Текст книги "Закованные во льдах. История о крупнейшей международной экспедиции на Северный полюс на корабле «Поларштерн»"

Даже можно распознать трещины во льду, раскрывающиеся, как белые зазубренные линии, еще до того, как они станут видны под снегом, – сквозь трещины тепло океана поступает через лед и согревает снег, что невооруженным взглядом увидеть невозможно. Также можно точно проследить движения любого человека на льду, даже в полной темноте.

Издалека белые медведи кажутся сначала маленькими светлыми точками. Но это может быть обманчиво, так как лунки во льду тоже обозначены как светлые, практически белые точки – вода такая же теплая, как и толстая шерсть белых медведей. Поэтому мы маркируем светлые точки на экранах небольшими наклейками. Если точка через какое-то время двигается, то пора бить тревогу.

Вблизи одна точка на белом медведе особенно светлая – его нос. Он теплее, чем изолирующая шерсть, и поэтому очень хорошо виден на камере. Но только если медведь уже совсем близко.

Эта система бесценна. Четкие изображения – это лучшее, что реализуемо на сегодняшний день. К сожалению, в ней задействована очень сложная и высокочувствительная техника. Скоро мы увидим, как суровые зимние условия повлияют на эти приборы.

Кроме этого, у нас есть поворотная и увеличивающая инфракрасная камера, которую мы можем направлять на подозрительные места. С ее помощью мы можем достаточно долго преследовать белых медведей, когда их уже не видно в бинокль в свете поисковых прожекторов. Камера не такая четкая, и она не делает круговых изображений, но она служит нам верой и правдой до конца экспедиции.

Мы следим за медведями всю вторую половину дня, параллельно используя обе камеры и наши бинокли. Так в последнем свете сумерек мы учимся толковать изображения тепловизионных камер и запоминаем, как выглядят белые медведи на этих приборах, чтобы позже, в полной темноте, мы смогли бы точно опознать их.

Во второй половине дня медведи неожиданно, еще на небольшом расстоянии, но все более целенаправленно направляются в сторону кормы. Их движения становятся быстрее. Если сейчас они нас обойдут и появятся с правой стороны судна, они отрежут нашим людям на льду обратный путь. Как только медведи оказываются позади нашего корабля, я решаю эвакуировать всех со льда. Я прерываю все остальные переговоры по радио специально для этого предназначенной радиограммой «брейк, брейк», чтобы освободить линию для срочной связи. Я быстро выясняю обстановку: прямой обратный путь для наших команд, работающих на льду, все еще в безопасности. Для участников экспедиции идет распоряжение – без промедления вернуться на корабль. Я прошу каждую команду в отдельности подтвердить прием по радиосвязи. Затем я подаю долгий сигнал как сигнал эвакуации.

Электролинии и обозначенные флажками дорожки исследовательского лагеря в лунном свете

Без вопросов и дискуссий везде на льду начинаются сборы: команды собираются вокруг своей медвежьей вахты, заводят снегоходы, прикрепляют санки; все участники экспедиции быстро и организованно направляются обратно к кораблю. Тем временем белые медведи продвигаются дальше позади корабля и подходят ближе. Через восемнадцать минут десятки полярных исследователей уже на корабле и в безопасности. Трап поднимают наверх. Эвакуация прошла образцово. На эту экспедиционную команду можно положиться!

И это не было слишком рано. Медведи двигаются от кормы в сторону правого борта, в наш ледовый лагерь, и чувствуют себя там в значительной мере уютно. Чтобы избежать привыкания, мы снова должны их прогнать.

Я отправляю двух вооруженных участников экспедиции на снегоходах; они должны с помощью выстрелов из сигнальных пистолетов прогнать медведей. Это уже проверенная процедура. Если один из снегоходов выйдет из строя, на оставшемся могут поместиться двое, чтобы избежать нападения медведей. Точно так же мы можем оказать помощь нашим коллегам на льду, чьи снегоходы не заведутся или они вообще без них: всегда два человека на двух снегоходах, у каждого сигнальный пистолет и ружье, так безопаснее. Поэтому у трапа стоят еще два человека со снегоходами, готовые в случае надобности вмешаться.

Первые двое на льду уже в дороге, стоят на подножках снегоходов для лучшего обзора. Медведи слышат моторы и удивленно смотрят в сторону снегоходов. Этот шум не внушает им доверия. Обычно медведи пускаются наутек, если подъехать к ним ближе, но так близко мы не хотим подъезжать. На расстоянии в сто пятьдесят метров от животных два светошумовых патрона вылетают из сигнальных пистолетов. Патроны оглушительно взрываются в воздухе между медведями и снегоходами. Медведи сразу же отскакивают от корабля и бегут из научного лагеря в рассеченный трещинами ландшафт крепости. Двое участников экспедиции преследуют их еще немного и стреляют дальше из сигнальных пистолетов. Затем, после удачной миссии, они возвращаются назад. Убегающие медведи остаются позади корабля, пока окончательно не исчезают из нашего поля зрения. Но работы на льду сегодня больше не будут возобновлены.

Вечером я советуюсь с капитаном. Мы оба обеспокоены. Обычно медведи в Центральной Арктике мигрируют по льду в поисках небольшого количества тюленей и проходят за это время огромные расстояния вдоль и поперек Арктики. Возможно ли, что наш корабль со всеми своими запахами настолько интересен белым медведям, что они опять возвратятся? И во время сегодняшнего визита они не испугались нашего корабля. Мы должны убедить медведей следовать их обычному стилю жизни и двигаться дальше по льду, иначе у них будет проблема. Медведи, которые привыкают к людям и остаются поблизости, подвергаются опасности. Они не найдут здесь достаточного количества еды. И если все-таки произойдет опасная встреча, то (только в крайнем случае) понадобится меткий выстрел, чтобы убить медведя и спасти человека. Любопытство медведей в этом случае может их погубить. Ведь скоро пропадет и остаток дневного света, и тогда, в кромешной темноте, вовремя распознать медведей будет непросто. Намного позже это окажется горестной правдой.

13.10.2019, день 24

День сразу начинается плохо. Наши два медвежьих друга невозмутимо сидят на льду, около километра по правому борту судна, недалеко от метеогородка. Похоже, мы им нравимся, хотя мы уже несколько раз были недружелюбны к ним.

Мы начинаем новое отпугивание: снова на двух снегоходах и с сигнальными пистолетами, затем мы преследуем их еще и на вертолете – прямо как в учебнике. Надеюсь, этого будет достаточно.

Во второй половине я снова отпускаю людей на лед, чтобы продолжить работы. Днем температура воздуха понизилась с –14 °C до –25 °C, свежий ветер свистит в лагере – ощущение, что на самом деле –35 °C.

Дыхание сразу же конденсируется и оседает в форме ледяных кристаллов на бородах и ресницах, шапках и шарфах. Лица полностью обледенели, и людей в их красных полярных костюмах уже невозможно отличить друг от друга. Это пока что самый холодный день.

Несмотря на снижающуюся температуру, монтаж продвигается дальше, все домики уже стоят. Сегодня мы получили подмогу для работ на льду: между нашим лагерем и «Федоровым» теперь ежедневно летает вертолет-«маршрутка», который утром привозит наших коллег и вечером доставляет их обратно. Большие русские вертолеты «Ми-8» перевозят еще и груз, который мы потом на санях Нансена и снегоходах перевозим с вертолетной площадки в крепости на «Поларштерн». Наши коллеги с «Федорова» тем временем уже практически закончили разворачивать сетевую инфраструктуру станции вокруг нашей льдины, не хватает только нескольких небольших пунктов.

Городок океана, освещенный поисковым прожектором «Поларштерна»

Я как раз возвращаюсь с моего обзорного тура, когда над льдиной поднимается полная луна – огромный, ярко-оранжевый диск на темно-синем, практически черном небе. За ночь луна на горизонте огибает нас. С ее движением меняется и льдина. Поздно вечером, где-то между 23 и 24 часами, происходит самое сильное до сих пор сжатие льда. Везде во льду вокруг нас начинает громыхать, корабль вибрирует и трясется. Я стою сзади на рабочей палубе. Неожиданно лед с громким шумом трескается прямо рядом со мной. С резким скрипом льдины надвигаются друг на друга, встают вертикально, и рядом со мной, там, где только что был спокойный, ровный лед, вырастает ледяной хребет в несколько метров высотой. Вероятно, это последствие прекрасной полной луны, которая усиливает обычную амплитуду прилива до сизигийного[16]16
  Наибольший прилив, когда приливообразующие силы Луны и Солнца действуют вдоль одного направления (такое положение светил называется сизигией).


[Закрыть] и стимулирует собственное колебание морского льда. Еще Нансен упоминал о том, что циклы сжатия льда и образования трещин во время полнолуния и новолуния особенно активны.

«Поларштерн» на еще достаточно плоской льдине. Позже это место будет полностью видоизменено из-за ледников

14.10.2019, день 25

Сегодня без медведей. После многих дней работы по 17 часов я отменил встречу с прессой вечером. Первый раз за долгое время два часа только для меня. Я слушаю музыку в своей каюте и засыпаю практически стоя.

15.10.2019, день 26

Снова целый день без медведей! Это неплохо: очевидно, наша последняя мера по изгнанию сработала.

Во второй половине дня у меня наконец опять появляется время более подробно осмотреть лагерь, монтаж которого так замечательно продвигается вперед. В городке ROV для нашего подводного робота уже практически все готово: прорубь вырезана, поверхность вокруг выложена деревянными досками, и сверху туго натянута оранжевого цвета палатка, которая так красиво светится в сумерках, когда внутри включен свет. Наконец-то стоит домик в центре дистанционных измерений для использования приборов дистанционного зондирования. В метеогородке в стороне лежит уже практически готовая одиннадцатиметровая метеомачта, основа тридцатиметровой метеомачты тоже готова. Уже точно, что все монтажные работы в метеогородке будут вовремя выполнены до того, как принимающие участие в сооружение научные работники с «Федорова» отплывут через два дня. Только в городке океана еще не все ладится: здесь прибор, который направляет в воду лебедку для спуска зонда, измеряющего проводимость, температуру и глубину, то и дело показывает неисправность. Техник, отвечающий за этот прибор, тоже скоро отплывает на «Федорове» обратно и поэтому работает не переставая.

На обратном пути на снегоходе я ненадолго останавливаюсь. «Поларштерн» светится в сумерках, вокруг только лед и простор. Несмотря на то что корабль – это просто огромный кусок стали, при виде него у меня возникает ощущение домашнего уюта. По крайней мере еще пару минут я хочу насладиться этим видом, перед тем как продолжить свои работы на борту.

За последние несколько дней на льдине появились новые трещины: одна в «углу», пересекает нашу трассу в районе городка океана, вторая впереди по диагонали до метеогородка. Еще трещина перед носовой частью судна, которая образовалась после того, как наш корабль въехал на льдину, уже несколько раз раскрывалась и затем опять сдвигалась.

Но это еще ничего по сравнению с тем, что случится этой ночью со льдиной.

Около четырех утра звонит телефон в моей каюте, и командирский мостик вызывает меня по тревоге. Еще находясь в своей каюте, я слышу и чувствую, как лед вокруг нас громыхает и трещит и приводит наш корабль к вибрации. Я быстро надеваю свой полярный костюм и бегу на мостик, где охрана докладывает мне о сложившейся обстановке. Лед приходит в движение и смещает «Поларштерн» вперед. Перед носовой частью наша трещина сдвигается в метровой высоты торосную гряду и перекатывает ледяные массы в сторону кабеля, который ведет к городку ROV. Там сейчас ничего не сделаешь, но и по правому борту, в нашей зоне погрузки рядом с кораблем, критическая ситуация: там хранится большое количество оборудования. Здесь надо быстро реагировать.

Я спешу на рабочую палубу, где корабельный механик и грузовой помощник капитана уже спускают трап. Снаружи звуки льда, не поддающиеся описанию, как будто не от мира сего. Помимо громкого треска, грохота и скрежета, все скрипит и скулит. Еще ни разу я не видел такого сжатия льда. Внизу бок судна прижат льдом к льдине, а затем сжатие снова ослабело. Ящик с оборудованием и немного лесоматериала уже плавают в воде, другой ящик накреняется над трещиной. Быстро раскрывающаяся трещина проходит под рядом снегоходов, которые мы припарковали на ночь. Один из снегоходов уже наполовину в воде, его полозья заклинивает под льдиной, другим грозит исчезновение в трещине. Без снегоходов наша экспедиция погибла!

После быстрой оценки ситуации грузовой помощник капитана (один из членов нашей команды логистики, которого я еще попросил разбудить) и я бежим сначала к снегоходам, заводим их и вывозим транспорт из зоны опасности. Потом мы совместными усилиями достаем наполовину ушедший под воду снегоход, заводим и тоже отвозим его в сторону. Грузовой помощник капитана между тем начинает в спасательном гидротермокостюме доставать ящики и лесоматериал из воды и класть на лед. Это были спасательные меры в последний момент!

Устранив самую непосредственную опасность, мы перетаскиваем все, что находится на льду, в сторону кабельной трассы, вперед, ближе к кораблю. Эта трасса намеренно проходит за прочным ледяным хребтом, который образовался в прошлом году, где лед толще и крепче.

ИНФОРМАЦИЯ

КАК ОБРАЗУЮТСЯ ЛЕДЯНЫЕ ГОРЫ В МОРСКОМ ЛЬДУ?

Лед, покрывающий Северный Ледовитый океан, подвижный, так как он подвержен многим процессам. Ветер трется о неровную поверхность льда, придавая ему импульс и гоняя по воде; приливы и течения приводят его в движение; амплитуда приливов поднимает и опускает ледяной щит; волны океана после сильного шторма все еще можно почувствовать более чем в ста километрах от кромки льда. Из-за этих процессов в ледяном покрове может создаваться огромное давление, которое ищет выход: лед разламывается, а обломки льдин искривляются, сдвигаются в огромные ледяные блоки друг под другом или встают вертикально.

Так образуются ледяные горы высотой в несколько метров, с горными хребтами и зубчатыми вершинами. Такие торосные гряды могут тянуться по льду километрами. Самые массивные гряды, которые нам удалось увидеть во время экспедиции, были более двадцати пяти метров шириной.

Электролиния городка ROV была поглощена одной из торосных гряд, и нужно было ее освободить

Спасательные работы занимают у нас несколько часов. Довольные результатом, мы возвращаемся на корабль. Я сразу же обсуждаю сложившуюся ситуацию с капитаном и руководителями команд. Ночь без паузы переходит в утро.

17.10.2019, день 28

После того как лед успокоился, мы провели вчерашний день, устраняя повреждения. Помимо этого, вертолетом нам были доставлены последние ящики с грузом с «Федорова»; они сложены на палубе. Сегодня последуют люди: пришло время попрощаться с некоторыми нашими участниками экспедиции и поприветствовать на борту новичков – «Федоров» отплывает назад домой.

В 8:30 на рабочей палубе группами собираются те, кто нас покидает, – в «Ми-8» места хватает только на двадцать человек с вещевым мешком и дорожной сумкой. Каждые два часа мы отвозим на санях Нансена по группе к вертолетной площадке внутри «крепости», где они сядут в вертолет и полетят на судно «Федоров».

Во второй половине дня мы встречаемся с нашими друзьями с «Федорова» на вертолетной площадке на льду: оба капитана, Штефан Шварце и Сергей Сидоров, Владимир Соколов из ААНИИ, руководитель рейса «Федорова» Томас Крумпен, еще несколько человек и я.

Мы с «Поларштерна» подъезжаем на снегоходах к месту встречи до того, как подлетает российский «Ми-8». Причудливая ситуация: на горизонте с одной стороны лежит «Поларштерн» маленькой светлой точкой в ночи, на другой стороне – «Федоров». А между ними, в темноте полярной ночи где-то в Центральной Арктике, мы ждем российский вертолет, который должен приземлиться в назначенном месте.

Когда он подлетает, мы приветствуем друг друга в последний раз. После успешного завершения первого этапа экспедиции настроение праздничное. Мы пьем виски из толстых стаканов, лед для него берем прямо со льдины. Произносим несколько тостов и снова много смеемся вместе. Только благодаря совместной работе с нашими российскими друзьями эта часть экспедиции смогла пройти успешно – мы еще раз отмечаем это. В радостном настроении мы прощаемся. Российская делегация садится в вертолет, и, в качестве последнего прощания, нас чуть не сбивает с ног сильный воздушный поток от лопастей вертолета, еще один повод от души посмеяться на льдине. В прекрасном настроении мы возвращаемся на «Поларштерн».

Атмосфера на льдине

18.10.2019, день 29

«Федоров» отплывает сегодня утром. Видимость хорошая, как будто Арктика хочет, чтобы мы еще раз взглянули на своих друзей. Это последний раз на многие месяцы вперед, когда мы видим признак жизни в этом суровом чужом мире. В течение примерно двух часов мы наблюдаем, как «Федоров» становится все меньше в темно-синих сумерках, а его огни тускнеют. А затем горизонт поглощает их. Мы остаемся одни.

Часть 2
Зима

Команда после отплытия «Академика Федорова» осталась одна в бескрайних просторах Арктики и темноте полярной ночи. Следующее поселение с людьми находится на расстоянии 1500 км

Глава 4
Одни на краю света

24.10.2019, день 35

С утра туман, потом проясняется. При –14 °C еще относительно тепло.

Примерно неделю назад нас покинул «Федоров». С тех пор мы одни на расстоянии тысячи километров от цивилизации. А наши ледяные окрестности каждый день бросают нам вызов.

Толстые носовые фалини[17]17
  Канаты, которыми шлюпка привязывается к пристани или к кораблю.


[Закрыть], которыми «Поларштерн» привязан к льдине, сильно напряжены. Они в любой момент могут разорваться, или тяжелые ледовые якоря на их конце могут разломать лед. Якоря изготовлены из сваренных стальных балок, вмороженных в скважины, и могут выдержать мощные процессы, но ледовое давление, которое сейчас оказывает воздействие на корабль с фронта, грозит стать настолько сильным, что никакая постановка на якорь, выполненная человеком, не выдержит его долго. Силам природы мы ничего не можем противопоставить.

В тросах, которые напряжены до предела, таится опасность. Если ледяной якорь вырвется изо льда, трос катапультирует его в сторону корабля, как снаряд из резиновой ленты. Мы быстро устанавливаем позади стального якоря еще один якорь во льду и закрепляем основной якорь неприкрепленными тросами, – в случае спуска они должны задержать снаряд в воздухе. Но даже если якоря выдержат, разрыв тросов может разгромить все вокруг, если конец троса бесконтрольно резко отскочит. Поэтому мы ограждаем весь участок. Я ежедневно напоминаю каждому о смертельном риске, который исходит от тросов, – в этом месте никому нельзя находиться.

Но и с кормовыми швартовами дела обстоят не очень: они закреплены на маленьком обломке льдины и уже не могут хорошо удерживать судно. Кормовая часть корабля уже не очень крепко держится на льдине. Сейчас нам просто необходимы более низкие температуры. Холод – наш друг: он позволяет смерзнуться льду, что нам срочно нужно, чтобы получить больше стабильности.

Сразу после отплытия «Федорова» лед с грохотом и скрипом снова приходит в движение; в огромной зоне скалывания перед носовой частью нашего корабля городок ROV вместе с нашим подводным роботом сдвинулся на целых 600 метров к левому борту. Дистанционно управляемый робот – это один из наших самых ценных научно-исследовательских приборов, нам нельзя его потерять! К счастью, спасательной команде и вертолету удается спасти подводного робота и палатку, где находится компьютер управления. Новое местоположение городка ROV мы уже определили, опять недалеко от корабля, впереди; сегодня одна из команд выйдет на лед, чтобы разобрать палатку, кабель и то, что еще осталось от старой станции, и перевезти на новое место ближе к кораблю.

Белые медведи несколько раз навещают нас; среди них большой самец, который проводит разведку в нашем лагере. В нашем аэрогородке, где упакованная палатка-ангар ждет, чтобы ее установили, он осматривается особенно внимательно и швыряет туда-сюда тяжелый пакет весом в триста пятьдесят килограммов, как будто это просто дамская сумочка. Позже заплата, наложенная на прорезанную в палатке дыру, которую медведь оставил своими когтями, будет до конца экспедиции напоминать нам о его визите. Другой медведь встает на задние лапы и опирается на один из длинных флагштоков, которые мы во многих местах поставили на лед для собственной ориентации. Очевидно, он хочет достать до оранжевого флажка, который заманчиво развевается на ветру на высоте четырех метров. Наш фотограф, Эстер Хорват, за снимок этой сцены позже получит премию ежегодного конкурса World Press Photo, высшую награду в фотожурналистике.

Один из двух вертолетов «Поларштерна» 19 октября во время спасательных работ в городке ROV из-за сдвига льда

Движение льда будет неразлучно преследовать нас все эти дни, и отношение к трещинам или новым торосным грядам во льду станет для нас нормой.

Иногда что-то просто выходит из строя: например, First Navy, наша ультрасовременная инфракрасная камера, установленная на наблюдательной мачте. Она нам необходима, чтобы во время полярной ночи распознать белых медведей. Мы быстро устанавливаем взятую нами резервную камеру. К сожалению, окажется, что и она не выдержит суровые условия Арктики. Эта потеря усложнит нам жизнь, потому что тем временем начинается полнейшая темнота…

Сколько бы мы ни планировали и как хорошо бы мы ни были подготовлены, в этих окружающих условиях ничего не соответствует нормам. То и дело происходят вещи, которые никто не может предсказать. И каждый раз мы заново приспосабливаемся к этому. Несмотря на весь опыт, полученный нами во время многочисленных экспедиций, лед остается непредсказуемым местом. Но именно это и делает его таким притягательным. Даже если мы окружены ледяной пустыней и холодной глушью, нам не бывает скучно.

Не только потому, что на борту и в исследовательском лагере всегда есть чем заняться. Арктика сама по себе постоянно меняется и ставит перед нами новые задачи. Поверхность под нашими ногами, может, и выглядит прочной, но это не так – под нами океан глубиной более четырех тысяч метров. Ветер, снег, движение воды в амплитуде прилива и отлива и течение изменяют внешний вид льда. Там, где в один день был еще толстый кусок льда, покрытый сосульками и снежными кристаллами, на следующий уже может быть сугроб или узкое разводье.

На борту мы заводим привычный распорядок. У кого есть время, встречаются на партию в настольный теннис – стол мы поставили в грузовом трюме. Чтобы игра была более увлекательной, мы придумываем следующую систему: победителем дня будет тот, кто выиграет последнюю партию у оставшегося соперника и, таким образом, заработает престижный титул «китаец дня» – в честь Китая, великой нации игроков в настольный теннис. Для этого палубный офицер, Лутц Пайне, мастерит из картона передающуюся медаль, которую победитель гордо носит остаток дня. Тот, кому удастся хет-трик, то есть три раза подряд выиграть титул, имеет право играть потом только левой. Лутц первым получает это право. Мы часто играем после обеда; сегодня мне удается оказаться на втором месте – редкая удача!

Метеогородок в крайней части «крепости» льдины экспедиции MOSAiC

По воскресеньям у нас клуб взвешивания – устоявшаяся традиция на «Поларштерне». Это всегда очень весело. До обеда мы все встречаемся в механической мастерской, где с потолка свисают старые коромысловые весы с тяжелыми противовесами. Надо встать на деревянную доску, после чего под смех и шутки всех присутствующих тебя подвешивают на весах. Затем надо угадать, какой вес будет в следующее воскресенье, тяжелее или легче? Чаще, пытаясь угадать собственный вес через неделю, люди чуть-чуть ошибаются. Как ни странно, весы обычно показывают прямую противоположность даже тогда, когда можно было поручиться, что на этой неделе ты уж точно набрал или потерял вес – есть слухи, что весовщик так настраивает весы. Это совершенно нормально, потому что тот, кто сделал неверную ставку, вносит в итоге небольшую сумму в кассу, которая в конце каждой экспедиции передается в детскую больницу. Кто в этом случае хочет настоять на правильности своей ставки?

Такие ритуалы и способы провести свободное время на борту для нас важны так же, как и установленный распорядок дня, который включает в себя питание и труд.

В конце концов, мы оставили позади нас цивилизацию, никакой связи с остальным миром. Мы даже не можем ориентироваться на обычный ритм дня с тех пор, как полярная ночь поглотила естественный ритм жизни. И очень важно не забывать о развлечениях. Уже первооткрыватели во время Нансена знали, что очень важна смесь регулярной работы с социальной жизнью. Она помогает оставаться здоровыми при экстремальных условиях – физически и психически.

27.10.2019, день 38

Спокойное утро. В 10:30 начинается клуб взвешивания. Я в порядке исключения набрал вес: 600 граммов за неделю. Плотник меняет кран в моей каюте. Ура, наконец-то температуру воды в душе можно будет лучше регулировать. Белье постирано. Но я слишком мало спал.

Сегодня чудесное чистое небо. В безоблачные дни к полудню на юге еще можно заметить небольшой отблеск солнца, которое находится низко за горизонтом. В последние дни столбик термометра опустился. При –26 °C и в безветрие в нижних слоях воздуха видно, как мерцают отдельные кристаллы льда. Можно прочувствовать и увидеть, как вся атмосфера излучает, что скоро зима.

14 ноября 1894 года на 82° северной широты 114°восточной долготы Нансен написал в своем дневнике:

«Далеко вокруг простираются залитые серебристым светом луны ледяные поля, повсюду темные холодные тени отбрасываются торосами, бока которых слабо отражают рассеянный сумеречный полусвет. Вдали очерчивает горизонт темная линия льдов, нагроможденных сжатиями, над ней завеса легкого серебристого тумана, а еще выше беспредельная темно-синяя, усыпанная звездами глубь небес, по которым плывет в эфире полная луна.

А на юге слабое мерцание дня, внизу темно-багровое, а чуть выше ярко-желтое и бледно-зеленое, теряющееся в синеве там, наверху. Все это сливается в единственную в своем роде, не поддающуюся описанию гармонию».

Что тут еще можно дополнить? Поразительно, насколько актуальны описания Нансена сегодня и как точно он передал это настроение! Нансен видел здесь то же, что и мы: то же небо, тот же лед, кажущийся бесконечным горизонт, тот же самый завораживающий последний отблеск арктических сумерек перед тем, как темнота полярной ночи осядет над зимней полярной шапкой. Где еще местность не была полностью изменена человеком? Где еще сегодня вообще нет искусственного освещения, самолетов в небе или структур, созданных человеком, так, как это было более ста двадцати пяти лет назад при Нансене? Но впечатление, что эта замерзшая местность никогда не меняется, ошибочно. Лед под нами вдвое тоньше, чем во времена Нансена. И наше поколение, возможно, последнее, которое увидит Арктику, покрытую льдом круглый год.

29.10.2019, день 40

Однако мы не одни. Кругом только ночь и лед, но там есть жизнь! Уже несколько дней, как мы знаем: здесь подо льдом очень много рыбы! На чувствительном гидролокаторе можно увидеть рыб, и мы можем точно наблюдать, что происходит под нами: когда у нас еще была смена дня и ночи, днем рыба всегда уходила на глубину до трехсот метров, а ночью поднималась до ста пятидесяти метров. Она это делает для того, чтобы днем ее не увидели враги и не съели. Но так как сейчас все равно темно, рыба постоянно находится на глубине в сто пятьдесят метров. И это свидетельствует о том, что вертикальной миграцией в океане управляет световой сенсор, а не внутренние часы, синхронизированные со светом! Потому что в противном случае рыба продолжала бы мигрировать вверх и вниз, только движения были бы нерегулярными.

Вчера мы спустили в воду донную крючковую снасть, чтобы не только увидеть рыб на гидролокаторе, но и точнее исследовать несколько экземпляров, если повезет.

Поэтому сегодня важный день для рыбаков. Вытаскиваем вчерашнюю длинную леску. Николь Хильдебрандт из Института полярных и морских исследований им. Альфреда Вегенера (AWI) тянет перехватами рук за леску. Ей кажется, что она уже чувствует рыбу. Все смеются, никто ей не верит. Однако из проруби показывается голова с большими глазами. А потом еще одна! Все попытки уговорить наших рыбаков отдать эти два роскошных экземпляра повару, не увенчались успехом, потому что эти рыбы нужны для исследований.

Наука также набирает обороты и в других сферах. Потихоньку начинаются научно-исследовательские работы – после того, как все приборы установлены, тестирование закончено, можно начинать нормальную эксплуатацию. Для этого мы еще во время подготовки к экспедиции разработали недельные планы. В них четко определено, какая команда когда работает, на каком участке снега делаются замеры, как часто будут совершены полеты к сети станций вне льдины или когда зонд или другие большие приборы для измерения будут опущены в воду. Дни у нас здесь длинные, потому что мы хотим собрать как можно больше данных во время этой уникальной экспедиции. Вчера, например, очень успешно стартовал день взятия проб, команда принесла на борт 50 керновых проб со льдины. Это адов труд за один-единственный день и грандиозный успех, учитывая условия на льду, где становится все сложнее и холоднее!

Жизненный цикл льда – и как он изменяется

Сейчас, осенью и ранней зимой, наступает время, когда лед замерзает. И процессы, происходящие во время замерзания и таяния, оказывают огромное влияние на лед и климатическую систему в целом. Но они еще не полностью исследованы. В особенности воздействие этих процессов на излучение под, в и надо льдом, а также на баланс энергии Арктики, практически не изучено. Но именно эти процессы определяют, как лед севера взаимодействует с океаном и атмосферой и как это влияет на экосистему. Он подвержен более быстрым изменениям из-за изменения климата.

Каждый год в Северном Ледовитом океане происходит циркуляция: как только солнце садится ниже, начинает заново образовываться лед, а уже существующий лед – уплотняться. Это и есть то время, когда мы прибыли: формируются новые ледовые поверхности, талая вода, которая образовалась летом, снова начинает покрываться льдом, и невооруженным глазом ее уже становится не видно. Действительно толстым лед становится, когда солнце полностью исчезает – верхний слой океана становится таким холодным, что лед образуется даже снизу. Морской лед замерзает, в зависимости от содержания соли, при температуре от –1,5 °C до –1,9 °C. С увеличением толщины льда и снежного покрова на льду этот процесс промерзания становится все медленнее и медленнее. Это связано с тем, что лед и снег все больше изолируют воду океана от ледяного холода атмосферы, даже когда температура опускается ниже –40 °C. При толщине льда около двух метров это так называемое термодинамическое замораживание становится очень медленным и, наконец, практически прекращается. Еще толще лед может быть только тогда, когда массы льда будут сталкиваться друг с другом и громоздить огромные торосы, которые, в свою очередь, под действием холода и давления смерзаются в твердый элемент – происходит динамичный рост толщины льда.