Текст книги "Магия тьмы"

Когда он открыл глаза, цветные кирпичики дрогнули, расступаясь. На месте, где когда-то был замок, открылся проход из сияющей свободной магии.

Не задумываясь, Альфи рванулся вперед. Прошел сквозь сотканную из магии завесу яркого света – и очутился во тьме.

Знакомый узор расцвеченной магии и сияние магии свободной – все исчезло. Тут находилось что-то совершенно другое. Тьма. Невиданная им прежде тьма.

Он шел, но тут не было опоры. Не было цвета. Не было звуков. Только чернота. И хотя при взаимодействии с магией Альфи всегда ощущал хоть искорку тепла, тут в тело въедался холод, будто его костный мозг подернулся коркой льда. Юноша погрузился во тьму еще глубже, и волоски на его руках встали дыбом. А затем раздался чей-то голос, звучный, бархатный:

«Что привело тебя сюда, mi hijo[46]46
  Дитя мое (исп.).


[Закрыть]?»

Будто множество голосов переплелись в единый узор, ветвясь, отпочковываясь друг от друга. Рот во рту во рту. Завитки дыма свернулись перед принцем, словно оценивая его. Дымные отростки туго обвивали друг друга, будто что-то ограничивало их, хотя Альфи стоял в бесконечной темноте. Принц сглотнул. Он говорил на языке магии. Но магия ни разу не отвечала ему. Она взаимодействовала с человеком иначе. Чтобы понять устремления магии в тишине взаимосвязи с ней, брухо требовались годы обучения. Но у этой магии был собственный голос. Как странно. Он никогда не сталкивался ни с чем подобным.

А удивительнее всего был цвет этой магии – чернильно-черный. Беспредельно черный. Всю жизнь Альфи говорили, что магия не бывает белой или черной. Абсолютно доброй или абсолютно злой. Существуют лишь мириады оттенков. Но перед ним было опровержение всех этих теорий. Эта магия была черней воронова крыла, темней чернил, разлитых по белоснежному свитку. Это было невозможно. Это вселяло ужас. Но принцу было все равно. Сейчас он не мог думать об этом. Сейчас, когда Лука умирал.

– Мне нужно спасти Луку. Мне нужна помощь. Пожалуйста. Ты единственная магия, не отвернувшаяся от меня. Пожалуйста, помоги мне.

«Мы поможем тебе. Это легко».

Сердце Альфи бешено билось. Этот голос походил на шипение множества змей. Он словно гипнотизировал. И ужасал.

«Но вначале ты должен освободить нас».

– Я не понимаю, – пробормотал Альфи.

Магия и так была свободна. Она пронзала все живое. Магию нельзя заточить. И все же он чувствовал, что что-то удерживает эту черную магию. Вздохнув, чтобы успокоиться, принц сосредоточился, задействовав пропио. И оцепенел.

Перед ним, ограничивая тьму, тянулись круги разных оттенков магии. Круг за кругом. От пастельно-голубого до золотого, от пурпурного до серебристого, и так далее, и так далее. Сколько же брухо ставили эти чары? Сколько брухо плели эти круги из охранной магии, чтобы заточить это существо? Существо из теневой магии, помещенное в самый центр последнего из концентрических кругов…

Что такого ужасного в этой магии? Почему потребовалось так много брухо, чтобы запечатать ее? Холодок побежал у принца по спине. В самой мысли о том, чтобы запечатать магию, было что-то безрассудное. И бесчестное. Заточение магии противоречило всему, чему Альфи учили об уважении к магическому потоку как основанию этого мира. Сковать магию – это наплевать на естественный порядок вещей. Принца затошнило при одной только мысли об этом.

«Мы ждали здесь того, кто найдет нас. Освободит нас. Это ты, дитя мое. Освободи нас. Тогда мы спасем твоего друга».

Слушая, Альфи почувствовал, что кивает. Слова эхом разносились вокруг, эхом нежных шепотков. Этот голос будто источал какой-то запах, густой, пьянящий аромат.

Принцу удалось стряхнуть наваждение. Что-то тут было не так. Все это неправильно. Магия не торгуется. Не предлагает сделки. У магии нет собственных желаний, как у людей. Бессмыслица какая-то. И тут в его памяти вспыхнули слова из той глупой книги, которую у него забрала Палома: «Существует древняя магия, одушевленная магия. Магия, придающая людям цвет собственными желаниями и покоряющая их своей воле».

Быть может, в той книге написана правда и все это не выдумка? Автор рьяно предостерегал читателей от использования таких чар. Но если эта магия поможет Луке, имеет ли значение то, настолько она непривычная? Каким человеком он был бы, если бы предпочел правила спасению жизни лучшего друга? Альфи и так намеревался нарушить любые устои, лишь бы найти Деза. Почему с Лукой должно быть иначе?

В этот момент завитки дыма прекратили ритмичное кружение – магия, видимо, оскорбилась.

«Ты колеблешься? Если тебя не интересует наша помощь, то…»

С каждым словом голос становился все тише и тише, и Альфи почувствовал, как его шанс ускользает.

– Погоди! Нет, погоди! Пожалуйста! Я освобожу тебя, но…

«Осторожнее, мальчик. Мы не славимся тем, что идем на уступки. А твое время на исходе».

Принц вдруг услышал сердцебиение Луки – громко, точно сам очутился в его грудной клетке. Тьма пульсировала медленным биением, и промежутки между ударами становились все длиннее.

Нет. Лука не умрет. Альфи этого не допустит.

– Пообещай мне, что Лука будет тем же человеком, что и прежде. – Голос принца срывался от страха. – Будет в безопасности. Останется собой. Сделай его достаточно сильным, чтобы он выжил. Вот и все. Если ты поклянешься исцелить его и никогда не причинять ему вреда, я выпущу тебя на свободу.

Магия снова закружила. Приветливая, едва не мурлычущая:

«Если ты освободишь нас, мальчик не пострадает, мы клянемся тебе. Мы не тронем его. Мы даруем ему силу, чтобы выжить. Для него эта ночь станет кошмарным сном, который вскоре позабудется».

Альфи колебался. Тьма вокруг, зловещая, безграничная… Все это неправильно. Ему не следует так поступать. Но тысячи шепотков доносились отовсюду, со всех сторон: «Освободи нас, освободи нас, освободи нас!»

А за их зовом слышалось медленное, угасающее биение сердца Луки. Принц должен был так поступить. У него не осталось времени. Но черную магию запечатывали круги многих брухо, круги разных оттенков магии. Они сдерживали что-то могущественное, куда более сильное, чем он когда-либо видел. Что-то древнее. Что-то, что не стоит тревожить, и Альфи об этом знал.

Но оно могло спасти жизнь Луки.

Альфи задействовал пропио. Заставил свою магию подстраиваться под цвет каждого круга. Он вливал свои чары в каждое заклинание, пытался нащупать изъян, шов в ткани чар, нить, за которую можно потянуть и разрушить узор плетения. Круг за кругом цветной магии рушился под его руками, трескался, как стекло, и осколки впивались в его кожу, пока ладони не стали скользкими от крови. Пребывая в этом состоянии и соприкасаясь с пространством магии, Альфи использовал свой разум, но не тело. Так почему же его руки кровоточат? Что-то тут не так…

И тут он очутился перед кругом из темно-зеленой магии. Ее оттенок, ее уверенные, медленные движения были знакомы Альфи не хуже собственных чар. Принц замер. То была магия Паломы. Разрушать чары посторонних людей – это одно, но совсем другое – поступить так с заклинанием человека, которого Альфи знал. Человека, который его вырастил. Сама мысль об этом казалась предательством. Принц совсем не был уверен в том, что справится. К тому же, если Палома запечатала это существо, то оно, должно быть, неописуемо ужасно. Что произойдет, если Альфи его выпустит?

«Освободи нас! Освободи нас! Освободи нас!»

Эти вопли отвлекли Альфи от раздумий. Ему нужно спасти Луку. Палома простит его. Как она может не простить его? Жизнь Луки на кону, а значит, все остальное не имеет значения.

Альфи дрожащими пальцами потянулся к заклинанию Паломы – и развеял его. В этот момент он зажмурился, так страшно ему было видеть плоды своего труда. Этот поступок был куда постыднее предыдущих. Принц словно свернул шею беззащитному зверьку. С трудом сглотнув, он перешел к следующему заклинанию. И еще одному.

Наконец остался всего один круг. Заклинание испускало серебристый свет – такого цвета магии он не видел за всю свою жизнь. Изменив цвет собственных чар на серебряный, он направил свою магию в заклинание круга. Но эти чары были сильны. Заклинание круга сплели столь искусно, что Альфи боялся не справиться. Боялся, что не сумеет развеять эти чары. И в то же время боялся справиться.

Наконец он нашел то, что искал. Шов в сплетенном заклинании, ниточку в кружеве чар, за которую можно было потянуть. Альфи дернул за эту ниточку изо всех сил. Вначале ничего не произошло. Сила этих чар казалась несокрушимой. Принц понял, что все кончено. Он потерял Луку. Он снова проиграл – в том же зале. Но затем узоры магии начали комкаться, распадаться, расплетаться по краям. Альфер потянул сильнее. Чары обжигали ему пальцы, сопротивлялись. Но он не останавливался. Не обращал внимания на боль.

Защитный круг рухнул, магия раскололась, разлетелась на бесчисленные осколки в его руках. И просыпалась сквозь пальцы серебристым песком.

Уже теряя сознание и проваливаясь во тьму, Альфи понял, как можно описать всепоглощающее чувство, которое испытывало освобожденное им существо.

Оно испытывало голод.

13. Свобода

Великолепным сполохом чистой силы сгусток магии расцвел в комнате, когда освободивший ее мальчишка потерял сознание.

Сотканное из магии существо шевельнулось в воздухе, расправляя дымные черные отростки. Его переполнял восторг. Оно и забыло, насколько огромен мир.

Магия посмотрела на мальчишку на полу. Одна жалкая жизнь на кону – и этого оказалось достаточно, чтобы убедить глупца открыть клетку, в которой существо было заточено столетиями.

Сдавленный вскрик ужаса привлек внимание магии. Перед ней на полу сидела девушка с искаженным от страха лицом.

Девчонка отпрянула, тяжело дыша. Высвободившаяся магия с интересом наблюдала, как она сняла с пояса кинжал и метнула его. Кинжал пролетел сквозь густой черный дым, не издав ни звука. Глаза девушки широко распахнулись в панике – она поняла, что совершенно бессильна.

Если бы у существа был рот, оно бы широко усмехнулось. Впрочем, именно это ему и нужно, верно? Рот. Тело. Без тела повелитель не сумеет вернуться. Может, эта девчонка подойдет?

Магия закружила над дрожащей девушкой, точно стервятник над трупом. Как странно оказаться на свободе – и все еще чувствовать себя в заточении без своего владыки. Без его указаний.

– Убирайся вон! – прорычала девушка сквозь судорожно стиснутые зубы. – Прочь от меня!

Существо подобралось поближе, протянуло к жертве дымчатый отросток – точно опаленный дочерна ветер. Его внимание привлекла жавшаяся к ногам девчушки тень. Носитель с пропио – о, это было бы чудесно.

Девушка сдавленно всхлипнула от холода, когда существо заглянуло в ее душу, измеряя баланс света и тьмы.

В освободившем его мальчишке было слишком много света, магия это видела. Но в этой девчушке оказалась и тьма, глубокая тьма, непреклонная. Тело, способное принять эту магию, должно быть погружено во тьму, а не залито светом. Может, она подойдет?

Но существо отступило.

Тьма в девушке отдавала болью, готова была поглотить ее целиком, но этого было недостаточно.

Задыхаясь от ужаса, девчушка закатила глаза – и потеряла сознание, как и мальчишка. Существо не стало терять времени. Оно прошло сквозь стену зала и полетело по коридорам в поисках подходящего носителя. И вдруг при виде высоких потолков замка его осенило. То, что так нужно его повелителю, находится здесь, в этих самых стенах.

Нужно только тело, чтобы добраться до искомого.

Магия сновала в извилистых коридорах дворца. Какая-то служанка вышла из-за угла – и замерла в панике, увидев черный сгусток магии, свернувшийся в воздухе кольцами, как змея. Женщина открыла рот, чтобы закричать, но магия ей не позволила. Она устремилась к губам жертвы, вошла в человеческое тело, не удосужившись проверить баланс света и тьмы. Существо решило быть не таким привередливым в выборе носителя, ведь пробуждение его повелителя оказалось куда ближе, чем оно полагало.

Магия вонзилась в тело служанки, как клинок входит в бьющееся сердце. Как зубы впиваются в сочное яблоко. На один великолепный миг магия обрела руки для движений, губы для болезненной усмешки, ноги, которые приведут ее вглубь дворца. Обрела тело, которое сумеет раздобыть то, что ей так отчаянно требовалось.

Но затем по телу прошла дрожь, И черные трещины вспороли кожу, будто разбилось стекло. Еще мгновение – и плоть взорвалась черным пеплом, оставив магию тьмы без носителя.

Магия в ярости понеслась дальше. Нужно найти тело. Нужно пробудить владыку. И обрести целостность. Пролетев по очередному коридору, существо заметило еще одного человека, мальчика. Магия проникла в него, обжигая ребенку горло, как крепкий виски. На одно роскошное мгновение существо вновь облеклось плотью, но тело тут же обернулось золой, оставив магию без сосуда в тишине коридора, и она задрожала от злости.

Существу была неприятна мысль о том, что придется покинуть дворец, так и не забрав собственность повелителя, однако для этого необходимо было тело. И сила. Судя же по всему, ни того ни другого в этом замке оно не найдет.

Магия хлынула за стены дворца, как кровь льется из открытой раны. Вскоре существо выбралось наружу. Перед ним открылось все королевство. Первые лучики пробуждавшегося солнца коснулись ночного неба.

Бесконечное количество тел, которые можно примерить, как перчатки.

Оно найдет то, что ему нужно. А потом вернется за тем, что принадлежит его владыке.

14. Почему

Альфи пришел в себя на полу Голубого зала. В окна лились солнечные лучи, лаская его лицо. Как тут спокойно. Будто все случившееся было лишь ночным кошмаром.

Но Альфи знал, что это не так.

Он поднялся так резко, что у него закружилась голова. Лоб был неприятно липким от пота. Кости ломило от перенапряжения. Принц обвел взглядом комнату, сосредотачиваясь до боли в затылке. Но ничего подозрительного не обнаружил.

Темная магия исчезла. Он был в безопасности. Пока что.

Прижав ладонь к груди, Альфи перевел дыхание. Тень вяло копошилась у его ног, чуть бледнее, чем обычно, – верный признак того, что, когда Альфи высвободил ту жуткую тварь, он затратил слишком много усилий. Что же он натворил?

Тишину нарушил оглушительный заливистый храп.

На полу рядом с Альфи, раскинув руки в стороны, спал Лука. Волосы слиплись, на щеке засохла дорожка слюны. Грудь мерно поднималась и опускалась. Крови на полу не было. Будто и не случилось ничего. Сердце Альфи забилось так часто, что едва не выскочило из груди.

Лука жив. Облегчение от этой мысли закружило принца, как объятия сна. Чувствуя, как слезы наворачиваются на глаза, Альфи не сдержался и схватил Луку за руку.

И тут воздух прямо у уха Альфи вспорол кинжал. Уклонившись, принц закрыл собой Луку, точно щитом.

В паре шагов перед ним стояла воровка. И похоже, она была в ярости.

– Какого беса ты натворил?

Альфи оглянулся на торчащий в стене кинжал.

– Qué?[47]47
  Что? (исп.)


[Закрыть]

– Когда ты его вылечил… – Дрожащий палец Финн указал на Луку. – Что ты сделал?

Альфи примирительно поднял ладони.

– Понятия не имею, – честно ответил он.

Девушка потрясенно уставилась на него, будто не веря, что кто-то мог совершить такую глупость.

– Оно подбиралось ко мне, будто я его maldito ужин, а ты мне говоришь, что даже не знаешь, что это такое?

Альфи беспомощно посмотрел ей в глаза. Он действительно не знал. Но был уверен: это существо не должно было высвободиться. Но, что хуже всего, Альфи не сожалел о содеянном. Ведь Лука лежал в этом же зале, живой и невредимый.

Во взгляде воровки нарастала ярость.

– Объяснись! – прошипела Финн.

Альфи сглотнул.

– Я не знаю, что произошло. Правда.

Он даже не знал, с чего начать и как рассказать о случившемся.

– Ну, что бы ты ни натворил, это была сильная магия. – Девушка покосилась на Луку. – Он вообще как новенький. И как только не проснулся от всего этого шума?

Принц потер слезящиеся от усталости глаза.

– Он как напьется, его так просто не разбудишь.

Он пихнул Луку, но тот лишь перекатился на бок, что-то проворчав. И продолжил спать.

Да, с Лукой все в порядке. Но не стоило так уж радоваться этому. Нужно узнать, что он выпустил, прежде чем это существо кому-то навредит. А у Альфи не было никаких сомнений в том, что оно могло кому-то навредить. Еще как, если ничего не предпринять.

Финн решительно двинулась к нему, и на мгновение Альфи показалось, что она собирается его зарезать. Но девушка просто обошла принца и выдернула кинжал из стены.

– Погоди-ка, ты была в сознании, когда я… – Альфи осекся, не зная, как описать произошедшее. – Когда я это сделал. Что случилось?

Проследив за воровкой взглядом, он увидел, как та прошла чуть дальше и вытянула из стены второе лезвие.

– Ты бросила в него кинжал?

Раз он собирался остановить это существо, ему нужны были все подробности.

Девушка сунула кинжалы в ножны на поясе.

– Если хочешь узнать это, тебе придется заплатить.

– Серьезно? – Альфи прищурился.

– А что, похоже, что я шучу? – Финн выразительно указала пальцем на свое лицо.

Совсем недавно она держала голову Луки на коленях, пока Альфи рыдал, пытаясь спасти брата. Он думал, что теперь девушка видит в нем не просто человека, которого она пришла ограбить. Принцу стало стыдно за свою наивность. Достав из кармана кошель с монетами, Альфи швырнул его воровке с куда большей силой, чем требовалось.

Поймав кошель на лету, Финн спрятала его в карман и тряхнула рукой.

– Отличный бросок. Вот уж не ожидала от тебя таких умений. Думала, ты у нас только взгляды бросать мастер.

– Финн… – Голос Альфи сорвался. – Расскажи мне. Пожалуйста.

– Ладно. Ты опустил ладони на грудь этого парня. И затих. Будто замер. И тень твоя тоже замерла. А потом что-то случилось с воздухом. Я видела собственное дыхание. Хотела убежать, но не могла пошевельнуться. В зале стало холодно. До невозможности холодно. Я закричала, но ты меня не услышал. Так и сидел неподвижно. В какой-то момент я уже и кричать-то не могла от холода. И тогда твои руки… – Она помолчала, покосившись на его ладони. – Из рук у тебя потекла кровь, будто на них кожу вспороли.

У Альфи перехватило дыхание. Он вспомнил каждый магический круг, который разомкнул. И вспомнил, какая кошмарная боль пронзала тогда его руки.

– А потом вся кровь, которая вытекла из твоего приятеля, впиталась в него обратно, будто в maldito губку. Совсем не похоже на чары исцеления. Ты будто пустил время вспять. Словно этому парню и не становилось плохо. Чепуха какая-то. – Финн скрестила руки на груди, вцепившись пальцами в предплечья, а ее тень клубочком свернулась возле ног, как сторожевой пес. – А потом… Трудно объяснить.

– У тебя отлично получается, – подбодрил Альфи, хотя ему совсем не хотелось слышать ее слова.

– А потом над тобой зависло что-то… – Девушка повела ладонями в воздухе, точно пытаясь создать для него образ. – Что-то вроде темного сгустка…

– Похоже на густой черный дым?

Финн воодушевленно кивнула, будто наконец-то удостоверилась в том, что не сошла с ума. Но вне эфирного плана магии магический поток мог видеть только Альфи – благодаря пропио. Как же цвет магии могла увидеть эта девушка? Все это было неправильно.

– Да, как пятно нефти, только в воздухе. Оно подобралось ко мне, вытянулось, окружило меня. Как будто примерялось. – Финн передернулась. – А потом пролетело сквозь стену. Исчезло.

Альфи сглотнул. В горле у него стоял ком.

– Я говорил с этим существом, – прошептал он. – С этой темной магией. Оно было в заточении. Сказало, что спасет Луку, если я его освобожу.

– Ты с ним… говорил? – Финн подняла брови.

Принц потер глаза ладонями.

– Я сказал ему, что освобожу его, если оно поклянется исцелить Луку и никогда не причинять ему вреда. – Он уронил руки на колени, пальцы у него дрожали. – Оно согласилось. И я его освободил.

Альфи отвернулся, чтобы не видеть потрясения на лице Финн. Мысли неслись неудержимым потоком. Нужно рассказать кому-то, кто сумеет помочь. Паломе? Родителям? При одной только мысли об этом у принца сводило живот. Он уже разочаровал их. Нет, он их больше не посрамит. Им не придется разбираться с тем, что он натворил. Он сам все исправит. Так или иначе.

– Спасибо, что все мне рассказала.

Телом он все еще оставался в Голубом зале, но мыслями был уже в милях отсюда. Нужно найти существо, которое он освободил. И остановить его до того, как оно кому-то навредит. Но каким образом остановить существо из магии? Магия свободна. Заточить ее невозможно, если она не твоя собственная. Брухо умели запечатывать свою магию в талисманы, чтобы потом расходовать накопленные силы. Этот способ часто применялся на войне: когда у мага заканчивались силы в бою, он мог задействовать такой талисман. Но брухо вливали в талисманы пропущенный через себя поток. Крохи своей собственной магической силы. Существо, которое он освободил, никак нельзя было назвать крошечным. И оно определенно не принадлежало Альфи, он не мог им управлять. Как не мог и воссоздать магические барьеры, запечатавшие его. Принц не знал, как одолеть это создание. Он никогда не видел ничего подобного. И даже никогда не читал о таком.

И тут колесо его мыслей, заскрежетав, остановилось. Была одна книга, в которой могли содержаться такие знания. Англезская книга, которую забрала Палома. Если и существует книга с такими чарами, это она.

Воровка подошла к креслу, где он оставил плащ-невидимку.

– Не так быстро. – Ее движение выдернуло Альфи из водоворота мыслей.

– Я не люблю медлить. – Финн потянулась за плащом.

Но Альфи перехватил его. Девушка уставилась на принца, с вызовом вздернув брови. Он набросил плащ себе на плечи. Для того чтобы выполнить задуманное, ему понадобится невидимость.

– Пока что ты помогала мне. В благодарность за это я тебя отпущу. Но наша сделка отменяется.

– Какого беса ты имеешь в виду? Как это отменяется? Ты не можешь отменить сделку, когда мы уже договорились!

– Могу.

От возмущения Финн даже рот открыла.

– Разве ты не принц? Разве тебе не полагается держать слово чести?

– Сегодня сделаю исключение, – рявкнул Альфи. – Послушай, у меня сейчас есть дела поважнее. Вообще-то я должен позвать стражу, но я тебя отпускаю. Убирайся из дворца, пока я не передумал.

У него не было времени на все это. Нужно уложить Луку спать, а потом найти книгу. Чем дольше черная магия остается на свободе, тем больше бед она натворит. Каждое потраченное впустую мгновение болью отдавалось в его теле.

– Ты собираешься выяснить, что же выпустил на свободу, верно? – Воровка склонила голову к плечу.

– Если уж тебе так любопытно, то да. – Принц присел перед Лукой.

Какое ей вообще дело?

– Ну ладно. – Финн расправила плечи. – Тогда пойдем.

– Что? – вскинулся Альфи.

– Vámonos[48]48
  Пойдем (исп.).


[Закрыть]. – Девушка закатила глаза, будто ответ на его вопрос был очевиден. – Давай найдем эту тварь.

– Ты хочешь помочь мне в поисках? – Он не ожидал такой щедрости.

– С тобой это никак не связано, принц. – Дернув запястьем, воровка достала из воздуха еще один кинжал и принялась чистить ногти. – Это существо унизило меня. А никто не смеет меня унижать. За этой мерзкой тварью должок. И я всегда возвращаю то, что мне задолжали.

Альфи уставился на Финн, не понимая, как кто-то может быть настолько глуп, чтобы гоняться за черной магией из-за уязвленной гордости. И все же он задумался над предложением девушки. Ему вовсе не хотелось искать это магическое создание, не говоря уже о том, чтобы отправляться на поиски в одиночестве. А просить о помощи было некого. Принц ни единому человеку не признался бы в том, что он натворил. Но эта девчонка и так уже обо всем знала. Видела случившееся. Альфи покачал головой. Блажь какая-то. Страх толкает его на глупости.

– Как будто мне нужна твоя помощь!

– Тебе maldito повезло, что я рядом, – фыркнула Финн.

– Совсем недавно ты швырнула кинжал мне в лицо.

– Это чтобы тебя припугнуть немного, – отмахнулась воровка. – Что ты упрямишься, как ребенок?

– Я не могу позволить, чтобы рядом был человек, которому я не доверяю, когда я пытаюсь все исправить.

– Тебе не нужно мне доверять. Я просто нужна тебе. И все тут. В книгах ты, может, и разбираешься, но в предстоящем деле тебе это не поможет. Ну разве что совсем чуть-чуть.

Альфи отвернулся.

– Я права, и ты это знаешь.

– Зачем тебе идти со мной?

Он не хотел искать существо в одиночку, но полагаться на девчонку, которая бросит его при первой возможности, просто глупо. Если она решила помочь ему, он должен был знать почему.

– Я же тебе сказала, никто не смеет меня уни…

– Да-да, это я уже слышал.

Все это были пустые отговорки. Альфи не мог полагаться на то, что гордость не даст ей подставить его. Ставки были слишком высоки.

– Мне такого объяснения недостаточно.

– Ну зачем тебе вообще это знать? – Финн всплеснула руками. – Тебе повезло, что я предлагаю тебе помощь.

– Я не позволю тебе пойти со мной, не зная, зачем тебе это. – Альфи видел, как судорожно мечется в девушке магия. Этот вопрос ей не понравился. – И я пойму, если ты мне солжешь. Так что не трать мое время.

С каждым мгновением, пока она стояла здесь и отказывалась сказать ему правду, времени становилось все меньше. А ведь он мог бы уже гнаться за тем, что освободил. Нужно было скорее принять решение. На торжество в столицу съехались представители каждого региона и крупного города в королевстве. Много месяцев родители Альфи пытались вселить в свой народ уверенность в том, что младший принц достоин трона. И весь их тяжкий труд вел к завтрашнему балу. Если кто-то узнает, что принц столь беспечно освободил опаснейшее магическое существо, никто не захочет, чтобы он становился королем.

Его ошибка положит конец правлению династии Рей.

И когда воровка снова не ответила, продолжая в ярости смотреть на принца, Альфи решительно произнес:

– Скажи мне, или я ухожу без тебя.

Финн посмеялась бы над тем, как смешно выглядел этот мальчишка, требовавший у нее ответа, в то время как она даже со связанными за спиной руками могла бы избить его до полусмерти. Но его вопрос давил на нее, не позволял отшутиться.

Она знала, что ей не стоит гоняться за противником, природу которого она не понимала. Даже если этот противник осмелился унизить ее, заставив ее почувствовать себя маленькой напуганной девчонкой. И все же Финн понимала, что должна так поступить. Пусть и не находила слова, чтобы объяснить самой себе, зачем ей все это. А может быть, и не хотела их найти. Не хотела произносить их, не хотела слышать. Не хотела узнать, каковы они на самом деле.

Она вспомнила, как ушла из комнаты принца, оставив бутылку с ядом на своем месте. И как Чистюля умирал от этого яда. В своей жизни Финн совершила много ужасных поступков. Она знала, что такие поступки приведут к страданиям других людей, но никогда раньше не становилась свидетельницей этих страданий. Лицо принца, когда он понял, что парень умирает, и чудовищный вскрик отчаяния, сорвавшийся с его губ… этого Финн не забудет никогда. Эти воспоминания прочно укоренились в ее разуме. И сейчас она думала, сколь многие горевали, сколь многие рыдали над бездыханными телами, которые она оставила на своем пути. И ушла со свойственным ей безрассудством. Все ради выживания.

И ради Игнасио.

«Ты чудовище, я всегда тебе это говорил, mija».

Но прежде чем этот голос успел подавить ее мысли, Финн изгнала его из своей головы. У нее все внутри сжималось от вины и жгучего желания оказаться совсем не такой, как говорил ей Игнасио. Оказаться лучше. Или хотя бы попытаться. Хотя бы раз.

– Финн!

Голос принца выдернул девушку из удушающих объятий памяти.

– Я выросла в мире, где каждый мог выжить только тогда, когда смотрел, как что-то плохое происходит с другими людьми. – Она втянула воздух сквозь зубы. – Смотреть и пальцем не шевельнуть – вот как надо было делать. И хорошо еще, если тебе самому не приходилось совершать что-то плохое. Я жила по этим правилам долгое время.

– А сегодня ты не хочешь им следовать? – Принц склонил голову к плечу.

Отвернувшись, Финн поддела кончик ногтя кинжалом.

– Нет, сегодня не хочу.

– Почему?

– Потому что чудовище, которое ты выпустил, похоже, весь maldito мир уничтожит, если ему вздумается. Мне нужно это исправить. Чтобы мир продолжал существовать. И чтобы у меня могла когда-нибудь возникнуть и другая возможность сказать: «Сегодня не хочу». – Финн посмотрела в глаза Альфи. – Ты понимаешь, принц?

Девушка провела так много времени, утопая в толще вод своего прошлого. Ей никак не удавалось выплыть на поверхность и увидеть будущее – будущее, не омраченное страхом и кровью. И сейчас она не позволит воспоминаниям об Игнасио и какой-то странной магии лишить ее этой возможности. Возможности обрести такое будущее. Схватиться за этот шанс, взвесить его на ладони, будто только что украденный кошель с монетами.

Принц смерил ее долгим взглядом, точно разглядывал компас. Финн гордо выпрямилась, готовая пройти эту проверку. Пусть она и знала, что стрелка ее компаса никогда бы не показывала на север. Видит ли это принц, подумалось ей, может ли он заглянуть вглубь ее души?

– Хорошо. – Похоже, Альфи порадовало увиденное. – Я тебе верю.

Финн кивнула. Ее лицо сохраняло невозмутимое выражение, но слова принца что-то задели в ней. Будто коснулись туго натянутой струны, связывавшей воедино разбитые осколки ее сущности. И только через мгновение Финн поняла, что такие слова она слышит впервые в жизни.

– Ладно, – произнесла она, просто чтобы нарушить тишину в комнате и отогнать эту звенящую в ней мысль. – И я заберу плащ-невидимку, когда все это закончится, договорились?

Когда они разберутся с этой магией, Финн выследит Коль и вернет свое пропио. Так или иначе. Вот почему она поможет принцу. Не из-за горя на его лице, когда он склонился над тем парнишкой. Нет. Она поступит так ради выгоды. Ради этого плаща. Ради мести.

– Ладно, – согласился Альфи.

– И? – Молчание вновь затянулось, и Финн стало неловко. – Каков maldito план?

Альфи перевел взгляд на Чистюлю.

– Вначале мы уложим Луку спать. А потом мне нужна будет книга.

Сияющие лучи утреннего солнца протянулись по плитке пола.

– Ну конечно, тебе нужна книга. – Финн закатила глаза.