Текст книги "Ты моя собственность"

28

Король сидел в библиотеке и уже в пятый раз перелистывал простенькое письмо. Ничего особенного, лишь поздравление с каким-то там официальным праздником, которое давно следовало подписать и отправить в соседнее королевство в целях укрепления межгосударственных связей, дружбы, доверия, сотрудничества и прочая, прочая, прочая…

Да вот только вникнуть в суть никак не получалось. Взгляд рассеянно блуждал по строчкам, никак не желая сосредоточиваться. Думал его величество совсем о другом, и мысли эти были невеселыми. Поводы для беспокойства сыпались как из рога изобилия.

Впрочем, так было всегда с тех пор, как старый король умер. Он оставил сыну не лучшее наследство, что бы там кто ни говорил: разворованная казна и целая толпа дармоедов, готовых запустить лапу в то, что осталось. И ему, тогда шестнадцатилетнему мальчишке, предстояло сделать то, что не удалось убеленному сединами папаше. Или проиграть.

Действовать приходилось жестко, порой даже слишком жестко. Но что делать, если желающих поживиться за казенный счет не убавлялось, хоть ты их трави. Каждый рвался поуправлять королевством, пока законный наследник слишком юн, чтобы стать официальным королем.

Король помнил это как сейчас. Шел четвертый день после гибели отца, и наместник уже запускал руки в казну по самые локти. И король чувствовал себя настолько беспомощным, насколько только может себя чувствовать мальчишка, которого втянули во взрослые игры.

Он пришел к своему закадычному приятелю Бриану. Они были дружны с детства – наследник престола и юный маг, которому почтенные старцы прочили большое будущее…

Не говоря ни слова, король рухнул в кресло. Злые слезы выступили на глазах.

– Соболезную, – сказал Бриан. – Гибель отца, да еще и такая ответственность. Тебе нужно время…

Но он лишь отмахнулся.

– Это я как-нибудь переживу. Дело в другом. Почтенный Гуданн, наш новый регент, уже начал строительство нового крыла своего замка. Не стесняясь! – Он стукнул рукой по ручке кресла. – Конечно, и при отце воровали. Но не так же! Я уже подумываю приказать лекарю изготовить яд да угостить негодяя.

Друг и приятель по детским играм Бриан на какое-то время застыл в глубокой задумчивости, а потом сказал совершенно серьезно:

– Паршивая идея.

Король удивленно вскинул на него глаза. Бриан что, сейчас всерьез это обдумывал? Вот так, никогда не знаешь, кем окажется тот, кто всегда был рядом.

– Во-первых, будет скандал. Тебе не удастся заставить замолчать всех. А во-вторых… Кто станет регентом после него?

Юный король задумался.

– Дядюшка по материнской линии, кажется. Я не выяснял, да и зачем бы… А что?

– Думаешь, он будет лучше?

Нет, он так не думал. Если и были на нем розовые очки, то за последние дни они изрядно потускнели.

– У меня есть идея получше. – Глаза его товарища горели нехорошим огнем. – Мы создадим заклинание. Сложное заклинание ненаправленного действия.

Теперь король слушал с интересом.

– К примеру, вот такое. Всякий, кто потратит казенные деньги на личные нужды, для себя или кого-то из своих родственников, умрет мучительной смертью…

Король поморщился:

– Не надо мучительной. Хватит с них обычной.

Жутковатое решение. И все же это было лучшее, что он услышал за последние дни. Во всяком случае, честному чиновнику, радеющему за дела королевства, если он вдруг займет пост регента, бояться нечего.

– Но это должно быть сложно? – Сам король не слишком углублялся в вопросы магии, пользуясь лишь тем, что лежало на поверхности. – Такое заклинание потребует сил, знаний…

– Да нет… Пожалуй, немного сообразительности… Но и только. Тут есть другой нюанс. – Приятель смотрел испытующе.

– Какой же? – не понял юный король.

– Это заклинание ненаправленного действия, – повторил его друг.

Король не сразу понял, что он имеет в виду, а когда понял, задумался. Ненаправленного. Значит, может сработать против любого.

– То есть, если когда-нибудь я перепутаю собственные интересы с государственными…

– Ты умрешь, – закончил за него маг.

Король замешкался лишь ненадолго. Испокон веков на содержание королевской фамилии в списке государственных затрат была выделена достаточная сумма для того, чтобы монарх, мягко говоря, не бедствовал. И испокон же веков ни один монарх в эту сумму не укладывался. Значит, он станет первым.

– Создавай свое заклинание, – мрачно проговорил он.

После того, как сменилось несколько регентов по весьма трагичным причинам, поток желающих занять эту должность иссяк, к огромному облегчению молодого короля. Бриан стал придворным магом, несмотря на неприлично юный для этого возраст. И раз уж так вышло, что его приятель оказался посвящен в одну мрачную тайну, король посвятил его и в другую, не менее мрачную и не менее опасную.

– Ваше величество!

Легок на помине. Придворный маг осторожно вошел в библиотеку и остановился на почтительном расстоянии.

– Я работаю с документами, – хмуро сказал король.

Видеть старого приятеля сейчас не было ни малейшего желания.

– Ваше величество, простите мне мою ошибку, – смиренно проговорил маг. – Я и подумать не мог, что вы пригласили эту человеческую девушку для себя, а не для… наших целей. Иначе я бы к ней не приблизился. Но это лишь ошибка по незнанию, а ни в коем случае не злой умысел. Простите еще раз.

Король пронзил взглядом проштрафившегося подданного, соратника и приятеля детских лет. Тот представлял собой воплощенное раскаяние.

– Прощен, – глухо сказал он, не желая больше вдаваться в подробности.

Картина, которую он увидел, войдя в лабораторию, до сих пор вызывала в нем гнев, достаточный для того, чтобы положить в руины полмира. Лучше бы Бриану пока держаться подальше.

– Что-нибудь еще? – спросил он нетерпеливо.

Ему хотелось, чтобы маг как можно скорее ушел. Да, парень ни в чем не виноват. То, что он был не в курсе особого положения новой гостьи, – это не более чем королевская оплошность. Но видеть его король все еще не мог.

– И вы не хотите узнать, что я увидел? Мне кажется, это должно быть вам интересно. Тем более если эта девушка для вас… – Он поискал слово, но потом назвал его, смело глядя в глаза: – Особенная.

И снова королю едва удалось удержать гнев. Но все же удалось. Придворный маг – единственный, пожалуй, при этом дворе, кто не боится говорить правду в глаза, даже когда она неудобна. И этим особенно ценен.

Приняв молчание короля за согласие, Бриан тихо сказал то, о чем король и сам уже догадывался:

– У этой девушки очень сильный магический дар. И его характер весьма своеобразен…

Король усмехнулся. Вот она, страшная тайна, которую скрывают ото всех. Которую его отец не унес с собой в могилу, а тяжким грузом взвалил на плечи тогда еще совсем мальчишки.

Темные обладают магией, люди не обладают магией – таков порядок вещей. Так принято считать. И действительно, когда-то так и было. Но со временем кое-что переменилось. Неосторожность и любвеобильность темных привела практически к катастрофе. Теперь у людей есть магия – у многих из них, – и привычный порядок в мире скоро может измениться, если ничего не предпринять.

29

Риаса… Это имя болью отозвалось где-то в сердце. Его ошибка. Его роковая ошибка, за которую придется дорого заплатить.

– Она опаснее многих в этом замке, – продолжал говорить маг.

Теперь он подбирал слова, словно шел по тонкому льду, опасаясь разгневать правителя. И ведь правильно делал! Этого еще не хватало – лишиться единственного соратника.

– Ступай, Бриан, – сказал король. – Я сам разберусь с ней. Твоя забота – остальные.

Придворный маг медлил и смотрел обеспокоенно.

– Ну же. Мне надо побыть одному и все обдумать.

Бриан наконец вышел, а король задумался, склонившись над письмом, которое, наверное, уже и не будет прочитано. Не сейчас.

Итак, Риаса – ведьма. Так люди называют особенных из их числа. Знает она это или нет – она в числе тех, на кого он ведет охоту.

Риаса.

С тех пор, как он ее увидел, все пошло наперекосяк. А ведь можно было послушать предчувствие в тот самый день, когда Аманда прислала свою записку: «У меня есть для вас кое-что особенное. Красивая девушка – подарок от давнего врага».

Король сразу же понял, о ком идет речь. Слухи о том, что из замка Лаорра пропала родственница его жены, уже дошли до двора.

Получив это известие, он обрадовался, и обрадовался искренне. Вот он, долгожданный повод положить конец глупой и нелепой вражде, вспыхнувшей когда-то исключительно потому, что два упрямых барана столкнулись лбами. Один был слишком молод и увлечен охотой на ведьм, а второй – слишком влюблен*. И этого оказалось достаточно для того, чтобы они стали врагами.

Сколько раз король жалел о том, что с Лаорром так вышло! Этот темный – прирожденный делец, его состояние множится и множится, а в условиях пустеющей казны их примирение было бы большим шагом вперед для страны.

Поиски ведьм отнимали слишком много средств. К счастью, удавалось держать их в тайне. Обыкновение темных набирать к себе невинных человеческих дев для подпитки и поддержания сил сыграло им на руку. Все сводни мечтали поставлять девушек для королевского двора, и король этим пользовался. Да только выбирал не он. И это точно не были девушки для развлечений. Придворный маг выискивал среди прелестниц тех, что обладали даром, и оставлял при дворе, чтобы изучить его природу. Те же, в ком человечьей магии не было ни капли, отправлялись восвояси…

У людей есть магия.

Общеизвестно, от отношений темных и людей рождаются полукровки. Что случится, если после этого полукровка встретит темного и у них будет потомство? Их ребенок будет темным. А если полукровка родит от человека – ребенок будет человеком. Обычным, без магии. Так считалось, и все верили, что так и есть. И король тоже верил. Но никто не задавался вопросом, что будет, если человек, у которого в роду были темные, встретит другого такого же. А совершенно напрасно не интересовались…

Риаса… Король не собирался оставлять ее при дворе. Вернуть девушку Лаорру без всяких условий – жест доброй воли, которого благородный темный не сможет не оценить. Это было бы идеально, и именно так и следовало делать. Он и собирался – до того самого момента, как увидел этого рыжего демоненка. Омерзительное платье, слой штукатурки – даже все это не смогло скрыть того огня, что горел внутри этой девушки. Ее свежесть, ее дерзость, ее взрывной характер… А еще – неподдельный интерес, с которым она его рассматривала. Восхитительный коктейль эмоций…

Король не сразу понял, что случилось. Просто ему захотелось узнать ее получше.

Ничего ведь страшного не случится, если он вернет ее домой завтра, оставив себе всего лишь на день? Так он думал в первый день, и во второй, и в третий… А потом понял: не вернет, не отдаст никому, не выпустит из рук. И гори все синим пламенем, эта девушка будет принадлежать ему…

Почему, почему он сразу не поступил благоразумно и не вернул ее домой? Тогда, когда еще мог от нее отказаться?

И вот теперь уже по-настоящему поздно. Он знает, что она опасна, и не может ее вернуть. И понятия не имеет, как следует с нею поступить.

– Ваше величество…

В библиотеку вошел его верный слуга, и, судя по его лицу, случилось что-то страшное. Сердце короля сжала ледяная рука.

– Что? Говори быстрее!

– Девушка… Новая… Она сбежала. – Слуга был белее бумаги и, кажется, ожидал немедленной казни.

Сбежала? Куда? Да это смешно. Невозможно сбежать из замка, она где-то здесь!

– Она украла ключ от подземелья.

А вот теперь белым сделался король. Войти в подземелье без охранного амулета… Боги!

– Как давно? – разом севшим голосом спросил он.

– Более часа, – тихо ответил слуга.

Король пошатнулся. Скорее всего, девушки уже нет в живых.

30

Силы уходили быстро.

Неведомое существо душно обнимало, не давая вздохнуть. В глазах потемнело, ноги подкосились, и я почти не почувствовала, как упала на холодный каменный пол. Странно, но сопротивляться не хотелось. Вырываться, пытаться оттолкнуть или сбежать. Словно вся моя воля к жизни, к сопротивлению, к побегу разом покинула меня.

Теперь я уже не могла понять, для чего было столько сложностей, чтобы сбежать из королевского дворца. Разве плохо мне было там? Можно было лежать на мягких подушках, наслаждаясь неподвижностью и покоем. Хотя, что это я. Здесь, в подземелье, хоть и нет мягких подушек, зато неподвижности и покоя – сколько угодно. Я была почти благодарна неведомой твари за то, что та устроила мне такой восхитительный отдых. Как же я ошибалась… ведь нет ничего прекраснее, чем обрести наконец успокоение.

Я попробовала пошевелить рукой, но у меня не получилось. А может быть, я просто не захотела… И вообще – разве захочется двигаться, если ты наконец постиг высшую мудрость? Захочется лежать и наслаждаться этим новым, прекрасным чувством.

Теперь силы не уходили так стремительно, как в начале. Они вытекали медленно, но исход был понятен: еще совсем чуть-чуть – и мой покой станет полным и окончательным.

Я удовлетворенно прикрыла глаза, чтобы ничто не мешало мне насладиться всеми гранями тишины и покоя, когда настанет час.

И время замерло вокруг меня.

– Она здесь! – раздался вдруг резкий голос, многократно отразившись от каменных сводов.

Он ворвался в мою безмятежность так настырно и неприлично, что я открыла глаза и поморщилась. Этого только не хватало! Я снова закрыла глаза, стараясь вспомнить то блаженное состояние покоя и вернуть его себе.

Но ничего не вышло. Уже через несколько мгновений другой голос, совсем рядом, произнес:

– Брысь отсюда, тварь!

Это говорилось не мне, а тому – душному и мягкому, что меня окутывало. А в следующее мгновение дышать стало легче. А покой улетучился, сменившись неясными тревогами. И только слабость осталась прежней.

– Пшла вон!

Как грубо и неприлично! Но голос казался мне знакомым.

Как будто из прошлой жизни. Он вызывал странную смесь воспоминаний: болезненных, сладких… Я попыталась приоткрыть глаза, чтобы увидеть, кто так бесцеремонно разрушил мой покой. Это усилие, кажется, было совершенно излишним. Так и не увидев никого, я провалилась в темноту.

Но сквозь эту темноту почему-то чувствовала, как меня поднимают вверх сильные руки, а тот же самый голос говорит:

– Глупая, гадкая девчонка. Не смей умирать! Если с тобой что-то случится, я не переживу!

* * *

Какое-то время я провела как в тумане, иногда выныривая из него, открывая глаза, чтобы услышать «вот, поешьте, леди – вам нужно набираться сил» от служанки. Кажется, когда-то я что-то ей подарила… Но это не точно…

Иногда из забытья меня возвращал тот самый приятный голос, от которого становилось страшно, и мурашки бежали по телу:

– Держись! – говорил он, и мягкие руки гладили меня по волосам.

И от этих прикосновений хотелось держаться, хотя я не очень понимала, за что держаться и зачем это нужно. А иногда рядом звучал другой голос, не слишком приятный.

– Я делаю все, что могу. Но встреча с этой тварью смертельна для человека.

– Но она жива! – спорил с ним тот, приятный. – Почему она не приходит в себя?

– Она… – растерянно проговорил первый. – Не хочет. Это существо забирает волю к жизни. И я не знаю, что нужно сделать, чтобы ей захотелось выбраться из этого состояния.

– Ты хочешь сказать, что она такой и останется, навсегда?

Молчание. Красноречивое молчание.

Я слушала эти разговоры отстраненно, словно они не имели ко мне никакого отношения. Да и кто сказал, что они имели? Покой и безмятежность волновали меня куда больше, и мне было по-своему жаль всех этих людей, которые вынуждены были так много беспокоиться по пустякам. Как хорошо, что можно закрыть глаза и ни о чем не думать, наслаждаясь пустотой. Если бы еще эти разговаривали потише… А еще лучше – где-нибудь в другом месте. Хотя нет. Тот, первый, что гладил меня по волосам, пусть останется. А я, пожалуй, снова упаду в сон – глубокий и умиротворенный.

Когда я в следующий раз приоткрыла глаза, было темно. Так намного лучше. Все-таки свет слишком раздражает. Если бы можно было еще точно так же отключать звуки… Было бы здорово. Но не успела я в подробностях представить себе, как хорошо было бы жить в мире без света и звуков, как моих волос снова коснулась знакомая рука, а тот приятный голос шепнул на ухо:

– Что же мне с тобой делать? Как тебя оттуда вытащить?

А затем жаркие пальцы погладили щеку. Скользнули к шее. Это было приятно. Не настолько приятно, чтобы мне хотелось, чтобы ласка продолжилась, но и немедленно прекратить я бы не требовала. Я прикрыла глаза и глубоко вздохнула. Рука скользнула ниже, а возле уха раздался жаркий шепот:

– Я думаю, мы кое-что попробуем…

Я ощутила какое-то движение слева от меня, словно рядом кто-то перекатывался на волнах, но не стала выяснять, что это. Теперь я чувствую, что уже не одна в кровати. Горячее тело – близко-близко. Этот мужчина… Наверное, он что-то значил для меня. Когда-то. Мне было хорошо рядом с ним, хоть я и знала, что он принес мне много боли. Но боль – в прошлом. А мне теперь не хочется думать о прошлом. Хочется лежать неподвижно и бездумно, кутаясь в ласковое тепло.

Прикосновения – мягкие, но уверенные. Жаркие губы касаются моих щек.

Он выдыхает в ухо:

– Вернись ко мне, пожалуйста… Ты мне нужна.

А потом прикусывает мочку, заставляя меня вздохнуть – рвано, неспокойно. По телу разливается тепло, но не такое – ровное и умиротворенное, как раньше, иное. Словно по жилам вместо крови течет огонь – жаркий, тягучий, сладкий.

31

Риаса широко открытыми глазами смотрела в полумрак комнаты. Бледная, тихая, совсем непохожая на себя. Разве что волосы по-прежнему огненные…

Король наклонился и осторожно провел по рыжим прядям, пропуская их сквозь пальцы.

– Что же мне с тобой делать? Как тебя оттуда вытащить?

Ее чувства были тусклыми, размытыми, словно придавленные мутной глыбой ледяного спокойствия. Бледная нелепая копия с прежней картины… Тогда, в первую встречу с рыжей колючкой, король едва устоял на ногах от того буйства эмоций, которые искрили в воздухе. Яркие, сочные, чистые, сильные. Гнев, страх, отчаяние, любопытство, упрямство, стыд… Их было много, и все потрясающе искренние. Искренность. Вот от чего он реально сошел с ума, и вместо того, чтоб вернуть девчонку Лаорру, оставил ее себе.

Искренность… словно глоток свежего воздуха среди ядовитых миазмов дворцового притворства и лицемерия. Он вырос в этом и так привык, что даже не замечал.

Высокородных темных девиц король обходил стороной. Он, конечно, нужен был им. Но только вместе с титулом и всеми привилегиями, которыми обладала королевская власть. Родись он простым темным, большинство из влюбленных страдалиц даже бы не взглянули в его сторону.

Риаса!

Ей одной от него не нужно было ровным счетом ничего. Ни денег, ни власти, ни его самого. О чем она и заявила со всей своей искренностью. Но как он мог отпустить такое сокровище? Он и не отпустил, а зря. Ему нравилось ее дразнить, вызывая то смех, то ревность, то довольную детскую улыбку. Нравилось ласкать нежное тело, взахлеб поглощая восхитительный коктейль пряных и острых эмоций: гнев, возбуждение, растерянность, стыд, которые растворялись постепенно в сладком, безумно вкусном оргазме. Его заводила сама мысль о том, что, несмотря на весь мусор в голове, заставляющий Риасу держать себя в узде, она хочет его, сгорает от желания.

Нравилось…

Он пил ее чувства, забыв об осторожности, и вместе с ними рыжая девчонка незаметно просочилась в его кровь. И как теперь выдрать ее оттуда, король не представлял.

Глупец! Играл с огнем, со дня на день откладывая расставание, и доигрался. Она настолько хотела сбежать от него, что едва не умерла.

Он с непонятной для себя робостью, словно юнец на первом свидании, провел кончиками пальцев по нежной девичьей щеке, уловив едва заметный аромат удовольствия. Что?! Неужели…

Пальцы скользнули к подбородку, спустились по шее… Еще одно облачко удовольствия взметнулось в воздух. Риаса закрыла глаза и вздохнула. Не показалось!

Король быстро скинул с себя одежду, немного подумал и натянул штаны обратно. Если она очнется… Нет, не так. Когда она очнется, он может и не удержаться… Он покосился на кровать и вздохнул. Магова задница! Приставать к девице в отключке… Все это смахивает на какое-то извращение. А он вовсе не извращенец. Но если это единственный выход…

– Я думаю, мы кое-что попробуем… – сказал король скорее для себя, чем для безмолвной Риасы

Он опустился рядом с ней на кровать и рывком подтянул к себе поближе, вдыхая до боли знакомый запах рыжей колючки. Рука ее безвольно упала, задев бугор на штанах. Член моментально налился кровью и вздыбился, как норовистый конь. Проклятье! Видимо, все-таки извращенец… Король прижался губами к одной щеке, потом к другой и умоляюще выдохнул в ухо:

– Вернись ко мне, пожалуйста… Ты мне нужна…

Принюхался… Ничего, кроме слабенького всплеска того же удовольствия. Лизнул мочку уха, легонько цапнул ее зубами. Риаса вздрогнула, прерывисто вздохнула, взметнув в воздух пряный аромат возбуждения. Король втянул его расширившимися ноздрями, враз опьянев от изысканной легкой горчинки.

Он прижался губами к ее груди, ожег кожу горячим дыханием через ткань, прикусил затвердевший сосок. Рука легла на живот, поехала ниже, остановившись у основания бедер, с силой надавила раз, другой… Риаса еле слышно застонала. Аромат возбуждения стал гуще, насыщеннее.

Мужские умелые пальцы задвигались, сминая ткань, подол сорочки поехал вверх, скользя шелковой прохладой по нежной девичьей коже, обнажая изящные щиколотки, тугие икры, округлые коленки, бедра и беззащитный треугольник внизу живота. Король убрал руку, к аромату возбуждения примешалось облачко разочарования.

– Сейчас, маленькая… Сейчас…

Он провел рукой по нежной шее, спустился к вырезу сорочки, рывком стянул его, выпустив молочно-белые груди с торчащими розовыми сосками. Какая же она сладкая… невыносимо сладкая и вкусная. Член окончательно окаменел, в паху резануло болью. Главное, чтобы не напрасно…

Что-то шло не так. Аромат возбуждения, источаемый Риасой, стал густым и плотным, но не было таких знакомых ноток злости, растерянности или стыда. Чистое возбуждение, но в разы слабей, чем обычно.

Рука короля гуляла по телу рыжей колючки, тискала грудь, пощипывала и выкручивала соски, вырисовывала круги на коже, гладила живот, мягкую кожу внутренней стороны бедер, слегка касаясь мокрых упругих складочек. Риаса прерывисто дышала, постанывала, судорожно сглатывала.

Он подпихнул под аппетитную попку подушку и, согнув ее ножки в коленях, широко раздвинул их в стороны. Вид ее влажной девственной промежности, беззащитно раскрытой ему навстречу, окончательно свел его с ума. Он хочет. Он хочет ее всю, целиком и полностью. День, неделю, год, навечно. Никуда не выпускать. Запереть в спальне. Приковать к кровати и входить в ее тело снова и снова, заставлять ее извиваться и кричать от наслаждения, ловить ее стоны, кончать вместе с ней.

Да, проклятье, пусть он извращенец, но он хочет ее даже такую, неподвижную, слабую. Любую. И пусть даже сейчас, в состоянии железного стояка, он понимает, что это невозможно, но хотеть-то он может, бездна всех раздери совсем!

Он провел горячими пальцами по промежности и жадно приник ртом, терзая и прикусывая налитый кровью бугорок.

Он снова склонил голову и, нащупав девственную дырочку, скользнул в нее языком. Риаса задышала часто-часто, судорожно сглотнула. Его язык то проникал внутрь, то убирался обратно, палец теребил набухший бугорок, сначала медленно, потом быстрее, быстрее…

Лоно пронзили спазмы, Риаса вздрогнула и обмякла. В раскаленном воздухе таял выплеск блаженства и неги. И все.

– Риаса?!

Король сел на кровать и в отчаянии обхватил голову. Ее тело охотно отзывалось на ласки, но сама Риаса – маленькая колючка, задорный чертенок – была где-то далеко. Да и была ли уже вообще?