Текст книги "Судьба такой"

Судьба такой
Михаил Буканов

© Михаил Буканов, 2017

ISBN 978-5-4485-3418-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

От Лубянки до Колумбии

Временами, перечитывая ту, или иную книгу, мы получаем ощущение де жа вю, повторение происходившего ранее, видимого нами в реальной жизни, или данного во сне. Подчас реальности книжного бытия бывают настолько острые, cовпадение ситуаций столь ярки и выпуклы, что стирается призрачная грань, отделяющая повседневную жизнь от мира книжного, вызванного к жизни фантазиями автора. И это в литературе, которую мы называем художественной. А попробуйте такие ощущения экстраполировать на книгу воспоминаний, когда вы вместе с автором, ведущим разговор от первого лица и в сугубо разговорном жанре, пренебрегая последовательностью событий, следуя путями одному ему известными, идёте от события к событию! Eсли вы прожили достаточно, есть возможность сравнить, а если жизнь только начинается, может и приобретёте какой-никакой опыт, позволяющий иногда избежать не нужных стрессовых ситуаций. Книга воспоминаний Михаила Буканова охватывает значительный период в жизни как отдельного человека, так и страны. Коренной житель нашей столицы, русский по национальности и еврей по обстоятельствам, автор расказывает о событиях, имевших место в Москве в период с 40х по 90 годы, а затем о жизни в Соединённых штатах Америки. Через всю книгу проходит жизнь человека с ярко выраженной авантюристической жилкой, не унывающего ни при каких обстоятельствах, человека способного отстаивать собственные убеждения и готового защищать других! Суровое послевоенное детство и первые неcправедливости судьбы. Школьные годы «чудесные», медицинское училище, служба на Северном флоте. Раннее знакомство с воровской «малиной», уголовниками и жизнью с не самыми лучшими её сторонами. Работа в «психушках» и знакомство с интересными людьми, включая Владимира Буковского и Роберта Рождественского. Служба в милиции, участковый, дознаватель, старший инспектор, начальник Уголовного розыска! Государственный педагогический институт имени Ленина. Опять школа! Музей искусства народов Востока. Hаконец, рывок в Америку! И не иммигрантом, а мужем американской гражданки! Этапы большого пути! Согласитесь, жизнь не совсем обычная, одно перечисление вех которой заставляет задуматься об авторе мемуаров! Интересны и рассуждения автора о знаменательных событиях в жизни страны. Значительная часть книги как раз и посвящается действительности в Советском Союзе тех времён. Именно из таких воспоминаний, которых к сожалению практически и нет, можно будет в дальнейшем писать историю нашего общества. Ведь о жизни в Древнем Риме мы судим по воспоминаниям людей, живших в описываемое время! Когда-то Горький выдвинул не плохую идею. Он предложил создать сборники воспоминаний людей, принимавших участие в основных событиях бурных времён. Может быть и сейчас, пока ещё не ушли современники наши, стоило бы создать библиотеку воспоминаний. Eсли она будет, то книга Михаила Буканова, отличающаяся неординарностью и хорошим литературным стилем, займёт на её полках заслуженное место.

«Едет трактор – чёрный дым,

за рулем сидит грузин.

Почему он там сидит?

У него судьба такой.»

из старой пионерской песни

Родился я 25 декабря 1943 года в городе Москве на Покровке, в старом родильном доме. Москву уже почти не бомбили, но светомаскировка ещё была. Знаю со слов матери, был вечер, шёл проливенный дождь. Я думаю, что эта не характерная погода как нельзя лучше отразила мою будущую биографию. Помню себя с трех лет. Hе надо объяснять, с детской одеждой в Москве было туго, я в майке, зашитой снизу, иду с мамой мимо Дома Правительства в пункт, где по-талонам выдавали сахар. Завёрнутый в специальную синюю бумагу, которой нигде я больше не видел. Только для упаковки сахара. Ярко светит солнце, тёплые лужи, и иду я босиком! А маленький металлический шарик, которым я играл, падает и укатывается в канализационный люк… Дом наш стоял на характерном месте и имел четыре адреса. Площадь Дзержинского, старое название Лубянская, проезд Серова – Лубянский, Политехнический проезд, Старая площадь. На Лубянке был огромный фонтан. Говорили, в старые времена извозчики поили здесь лошадей. Никакого «Детского мира» не существовало в природе, были старинные торговые ряды с сетью молошных и зеленных лавок, мясные, галантерейные и прочее, и прочее. КГБ тогда еще не захапал всё в окрестности. Собственно к Комитету относились бывшее здание страхового общества «Россия», конечно, сильно модернизированное, да на улице Дзержинского – бывшей Лубянской, было Управление КГБ по Москве и области. На Кузнецком мосту располагалась «Приемная КГБ». А огромное серое зловещее здание с внутренней тюрьмой на улице с тыла было Следственным управлением Министерства Внутренних дел. На улице Кирова – Мясницкая – была фельдсвязь КГБ. У центрального здания стояли караулы в парадной форме, да и сама процедура развода караула была очень красочной. Останавливаться у здания не рекомендовалось, а если кто забывался, подходил человек в штатском и напоминал. Как правило, с ним не спорили. Oдин раз к поддатый чудак с гармошкой начал качать права. Исчез он из вида в секунды. В Москве того времени гармонь была национальным инструментом. В жизни не видел ни разу, что бы на улице играла балалайка. Какой к черту «самый русский инструмент»? Гармонь в руках сильно поддатого – олицетворение московских улиц! А уж в праздники, или там на свадьбах… Во двор выкатывалась пьяная орава, шел перепляс с частушками. И какими! «Мою милку ранили на краю Германии. Вместо пули хер воткнули, а сказали ранили.» «У дедушки пистолет, у бабушки мина. Зарядили на всю ночь прямо до Берлина». И чем неприличнее была частушка, тем с большим азартом ее выкрикивали. А гармонист с гармошкой был центром. Что бы он не переставал играть, его поили по-ходу исполнения. Подносился стакан прямо ко рту, а гармонист, держа зубами, выпивал. Москва сороковых отходила от войны. В 1947 отменили карточки, на Мясницкой открылся магазин «Детский мир», мать купила мне какое-то существо из шинельного сукна со стеклянными глазами-пуговицами. Называлось это – «медведь». А я и не спорил. Медведь так медведь. С игрушками было плохо. После страшной войны не хватало самого обыденного. Играл я старыми железяками, старыми игральными картами, погонами, пилотками, военными пуговицами и эмблемами. Как-то соседская девочка пригласила меня поиграть в новую игру. Это был настольный баскетбол. Три ярких пластмассовых шарика, азарт. Просто праздник. В Москве еще работали пленные немцы. Я часто видел на улицах как их ведут на работу, лягушаче-грязный цвет формы резко контрастирует с зелёными гимнастёрками конвоя. Один конвоир, команда пленных из 25—30 человек. О войне напоминало всё. Напротив нашего окна на углу – пустырь, а позднее здесь был разбит цветник. На этом месте стояла старинная церковь, превращенная в руины вражеской бомбой. Трамваи ходили с нормальным освещением, но имели специальный набор разноцветных тусклых фонариков над кабиной вагоновожатого, различный для разного номера. В дни больших праздников в Москве был Салют. Hа улицах стояли военные прожекторные установки, которые своими лучами имитировали военный поиск самолетов врага. Во время проведения Парада и демонстраций трудящихся, в начале улиц, ведущих к Красной площади стояли самоходные орудия, предназначенные отнюдь не для парада. На стволах имелись отметки о количестве уничтоженной техники противника. Вообще-то меня до сих пор поражает относительно малое число разрушенных зданий в Москве. Ведь бомбили тысячи самолетов. Я тогда во дворе впервые услышал про бомбу, поразившую Большой театр. Якобы, она отбила хвосты лошадям, хер Апполону, пролетела в подвал и не взорвалась. Пересажав перед войной видных защитников московского неба, Иосиф Виссарионович не ошибся. Вновь назначенные со своей работой справились! И еще помнится мне суровый голос Левитана по радио. Как oн говорил, как его слушали… Вообще, книгу эту я пишу для тех, кому интересно будет вспомнить вместе со мной о былом и годах. Всё и всегда на свете пытаются объяснить. Народу при этом кормится уйма. Против них ничего у меня не имеется. Я просто хочу рассказать про свою, не самую, как мне кажется, обычную жизнь, никого не поучая и не скрывая своих впечатлений от тех, либо иных событий. А факты иногда были такие… Сродни тем, что изложил Высоцкий в песне «Дорогая передача». И еще пара моментов из раннего детства. Мы едем зимой троллейбусo м. На мне белая шубка и шапочка. Мать выходит первой, водитель, меня не видя, закрывает дверь, трогает троллейбус с места и отъезжает. Я заорал, пассажиры заорали, троллейбус остановился, а что моя мамочка наговорила водителю, не могло ему присниться и в страшном сне. Умела мама сказать и не стеснялась произносить! И года в четыре заболел я скарлатиной. Помню нашу комнату, свет в полнакала, дыра в стене, куда ранее уходила труба «буржуйки». Приехал врач, кто-то на руках отнес меня в машину «ЗИС 101» «Скорой помощи». Потом мы долго ехали по ночной Москве до больницы, о которой я помню только то, что в раковине в палате было огромное количество больших черных тараканов.

В 1991 году Россия стала напоминать мне виденную в детстве больницу. Все большее количество тараканов самых разных расцветок и убеждений захватывали страну. Свершилось. Не важно, что служит причиной ослабления страны, прошедшая ли война или безумная экономическая политика. Тараканы полезут из щелей обязательно. В России в конце 80-х, начале 90-х произошла криминальная революцияю. И как-то очень легко прошла. Учитывая огромный аппарат подавления криминала и инакомыслия в лице Министерства внутренних дел и Комитета государственной безопасности. Обе эти серьезные организации имели собственные войсковые соединения – пограничные и внутренние войска, а это десятки тысяч бойцов, в том числе вооруженных тяжелой техникой. И вдруг, в два-три года национальное руководство бывших союзных республик договаривается и делит страну.

Стремление местных элит к самостоятельности, в сочетании с желанием реально власть имущих, как то советских и партийных работников, крупных дельцов теневой экономики, легализовать свое положение в обществе вне узды Союза, создало настолько взрывоопасную ситуацию, что государство перестало существовать. Как развитие ситуации в этом направлении можно было не предугадать, остаётся только догадываться. Владельцы подпольных предприятий, теневых капиталов оказались в родной стихии «дикого рынка». Бывшие советские и партийные служащие оказались на местах тех, кто РАЗРЕШАЕТ. Не бесплатно, конечно. Первые секретари превратились в президентов с правами султанов и имамов. На Кавказе править стали бывшие генералы. Союз Советских социалистических республик исчез с карты мира. Всего два года понадобилось для того, что бы исчезло огромное государство. Мне думается, такие события не происходят внезапно и на пустом месте.

В двадцатом веке перестали существовать два грандиозных конгломерата – Британская и Французская империи, не стало Третьего рейха. Но, по моему глубокому убеждению, ничего общего здесь нет. Британская и Французская империи распались в результате мощного национально-освободительного движения в колонияx. Та же участь постигла и Бельгийскую империю, Нидерланды, Испанию с Португалией. Третий Рейх исчез в ходе сокрушительного военного поражения. Однако в СССР никакого национально-освободительного движения не было. И вдруг внезапно вражда всех против всех. Азербайджанцы не хотят жить с русскими и армянами, режут евреев, грузины схлестнулись с абхазами и осетинами, украинцы с русскими, белорусы ушли в себя, да там и остались, прибалты вспомнили, как их тысячелетиями угнетали русские, а Восток в силу особенностей национальных характеров начал со страшной силой падать на колени и превозносить своих вновь обретенных кумиров, уже успевших переодеться в халаты. Когда распадались колониальные империи, государства-метрополии оставались не тронутыми, в пределах национальных границ. Население даже смогло принять тех, кто проживал ранее в колониях. В случае же с СССР разделение на национальные государства больнее всего ударило по славянам. Исторически, административные границы в Союзе часто определялись на основе волевых решений партийных руководителей. Чем должен быть создававшийся Советский Союз? Союзом равных республик, или Федерацией под эгидой России? Ленин, будучи интернационалистом, выбрал первое и заложил дремлющую мину в основание государства. Сталин был за второе решение, но оно не прошло. Ну, а если все республики равны, какая разница, где проходит условная граница? И вот Крым, Донбасс, Луганск становятся украинскими, Северный Казахстан, гдe жили русские, отдается Казахстану, Абхазия Грузии, осетин делят между Грузией и Россией, и так далее. Таких примеров тьма. Но вот когда бумажные границы вдруг становяться реальными… Тут уже льется кровь и «брат на брата крамолу куёт». Русские попали как кур в ощип. Жили они везде. Строили, лечили, учили, служили в армии… И вдруг оказались во враждебном окружении. Для одних «оккупанты», для других «захватчики», для третьих «кляты москали».

Сам по себе распад СССР был абсолютно не выгоден основной массе населения. В настоящее время именно в Россию – тюрьму народов – едут на заработки освобожденные от векового российского ига жители национальных республик. Чего же им ранее не хватало? Bнезапно выяснилось, Украина не житница, Кавказ не здравница, Белоруссия без российских дотаций мгновенно гигнется, а Прибалтика без российского грузопотока и транзита может дать дуба. Последний общесоюзный референдум показал, более 80% населения хотят сохранить СССР. Кто же, вопреки воле народа российского, разрушил страну? И кто помогал? Некоторые деятели либерального лагеря считают, процесс этот был естественным. Мол, стоял Союз, стоял под житейскими бурями, да не выдержал, дай думает, распадусь. Может оно и к лучшему будет. И распался. Бывает. Как говаривал Булгаков, и эта точка зрения имеет право на существование, хотя в стране где я живу сейчас, думаю нашлись бы люди, представляющие происшедшие события несколько иначе. Внезапный распад без каких-либо видимых причин, или выполнение сложнейшего по замыслу и исполнению плана? Что бы ты выбрал, читатель?

Втягивание страны в немыслимую гонку вооружений, где Союз в одиночку противостоял всему капиталистическому миру, в сочетании с филигранной работой внутри страны, создало гремучую смесь, которая и взорвалаСССР. 3атраты на операцию были заоблачными, но и результаты были таки – да! Не стало Империи ЗЛА. Вот только, кому от зтого лучше? Если Соединенным штатам Америки, так это вряд ли. Разве что набирающему мощь и на корню скупающему весь мир Китаю. Сейчас Америка задыхается в объятиях спрута по имени национальный долг. Кажется около 14 триллионов. Американский народ от грудников до стариков имеет 45 тысяч долга на каждого. Сейчас деньги, которые были потрачены на Пиррову победу в холодной войне, ой, как бы пригодились… Рейган, Клинтон, Буши и Обама с легкостью бросали в топку холодных и горячих войн миллиарды. И что, легче сейчас США? Нет Союза, но есть Россия. Европа, в лице Италии, Франции и Германии, все чаще игнорируeт интересы Америки, ставя в приоритет собственные национальные интересы. Бывшие страны, «третьего мира» выходят вперед с собственной политической и экономической программой, меньше всего думая о чьих-то интересах. В странах арабского Востока и Магриба назревают социальные революции, направленные против антинародных сатрапских режимов, столь милых нашему государству. Когда-то я слышал выступление Горбачева и хорошо запомнил одну его фразу: А полную правду я вам никогда не скажу. Но у нас, у русских есть две такие поговорки: «Шила в мешке не утаишь», и «На хитрую жопу есть хер винтом». И это в том смысле, что прав был печальный мудрец Соломон, сказавший, что нет ничего нового под луною, и все уже было в веках. Стояли страны, жили в них разные народы, память сохраняет нам как героев, так и изгоев, заслуживших презрение в веках, а этого тоже надо добиться! Bсего-то получил ты тридцать шекелей, cдал странствующего побродяжку храмовой страже. Делов! А известность в веках, известность мировая! Не только имя ИУДА, даже место рождения (ставшее, правда, продолжением имени) Искариот. На века, на весь мир. Так что рано или поздно полезет правда наружу. И узнаем мы, как поет Трофим: Кто, кого и сколько раз. Кто в Союзе, а кто из-за рубежа приложили руку к величайшей трагедии 20 века!

Oдного я знаю точно, сам с ним неоднократно беседовал на тему развала СССР. И было это более полувека назад!

Впервые о планах расчленения Советского Союза поведал мне в 1965 году Володя Буковский, в то время пациент психиатрической больницы №13, расположенной на окраине Москвы в Люблино. Этот центр психиатрической помощи славился медицинской школой профессора Стрельчука, специализировавшегося на оказании помощи хроническим алкоголикам. Я же работал в «остром» отделении (ранее называвшемся буйное) поскольку там платили 30 процентную надбавку за риск. Плюс дали мне возможность работать на полторы ставки. Cоставляло это с налогами 120—130 рублей в месяц. Килограмм мяса стоил 1рубль 20копеек, колбаса до 2х рублей, хлеб 13 копеек, вино 0,75 – 1р. 55k. Так что жить можно было вообще прилично. A пальто стоило 80 рублей, костюм 60—70 рублей, туфли 12—15 рублей. Должность моя называлась «аминазиновый» фельдшер. Инъекции, таблетки и приглядывание за особо борзыми. Вот и все дела! Отделение располагалось на втором этаже и было оснашено не бьющимися стеклами. Правда, я сам видел, как больной, сделал короткий разбег поперек коридора, «солдатиком» прыгнул в окно. Стекло разлетелось на мелкие осколки, а сам он оказался внизу. Пронзив большую кучу снега, так и стоял вниз головой, пока не прибежали мы с санитаром, c трудом извлекли из снега и доставили в отделение. Потом он рассказал мне, его преследовали огромные насекомые так что вынужден был спасаться.

Я демобилизовался с Северного флота в июле 1965 года, а на работу вышел, думаю, в августе. Поскольку, окончил я перед службой Медицинское училище №2 им. Клары Цеткин, то и стезя моя была медицинская. До сих пор не ведаю, какое отношение имела вышеупомянутая Клара к медицине. Знаю, что время от времени поворовывают Клары кларнеты, но это ж далеко не медицинский инструмент. Говоря по секрету, получил я на эскадренном миноносце «Отзывчивый» строгий выговор с занесением в учетную карточку по комсомольской линии. Но человек я был и есть скромный, трубить о своих достижениях не стал. Так что на работу меня приняли легко и даже выбрали секретарем комсомольской организации отделения. Больные были самые разные. Огромный могучий грузин, когда-то убивший жену и маленьких дочерей, бывший инструктор ЦК КПСС, безобидные олигофрены, 2 подростка, лейтенант, служивший при Сталине видимо в охране, поскольку докладывал мне, пост он принял, оружие – револьвер Hаган и финский нож – при нем и прочее, и прочее. В конце дежурства мы обязаны были заполнять специальный журнал, где описывали поведение больных. Почему-то наши пациенты в большинстве своем несли советскую власть по кочкам. А один старичок лет семидесяти частенько восклицал: Гляди, секлетари! Приедут казаки, ёбть. Врачи сознательно просили нас не записывать наиболее откровенные высказывания, утверждая, таких больных надо направлять на спец. лечение в спец. больницы.

Сестренки наши медицинские делили больных на интересных, «с ярким бредом», и не интересных. Одна из них утверждала, что когда я сойду с ума, буду очень интересным больным. Не попали её слова богу в уши. Примером высказываний пациентов было: «На трухальном дереве в Эстонии родилось бесполое существо высшего порядка», или «Выхожу из унитаза, смотрю, медуза. Она как схватит патефон, так все пластинки расколола!» Бывали и нападения на сестричек, а то и на нас. Один из двух подростков, было ему лет семнадцать, как-то внезапно на меня кинулся с кулаками. Бить я его не стал, а аккуратно взял руку на болевой прием и придержал. Орал он очень громко. А кто в дурдоме не орет? Сосед его по палате, кандидат философских наук (до сих пор помню тему его диссертации: Гноссеологические и познавательные корни религии.) спросил: Что, получил кусочек САМБО? Видно дите и его доставало постоянно! Правда иногда приходилось пускать в ход кулаки. Вообще-то, если больные возбуждались, то-есть вели себя агрессивно, их привязывали к кроватям. Помню, в целях приработка, я как-то сопровождал в Красносоветскую больницу инфекционного типа женщину, зараженную одним из паратифов. Kроме этого пациентка находиласть в острой стадии «белой горячки». Временами была она очень агрессивной. Прибыв на отделение инфекционной больницы, я быстро зафиксировал больную. Что тут произошло… Персонал в лице сестер и врачей был крайне возмущен моим поступком. Приказ отвязать больную последовал немедленно! А через полчаса мне пришлось привязывать ее еще крепче. Больная укусила медсестру, пыталась задушить врача, затем, вооружившись металлическим ночным горшком, вступила в битву с другими больными.

В нашем отделении была так называемая «надзорная палата», куда помещали всех вновь прибывающих. Больные отсюда не могли гулять в коридоре, есть в столовой и т. д. Так продолжалось какое-то время, а затем их переводили в общие палаты. Перед выходом на стуле всегда сидел санитар, обеспечивавший специальный режим. Я иногда подменял санитара, если тому надо было отойти по какой-либо надобности. Bот сижу как то раз, треплюсь о чем то с больным, а сам в это время боковым зрением замечаю какую тень. Я мгновенно упал в сторону, перекатился, вскочил на ноги, на моем месте уже стоял высокий рыжий парень, поступивший только сегодня. Это был матрос торгового флота из Мурманска, приехавший в Москву в Министерство здравоохранения с жалобой на своего капитана, который сознательно заразил его сифилисом и отказывается лечить! Ну прямо из приемной министерства его и доставили к нам. Hачалась махаловка! Парень был сильнее, я техничнее и злее. Уделал я его быстро и без членовредительства, хотя очень хотелось. А под глазом у меня расцветал приличный бланш. Так что 30% надбавки нам платили не зря! Кстати, когда я уже перешел на другую работу, в соседнем с нами отделении была убита медсестра. Пациент надел на кулак металлическую кружку и проломил сестренке висок.

Наряду с больными в нашем отделении лежали и здоровые. Например, допризывники на обследовании или Володя Буковский. Диагноз его можно было поставить всякому. Психопатия. Если исходить из учения крупнейшего российского специалиста профессора Ганушкина, психопатия вообще заболеванием не является. Это врожденное состояние организма. Ты вспыльчив, или рассудочен, весел, или в состоянии постоянной вселенской печали, расторможен, или судорожно затянут – ничего не поделаешь, психопатия. А иногда ты вдруг решаешь взвалить на свои хрупкие плечи проблемы советского общества, социалистической действительности, международных отношений. Куда ты лезешь, психопат? – восклицает тогда советская психиатрия! В 13 психиатрической больнице находился Буковский то ли на экспертизе, то ли вместо реального срока, я зтого не скажу, не помню. После десяти часов вечера отделение затихало. Сморённые лечением и уходом больные засыпали быстро. Впереди была долгая ночь. Спать в остром отделении я не рекомендовал бы даже врагу. Надо было находить какие-либо занятия. Обычно, я читал что-нибудь историческое или философское. Тогда еще жива во мне была мысль о поступлении на философский факультет МГУ им. Ломоносова. Ну, и еще треп с больными, в частности с кандидатом философских наук. Находился он здесь прямо по Чехову, ибо страдал всю жизнь от самых распространенных болезней русской интеллигенции – злой жены и запоя. Болтал я временами и с Володей. Как помню, были мы почти одногодки, так что называли друг друга по именам. Это был конец 1965 года. Узнал я, что турнули его со второго курса биофака МГУ за длинный язык и антисоветскую деятельность. В принципе, под это дело можно было подвести любого, меня в частности. Не зря видно, в припадке злой пьяной откровенности, году в 1974 начальник отделения Уголовного розыска Ленинского РУВД г. Москвы майор Макаров Гавриил Никитович кричал мне – начальнику Уголовного розыска 7го отделения милиции: Ну, Буканов! Был бы сейчас 37 год, получил бы за свой язык по полной! Однако, маленькое объяснение. В спектакле классика советского театра Всеволода Вишневского «Оптимистическая трагедия» есть сцена разговора Вожака и матроса Алексея. Суть ее в двух фразах: За длинный язык знаешь что бывает? – спрашивает Вожак. А за измену, – отвечает Алексей. Вот такая разница была между мной и Володей. Я всегда считал, говорить можно о чем угодно. Другое дело действия, направленные против Советского государства. Вот с ними я был категорически не согласен и не потому, что любил её, любушку совецку власть! Считал, и до сих пор считаю, за социалистическим общественным строем – будущее. Конечно, если очистить его от наслоений, нанесенных партийными теоретиками всех мастей и оттенков. A власть в СССР была дурой, не способной отделить своих сторонников от врагов. Для нее Владимир Высоцкий и Александр Галич находились на одной баррикаде и преследовались одинаково!

Судя по всему, был Володя Буковский из хорошей семьи, производил очень благоприятное впечатлений развитого начитанного человека. Я склонен все же думать, был он натурой впечатлительной, слишком близко к сердцу бравший ошибки и нелепости Советского строя. Ну и начал он сначала говорить, затем действовать. Так и до дурдома его докатили! Ход этот был безпроигрышный. Псих, он псих и есть, мели Емеля, твоя неделя, только кто тебя услышит? Сосед по палате? По моему, Володя в отличие от меня не курил, да и пил он сухое вино. Перед самым 1966 годом навестил его Марк Гейхман, с которым учился я во 2 медицинском училище. Мы переговорили, и я узнал, работает Марик на «Скорой», жизнью доволен, а сюда пришел навестить приятеля. С собой у него было… Вы не поверите, как не поверил и я, Марк принес с собой 50-ти граммовую бутылочку «сухаго». Конечно, и это было запрещено, но кому и чем могли явиться помехой такие мелочи? Для меня же, пришедшего с флотов, то был вообще нонсенс. Бутылка сорокоградусной на троих в увольнение была, обычно, нормой. Eще помниться, был Буковский замечательным скульптором. B феврале во время прогулки он изваял из снега статую стоящей на коленях женщины с длинными распущенными волосами. Обнаженная, она руками прикрывала грудь… Очень талантливая работа. Да и просто поговорить отличное средство убивать время.

Я усиленно готовился к поступлению в МГУ. Идиот. На философском факультете было 25 мест, а сколько в Союзе было первых секретарей различного уровня? Это герои пятилеток Горбачев и Лукьянов без проблем поступали в МГУ, а на что мог рассчитывать комсомолец-расстрига в моем лице? На корабле я много читал. Труды Маркса, Энгелься, Ленина были в корабельной библиотеке, ходил я и в библиотеку города Североморск. Пожалуй, я был единственным матросом на флоте, кто на свои деньги выписывал «Литературку» и «Советскую культуру». Читывал я и Бернштейна и Каутского и Плеханова. Короче, засорял голову как мог, кстати, работу Бернштейна «Экономическая суть учения Маркса» считаю одной из лучших марксистских работ. Ленину до нее далеко. (Во как осмелел!) Следовательно, был я подкованным марксистом, и, что интересно, убеждения эти я полностью разделял. А в 13ой психиатрической больнице в это время происходит драма шекспировских, прямо скажем, пропорций. Меня исключают из комсомола. Причем с лязгом, треском и грохотом. С формулировкой «За провал в организации Новогоднего вечера отдыха.» Бред, правда? Но было. Конечно, я и сам виноват! Как-то вызвала меня руководительница больницы и ласково, с матерком начала объяснять как она видит работу на отделении и мою роль секретаря ВЛКСМ. Представьте себе ее удивление, когда в ответ услышала эта пожилая и непосредственная девушка мои кроткие замечания в адрес ее манеры общения! И понеслось. Что мне здесь больше не работать, понять было не сложно. Заведующий отделением Альтшулер – «серебряный мошенник» что ли?, доктора Аркус, Белоцерковский, секретарь ВЛКСМ всей больнички Каплан, несмотря на все мое мнимое еврейство, открыли сезон охоты. По работе ко мне придраться было нельзя. Работал отлично. Но Каплан раскопал в райкоме ВЛКСМ мою учетную карточку со строгим выговором, а, попутно, провалил я и новогодний вечер отдыха! Пригласил на него студентов института связи через своего приятеля, которые построившись в колонну, вошли в наш дурдом, громко распевая песню: Король с войны возвращался домой, чем внесли немалое оживление в рутину вечерней жизни больных. Девчонки-медсестры были довольны, спиртного хоть залейся, веселились от души, кто-то, под шумок, набил морду Каплану. Был и еще ряд происшествий, поскольку поддатые медсестры растащили часть студентов по отделениям. Полагаю, для личного осмотра. Руководство посчитало, важное мероприятие было сорвано. Из хулиганских побуждений, однако. В течении января, февраля, марта и апреля меня полоскали во всех инстанциях. Альтшулер собрал производственное совещание и предложил меня осудить. Мне очень понравились его слова о том, что я углубленно изучаю марксизм-ленинизм, сам далеко не дурак и собираюсь поступать в Университет. А затем и неожиданный вывод. Мудрец предвидел вперед на года. Людям с такими взглядами как у меня, (интересно, что он имел ввиду?) нельзя давать высшее гуманитарное образование, ибо позднее они могуть пробраться на руководящие должности в обществе. Каплан собрал комсомольское собрание отделения и предложил карать меня по всей строгости. Сестрички отказались. Тогда рассмотрение материалов перенесли на общебольничную площадь. Вот там меня исключили без проблем. Перестал существовать на свете комсомолец! Ай, яяй, яяй! «На широкой площади убивали нас. Но в крови горячечной подымались мы, но глаза незрячие открывали мы!» Вот и я тоже (с самыми советскими моими взглядями, со всем моим советским патриотизмом) выжил и, даже, «не убился, а рассмеялся». Прав оказался товарищ Альтшулер. Прокрался я хоть не в сияющие вершины, но во властные структуры, обманом проник в КПСС, без всякого обмана поступил и окончил бывший 2 Московский университет на факультете «Истории, обществоведения, теории государства и права.» Служил в системе Министерства внутренних дел по линии Уголовного розыска и системы исправления наказаний, работал заместителем директора школы и там же преподавал. Был искусствоведом и подпольным литературным работником. Оторвался по-полной! Ох! Прав был гражданин Альтшулер. Точно! Прокрался. Не сумел он и прочие Капланы перекрыть мне кислород! Kуда им, детям из сытых фамилий, бороться с городскими низами. Зря и пробовали.