Текст книги "Пляска дервиша (сборник)"

Я кивнул ей в знак приветствия, а потом даже помахал рукой. Она скрылась в подъезде. Машина Мебеля все еще стояла на прежнем месте, но теперь исчез и Мебель. Почти одновременно мы появились на пороге гостиной друг напротив друга. Фигурка у нее была вполне сносная. На голове – супер-гипер-химия. Но по части боевой раскраски подружке Горбанюка Светке она и в подметки не годилась.

– Какого хрена вы приперлись сюда? – прошипела она со злостью. – Вам же были даны совершенно четкие инструкции.

Я опешил. Но уже в следующий момент с удивлением услышал собственный голос:

– Так сложились обстоятельства.

– Сомневаюсь, что мой супруг будет в восторге, – продолжила она с вызовом. – Между прочим, он скоро приедет.

– Сожалею, что так получилось, – проговорил я.

– А где второй? – спохватилась она. – Вас ведь должно быть двое!

– Ну, в принципе, у меня есть напарник, – пробормотал я.

– Господи! Вы квадрат или левый хук? Неужели вы владеете джиу-джитсу? Глядя на вас, можно подумать, что вы всю жизнь проработали бухгалтером в каком-нибудь занюханном учреждении и ходили, не снимая нарукавников.

Вот уж по поводу занюханного учреждения ей лучше бы помолчать. Представляю себе, что сталось бы с торговым домом Карас, если бы до Лили дошло высказывание Ады.

– Так вы квадрат? – не унималась она.

– Да уж скорее усеченный конус.

– Что?! – Она просверлила меня взглядом. – Кто вы такой? Что вам нужно? Кто вас прислал?

– Думаю, вы приняли меня за кого-то другого. – Я попытался рассмеяться, однако звуки, которые при этом удалось исторгнуть, на смех были мало похожи. – Меня зовут Крайский, а позволил я себе к вам обратиться в связи с одним щекотливым обстоятельством.

– Вы сутенер?

– Б-же упаси!

– Тогда я вообще ничего не понимаю! Горничная сказала, что вы говорите по-английски и по-немецки, но что по вам сразу видно, кто вы такой.

– Она намекала на то, что я похож на сутенера? – удивился я.

– Да нет же, на русского!

– Обидно. А я рассчитывал, что больше смахиваю на белого воротничка с Уолл-стрит.

– У вас мания величия.

– Наверное.

– Зачем вы пришли? Я приняла вас за одного парня, о котором знаю, что он тоже владеет английским и немецким. Вам нужен мой муж?

– А он дома? – поинтересовался я. Вопрос был дурацким, поскольку она уже сказала, что его нет. И что он вскоре должен прийти.

– Нет, но даже если бы и был… у нас дома о делах не принято говорить.

Она открыла сумочку и достала оттуда визитку.

– Вот координаты его банка.

Я прошелся по комнате и поставил пустой бокал на телевизор. Что там ни говори, а любопытно пообщаться с женщиной, покорившей сердце банкира, специальностью которого является обнаженное женское тело.

– Это очень любезно с вашей стороны, но я бы предпочел побеседовать с вами.

Она удивленно вскинула брови.

– Со мной? О чем?

– Видите ли, я – частный детектив, и в настоящий момент выполняю одно щекотливое поручение. А точнее – разыскиваю женщину. И эта женщина, по-видимому, сейчас находится где-то здесь. К тому же она – ваша хорошая знакомая.

– Вот как? – Ее лицо словно окаменело. – Вы меня заинтриговали.

Она предложила присесть рядом с ней на софу, что по сути означало прилечь. Я повиновался.

– И эту женщину зовут?.. – Она выжидательно замолчала.

– Сима Отс.

Чего темнить, решил я. Как бы то ни было, пора вскрывать нарыв. Пригрозить бы ей чем-нибудь. Кое-что в запасе ведь у меня имеется.

– Сима? О, боже! Она исчезла?! – оживилась Ада. – Я не видела ее уже целую вечность. Вы говорите, она находится где-то поблизости? Но это невозможно! У нее есть мой адрес, и если бы она… А кто вас нанял?

– Неважно. Мой клиент… одним словом он от нее без ума. А его имя не имеет никакого значения.

– Не имеет, так не имеет. – Она вроде бы оставалась спокойной, но мне показалось, что это спокойствие напускное, и что на самом деле ее что-то встревожило. Странно. Мало ли кто мог потерять рассудок из-за Симы Отс. – Но почему вы решили, что я смогу быть вам полезной? Да, мы когда-то учились вместе, но с тех пор прошло уже много лет. Каждый из нас двинулся своей дорогой…

– Тогда откуда у нее ваш адрес? Вы ведь сами только что сказали, что у нее есть ваш адрес, – напомнил я ей.

– О, господи! Мы как-то встретились случайно, когда я приезжала навестить своих родителей. Вот я и дала… Честно говоря, я даже не предполагала, что ей когда-либо удастся добраться до Барселоны.

– Почему?

– Знаете, она не из тех людей, которых можно назвать везунчиками. Казалось бы, и красива, и умна, а вот на тебе – одни неурядицы в личной жизни. Да и карьера у нее как-то не складывалась.

Не буду утверждать, что упоминание о неприятностях в личной жизни Симы меня как-то огорчили.

– А вы относитесь к людям, которых можно назвать везунчиками? – поинтересовался я.

Она посмотрела на меня с неожиданной враждебностью.

– Причем здесь я?

– Ну, мне бы хотелось понять, какие у вас критерии. Чтобы в дальнейшем мы могли разговаривать на одном языке.

– А о чем нам еще разговаривать? – холодно поинтересовалась она. – Я ведь уже дала понять, что о Симе мне ровным счетом ничего неизвестно.

– Прискорбно слышать.

– Ничего не поделаешь.

Я с трудом выбрался из софы и сделал несколько разминочных шагов по комнате.

– Если вдруг вы что-нибудь разузнаете… Может быть она позвонит или…

– Да, вдруг я что-нибудь разузнаю, – тут же подхватила она. – Где я смогу вас найти?

Вскрывать нарыв, так вскрывать, подумал я. Когда-то хирург мне чистил нарыв на ноге. Было это достаточно болезненно. Но потом сразу стало легче. Я проговорил:

– Гостиница «Вавилон любви», в Лорет де Мар.

Но при этом на всякий случай назвал неправильный номер комнаты. Хотя это и было верхом глупости.

– В Лорет де Мар? – переспросила она. – Первый раз слышу о существовании подобного отеля. Хорошо, я запишу.

В дальнейшем я бы не поверил ни единому ее слову. Но она уже повернулась ко мне спиной, давая понять, что разговор окончен. И ни единого слова, которому бы я не поверил, не произнесла.

Я покидал Аду Карас с ощущением того, что совершена серьезная ошибка. Мне показалось, что назрела необходимость сделать неожиданный шаг и я его сделал, но, по-видимому, не в том направлении, что нужно…

Между прочим, машины Мебеля возле дома уже не было. Произошла какая-то странная рокировка с участием ключевых фигур. Я поднял голову.

Ада стояла на террасе и курила. Струйка дыма, растворяясь, медленно поднималась вверх. Я картинно развел руки в стороны, словно бы извиняясь за непрошеное вторжение, и медленно побрел вдоль улицы. Интересно, за кого она меня приняла? Употребила при этом какие-то непонятные термины: «квадрат», «левый хук». Скрывшись за углом, я воровато огляделся. Потом, сделав внушительный крюк, пробрался в сквер, который располагался на противоположной стороне улицы. Еще совсем недавно я восседал здесь в тени на скамеечке, в блаженстве вытянув ноги. На сей раз, спрятавшись в кустарнике, повел наблюдение за домом. В подъезд то и дело входили люди. Но ведь там было несколько квартир. К кому именно они направлялись? Было глупо сидеть здесь, страдая от голода и жажды. И я покинул свой пост.

Вскоре я вышел на одну из центральных улиц Барселоны. Видимо, это и была та улица, у основания которой я находился несколько часов назад. Через минуту я уже обосновался в небольшой симпатичной пиццерии, в меню которой значилось двадцать семь сортов пиццы. Я остановился на пицце с грибами и оливками. Выбор оказался удачным, и я подчистил тарелку в мановение ока. За соседним столиком допивал кофе представительный испанец в белой рубашке с галстуком, прижимавший к уху трубку мобильного телефона. С виду он был похож на банкира. Интересно, как выглядит господин Эмилио Карас?

Удовлетворив – и к тому же весьма сносно – потребности организма, я вышел на улицу и через несколько шагов наткнулся на… фигуру Дон Кихота. Вначале я подумал, что это – статуя. Но тут кто-то бросил в кружку монету, и Дон Кихот сменил позу. Затем маневр повторился снова и снова. Я вгляделся в его посеребренное краской лицо. Оно оставалось бесстрастным. Невообразимо! Простаивать на жаре часами в доспехах, да еще и с копьем в руках. Впрочем, на копье можно было опираться. А жара начинала спадать: солнце уже скрывалось за крышами домов. Вдруг мне показалось, что между мной и Дон-Кихотом устанавливается что-то вроде телепатической связи. И пугающе ясно различимый голос произнес: «Возвращайся назад». Я замер, словно борзая, которая учуяла подозрительный запах. Туристы продолжали бросать серебро в большую мятую кружку. «Ты еще здесь, бестолочь?» – услышал я. Может быть это проделки Тролля? Я опустил в кружку горсть монет, но на заштукатуренном лице Дон-Кихота ничего не отобразилось. Он в очередной раз сменил позу. Тогда я повернулся и со всех ног бросился к дому Карасов. Дон-Кихот здесь ни при чем, разъяснил я себе, это вопиет мой внутренний голос. Моя интуиция. А собственной интуиции я склонен был доверять.

На месте, которое я недавно покинул, сидела старая испанка в шезлонге и читала газету. Пришлось занять позицию левее, где заросли кустарника были не столь густыми. Не прошло и нескольких минут, как к подъезду Карасов подкатил белый «Вольво». На сей раз Мебель был со своей супругой. В руке он держал радиотелефон.

– Она их вызвала! – возбужденно прошептал я. И повторил: – Она их вызвала!

В квартире Карасов зажглись окна. Доктор Мебель вышел на террасу, оглядел улицу и вновь вернулся в гостиную.

Я заметил, что старуха сложила шезлонг, взяла его под мышку и потащилась к соседнему дому. Газету она бросила на траве.

Я поспешил на прежнее место, откуда наблюдать было удобнее. Газета была раскрыта как раз на той странице, где поместили фотографии убитых близняшек. Вернее, фотографии их трупов. Я поднял глаза к окнам квартиры Карасов, и в этот момент чья-то тяжелая рука легла мне на плечо. Ощущение было такое же, как в павильоне ужасов. Уж не Майкл ли Майерс?

Но это был не он.

– Сеньор очень любопытный, – произнес хриплый голос по-русски. – Сеньор сует свой вонючий нос в чужие дела.

Передо мной выросли двое парней. Тот, который положил мне руку на плечо, был ниже, зато обладал более мощным торсом. Второй тоже был ничего – жилистый.

– Сори, – пробормотал я.

– Ты у меня сейчас получишь «сори»!

Они были настроены явно агрессивно, и сила была, увы, не на моей стороне. В этом сейчас, конечно, стыдно признаться, но от страха у меня душа ушла в пятки.

– Ай донт андестен ю, – пролопотал я.

– Ты у меня сейчас получишь «ай донт андестен ю»!

Он двинул меня кулаком в солнечное сплетение, после чего у меня появилось непреодолимое желание упасть. Но он ловко подхватил меня под мышками, и я повис в его руках, словно мешок с органическими удобрениями.

– Теперь андестен?! – прохрипел он.

– Квадрат! Осторожнее! – воскликнул другой.

Ах, вот оно что! Квадрат – это прозвище! Значит этот, жилистый, Левый Хук, что ли?

– Не советую так со мной обращаться, – прохрипел я, без особого успеха ловя ртом воздух. Возникло ощущение, будто земной шар неожиданно остался без атмосферы. – Я работаю на Лили Лидок.

– На кого? – переспросил Квадрат.

А второй тем временем саданул меня в глаз. После чего количество звезд на небе увеличилось по крайней мере втрое.

– И мне все про вас известно, – не унимался я. – Например, этого, длинного зовут Левый Хук.

– Ну так может пришить тебя на всякий случай?

Раздался щелчок и из кулака Левого Хука выскочило лезвие.

– Спрячь, – приказал ему Квадрат. – Не было такого указания.

– А, сморкаться я хотел…

– Спрячь!

Левый Хук нехотя подчинился.

– Чье задание ты выполняешь? – обратился ко мне Квадрат.

– Лили Лидок.

– А кто это?

– Руководитель корпорации «Гвидон». Я – один из ее детективов.

– Тоже мне, детектив сраный! – подал голос Левый Хук.

– Заткни пасть! – рявкнул Квадрат. – А с какой это стати корпорация «Гвидон» заинтересовалась Симой Отс?

По-видимому, он что-то слышал о нашей организации, и в этом был мой шанс. Человек, находящийся в здравом уме, не станет начинать войну против «Гвидона».

– Чего не знаю, того не знаю, – отозвался я. – Было приказано найти ее – вот и все. У нас задавать вопросы не принято.

– Ладно, – проговорил Квадрат. – Если ты не знаешь, мы выясним. «Гвидон» – одна из наиболее уважаемых организаций в деловом мире, так что если все это правда… Если же нет – пеняй на себя.

Куадрилья перегруппировала свои силы и на передний план выступили бандерильеро по имени Квадрат и Левый Хук. Не долго думая, Бык Крайский ринулся в их сторону, очевидно, приняв бандерильеро за легкую добычу. Но тут один из бандерильеро выгнулся всем телом и вонзил в бок Крайского две бандерильи. Бык Крайский взвыл от боли. Потом вновь кинулся вперед. Второй бандерильеро повторил маневр первого. Однако одна из его бандерилий вошла неглубоко и вскорости упала на землю…

В это поначалу не очень-то верилось, но меня отпустили. Отпустили! По центральной улице я с грехом пополам добрался до порта, где нанял такси до Лорет. На протяжении всего пути таксист с подозрением косился на синяк, пылающий у меня под глазом. Чувствовал я себя не ахти: щека горела, жилка на синяке пульсировала…

В Лорет таксист затормозил прямо возле телефонной будки. Я воспринял это как намек и позвонил Лили.

И – о, удача! – трубку подняла она сама.

– Это Крайский, – сообщил я. – Ты сейчас очень занята?

– Естественно, – раздраженно буркнула она.

– Все же возьми свой блокнот, куда ты вносишь информацию о предстоящих мероприятиях, и отметь, что я приглашаю тебя на панихиду.

– Что еще за бред?! – Лили, очевидно, была не в духе.

Но мне было наплевать. На-пле-вать.

– Мы ведь с тобой все же школьные товарищи. Не могу я обойти тебя вниманием и не пригласить на собственную панихиду. Распорядителями назначены Квадрат и Левый Хук.

– Тебя что, ударили по голове? – догадалась она.

– И к тому же очень больно, – уточнил я. – Мне срочно требуется прикрытие.

– Перебьешься, работа у тебя такая. Сам знал, на что шел.

– Послушай! – взорвался я. – Я – Крайский, а не Крайний. Знаешь, почему мои романы пользуются такой популярностью? Потому что я никогда не строил из себя героя. Сбегу от тебя в Северную Корею. Там ты меня не достанешь.

– Ха! – воскликнула Лили… – Какая наивность!

Но она все же соблаговолила меня выслушать.

Когда я появился в номере, Тролль все так же одиноко сидел на шифоньере. Разница была лишь в том, что вид у меня теперь был не лучше, чем у него. Оценив происшедшие со мной перемены, Тролль приободрился, совершил мягкое приземление в кресло и закурил трубку.

– Рассказывай, – коротко бросил он.

Что ж, не в моих интересах сейчас было культивировать ссору. Я выложил все. Когда я добрался до Дон-Кихота, он оживился еще больше. Я рассказал, что со мной неожиданно заговорил внутренний голос, который послал меня назад, что я послушался, вернулся и встретил Квадрата и Левого Хука. И что Квадрат замочил меня под дых, а Левый Хук – и того хуже – прямо в глаз.

– Это же надо, самого Мишу Крайского! – с издевкой проговорил Тролль.

Потом неожиданно рассказал анекдот:

– Сидит в баре негр, и вдруг туда врывается банда ку-клукс-клановцев. Орут, стреляют в потолок, ко всем задираются. «Конец мне», – подумал негр. «Нет, не конец, – говорит внутренний голос. – Подойди к главарю банды и выплесни свое виски ему в лицо.» Негр так и сделал. «Вот теперь конец», – говорит внутренний голос.

– Приблизительно так оно и было, – согласился я.

Тролль впервые рассказал мне анекдот, и это можно было назвать событием.

– А если серьезно, – продолжал Тролль, – ты сегодня раздобыл очень ценную информацию.

– Ценнее не бывает, – скривился я.

– Нет, в самом деле. Ведь имени Варвары ты не упоминал. Почему же Ада так всполошилась, когда ты заявил, что разыскиваешь Симу? Почему срочно вызвала супругов Мебель, а держимордам приказала разобраться с тобой? Если полученная тобой записка о Симе и Эльзе Кук – их рук дело, то твое появление должно было казаться им само собой разумеющимся.

– А ведь действительно! – вынужден был признать я. – Отправив записку, они должны были подготовиться к подобному развитию событий, а они ведут себя так, словно только теперь узнали о моем существовании. Налицо какая-то странная ситуация. С одной стороны они сознательно, не знаю, из каких соображений, дают мне понять, что Сима Отс где-то рядом. А с другой, когда я принимаюсь за розыски, бьют тревогу?

– Может быть записку прислали не они? – проговорил Тролль.

– Здравствуй, моя радость! – возмутился я. – А кто?! Ведь ты сам утверждал, что только они могли подслушать мой разговор с Симыной матерью.

– С тех пор кое что изменилось. Скажем, Симына мама в русской редакции куда-то исчезла, зато появилась Симына мама в испанской редакции.

– На что ты намекаешь?

– Ситуация усложняется. Похоже, до сегодняшнего дня ни Ада, ни супруги Мебель о тебе и понятия не имели. Нет, разумеется, они читали твои литературные шедевры…

Он сделал выразительную паузу.

Я сидел с горестным видом.

– А я сам к ним пошел и… – произнес я. – Постой! – Меня пронзила неожиданная догадка. – А что, если в действительности они не из одной команды? Если они играют друг против друга?

ГЛАВА 10

На следующее утро я проснулся с ощущением, что надо мной нависла смертельная опасность. Тролль сидел в кресле и прочищал трубку.

– Ну, что скажешь? – обратился я к нему. – Появились какие-нибудь идеи?

– Ничего не скажу, – ответил он. – Никакие идеи не появились.

– Хорош!

Это было что-то новенькое: раньше Тролль никогда не признавался в отсутствии идей. Такого даже вообразить было невозможно. Впрочем, ощущение опасности от этого только усиливалось.

Я пошел в ванную и там из зеркала на меня уставился отвратительный тип с синяком под глазом. Стоило типу приняться за чистку зубов – стук в дверь. Тип высунул морду из ванной, и, стараясь не ронять зубную пасту на пол, прохрипел:

– Кто там?

– Майкл, впусти меня, – послышался голос Сони.

– Я сейчас не в форме.

– Это лучше, чем ты думаешь, – сообщила она. – Терпеть не могу мужчин в форме.

– Я имею в виду физическую форму, – уточнил я.

– Я тоже.

– Странно. Зачем же мне тогда тебя впускать?

– Неужели ты еще не понял, что я – человек с творческой натурой. Я приведу тебя в божеский вид.

– Нет, не хочу! – решительно проговорил я, в результате чего несколько хлопьев пены вырвалось у меня изо рта.

– Тогда я не расскажу тебе одну важную вещь…

– И не надо.

– … о госпоже Мебель.

Я открыл дверь.

– Ага! – сказала Соня. – Здорово же тебя достала эта стерва. Впрочем, о вкусах не спорят.

– Живо говори, что тебе известно! – прорычал я, продолжая извергать хлопья пены.

– У тебя что, приступ бешенства? – с опаской поинтересовалась Соня. – Откуда у тебя синяк?

– Одну минутку.

Я вернулся в ванную, прополоскал пасть и кое как умылся.

Когда вернулся в комнату, Сони там не было.

– Куда она подевалась? – спросил я у Тролля.

Неожиданно какая-то сила сорвала с меня плавки и швырнула на кровать. Норвежка – уже совершенно голая – сидела на мне сверху.

– Рассказывай немедленно! – проревел я.

– Для начала тебе придется расслабиться…

Я продолжал трепыхаться.

– Закрой глаза и представь себе, что я – это она…

Интересное предложение. Я послушно закрыл глаза и попытался представить себе, что сверху восседает Варвара. И тут же чьи-то руки вцепились мне в горло. Я не просто открыл глаза – я их вытаращил.

– Анкор! – проревела Соня.

Дерби начались.

Потом, когда она заржала, взвилась на дыбы, и медленно сползла на простыню, я смог, наконец, продолжить допрос.

– Могу тебя осчастливить: госпожа Мебель интересовалась одним бравым мальчиком с синяком под глазом.

– Давно?

– Несколько минут назад. Я как раз была в холле, когда она поинтересовалась у портье, в каком номере ты остановился. Тот ответил. Она сверилась со своей бумажкой, сказала, что у нее записано иначе и попросила проверить еще раз. А потом хмыкнула и пожала плечами.

Сказав это, Соня занялась большим пальцем моей правой ноги.

Значит, охота началась! Наверняка Квадрат и Левый Хук рыщут где-то поблизости. Вспомнилось лезвие, выскочившее прямо из кулака Левого Хука. Не он ли расправился с близняшками?

– Вот ты где!

Я вздрогнул. Меня обуревали видения, главным персонажем которых являлась Варвара. Я готов был увидеть ее, входящую в дверь с пистолетом в руках…

… но это была Лив. Видимо, я забыл запереть номер.

Оценив обстановку и ни слова более не говоря, она сняла с себя плавки, села на корточки и взялась за большой палец моей левой ноги. При этом обе дивы не спускали глаз того с места, которое, по их мнению, было связано с пальцами ног неким таинственным образом. Вроде закона сообщающихся сосудов.

Закон не срабатывал. Дивы не желали с этим мириться.

Я все ждал, что сейчас в комнате появится кто-то из банкирского дома Карас чтобы прикончить меня.

Но вместо этого заявились Горбанюк со Светой. Думаю, излишне упоминать, что у Горбанюка вытянулась физиономия. Он даже не обратил внимание на мой синяк. У Светы же сделалось такое лицо, будто она сожалела, что у меня нет третьей ноги. На ее шее болталась портативная «Минольта». Еще чего доброго сделает снимок! Я разразился кучей не самых лестных эпитетов в адрес тех, кто имеет обыкновение входить без стука. Им оставалось только очистить помещение.

Интересно, кого еще принесет с утра пораньше?

Через некоторое время раздался стук в дверь.

– Можно?

Видимо, Горбанюк со Светкой сидели в холле и видели как норвежки уходят. Нужно сказать, что удалились те не солоно хлебавши. Особенно Лив. Слишком велик был психологический пресс. Когда твой мозг сверлит одна единственная мысль: сегодня – твой последний день, сегодня – твой последний день, это как-то не способствует повышению потенции.

Я уже успел что-то на себя напялить, и Горбанюк наконец соизволил обратить внимание на синяк.

– Что-нибудь случилось? – поинтересовался он, впрочем, без особого сострадания в голосе.

– Разумеется, – парировал я. – На свете каждый день случается невообразимо много интересного. А что, собственно, ты здесь потерял? Или программа отдыха без корректировок с моей стороны тебе уже кажется излишне пресной?

– Да нет, – замялся он. – Мы просто хотели… В общем, мы хотели спросить, как продвигается расследование.

Вон оно что! Светлана допекла! Моя цыпочка! А я-то после вчерашнего разговора с Лили голову ломал, как мне побыстрее отыскать Горбанюка. Ведь я даже не догадался спросить, в какой гостинице он остановился.

– Расследование продвигается весьма успешно. Вчера я победно рапортовал Лили, не забыв упомянуть о твоем участии, и она попросила в ответ сообщить, что жалует тебе аксельбант на левое плечо.

– Спасибо, – Горбанюк вздохнул.

– Еще она просила передать, чтобы ты прокатился на денек в Бильбао, в наше испанское представительство. Там уже тебя ждут.

– Зачем? – Он напряженно замер.

– Нужно доставить сюда две единицы огнестрельного оружия: а именно – «узи» и парабеллум.

– Я серьезно.

– И я серьезно.

– Нет, я, действительно, серьезно, – продолжал он гнуть свою линию.

Но я тоже был не лыком шит:

– Так ведь и я, действительно, совершенно серьезно.

– Ну уж нет! – Он вскочил. – А если меня загребут в полицию? Здесь слишком жарко даже на пляже, я уж молчу о местных тюрьмах.

– С одной стороны ты прав, – согласился я, – но с другой мы ведь должны быть во всеоружии в свете предстоящих событий.

– Мы?! – буквально захлебнулся он.

– Ну, конечно! А для кого, ты думаешь, эта артиллерия?

Несмотря на всю плачевность ситуации, я с трудом удержался от смеха. В памяти всплыла фраза Остапа Бендера: «Я вам дам парабеллум».

– У тебя есть лист бумаги? – воинственно поинтересовался Горбанюк.

– Кажется, в ящике письменного стола я видел стопку. А зачем тебе?

– Хочу написать заявление об уходе по собственному желанию. И нужно же было тебя здесь встретить!

Он направился к письменному столу, извлек чистый лист бумаги и принялся что-то быстро строчить.

– Может, сначала позвонишь в Ярославскую область? – подал я голос. – Посоветуешься с законной супругой?

– Нечего советоваться!

– Ну ты и трус, – брезгливо проговорила Света.

– Тебя не спрашивают!

Он протянул мне исписанный лист. Это была фирменная почтовая бумага отеля. В правом верхнем углу красовался Купидон с луком, под которым витиеватыми буквами было написано «Вавилон любви». Впрочем, вместо стрелы Купидон был вооружен предметом несколько иного свойства. И наконечник у предмета были отнюдь не таким острым, и оперение шарообразное.

– Я думаю, Лили может это неправильно понять, – озабоченно произнес я, тыча пальцем в рисунок.

Мое замечание его слегка охладило.

– Хорошо, я напишу заявление по всей форме и сам отправлю в контору. Порви это.

– Ну ты и трус, – еще раз проговорила Света, мобилизуя все презрение и брезгливость, на которые только была способна.

– Его можно понять, – предприняв очередной маневр, великодушно вступился я за Игоря Артемьевича. – Он ведь у нас теоретик. Хорошо, ты только привези оружие, а уж дальше я как-нибудь сам, с обеих рук…

Через двадцать три минуты он согласился. С помощью знаний, почерпнутых в книге «Момент истины», мне удалось уверить его, что я буду стрелять с обеих рук, не забывая при этом безостановочно «качать маятник». Одним словом, устрою «пляску по-македонски».

Сложнее всего было заставить себя выйти из номера. Зловещие призраки Квадрата и Левого Хука заполонили сознание, и если в нем еще оставалось место, то для не менее зловещих призраков доктора Мебеля и банкира Эмилио Караса. Правда банкира Караса мне пока не доводилось видеть, и я, соответственно, не знал, как он выглядит, поэтому представлял его себе тем самым испанцем из барселонской пиццерии, который прижимал к уху трубку мобильного телефона.

Все же я был теперь не один – в обществе Светы и Горбанюка. И я, наконец, решился выйти.

Варвара по пути нам не встретилась. В холле проходил процесс приема очередной туристической группы. Стараясь не привлекать к себе внимание – задача, с которой бы не справились и титаны, учитывая цвет светкиных волос, – мы выскользнули из гостиницы и отправились на автовокзал. Выяснилось, что единственный прямой автобус до Бильбао отходит через пятнадцать минут. Вот так удача! Горбанюк изучил расписание – буквально обнюхал его словно пинчер – и объявил нам, что вернется лишь завтра к двум часа дня.

– Ничего не поделаешь, – смирился я, – до тех пор придется отбиваться с помощью стилета и кастета.

Он поморщился, вытер со лба пот.

– Надеюсь, что автобус будет с кондиционером.

– Ну, Испания – цивилизованная страна…

И вот тут-то все началось! Мимо на роликах прокатилась Варвара. Лифчик и шорты на ней были светло-салатного цвета. Я принялся лихорадочно рыскать взглядом, пытаясь обнаружить ее сообщников и заметил озирающегося по сторонам господина Галагана. Ее папашу. В руке у него был зажат портфель, в зубах – огромная сигара. Ни дать, ни взять – мистер Твистер.

Я попытался проанализировать, что все это могло означать.

Горбанюк тем временем влез в автобус и помахал нам на прощание рукой. Тронувшись с места, автобус плавно вырулил на дорогу.

Мимо вновь прокатилась Варвара. Она описывала какие-то концентрические кривые, в эпицентре которых находились мы. Ее папаша же находился где-то в перигелии, если рассматривать нас как светило. Проезжая мимо, Варвара каким-то чудом не наскочила на него. Потом она врезалась в безмятежно движущихся на посадку туристов, сшибла с ног здоровенного молодца, шлепнулась сама, а сверху на них свалилось еще несколько. Господин Галаган развернул сигару в сторону происшествия, но, к счастью, в этот момент на поверхности торчала лишь одна Варина нога с роликом. Колесики крутились словно бешенные. Господин Галаган вздохнул и направился к выходу.

– Видишь ту девчонку на роликах? – обратился я к Свете.

– Вон ту корову, которая заварила всю кашу?

– Именно. Мне нужно, чтобы ты проследила за ней. Аккуратненько так. Чтобы она ни о чем не догадалась. Потом все подробно расскажешь. Вечером. Идет?

– Идет! – У нее загорелись глаза. – Только мне нужны наличные. Горбанюк уехал, а я забыла у него взять.

Я в спешке сунул ей сто тысяч песет и помчался вслед за чрезвычайным и полномочным. Тот двигался вдоль центральной улицы, всматриваясь в названия отелей.

– Неосмотрительно с вашей стороны, – проговорил я ему в спину.

У него чуть было не вывалилась изо рта сигара.

– Но откуда вы…

Казалось, он борется с искушением меня потрогать.

– И вообще, – нашелся он, – у меня лопнуло терпение. Сколько можно?!

– Между прочим, я здесь всего неделю, – позволил я себе заметить.

– Всего! – возмущенно проговорил он. – Сколько же вы собираетесь здесь находиться, разрешите полюбопытствовать? Ведь Лорет де Мар – это не Нью-Йорк, не Токио и не Мехико. Заблудились в трех соснах? Или еще не насытились местной экзотикой? Может, лучше поищите мою девочку на Гавайских островах? А что? Хорошая идея! Или где-нибудь на Каймановых островах. Причем, тщательно: под каждым тентом от солнца, во всех кабинках для переодевания.

– Желаете отказаться от моих услуг? – с вызовом поинтересовался я.

У меня вдруг зачесались руки оставить его наедине с Квадратом, Левым Хуком и доктором Мебелем.

– Для начала мне бы хотелось получить подробный отчет, на что вы потратили мои деньги.

– Вложил их в экспорт кофе: из Чили в Свазиленд.

– Что?! – взревел он.

– Шутка, – успокоил его я. – Хорошо, вы получите отчет, это ваше право. Отправляйтесь спокойно на службу, я вам вышлю через пару дней.

– Ну, нет! Не для того я тащился сюда по этому пеклу. Хочу собственными глазами посмотреть, где, к примеру, вы остановились. Название «Вавилон любви» само по себе, к сожалению, не говорит так много, как «Плаза», «Хилтон» или «Шератон». До меня, например, докатились слухи, что это – вертеп. В самом плохом смысле слова.

И содержит его, между прочим, ваша ненаглядная дочь, мысленно добавил я.

– Пойдемте, – решительно произнес он.

– Что ж, пойдемте, – согласился я.

Через несколько минут мы очутились в холле отеля. Чрезвычайный засмотрелся на лестницу, ведущую в подвальное помещение, а точнее – в ресторан, на двери которого круглосуточно светился фирменный малыш с луком.

– Это что за младенец? – проворчал он.

– Вообще-то, его зовут Купидон.

– Странная у него стрела.

Мимо нас прошествовала Лив. После бесплодных упражнений с большим пальцем моей ноги она едва обратила на меня внимание. Полномочный же впился взглядом в ее обнаженное вымя.

– Между прочим, это западный курорт, – позволил себе заметить я, – со всеми вытекающими отсюда обстоятельствами.

– Как вы попали именно в этот отель?