Текст книги "Брюс Ли. Я никогда не сдамся"

– Пошуми немного.

Брюс взял Дага на встречу с Ип Маном, который жил на верхнем этаже высотки. «Это был улыбающийся мужчина с блеском в глазах, пожилой, но все еще в форме», – вспоминает Даг. Перед визитом Брюс заставил его дать обещание, что Даг никаким действием или фразой не выдаст того, что он был учеником Брюса. Ип Ман был приверженцем старой школы и считал, что кунг-фу нельзя обучать иностранцев. Даг сидел в углу, притворяясь невежественным, и имел возможность наблюдать за тем, как двое из самых известных мастеров кунг-фу двадцатого века в одних майках отрабатывают «чи сао» на протяжении нескольких часов. Впервые Даг увидел, что Брюс не смог кого-то одолеть.

Однажды, за неделю до возвращения в Америку, Брюс нетвердой походкой, вразвалочку зашел в квартиру и быстро сменил узкие брюки на просторные черные пижамные штаны, которые позаимствовал у отца.

– Что случилось? – спросил Роберт.

– Мне сделали обрезание, – ответил Брюс.

– Что такое обрезание?

Брюс спустил штаны. Все мужчины семьи собрались вокруг, чтобы оценить работу хирурга. Когда Брюс подробно описал процедуру, Роберт воскликнул:

– Почему? Зачем?

– Так они делают в Америке, – ответил Брюс. – Я американец. Я хочу выглядеть соответствующе.

– Сильно болит? – спросил Роберт, указывая на швы и повязки. – Ты отдохнешь несколько дней?

– Нет, ничего серьезного, – отмахнулся Брюс с мужественной уверенностью. – Завтра даже пойду позанимаюсь.

– Что случилось? – спросил Роберт. – Мне сделали обрезание, – ответил Брюс. – Что такое обрезание?

На следующий день он покинул дом лишь для того, чтобы спустя пятнадцать минут вернуться назад – рана болела и кровоточила. Нравилось ему это или нет, но Брюс должен был отдохнуть в течение следующих нескольких дней, пока все не заживет. Каждое утро его отец, брат и двоюродный брат проводили осмотр, чтобы отметить прогресс.

В конце июля Даг и Брюс уже паковали чемоданы. Перед отплытием Брюс и Ли Хой Чен обнялись, примирение состоялось. Это был последний раз, когда Брюс видел отца живым.

Линда, Брюс и Брэндон Ли. Приблизительно 1965 год (Фото 12/Элами Стоук Фото)

Глава седьмая
Солнечная сторона залива

Линда Эмери родилась в городе Эверетт (штат Вашингтон) 21 марта 1945 года в семье баптистов шведского, ирландского и английского происхождения. Отец девочки, Эверетт, умер, когда Линде было всего пять лет, а маме, Вивиан, с трудом удавалось растить Линду и ее старшую сестру. Вивиан устроилась на работу в «Сирс»[42]42
  Американская компания, прославившаяся продажей товаров по почте.


[Закрыть], а затем снова вышла замуж за мужчину, который, по словам Линды, был «совсем не похож на отца, не был хорошим человеком». Линда была спокойным, но решительным ребенком – застенчивой, задумчивой, интровертированной, скромной, склонной к неуверенности в себе и все же свирепо преданной, надежной в критических ситуациях и твердой. Голубоглазая и темноволосая, она была красивой девушкой «с соседнего двора», хотя никогда не считала себя особенно привлекательной.

Детство Линды прошло в бедности в Сиэтле. Она посещала «Гарфилд Хай» – строгую школу в гетто, где сорок процентов учеников были черными, еще сорок белыми, а остальные двадцать – азиатами. Она была прилежной ученицей, серьезно относилась к занятиям и планировала стать первой женщиной в своей семье, поступившей в колледж. Наблюдая за тем, как мать перебивается на низкооплачиваемых работах, Линда мечтала выучиться на врача. Она гордилась тем, что попала в группу поддержки. Лучшей подругой Линды была Сью Энн Кей, веселая и общительная американка китайского происхождения. В старших классах Линда недолго встречалась с мальчиком, который был наполовину японцем, пока об этом не узнала мать и не запретила встречаться с ним. Линда могла иметь азиатских подруг, но не парней.

Однажды в выпускном классе Линда стояла у шкафчиков со Сью Энн и несколькими подружками из группы поддержки, когда в школу вошла бывшая королева школьного бала – Эми Санбо. Рядом с ней шел чертовски красивый молодой человек, одетый в сшитый на заказ черный костюм, узкий черный галстук, переливающуюся фиолетовую рубашку, шляпу с узкими полями и длинное бежевое пальто. Вид Эми и лихого парня стал поводом для разговоров, особенно для компании девочек из группы поддержки, стоящих в конце коридора.

– Кто это? – спросила Линда.

– О, это Брюс Ли, – ответила Сью Энн Кей. – Красивый, да?

– Хм, да.

Казалось, обомлели все девочки разом.

– Он словно вышел из «Вестсайдской истории», – хихикнула одна из них.

– Да, он похож на Джорджа Чакириса[43]43
  Американский танцор, певец и актер. Наибольшей популярности добился с фильмом «Вестсайдская история», за который получил «Оскар» и «Золотой глобус» за лучшую мужскую роль второго плана.


[Закрыть], – согласилась Линда. – Обходительный, галантный, столичный.

– Он будет читать лекции по восточной философии в классе мистера Уилсона, – сказала Сью Энн.

– Откуда ты его знаешь? – спросила Линда.

– Я беру у него уроки кунг-фу.

Девушки прыснули от смеха.

– Не сомневаюсь!

– Вот как ты это называешь?

Глаза Линды следовали за Брюсом, когда он шел по коридору, смеясь, болтая и в шутку боксируя с некоторыми учениками. Она была впечатлена – больше, чем просто немного.

В то лето Линда устроилась на работу в «Сирс» и готовилась к поступлению в Вашингтонский университет осенью. Ее мысли часто возвращались к Брюсу Ли. Она дразнила свою подругу:

– Он – причина, по которой ты изучаешь все эти странные движения для самозащиты?

– Почему бы тебе не пойти на урок со мной и не посмотреть, что это такое? – спросила Сью Энн.

В одно воскресное утро августа 1963 года Линда со Сью Энн отправилась в Чайнатаун. Девушки вошли в аварийное здание на Кинг-стрит через створку в двери, спустились по темной лестнице и оказались в подвальной комнате, декором которой служили лишь бетонные стены и голые лампочки. Линда подумала: «О боже! Во что я ввязалась?» Эта мысль возникла у нее не в последний раз.

Несмотря на обстановку, атмосфера в комнате была веселая и приветливая. Десяток студентов общались и растягивались перед занятием. Сью Энн поприветствовала Брюса, который недавно вернулся из Гонконга, когда тот подошел поздороваться с ними. Поначалу Линде показалось, что Брюс слегка заносчив, но в любом случае это сделало его еще более привлекательным для девушки, которая часто страдала от своей неуверенности. Она присоединилась к клубу и стала одной из многих красоток на занятиях Брюса. «Я не знаю, чем я интересовалась больше: кунг-фу или учителем», – говорит она.

После уроков воскресного дня Брюс выводил группу на долгий и веселый китайский ланч. «Брюс обычно смешил меня до колик», – вспоминает Линда. Еда часто сопровождалась просмотром фильмов, обычно про самураев. «Брюс сопровождал фильмы комментариями», – отмечает Линда. В один из уик-эндов он ошеломил всех учащихся, взяв их на просмотр своего последнего фильма, «Сироты». Никто из них не знал, что Брюс в детстве снимался в гонконгских фильмах. Когда они вошли в театр, Брюс просто небрежно сказал: «Ах да, я снимаюсь в этом фильме». Брюс, возможно, специально бросил фразу так, словно для него это не имеет значения, но этот случай поразил Линду. «Увидев его на экране театра в китайском квартале Сиэтла, я поняла, что в этом мужчине кроется больше, чем я думала».

Когда осенью 1963 года началось обучение в Вашингтонском университете, Линда поступила на подготовительные медицинские курсы и записалась на несколько курсов по естественным наукам. Однако вместо того чтобы налегать на книги, большую часть времени она проводила в компании Брюса и его последователей. Вскоре Линда стала пропускать занятия, и ее первый год едва не превратился в катастрофу. «Учеба и пленящее очарование Брюсом были несовместимы», – рассказывает она. Но как бы Линда ни сходила с ума от Брюса, она никогда не считала себя достаточно эффектной для того, чтобы Брюс обратил внимание на нее. «Он был таким лихим и очаровательным, что недостатка в свиданиях у него не было».

Она и не подозревала, что Брюс приходил в себя от тяжелого разрыва с девушкой, которая не была настолько влюблена в него. Такое почитание женского пола стало хорошим изменением обстановки для гордого молодого человека с большими планами. Как только осенний семестр стартовал, Брюс перевез свой Институт кунг-фу Цзюнь Фаня из грязного подвала в место неподалеку от кампуса – Юниверсити-уэй, 4750. Помещение стало самым большим и самым дорогим, которое он когда-либо снимал – почти 300 квадратных метров, занимающих весь первый этаж жилого дома. В конце Института была небольшая спаленка. После трех лет обслуживания столов Брюс официально вручил Руби Чоу заявление об увольнении и съехал из ее каморки. Теперь он поставил все на свою мечту стать Рэем Кроком[44]44
  Американский предприниматель и ресторатор, основатель сети «Макдоналдс».


[Закрыть] мира кунг-фу. Он нуждался в помощнике. Кто мог быть лучше, чем влюбленная по уши ученица?

Однажды днем на уличной концертной площадке Вашингтонского университета, закрытой с одной стороны деревьями и греческими колоннами, Брюс и его ученики бегали от одного конца до другого. Когда Линда отстала от остальных студентов, Брюс повалил ее на землю. Она подумала, что сейчас он покажет новый прием из кунг-фу, но вместо этого Брюс просто держал ее. Когда Линда наконец перестала смеяться, он спросил, хочет ли она пойти на обед в «Спейс-Нидл»[45]45
  Футуристичная башня, символ Сиэтла.


[Закрыть].

Она помедлила с ответом – такой поход был бы недешевым удовольствием для всего класса, – а потом спросила:

– Ты имеешь в виду всех нас?

– Нет, только ты и я, – ответил он.

Ошеломленная Линда смогла лишь утвердительно кивнуть в ответ.

Во второй половине дня 15 октября 1963 года Линда, знавшая, что мама не разрешит ей встречаться с китайцем, сказала, что проведет вечер у подружки. Она действительно приехала к подружке – но только для того, чтобы одолжить модное платье и пальто, потому что у нее не было ничего подходящего для самого крутого ресторана в городе. «Спейс-Нидл» была построена для Всемирной выставки 1962 года в Сиэтле, и ее вращающийся ресторан возвышался над городом.

В тот вечер Брюс подкатил к дому подруги Линды на черном «Форде» 1957 года с форсированным мотором. На нем был тот же наряд, в котором он предстал перед ней в «Гарфилд Хай», когда она впервые увидела его: сшитый на заказ черный костюм и переливающаяся фиолетовая рубашка. Он вновь напомнил ей Джорджа Чакириса, главаря «Акул» из «Вестсайдской истории». «Он меня сразу очаровал», – вспоминает она.

До этого вечера Линда очень переживала из-за того, как она сможет вести беседу с объектом своего желания, когда останется с ним один на один, без поддержки других учеников. Затруднение решил сам Брюс. «Он всегда говорил столько, что хватало на двоих», – вспоминает она. Брюс потчевал ее историей своей жизни, но с еще большей радостью делился планами на будущее, рассказав о мечте создать сеть школ кунг-фу. Линда хотела спросить его, почему он позвал на свидание именно ее, но была слишком застенчива, чтобы озвучить этот вопрос. В то время она не понимала, что он увлекает ее своими идеями и мечтами. «Я была полностью очарована магнетизмом и энергией, которые исходили от него», – говорит она.

После обеда Брюс подарил ей сувенир, крошечную скандинавскую куклу. Брюс заплел волосы куклы в косички, потому что Линда часто приходила в здание Союза студентов с мокрыми после занятий плаванием волосами, заплетенными в косички. Брюс высадил Линду за квартал от дома и на прощание слегка поцеловал в губы. «Это было идеальное завершение вечера», – говорит Линда.

Через пять дней он написал ей любовную записку: «Самой милой девушке от человека, который ее ценит: довольствоваться малыми средствами, искать элегантность, а не роскошь, и утонченность, а не моду; быть достойной, а не респектабельной, состоятельной, а не богатой; усердно учиться, думать спокойно, говорить мягко, действовать искренне; переносить все жизнерадостно, делать все смело, ждать случая, никогда не спешить. Другими словами, позволить духовному, непроизвольному и бессознательному пробиться через слои обычного. Брюс».

Эти слова сразили Линду.

Вскоре все ее время было разделено между занятиями кунг-фу и спальней Брюса без окон – естественно, в секрете от матери. «В этой комнате можно было проспать целую вечность. Солнца не было, и было невозможно понять, день на дворе или вечер», – говорит Линда. Утром она часто заходила к Брюсу и обнаруживала, что он все еще спит, не подозревая, сколько времени. Они подсели на мыльные оперы. После занятий они бежали в пристанище Брюса, чтобы посмотреть «Главный госпиталь»[46]46
  Американский сериал, выходящий на телеканале «Эй-Би-Си» с 1 апреля 1963 года и по сей день.


[Закрыть]. После этого Брюс вел ее в китайский ресторан через улицу – именно здесь повар А Сэм готовил любимые блюда Брюса – говядину в устричном соусе и креветки с соусом из черных бобов. После этого Линда шла домой, где ей приходилось вновь обедать с семьей. «Моя мать стала думать, что я страдаю анорексией, потому что я ела очень мало».

Первый год в колледже стал для Линды секретной операцией по совмещению своего тайного приятеля и подозрительной матери. «Это потребовало немало лавирований и небольшой помощи от моих друзей», – вспоминает Линда. Из-за этого учеба пошла трещинами. «Это из-за тебя я не занимаюсь учебой», – жаловалась она. Брюс улыбался и помогал ей с английским. Помочь с химией и расчетами он не мог, но был плодовитым писателем, успевая состряпать эссе за время рекламной паузы.

Теперь, когда у Брюса появилась девушка, вовлеченная в его мечты, он перевел свое внимание на профессиональную сторону своего предприятия. Он выпустил проспект своего института. Регулярная плата составляла 22 доллара в месяц и 17 долларов для юниоров. Иллюстрированный проспект предупреждал, что кунг-фу не может быть освоено за три простых занятия – здесь требуется разумное мышление и тяжелая работа. Подчеркивая простоту своего стиля вин-чунь, он обещал, что «техники стиля будут гладкими, короткими и чрезвычайно быстрыми; они прямолинейны и урезаны до основной цели без каких-либо лишних движений». Его короткое сообщение было направлено на рынок пригорода, где жили люди с достатком выше среднего: Брюс пообещал, что кунг-фу будет развивать уверенность, смирение, координацию, приспособляемость и уважение к другим. Он не упоминал уличные бои.

Брюс Ли был таким же талантливым продавцом, как и шоуменом. Попав в кино еще в детстве, он узнал, как правильно работать со СМИ. Когда он приехал в Америку впервые, одной из его странных работ была должность «начинщика» в «Сиэтл Таймс» – он вкладывал бесплатные рекламные объявления внутрь напечатанных страниц. Спустя год он уже вставлял цитаты рядом со своими фотографиями – феноменальное достижение, учитывая всю нетерпимость в газетах того времени. Для первого интервью Брюса был выбран уму непостижимый заголовок: «Ли надеется на удацю[47]47
  В заголовке обыгрывается заметный акцент азиатов.


[Закрыть]». Репортер Уэлдон Джонсон начал свой текст с такой фразы: «Поначалу кунг-фу звучит как разновидность чоу-мейн[48]48
  Китайское рагу из курицы или говядины с лапшой.


[Закрыть]. После того как эта мысль появится у вас в голове, вы будете абсолютно уверены, что это так и есть – но на самом деле нет». В этой статье Брюс рассказывает, почему Вашингтонский университет должен включить кунг-фу в обязательную программу. Уэлдон, которому китайский английский казался очень веселым, в заключение отметил, что, если все так и случится, то это «сделает Ли, общество кунг-фу и производителей чоу-мейн очень счастливыми».

Брюс быстро осознал, что лучший способ успокоить американских репортеров – это вспомнить старые как мир шутки про азиатов и самому их рассказать. «Я не пью и не курю, но я Жу Ю Жвач-Ку», – один из любимых его каламбуров. Также он любил вот эту: «Семьсот миллионов китайцев не могут осибаца». Эта тактика сработала. Публичные выступления и эфиры на телевидении с участием Брюса получали положительные отзывы. Репортеры видели в нем очарование, а не угрозу.

Хорошая огласка и кропотливая работа самого Брюса помогли Институту кунг-фу Цзюнь Фаня выбраться из долгов. К концу третьего курса у него было более пятидесяти учеников – достаточно для того, чтобы покрыть расходы и даже отложить небольшую сумму. Его девушка с энтузиазмом поддерживала его карьеру. «Я была как Инь в дополнение к его Яну, тише и спокойнее, – вспоминает она. – Мне казалось естественным, что я помогала ему, решала проблемы, чтобы он мог посвятить свое время работе». На помощника инструктора Таки Кимура можно было положиться, пока Брюс отсутствовал. Пришло время расширить свою империю. Сиэтл был слишком провинциальным городом, для еще одной школы потенциальных учеников не хватило бы. Если он хотел оставить свой след и сделать кунг-фу способом заработка, он должен был открыть второй филиал в эпицентре кунг-фу в Америке – Области залива Сан-Франциско. Для этого Брюсу нужен был партнер.

Джеймс Йимм Ли, сварщик с сорокалетним опытом, был жестким человеком – пьяницей и бойцом. В подростковом возрасте он занимался гимнастикой, тяжелой атлетикой и боксом на любительском уровне. Между двадцатью и тридцатью годами он изучал джиу-джитсу и сиу-лим кунг-фу. Его специальностью была Железная ладонь. Он мог выставить пять кирпичей в ряд, спросить у вас, какой нужно разбить, а затем разбить именно его, оставив остальные целыми. Под жестким внешним обликом он скрывал более мягкую, более образованную сторону. Видя, что для интересующихся практически нет книг о боевых искусствах на английском языке, он начал самостоятельно публиковать собственные книги и продавать их по почте. Его первой публикацией была книга «Современное кунг-фу карате: тренировка железной, ядовитой руки», которую Брюс Ли купил и прочитал от корки до корки.

После скромного успеха первой работы Джеймс согласился опубликовать книгу о сиу-лим кунг-фу вместе со своим учителем – Ти Уай Воном, одним из наиболее почитаемых мастеров Сан-Франциско. Однако они поругались из-за раздела прибыли. Мастер Вон обвинил соавтора в том, что тот недоплатил ему десять долларов. Джимми отрицал это, впал в ярость и навсегда покинул квун Вона. Джеймс со своим деловым партнером Элом Новаком – в то время он был одним из немногих белых с хорошей подготовкой в кунг-фу – решил создать собственную школу. Оба они устали от причудливых форм кунг-фу, которые, по их мнению, были непрактичными в реальной битве, и решили предложить более актуальную учебную программу, объединив обстановку боксерского зала и инструкций кунг-фу. Свой Клуб восточного крыла современного кунг-фу они открыли в полуразрушенном здании в Окленде, на пересечении Бродвея и Гарнэт-стрит. Как и в случае Брюса, первыми студентами были преимущественно некитайцы, которые искали более практичные тренировки – полицейские, вышибалы и уличные бойцы.

Однако школа не смогла привлечь достаточно учеников, чтобы хотя бы покрыть арендную плату. Клуб перебрался в двухместный гараж Джеймса на Монтичело-авеню, 3039. Помещение было гораздо теснее, менее удобное, а жена Джеймса, Кэтрин, жаловалась на дыры, которые Джеймс и его ученики случайно делали во время спаррингов. Джеймсу нужно было найти способ привлечь больше студентов и перенести клуб. Он решил привлечь нового учителя.

Последние несколько лет приближенные к Джеймсу люди пели оды о Брюсе Ли. Брат его жены Роберт и друг Джордж Ли брали уроки ча-ча-ча у Брюса, когда он впервые приехал в США еще в 1959 году и были поражены его показательными выступлениями с вин-чунь. В 1962 году еще один друг Джеймса, Уолли Джей, побывал в школе Брюса в Сиэтле, путешествуя вместе со своей командой по дзюдо, и был очень впечатлен увиденным. Слова Уолли имели большое влияние для Джеймса. Помимо того, что он был одним из самых уважаемых инструкторов по боевым искусствам в Области залива, у него еще был нюх на талант. Его вечеринки на открытом воздухе, которые он проводил каждые два года, были витриной для лучших мастеров боевых искусств в Области.

Джеймс позвонил своему старому школьному приятелю Аллену Джо. Оба интересовались бодибилдингом и боевыми искусствами и часто тренировались вместе. Аллен планировал вместе с семьей поехать в Сиэтл на Всемирную ярмарку 1962 года.

– Не мог бы ты для меня глянуть на одного парня, Брюса Ли? – попросил Джеймс. – Изучить его и посмотреть, и вправду ли он так хорош, как о нем говорят.

Аллен и его семья прибыли в город в самый разгар безумия Всемирной ярмарки. Сиэтл был захвачен туристами: пробки, бесконечные очереди и выкупленные номера в отелях. По случайности, отель Аллена находился всего в половине квартала от ресторана Руби Чоу. После дня, проведенного в маневрировании с детьми между колоссальными очередями на выставках «Мир науки» и «Мир XXI века», Аллен Джо завалился в бар ресторана Руби и заказал односолодовый шотландский виски.

– А Брюс Ли здесь? – спросил он официантку, которая принесла ему выпивку.

– У него выходной, но он скорее всего вернется где-то после одиннадцати вечера.

Допивая второй стакан, Аллен поднял глаза и увидел, что официантка указывает на щегольски одетого, красивого молодого человека в очках. Недоверчиво окинув тонкий стан и отглаженный серый фланелевый костюм, Аллен Джо смутился. «Вот это… Брюс Ли? Да этот парень больше похож на модель», – подумал он про себя.

– Ты Брюс Ли? – спросил Аллен Джо, когда Брюс подошел к бару.

– Кто хочет знать? – подозрительно ответил тот.

– Мне рассказывали о тебе Роберт и Харриет Ли. Они занимались танцами у тебя в Окленде, – объяснил Аллен, успокаивая Брюса. – Они рассказывали, что ты очень хорош в кунг-фу.

Эти слова оказались волшебными. Лицо Брюса озарилось.

– Ты тоже практикуешь кунг-фу?

– Да, с зятем Роберта, Джеймсом Ли.

– Пойдем перекусим, – расплылся в улыбке Брюс.

Брюс и Аллен вышли из ресторана и отправились вниз по кварталу, по направлению к закусочной, где делали гамбургеры. На ходу Брюс рассказывал историю своей жизни. Он объяснил, как преподавал кунг-фу в Сиэтле в течение трех лет. Он также рассказал о своей встрече с Уолли Джеем и восхищался мастером джиу-джитсу.

Когда Брюс прервал свое повествование, Аллен вклинился, чтобы объяснить, что он здесь по просьбе Джеймса Ли, серьезного практика, который руководил собственной школой, разрабатывал собственное снаряжение и даже публиковал свои собственные книги по боевым искусствам.

– Ты имеешь в виду ТОГО САМОГО Джеймса Ли? – воскликнул Брюс. – У меня есть все его книги!

– Хочешь с ним встретиться?

– Конечно!

Когда они подошли к двери бургерной, Брюс остановил Аллена на тротуаре.

– Прежде чем мы войдем, – сказал ему Брюс, – я хочу, чтобы ты попытался ударить меня так сильно, как только можешь.

На следующий день Аллен Джо позвонил Джеймсу Ли, чтобы сообщить о встрече. Свою оценку он выразил лаконично:

– Джеймс, этот парень – просто потрясающий.

После такой констатации таланта Брюса Джеймс позвонил ему лично и пригласил в гости в следующий раз, когда тот окажется в Окленде. Как только Брюс сумел поменяться на работе и изменить расписание тренировок, он прыгнул в свой черный «Форд» и проехал двенадцать часов на юг в Окленд.

Мужчины поприветствовали друг друга на пороге дома Джеймса. Со стороны эта парочка выглядела очень странно. По возрасту Джеймс годился Брюсу в отцы. Но оба в прошлом – уличные бойцы, оба были одержимы боевыми искусствами и презрительно относились к классическому подходу в обучении. Они хотели создать что-то новое.

Джеймс тепло поприветствовал Брюса и пригласил войти, чтобы познакомить с женой и детьми за чаем в гостиной. Как только с формальностями было покончено, Джеймс провел Брюса в свой гараж, заставленный инвентарем – самодельным оборудованием для обучения боевым искусствам. Брюс указал на подпружиненную перфорированную доску и с мальчишеским рвением спросил: «Ну, как это работает?» Вскоре уже весь дом ходил ходуном – двое колотили по различным приспособлениям в гараже.

После тренировки Брюс повернулся к Джеймсу и сказал:

– Попытайся ударить меня так сильно, как только можешь.

Брюс легко противостоял Джеймсу – так же легко, как и противникам в Сиэтле. На следующий день Джеймс Ли позвонил Аллену Джо, чтобы сообщить о встрече. Свою оценку он выразил лаконично:

– Аллен, этот парень – просто потрясающий.

Весь следующий год Брюс и Джеймс строили тесные дружеские отношения и постепенно понимали все преимущества совместной работы. Для Брюса Джеймс был известной фигурой с обширными связями в Области залива. Для Джеймса Брюс был молодым гением, который изобретал новый стиль боевых искусств и изменил традициям ради реалий уличного боя. Он также видел в Брюсе человека, который сможет привлечь достаточное количество учеников, чтобы открыть достойный квун.

Весной 1963 года Джеймс согласился превратить свой крошечный гараж во второй филиал Института кунг-фу Цзюнь Фаня. План заключался в том, что Брюс закончит в июне 1964 г. третий курс университета и приедет на лето в Окленд, чтобы помочь Джеймсу с открытием новой франшизы на новом месте. Брюс должен был стать главным инструктором, а Джеймс – его ассистентом. Мощь таланта и характера Брюса заставила более взрослого и состоявшегося мастера боевых искусств стать одним из учеников. «Его кунг-фу превосходило в совершенстве и эффективности все, что я учил на протяжении многих лет, – заявил Джеймс. – Я сменил все свои техники кунг-фу на его методы».

Чтобы закрепить свои отношения, обнародовать их предстоящее предприятие и раздобыть необходимые деньги, Джеймс и Брюс договорились издать вместе книгу. Это была первая и единственная книга Брюса Ли, изданная при его жизни. В 1963 году существовало лишь несколько книг на английском языке, в которых подробно описывались китайские боевые искусства. Джеймс и Брюс планировали, что «Китайский кунг-фу: философское искусство самообороны» станет первой книгой в серии – вводным учебником и пособием для начинающих. Книга начиналась c отзывов об авторе от Джеймса Ли, Уолли Джея и Эда Паркера, одного из самых влиятельных мастеров единоборств в стране. Брюс подчеркнул свой философский взгляд на природу кунг-фу кратким эссе о даосских принципах Инь и Ян. Большая часть книги представляла собой сборник иллюстрированных рисунков и фотографий основных методов кунг-фу, большинство которых не относились к вин-чунь.

Для фотосессии Брюс пригласил свою старую команду из Сиэтла – Джесси Гловера, Чарли Ву и Таки Кимуру, – чтобы продемонстрировать приемы на парковке рядом с рестораном Руби Чоу. Брюс руководил процессом, выстраивая каждую сцену для фотографа. Однажды, когда Брюс стоял, отклонив корпус, на одной ноге, а вторую вытянув вверх, камера не сработала. Фотограф пытался устранить неисправность, а Брюс, к пущему веселью своей команды, закричал ему:

– Поторопитесь и почините эту чертову штуковину, пока моя нога не упала!

Тираж в тысячу экземпляров напечатали за 600 долларов; каждую книгу Джеймс продал по почте за 5 долларов. Прибыль помогла Брюсу покрыть многочисленные расходы. «Главной причиной, по которой он согласился писать книгу, была нужда в деньгах», – говорит Джесси.

Второй причиной было объявление войны традиционным стилям кунг-фу. Джеймс все еще злился на своего старого мастера, Ти Уай Вона, за то, что тот обвинил его в мошенничестве. Однако он пришел в еще большую ярость, когда все, чему его научил Вон, оказалось бесполезно против современного подхода Брюса. «Джимми годами отрабатывал приемы классического кунг-фу, вспоминает Гари Каганан, давний студент Джеймса, – но встретившись и потренировавшись с Брюсом, почувствовал, что потратил драгоценные годы на изучение стоек и форм, а не того, как драться».

«Его кунг-фу превосходило в совершенстве и эффективности все, что я учил на протяжении многих лет, – заявил Джеймс. – Я сменил все свои техники кунг-фу на его методы».

В рекламный буклет стилей, преподаваемых в Сан-Франциско, Брюс и Джеймс включили раздел «Разница в стилях кунг-фу», который Брюс начал такими словами: «Техника превосходной системы кунг-фу основана на простоте. Наполовину отточенные системы полны ненужных движений». После этого следовало исследование Брюса – снимок за снимком, – в котором он уничтожал те же самые методы, которые Ти Уай Вон отстаивал в книге, опубликованной вместе с Джеймсом. Вон и сообщество кунг-фу Сан-Франциско не пропустило этих оскорблений. После выхода книги мастер Вон сказал своим ученикам, что Брюс Ли – «невоспитанный диссидент».

Первоначально Брюс был чрезвычайно горд тем, что его работу напечатали. Он отправил подписанный экземпляр в Гонконг своему старому другу и наставнику Уильяму Чуну. Уильям, который помнил Брюса как подростка-сорванца, был ошеломлен тем, что его «маленький брат» представлял себя мастером. Чтобы поставить Брюса на место, Уильям, не без доли зависти, пренебрежительно отнесся к качеству книги. «Твое письмо ставит под сомнение нашу дружбу, – ответил Брюс, уязвленный критикой. – Книга, которую ты прочитал, является всего лишь основой, которую я написал в 1963 году. Сейчас я завершаю гораздо более емкий труд о Дао и кунг-фу».

Брюс так и не смог доработать последующий том, хотя продолжал писать обширные заметки для него всю оставшуюся жизнь. Некоторые из этих заметок были опубликованы посмертно как сборник «Путь опережающего кулака»[49]49
  Путь опережающего кулака. – М.: Манн, Иванов и Фербер, 2014.


[Закрыть]. Многие годы Брюс стыдился своей первой книги, поскольку его неотшлифованный дебют создавал впечатление, что он был традиционным практиком кунг-фу. «Его желание отделить себя от классических боевых искусств было так велико, – уверяет Линда, – что он попросил издателей прекратить выпуск этой книги».

Из-за многочисленных поездок в Окленд на третьем курсе Брюс все больше отвлекался от учебы и накопил студенческие «хвосты». В семестре он посещал всего два курса и не мог сдать экзамены вовремя, даже если бы ему удалось улучшить свои ужасные отметки. Стремясь запустить свою империю кунг-фу, он решил покинуть Вашингтонский университет после третьего курса и переехать к Джеймсу и его семье в Окленд. Он сказал друзьям, что собирается закончить колледж в Калифорнии.

Брюс попросил Таки Кимуру управлять филиалом в Сиэтле, пока он запускает школу в Окленде, и пообещал приезжать в Сиэтл в свободное время, чтобы преподавать и обучать Кимуру новым техникам, но прежде чем открыть франшизу в новом городе, он планировал обосноваться в Области залива.

Брюс приурочил свой приезд в Окленд к летней вечеринке Уолли Джея. Ожидалось, что гавайский праздник, который пройдет в Коломбо-Холл, привлечет более тысячи посетителей – все они придут ради еды, песен и выступлений мастеров боевых искусств. На афише были указаны «Гавайская певчая птичка» Лина Машадо и малоизвестный инструктор по кунг-фу из Сиэтла. Это была первая возможность для Брюса и Джеймса объявить о своем партнерстве.

Пробираясь мимо тарелок с жареной свининой, огромных лотков с курицей и рисом, чанов с пои[50]50
  Традиционное полинезийское блюдо, которое делается из растения таро. Может быть жидким и более густым, тестообразным.


[Закрыть], тарелок с ломи-ломи сэмон[51]51
  Салат из свежих томатов и лосося.


[Закрыть] и нарезанными ананасами, Брюс направился к сцене. Он проигнорировал лестницу и просто запрыгнул на возвышение. Без промедления он перешел к форме традиционного кунг-фу. Его движения были текучими и выстреливали сдерживавшейся в них силой. Публика вежливо смотрела, хотя и думала, что парень неплох, но ничего особенного.