Текст книги "Рагу. Сборник рассказов на любой вкус"

Спасите меня

Я поднялась с низов. Можно сказать, что выражение «из грязи – в князи» про меня. Отец и мать любили залить за воротник, и я постаралась сбежать из их дома как можно раньше. Забеременев от более состоятельного парня. Но, видимо, я все же стала жертвой семейного сценария и выбрала парня по подобию отца – не успел родиться наш первый ребенок, как мой муж ушел в длительный запой. А куда я денусь с ребенком на руках? Так и жили… Периодически я вытаскивала мужа из лап зеленого змея, кодировала, но его трезвая жизнь продолжалась недолго.

Когда на руках были двое детей и муж-алкоголик, у меня будто что-то щелкнуло в голове. Не хочу так жить. Не хочу и не буду!

Наверное, я удачливая, раз спустя всего пять лет я уже добралась до руководящей должности, успевая заниматься детьми, приобрела жилье в ипотеку, вожу собственную машину– и все мне удается. За собой слежу, занимаюсь саморазвитием, хожу на свидания, но ничего серьезного не допускаю – мне хватило одного брака…

Мой день расписан по минутам и иногда я даже не замечаю, что занимаюсь тем или иным – практически все у меня доведено до автомата, без подключения процесса осмысливания.

Многие мне завидуют, мол, имеет все, что только хочешь, некоторые даже поговаривают, что я этого всего не сама добилась, а по блату…

Я сильная. Я сильная волевая женщина, которая может все. И я больше не могу. Спасите меня от этой силы, спасите меня от моей жизни.

***

Мне было четырнадцать лет, когда меня сбила машина. Несчастный случай, по вине водителя. И с тех пор я прикована к кровати.

Я инвалид, как нас зовут в цивилизованном мире. Но по факту я – овощ. И это отвратительно.

Единственное, что я могу самостоятельно – это дышать. Слава богу, хоть это.

То, что доступно обычным людям, такие банальные вещи, как потягушки после пробуждения, чистка зубов, поход в туалет или даже возможность почесать то, что зудит – все это мне недоступно.

Я просыпаюсь каждое утро, наблюдаю за действиями родителей и сиделки с абсолютно бесстрастным выражением лица. Как обычно уже на протяжении восьми лет.

Меня моют, мне читают отвратительные умные книги, которые я совершенно не понимаю, и каждый божий день моя сиделка включает мне одни и те же десять композиций классиков. Она уверила родителей, что мне это полезно. Я же хочу разбить музыкальный центр.

Я люблю родителей. И каждый день я вижу в их глазах непреодолимую печаль и нечеловеческую усталость. Усталость от этой ситуации. Усталость от меня.

Я такая слабая. Я слабая, безвольная недо-девушка, недо-человек. И я больше не могу. Спасите меня от моей слабости, спасите меня от моей жизни.

***

Когда я вижу на экране успешных и богатых знаменистостей, я впадаю в уныние. Я тоже хочу ездить по разным странам, увлекаться чем-то всерьез и надолго, выучить несколько иностранных языков… Но мне ничего не удается.

Я неумеха. У меня действительно не оттуда руки растут. Все, за что я берусь, делается даже хуже исходного состояния. Плюс ко всему я еще и ленивая. И мне надоедает заниматься чем-то одним дольше пары дней. Сколько карманных денег было потрачено на новое хобби!.. И сколько их улетело в мусор по итогу…

Я даже не умею ухаживать за своей внешностью: делать красивый макияж, прическу, одеваться стильно… Все мои попытки не увенчались успехом, и я бросила это дело.

Психологи и коучи говорят о силе воли. Мол, развивайте силу воли и все у вас получится. Но мне даже ее развивать лень!

Я – абсолютная посредственность. Да-да, это так. Учеба – диван – вот моя жизнь. Сплю и на автомате выполняю то, что нужно родителям.

И ем. И плюю на фигуру. Поэтому весы пишут, что они не рассчитаны на такой вес.

Я такая посредственность. Я обычная, до отвратительности никчемная, неинтересная. И я больше не могу. Спасите меня от моей серости, спасите меня от моей жизни.

Помощник

– Привет, дорогая…

«Может быть, ты хотел сказать дорога?»

Клац-клац.

– Привет, дорогая. Как дела?

«Какой я молодец».

– Может, мне не надо…

«Ты имел в виду Надя? Ты же часто писал это слово».

Клац-клац.

– Может, мне не надо было бы писать….

«Ты о туалете? Смотри, три вида эмоджи с унитазом, выбирай»

– …не надо было бы писать, но вчера я пошел с….

«…срать»

– …я пошел спать и подумал, что слишком долго молчит мой мо…

«Могильник. Ты хочешь написать могильник. Вот эмоджи с крестами и зомби»

– …мой мобильник и от тебя давно нет…

«Гостей»

– …вестей. И я решил…

«Сказать? Не? Что? Это?»

– ..решил тебе позвонить, но ты..

«Скотина»

– ..но ты не ответила. Юля…

– «б*я»

Клац-клац.

– Юля, я..

«б*я, я…»

Клац-клац-клац.

– Юля, я был не прав. Я полный…

«Кретин? Осел? Человек?»

– …я полный кретин.

«Какой я молодец»

– Прости меня, пожалуйста.

«Выбирай эмоджи цветочков. Тут их много. Да, бери»

– Я никогда не буду…

«ничего делать, верно?»

– ..не буду так поступать. И я люблю…

«есть, пить, себя?»

– ..люблю тебя! Юля, я люблю только тебя! Прости меня!

Сообщение отправлено. Молодой человек перечитал сообщение, которое уже было доставлено, и в предпоследнем предложении все же увидел автозамену имени любимой девушки на матное слово.

– Да блин! – протянул парень, а телефон подумал: «Какой я молодец».

Tabula rasa

Я нахожусь в пустой и какой-то безграничной комнате. Я не вижу стен, окон или дверей, всё вокруг не имеет цвета. Будто бы я где-то внутри облака. При этом в этой комнате светло, я ощущаю твердый пол, хотя если я подпрыгну, то не услышу никакого звука.

Я оглядываюсь по сторонам, пытаясь понять, где я и что я тут делаю и тут замечаю то, что выбивается из общей картины, представшей передо мной за эти считанные секунды. Передо мной стоит мольберт, на нем – холст. Мольберт вполне реален и явно осязаем, чем сильно контрастирует с этим странным местом, которое я называю комнатой.

Мольберт немного потертый, деревянный – ничего особенного. Но я не вижу, что на холсте, ведь я стою позади мольберта, будто я натурщица. Мне кажется, что я всегда тут была, но вдруг очнулась и забыла, кто же меня рисовал и закончил ли этот кто-то мой портрет.

Я делаю нерешительный шаг к мольберту. Мне очень любопытно, что же там нарисовано, какое оно – мое счастье (я как-то интуитивно поняла, что там нарисовано именно оно). Будет ли это вполне реалистичный пейзаж или же портрет в полный рост, по типу семейных портретов из прошлого? Или же это будет абстрактная мазня, которую я не пойму и мне потом будет от этого стыдно? Картина нарисована яркими красками или черным углем? Восхитит ли она меня или же я наоборот буду разочарована в увиденном?

Многие говорят, что хотели бы знать свою судьбу. Поэтому так процветает рынок гадалок, провидцев и прочих псевдо или не совсем экстрасенсов. Даже из прошлых веков к нам пришла известная поговорка «Знал бы, где упаду, соломку бы подстелил». Но так ли хорошо знать свое будущее? А что если оно совершенно безрадостное? А что если на картине ты увидишь не то, о чем мечтал, будешь ли ты в реальности, сейчас, что-то менять? Или же наоборот, смиришься с уготованной судьбой и будешь жить по накатанной?..

Я понятия не имею, что же я увижу на этой картине. У меня в паспорте стоит не такая уж страшная цифра, но даже за эти годы, тем более, учитывая мою склонность к пережевыванию всех событий, поступков и мыслей, я должна была хоть как-то себя знать и понимать, чего мне нужно от жизни.

Но увы и ах, я этого не знаю.

Неизвестность пугает. Я уже вплотную подошла к мольберту. Я уже чувствую запах дерева, из которого сбит мольберт, будто его сделали только вчера; я вижу потрепавшиеся углы натянутой ткани – видимо, картину рисовали не один день и даже не один месяц.

И тут я вспоминаю. Я видела художника. Смутно, размыто, будто с меня сняли очки и плюс ко всему приглушили свет. И до меня доходит простая и при этом шокирующая догадка – это была я! Это я сама рисовала себя не один год!

Но, может, я-художник знаю себя лучше, чем я-реальная. Может, это вообще что-то из области фантастики и я-художник пришла из будущего, чтобы направить меня на истинный путь?..

Мне страшно. Неизвестность пугает. Боязнь разочарования сжимает горло и я начинаю судорожно сглатывать. Я почувствовала, как у меня вспотели ладони, хотя никогда не замечала за собой такой реакции. Меня стало даже подташнивать.

Я переступаю с ноги на ногу, ведь если я сделаю еще шаг – я увижу картину. Но я не могу себя заставить шагнуть и вот, я просто топчусь на месте, сгорая от любопытства и страха.

В голове кружат доводы «за» и «против» того, стоит ли мне сделать шаг. И доводов поровну.

Я решаюсь. Я посмотрю. Все-таки, я же ничего не теряю. Если мое счастье на данный момент покажется мне странным или разочарует меня, то это не говорит о том, что потом я не буду счастлива, ведь так?.. Я уже поднимаю ногу… ставлю ее на твердый «пол»… И вот я перед холстом.

И я увидела.

Сонных дел мастер

У него довольно заурядная внешность по человеческим меркам. Если оценивать объективно, то я даже ненароком могу оскорбить его – настолько он зауряден. Слегка астеническое телосложение, копна черных вечно взъерошенных волос, тонкий слегка вздернутый нос, глаза цвета ночного неба.

Он неслышно появляется рядом, и я всегда чувствую его появление. Мне даже не нужно открывать глаз. Я просто знаю – он рядом. И я слегка улыбаюсь, молчаливо приветствуя его, и начинаю мысленный диалог.

Мой Сон постоянно носит тонкие свободные кофты с длинными рукавами и уютные штаны. Он отрицает любую скованность, даже в одежде. И он всегда босиком – по той же причине.

Предпочитает темные тона одежды – насыщенный темно-синий и черный. Мне так же нравятся эти цвета.

Иногда он бывает строптив и часами может стоять у моей кровати, повернувшись ко мне спиной. Он обидчив.

Бывает, я его смущаю своим вниманием, и тогда он раздраженно накидывает на меня свое звездное одеяло и так же поворачивается ко мне спиной, в смятении покусывая кончики пальцев – не умеет смущаться и не любит мне это показывать.

Я всегда слышу его неслышимые шаги. Он подходит и разворачивает свое волшебное одеяло. Аккуратно и медленно меня им накрывает, ложится рядом, обнимая за плечи, и молчаливо начинает показ очередного бессознательного кино…

Мой Сон уже как час назад появился за моей спиной. Он терпеливо ждет, сетуя на то, что я не выполняю обещаний и снова ложусь не по графику, но не уходит. У меня смутное подозрение, что он что-то задумал – его выдает слабая улыбка. И я догадываюсь, о чем речь – сегодня меня ждет еще одно волшебное кино…

Не хочу пропустить начало, пойду…

Тапочки

Он не слышал ее вопроса. Нет, со слухом у него было все в порядке, и он даже ответил, но он не вслушивался, не прочувствовал ее вопрос.

Она спросила: «Ты счастлив?».

На такое сложно ответить, на самом деле. Ведь нужно сначала разобраться с определением счастья, вычислить его составляющие для конкретного человека, провести статистику по внутренним резервам (Достаточно ли килограмм радости? Хватает ли улыбок?), а уж после рисовать график с идеальной и реальной кривыми.

И на основе вычисленных данных можно уже отвечать либо две буквы, либо три. Да или нет.

Он же на такой вопрос ответил просто: «Не знаю». Подобный ответ может значить очень многое: и неохотное согласие, и робкое отрицание, и желание сохранить все в тайне от оппонента, как бы намекая, что это «не ваше дело», и реальное незнание.

Что имел в виду именно он – пусть гадает сама. А он же на самом деле не хотел даже задумываться над подобным вопросом.

Она кивнула. Она поняла его. Ему просто не хочется лезть в собственную душу, потому как он догадывается, что душа его пуста, и там и доли счастья нет. Ему удобнее жить так, как он живет.

У него все четко и комфортно: работа, машина, девушка, деньги. Даже есть время на походы в кино и онлайн-игры. Все четко. Ну и что, что многое не устраивает, плюсы же перевешивают? Ведь перевешивают же?.

Он живет по привычке. Он по привычке вдыхает кислород, по привычке покупает золото в подарок на праздники, привычными движениями исполняет свой «супружеский» долг, привычно разговаривает по телефону, отмечаясь, где он.

Все по привычке. Жизнь по привычке.

Зона комфорта, которая уже совсем некомфортная: там жмет, там зудит, здесь колется.. Но можно ведь потерпеть..

Это как носить старые затасканные тапочки: ты настолько к ним привык, что не обращаешь внимания на потертости, на дыры в подошве – все чинишь, латаешь, а иногда просто забиваешь и подстраиваешь свои шаги под них, чтобы не слетели.

Они уже давно не радуют, эти тапочки, совсем. Но ты настолько к ним привык, что мысль купить новые считаешь абсурдной.

…И вот он со своей жизнью, прямо как с этими старыми тапочками. Сидит с невозмутимым лицом и думает, что у него все нормально. Норма. Норма – это замечательно в наше-то время, это очень даже хорошо… Это стабильно. Это – безопасно.

А она уже готова была подарить ему новую жизнь, подарить новые, мягкие, пушистые чистые тапочки, радостно перетянутые красной лентой с большим бантом. Но потом понимает – ему не нужен этот подарок. Ему хочется оставаться в привычных, иллюзорно комфортных протертых тапках.

Письмо М.

Здравствуй, моя хорошая.

Как ты? Хотя… Что я спрашиваю, я же итак знаю, как ты… Ты знаешь, я хотел бы попросить прощения.

Прощения за то, что когда-то я был очень груб с тобой, даже более, чем просто груб – я был омерзительно жесток. Подумать только, я же даже пытался скинуть тебя с твоего заслуженного трона!.. Я на тебя кричал, обвинял бог весть в каких грехах, я тебя выгонял, но ты всегда возвращалась. И за это тебе огромное спасибо.

На самом деле, ты же знаешь, что я не могу без тебя. Ты прекрасно знаешь, что ты – мое второе дыхание, моя жизнь…

Может, это прозвучит банально, но это так.

Прости меня за то, что сделал тебя такой… Такой..холодной, равнодушной к теплу, жестокой и жесткой… Я знаю, что на эти мои слова ты чуть приподнимешь свои тонкие четко очерченные брови в легком удивлении, я прямо таки вижу, как ты это делаешь…

Милая моя, прости меня за то, что ты такая. Я продолжу стараться растопить твое ледяное сердце, которое сам же когда-то и заморозил. Я верю, что ты еще можешь быть той наивной милой девочкой, отзывающейся на ласку и улыбающейся всем невзгодам назло. Я верю. И ты поверь.

Сейчас на все попытки воскресить в тебе эту девочку ты отзываешься холодным безразличием и снова с головой окунаешь меня в ледяную воду твоего молчания. Хотя ты все равно продолжаешь мне помогать, но ты же и сама видишь, что в итоге из этого выходит?..

Все, к чему ты прикладываешь свою руку, пугает, выдавливает слезы из глаз и нервно щипает сердце. Уж лучше так, чем совсем ничего, но я устал дарить только такие эмоции… А ты? Разве ты не устала?

Муза, прошу тебя, повернись ко мне лицом и взгляни мне в глаза. Милая моя девочка, я снова и снова не устану просить прощения у тебя, за то, что я тебя создал. Уж лучше бы совсем не создавал, чем видеть то, во что ты в итоге превратилась из-за меня…

Но я все равно надеюсь когда-нибудь снова увидеть твой истинный свет, который раньше был в тебе.

С любовь, Композитор.

Позитивное мышление

– Я никогда не выделялся среди своих одноклассников или друзей во дворе. Я всегда был тем самым среднестатистическим ребенком, как внешне, так и судя по заслугам, – молодой человек медленно прохаживался по сцене, не глядя в зал. – Всегда был троечником, никогда не стремился к большему, а в подростковом возрасте я внезапно осознал, – парень выдержал секундную паузу и, глянув в зал, выдохнул: – что я ничтожество.

Из зала донеслись сдержанные смешки.

– Да, – продолжил молодой человек, – мы все иногда так про себя думаем, даже здесь я не открыл Америку. Но! – молодой человек остановился посередине сцены и, повернувшись к залу, поднял палец вверх. – Но я нашел средство. Средство от собственной заурядности. Средство, которое помогло мне перерасти пубертат без особых проблем, средство, которое до сих пор помогает мне в любой ситуации по жизни.

Молодой человек снова выдержал паузу, наслаждаясь внимательной тишиной, исходящей от зала. И, слегка наклонившись для усиления эффекта, выдохнул в закрепленный на щеке микрофон полушепотом:

– Это – позитив.

Резко выпрямившись, он быстро и громко затараторил:

– Да, дорогие мои, вам может показаться, что и тут я ни разу не соригинальничал, но, если бы это было правдой, вы не сидели бы здесь, верно?

Зал отреагировал смешками.

– Позитив сделал меня уникальным, научил меня выделяться, быть другим, смотреть на мир шире и многограннее и брать от жизни все, чего я только хочу! – парень улыбнулся и, вновь встав лицом к залу, раскинул руки в стороны и громко провозгласил: – И сегодня я научу вас жить с позитивом!

***

Он скидывал с себя пиджак, зацепившись запонкой за край рукава и оттого неловко дергая рукой, когда молодая незнакомая ему ассистентка копалась сзади у пояса его брюк, отстегивая усилитель от микрофона.

– Вы сегодня были на высоте, Виктор, – проговорила она, протягивая провод у него под пиджаком и задевая его слегка взмокшую на спине рубашку.

– Благодарю, – молодой человек дождался полного высвобождения проводов из-под своей одежды и повернулся к девушке, чтобы оценить ее внешность: невысокая, хрупкая, с огнем в глазах – все, как он любил.

– Вы знаете, я ведь тоже, – девушка засмущалась, опустив глаза на шнур, который крутила в руках, – стала жить по вашим правилам.

– И как, помогает? – Виктор улыбнулся, любуясь ее зардевшимся щечкам.

– Да! Еще как! – девушка глянула на него со всей страстью в глазах. – Ведь я же до этого работала…

– Виктор! – окликнули сзади и парень, обернувшись, заметил спешащего к нему пиар-менеджера. – Поторопись, у нас же банкет, ты забыл?

– Я помню, – Виктор улыбнулся и, снова повернувшись к восторженной ассистентке, позволил себе ласково потрепать ее за подбородок и добавить: – Так держать! Живи с позитивом!

Девушка залилась краской, а Виктор, улыбаясь, тут же зашагал к выходу из-за кулис.

***

– Ты звонила пять раз, что-то стряслось? – Виктор, прижимая телефон плечом, пытался высвободить треклятые запонки из рукавов.

– Вить, малой монетку проглотил, – донеслось в трубке судорожное рыдание.

– Никаких слез, давай, ребенка испугаешь, – спокойно, но твердо ответил Виктор и, кинув запонки на сиденье автомобиля, начал расстегивать рубашку.

– Вот только давай без этой своей позитивной чепухи! – гаркнула трубка. Виктор молча глубоко вздохнул, вытаскивая подол рубашки из штанов. Спустя секунду трубка извинилась: – Прости, я просто на нервах.

– На рентген ездили?

– Сейчас собираемся.

– Вот и езжайте. А мне потом напиши. Я говорить не смогу, у меня банкет.

– Хорошо, – в трубке снова задрожал голос. – Я люблю тебя, братишка.

– И я тебя люблю, сестренка. Все будет хорошо.

Швырнув замолчавший телефон на сиденье, Виктор рывком снял рубашку и, взяв с плечиков свежую, сказал водителю:

– Езжай во дворы, объедем пробки и время выиграем.

***

– Скажите, Виктор, а это правда, что вы спасли девушку от самоубийства? – репортерша протянула к нему микрофон и Виктор улыбнулся.

– Здесь нет моей заслуги.

– Ну как же! Ведь именно вы разговаривали с ней по телефону! – репортерша повела плечиком и улыбнулась.

– Да, но помог ей не я, а позитив, – Виктор улыбнулся и спокойно посмотрел в глаза журналистке. – Той девушке всего лишь нужно было напомнить, что ее окружает много того, что приносит ей радость и счастье.

– Вспомним ваши главные правила жизни с позитивом: принимать, понимать и отпускать. Верно? – Виктор кивнул. – А у вас бывают в жизни тяжелые моменты? Может, хандра или грусть?

– Конечно, бывает, я же обычный человек, – Виктор снисходительно усмехнулся. – Но все в этой жизни происходит не просто так. Если началась хандра – нужно ее принять, понять, откуда она исходит и, если ты не в силах ничего изменить, то – отпустить.

– А что значит «не в силах изменить»? Приведите пример.

– Например, утрата близкого человека. Ты грустишь по нему. Но ты не можешь изменить факта его смерти. Поэтому нужно отпустить это чувство.

– И вы легко справляетесь с подобными моментами в своей жизни?

– Поначалу было нелегко, но дело лишь в опыте. Сейчас, что бы ни происходило в моей жизни, я на все смотрю с…

– С позитивом! – радостно закончила репортерша и получила в награду улыбку Виктора. – Спасибо вам за ваши ответы!

Не привлекая внимания, Виктор аккуратно покинул зал банкета и прошел в сад, немного отдохнуть от шума и фотовспышек. Закурив, Виктор медленно выдохнул дым в ночное небо.

– И че, ты реально всегда такой на позитиве? – донесся нетрезвый голос откуда-то сбоку. Сфокусировав зрение, Виктор заметил сидевшего на земле немолодого мужчину с сигаретой во рту.

– Стараюсь, – ответил Виктор без показного радушия.

– И че, прям вот помогает жить?

– Да, помогает.

– Да ты звездишь! – мужчина хрипло расхохотался и закашлялся. – Невозможно жить всегда с веселенькой улыбочкой на лице!

– Если вы так считаете.., – Виктор пожал плечами.

– Вот не надо мне тут ля-ля свои психологические! – вдруг разозлился мужчина. – Я пробовал, у меня нихрена не получилось, блин!

– Вы можете попробовать еще раз, – ответил Виктор, сохраняя спокойствие. – Позвоните в мой колл-центр, я вам сделаю скидку в 50% на мой основной пакет лекций. Как ваша фамилия?

– Пупкин, блин! – гаркнул мужчина и выронил сигарету из губ. Виктор кивнул, наблюдая за бесплодными попытками мужчины отыскать погасшую на земле сигарету.

– Вы можете называться, как угодно. Мы сохраняем анонимность наших клиентов. Сделаю скидку на Пупкина, – и прежде чем мужчина еще что-то сказал, Виктор развернулся и быстрым шагом зашел в дом.

***

«Братишка, все нормально, у малого монетка сама вышла!» – светилось на экране. И следом тут же пришло новое сообщение: «Я так тебя люблю! Сохраняем позитив, йуху!» и смайлик с поездом. Виктор отправил улыбающийся смайл в ответ и вышел из чата.

Теп-теп-теп. Звук набираемого текста разрезал тишину новой, еще необставленной квартиры.

Молодой человек сидел на черном каменном полу, сняв носки и для удобства скрестив ноги. Рядом с ним стояла початая бутылка виски и резной стакан. Экран телефона освещал задумчивое хмурое лицо Виктора, выделяя узоры существующих или еще только наметившихся морщин, делая его симпатичное лицо уродливым.

Теп-теп-теп. Виктор сосредоточенно печатал, сбиваясь и все чаще полагаясь на помощь автозамены.

– Все это было-было-было, – пробормотал он, но продолжил печатать. А потом вдруг остановился, пробежался глазами и, зажав одну клавишу, услышал рокочущее: «Трррррр».

Стереть, уничтожить, не повторяться, не увековечивать это в чатах.

Наизусть набрав номер, Виктор приложил к уху телефон и отхлебнул из горла.

– Чего тебе? – прошелестела трубка.

– Прости меня, – выдавил Виктор, не заботясь, насколько жалко мог прозвучать его голос.

– Ты сам сделал выбор, – жестко ответила трубка.

– Я был не прав.

– Ты был прав. И ты многого добился. Но не меня. Живи с позитивом! – и – короткие гудки.

Виктор развернулся и швырнул телефон в окно. Мобильный отскочил и прокатился по каменному полу – конечно, в небоскребах окно не так просто разбить.

С кряхтением встав на ноги, парень прошаркал к журнальному столику и, схватив с него пакет, высыпал содержимое на пол и тут же плюхнулся рядом.

– «Золофт», «Параксетин», «Серлифт», – Виктор читал названия таблеток вслух, стараясь рассмотреть упаковки лекарств в свете огней ночного города – единственном на сегодня освещении в его квартире. Выпавшие вместе с упаковками рецептурные бланки укоризненно глядели на него его же фамилией. – Позитив. Съедобный позитив.

Разорвав упаковки таблеток, Виктор методично выколупал всё себе в ладонь и, подтянув бутылку с янтарным содержимым, стал медленно и тщательно запивать каждую ампулу, стараясь не отвлекаться на собственные рыдания.