Текст книги "Удачная сделка"

Салли густо покраснела. К несчастью, нападение всегда давалось ей лучше, чем защита, поэтому она тут же заявила:

– Великолепно! Если брак может быть признан недействительным, то я могу считать, что Дэвиду с вашей стороны ничего не угрожает.

– Салли! – воскликнул он.

– Не беспокойтесь, майор, – проговорила леди Джослин, проявляя терпимость. – Ваша сестра выдвигает такие обвинения не впервые. Похоже, что тревога за вас вызвала у нее слишком бурный всплеск фантазии. – Джослин положила на столик газету. – Я подумала, что вам будет интересно узнать последние новости. Извините, что я помешала вам.

Дэвид сказал:

– Пожалуйста, задержитесь на минутку, леди Джослин. Она взглянула на него с удивлением:

– В чем дело, майор Ланкастер?

Салли исподлобья поглядывала на стоявшую перед ней леди Джослин. Высокомерие этой аристократки раздражало ее, однако на сей раз она промолчала.

Дэвид же проговорил:

– Почему вы с моей сестрой так невзлюбили друг друга? Наступило неловкое молчание, которое в конце концов нарушила леди Джослин:

– Ваша сестра вбила себе в голову, что я представляю опасность то ли для вашей жизни, то ли для ее отношений с вами. Видимо, ей нравится видеть опасности там, где их нет. И тут Салли не выдержала и взорвалась:

– «Опасности там, где их нет»?! Дэвид, мне не хотелось тебе говорить, но я заставила ее согласиться на то, чтобы ты переехал сюда. Она хотела оставить тебя умирать в этом отвратительном госпитале, чтобы ты не мешал ей!

Дэвид посмотрел на жену:

– Это правда?

Джослин хотела что-то сказать, но Салли снова заговорила:

– А когда она дала мне деньги за первые три месяца, я спросила ее, почему она не дает мне тридцать сребреников. – Салли с возмущением взглянула на Джослин. – Так вот, твоя милая женушка сказала мне, что серебро дают, когда людей продают, а поскольку она покупает, то платит золотом!

– Вы действительно так сказали? – изумился Дэвид.

Джослин вспыхнула:

– Боюсь, что да.

В этот момент Джослин очень походила на нашалившую девочку, во всяком случае, не на гордую леди.

К величайшему удивлению Салли, ее брат вдруг громко расхохотался.

– О Господи, – пробормотал он и снова рассмеялся. – В жизни не видел таких… очаровательных дам. На него уставились две пары женских глаз. Салли угрожающе проговорила:

– Что ты хочешь этим сказать?

– Вы обе – просто удивительные женщины. Не говоря уже о том, что более властных особ, чем вы, просто-напросто не найти. Стоит ли удивляться, что вы действуете друг другу на нервы! – Он сокрушенно покачал головой. – Тот, кто назвал женщин слабым полом, явно не был с вами знаком. При столкновении с вами мужчине остается только соглашаться и надеяться, что он останется цел.

– Не слушайте его, – проворчала Салли, обращаясь к леди Джослин. – Дэвид обычно вполне рассудительный… Настолько, насколько мужчина вообще может быть рассудительным. Но если уж он что-то решил, можно сразу вывешивать белый флаг, потому что он обязательно сделает то, что хочет, а остальные пусть сами о себе заботятся.

– Я заметила признаки подобного отношения. – Губы леди Джослин дрогнули в улыбке. – Кажется, мы с вами впервые сошлись во мнениях.

Салли почувствовала, что вот-вот улыбнется в ответ.

– Не думаю, что сошлись, – пробурчала она. Дэвид взял сестру за руку:

– Салли, насколько я понял, из-за обстоятельств нашего венчания решила, что леди Джослин – мне враг. Это не так. Если бы она желала мне зла, то прошедшей ночью позволила бы мне упасть с галереи на мраморный пол. Я забрел на галерею, когда вышел из своей спальни… Если бы она не удержала меня, то обеспечила бы себе вдовство.

Салли ахнула, представив смертельное падение на мраморный пол холла.

– Ты бы разбился! – воскликнула она.

– У меня все мысли разбежались, и, видимо, я решил их догнать, – усмехнулся Дэвид. – Джослин оттащила меня от перил и благополучно уложила в постель. – Он и жену взял за руку. – В самые тяжелые часы моей болезни она ухаживала за мной, хотя мы с ней почти не знакомы. Джослин не могла быть более заботливой, даже если бы мы прожили в браке двадцать лет.

Салли недоверчиво посмотрела на леди Джослин:

– Вы действительно помогали ухаживать за моим братом? – спросила она.

– Да, хотя я удивляюсь, что он это помнит. Майор почти все время бредил.

Салли вспомнила утро венчания. Она тогда наотрез отказалась от любой помощи леди Джослин. При подобных обстоятельствах было бы нечестно винить эту женщину в том, что ей не пришло в голову взять Дэвида к себе в дом. Салли вынуждена была признать, что вела себя отвратительно. Глядя на леди Джослин, она сказала:

– Я должна перед вами извиниться. То, что я говорила… Это просто ужасно.

Спесивая аристократка, созданная воображением Салли, не преминула бы насыпать ей соли на раны. Но леди Джослин с грустью в голосе проговорила:

– Я и сама виновата. Мне следовало иначе с вами говорить.

Женщины молча смотрели друг на друга. Наконец Джослин нарушила молчание:

– Вы обладаете удивительной способностью… Вы выводите меня из себя и заставляете говорить ужасные вещи. Если бы меня услышала тетя Лора, мне бы пришлось в течение месяца отправляться спать без ужина. Давайте сделаем вид, что прошлой недели просто не было, и начнем все сначала! – Улыбнувшись, она протянула Салли руку. – Добрый день! Как приятно, что вы смогли нас навестить!

Салли снова убедилась: леди Джослин Кендел становилась совершенно неотразимой, когда пускала в ход свою улыбку.

Улыбнувшись в ответ, она приняла протянутую ей руку.

– Добрый день, леди Джослин. Меня зовут Салли Ланкастер. Как я понимаю, вы вышли замуж за моего брата. Очень рада с вами познакомиться!

Они обменялись рукопожатиями, и Салли мысленно поблагодарила брата за то, что он предоставил им возможность начать все сначала. Она уже не сомневалась, гораздо приятнее быть подругой леди Джослин, чем ее противницей.

Глава 14

Прекращение военных действий было отмечено чаем с пирожными. Теперь, когда было решено, что они с леди Джослин не враги, Салли рассмотрела под ее сдержанностью душевную теплоту. К своему великому стыду, она поняла: ее собственные предрассудки во многом определяли отношение к леди Джослин. Аристократическое происхождение далеко не всегда делает человека эгоистичным и жестоким, а бедность необязательно обеспечивает благородство души.

Спустя час леди Джослин извинилась и ушла, сославшись на то, что у нее есть дела вне дома. Салли еще немного посидела с братом. Заметив, что он начал уставать, она собралась уходить.

– Доктор Кинлок не сказал, когда он снова к тебе придет? – спросила она, взяв свой ридикюль.

– Он через несколько дней снимет швы. Другие услуги мне не потребуются. Во всяком случае, надеюсь, что не потребуются.

Дэвид направился к кровати и не заметил, лак у его сестры вытянулось лицо при этом известии.

– О, какая досада. А я… я даже как следует его не поблагодарила!

– Ну, можешь не сомневаться, я поблагодарил. – Дэвид улегся, чуть поморщившись от боли. – Он не только прекрасный хирург, но и очень интересный собеседник. Жаль, что я больше его не увижу, но он не из тех, кто тратит время на здоровых людей.

– Наверное, это так. – Тут Салли пришла в голову мысль, которая очень ее ободрила. – Я зайду к нему, чтобы уплатить по счету. Он живет в нескольких кварталах от дома Лонстонов.

– Леди Джослин уже расплатилась по счету, даже сам Кинлок назвал его «до неприличия огромным».

– Но это не правильно. Мы сами должны были бы ему заплатить. – Салли прикусила губу. – Хотя для этого пришлось бы воспользоваться теми деньгами, которые мне дала леди Джослин.

– Я склонен с тобой согласиться, но в данный момент у меня нет сил, чтобы с ней спорить. Если хочешь, можешь снова с ней поссориться – на сей раз из-за оплаты по счету. – Глаза Дэвида закрылись.

Салли стало стыдно, что она утомляет брата.

– Больше я с ней ссориться не буду. И потом, я вижу, что теперь, когда я заключила мир с леди Джослин, ее щедрость перестала вызывать у меня протест. – Она поцеловала брата в лоб. – Я приду к тебе завтра во второй половине дня.

Покинув Кромарти-Хаус, Салли повернула налево, к Гайд-парку. Лонстоны считали, что летом дети должны заниматься только по утрам, так что Салли не торопилась. Хотя ей с Лонстонами очень повезло, она подумывала о том, чтобы уйти от них, – ведь теперь у нее появился выбор. Салли нравилось учить детей, но ей хотелось испытать свои силы, заняться чем-нибудь другим. Чем именно – она пока не решила.

Стоял чудесный летний день, но Салли этого не замечала, она брела по парку, думая о докторе Кинлоке. Почему ее так огорчило сообщение о том, что доктор больше не будет навешать брата? Почему слова Дэвида так сильно на нее подействовали? Мисс Сара Ланкастер всегда считала себя воплощением практичности и совершенно не была склонна к романтике.

Да, конечно, она постоянно вспоминала о том, как ловко и умело хирург оперировал брата. Более того, Салли искренне восхищалась его искусством! Она часто вспоминала его лицо, но лишь потому, что он выглядел слишком уж необычно: темные кустистые брови и совершенно седые волосы…

Салли возмущенно фыркнула. Кого она, собственно, пытается обмануть?

Увидев свободную скамейку, Салли села лицом к небольшому озерку, устремив на него невидящий взгляд. У нее не было привычки прятаться от неприятной правды, так что пришлось признать: Йен Кинлок привлекает ее не только своим замечательным искусством. Ей нравится его шотландский акцент – все в нем нравится…

Салли вздохнула. Как это для нее типично: впервые в жизни ей понравился мужчина, и он совершенно ей не подходит. Йен Кинлок живет для того, чтобы работать. Дэвид правильно подметил: здоровые люди его не интересуют. Но даже если бы интересовали… Незаметная и скромная Сара Ланкастер в любом случае не могла бы отвлечь его от той недостижимой цели, которую он перед собой поставил… Ведь доктор хотел спасти Лондон от старухи с косой.

Возможно, это стало одной из причин ее неприязненного отношения к леди Джослин. Ведь ее красоту и обаяние оценил даже добрый доктор! Салли нервно теребила перчатки, наконец-то она осознала, что просто завидовала леди Джослин. Зависть! Как неприятно бывает признаваться, что ты не очень хороший человек.

Прежде Салли испытывала удовольствие, презирая леди Джослин как бездушную аристократку. Но последние несколько дней наглядно продемонстрировали: жена Дэвида не только привлекательнее ее, но и духовно выше. Эта безупречная аристократическая красавица следила лично за Дэвидом, хотя он для нее совершенно чужой человек. Она, Салли, получила отрезвляющий урок и больше никогда не будет судить о людях по их внешности.

Положив на колени перчатки, Салли тщательно их разгладила. А Йен Кинлок… Возможно, он не считает дурнушку гувернантку привлекательной, но ведь ему все-таки нужны друзья! Судя по всему, он постоянно заботится о других. Пора, чтобы и о нем кто-то позаботился.

Поднявшись со скамейки, Салли попыталась вспомнить расписание доктора. В этот день он должен находиться в больнице Святого Варфоломея, а она собственными глазами видела, как изматывают его операции. Чем же можно ему помочь?

Уже в следующую минуту Салли знала, что именно ей следует сделать.

Когда Йен Кинлок вернулся в свой кабинет в больнице Святого Варфоломея, он был так утомлен, что едва открыл дверь. После того как доктор расстался с майором Ланкастером, он осмотрел множество больных, а потом произошла трагедия в операционной палате: его пациентка умерла во время операции. Кроме того, еще одна больная находилась при смерти. В такие минуты доктор ругал себя за то, что стал хирургом, за то, что поступил на службу в больницу Святого Варфоломея.

Войдя в комнату, он сразу же направился к своему бюро, в запертом ящике которого хранилась бутылка виски. Доктор прекрасно знал: спиртное – не лучшее лекарство от его недуга, но все же он не мог отказаться от виски. Кинлок приложился к бутылке – и вдруг услышал веселый женский голос:

– Если вы сначала чего-нибудь поедите, то сможете больше выпить.

Доктор повернулся и увидел, что на единственном стуле для посетителей сидит мисс Ланкастер. Отложив книгу, которую читала, она взяла с пола корзинку.

– Я подумала, что вы проголодались, и принесла вам поесть.

Доктор пододвинул к себе стул и уселся.

– В конце дня, проведенного в больнице, мне, как правило, не удается вспомнить, когда я в последний раз ел, – пробормотал он.

Салли протянула ему пирожок с мясом, настолько свежий, что все еще сохранял тепло печки. Корочка аппетитно хрустнула, когда доктор впился в него зубами. Пирог с говядиной и грибами! Замечательно! Кинлок откусил еще кусок и почувствовал, как к нему возвращаются силы. Оказывается, ему требовалась пища, а не виски. Нужно было восстановить силы, а не искать забвения.

Когда Салли извлекла из корзинки кувшин с элем и кружку, он спросил:

– А вы со мной не поедите?

– Я надеялась, что вы пригласите меня к вам присоединиться.

Вдвоем они обследовали содержимое вместительной корзинки. Помимо пирожков с мясом и эля, Салли принесла хлеб с сыром, маринованный лук и теплые тартинки с персиковым джемом. И все оказалось удивительно вкусным.

Доев тартинку, Йен долил в кружку эля.

– Теперь, когда я вновь обрел человеческий облик… хотелось бы поинтересоваться: что вы здесь делаете?

Салли начала убирать в корзинку остатки трапезы.

– Когда Дэвид сказал, что вы больше не будете к нему приходить, я поняла, что как следует вас не поблагодарила, Ведь вы спасли ему жизнь.

– Мне нравится подобная благодарность, – улыбнулся Кинлок. Он вдруг почувствовал себя таким спокойным, каким не был уже очень давно. – Но мне кажется, что особой благодарности не требуется. Ведь я… Я просто делаю все, что в моих силах, а исцеление приходит с высот, мне неподвластных.

– Вот уж не ожидала, что услышу от вас столь мистическое объяснение.

– На первый взгляд я могу показаться рационалистом, но в душе я, как всякий кельт, романтик и мистик. – Он окинул взглядом стройную фигурку Салли. – Такой респектабельной английской леди, как вы, этого не понять. Вам не понять, что такое необузданный кельт.

Салли закрыла корзинку и решительно встала.

– Поосторожнее бросайтесь такими словами, как «респектабельная английская леди», доктор. Моя мать – валлийка, так что у меня не меньше прав претендовать на кельтское, происхождение. – Она подошла к бюро. – Я завернула хлеб с сыром в бумагу, так что он не испортится еще несколько дней. Вашим пациентам не повредит, если время от времени вы будете есть.

Салли искала свободное место на заваленной всякой всячиной крышке бюро, опасаясь, что сыр оставит пятна на какой-нибудь важной бумаге. И тут, заметив один из конвертов, она уставилась на него в изумлении. На конверте было написано: «Достопочтенному Йену Кинлоку».

Салли кивнула на конверт:

– Простите, я не смогла его не заметить. А вы уверены, что вы действительно необузданный кельт?

К ее удивлению, хирург густо покраснел. Салли никогда бы не подумала, что этот суровый мужчина умеет краснеть!

– Моя мать упорно обращается ко мне именно так, – объяснил он. – Мой отец – лорд Кинтайра. В своих письмах мать призывает меня бросить «эти медицинские глупости» и возвращаться домой, чтобы вести «приличествующую Кинлоку жизнь».

– То есть убивать беззащитных животных и проигрывать в карты свое состояние? – улыбнулась Салли, вспомнив, что Кинлок говорил ей, когда они ужинали в таверне после операции.

– Да, – кивнул доктор. – Мои братья именно этим и занимаются. Справедливости ради надо признать, что ни один из них еще не проиграл в карты состояния. Они, в сущности, неплохие люди. Двое – армейские офицеры, как ваш брат. Но у них – свои интересы.

– Могу себе представить. – Салли очень заинтересовалась новыми подробностями из жизни доктора. – Мне кажется, что если бы вы попытались вести жизнь провинциального джентльмена, то уже через несколько недель умерли бы от скуки.

– Совершенно верно. Моя мать никак не может этого понять. – Кинлок вздохнул. – А еще она абсолютно уверена в том, что мне вскружит голову какая-нибудь совершенно неподходящая девица. Ей почему-то кажется, что все ее пятеро сыновей просто неотразимы. Мать так и не смогла понять, что я уже не маленький мальчик, хотя седых волос у меня больше, чем у отца.

– Кажется, она у вас очень милая.

– Разумеется, милая. – Доктор спрятал пакет с сыром в один из ящиков бюро – Не пора ли нам выйти на улицу и нанять экипаж? Я слишком устал, чтобы провожать вас до дома пешком.

Салли сказала:

– Вам не следует беспокоиться. На улице еще не стемнело, а я уже много лет живу в Лондоне. Кинлок усмехнулся:

– Может, я и не джентльмен, но все же не могу допустить, чтобы леди шла домой в темноте. И кроме того, ваш дом всего в трех кварталах от моего.

– Да, доктор Кинлок, – кивнула Салли. Она вдруг почувствовала, что сердце ее забилось быстрее – ведь ей удастся еще немного побыть в обществе доктора.

– Называйте меня Йеном. К сожалению, меня уже почти никто так не называет. – Он открыл перед Салли дверь кабинета. – Иногда ужасно надоедает быть «доктором Кинлоком».

– И мне надоело называться «мисс Ланкастер», – улыбнулась Салли. Она покосилась на доктора. – Да, кстати, а почему мое имя мне идет? Как должна выглядеть «Салли»?

Они вышли из больницы, и Кинлок весело засмеялся.

– Взгляните в зеркало – узнаете.

Он остановил экипаж и помог Салли устроится на сиденье. Она мысленно улыбнулась – все произошло именно так, как ей хотелось. Во всяком случае, было очевидно они с доктором стали друзьями.

Они ехали по сумеречному Лондону, и Салли то и деле поглядывала на своего спутника. Ей не давала покоя одна и та же мысль: возможно, Кинлок готов принять ее дружбу, но достаточно ли этого ей?

Глава 15

На следующий день явился вызванный леди Джослин поверенный Джон Крэндалл. Она вынуждена была отдать ему должное: он удержался от нравоучений и не стал обвинять ее в легкомыслии. Однако вид у поверенного был довольно мрачный. Впрочем, мистер Крэндалл немного оживился, когда Дэвид объяснил ему, как именно собирается расторгнуть брак. Когда же майор сообщил, что изучал юриспруденцию, поверенный одобрительно кивнул и с глубокомысленным видом заявил:

– Мне надо будет обсудить эту ситуацию с проктором, то есть с адвокатом, который имеет лицензию на практику в церковных судах. Насколько мне известно, канонический закон, распространяющийся на подобные случаи, требует, чтобы иск был представлен вами, леди Джослин. Но сначала вы должны какое-то время прожить вместе, чтобы… э-э… убедиться в том, что данная проблема действительно имеет место. Однако решение о признании брака недействительным может быть вынесено только через пять или шесть месяцев после начала процесса, причем при условии, что иск не будет опротестован.

Значит, ей придется ждать свободы почти целый год?! Но тогда все ее планы рухнут! Хотя все могло сложиться и гораздо хуже…

– Хорошо, мистер Крэндалл, – кивнула Джослин.

Снова помрачнев, поверенный сказал:

– Но вы должны отдавать себе отчет в следующем. Хотя сейчас ваше юридическое положение вполне надежно, признание брака недействительным сделает вас уязвимой для иска, в котором будет утверждаться, что вы в действительности не были замужем и, следовательно, не выполнили условий завещания вашего отца.

– Я понимаю, что могут возникнуть затруднения…

– Хотя такое судебное дело вы скорее всего выиграете, судебные издержки окажутся огромными, а сам процесс будет связан с нежелательной оглаской, – продолжал поверенный, глядя на Джослин поверх очков. – Может, вам не следует расторгать брак? Это было бы простым решением.

Джослин решительно заявила:

– Простые решения редко бывают самыми лучшими, мистер Крэндалл, особенно в тех случаях, когда речь идет о браке.

Тяжело вздохнув, поверенный удалился. После того как за ним закрылась дверь, Джослин спросила:

– Как вы считаете, он стал нотариусом потому, что по своей природе пессимист? Или со временем сделался пессимистом?

Майор едва заметно улыбнулся:

– Думаю, тут всего понемногу. Адвокатская практика очень отрезвляет, поскольку человек, как правило, имеет дело со всевозможными жизненными проблемами.

– Тогда я рада, что вы выбрали службу в армии. Похоже, что характер меньше портится, когда люди рискуют жизнью, а не составляют контракты.

Стук в дверь возвестил о приходе Ричарда Дэлтона. Поздоровавшись с ним, Джослин извинилась и вышла, чтобы не мешать мужчинам.

Когда Ричард осторожно опустился в кресло, Дэвид встал и начал беспокойно расхаживать по комнате.

– Не обращай на меня внимания. После встречи с поверенным леди Джослин я почувствовал острую необходимость в движении. – Он споткнулся и едва успел ухватиться за столбик кровати. – Надо узнать, не найдет ли Морган для меня трость. В первое время она мне понадобится.

– Прекрасная идея. – Ричард протянул другу один из своих костылей. – А пока возьми вот это. Джослин будет очень недовольна, если ты покалечишься.

С помощью костыля Дэвид передвигался гораздо увереннее. Теперь он с удовольствием прохаживался по комнате.

Неожиданно майор остановился и пристально посмотрел на друга – ему показалось, что капитан чем-то озабочен.

– Ричард, что-то случилось? Капитан выразительно поморщился.

– Я решил посетить твоего хирурга и узнать, не может ли он сделать для моей проклятой ноги что-то такое, чего не смогли хирурги в госпитале. Кинлок говорит, что, вероятно, сможет мне помочь. Но операция, которую он предлагает, будет экспериментом.

– Я не уверен, что согласился бы стать подопытным – даже в руках Кинлока, – проговорил Дэвид, нахмурившись. – А каков его диагноз?

– У меня не правильно срослись сломанные кости. Наверное, удивляться не стоит, если вспомнить, сколько работы было у хирургов и как они уставали. – Ричард уставился на свою неестественно вывернутую ногу. – Она срослась так криво, что я всю оставшуюся жизнь буду калекой. Если мне очень повезет, то я смогу передвигаться не на костылях, а с помощью трости. В те дни, когда буду хорошо себя чувствовать И… она дьявольски болит.

Дэвид сокрушенно покачал головой. Прежде они не говорили о ранении Ричарда, и он считал, что со временем его друг полностью поправится.

– А что предлагает Кинлок?

– Снова сломать кости там, где они криво срослись, и заново их сращивать. Это – эксперимент, но он считает, что есть шансы. Возможно, я смогу ходить и ездить верхом, то есть вести довольно активный образ жизни. Кинлок не обещает, что боль полностью пройдет, но говорит, что и в этом отношении могут произойти заметные улучшения.

Дэвид выругался сквозь зубы. Слова Кинлока звучали вполне разумно, но любая хирургическая операция сопряжена с риском. Более того, даже если она окажется успешной, Ричарду предстоят долгие месяцы трудного выздоровления.

– Ты намерен принять его предложение?

– Да. Видит Бог, я не испытываю радости при мысли об операции, но Кинлок – единственный хирург, который дает мне надежду на то, что я смогу избавиться от этих проклятых костылей! – с жаром воскликнул Ричард. – Еще одна или две операции, еще несколько месяцев на больничной койке – это небольшая плата за возможность снова почувствовать себя человеком.

Дэвид устыдился своего эгоизма. В течение последних ужасных недель Ричард всегда находился рядом, всегда был готов помочь, приободрить… Он принимал его дружбу как должное и даже не задумывался о том, что Ричард тревожится за свое будущее.

Дэвид мысленно поклялся: он станет для Ричарда таким же надежным другом, каким был ему Ричард.

Желая успокоить друга, майор сказал:

– По-моему, Кинлок – замечательный хирург. Думаю, что твоя нога будет в полном порядке.

– Я не требую, чтобы она была в полном порядке. Только бы я мог ходить… – Давая понять, что больше не желает говорить на эту тему, Ричард спросил:

– А как ты? Что-то ты не слишком весел для человека, который только что восстал из мертвых да еще женился на прекраснейшей из женщин. Опираясь на костыль, Дэвид отошел к окну.

– «Восстал из мертвых» – это из волшебной сказки. А реальный мир гораздо сложнее.

– Ты о чем?

Чувствуя необходимость рассказать все человеку, который его поймет, Дэвид ответил:

– Я нахожусь в ужасном положении. «Прекраснейшая из женщин» видит во мне брата и рвется как можно быстрее освободиться от брачных уз.

– Я подозревал, что ты можешь в нее влюбиться, – негромко проговорил Ричард. – Джослин – необыкновенная женщина. Она не только прекрасна, но удивительно умна и добра.

Дэвид бросил на друга пристальный взгляд:

– Ты тоже в нее влюблен? Ричард покачал головой:

– Нет. Но в людях я разбираюсь. – Заметив, что Дэвид принял его слова скептически, Ричард с улыбкой заметил:

– Я понимаю, что выказал недопустимое отсутствие вкуса, не влюбившись в нее, но ничего тут не поделаешь.

Дэвид невольно рассмеялся.

– Судя по тому, что я слышал о ее визите в Испанию, ты был в числе тех немногих, кто не сделал ей предложения.

– Очень может быть, – в задумчивости пробормотал Ричард. – И знаешь… возможно, именно поэтому мы с ней подружились. Казалось, она… не то чтобы презирала, но по крайней мере не принимала всерьез тех мужчин, которые теряли из-за нее голову. Она поддразнивала их, говорила, что они ветреники, что уже через полмесяца влюбятся в какую-нибудь другую женщину. Получилось так, что я проводил с ней больше времени, чем ее поклонники. Возможно, ее внимания так часто пытались добиться, что ей это наскучило.

– Это не сулит мне ничего хорошего, – заметил Дэвид, стараясь, чтобы его голос звучал беззаботно. – Как только я ее увидел, я понял, что готов отдать ей руку, сердце и жизнь, как и все ее ветреные поклонники.

– Ты не ветреный. Если ты испытываешь такое сильное чувство, то это не просто увлечение. – Ричард замялся. – Ты помнишь свадебный тост, который я произнес? Когда я сказал, что вы созданы друг для друга, то это были не пустые слова. Мне кажется, что вы действительно прекрасная пара.

Дэвид в изумлении воззрился на друга:

– Боже правый, ну ты и хитрец! Не может быть, чтобы ты предвидел, как все обернется.

– Конечно, я этого не предвидел. Казалось, что ты не проживешь и недели. – Ричард пожал плечами. – Мне просто показалось, что вас следует свести… Это – как инстинкт, который подсказывает тебе во время боя, когда надо пригнуться.

– На сей раз пригибаться следовало гораздо раньше. – Дэвид нервно провел ладонью по волосам. – Леди Джослин не рассчитывала получить живого мужа, и было бы с моей стороны неблагородно, если бы я пытался удерживать ее. Поверенный уже наводит справки… Мы решили добиться признания нашего брака недействительным.

– Но ведь на признание брака недействительным уйдет немало времени.

– В лучшем случае – несколько месяцев.

– Значит, ты еще успеешь ее отговорить…

– Проклятие! Ричард, вспомни, насколько разное у нас положение. Она богата, а я нищий. Она дочь графа, а у меня, кроме Салли, нет родственников, которых я согласился бы признать.

– И ты из гордости готов сдаться без боя? – с раздражающим спокойствием осведомился Ричард. – Возможно, у вас разное положение в обществе, но ты – джентльмен, и ты сделал прекрасную карьеру в армии. Из тебя получится прекрасный муж.

И тут Дэвид вспомнил:

– Но она любит другого…

Ричард смутился, но ненадолго. Он возразил:

– Видимо, он не отвечав ей взаимностью, иначе Джослин не пришлось бы делать тебе предложение. Возможно, он женат. Впрочем, не думаю… У Джослин хватило бы ума не допустить подобной привязанности.

Дэвид покачал головой:

– Судя по ее словам, их отношения представлялись ей многообещающими, но они только зародились. – Он с силой сжал костыль. – Насколько я понял, этот человек красив, богат и знатен. В общем, идеальный муж для Джослин.

– Не исключено, – кивнул Ричард. – Но вполне возможно, что она так никогда и не получит от него предложения. – И в то же время ты – рядом. Ты проявляешь к ней интерес и не лишен способности очаровывать дам. У тебя множество преимуществ. Почему ты ими не пользуешься?

– Наверное, жду, чтобы кто-нибудь посоветовал мне воспользоваться своим положением и попытаться завоевать ее сердце, – медленно проговорил Дэвид. – Но мне все-таки кажется, что она могла бы найти себе более достойного мужа, чем я.

– Полагаю, ты ошибаешься, – возразил Ричард. – Я абсолютно уверен в том, что ты самый подходящий муж для леди Джослин. – Капитан поморщился и помассировал больную ногу. – Если ты боишься, что тебя сочтут охотником за приданым, то скажу одно: никто из твоих знакомых этому не поверит. А чье еще мнение может тебя интересовать?

– По-твоему, все так просто?

– Вот именно. Вряд ли леди Джослин сочтет тебя серьезным кандидатом в мужья, если ты будешь настаивать на том, чтобы расторгнуть ваш брак. Пусть сама принимает решение. Она вполне способна отделаться от тебя, если ей очень этого захочется. Но выбор должен остаться за ней. И не думай, что знаешь, чего она хочет. Не исключено, что она тебя полюбит.

Сердце Дэвида гулко забилось. Он понял: Ричард прав!

– Спасибо тебе… Ты сказал именно то, что мне хотелось услышать. Наверное, я знал, что ты ответишь, иначе не заговорил бы об этом.

Ричард рассмеялся.

– Рад услужить. Леди Джослин достойна того, чтобы за нее сражаться.

– Истинная правда, – кивнул Дэвид.

Майор прекрасно понимал, что придется действовать осторожно – ведь следовало ухаживать за леди Джослин, не злоупотребляя своим положением. Недопустимо, чтобы она сочла его очередным ветреным поклонником. Ему надо проявить терпение, дать ей время узнать его получше. Живя с ней под одной крышей, он будет иметь для этого немало возможностей.

И хотя его соперник превосходит его богатством и знатностью, у него, у Дэвида, тоже есть преимущества. Он прекрасный стратег и тактик, и он твердо решил победить.