Текст книги "Синтонимы. Четвертый лишний"

8

– Это что, человек? – спросил хриплый женский голос.

– Зачем ты его сюда притащила? Это же запрещено! – отозвался звонкий голосок.

– Но он умирал, и я решила…

– Ты подставила нас всех!

Ангела слышал диалог нечетко. Тяжелая от слабости голова гудела так, что даже робкая попытка раскрыть глаза отзывалась болью. Тело словно парализовало. Все, что оставалось делать, – слушать порой неразборчивые разговоры и слабо догадываться, кому принадлежат голоса.

– У него жар.

Ангела понял, что этого голоса он прежде не слышал. Парень почувствовал, как мокрый кусок ткани лег на его горячий лоб. Жар медленно впитывался в холодную материю. Синтоним вновь попытался открыть глаза, но его сознание медленно меркло…

Яркий свет, исходивший откуда-то справа, привел его в чувство. Перед ним расплывались четыре женские фигуры, одна из них сидела возле него. У нее были черные волосы и темное одеяние – это все, что тогда разглядел Ангела.

– Он просыпается, – сказала девушка со светлыми волосами. Это она оправдывалась перед другими за то, что принесла нежеланного гостя.

Картинка перед глазами синтонима приобрела четкие очертания. Его окружили четыре девушки разных национальностей: одна обладала африканской внешностью, другая – азиатской, третья – европейской, а последняя была похожа на славянку. Все в старомодных платьях, каких уже давно не носят.

– Где я? – едва слышно прошептал Ангела.

– Ты… э-э-э… – начала славянка. Именно она, как понял Ангела, спасла ему жизнь.

– Не говори ему ни слова, – отозвалась девушка с темными кудрявыми волосами. Именно ей принадлежали первые слова, которые услышал Ангела: «Это что, человек?».

В разговор с беспристрастным видом вступила особа, при виде которой Ангела с щекотливым чувством вспомнил древние китайские фрески: линии ее фигуры, узкие плечи и даже черты лица были словно нарисованы кистью.

– Это запрещено законом о…

– Прекратите все!

Ангела разглядел последнюю незнакомку отчетливее: пышные черные волосы, лежащие на плечах с закрученными внутрь концами, серые глаза, бледные губы, выделяющиеся ключицы, тонкая талия, перехваченная пояском. Она была в черном бархатном платье, расшитом серебряными узорами, оставляющем плечи открытыми. Ангела подумал, что перед ним женская версия Рейдена – очаровательная и нежная.

– Меня зовут Кастилия, – произнесла она и одарила его теплым взглядом.

– Меня зовут Ландиниум. – На лице славянки появилась широкая улыбка, и глаза ее загорелись счастливым огоньком.

На самом деле о национальной принадлежности девушки Ангела догадался лишь по одежде: свободному белоснежному длинному сарафану с дутыми рукавами и красному поясу. Ее золотистые волосы были распущены, на голове красовался венок из голубых цветов.

– А это… – Ландиниум указала на кудрявую девушку.

– Не смей…

– Эрза-а-ария!

В ответ Эрзария злобно уставилась на Ландиниум, поправила подол шелкового платья с изумрудным отливом и сложила руки под грудью.

– А это, – продолжила Ландиниум, повернувшись к «особе, нарисованной кистью», – Райбин. Самая горячая, но скромная в нашей компании.

Райбин отвела взгляд подальше от Ангелы. Ее черные короткие волосы свисали над плечами. Единственную выбивающуюся прядь держала заколка в форме лотоса.

Мудреные имена всколыхнули в Ангеле поток воспоминаний, но пелена в голове не давала ему разобрать, какие именно.

Кастилия встала и заслонила свет камина.

– Ты в нашем замке…

Ангела потупил взгляд.

«Замок? Серьезно? В двадцать первом веке?»

– …в Лесу Мерцаний.

– Что? – Синтоним, позабыв о головной боли, подскочил, но тут же рухнул обратно, ощутив боль, словно его голову набили лезвиями и встряхнули.

– Тебе нужно лежать, – взволновалась Ландиниум.

Ангела спорить не стал. Боль пульсировала сразу в нескольких местах, и после каждой атаки ему хотелось кричать.

– Как… как я здесь оказался?

– Ты тонул, – начала Ландиниум. – Вода сказала мне, что кто-то в ней умирает, и я поспешила тебя спасти.

– Под озером находится пласт земли, – продолжила Эрзария. – Под этим пластом – пещера. Если из нее выйти, то попадешь в подземный лес.

– Лес… – прошептал Ангела. – Лес Мерцаний? – его глаза стали в два раза больше. – Я действительно в Лесу Мерцаний?

Девушки утвердительно закивали в унисон.

– Скажи, – начала расспросы Райбин, – что ты делал в озере посреди ночи?

– Я хотел найти этот лес…

– Людям сюда вход воспрещен, – голос Эрзарии стал холоднее. – На месте Ландиниум я бы оставила тебя тонуть. Люди – ужасные существа. Хуже только те кровожадные гномы, что находятся двумя пластами земли ниже. Вот только у них всегда есть причины убивать, у людей же…

– Эрзария! – остановила ее Кастилия. – Прекрати.

– Я говорю чистую правду! – Голос Эрзарии отразился от каменных стен. – Вы что, забыли, как они с нами поступили, как они поступили с Мелани?

– Но мы тоже хороши, – вмешалась Ландиниум. – Она ненавидит и людей, и нас… Она ненавидит себя, хотя прошла уже тысяча лет! Наверняка за этот период люди изменились и стали лучше.

– Ты шутишь? – продолжала Эрзария. – Изменились, вот только в худшую сторону. Они постоянно думают о деньгах. Для них дружба приравнивается к выгоде, они сметут даже самых близких ради своей цели. Они несправедливы.

Кастилия только открыла рот, дабы вмешаться, когда Ангела опередил ее:

– Стойте! – Он с большим усилием сел на подобие дивана, больше напоминавшее кровать с высокой спинкой. – Так вы… вы – представительницы элементов?

Ангела вспомнил: Кастилия Холодная – хранительница воздуха, Ландиниум Прекрасная – хранительница воды, Эрзария Отважная – хранительница земли, Райбин Справедливая – хранительница огня.

Все эти имена парень не раз встречал, читая в школе учебники по истории элементов. Он и представить не мог, как они выглядят. В книгах иллюстрации были искаженными, почти карикатурными, а тут перед ним стояли четыре девушки, четыре сестры, четыре живых человека! Но они не были людьми.

– А ты о нас откуда знаешь? – поинтересовалась Райбин.

– Я учился в школе элементов имени Святой Мелани… Кстати, а разве она не должна быть свами?

В глазах девушек появилась печаль, и они переглянулись. Решали, стоит ли рассказывать незнакомцу правду. Но из отрывков разговоров синтоним уловил кое-что: тысячу лет назад что-то произошло между сестрами. Что-то, что заставило Мелани ненавидеть элементы и людей. Ненавидеть все то, чему она когда-то посвятила свою жизнь.

– Мы не видели ее тысячу лет, – наконец ответила Кастилия. Ее взгляд был устремлен в пол, словно на нем она, как на экране, пыталась восстановить картину былых лет.

– Но что же произошло?

– Мы не хотим об этом говорить, это уже неважно. Важнее то, зачем тебе нужен Лес Мерцаний.

– Понимаете, тут такое дело… – Ангела даже не знал, с чего начать. – Это очень долгая история, но постараюсь рассказать ее коротко: я – синтоним…

– Что?! – Возгласы девушек были слышны даже за пределами комнаты.

– Лишь Мелани является синтонимом. – Ландиниум пыталась унять дрожь в голосе.

– С чего ты взял, что являешься им? – спросила Кастилия.

– Устройство «Слеза Ивы», определяющее элемент человека, выявило, что я синтоним, – начал объяснять Ангела. – Много лет назад кое-какие люди пытались вывести их. Считали, что они будут такими же, как и Мелани, но все они оказались просто пустыми сосудами для хранения элементов. В них не было задатков Мелани. Они не чувствовали как она. Они были искусственно выведенными синтонимами, а я…

– Настоящий? – С подозрением спросила Эрзария, направив на Ангелу указательный палец, как на аксессуар, который она собиралась приобрести. Она шепнула на ухо Райбин: – Мелани что, опять с кем-то связалась?

Но Ангела это расслышал. Он и раньше предполагал, что как-то связан со Святой Мелани, но теперь все точки над «и» были расставлены. Пропавшая мать, способности синтонима, передавшиеся явно не от отца, и Мелани, находящаяся в неизвестном месте. Сомнений у Ангелы почти не осталось: Святая Мелани – его мать.

– Мы должны проверить, что ты действительно синтоним, – отметила Райбин, направляясь к выходу из зала. – К тому же неплохо было бы устроить экскурсию для нашего гостя. Ну, или племянника…

9

Уже около часа Рейден ворочался в постели, не зная, как уснуть. Покой тревожил страх перед неизведанным, компанией «З». Сильнее был страх потерять друга.

После неожиданной встречи с ним чувство вины больше не удавалось заглушать. Не она ли на самом деле не давала ему покоя? Она выталкивала из его головы все мысли о первой цели – спасении сестры Найси, и Рейдену приходилось заставлять себя вспоминать о чувстве вины уже перед бывшей невестой.

Ангела умирал из-за него. И не винил Рейдена в этом. Будь тогда Эрар в сознании, он бы не изменил решения и отдал свою жизнь ради друга. Для Ангелы собственная смерть приемлемее лицезрения смерти друга. Лучшего друга… Лучшего ли еще?

Раздумья прервал сигнал телефона. Пришло СМС. Рейден едва не выронил телефон, когда увидел отправителя.

Рика 23:55

«Я приехала в Сноудонию».

От содержания сообщения Рейдена бросило в жар. Он откинул одеяло и сел на кровати. Свет экрана неприятно слепил ему глаза, но парень набирал ответ.

Рейден 23:56

«Как ты сюда попала?»

Рика 23:56

«Это не так важно».

Рейден 23:56

«А родители?»

Рика 23:56

«Я сбежала…»

Рейден обреченно закрыл лицо рукой, обдумывая продолжение разговора.

Рейден, 23:58

«Где ты? Что собираешься делать?»

Рика 23:59

«Мозги тебе вправить. Я понимаю твое рвение спасти сестру Найси, но это слишком. Действовать в одиночку против целой «ПН» – самоубийство».

Рейден 00:00

«Я не один. Со мной Минда».

Рика 00:00

«Не вижу разницы. Она не спасет тебя, если ты окажешься в смертельной опасности. Даже если захочет. Ее саму убьют на месте. Впустив тебя, шпиона, за стены «ПН», она подписала себе смертный приговор».

Рейден 00:01

«Я всего лишь хочу спасти сестру Найси! Я пообещал!»

Рика 00:01

«Я знаю, где ты находишься. Спасибо GPS)».

Рейден инстинктивно оглянулся, словно ожидая увидеть за спиной Рику. Но ее, естественно, там не было.

Рейден 00:03

«Где ты?»

Рика 00:03

«Выгляни в окно».

Рейден так и поступил. Он спал на первом этаже, а потому, выглянув в окно, в метре от себя увидел сестру. Лишь свет экрана телефона озарял ее личико. На нем играла довольная улыбка.

– Го-о-осподи, – протянул Рейден, распахивая окно. – Так залезешь или дверь входную открыть?

Рика молча вцепилась в подоконник и уперлась ногами в фасад дома. Спустя мгновение она уже запрыгнула в комнату. Рейден включил настольную лампу и не узнал сестру. Ее волосы были распущены, на голове красовалась кепка, вместо привычного белого платья – футболка, джинсовая куртка и джинсы с кедами. Она была похожа не на милую леди, а на крутую пацанку. Такой ее Рейден за четырнадцать лет ни разу не видел.

– Чего ты так смотришь? – усмехнулась Рика. – Не очень удобно действовать в белоснежном платьице с ленточками.

– Ну да, конечно. – Рейден попытался улыбнуться, но безуспешно. Актер из него был никудышный. – Лучше расскажи, что собираешься делать.

– В доме еще кто-то есть?

– Логан, но он спит на втором этаже.

Рика села на кровать и закинула ногу на ногу, после чего хлопнула ладонью по месту рядом. Рейден принял ее предложение.

– Послушай, – начала Рика спокойно, не глядя в глаза брату, – я разделяю твое рвение спасти эту девочку, но ты сам не понимаешь, во что впутываешься. «ПН» – паутина, Мейнс – паук, а ты – насекомое, приближающееся к этой сети. Один неверный шаг – и ты в коконе. Тебе стоило объединить силы с Ангелой и остальными. Знаешь, не пойми меня неправильно, но твой друг дороже этой…

– Как ты можешь так говорить? – Рейден едва сдержался, чтобы не вскочить с места. – Эта девочка понятия не имеет, за что может поплатиться жизнью.

– Ты ведь сам говорил, что по договору «ПН» с ней ничего не произойдет в случае смерти Найси.

– Но это не значит, что договор будет выполнен. Я был в «ПН», у них очень жесткие условия. Для Мейнса человеческая жизнь – ничто. Думаешь, он пожалеет ее?

– Так ты уже вошел в «ПН»? – Рика отшатнулась. – И что будешь там делать?

– Не знаю, пока не знаю.

– Если они прикажут тебе убить человека… подчинишься?

Меньше всего Рейден хотел слышать этот вопрос. Еще меньше он хотел обрывать чужие жизни.

Мир Рейдена уже давно перевернулся. Тогда, в аэропорту, он готов был отдать многое, чтобы вернуть Ангелу назад. Но после смерти Найси того Рейдена не стало. Все его стереотипы, мнения и размышления изменились. Он разучился выбирать между важным и желаемым, делать правильный выбор, не допуская ошибок. События последних дней ослабили его чутье.

– Прежде чем приехать сюда, я подслушала разговор между Марвел и Абигейл – директрисой школы элементов в Швеции. – Рика сжимала губы, словно наказывая себя за начало болезненной темы. – Ты ведь знаешь, что женщин, родивших искусственно выведенных синтонимов, было три. По первой версии, Крэм и Трой – родные братья, а значит, синтонимов четверо. – Рика тяжело вздохнула. – Только есть одно «но»: Трой и Крэм не являются родными братьями.

В душе Рейдена что-то неожиданно исчезло, оставив после себя ноющую рану, требующую заполнения. Он поднял изумленный взгляд на сестру, и та продолжила:

– Так сказала Марвел.

– Н-но откуда она знает?

– Она давно знает семью Маклин. Сдается мне, Трой не имеет к этой семье никакого отношения.

Рейден вспомнил слова преподавательницы после того, как раскрылась тайна Ангелы.

– Она рассказывала, что имела какое-то отношение к экспериментам. Можно предположить, что мать Троя погибла либо отказалась от него и тогда Марвел решила пристроить его в семью Маклин.

– Понимаешь, Рейден, – Рика уперлась руками в матрац и подвинулась к брату ближе, почти касаясь его плеча своим, – казалось бы, это не имеет никакого отношения ни к тебе, ни к Ангеле. Но что если это не так? Ведь была причина, по которой это держалось в секрете от всех. Вряд ли Марвел боялась ранить Троя. Понимаешь? – чуть громче спросила она, когда заметила, что Рейден старается увильнуть от ее пронзительного взгляда. – Мы почти ничего не знаем ни о «ПН», ни о том, что произошло семнадцать лет назад. Мы даже не знаем, кто такая Марвел. Я уже не уверена, настоящее ли это имя.

Откуда она, можешь сказать? Кто ее муж? Где она раньше жила? Что ты можешь рассказать о Мейнсе и «ПН» кроме того, что они проводили эксперименты над женщинами? Кто такая Абигейл? Как она связана с Марвел?

Как они все связаны с Ангелой? Ответь хоть на один вопрос.

– Не знаю! Не знаю! Не знаю! – раздраженно отвечал Рейден, словно пытаясь отмахнуться от Рики. Каждое ее слово звучало грознее предыдущего и вновь пробуждало в нем неуверенность и страх.

– Тогда с чего вдруг решил, что справишься один?

– Пожалуйста, хватит задавать такие…

– Ты боишься, – голос Рики перешел на устрашающий шепот. Девушка качала головой, продолжая: – Я вижу страх в твоих глазах. В глубине души ты хочешь обратиться за помощью, но тебя останавливает больший страх, чем страх за свою жизнь. Какой?

– Ангела… – шептал Рейден, глядя на сомкнутые в замок руки, – я боюсь подвергать его опасности.

Рика отвернулась и облизнула пересохшие губы. Она собралась с силами и встала с кровати. Рейден недоуменно провожал ее взглядом до самого окна.

– Куда ты?

Рика села на подоконник и перекинула одну ногу через него на улицу, готовясь спрыгнуть.

– Знаешь, Рейден, так ты его подвергаешь большей опасности. Но твоя самостоятельность погубит в первую очередь тебя. Подумай об этом.

Красс только успел встать с кровати, как Рика уже оказалась на улице.

– Стой! – кричал он ей вдогонку, пока она делала один резкий шаг за другим.

– Ты, кажется, забываешь одну вещь. – Рика обернулась. – Ангела умирает. С каждым днем его становится все меньше и меньше. Раз ты тут, неужели… неужели не хочешь помочь ему? Неужели долг дороже его жизни? Неужели нельзя объединить силы и спасти и друга, и сестру Найси?

Рика не стала дожидаться ответа. Закинув рюкзак на плечо, она двинулась вдоль плохо освещенного тротуара. Рейден не пытался ее остановить. Ему нечего было ей ответить.

Было поздно, но все это время их разговор за дверью подслушивал Логан.

10

Примятая трава, по которой только что прошел Ангела, сияла голубым светом. Тропинка, по обе стороны которой стояли высокие деревья, больше похожие на фонарные столбы, была покрыта бирюзовым мхом. Ангела замедлял шаг, чтобы разглядеть каждую деталь диковинного леса: цветы всех оттенков радуги, каких не встретишь ни в одном месте во внешнем мире; кустарники высотою в два метра, на которых росли плоские плоды; трава, усыпанная тысячами мелких бутонов молодых цветков. В какой-то момент от сине-голубого свечения у Ангелы начало рябить в глазах.

Он не знал, куда его ведут сестры, вереницей шедшие по тропинке, волоча подолы своих платьев, но чувствовал себя в Лесу Мерцаний так комфортно, как нигде прежде.

Это был его дом. Настоящий дом.

Они дошли до Ивы. Ее тяжелые ветви склонились к земле, заслоняя ствол, словно пряча под своей листвой нечто драгоценное. Кастилия отвела в сторону несколько ветвей, и Ангела заметил, как позади девушки играет в свете бирюзы маленькое озеро, что окружило дерево. На водной глади подросток не видел своего отражения – такова особенность этой воды. На дне под покровом светящегося ила таились прозрачные округлые камни. Ландиниум потянулась к одному из них, и вода вокруг ее руки расступилась в стороны. Она достала шарообразный камень и поднесла его к изумленному Ангеле.

«Так вот откуда они».

– Это Слеза Ивы. Положи на нее руку, – прошептала Ландиниум, словно боясь вновь потревожить покой воды. – В зависимости от появившегося цвета мы поймем, являешься ли ты синтонимом.

Ангела положил ладонь на камень. Сестры с раскрытыми ртами в ожидании чуда наблюдали за поведением Слезы. Она засветилась, не приняв ни один из вероятных цветов. Сомнений у хранительниц элементов не осталось.

– Господи, – Райбин отшатнулась назад, – ты действительно наш племянник.

– Выходит, Мелани все-таки с кем-то связалась? – напряженно саму себя спрашивала Эрзария. – Я и рада, и нет. Законом запрещено бессмертным связываться с людьми, ибо дети от такого союза тоже рождаются бессмертными, но в них больше человеческих черт. К тому же Мелани – не чистокровный представитель элемента.

– Что вы хотите этим сказать? – спросил Ангела.

– Мелани, безусловно, представительница нематериальной стихии, которую мы зовем «Человечностью», – начала ответ Кастилия. – Больше тысячи лет назад один юнец посадил здесь персиковую косточку, принесенную из внешнего мира. Дерево росло около сотни лет, вбирая энергию из почвы Леса Мерцаний. Мы не знали, что из этого выйдет. Все мы рождены из деревьев, росших здесь и только здесь. Никакой связи с человеческим миром у нас не было. Все мы, сколько себя помним, не имели детства или старости. У нас нет возраста и такого понятия, как старение.

– Мы долго наблюдали за этим деревом, – продолжила Райбин, – пока однажды не услышали детский плач. Мы были в ужасе, когда нашли под слоем мягкой коры младенца. Мы поняли, что нашей пятой сестре больше присущи человеческие черты, а потому мы…

– …отнесли ее к людям, – заключила Эрзария. – Мы сделали это по нескольким причинам: во-первых, пятой стихии существовать не может; во-вторых, она рождена человеком, тогда как мы рождались воплощением стихии, и только после нам давалось человеческое обличие.

– Именно поэтому она вас возненавидела? – спросил Ангела.

– Нет, что ты! – спохватилась Ландиниум. – Мы никогда ее не бросали. Вернее… у ее ненависти была другая причина.

От переизбытка эмоций Ландиниум перестала контролировать свой голос, и сказанное ею прозвучало в разы громче остальных речей. Кастилия положила руку ей на плечо, тем самым заставив девушку поумерить свой пыл. Кастилия продолжила:

– Мы говорим все это для того, чтобы дать тебе понять: ты – синтоним, но не такой, каким является Мелани. У тебя ведь есть Аварос?

– Да, конечно.

– Но, судя по свечению, он не так силен. Почему же?

– Не так давно мой друг умер. Появилась странная девушка, она переместила мою человеческую жизнь в его тело. У меня остался только Аварос, и он очень слаб, мне хватит его лишь на месяц. Эта девушка дала мне старинную карту Сноудонии, велела найти Лес Мерцаний и…

– Так ты… – осеклась Кастилия. – Ты – тот самый человек, который хотел взять плод моего дерева, чтобы вернуть жизнь своему другу?

– Д-да. – Ангела потупил взгляд. – Но откуда вы знаете?

– Лес Мерцаний сказал мне об этом, – ответила Ландиниум, – в пещере Эха.

– Что? – Эрзария возмущенно уставилась на сестру. – Почему вы нам с Райбин об этом не рассказали?

– Мы знали, что вы отнесетесь к этому плохо, – ответила Кастилия и перевела взгляд на племянника. – Идем со мной, я тебе кое-что покажу.

Кастилия повела его вниз по тропинке к саду, а он был лишь рад этому – продолжал с разинутым ртом рассматривать лесные красоты. Они дошли до дерева в центре сада. Оно было высотой три метра, кора покрыта мельчайшими цветками и мхом, а на ветвях росли большие светящиеся сливы.

– Это мое древо. – Кастилия положила руку на один из побегов и расслабленно опустила плечи, чувствуя родную силу. – Тебе ведь нужен плод моего древа, чтобы спасти друга и спастись самому?

– Да, – Ангела энергично закивал, – все именно так.

– А ты готов оставить что-то вместо сливы?

Синтоним удивленно посмотрел сначала на Кастилию, затем на листву ее древа, усыпанного сливами.

– Понимаешь, прежде чем что-то получить от Леса Мерцаний, тебе нужно отдать что-то равноценное. – Рука Кастилии медленно провела по стволу дерева, пока не добралась до одной из слив. – Готов ли ты к такому?

Ангела задумался: если он получит сливу и отдаст ее Рейдену, то к тому вернется жизнь, а жизнь, которой Красс сейчас обладает, вернется к нему. Но если ничего из этого не произойдет, то действительно ли его жизнь вернется к нему или же она останется у Рейдена? В любом случае кто-то из них должен умереть.

– Что я должен отдать взамен? – спросил он с дрожью в голосе.

– Нечто равноценное.

«Нечто равноценное… Значит ли это, что я должен лишиться?..»

– Та девушка, давшая тебе карту, безусловно, Мелани – твоя мать. Она тебе сказала, что будет, если ты не достанешь сливу?

– Я умру.

– А если достанешь и отдашь другу?

– К нему вернется его жизнь, а моя вернется ко мне.

– По сути, ты себя спасаешь, а не его. – Кастилия сложила руки под грудью. – Так что, ты готов к какой-нибудь жертве?

– Я… не знаю.

«Нечто равноценное… равноценное сливе, способной вернуть к жизни. Равноценное жизни… Саму жизнь…»

– Решай же, Ангела, – провозгласила Кастилия громче обычного, будто взывая к его смелости дать ответ. – Обряд проходит в пещере Эха.

– Вы дадите мне время подумать?

– Сколько угодно. Только успей до того, как умрешь.

«Если Мелани, та рыжая девушка, – моя мама, а мой отец действительно мне отец, то почему же я рожден со светлыми волосами?» – только и думал Ангела.