Текст книги "Воздушный поцелуй"

Ее тело помнило Сэма и отреагировало на него. Лекси чувствовала, как нервные окончания пробуждаются к жизни. Кровь быстрее побежала по венам.

Лекси поняла, что теряет самообладание.

Она переплела их пальцы, добровольно отдавая свои в заключение, впиваясь ногтями в страхе освобождения.

– П-пусти меня, – проговорила она, но, к ее стыду, голос прозвучал слабо. Ничего похожего на резкий, уверенный тон, к которому она стремилась.

Взгляд Сэма удерживал ее в чувственной борьбе, она дрожала. Казалось, бессчетное число секунд прошло, пока они были связаны вместе, рука в руке, глаза в глаза. Но вдруг его пальцы на мгновение сжались и затем выпустили ее руку.

Лекси отступила, еле удержавшись на ногах, ошеломленная и покрасневшая до кончиков волос.

– Как ты смел прикасаться ко мне?! – возмутилась она, потирая руку так, будто он причинил ей боль. – Ты не имеешь на это права.

Удары сердца отдавались в ушах, когда Сэм одарил ее испепеляющим взглядом:

– Не хотелось бы спорить по поводу несуществующих деталей, но ты первая до меня дотронулась.

– Вот и нет!

Он указал на грудь.

– Прямо здесь, – произнес он, – я до сих пор чувствую отпечаток твоего ногтя.

Лекси сглотнула, увидев вызов в его глазах. Она тяжело дышала.

– Ты преувеличиваешь, – заявила она, – это едва ли можно считать прикосновением.

– Есть только один способ проверить.

Он взялся за свой халат.

– Что ты делаешь? – хрипло прошептала она.

Дверь позади Лекси распахнулась, и женщина среднего возраста вошла внутрь.

– Ой, простите, – сказала она. – Я чему-то помешала?

– Нет! – почти крикнула Лекси.

– Вовсе нет, Сьюзен, – сказал Сэм с вежливой улыбкой. – Мисс Локхарт уже уходит.

– Не думаю, что мы знакомы, – заметила Сьюзен, протягивая Лекси руку. – Я помощница Сэма Сьюзен Хэйли.

Лекси выдавила вежливую улыбку, но голос ее не слушался.

– Приятно познакомиться с вами, Сьюзен.

– Как идет подготовка к маскараду? – спросила помощница.

Лекси смяла рубашку Сэма в комок возле груди:

– Хорошо… Спасибо…

Сьюзен перевела взгляд на Сэма:

– Вы ведь уже предложили свою яхту для аукциона, правда?

– Э-э-э-э, нет… Я… – начал Сэм.

Сьюзен вновь посмотрела на Лекси.

– Вы должны заставить его пожертвовать судно для круиза по гавани, – предложила она. – Это может оказаться удачным решением. Все любят плавать в гавани, так еще и его яхта просто великолепна. Мы с мужем видели ее в эти выходные в заливе Ньютрал-Бэй. Можно устроить обед с шампанским. Вы получите кучу предложений. И подумайте о деньгах, которые можно собрать. Я прямо сейчас внесу свое имя в список. Как думаете, какой должна быть первоначальная ставка?

– Я н-не знаю… – заикалась Лекси. – Две сотни долларов?

– Что вы думаете, Сэм? – спросила Сьюзен.

Сэм еле шевелил губами:

– Ладно.

– Вам придется сейчас же купить билеты на бал, Сэм, – продолжала болтать Сьюзен. – Нельзя пропускать главное событие года в больнице. Но вы должны прийти со спутницей. Мы же не можем позволить вам танцевать одному весь вечер, правда, Лекси?

Лекси опомнилась и сурово посмотрела Сэму в глаза:

– Уверена, у мистера Бэйли с этим проблем не возникнет. Даже если ему придется одолжить чужую.

– Я бы не стал брать ту, которая сама бы не согласилась, – ответил доктор с ленивой улыбкой.

Лекси почувствовала, как покраснели ее щеки, но отказалась отступить. Она вложила всю ненависть, какую смогла найти в себе, во взгляд. Казалось, все ее тело дрожало от этого чувства, и оно выплескивалось из нее, как лава из вулкана.

К счастью, Сьюзен отвлеклась на телефонный звонок. Помощница села за стол и принялась просматривать расписание приема пациентов, разговаривая с человеком на другом конце провода.

– Нет, все в порядке, – говорила она. – Мистер Бэйли сегодня консультирует в своем офисе… У вас есть направление от лечащего врача? Хорошо. Да, я запишу вас на пять пятнадцать.

Сэм изогнул темную бровь, обращаясь к Лекси:

– Не хочешь ли продолжить беседу где-нибудь в более уединенном месте?

Грудь Лекси вздымалась от бессильной ярости.

– Ты действительно думаешь, что я примчусь к тебе по мановению пальца?! – зарычала она. – Я обручена. Я выхожу замуж меньше чем через три месяца.

Его глаза насмешливо засияли.

– Это небольшое напоминание для меня или для тебя? – спросил он.

– Для тебя, конечно, – ответила Лекси и отвернулась, ее голова была высоко поднята, щеки горели, а сердце колотилось. Она не была уверена, что последнее слово осталось за ней.

Глава 4

Когда Сьюзен объявила по внутренней связи о прибытии главы отделения, Финна Кеннеди, Сэм все еще сидел за столом и крутил в пальцах ручку.

Дверь в кабинет распахнулась, и в проеме появилась внушительная фигура. Даже если бы Сэм не знал историю Финна, он сразу догадался бы, что тот служил в армии. Глава отделения отличался бескомпромиссностью и жесткостью, он привык раздавать приказы и ожидать от персонала полного повиновения. Его лицо было непроницаемо, глаза холодно блестели. Бесцеремонный и немного пугающий, он никогда не выставлял эмоции напоказ. Сэм иногда задумывался о том, что отчужденность Финна связана не столько с особенностями его личности, сколько с потерей брата во время службы. Доктор Кеннеди никогда не говорил об этом. Даже если чувствовал боль, горе или даже вину, то никогда не подавал никаких признаков.

Финн обладал солидным опытом в травматологии, также он прошел переподготовку и стал квалифицированным кардиохирургом.

Его суровая манера общения не давала ему заводить много друзей среди сотрудников больницы, но о его репутации врача ходили легенды. В отличие от большинства коллег, Финн старался держать личную жизнь подальше от работы, но слухи все же просачивались. Например, Сэм уже успел услышать о романе между главой отделения и Эви. Той самой Эви – старшей сестрой Лекси, которая была врачом неотложной помощи.

Сэм встал из-за стола и протянул Финну руку, но тот отмахнулся.

– Как вы тут? Осваиваетесь? – спросил доктор Кеннеди, усаживаясь в кресло напротив.

– Все хорошо, спасибо, – ответил Сэм. – Все очень гостеприимные. Да, и спасибо за контакт, – сказал Сэм. – Сейчас эта фирма ищет для меня подходящее жилье, которое я мог бы купить.

– Пресса хотела бы получить интервью, – сказал Финн. – Вы не против?

– Конечно. Я уже беседовал с парой журналистов по телефону. Они хотят фотографии, но, боюсь, моя пациентка для этого не подходит. Бэлла Локхарт кажется мне слишком застенчивой.

Финн хмыкнул:

– Может, это ее последний шанс побыть в центре внимания.

– Надеюсь, что нет, – отозвался Сэм. – Я бы хотел продвинуть ее в очереди на трансплантацию, но у нее легочная инфекция. Боюсь, придется ждать и смотреть по ситуации.

На лице доктора Кеннеди не отразилось ничего при упоминании фамилии Локхарт.

– Каковы ее шансы? – спросил он.

– Ей необходима пересадка в течение ближайших двух месяцев, – ответил Сэм. Он оставил страшные, не сказанные вслух слова висеть в воздухе.

На лице Финна все еще не было никаких эмоций.

– Значит, мы сделаем все возможное, – заключил он. Доктор потер руки и, заметив взгляд собеседника, опустил их. – Правдив ли слух насчет вас и другой сестры?

Сэм напрягся:

– Какой именно?

Финн проницательно посмотрел на него:

– О том, что у вас с Лекси Локхарт был роман пять лет назад?

Сэм небрежно пожал плечами:

– Мы провели немного времени вместе, ничего серьезного.

– Имел ли какое-нибудь отношение к вашему переезду в Штаты ее отец?

Сэм нахмурился:

– Почему вы так решили?

– Я просто делаю выводы, – объяснил Финн. – Вы и юная Лекси завязываете роман, но вдруг через пару недель вы исчезаете. Выглядит так, будто кто-то приставил вам ружье к голове.

– Правда в том, что я и сам подумывал об обучении за рубежом, – признался Сэм, – но просто не планировал делать это прямо тогда.

Финн усмехнулся:

– Хотел бы я увидеть лицо Ричарда Локхарта, когда он узнал, что вы спали с его младшей дочерью.

– Это уж точно не был лучший момент в моей жизни, – сдержанно ответил Сэм.

– Я удивлен, что он одобрил ее жениха, – заметил Финн. – Я думал, никто не будет достаточно хорош для его маленькой девочки.

Сэм непринужденно раскачивался на стуле.

– Вы хорошо знаете ее жениха?

– Встречался пару раз по больничным вопросам, – ответил Финн. – Вполне приятный парень. Купается в деньгах, но в данный момент отправился волонтером за границу. Видели камень на ее пальце? Он сделал большое пожертвование больнице в день, когда объявили о помолвке. Надеюсь, он удвоит сумму, когда они поженятся.

Сэм почувствовал, как в груди что-то потяжелело, но все же смог выдавить улыбку:

– Будем надеяться.

– В баре Пита в среду вечером организованы небольшие посиделки в вашу честь, чтобы остальные сотрудники отделения познакомились с вами, – объявил Финн. – Если вам интересно мое мнение, то это просто очередной повод напиться, но вы должны прийти. В среду напитки за полцены, так что такие вечера стали почти традицией.

– Я вчера получил пригласительное письмо, – сказал Сэм. – Я определенно загляну.

Финн встал:

– Ладно, я пойду домой. Сегодня был длинный день, да и завтра вряд ли будет лучше.

Когда доктор Кеннеди удалился, Сэм принялся задумчиво смотреть в окно. Солнце садилось, озаряя город золотым сиянием. Мысли о том, что эта красота будет ждать его возвращения, помогали при мимолетной тоске по дому. Но вид изменился, или память о нем.

В среду вечером Сэм был очень занят несчастным случаем и задержался на работе, давая неутешительные объяснения пациенту и его семье.

Когда он вышел в приемную, Сьюзен обратила его внимание на сверток на столе:

– Передали вам не так давно.

– Что это?

– Рубашка, – с блеском в глазах объявила помощница. – От Лекси Локхарт.

Сэм взял пакет, стараясь сохранить невозмутимость:

– Спасибо.

– Лекси сказала, пятна не отстирались и она купила новую.

Сэм нахмурился, обратив внимание на заинтригованное выражение лица своей помощницы.

– Она пролила на рубашку кофе, когда врезалась в меня, – объяснил он. – Предложила постирать.

– Птичка нашептала мне, что вы с Лекси встречались несколько лет назад, – заметила Сьюзен, положив подбородок на переплетенные пальцы.

– Ваша птичка ошибается, потому что мы даже никогда не были на свидании, – заявил он, пролистывая стопку корреспонденции.

Сьюзен приподняла нарисованные карандашом брови:

– Эта маленькая сцена, которую я застала вчера…

– Сьюзен, – строго начал Сэм, положив письма на стол, – вы нужны мне, чтобы печатать письма, организовывать походы в театр и следить за моим расписанием. Я не хочу, чтобы обсуждали мою личную жизнь. Это переходит все границы. Вам понятно?

Она послушно кивнула:

– Понятно.

Сэм уже почти дошел до двери, когда повернулся и посмотрел на нее:

– Кто был этой птичкой?

Помощница сделала вид, будто застегивает молнию на губах:

– Я обещала не говорить. Слово чести.

– Ох, ради бога, – пробормотал Сэм и ушел.

* * *

Когда Сэм наконец добрался до места, в баре уже было полно народу. В ушах звенело от гула разговоров и музыкальных басов. Он поздоровался с теми, кого уже знал, и познакомился со всеми остальными.

Со времен своего обучения он помнил только Эви Локхарт. Но она была на несколько курсов медицинской школы младше, так что они не много общались. Она протиснулась сквозь толпу и протянула ему худенькую ручку с вежливой, но сдержанной улыбкой.

– С возвращением в больницу «Сидней-Харбор», – поприветствовала она. – Не уверена, что вы помните меня. Я Эви Локхарт из отделения неотложной помощи. Несколько лет назад вы были на ужине для стажеров, организованном моим отцом.

Сэм пожал ее руку и тоже улыбнулся. А помнила ли она, что весь тот вечер он смотрел только на ее сногсшибательную младшую сестру? И видела ли она, в каком состоянии находилась Лекси после его отъезда?

– Конечно, я помню, – ответил он. – Рад вас снова видеть.

– Я считаю, что вы отлично присматриваете за моей сестрой, – заявила Эви.

– Э-э… Простите?

Эви улыбнулась:

– Я знаю о врачебной тайне, но мы же коллеги, поэтому, думаю, можем обсуждать лечение Бэллы.

– Мы работаем над тем, чтобы улучшить ее состояние для пересадки легких.

– Мы слышали о вас много хорошего, – сказала Эви. – Имейте в виду, мой отец не одобрил бы назначения, если бы не считал вас лучшим из лучших. – Она внимательно посмотрела на него: – Уж точно не после того, что произошло между вами и Лекси. Я думала, отец собирался отречься от нее. Никогда не видела, чтобы он так злился на Лекси. Я очень беспокоилась. Сестра тяжело все восприняла. Хотя Сэм сохранял бесстрастное выражение лица, внутри у него все кипело.

– Теперь Лекси остепенилась, – заметил он.

– Да, – подтвердила Эви. – Они отличная пара. Мэтью очень милый, как раз то, что ей нужно. И он из очень хорошей семьи.

– Очень богатой семьи, как мне сказали, – поправил Сэм.

– Супербогатой, – подчеркнула Эви, сделав глоток. – Но в отличие от большинства богатеев, они умно распоряжаются деньгами. Поддерживают множество благотворительных организаций. Думаю, именно поэтому Лекси и Мэтью так хорошо сошлись. У них много общего.

Сэму стало интересно, что бы сказал жених Лекси, если бы узнал о вчерашней напряженной сцене в кабинете. Возможно, у Лекси было слегка игривое настроение, ведь ее мужчина в отъезде уже недели, если не месяцы. А ведь она совсем не монашка, слишком чувственна для этого. Горячие воспоминания Сэма могли поручиться за это.

Финн подошел со стаканом виски.

– Тебе все-таки удалось покинуть корабль? – спросил он, потягивая напиток.

– Да, – ответил Сэм. – Это был один из тех самых дней. Почему последний пациент за день всегда самый тяжелый?

– Всегда так, – отозвалась Эви, демонстративно отворачиваясь от Финна, будто его присутствие раздражало ее.

Финн оскорбленно поджал губы.

– Как поживает принцесса Эви сегодня вечером? – спросил он.

Она послала ему ледяной взгляд через плечо.

– Сегодня работает новая барменша, Финн, – ответила она. – Возможно, ты захочешь узнать, свободна ли она после смены.

– Наверное, так и сделаю, – с ухмылкой произнес Финн.

Воздух трещал от волн антагонизма. Было очевидно, между Финном и Эви что-то назревает. Он заметил, как подрагивала рука Финна, когда тот поднес стакан ко рту. Он не хотел думать о том, что именно вызвало эту дрожь. Почему Эви вела себя так агрессивно и скрытно в его присутствии? Неужели Финн страдал от алкогольной зависимости? Подозревала ли она это? Могла ли пойти на рискованный шаг и раскрыть его тайну? Мало кто из персонала решался доносить на коллег.

Сэм поступил бы так только в том случае, если бы имел веские доказательства. Однако причины подобного состояния могли быть иными: повышенная утомляемость, например. Он сам чувствовал себя плохо после длительных операций или ночных дежурств. Все его тело дрожало от усталости.

Финн Кеннеди был похож на человека, который слишком много работает. Его пронзительные голубые глаза были налиты кровью, а темные круги свидетельствовали о недосыпании. Но кто мог знать наверняка?

– У вас нет выпивки, – заметил Финн. – Что бы вы хотели?

– Не беспокойтесь, – отмахнулся Сэм. – Я как раз собирался пойти к бару и заказать что-нибудь слабоалкогольное. – Он улыбнулся сразу обоим: – Было приятно поболтать.

* * *

Сэму вскоре вручили напиток и затащили в круг младшего персонала. Он изо всех сил старался ответить на их вопросы, но большую часть времени чувствовал себя отстраненным. Будто бы его тело находилось там, в баре, и говорило с окружающими людьми, а разум пребывал где-то в другом месте. Лекси стояла недалеко от него. Слабый запах знакомого парфюма ощущался в воздухе, а Сэм периодически чувствовал на себе ее взгляд.

– Как насчет извлечения органов? – спросил один из интернов. – Вам приходится для этого ездить в другие больницы?

– Иногда, – ответил Сэм, снова обращая внимание на окружающих. – Как вы знаете, невозможно перевозить того, кто находится на искусственной вентиляции легких. Как только семья принимает решение отключить жизнеобеспечение, нам проще приехать туда. Мы информируем пациента, что нашли подходящий орган, и тогда приступаем к действию.

Через некоторое время Сэм отошел от бара, чтобы пообщаться еще с кем-нибудь. Он сделал всего пару шагов, когда люди перед ним внезапно расступились и он столкнулся лицом к лицу с Лекси.

Повисло неловкое молчание.

– Спасибо за рубашку, – наконец произнес Сэм. – Не стоило так утруждать себя.

– Я переоценила свои способности, – ответила Лекси. – Что бы я ни делала, пятна от кофе никак не исчезали.

– Нужно было просто вернуть ее, – сказал он. – Не стоило покупать такую дорогую замену.

– Не дорогую. Я купила ее на распродаже с пятидесятипроцентной скидкой.

Последовала очередная неловкая пауза.

– Знаешь, если ты не хочешь предоставлять свою яхту для круиза, то ты и не обязан, – холодно произнесла Лекси. – У меня куча знакомых, которые будут более чем счастливы пожертвовать куда лучшие вещи.

Сэм почувствовал необходимость защититься:

– Я не говорил, что не хочу этого.

Она закатила глаза:

– Восторженным ты точно не выглядел.

Сэм нахмурился:

– А что ты от меня хотела? Чтобы я от радости катался колесом по коридору?

– Я даже не знала, что у тебя есть яхта.

Он послал ей хмурый взгляд.

– Прости, забыл сообщить, – отрезал он. – Ты хочешь получить список вещей, которые у меня есть на данный момент?

– Я как-нибудь просмотрю его, – сердито произнесла она. – Не могу разрешить тебе использовать вещи не по назначению. Это вопрос общественной ответственности.

– Хорошо, – согласился Сэм. – Просматривай сколько угодно. Уверен, ты найдешь что-нибудь подходящее твоим безупречным стандартам.

– Сколько человек помещается на борту? – спросила Лекси.

– Я мог впихнуть десять, но лучше восемь.

– И какие закуски ты собираешься подавать? – продолжала она, надменно оглядывая его, предполагая, что Сэм считает вполне подходящими сосиски в тесте и пиво.

Сэм смотрел на ее пухлые влажные губы. Казалось, он просто не мог оторвать взгляд. На них снова был блеск. Он задавался вопросом, был ли это тот самый, что она использовала раньше.

– Клубника…

Еле заметная складка пролегла на ее лбу.

– Только… клубнику? – уточнила она.

Сэму пришлось мысленно дать себе пощечину, чтобы прийти в себя.

– Шампанское и икру, – исправился он. – Ты же знаешь, как это делается. Хорошая еда, изысканные вина, деликатесы.

– Я все обдумаю и сообщу тебе. Как называется твое судно?

– «Шепот волн», – ответил он. – У яхты уже было название, когда я купил ее.

– Она достаточно большая, чтобы спать на борту? – снова задала вопрос Лекси.

– Хватит места для шестерых, – ответил Сэм, вдруг представив Лекси на двуспальной кровати рядом с собой. Все его тело вздрогнуло, кровь молниеносно понеслась по венам.

Ему нужно было срочно прекратить все это.

– Я не знала, что ты увлекаешься парусным спортом, – заметила Лекси. – Ты не упоминал об этом, когда… ну, ты знаешь…

– До того как отправиться в Штаты, я никогда даже не был на яхте, – объяснил Сэм. – Но друг пригласил меня в команду. Мы поучаствовали в нескольких гонках. Мне действительно понравилось быть на воде, так что я решил купить собственное судно. Я попросил доставить его сюда еще до возвращения.

– Ты собираешься участвовать в местных соревнованиях? – поинтересовалась она.

– Я не люблю соперничество, – сказал он. – Просто наслаждаюсь свободой плавания. Я люблю находиться на воде. Там особая атмосфера.

Лекси поправила ремешок сумки на плече, ее взгляд больше не встречался с его. Она знала, что людям станет любопытно, о чем они так долго разговаривали.

– Я лучше позволю тебе вернуться к общению с другими людьми.

– Думаю, ты знаешь, как я ненавижу такого рода сборища, – произнес Сэм. – Не терплю пустой болтовни.

– Тебе просто нужно заставить человека говорить о самом себе, – посоветовала Лекси. – После все будут считать тебя хорошим собеседником. Поверь мне, это не перестает впечатлять.

Его рот изогнулся в насмешливой улыбке.

– Это цитата из «Руководства по очаровыванию толпы» Лекси Локхарт?

Лекси послала ему очередной холодный взгляд.

– Это из многолетнего опыта общения с людьми с завышенной самооценкой, – сказала она, отодвигаясь, чтобы пропустить посетителя, практически жонглирующего кружками пива.

– Что происходит между твоей сестрой и Финном Кеннеди? – спросил Сэм раньше, чем она смогла отойти еще дальше.

Лекси удивленно посмотрела на него:

– Что? Ты тоже что-то слышал об этом?

– Не совсем так, – ответил он. – Но стоит лишь взглянуть на них, чтобы понять, что между ними что-то происходит. Они как две рычащие друг на друга собаки.

– Ты думаешь, они так выражают влечение?

– Я этого не сказал.

– Но ты думаешь, это знак.

– Они либо абсолютно не переносят друг друга, либо ждут не дождутся оказаться вместе в постели, – предположил Сэм.

– Это мнение эксперта? – цинично произнесла Лекси.

Он сделал еще один глоток, прежде чем ответить:

– Ты знаешь, как говорят: любовь и ненависть – две стороны одной монеты.

– Думаю, он совершенно не подходит ей, – нахмурившись, заявила Лекси.

– Почему это?

– У него нет никаких эмоций, – решительно высказалась Лекси. – Он не может дать ей то, чего она хочет.

– А ты точно знаешь, чего она хочет, да?

Лекси выпятила губы и взглянула на старшую сестру. Эви посматривала на Финна, ее рот был плотно сжат, глаза сверкали. На лице Финна застыла соблазнительная улыбка, сам он стоял облокотившись на барную стойку. Лекси нахмурилась, повернувшись обратно к Сэму:

– Она хочет того же, чего и любая другая женщина. Чтобы мужчина полюбил ее такой, какая она есть, защищал ее и поддерживал, но ни за что не унижал.

Брови Сэма сошлись на переносице.

– Ты думаешь, Финн способен унизить ее?

– Он – сильная личность, – заметила Лекси.

– Так же как и Эви.

– Ты говоришь так, будто хорошо знаешь ее.

– Не знаю, – согласился Сэм. – Я перекинулся с ней всего парой слов, но слышал, что она одна из лучших докторов неотложки в истории больницы. Говорят, она амбициозна, но сострадательна. Не сильно отличается от Финна.

– Так ты думаешь, они идеально подходят друг другу? – недоверчиво спросила Лекси.

Он пожал плечами, желая уклониться от прямого ответа.

– Они должны разрешить свои противоречия без контроля и осуждения других, – сказал он.

– Это будет нелегко в больнице «Сидней-Харбор», – заметила Лекси и прикусила губу, раздумывая над тем, какие выводы делают люди, наблюдая за их с Сэмом беседой. Если бы не эта несчастная рубашка и яхта, то ей бы вообще не пришлось с ним говорить.

– Как и большинство больниц, «Сидней-Харбор» – рассадник сплетен, – согласился Сэм. – Я удивляюсь, как люди находят время на выполнение своих обязанностей, когда они так заняты распространением слухов.

– Никогда не думала, что люди будут так много болтать. Я не представляла, что кто-нибудь вспомнит о… – Она скривилась. – Надеюсь, все это не слишком неловко для тебя.

– Все скоро утихнет, – заверил ее Сэм.

Лекси было интересно, вспоминал ли он об их бурном романе в течение пяти лет, мечтал ли об обжигающей похоти, которая охватывала их тела. Дни и ночи страсти, прерываемые потребностями организма. Они были в идеальной физической гармонии друг с другом. Не важно, что они практически не знали друг друга. Их тела говорили за них. Каждый поцелуй и прикосновение, каждое поглаживание его языка и каждый пронзающий толчок открывали Лекси страстную натуру Сэма, спрятанную под холодным циничным фасадом, который он представлял миру. В нем крылась дикость, и лишь немногим посчастливилось узнать его настоящего. Чувствуя уколы ревности, она спрашивала себя, был ли он таким с другой женщиной.

Между ними снова наступило молчание.

– Я не должна была врать тебе насчет возраста.

– Я не должен был верить тебе, – ответил Сэм. – Ты была слишком молода для меня, дело не только в возрасте, но и в опыте.

Лекси удивленно подняла на него взгляд.

– Так ты знал с самого начала? – спросила она.

Он нахмурился под ее взглядом:

– Знал что?

Она облизнула губы.

– Забудь, – ответила Лекси, пытаясь понять, на самом ли деле все в помещении смотрели только на них, или это играло ее воображение.

Она нервно оглянулась через плечо, но все вокруг беседовали между собой, и только Эви наблюдала за ней: опытный, мудрый взгляд старшей сестры, призывавший к осторожности.

– Что ты пьешь? – Сэм указал на ее пустой стакан.

– Не беспокойся, – отозвалась она. – Я сама могу купить себе выпивку.

– Уверен, что можешь, но я просто собирался заказать минеральной воды, так что из вежливости решил спросить, не хочешь ли ты еще выпить.

– Я пью коктейль из лимона и лайма, – слегка выдохнула Лекси.

Сэм удивленно изогнул бровь:

– Ничего покрепче?

– Я не люблю, когда моя голова затуманена алкоголем, – объяснила она. – Никому не нравится наблюдать, как пьяная женщина выставляет себя идиоткой, не важно, молодая она или старая.

Сэм слышал, что у матери Лекси проблемы с алкоголем. Видимо, бремя заботы о хронически больной Бэлле привело Миранду Локхарт прямиком в бар. Она сама прописала себе джин в качестве анестезии. Сэм встречал множество родителей, которые поступили точно так же. Он не осуждал их. Ему было жаль их. Жаль, что у них в жизни не нашлось людей, готовых поддержать в трудную минуту.

Сэм вернулся с напитками и передал Лекси коктейль.

– Твоя сестра рассказала о реакции вашего отца на наши отношения, – произнес он. – Он готов был отречься от тебя. Ты переживала. Это правда?

Лекси рассматривала стакан, не желая встречаться с проницательным взглядом Сэма.

– Я не хочу обсуждать прошлое.

– Твой отец пришел в ярость, – продолжил Сэм, не обратив внимания на ее слова. – Он угрожал разрушить мою карьеру – у него достаточно связей и власти, чтобы сделать это. Меня бы просто исключили из программы, и я решил уехать за границу. Для меня это был вопрос жизни и смерти. Но я не думал, что он сорвет свой гнев на тебе.

Лекси почувствовала, как ее сердце болезненно забилось. Могло ли это быть правдой? Отец угрожал ему? Поэтому Сэм бесследно исчез, даже не попрощавшись с ней? Лекси вспомнила, как сильно взбесился отец, узнав их секрет. Раньше она была любимицей, папиной дочкой, а теперь впервые в жизни оказалась мишенью, и он полностью сломил ее.

Эви взяла на себя заботу о семье, когда ушла мать. Няни и помощницы по хозяйству, которых нанимал отец, не могли сравниться с Эви. Она была тем человеком, к которому всегда можно обратиться. Она неустанно следила, чтобы у них было все необходимое.

Бэлла, средняя сестра, была хронически больной и невероятно застенчивой девочкой. От нее никто ничего не ждал. Отец не скрывал, что чувствует отвращение к болезни дочери, и ее скромность тоже была далеко не плюсом. Он считал позором для семьи иметь дочь, которая краснела и не могла связать двух слов в компании незнакомых людей.

Так как Лекси росла без матери, она идеализировала отца. Где-то глубоко внутри она жутко боялась того, что он покинет ее, если она не будет угождать ему. Играя роль светской барышни, Лекси всячески старалась быть нужной. Почти всегда ее окружали люди, ей это нравилось, и она использовала любую возможность продемонстрировать свои таланты. Уже в пять лет она подносила блюда с канапе, как опытная хозяйка. И с каждым годом совершенствовала свое мастерство. Лекси помогала отцу организовывать вечеринки, а затем купалась в его одобрении. Его похвала была для нее эликсиром жизни. Только так она могла чувствовать его близость.

Возможно, Сэм просто все выдумал. Ее отец никогда бы не зашел так далеко. Воспоминания, зарытые глубоко внутри, всплыли на поверхность – ярость отца, насколько долго ей пришлось стараться, чтобы снова вернуть его расположение, чего только не пришлось сделать, чтобы он не узнал о ребенке… Внезапно она очень остро ощутила предательство самого близкого человека.

Ее зубы впились в нижнюю губу, когда она подняла взгляд на Сэма. Она должна знать точно.

– Мой отец действительно угрожал твоей карьере? – спросила она.

По лицу Сэма невозможно было понять его мыслей.

– Сейчас это уже не важно, – сказал он. – У нас бы все равно ничего не вышло. Я был слишком сосредоточен на исследованиях, чтобы уделять тебе столько времени и внимания, сколько нужно. Это просто был безумный, движимый похотью порыв. Мне следовало лучше себя контролировать.

Лекси почувствовала, как болью отдалась грудь. Если бы она только знала… Если бы знала, что у Сэма не осталось другого выбора, кроме как уйти. У нее разбивалось сердце при мысли о том, что все могло бы получиться. Мука казалась нестерпимой. Были бы у их ребенка карие глаза и светло-каштановые волосы или он был бы голубоглазым со светлыми локонами? Мальчик или девочка? Если бы все сложилось иначе, их малыш сейчас готовился бы к школе. Он учился бы читать, заводил друзей, рисовал пальцами, лепил из пластилина – занимался бы милыми вещами, которые делают все дети.

Лекси так боялась реакции отца на беременность, что быстро приняла решение, оказавшееся самым сложным в ее жизни. Она не чувствовала себя готовой к материнству. Она так и не смогла обсудить это с кем-либо, просто скрыла ото всех. Даже ее сестры не знали. Лекси забронировала себе место в клинике подальше от города, где ее имя не было так известно. Она стойко вынесла то, как из нее безразлично извлекли ребенка Сэма, но морально была полностью сломлена. Грусть, пожиравшая ее, никак не отступала.

Лекси с трудом осознавала, что все еще находится в людном баре, она вдруг невероятно остро ощутила свое одиночество. Словно вокруг нее выросла стеклянная стена, непроницаемое ограждение, заточившее ее внутри собственной печали.

– Почему ты продолжаешь называть меня Алексис? – спросила она. – Я не понимаю, почему ты не можешь обращаться ко мне Лекси, как раньше.

У Сэма от раздражения на лбу пролегли глубокие морщины.

– Ты знаешь почему, – ответил он. – Нам нужно сохранять определенную дистанцию.

– И насколько большой она должна быть? – поинтересовалась Лекси. – Я привязана к больнице и не уйду только потому, что ты вернулся в город. Ты не можешь притворяться, что ничего не было. Потому что это было, Сэм, и никакие твои слова или действия ничего не изменят.

– Не надо, Алексис, – предупредил Сэм. – Не пытайся сделать из нашей интрижки что-то большее. Ты связалась со мной, только чтобы насолить отцу. Он назвал это актом неповиновения.

Лекси смотрела на него, хотя слезы, как кислота, жгли глаза, и только фантастическим усилием воли удерживала их. Как все могло оказаться еще хуже? Неужели одной угрозы было недостаточно? Неужели папа действительно сказал такое, а потом нагло соврал? Как мог родитель, которого она обожала, разрушить ее отношения с мужчиной, единственной любовью? Правда обрушилась на Лекси сокрушительным ударом. Отец предал ее, поставив свои интересы выше ее счастья.