Текст книги "Власть"

Удивительно спокойно Тодд снова заговорил с испуганной девочкой на кантонском, и вскоре та взяла себя в руки. В конце концов она улыбнулась и вытерла слезы маленькой рукой.

Тодд сказал ДиПалме:

– Теперь она в порядке. Это очень важно, что она поедет в Манилу с нами. – Голос мальчика стал печальным. – Там она должна выполнить свою карму.

ДиПалма заметил беспокойство сына, но ничего не сказал. Впоследствии он не сможет вспомнить этих слов без того, чтобы не покрыться холодным потом. А тогда он только заметил:

– Карма кармой, а без паспорта она далеко не уедет.

– Нет проблем, – сказал Бенджи. – Наш знакомый в Нью-Джерси сделает ей паспорт за несколько часов. Но он много берет за работу.

– Поручаю тебе заняться этим. Достань для нее паспорт. Ты же знаешь, я раньше был полицейским. Не рассказывай своему приятелю в Нью-Джерси, что вы с Джоун собираетесь куда-то уезжать. У тебя есть деньги?

– Деньги не проблема. В городских банках у меня есть три сейфа для хранения ценностей, полные денег. Не доверяю я этим чековым счетам. Нет ничего лучше наличных.

Из того, что ДиПалма знал о китайских молодежных группировках, ему было известно, что через руки Бенджи проходят большие суммы наличных денег. Триада платила таким главарям банды, как Бенджи, около пяти тысяч долларов в неделю. Не удивительно, что ему потребовалась целая куча сейфов для хранения ценностей.

ДиПалма сказал:

– Мартин Мэки предупредит Гутанга, чтобы тот ждал Тодда и Бенджи. И вот еще что. В Маниле, ребята, не пытайтесь войти со мной в контакт. Я найду вас через своего приятеля, Барри Оменса. Он назовет пароль, который Тодд будет знать. На обратном пути встретимся в манильском аэропорту и покинем Филиппины вместе.

Мартин Мэки выполнил свое обещание. Он предупредил Гутанга, чтобы тот ждал Тодда и Бенджи, и потом сказал ДиПалме, что оператор компьютеров не обрадовался перспективе передать запись двум юнцам. Но за сто тысяч долларов этот филиппинец готов подавить свое нежелание иметь дело с подростками. Мистер Гутанг любил деньги.

Что касается ДиПалмы, то он предпочитал, чтобы все шло гладко, хотя и помнил, что человек предполагает, а Бог располагает, и не сомневался, что в путешествии его ожидают всевозможные сюрпризы.

* * *

Манила

ДиПалма с тростью в руке прохаживался взад и вперед по просторной гостиной своего номера. После двадцатидвухчасового полета из Нью-Йорка приятно было размять ноги. Он хотел посмотреть телевизор, но решил, что слишком возбужден, чтобы усидеть на одном месте. Взглянул на часы. Хузияна де Вега опаздывает уже на полчаса. Может, ему позвонить вниз, Федерико?

Он налил себе еще один стакан минеральной воды и выпил. Есть ему не хотелось. Тем более, что он беспокоится о Джан и Тодде.

Его волновал вопрос, предпримет ли Нельсон Берлин что-то по отношению к Джан, помимо прослушивания ее телефонов. Волновала и встреча, которая должна была состояться у Тодда и Бенджи с Гутангом. Если мальчики получат запись, сможет ли он затем вывезти ее из страны? Не повезло тебе, приятель, думал он. Приходится разрываться между женщиной, на которой ты женат, и сыном, которого ты произвел на свет.

Зазвонил телефон, и ДиПалма схватил трубку.

– Да.

– Это Федерико. Мисс де Вега находится внизу со мной. Можно вести ее к вам?

– Да, прямо сейчас. Спасибо, Федерико. Я очень вам благодарен.

В вестибюле старший коридорный положил трубку и повернулся к трем окружившим его китайцам. Все трое были в баронг тагалокс – украшенных вышивкой рубахах навыпуск, популярных на Филиппинах. Двое прижимали к спине Федерико дула пистолетов, завернутых в газету.

Третий опустил руку на плечо испуганной Хузияны де Веги и сказал:

– Пошли наверх.

12

Манила

Незадолго до полудня Бенджи вышел из такси на перекрестке улиц Рисаля и Ректо, на краю манильского китайского квартала. Сложенный пиджак и галстук были перекинуты через руку, волосы, что раньше доставали до плеч, торчали ежиком. Он был в темных очках и держал в руке небольшой чемодан из коричневой кожи.

Не обращая внимания на гадалок, нищих, продавцов булочек и пиратских кассет с записями, он забрался в калесу, запряженную лошадью коляску, и приказал извозчику везти его в китайский квартал. Войти в китайский квартал можно было только пешком или приехать в экипаже. Машины были запрещены.

Отец Тодда велел ему не выходить из отеля, но ничего не сказал об остановке на пути туда. Только одна остановка. Кто об этом узнает?

Он вылетел первым утренним рейсом из Нью-Йорка. Через час за ним должен был последовать Тодд, который полетел в Лос-Анджелес и оттуда на самолете другой авиалинии отправится в Манилу. Джоун должна была лететь в Гонолулу и затем в Манилу. Пока что Бенджи был предоставлен в Маниле самому себе.

Он поехал в китайский квартал, чтобы купить оружие. Черт, без этого он чувствовал себя голым. Бенджи не знал Гутанга, и оружие могло пригодиться на тот случай, если он заартачится при их встрече.

Уверенный в себе и бескомпромиссный, Бенджи обладал незаурядной силой воли, благодаря чему стал вожаком Зеленых Орлов и завоевал уважение Линь Пао. Взявшись за дело, он отдавал ему всего себя и не отступал, пока не доводил его до конца. Но когда у него что-то не получалось, он становился нетерпимым и мстительным.

В банде его слово было законом: он умел командовать и требовал выполнения своих приказов. Его уважали за честность, простоту и за то, что он заботился о Зеленых Орлах. Сейчас Бенджи беспокоился о Тодде и поэтому решил приобрести оружие.

Ему было двенадцать лет, когда он впервые перевез наркотики из Гонконга в Манилу. В дальнейшем он возил наркотики и деньги из Манилы в Сидней, Гонолулу, Чикаго и Нью-Йорк. Он прошел длинный путь с того момента, как девятилетним гонконгским сиротой возглавил уличную банду, сбросив ее вожака с крыши восьмиэтажного дома во время смертельной схватки. Бенджи сумел пережить многих, вот почему он не хотел встречаться с мистером Гутангом с пустыми руками.

Кое-кто из Зеленых Орлов рассказывал Бенджи о мистере Ту, старом китайце, который действовал в манильском китайском квартале. Его прозвали мистер Ту, то есть, мистер Два, за то, что он занимался двумя делами: владел магазинчиком лекарственных трав и из его подвала торговал оружием. Пистолеты у него стоили дорого, но зато выбор был прекрасным, и он не задавал лишних вопросов.

Бенджи не нужно было иметь ученую степень, чтобы понимать, что оружие на Филиппинах – это образ жизни. Обвинять в этом можно было бедность, преступность и некоторых очень эксцентричных политиков. Католики, мусульмане, коммунисты постоянно уничтожали друг друга. Прибавьте к этому тайные войны между отрядами смертников, гангстерами, профсоюзными лидерами, сторонниками Маркоса и сторонниками Акино. Бенджи считал, что погибали те, кто не мог позволить себе приобрести оружие.

Он никогда не встречался с мистером Ту. Черт возьми, он не был в Маниле почти два года, и его вряд ли кто теперь узнает. Он купит пистолет и приедет в отель намного раньше, чем Тодд и Джоун. С оружием у Бенджи и Тодда, по крайней мере, будет шанс выбраться с Филиппин живыми.

Благодаря Тодду, план Черного Генерала уничтожить Зеленых Орлов больше не был секретом. Узнав о нем, члены банды начали прятаться и в спешке уходить из Нью-Йорка. Некоторые отправились в Канаду и Европу. Несколько человек улетели на Гавайские острова, а оставшиеся уехали в Пуэрто-Рико и Санто-Доминго. Китайские мальчишки, приехавшие в Америку, чтобы разбогатеть, вдруг стали думать только о том, как бы остаться в живых. Знал ли Бенджи, что он будет делать после Манилы? Нет, черт возьми. Ему оставалось только надеяться на то, что Тодд что-нибудь придумает.

Поединок Тодда с Айваном Ху был фантастическим. Невероятным. Бенджи был уверен в победе Ху, и когда Тодд сокрушил его, Бенджи едва не кончил в штаны от удовольствия. Этот мерзавец – старший брат – получал наслаждение от того, что калечил ребят. Все-таки каждому достается по заслугам.

Другие Зеленые Орлы, ставшие свидетелями того поединка, по-своему объясняли фантастическое боевое мастерство Тодда. Парень был возбужден Ангельской пылью, сказали они. Или накурился кокаина.

Черт с вами, решил Бенджи. Пусть думают, что хотят. Бывает правда, о которой нельзя говорить, потому что если о ней рассказать, возникнет еще больше путаницы. Что касается его отношений с Тоддом, то Бенджи сказал, что они встретились у галереи игровых автоматов на Кэнэл-стрит и выяснили, что находились в одном гонконгском приюте для сирот год назад.

Мы с ним дальние родственники, сказал Бенджи, и слова его не были абсолютной ложью. Ведь в другой жизни они были братьями.

Когда Бенджи вошел в маленький и тесный магазин лекарственных трав на площади Санта Крус в китайском квартале, мистер Ту как раз продал тоненькую бутылочку змеиного мускуса молодой индианке в золотисто-белом сари. Мистер Ту, маленький седовласый мужчина с пухлыми щеками и чувственным лицом, бросил взгляд на Бенджи прежде, чем дать женщине сдачу.

Повернувшись спиной к стойке, Бенджи подошел к низкой полке, заполненной пузырьками различных размеров, форм и цветов. Его внимание привлек зеленый сосуд с надписью «Порошок ящерицы». Он наклонился, поднял его и стал изучать наклейку. Когда индианка покинула магазин, Бенджи положил сосуд на место и медленно повернулся к мистеру Ту. Поправив темные очки, он подошел к стойке.

Положив пиджак возле кассового аппарата, он опустил чемодан на пол и сказал на кантонском диалекте:

– Я хочу купить оружие.

Мистер Ту, настоящее имя которого было Юань Сэнь, покачал головой.

– У меня нет оружия. Я торгую лекарственными травами. Назови любую, и я ее тебе достану.

– Неправду говоришь, старик, – Бенджи не был расположен к пустой болтовне. Он был уставшим и голодным. Спина его немного побаливала в месте ранения, хотя Тодд сказал, что рана заживет хорошо. Чем раньше он завершит свое дело здесь, тем лучше. У мистера Ту есть оружие, и Бенджи заставит старика продать его, даже если для этого придется сломать ему руку.

Он посмотрел в сторону, потом на мистера Ту.

– Послушай меня, старик. Счетчик включен, понимаешь? Я тороплюсь, и не надо морочить мне голову. Ты продаешь оружие. Ты знаешь это, и я знаю это. Оно предназначено для хороших людей. Для тех людей, которых знаем мы оба. Сейчас либо ты меня поведешь вниз, либо я сам туда спущусь. Только попытайся меня остановить, и я засуну одну из твоих бутылок тебе в задницу. Ты меня понял?

Мистер Ту и бровью не повел. Лицо его осталось спокойным и бесстрастным, словно Бенджи был не более чем шаловливый щенок.

– Не всегда полезно торопить события, – сказал он.

– Не всегда полезно заставлять меня ждать. Покажи мне, что у тебя есть.

– Ты сказал, что знаешь людей, которым я продавал оружие.

Бенджи начинала надоедать эта игра. Пришло время расставить точки над "и".

– В прошлом году ты продал браунинги Сэму Лиу и Питеру Чэню. Ты запросил за каждый по пятьсот долларов.

Мистер Ту вздохнул и поднес руки к губам. Затем, покусывая кончики указательных пальцев, стал рассматривать Бенджи из-под почти сомкнутых век. Через какое-то время он вышел из-за стойки со сложенными за спиной руками и медленно пошел в заднюю часть магазина.

У толстой металлической двери он сунул руку под рубашку, достал ключ, висевший на шее на длинной золотой цепочке, повернулся и посмотрел на Бенджи. Ухмыльнувшись, подросток последовал за ним.

* * *

Было почти два часа пополудни, когда Чарльз Суй поднял трубку сотового телефона в подвале своего роскошного дома, бывшего августинского монастыря в парке Форбеса, богатейшем пригороде Манилы.

Суй, худощавый, молодой элегантного вида мужчина, был поглощен исполнением Вагнера на органе, сконструированном специально для него. Уникальный инструмент был уменьшенной копией знаменитого бамбукового органа, находящегося в церкви Лас Пинас, построенной двести лет назад неподалеку от Манилы, Суй исполнял музыку так же, как играл в теннис – усердно, но без чувства.

Свои обязанности в Триаде он выполнял с той же беспощадной решительностью. Он не думал о других, дорожил своим уединением и фанатично накапливал богатство. В конце концов он был сыном легендарной личности Триады и крестным сыном Черного Генерала – причины, достаточные для того, чтобы обладать чертовским честолюбием.

Он любил интриги и заговоры, с помощью которых выводил из игры своих соперников и партнеров. Мнительный и подозрительный, он не доверял ни Стошаговым Змеям, ни членам собственной семьи. Это, однако, не мешало ему требовать от них послушания и испытывать горькое разочарование, когда они не выполняли это требование. Суй легко впадал в гнев по малейшему поводу; те, кто подводил его и не справлялся со своим делом, сталкивались с его бесконечной ненавистью.

Телефонный звонок в подвал, прервавший арию из «Парсифаля», был от Юань Сэня. Обычное, вызванное действием наркотиков, спокойствие мистера Ту не могло скрыть раздражения в его голосе. Он хотел знать, почему его не предупредили заранее, что Триада пошлет одного из своих юных гангстеров покупать оружие.

– Обычно меня предупреждают, когда ваши молодые головорезы приходят ко мне, – сказал он. – Я должен знать, с кем имею дело. Я настаиваю на этом.

Три раза в неделю ровно в полдень Чарльз Суй покидал свой манильский офис по операциям с недвижимостью, возвращался домой, съедал приготовленный двенадцатилетней женой вегетарианский обед и затем ровно сорок пять минут играл на органе. Когда он исполнял музыку, беспокоить его можно было только в экстренных ситуациях. Очевидно, жена сочла звонок жалующегося и ноющего мистера Ту экстренным случаем. Да, Суй женился на женщине, не способной рассуждать здраво.

Большую часть своей жизни торговец травами продавал чудодейственные масла, дьявольские свечи и любовные зелья. Затем, десять лет назад, он унаследовал маленький бизнес по торговле оружием от своего старшего брата, которого застрелила мусульманка, вдова его неудачливого клиента. Муж ее купил дорогой пистолет, который однажды дал осечку, стоившую ему жизни. Безутешная вдова, приобрела где-то другой пистолет, давший Юань Сэню дополнительный источник доходов и прозвище «мистер Ту».

Однако занимаясь своим новым бизнесом, он постоянно опасался, что о нем донесут полиции, что его ограбят или убьют, как и его брата, если он продаст оружие нехорошим людям. Чтобы избежать этих неприятностей, он предпочитал продавать оружие тем, кого знал, и кого ему рекомендовали надежные люди.

– Вы должны заранее сообщать мне, когда собираетесь прислать своих ребят, – сказал мистер Ту Чарльзу Сую. – Вы пренебрегли обычной процедурой, и это меня встревожило. Значит ли это, что мне теперь следует опасаться ваших юных душегубов? Тот, которого вы прислали сегодня, был настоящий маленький император.

Суй раздраженно сказал:

– Ты что, спятил? Я никого не посылал к тебе.

О чем, черт возьми, болтает этот несчастный наркоман?

Ну конечно. Никто не говорил этому старому хрычу, что мы уже не используем Зеленых Орлов. Члены банды узнали о том, что Линь Пао замыслил убить их, и теперь прячутся или ищут безопасное убежище. Двоих обнаружили и казнили. Но самый опасный из них, их вожак Бенджи Лок Нэйнь по-прежнему гулял на свободе.

Неужели юный приятель Бенджи действительно одолел Айвана Ху в схватке? Суй считал эти слухи вздорной выдумкой, поскольку Ху был мастером боевых искусств и законченным убийцей. Как мог его одолеть какой-то мальчик?

Между тем Чарльза Суя волновали гораздо более серьезные проблемы, чем вечно расслабленный мистер Ту. Американский репортер Фрэнк ДиПалма должен был приехать этим вечером в Манилу. Из того, что ДиПалму видели в Нью-Йорке с Мартином Мэки, Суй решил, что американец приезжает для того, чтобы расследовать смерть крестницы Мэки, Анхелы Рамос.

Суй тут же проникся беспредельной ненавистью к Леону Баколоду, безмозглому поджигателю, которого нанял убить Анхелу Рамос. Оставив свои проклятые часы на месте пожара, Баколод поставил Суя в очень рискованное положение. Если власти захотят, они легко смогут добраться до Суя через часы и Баколода. К счастью, пока они этого не захотели.

Полицейский, входивший в Триаду, сказал, что часы, возможно, были украдены карлицей-проституткой Хузияной де Вегой, проживающей с Баколодом в трущобе китайского квартала. Она недавно вернулась после поездки по островам, и ее сразу взяли под стражу для допроса. Баколод с ней не вернулся. По-видимому, он чувствовал, что Суй собирается наказать его за плохо сделанную работу.

Как и следовало ожидать, де Вега отрицала, что украла эти часы. Отрицала она и то, что знает местонахождение Баколода. Этим утром полицейские отпустили ее: видимо, их удовлетворила та полуправда, что она рассказала им о Баколоде. Однако Суй держал ее под круглосуточным наблюдением. Когда он будет знать точно, что полицейские оставили ее в покое, он велит привести эту маленькую проститутку к себе и устроит ей жестокий, а может, и кровавый допрос, чтобы выяснить, где прячется Баколод.

Он сказал мистеру Ту:

– Я не посылал к тебе никакого парня и не собираюсь делать этого в ближайшем будущем.

Торговец травами упорствовал:

– Я уверен, это был один из ваших. На бандитов у меня глаз наметан. Он назвал имена нескольких членов банды, тех юнцов, которых вы присылали ко мне раньше. Важный, как индюк, и любит командовать. Потребовал, чтобы я показывал ему только «узи». Ничего другого, только «узи».

Чарльз Суй резко повернулся на скамье.

– "Узи"?

– Вот именно. Я заметил у него чертовски много денег в кошельке на поясе, таком же, как у многих других ваших юных головорезов. В будущем предупреждайте меня о приходе этих ребят. Я должен знать заранее.

Суй закрыл глаза.

– Его имя. Он назвал свое имя?

– Какое это имеет значение?

Суй вскочил на ноги с трубкой в руке.

– Послушай, старик. Он назвал свое имя?

Что-то в голосе главаря Триады напугало Юань Сэня. Неожиданно мистер Ту заговорил более почтительно.

– Нет, он показался мне очень осторожным.

– В какой гостинице он остановился?

– Я не знаю.

– Подумай хорошо, старик. Брось свои опиумные галлюцинации и расскажи мне об этом парне. Если ты этого не сделаешь, то не доживешь до завтра. Я тебя еще раз прошу, расскажи мне об этом парне.

Мистер Ту на мгновение замолчал и затем кротко заговорил:

– Я думаю, он приехал из Америки. Он разговаривал на кантонском диалекте с легким американским акцентом, из кармана его пиджака торчал билет американской авиалинии.

– Опиши его мне.

Пока мистер Ту вспоминал, как выглядит мальчик, которому он продал «узи», Чарльз Суй хранил молчание, и в тишине мистер Ту подумал, что крестник Черного Генерала никогда не повторяет своих приказов.

– Он юный, – сказал торговец травами. – Довольно симпатичный. Я бы сказал, он прирожденный лидер.

Чарльз Суй поблагодарил мистера Ту и сразу положил трубку. Затем позвонил в офис и сказал, что сегодня не вернется. Жене и слугам он велел не беспокоить его до особого распоряжения. Ему нужно было время, чтобы подумать.

И вечером, когда он узнал, что де Вега собирается в отель, где поселился ДиПалма, фрагменты головоломки в голове Чарльза Суя сами сложились в ясную картину. Карлица-проститутка и Бенджи Лок Нэйнь, парень, который купил «узи» у мистера Ту, собираются выдать его этому американцу. Де Вега расскажет ему правду о пожаре и смерти сорока пяти женщин. А Бенджи, который хочет отомстить Черному Генералу за предательство, выведет ДиПалму на Чарльза Суя.

Суй приказал своим людям следовать за Хузияной де Вегой и допросить ее и ДиПалму. Допрашивать их будут вместе и сурово, сравнивая затем их ответы. От проститутки они должны узнать местонахождение Леона Баколода, от американца – местонахождение Бенджи Лок Нэйня, поскольку их одновременное присутствие в Маниле, по мнению Чарльза Суй, не могло быть простым совпадением.

Самое главное – это заставить ДиПалму рассказать, что он знает о смерти Анхелы Рамос.

После этого американец и проститутка будут казнены.

13

Манила

Трое китайцев последовали за ДиПалмой из прихожей его номера в просторную и шикарную гостиную. Двое из них держали его под прицелом своих пистолетов.

Все китайцы были в цветастых рубашках, которые ДиПалма уже видел на филиппинских мужчинах. Пистолеты у двоих были «магнумами» 22-го калибра с глушителями. Один был в руке тощего подростка, чей немигающий взгляд действовал ДиПалме на нервы. Старший, дюжий юноша с толстой шеей, глубоко посаженными глазами и несколькими золотыми передними зубами, был без оружия, зато все время ухмылялся.

Что касается Хузияны де Веги, то ДиПалма решил, что рост ее от трех до четырех футов. У нее была большая голова, запавшая переносица и короткие волосатые руки. На ней было желтое шелковое платье, такого же цвета туфли на высоком каблуке, темные очки и белая фетровая шляпа с широкими полями. С маленького плеча свисала белая украшенная бисером сумочка.

ДиПалма испытывал странное чувство, глядя на платье Хузияны де Веги. Где-то он уже видел нечто подобное, но где? И тут его осенило – Рита Хейворт в «Шанхайской леди». Вот где он видел такой наряд. Он вспомнил очень плохую шутку. Лучше любить маленького человека, чем никогда не любить высокого. Боже.

Он услышал стук и голос Федерико, и когда открыл дверь, за Федерико и Хузияной де Вегой в его номер ввалились три китайца. Что, черт возьми, здесь происходит? ДиПалма посмотрел на Федерико, тот отвернулся. Потом он увидел пистолеты с глушителями и похолодел. Живот пронзила острая боль, и ладони покрылись потом.

Наемные убийцы. Стрелки. Неожиданно злость в душе ДиПалмы пересилила страх. Черт возьми, он слишком недолго находится в этой стране, чтобы успеть кому-то надоесть. Чарли-Снейк не терял времени даром. Кем еще могут быть эти ребята, если не людьми Снейка?

А может, это всего лишь грабители, решившие поживиться за счет американца, подумал ДиПалма. Может, в отеле просто плохо работает служба безопасности, что вполне вероятно в Маниле. Может, он сумеет отделаться от них, расставшись с несколькими баксами, кредитными карточками и часами «Роллекс», подаренными ему компанией при подписании нового контракта?

Грабители не таскают за собой свидетелей. Кроме того случая, когда им нужно их убрать. «Магнумы» 22-го калибра с глушителями говорили о том, что китайцы собирались отправить ДиПалму на тот свет. Хузияне де Веге и Федерико, судя по всему, тоже не была суждена долгая жизнь.

ДиПалма пошел из прихожей в гостиную, тяжело опираясь на трость, пусть думают, что он совсем беспомощен. Пусть думают, что он не представляет для них никакой угрозы, а он тем временем будет ждать своего шанса, если, конечно, ему его предоставят.

Шанс появился столь быстро, что он едва не упустил его.

В гостиной Толстая Шея сплюнул на безукоризненно чистый серый ковер и на сносном английском спросил ДиПалму, один ли он в номере. Не дожидаясь ответа, он рявкнул приказ по-китайски, и самый молодой стрелок бросился осматривать номер. Еще один приказ – и второй стрелок, худой, лысеющий мужчина с треугольником черных, как смоль, волос на лбу подошел к ДиПалме и прижал дуло своего «магнума» к левой стороне его шеи. Ухмылка Толстой Шеи стала еще более заметной. Прижатый к шее пистолет смутил ДиПалму, и совершенно лишил мужества Федерико. Старший коридорный начал жалобно упрашивать китайца сохранить ему жизнь, вспомнив тринадцать детей и старого отца, который ослеп от диабета и тоже находился на иждивении Федерико.

Затем очередь дошла до Хузияны де Вега. Захныкав, она протянула руки к Толстой Шее. Сама Рита Хейворт не сыграла бы лучше.

– Прошу вас. У меня не в порядке щитовидка. У меня началось сердцебиение. Мне нужно принять лекарство, – она открыла сумочку.

Взволнованный Федерико, продолжая умолять сохранить ему жизнь, в порыве чувств дотронулся до Толстой Шеи, чем вывел того из себя. Он швырнул старшего коридорного на Хузияну де Вегу; от толчка маленькая проститутка налетела на бамбуковый столик. Ее сумочка упала, драгоценности разлетелись по полу: кольца, браслеты, цепочки, ожерелья, гребни с драгоценными камнями, серьги – необходимые при ее ремесле и с виду все подлинное.

Продолжая хныкать, проститутка принялась собирать свои сокровища. Между тем, Толстая Шея и второй стрелок, как завороженные, глядели на драгоценности. Они не поняли, что драгоценности фальшивые. Глаза их загорелись от мысли завладеть такими богатствами. На мгновение о ДиПалме забыли.

Он начал со стрелка.

Быстро отведя пистолет от своей шеи, ДиПалма ударил стрелка локтем в лицо и затем нанес ему удар тростью по горлу. Голова его дернулась, он опустился на колени, захлебываясь собственной кровью.

Толстая Шея оторвал взгляд от драгоценностей, оценил ситуацию и мгновенно сунул руку под рубашку. Он уже выхватывал пистолет, когда ДиПалма наотмашь ударил его тростью по локтю, раздробив кость. Вскрикнув, китаец уронил автоматический кольт 45-го калибра.

Толстая Шея схватился за разбитый локоть, заскрежетал зубами и закрыл глаза, и тогда ДиПалма стукнул его тростью по лбу. Толстая Шея, потеряв сознание, повалился спиной на ковер.

Хузияна де Вега визжала: Федерико усугублял шум тем, что беспрестанно повторял имя Иисуса.

Шум привлек внимание третьего, юного стрелка, который бегом вернулся в гостиную. Не понимая, что происходит, он остановился у открытых створчатых дверей, ведущих на балкон, и три секунды помедлил, раздумывая. Заметив движение, он быстро поднял пистолет и выстрелил раньше, чем успел разглядеть цель.

Его мишенями стали Хузияна де Вега и Федерико, бегущие в направлении прихожей. Федерико уже был в прихожей и исчез из виду в тот момент, когда пуля влепилась в стену как раз там, где только что находилась его голова. Хузияна на своих коротких и кривых ногах не могла угнаться за ним. Стрелок опустил ствол «магнума» и три раза выстрелил в нее.

В двадцати шагах от него ДиПалма упал на одно колено, схватил с пола «магнум» с глушителем, и, целясь в туловище парня, выпустил три пули. Все три угодили в цель, и стрелок повалился на балкон.

Продолжая держать лежавших мужчин под прицелом, ДиПалма встал и подошел к нему. Сел на корточки и попытался прощупать на шее пульс. Пульса не было. Он осмотрел двух других китайцев. Второй стрелок был мертв: изо рта его продолжала течь кровь. Толстая Шея, однако, еще дышал.

Хузияне де Вега не повезло. Две из трех выпущенных в нее пуль прошли мимо: одна разбила зеркало на стене, вторая проделала отверстие в неплохо изготовленной копии испанского барочного стола. Третья же пробила маленькую темную дырочку в белой фетровой шляпе Хузияны, застряв где-то в основании ее черепа. Маленькой проститутке больше не придется ублажать клиентов в этой жизни.

Что касается Федерико, то открытая дверь номера подсказала ДиПалме, что старый коридорный еще посводничает какое-то время.

ДиПалма закрыл дверь, вернулся в гостиную и позвонил в отдел безопасности отеля. Положив трубку, он вышел на балкон и стал смотреть на темнеющее небо. Чтобы руки не дрожали, ему пришлось схватиться за кованые железные перила.