Текст книги "Ковыряясь в мертвой лягушке: инсайды от топовых комедийных авторов"

Что они упустили, по вашему мнению?

Я помню, как люди поражалась, когда мы рассказывали им о фильме. Я такой: «Ты видел фильм? Видел главного злодея из Центра Американского капитализма? Весь фильм был о том, что бесполезно гоняться за незначительными преступлениями, связанными с наркотиками. Настоящие преступления, как в ситуации с Берни Мэдоффом, всегда происходя за кулисами». Это была основная мысль всего фильма. И я был поражен, что никто этого не понял. Мне казалось, что это сразу бросается в глаза.

У Уилла Феррелла очень интересный герой в «Копах в глубоком запасе». В отличие от всех остальных персонажей фильма, ему хватило смелости противостоять власти. Он немного странный и чуточку ботан, но уж точно не размазня.

Когда я был на первом курсе вуза, моя мама и ее муж завели собаку, чистопородного бордер-колли. Он был отличным примером вырождения: такой умный и своеобразный, но немного сумасшедший. Он бегал по двору за всем, что шевелилось, и рыл странные маленькие ямки. Герой Феррелла из «Копов в глубоком запасе» такой же. У него почти синдром Аспергера. Помню, я выяснил, что какой-то финансовый аналитик (Гарри Маркополос) раскрыл преступления Берни Мэдоффа в далеком 2000-м, задолго до того, как это удалось кому-то еще. Он понимал, что компания Мэдоффа была финансовой пирамидой. Он пошел в Комиссию по ценным бумагам и биржам США и даже в Wall Street Journal. Никто и пальцем не пошевелил. В это время Мэдофф отпускал крайне презрительные комментарии по поводу этого парня: «Он смешон. Все в Wall Street Journal над ним смеются». И угадайте что? Парень был прав. У него хватило смелости попытаться раскрыть людям глаза на правду.

Когда направляешь такой героизм в правильное русло, его не остановить. Когда в неправильное, в нем нет никакого смысла. И тогда я подумал: может, нам стоит прислушиваться к тем, кто не так хорошо одет и не обладает большой харизмой. Может, нам стоит фокусироваться на правильных ответах, а не на том, у кого лучшая стрижка. И так появился герой Уилла в «Копах в глубоком запасе».

Актер Джон Кристофер Рейли, сыгравший в «Рики Бобби: Король дороги» и «Сводных братьях», в интервью говорил, что самые большие бунтари, которых он знает в Голливуде, занимаются исключительно созданием комедии. Вы с этим согласны?

Да. На мой взгляд, самым героическим поступком за последние 15 лет было выступление Стивена Кольбера в образе своего персонажа прямо перед Джорджем Бушем-младшим на ужине Ассоциации корреспондентов Белого дома в 2006-м. Это же было просто потрясающе. Думаю, через 10 лет мы увидим об этом фильм. Это было невероятно. В период, когда наша пресса сидела, поджав хвост, он прямо заговорил о бессмысленности, безрассудстве и преступности всего, что происходило. Это было потрясающе.

Есть так много отличных храбрых комиков. Посмотрите на фильм «Идиократия (2006 года от режиссера Майка Джаджа). Если бы мы жили в немного более хипповые времена, это был бы наш «Доктор Стрейнджлав». Гениальный фильм. Он бьет прямо в цель. Майк Джадж стрелял по конкретным мишеням, например, одной из них был «Старбакс». Но на это никто не обратил особого внимания, что случается. В будущем, согласно фильму, «Старбакс» начнет дрочить клиентам. Такой храбрый ход. Возможно, зрители не уловили сатиру, но это гениально.

Как вы думаете, что эффективнее подталкивает общество к переменам – комедия или драма?

Думаю, что самое лучшее в комедии – это ее схожесть с порнографией или ужасами. В том смысле, что если ты не испытываешь эмоции, которые призван вызывать этот жанр, то ты понимаешь, что это некачественная работа. У правды нет лучшего режиссера, чем комедия. Ты сразу видишь, когда кто-то насквозь фальшивый. Еще комедия понятна где угодно, независимо от места. Если кто-то над чем-то смеется, они будут над этим смеяться в Южной Каролине и они будут над этим смеяться на Манхэттене. Это работает и с комедией, и с ужасами – оба жанра понятны где угодно. Если кто-то смешной, это все видят. Я обнаружил, что республиканцы любят «Телеведущего» так же сильно, как левые. И, возможно, даже немного больше.

Помню генерал (армии США в отставке) Маккристал называл «Рики Бобби: Король дороги» своим любимым фильмом. Это очень странно. Радикальные правые просто обожают этот фильм, несмотря на то, что вдохновением к нему послужил Джордж Буш-младший. Он просто понятен всем. И это самое потрясающее в этом фильме. В эти сумасшедшие времена, когда правда часто оказывается завуалирована, такие фильмы обычно очень хорошо работают.

Несколько лет назад было исследование, в котором выяснилось, что у Стивена Кольбера есть много зрителей среди республиканцев, которые даже не всегда понимают, что он шутит. Это потрясающе. Я слышал, как люди говорили: «Мне он нравится». Я спрашивал: «Вы же знаете, что он насмехается над этим и этим, да?» И они такие: «О, нет. Он просто довольно дерзкий парень. А так он, по сути, республиканец». И я думаю: «Да боже мой, я знаю Стивена. И нет! Он определенно не республиканец!»

Отчасти это случается и с нашими фильмами тоже, но я не вижу здесь проблемы. Наши фильмы веселые. Я надеюсь, что все так считают. Они веселые, яркие, так что можно много от чего получать удовольствие.

С тех пор как вы начали делать комедийные фильмы более 10 лет назад, популярность жанра стремительно набирает обороты.

Я как раз недавно разговаривал с одним парнем на свадьбе и поведал ему мою теорию, почему произошел такой взрывной рост популярности комедии. Во-первых, Америка становится очень правой. Такой экстремизм всегда порождает необходимость создавать комедию. А вторая причина – это Avid.

Что такое Avid?

Это цифровой редактор, который используют режиссеры, невероятно полезная штука. Думаю, что Avid сыграл огромную роль в том, что число комедий так стремительно выросло. Раньше нужно было снимать фильм и редактировать его, и это было очень трудоемким процессом. Сейчас можно записывать смех тестовой аудитории на показе, а потом монтировать материал в соответствии с ритмом этого смеха, с ритмом аудитории. Мы синхронизируем смех с отснятым материалом. Мы можем осуществлять монтаж с точностью до сотой секунды. Можно решить, где будет первый сюжетный поворот, где нужно создать немного настроения, где добавить смешную реплику. Все это можно откалибровать в соответствии с тестовыми показами, которые ты проводишь. Это не значит, что процесс превращается в математику. В конечном счете все равно нужно принимать творческие решения, но программа помогает извлечь из этого гораздо больше пользы. Это как хирургия при помощи лазера вместо обычного скальпеля.

Мы можем закачать фильм в компьютер и все отредактировать буквально за несколько минут с невероятной точностью. Ты проигрываешь аудио с тестового показа и все идеально синхронизируешь. Типа: «Здесь смех перебивает следующую реплику. Значит, сделаем паузу в этом месте». Ты можешь добиться такой невероятной энергетики. Можно экспериментировать с монтажом и проводить несколько тестовых показов. И все потому, что с программой можно работать очень быстро. Комедия – один из жанров, который извлек наибольшую пользу из ее появления.

Данный процесс кажется намного более полезным для сценаристов и режиссеров комедии, чем чтение карточек с отзывами от зрителей, которые они оставляют в конце тестовых показов.

Тестовые карточки для меня практически бесполезны. У меня никогда не получается извлечь пользу из фокус-групп и тестовых карточек. Полезнее всего сидеть вместе со зрителями. Нет ничего лучше, чем самому ощущать энергию, которую фильм передает в зрительскую аудиторию. Это работает лучше всего. Но аудио, с которым мы работаем в Avid, невероятно полезно. Думаю, что Джей Роуч (режиссер «Остина Пауэрса», «Знакомства с родителями» и «Грязной кампании за честные выборы») был первым, кто начал эту практику, хотя 80 лет назад Братья Маркс[42]42
  Комедийная группа из США.


[Закрыть] отправлялись на гастроли со своими сценариями, чтобы исполнять их вживую. Затем они переписывали сценарии, отталкиваясь от реакции зрителей. Мы хотели так поступить со сценарием к «Телеведущему 2», но по какой-то причине так и не воплотили эту идею.

Какое самое худшее замечание от зрителей вы получали о своем фильме?

Нет большего убийцы комедии, чем комментарий от зрителя о том, что герой недостаточно располагает к себе. Как только ты видишь, что кто-то такое пишет, сразу понимаешь, что человек ничего не понимает в комедии. Вся суть в том, чтобы сделать героя максимально безответственным и ужасным, при этом сохранив в нем хоть каплю человеческого. В этом весь фокус. Чем более отвратительным ты можешь сделать героя, при этом не вызвав полного отвращения у зрителей, тем смешнее будет. «Сайнфелд» лучший тому пример.

Если верить легенде, широко известной в шоу-бизнесе, после предпросмотра «Человека дождя» 1988-го один из зрителей оставил следующий комментарий: «Я надеялся, парнишка станет нормальным в конце».

Да ладно вам?! Это просто огонь! Это фантастика. Типичная ситуация, к сожалению. Хотя некоторые негативные комментарии я нахожу очень воодушевляющими. Или негативные отзывы. Были случаи, когда, получив негативный отзыв, я думал: «Хорошо. Это значит, что фильм справляется со своей задачей». Роджер Эберт сказал, что «Сводные братья» – это символ упадка западной культуры[43]43
  «Когда комедии стали такими злыми? «Сводные братья» в основе имеют простую идею, из которой мог бы получиться веселый фильм, но, выходя из кинотеатра, я почувствовал, что мне хочется руки помыть. Иногда мне кажется, что я живу в кошмарном сне. Вокруг меня рушатся стандарты, испаряются манеры, люди сами себя не уважают. Я не помешанный моралист. Я горжусь фильмом с рейтингом 18+, который написал («За пределами долины кукол», 1970). Мне нравится пошлость, когда это смешно или служит определенной цели. Но что происходит в этом фильме?» – Роджер Эберт, Chicago Sun Times, 24 июля, 2008 г. – Прим. авт.


[Закрыть]. Я подумал, что эта реакция – именно то, что нам нужно. Для меня это просто звуки. Как когда бьют боксера и из его груди вырываются определенные звуки, благодаря которым другой боксер понимает, насколько сильным был удар. Так что, когда я читал этот отзыв Роджера Эберта, я понял, что мы добились нужного эффекта.

В течение трех сезонов вы были главным сценаристом на «Субботним вечером в прямом эфире», шоу, которое иногда критикуют за работу в графике, более подходящем кокаиновым 1970-м, чем современности. Как вы думаете, график написания сценариев SNL, включающий ночную сессию по вторникам, помогает или вредит процессу написания комедии?

На самом деле мне всегда очень нравился график. В понедельник ты собираешь все свои идеи. Во вторник, начиная где-то с часа дня, ты серьезно принимаешься за работу и пишешь 14 часов подряд. Часто пишешь даже дольше, до 9 или 10 утра. Некоторый из моего лучшего материала рождался после бессонной ночи, когда я писал в полусне.

Но да, наше время на SNL сильно отличалось от 1970-х со всем его сумасшествием. Иногда мы ходили вместе выпить, но все проходило очень спокойно. Иногда заглядывали в офисы к разным людям. Бывало, засядешь с одной группой писателей, закончишь скетч, потом присоединяешься к другой группе писателей. Помню, я писал в сумасшедших количествах. Чувство дедлайна очень помогает. Оно буквально вытаскивает страницы из тебя. Так что одни их самых больших объемов работы, которые я делал за свою жизнь, были для этого шоу.

Помните шутки или скетчи, которые вы придумали исключительно потому, что не спали всю ночь?

Результатом того, что всю ночь не спишь, обычно были «без десяти часовые» скетчи. То есть скетчи, которые на шоу выходят последними: ночью без десяти час. Помню, как-то было 5 утра, и мы с Ферреллом узнали, что Роберт Дюваль должен прийти на шоу в качестве гостя. Мы попытались придумать, что для него написать. Я сказал: «Я бы хотел, чтобы ты потер его мочалкой в ванне». И Феррелл ответил: «Что ж, я бы хотел ему спеть». И я сказал: «Тогда я бы хотел, чтобы ты потер его мочалкой в ванне, а в это время пел “Lay Lady Lay”»[44]44
  Песня «Ляг, леди, ляг» (на мою большую медную кровать…).


[Закрыть]. Вот и все. Так мы написали скетч, в котором Уилл был странным больничным санитаром, он тер Роберта Дюваля мочалкой и пел песню Боба Дилана «Lay Lady Lay». Спустя четыре дня скетч вышел в эфир.

Сценаристы смотрят на последние полчаса с презрением? Или как на возможность показать более интересный материал?

Думаю, что многие сценаристы считают это время самым лучшим. Ты хотел туда попасть, потому что тогда появлялась возможность сделать безумный скетч и без всяких последствий. В то же время некоторые безумные скетчи так хорошо работали, что их ставили дальше от конца шоу. И это очень хорошо, потому что это значит, что их увидят больше людей. Но никто из сценаристов не смотрел на последние полчаса с презрением. Единственные ситуации, в которых можно было видеть кого-то расстроенным, – когда кто-то из актеров писал про своего персонажа скетч, который должен был стать суперхитом, но в итоге не снискал популярности. Лорн иногда переносил такие скетчи в конец шоу.

Какой в среднем процент скетчей на SNL сражал всех наповал во время читки, которая проходит по средам, но не попадал в шоу?

Может быть, процентов 40–50. Помню, однажды я написал скетч, в котором Феррелл игра врача, говорящего пациенту, что он умрет. Пока врач говорил с пациентом, он ел огромный сэндвич с тунцом. Все текло и капало. Тунец падал на одежду и на пол. На читке он просто всех убил. Но затем в большой студии зрителям он совсем не зашел. Все время, пока шел скетч, стояла гробовая тишина. На самом деле это довольно типичная ситуация.

Бывало ли такое, что определенные типы скетчей пользовались особой популярностью у зрителей?

Здесь играли роль многие факторы. Многое зависело от того, какой скетч шел до твоего. Если ты пытался сделать что-то небольшое и шутливое, а перед твоим скетчем шли «Чирлидеры» (в главных ролях с Ферреллом и Шери Отери), ты проваливался. У зрителей был определенный настрой после «Чирлидеров», а потом вдруг следом идет твой небольшой скетч. Его проглотили и не заметили. Кроме того, большая сцена студии иногда заставляла идеи с тонким юмором казаться очень маленькими, они терялись. И таких факторов – уйма.

И довольно часто скетч сражал всех на финальной репетиции, но его все равно вырезали. Я не понимал, почему.

Даже когда вы были главным сценаристом, не понимали. почему?

Даже когда был главным сценаристом, я не понимал, почему. Уилл и я как-то написали продолжение к скетчу про Нила Даймонда-рассказчика. Уилл пародировал Нила Даймонда, выступавшего на шоу VH1 «Рассказчики». Перед каждой песней Нил объяснял, как она родилась. Песня Cracklin’ Rosie была про то, как он сбил девушку и уехал[45]45
  На самом деле Cracklin’ Rosie – это песня о вине; здесь игра слов: crackle с англ. откупорить или раздавить, Rosie – женское имя или название вина.


[Закрыть]. Cherry, Cherry была о том, как он убил бродягу. Это все были очень веселые поп-композиции, но за каждой стояла ужасная история. Первый такой скетч про Нила Даймонда имел большой успех, так что мы написали продолжение с Хелен Хант, которая играет Кристину Агилеру, поющую вместе с Нилом Даймондом. Зрители смеялись без остановки на протяжении всего скетча, но его все равно вырезали. Я был совершенно сбит этим с толку. Но знаете, здесь никогда не будет прямой взаимосвязи. После того, как пару лет пишешь для SNL, понимаешь, что не нужно искать взаимосвязь. Просто принимаешь все как есть, двигаешься дальше и пытаешь оставаться суперблагодарным за то, что работаешь в Нью-Йорке на шоу, где ты можешь писать все эти сумасшедшие штуки. В последние два года я определенно веселился на шоу больше, чем когда-либо, потому что я больше не сходил с ума из-за вопроса: «Почему этот скетч не взяли?» Первые пару лет ты думаешь, что все должно быть идеально. Но как только ты расслабляешься, над шоу становится очень весело работать.

Вы достигли совершеннолетия в доинтернетную эпоху, задолго до появления сайтов типа Funny or Die. Думаете, ваш стиль написания комедии отличался был, если бы вы росли с доступом в сеть?

Честно говоря, не думаю, это было так полезно для меня. Думаю, есть шанс, что я никогда не уехал бы из своего родного города. Основная причина, по которой я уехал из Филадельфии, была в том, что там не было ни скетчей, ни импровизации, а я именно этим хотел заниматься. Если бы интернет существовал, я бы нашел 4–5 людей, которым бы это тоже было интересно, и мы начали бы снимать видео. Но тогда нужно было ехать в Чикаго. Интересно, изменило ли это Чикаго. Когда мы там были, казалось, что идет какая-то миграция. Люди приезжали отовсюду. В Upright Citizens Brigade у нас был Мэтт Бессер из Арканзаса, Иэн Робертс из Нью-Джерси, Рейчел Дрэтч из Массачусетса. Люди приезжали со всей страны.

С другой стороны, правда в том, что если у тебя есть группа смешных друзей и вы делаете видео, эти видео найдут. В Funny or Die есть сотрудники, чьей единственной задачей является искать смешные видео. Студии, телеканалы – они все ищут хорошую комедию. Сейчас ее легко найти. Это однозначно хорошо.

Как бы вы хотели, чтобы люди запомнили ваши фильмы?

В школе я любил смотреть «Братьев Маркс» и «Трех балбесов» и их дикие, анархичные сумасшествия. Помню, как думал: боже, кто-то еще ощущает это в себе! Это давало мне надежду. Когда ты подросток, все, чего ты хочешь, – это разбивать бутылки об стену. Я бы хотел, чтобы мои фильмы производили такой эффект. Я бы очень хотел, чтобы через 25–30 лет подростки смотрели бы эти фильмы в субботу вечером и не могли поверить своим глазам. Было бы хорошо, если бы мои фильмы казались им сумасшедшими и анархичными. Думаю, что цель комедии в том, чтобы ломать барьеры, которые мы строим вокруг себя.

Можете дать совет сценаристам, которые только начинают свою карьеру?

Должен сказать, что есть множество книг о том, как добиться успеха, как проходить прослушивания, и многие из этих книг рассказывают про налаживание связей и нетворкинг. Все завязано на том, кого ты знаешь. И это самая большая ошибка, которую делают многие люди. На самом деле самое важное – не терять времени и браться за дело. Просто начать писать, начать делать скетчи и фильмы и выкладывать их в интернет вне зависимости от того, кто ты и где ты. Просто нужно начать это делать, даже если тебе за это не платят.

Какая часть успеха заключается в том, чтобы просто не бросать свое дело? Складывается впечатление, что у каждого комедийного писателя есть как минимум один смешной друг, который потенциально мог бы сделать карьеру комедийного писателя, если бы выбрал это направление или хотя бы просто продолжил писать.

Думаю, что почти все в жизни зависит от решений, которые ты принимаешь. Не думаю, что у людей есть какие-то особые уникальные навыки. Если бы вы или я в возрасте шести лет решили стать пловцами, не скажу, что мы бы поехали на Олимпийские игры, но мы бы были чертовски хорошими пловцами. Однозначно, у меня в детстве были друзья, которые были охренеть какими смешными. У меня был один друг, который больше всех меня смешил. Был и другой друг, который с легкостью мог бы стать комедийным писателем. Это парень, вместе с которым мы придумали фальшивое новостное письмо и разослали его одноклассникам. Мы создали фальшивую организацию. Кажется, мы назвали ее «Дети конституции». Это было типа подпольного новостного письма, высмеивающего всех лизоблюдов нашей школы. Этот друг теперь работает в страховой. А другой очень смешной друг сейчас продает редкие книги.

Все эти парни могли бы сделать карьеру комедийных писателей. Часть успеха – в том, чтобы начать что-то делать, идти по направлению к своей цели, а затем прожить достаточно долго, чтобы ее достигнуть.

Могу предположить, что эго тоже играет роль. Необходимо наличие некоторого самолюбия, которое будет говорить: «Я могу это сделать так же хорошо, как и другие, почему бы мне не попробовать?»

У меня не было такого, что я резко осознал: «Я смешной!» Я очень медленно шел к этой мысли.

Обычно тебе годами приходится сражаться в темноте. Фишка в том, что если ты достаточно любишь это занятие, ты будешь продолжать. Обычно постепенно бросают те, кому это не очень нравится. Те, кто говорит себе: «Я хочу быть знаменитым. Хочу, чтобы на меня все смотрели». Такой тип людей обычно сам отсеивается.

Вы часто это слышите от желающих стать комедийными писателями? «Я хочу быть знаменитым»?

Это самая типичная ошибка здесь, в Голливуде. Самая большая ошибка в том, что люди идут в комедию исключительно из-за денег. Это тупик, всегда. Люди меня спрашивают: «Сколько тебе платят?» Или, что еще больше раздражает, иногда я слышу: «Важнее всего, кого ты знаешь». Я слышал такое тысячи раз. Но это не правда. Есть корпорации, которые хотят зарабатывать деньги. Если ты хорош, они тебя найдут. Ты можешь быть в Северной Дакоте и снимать видео на YouTube. Если ты смешной, поверь мне, Funny or Die тебя найдут. Вообще не важно, кого ты знаешь. Знакомства случаются сами собой, когда твой материал уже начинает распространяться, и это происходит естественно.

Есть два вида людей в мире комедии. Первый – это те, кто обожает ее делать, и так образовалась моя группа. Мы просто обожали этим заниматься. Мы не зарабатывали никаких денег. Мы просто продолжали этим заниматься, пока нам это сходило с рук. Я бы и сейчас мог продолжать заниматься этим в Чикаго. Преподавал бы импровизацию, зарабатывал бы 24 000 долларов в год. Нашей целью никогда не были деньги, слава или успех. Нам просто нравилось это делать. А есть тип людей, которые начинают заниматься комедией с мыслью: «Я добьюсь успеха. Я совершу большой прорыв!» Это неправильное отношение к делу. Конечно же, есть люди, которые и с таким подходом добиваются успеха, но они в меньшинстве.

Я слышал, как (баскетболист) Коби Брайант недавно рассказывал об игроках NBA, которые любят игру, и чем они отличаются от игроков, которые любят образ жизни, который им дает игра. Коби считает, что именно это отличает великих игроков от середнячков. Спортсмены, которые по-настоящему любят играть, многого добиваются. Спортсмены, которым вроде нравится играть, но на самом деле они просто хотят быть успешными, ну, для них это намного более сложный путь. Так что нужно удостовериться, что ты и правда это очень любишь. Я думаю, это справедливо для большинства профессий, включая написание комедии.

Хотя за годы работы я понял, что чаще всего замечал, что многие люди пытаются установить правила, когда речь идет о комедии. Как только ты начинаешь в это верить, тебе пиздец. Они говорят: «Вот так это делается». Но это просто общие рекомендации. Вся комедия основывается на сюрпризе и шоке. Должна основываться. Так что возьмите все правила, о которых я вам сейчас рассказал, и проигнорируйте их. Создавайте комедию, которая нарушает все правила. В конце концов, это в ней самое потрясающее. Так что моими последними словами будет: «Да пошел я на хер».