Текст книги "Ты моя собственность"

32

С каждым днем все становилось только хуже. Лекари, маги… Все шло в ход, любые, даже самые абсурдные идеи. Мимо. Все мимо… Риаса больше и больше проваливалась куда-то внутрь себя. Мутное ледяное спокойствие пожирало ее душу. Теперь она уже не реагировала на его голос, не вздрагивала от его прикосновений. Лежала и смотрела в окно, на кусок летнего неба, пронзительно голубого.

И перестала есть. Совсем. Последняя попытка накормить ее насильно закончилась тем, что она едва не захлебнулась, просто прекратив глотать.

Единственное, чем удавалось хоть как-то поддерживать в ней жизнь, – травяные отвары, которыми служанки исхитрялись ее поить, да заклинания Бриана.

Это была пытка – сидеть рядом с ней и видеть, как угасает в ней жизнь. Это была пытка – находится вдали от нее, решая неотложные вопросы. Но он – король, он должен. С самого детства должен, бездна их всех подери!

«Ты не можешь играть с простолюдинами, Максимилиан, ты – будущий король, ты должен…»

«Ты не можешь плакать, Максимилиан, ты – будущий король, ты должен…»

«Ты не можешь с ней встречаться, Максимилиан, ты – будущий король, ты должен…»

«Ты не можешь любить вульгарные яблоки, Максимилиан, фу, ты – будущий король, ты должен…»

Должен, должен, должен… А он любил яблоки. Самые обычные яблоки, сочные, хрусткие и душистые. Простые, невысокородные. Не скрывающие за нарядной шкуркой кислятину. Их ели те мальчишки, которые гоняли мяч, купались в речке, лазили по деревьям… В общем, делали все то, что ему запрещалось. Потому что он – будущий король, он должен и все такое. Те самые мальчишки, с кем ему нельзя было играть. Опять же потому, что он – будущий король.

Вот и сейчас: «Ты не можешь все время сидеть с единственной желанной женщиной, даже если ее вот-вот не станет, Максимилиан, ты будущий король, ты должен…»

Король устало потер глаза и захлопнул очередной фолиант. Там было все, абсолютно все, кроме одного: как помочь той, что лежала сейчас в своей постели безмолвным упреком его легкомыслию.

Попыток, подобных той – отчаянной, сумасшедшей, ненормальной, – он больше не предпринимал. Ибо бессмысленно.

Король налил вина и залпом осушил кубок. Он или сопьется, или сойдет с ума. Впрочем, последнее, кажется, уже случилось. Министры стараются не попадаться ему на глаза, слуги бросаются врассыпную с таким страхом в глазах, словно увидели чудовище. Дворец пустеет, как только он выходит в коридор. Вчера к старику казначею пришлось послать мага после разговора с ним, королем… Надо что-то делать. Но что?!

Он сидел, обхватив голову руками, когда в библиотеку вошел Бриан.

– Я боюсь вас прогневить, ваше величество, но все же должен сказать.

Король поднял на него взгляд, и маг попятился, сколько там было ярости и боли.

– Говори!

– Может быть, так и лучше. Эта девушка – человек, пусть даже и обладающий каким-то там даром. Так или иначе, вы не сможете быть с нею вместе. Рано или поздно ваша близость убьет ее. Так, может быть, стоит смириться с тем, что это уже произошло. Это не ваша вина…

– Моя, – отрезал король. – Ничего не случилось бы, если бы я вернул ее домой, как она просила.

– Вы хотите сказать, – голос придворного мага разом сделался глуше и потерял силу, – эта девушка в замке не по своей воле? Поэтому она хотела сбежать?

Король промолчал, и это молчание было красноречивее любого ответа.

– Сколько ей осталось? – задавать этот вопрос было страшно.

А еще страшнее – получить на него честный и прямой ответ:

– Думаю, речь идет о днях… И вряд ли их много.

33

Девушки-служанки суетились вокруг Риасы, но, увидев, что он вошел в ее комнату, замерли и расступились.

Рыжая колючка безмолвно лежала – тонкая, бледная, словно тень. Лишь в глазах, обращенных к окну, – лужицы небесной сини.

Нет, он не даст ей так просто уйти. Ни за что!

– Все вон, – негромко сказал король, и служанки тут же с заметным облегчением исчезли из комнаты.

Он никогда не применял магию, когда имел дело с женщинами. Темным дана особая власть над людьми. Он мог бы заставить любую, даже самую неприступную красотку изнывать от желания и умолять его о близости. Но разве это интересно? Разве может потешить тщеславие? Куда лучше заставить ее сделать то же самое, не прибегая к магии. Но сегодня не тот случай…

Король смахнул со стола отвратительные склянки и банки, всю ту ерунду, которая, словно черная метка, всегда появляется у постели умирающих. Положил на серебряное блюдце пучок травы – из запасов мага – и чиркнул спичкой. Человеческие ведьмы используют эту травку, чтобы разжечь огонь в крови. А сейчас хороши все средства. По комнате поплыл терпкий аромат.

Он скинул с себя одежду, на этот раз всю, целиком. Решительно стащил на пол одеяло и, забравшись на кровать, сел. Аккуратно и бережно усадил к себе на колени Риасу и, обхватив ее горячими руками, зарылся лицом в рыжие пряди.

– Моя маленькая рыжая колючка… – Король покачивался вместе с драгоценной ношей, согревая ее своим телом и баюкая как ребенка. – Я скажу тебе то, что ты не услышишь и не вспомнишь. Именно потому и скажу. Я люблю тебя, Риаса. Проклятье, я не знаю, как тебе это удалось, но я люблю тебя. Я хотел бы с тобой… как там у вас, девчонок, в глупых книжках – свадьба, дети, умереть в один день? Ты нужна мне, Риаса. Так нужна, что я готов выть и биться головой об стену оттого, что это невозможно. Жизнь со мной убьет тебя, уже убивает. Завтра я отправлю тебя домой. Если б ты знала, как мне тошно от одной только мысли об этом.

Ты уйдешь и забудешь меня как страшный сон. У тебя все будет хорошо, даже отлично. Ты обязательно встретишь обычного человека и полюбишь… Я уже заранее ненавижу его, Риаса, потому что он вряд ли сумеет оценить, какое сокровище ему досталось. Потому что он будет спать с тобой, брать твое тело, ловить твои стоны, делать тебе детей… Постарайся хотя бы, чтоб он не был таким уродом, как тот, что проиграл тебя в карты.

У тебя будет белый аккуратный домик за заборчиком, о котором ты так мечтала, субботние пироги и долгие зимние вечера у камина. И дети, Риаса. Я думаю, это будут мальчики, трое рыжих мальчишек, так похожих на тебя. Они будут гонять мяч, лазить по деревьям, купаться в речке и с хрустом вгрызаться в сочные осенние яблоки. И никто им никогда не скажет: «Ты не можешь делать то-то и то-то, Максимилиан, ты – будущий король, ты должен…»

У тебя все это будет, обещаю. Я прослежу за этим. Не сам, конечно. Но у короля есть много возможностей сделать так, как он хочет. Кроме одного случая – быть с тобой.

Поэтому я завтра же утром отправлю гонцов к твоей семье. И ты уедешь с ними, радуясь свободе. А я… Я выживу. Не знаю как, но выживу. И даже женюсь. На какой-нибудь породистой темной суке. Потому что «Максимилиан, ты – король, ты должен…» Да, в конце концов, я чертов король… Но это завтра. А сегодня… Сегодня я просто обычный мужчина рядом с желанной до умопомрачения женщиной.

Король принюхался. Пора. Проклятье… Он никогда не применял магию, когда имел дело с женщинами. Но сегодня …

Голос короля дрогнул, он стиснул Риасу в объятиях и продолжил:

– Темным дана особая власть над людьми. И сегодня я ею воспользуюсь. Ты очнешься, это я тоже тебе обещаю.

Он уложил ее на подушки, провел рукой по нежному бледному личику и приказал: желать. Дымок от тлеющей в блюдце травы мутил голову, но король чувствовал: вожделение уже захватывает Риасу, вырывая из костлявых лап смертельного безразличия. Самое время помочь, сделать желание нестерпимым.

– Ну, рыжая колючка, что ты там говорила про матросов?!

Он жадно смял ее губы горячим ртом, навалился всем телом, с наслаждением запустив руки в рыжие волосы, стиснул ладонями пряди и целовал, целовал, целовал…

Ее возбуждение, сначала робкое, еле заметное, становилось гуще и гуще, смешивалось с его ненасытным желанием, и этот дьявольский коктейль – пряный, острый, невозможно яркий – клубился в воздухе, бил в нос, растекался с кровью по телу. Она застонала прямо ему в рот, и он пил этот стон, как вино. Его язык в чувственном ритме врывался в ее рот, сплетался с ее языком и ускользал обратно. И с каждым его ударом в воздух взлетало облачко удовольствия.

– Ну же, девочка, просыпайся…

Он съехал ниже, оставив в покое ее губы, целовал ее шею, оставляя маленькие красные точки на бледной коже. Нежности не было, ласки не было, он как безумный тискал ее тело, вдавливал вставший член сквозь ткань между ног. Риаса коротко и тяжело дышала, щеки ее порозовели, губы припухли от поцелуев, и вся она была такая аппетитная и распаленная, что король сам едва не кончил. Он откатился, с трудом переводя дыхание. Член победно стоял столбом, из глаз сыпались искры. Магова печень… Кто кого тут заводит?! Куда делась его опытность?

Рыжая колючка протестующе застонала, не получив желанной разрядки. Ее возбуждение туманом стелилось по воздуху, разбавленное обидой и разочарованием. Уже лучше, в тот раз этого не было.

– Не получишь, пока не попросишь. Сама! – хрипло выдохнул король, едва удерживаясь, чтоб не взять ее сразу, сейчас, немедленно. Наплевав на последствия, потому что хотелось до рези в паху, а чертова трава уносила остатки самообладания.

Так что там с матросом? Он укусил Риасу за грудь и сунул руку между ног, погладив через сорочку упругие складочки. Моряк и девчонка… Эта игра ему нравилась. Риасе, видимо, тоже. Она всхлипнула, мгновенно становясь влажной. Король выпрямил пальцы и задвигал ими все сильнее и сильнее, стон рыжей колючки стал непрерывным, и в тот момент, когда она была готова рассыпаться в сладком оргазме, он замер и убрал свою руку.

– Это так просто… Попроси – и получишь… – выдавил король, мечтая умереть в этот самый момент. Ему было куда хуже, чем упрямой девчонке. Еще немного, и налитый кровью член просто взорвется, разнеся короля на сотню мелких корольков.

Судя по эмоциям, рыжая теперь еще и злилась. Злится? Да это он должен злиться. Вот пусть только очнется…

Король одним движением задрал подол сорочки за талии, раздвинул стройные ножки и лег сверху, с наслаждением вдавливаясь членом в нежную горячую плоть. Возбужденный ствол скользил, раздвигая мокрые складочки, толкался в узенькую дырочку, дразня и лаская, наступал и отступал. Желание дойти до конца, вонзиться в эту жаркую влажность, почувствовать, как сокращаются мышцы лона, было почти нестерпимым. Оно сводило с ума, заставляло хрипло рычать непристойности прямо в маленькое девичье ухо.

Он потряс головой, пытаясь прийти в себя, и замер, скрипя крепко стиснутыми зубами. И в эту самую секунду вокруг его шеи обвились худенькие ручки, бедра крепко обхватили ноги, а горячая промежность дернулась навстречу, словно пытаясь сама насадиться на возбужденный член.

Откуда в ней только сила взялась? Сердце ухнуло: еще чуть-чуть, и случится непоправимое. А этого допустить нельзя. Он должен вернуть ее домой девицей.

Король вздрогнул и за полмгновения до капитуляции вывернулся, извергнув сперму прямо на голый девичий живот.

Риаса изогнулась, шире раздвигая бедра, она стонала и извивалась, тоже требуя разрядки.

Больше всего на свете ему хотелось скользнуть пальцами в промежность, надавливая и поглаживая распаленную плоть. Несколько умелых движений – и девушка вскрикнет, сотрясаясь в долгожданном оргазме. А сам он получит свой удивительный коктейль, по которому безумно соскучился.

Да-да. Но слишком уж велика вероятность того, что потом она снова упадет в свою ленивую пустоту. Ну уж нет.

Король мягко, но уверенно отстранил изнывающее от вожделения тело, заглянул в почти безумные, потемневшие глаза и твердо сказал:

– Сначала поешьте. А потом мы к этому вернемся. Обещаю.

34

В распахнутое окно врывался теплый ветер, неся с собой редкие приглушенные голоса, щебет птиц, шелест листьев, звуки и запахи обычного дня. На полу дрожали лужицы солнечного света, я с удовольствием прошлепала по ним босыми ногами, забралась в кровать и села, подоткнув подушки под спину. Чистое белье приятно касалось тела, его запах смешивался с умопомрачительным ароматом чего-то ужасно вкусного в тарелке на прикроватном столике. Желудок требовательно сжался, и я счастливо вздохнула. Ощущения были сочными, яркими, волшебными… Как хорошо, как прекрасно снова чувствовать все это, даже голод и жажду, все эти звуки и запахи, снова жить…. О боги, я жива! Я словно вновь родилась и теперь открывала для себя этот удивительный мир. Шумный, бурлящий, потрясающий мир, которого я едва не лишилась…

Видимо, только едва не потеряв, начинаешь ценить то, на что раньше просто не обращал внимания, воспринимал, как должное, обычное, привычное…

Вот только урок этот едва не стоил мне жизни.

Покой…

Ни мыслей, ни тревог, ни проблем…

Обманчивый холодный покой, имя которому смерть… Она подобралась ко мне так близко, что я чувствовала ее мягкое дыхание. Она нежно меня манила, и я зачарованно шла, шаг за шагом, и ни капельки не боялась, потому с ней я обретала вечный покой. Но что-то мешало мне в нем раствориться. Что-то тревожило и не давало совсем ускользнуть, переступить последнюю черту. Но что? Я тогда лежала и смотрела на кусок неба в окне, словно пыталась там прочитать ответ на этот вопрос. А потом был король и огненная лава в жилах вместо крови – жаркая, тягучая, сладкая… Он тянул меня вверх, а блаженный покой не пускал. И тогда я осталась, потому что просыпающиеся чувства меня напугали.

Но сегодня все было иначе. Король сказал или сделал что-то такое, после чего я просто должна была вернуться. Потому что нужна ему. И я вернулась. Вот только что из услышанного мною действительно было сказано, а что почудилось или приснилось, я понять не могла. Голова до сих пор была немножко мутная.

– Ну, теперь давайте я вас покормлю… – сказала служанка, пристраиваясь на краешке кровати с тарелкой.

Сопротивляться и говорить, что я сама справлюсь, решительно не хотелось. Видимо, я все же пока слаба, раз визит лекаря, а потом какой-то час, проведенный в ванне, настолько меня вымотали, что я добровольно забралась обратно в постель.

Первая ложка чего-то по виду напоминающего кашу. М-м-м-м… Объедение! Просто во рту тает… Я смаковала это самое обычное кушанье, удивляясь тому, насколько изысканный и приятный у него вкус.

Прохладное скольжение рубашки по коже, теплый ветерок из окна, яркие солнечные пятна на полу, дрожащие в лучах света пылинки, пение птиц на улице, укоризненный голос служанки – все это я словно познавала вновь, и все казалось мне прекрасным, все, кроме одного. Я уже полдня провела в своей комнате, а король так и не явился.

От одного воспоминания о том, что было в тот момент, когда я очнулась, мгновенно стало жарко. Видимо, я покраснела, потому что служанка всполошилась.

– Горячо? – спросила она и старательно подула на ложку.

Горячо. Но вовсе не от каши. Мое возвращение было довольно шумным. Остается надеяться, что не весь дворец слышал мои стоны и крики. Король тогда подлетел с кровати и, распахнув окно, вытряхнул туда что-то с блюдца. А потом, пробормотав про дурацкую траву и кучу неотложных дел, шустро выскочил за дверь, словно за ним гнались духи из бездны. Может, опасался, что я брошусь за ним следом и…

Впрочем, я была в таком распаленном состоянии, что вполне могла бы и… Перед глазами тут же услужливо встала картинка этого самого «и…», и я, судорожно сглотнув, все же осмелилась спросить:

– А что же его величество? Когда он навестит меня?

Лицо служанки сразу сделалось виноватым, словно бы я поймала ее на воровстве.

– Его величество сказали, вам следует отдыхать и набираться сил перед дорогой.

– Перед дорогой… – эхом повторила я за ней. Значит, правда, и мне не приснилось.

– Да, он сказал, что вы отправляетесь домой.

Щеки служанки запунцовели, и я тут же поняла, в чем дело. Есть только одна ситуация, в которой девушек отправляют из дворца. Тогда, когда они уже не могут находиться рядом с темным. Если я думала, что покраснеть сильнее невозможно, то я ошибалась. Однако я все равно сказала:

– Мне нужно увидеть короля, это очень срочно. И очень, очень важно. Пожалуйста, позовите его.

Она смотрела на меня с сомнением. Похоже, от короля исходили инструкции совершенно другого рода.

– Он даже не представляет, насколько это важно, – добавила я.

Служанка отставила опустевшую тарелку и, перехватив мой все еще голодный взгляд, улыбнулась:

– Добавки нельзя. Лекарь вам велел понемногу есть, иначе живот схватит.

Она ушла, а я осталась в тишине и неизвестности, закуталась в одеяло, прикрыла глаза и предалась воспоминаниям. Он собирается отправить меня домой. Он думает, что тогда, когда я лежала без движения и без воли к жизни, я ничего не видела и не слышала.

Но я видела. Видела его обеспокоенное лицо, склоненное надо мной. Слышала, что он говорил, прежде чем разжечь во мне огонь… Огонь, который вернул меня к жизни.

И даже если хотя бы половина того, что я помню, – не сон, а правда, и он решил от меня избавиться, мы оба заслужили прощание.

* * *

Когда я совсем измучилась в ожидании и уже хотела встать и отправиться на поиски короля, дверь тихонько отворилась, и он вошел в комнату. Я с жадностью вгляделась в его измученное лицо с упрямой складкой между бровями, и сердце мое сжалось. В его глазах было спокойствие. То самое знакомое мне ужасное спокойствие, когда чувства умерли и принято решение, которое никто не в силах изменить. Вот только со мной такое сотворило то существо из подземного хода, а король сделал с собой это сам. О боги, зачем?!..

– Как вы себя чувствуете? – тихо спросил он, приближаясь к моей кровати.

– Хорошо… – послушно ответила я и наклонила голову, чувствуя, как в глазах закипают слезы. Горячие.

Так мне и надо. Сопротивлялась, злилась, изворачивалась… А все потому, что влюбилась и боялась в этом признаться даже самой себе. Настолько боялась, что бежала, едва не погибнув. Но дыхание смерти здорово прочищает мозги. Только поздно, поздно…

– Рано утром я послал гонца к вашей семье. Думаю, он уже до них добрался. Скоро за вами приедут.

– Спасибо…

Да, моя любовь безнадежна, я человек, он – темный, я подданная, он – король, и вместе нам не быть, но… Но нам был дан кусочек счастья, и я могла бы наслаждаться каждой минутой, что была нам отпущена, каждой секундой. Чтоб потом вспоминать и радоваться, что оно было, было. Потому что лучше иметь и потерять, чем никогда не знать. И вместо этого я…

– Вы хотите чего-нибудь? – мягко спросил король, и эта мягкость подействовала на меня как удар хлыста.

Слезы мгновенно высохли. Нет, я не позволю ему сделать это с нами.

– Да! – просто ответила я. – Вас!

Король вздрогнул, и ледяное спокойствие в его глазах на долю секунды сменилось полыхнувшим знакомым жаром. Но мне этого хватило. Значит, все не так безнадежно?

– Нет, – отрезал он.

Следующие несколько минут я бы очень хотела когда-нибудь забыть. Я просила, доказывала, бесстыдно напоминала о давешнем обещании «вернуться к этому», умоляла, шантажировала, но король равнодушно слушал, на все мои доводы холодно отвечая «нет».

– Вы отправитесь домой в целости и сохранности. Будьте любезны собраться. Вам помогут упаковать вещи, – в конце концов отчеканил он и пошел к выходу. – Прекратите навязываться!

Что?! Отчаяние и обида мгновенно переросли в ярость, я слетела с кровати и в несколько прыжков у самой двери догнала короля, который как раз изумленно обернулся, видимо, услышав шум за спиной. Рука моя сама собой взлетела и… Он быстро перехватил мои запястья и впечатал в стену над головой, легко удерживая их там одной ладонью. Изумление, на миг мелькнувшее в темных как ночь глазах, сменилось странным весельем.

– Я не навязываюсь! – зарычала я прямо в надменное лицо. – Я требую от своего короля исполнения обещания!

35

Вид царапины на бледной коже его скулы – моей царапины! – привел меня в дикий восторг, от которого жарко трепыхнулось внизу живота.

Мне стоило бы бояться. Все же он не только желанный мужчина, а еще и король. И темный. И он опасен – по-настоящему опасен, даже если сейчас мне кажется иначе. Он привязан ко мне, нежен со мной, и все же это все тот же король, жестокий и беспощадный к врагам.

Но, черт меня побери совсем, если я буду покорной безъязыкой игрушкой в его руках! Захотел – поиграл, захотел – отослал за ненадобностью. Лучше пусть убьет меня. Сразу. Есть вещи и пострашнее смерти. Теперь я это точно знаю!

Я дернулась и забилась, пытаясь освободиться. Куда там.

– А если король не хочет?.. – насмешливо выдохнули в ухо.

– Врете, ваше сиятельство… – промурлыкала я, чувствуя, как в живот упирается его твердая, как камень, плоть.

– Что?! – Королевские брови полезли на лоб, и удивление было вполне искренним. – Как ты назвала меня, рыжая колючка?!

– Сиятельство! – Я сделала движение бедрами, плотнее прижимаясь к внушительному бугру на штанах.

Король с шипением отшатнулся, шумно втянув в себя воздух. Хватка ослабла, я вывернулась и, метнувшись к кровати, спряталась за ее спинку.

– Сиятельство! – повторила я с улыбкой. В животе плескался веселый ужас, подбивая делать совершенные глупости. – Получите обратно свое «величество», когда выполните то, что обещали!

– А что я обещал?.. – Король подкрадывался ко мне с грацией большого хищного зверя, и сдержанная сила, проскальзывающая в каждом его движении, рождала в моем теле неясное предвкушение, от которого сладко холодела спина.

– Себя… – прошептала я пересохшими губами и попятилась вокруг кровати, нырнув за другую спинку.

Король наступал, я отступала, и было в этом кружении что-то безумно возбуждающее, пьянящее сильнее вина. В два прыжка король перелетел через постель, сгреб меня в охапку и зажал между спинкой кровати и своим горячим телом.

– Вы недостаточно почтительны со своим королем, – хрипло сказал он, нависая сверху, – и заслуживаете наказания.

От близости его крепкого тела мутилось в голове, хихикать и играть расхотелось. Я обвила его талию руками и с удовольствием втянула в себя мужской терпкий запах. Мой! Он мой и больше ничей. Хоть на минуточку, хоть на час, хоть на остаток этого дня, но мой. А дальше…

– Пожалуйста, пока это еще возможно… – выдохнула я.

На глазах выступили непрошеные слезы, и мне пришлось сделать над собой усилие, чтобы они не хлынули бурным потоком. Не нужно. У меня еще будет время для слёз – целая жизнь. А этой ночью я хочу любви.

Мои ладони скользнули ниже, легли на упругие ягодицы и с наслаждением их сдавили. Хочу… Король напрягся. Несколько долгих мгновений длиною в жизнь, и… Он сдался. Я поняла это сразу. Если раньше я чувствовала, что в любой момент он может уйти, то сейчас…

Я запрокинула голову и застыла, наткнувшись на горящий взгляд темных глаз. Дыхание перехватило, по коже прокатилась волна дикого жара. Он обеими ладонями обхватил мою голову, его рот медленно приблизился и смял мои губы. О боги, это было блаженство: вот так целоваться, целоваться, целоваться… Жадно, исступленно, до боли в припухших губах. Его вкус, его запах, его руки, тискающие мое тело – все это сводило с ума.

Я даже не помню, как мы оказались на кровати, как раздевались и раздевались ли вообще, просто одежда куда-то исчезла. Смущения не было, стыда тоже. Все, что происходило с нами, было таким естественным и таким правильным. Я стонала и выгибалась под его руками, сама гладила его чуть влажную кожу, слегка царапая ее ногтями. Мужская ладонь скользнула между ног, и я покорно раздвинула бедра, всхлипнув от невыносимого наслаждения, когда умелые пальцы задвигались, сминая и тиская мои мокрые складочки. По телу расползался сладостный дурман, кожа горела, внизу живота наливался тугой колючий ком. Я уже не стонала, вскрикивала, металась по кровати. Несколько таких упоительных минут, и ком взорвался, прокатываясь по телу нестерпимо-приятными судорогами. Я закричала и обмякла, погружаясь в блаженную истому.

Король лежал рядом, и его обжигающий взгляд я чувствовала кожей, словно он трогал меня своими сильными пальцами. Я поерзала, не открывая глаз, и с удовольствием ощутила возле бедра тугой восставший член. Опасно, ой как опасно… Истома быстро таяла, сменяясь знакомым возбуждением. Протянув руку, я несмело положила ее на мужскую напряженную плоть. Горячо… Приятно…

Король от неожиданности отпрянул, а я нервно хихикнула:

– Теперь моя очередь…

От медленной чувственной улыбки, от полыхнувшего в глубине черных глаз жара по телу раскатились мурашки. Я поспешно отвернулась и, оседлав короля задом наперед, с любопытством уставилась на член. Не то чтобы я совсем не представляла, как выглядит мужской орган, но этот… Мамочки, под моим взглядом он, кажется, еще вырос!

– О-о-о-о… – невольно выдохнула я, – Он такой большой…

Я осеклась и покраснела, а король со смехом простонал:

– Риаса… Давай ты не будешь болтать, а то я не выдержу…

Я послушно закрыла рот и задумалась. Все, что я почерпнула из ночных шушуканий благовоспитанных девиц пансиона, это то, что надо водить вверх-вниз. Да-да, именно так. Я осторожно провела кончиками пальцев по напряженному, перевитому вздувшимися венами стволу вверх, потом вниз… Сзади зашипели, оттуда появилась сильная рука, накрыв мои пальцы, заставила их сжаться в кольцо вокруг горячей, немного пульсирующей плоти. Несколько направляющих движений, подсказок севшим голосом, и рука исчезла. Вот как, оказывается, нужно… Это было приятно, очень приятно, до покалывания в кончиках пальцев. Может, приличные девушки не должны такого чувствовать и даже делать, но мне нравилось ласкать напряженную большую штуку, ощущая ладонью гладкую кожу, сжимать, слышать короткое тяжелое дыхание за спиной.

Мужские руки проехались по бокам, скользнули под мышками и стиснули груди, до боли пощипывая соски.

– А-а-а-х…

Как же хорошо, так еще лучше…

– Иди сюда, маленькая… – хрипло сказал король.

Он просунул ладони под мои ягодицы, приподняв, подтащил поближе к своему лицу… И через пару секунд я уже стояла на четвереньках, широко раздвинув ноги и опираясь одной рукой о кровать, другой продолжая ласкать его член. Ой… Ой-ой-ой… От одной мысли, что король сейчас смотрит на меня там, бросило в жар, да такой, что тело мгновенно покрылось испариной. Я склонила голову и через просвет между нашими телами увидела, как его губы приближаются к моей промежности. Это было порочно, бесстыдно, но так возбуждающе, что я невольно застонала. А секунду спустя стон перешел в полурыдание, когда горячий рот прижался к нежной плоти, дразня, покусывая, теребя упругие складочки. Все мысли разом вылетели из головы, мир растворился в жарком дурмане, и не осталось ничего, кроме сводящих с ума губ, рук, хриплого дыхания, грохота крови в висках и нарастающего колючего напряжения. Яркого, острого, невыносимо приятного.

Низ живота скрутило сладкой судорогой, я закричала и выгнулась, ловя прокатывающиеся по телу спазмы удовольствия. На руку брызнуло что-то теплое, донесся то ли вздох, то ли стон короля. Я распласталась на нем, блаженно прикрыв глаза.

– Я заработал свой титул обратно? – лениво спросил король, когда я, наконец, сползла с него и, перевернувшись, свалилась на соседнюю подушку.

– Нет… – так же лениво ответила я. – Хочу…

И уснула.