Текст книги "Никто не плывёт по опасной реке, Чапаева просто прибрали в ЧеКе. Поэзия"

Семья

 
Я верёвочкою рваной
Своё горюшко завью,
После парочки стаканов
Мужу морду я набью!
 
 
Оскотинился придурок,
И получку недонёс,
Ведь напился среди урок,
И где деньги, не вопрос!
 
 
Ну, а я сиди и сохни,
Ни хрена себе дела,
Я, выходит, тут хоть сдохни,
Коль зарплата утекла.
 
 
И моя ушла налево,
Больно водка дорога,
Я же всё ж не королева,
А супруга дурака!
 
 
Так живём и горемычим,
Хорошо хоть деток нет,
Деньги есть – в попойках бычим,
А пропьёмся, так в кювет!
 
 
И живёт супруга с мужем,
Заедины на века,
Лишь одной мамоне служат,
Пьянство – пулей у виска!
 

Экс

 
На улочках Ростова,
В Нахичевани,
Налёт на постового,
Наган в кармане.
 
 
Ростов, конечно, папа,
В Одессе – маме,
Идёт девчонка Капа,
Она в панаме.
 
 
В корзине под продуктом
Нагана стволик,
Не станьте сухофруктом,
Помножив нолик.
 
 
Градоначальник местный
В коляске цугом,
Вершит он суд нечестный
Над Капы другом.
 
 
За то его эсэры
Приговорили,
Свирепствует без меры,
Его и слили!
 
 
Расправу поручили
Девчонке Капе,
Служаку замочили,
И дело в шляпе!
 
 
А Капе в каземате
Петлю на шею.
При мате-перемате,
На небо фею!
 
 
И все давно забыли
О героизме.
Хотя мы раньше жили
В одной Отчизне!
 
 
Одесса – она тама,
Ростов – он тута.
Одессе – Капы драма,
Нам – памяти минута!
 

Росянка

 
Пролетала бабочка над цветочком,
Он под ней отсвечивал яркой точкой.
Листики точёные, всё с бахромкой,
Место безопасное в жизни ломкой!
 
 
Так цветок притягивал, был желанен,
Островок спасения во Бедламе.
Мир вокруг воинственный, птицы свищут,
И с сачками грозными люди рыщут!
 
 
Где найти спасения, как укрыться?
Коли в окружении злые лица?
Вот он путь единственный, та дорога,
Что тебе предписана волей Бога!
 
 
И присела бабочка на растенье,
Разом тут закончилось всё везенье,
Липки нити злобные, бьют стрекала,
Ах судьба несчастная, всё пропало!
 
 
В жизни мы реалиях можем влипнуть,
Обнесут, запутают, и не всхлипнут.
Так что сами, девочки, разберитесь,
Ну, а на последствия уж не злитесь!
 

Маша

 
Маша шла по шоссе, проголосовала,
Грузовик во красе, вроде самосвала.
Села Маша в него, поглощает сушку,
А водила запить предлагает кружку.
 
 
Извините, не пью я одна, в зароке.
Половина для вас, мы не на уроке.
Что ж, водила махнул, закусил баранкой,
И окончилось всё грандиозной пьянкой.
 
 
Самосвал у реки, Маша загорает,
Из кабины во всю музыка играет.
Вёз водила домой водки на поминки,
Нет ни водки теперь, нету и грустинки!
 
 
Есть у Маши свой план в грузоперевозках,
Надо деньги добыть в мире отморозков.
Дома ждёт мирный Львов, муж и пара дочек,
Вот бы в день обслужить ей побольше точек!
 

В Дебальцево

 
Солдат война почти добила,
От роты оставался взвод,
И зазвонила тут «мобила»,
А на экране дома код.
 
 
Жена напоминает мужу,
О том что дома заждались,
Намыло на дороге лужу,
Соседи в город подались.
 
 
Туда доставили их сына,
Из-под Донецка, вот дела,
Осиротела Украина,
Мол, смерть его легко нашла!
 
 
Детишки, слава Богу, здравы,
С деньгами хреновы дела,
Оштрафовали за потравы,
Скотина в поле забрела.
 
 
Мол, ждёт его, скорей до дому,
О чём судачила с кумой,
Вчера ходила к военкому,
А тот сказал, что жди домой!
 
 
В войне имеем перемогу,
И все вернуться по домам.
Так и стою я у порогу,
Что б первой встретила сама.
 
 
Но, разговор был прерван круто,
Война – у ней свои права.
Настала горькая минута,
Печали и смертей глава!
 

Забыли они?

 
Шли колонною люди
В Саласпилс на закланье,
Латыши, как на блюде,
Предъявляли старанье.
 
 
Охраняли, стреляли,
Брали кровь у детишек,
Бабы их умоляли
У спалённых избишек.
 
 
Руны гордо носили,
Мол, и мы из ариев,
Сколько душ покосили,
Помнит Минск, помнит Киев!
 
 
Но, сумели втереться
Средь фанфар и при одах,
И не слабо погреться
Под Державою сводах.
 
 
А потом ломанулись
Лизануть где богаче!
Мол, обратно вернулись,
Вот такая удача!
 
 
Всё припомнить им надо,
Наши слёзы и горе,
Доживут до Парада
На Балтийском просторе!
 

Охотничья история

(Дивертисмент)

 
Корова, что гуляла раз в лесу,
Увидела бегущую лису.
Мелькает среди кустиков теней,
И что-то, явно, на спине у ней!
 
 
Ну, присмотрелась, кругом голова,
Свершилось то, о чём твердит молва.
Поскольку эту вредину – лису
Похитить потянуло колбасу.
 
 
Все знают племя вольное колбас,
Как свяжешься – придёт к тебе атас.
Порвут на тряпки, в клочья изжуют,
Они за племя честь и свой уют!
 
 
А здесь предмет вполне половозрел,
Как колбаса, он полностью созрел,
Не видно сразу, баба иль мужик.
Отмстят лисе колбасные ножи.
 
 
И вдруг – засада, с криком «ататуй»,
Как хочешь этот жуткий крик трактуй,
Колбасы налетели, понеслось,
И ужасом окрест отозвалось!
 
 
Да что могла тут бедная лиса?
Выть басом, омрачая небеса?
Её раздели и глава колбас
Ей пасть засунул прямо в контрабас!
 
 
И надругались племенной ордой,
Своей колбасной мощною елдой,
Потом и в рот ей вставили конец,
И утопили, привязав свинец.
 
 
Концы все – в воду, думала корова,
Но, тут задел, лисичка-то здорова.
Она русалкой шастает в лесу,
Глядишь, и снова будет кушать колбасу!
 

Сыр

 
Сыр – серьёзная особа,
Не какая-нибудь сдоба,
Сразу видно, господин,
Он, по мнению гардин.
 
 
Сыр покрыт снаружи воском,
Иногда в наряде броском,
Прямо как голландский сыр,
Из больших съедобных дыр!
 
 
Ну, а запахи от сыра!
Точно не курорт Пальмира,
А сельцо «Навозны грязи»,
Где-то сыр с носками в связи.
 
 
Иногда он с червяками,
Но, съедаем чудаками.
Эксцентрик на букву «М»
Жертва сыра насовсем!
 
 
Сыр и голубым бывает,
Кто не зная потребляет.
Коль ты правильный пацан,
Не поддайся на обман!
 
 
Так что, люди, ешьте сыр,
Завещал нам Мойдодыр,
Сам сыры не потреблял,
Только мытым поставлял.
 
 
Всё, кончаю о сырах,
Нынче слёзы во дворах,
Запретили «Пармезан»,
Из далёких южных стран.
 
 
Ешьте осетинский сыр,
Он среди сыров кумир,
Хачапури – это да,
А «Рокфор» – он лабуда!
 

Товары в магазинах пропали!

 
Ты селёдочка российская,
Малосольна и жирна,
Да и килечка каспийская
Людям завсегда нужна.
 
 
Среди моря разливанного
Колбасы и ветчины,
Для стола, для гулеванного
Указатели нужны.
 
 
Всё мы жизнью недовольные,
Враз стремленье впоперёк,
Мысли в голове привольные,
Не для слова якорёк!
 
 
Не клевал нас петел жареный?
Вам сходить бы в «Гастроном»,
Вы б бежали, как ошпареный,
От прилавков, что с гавном.
 
 
Цены кооперативные,
И условные УЕ.
А зарплаты, ах, противные,
Кто-то крутит на x**!
 
 
За стеклянными витринами
Лишь пластами мармелад,
Перестройка, мол, причиною,
Оттого в стране разлад!
 
 
За спиртным очередюгами
Вдруг заполнилась страна,
Под жарой, иль в зиму вьюгами
Всё по карточкам! Война?
 
 
Пронесло, ушли от пропасти,
Видно, Бог оборонил.
Но, с гавном вертятся лопасти,
Мир в стране врагам не мил.
 
 
Точно, цены повышаются,
Но, не в восемь тысяч раз.
А дела страны свершаются,
И не нам кричать «Атас».
 

Свидание

 
А небо в камушек,
Луна – песчинкою,
Одна, без мамушек,
Я сиротинкою.
 
 
Гуляю вольно я
В саду с качелями,
Ах, жизнь привольная,
Трава постелями.
 
 
Стемнело только как,
Я в сад с беседочкой,
Щека как алый мак,
Цветёт с соседушкой.
 
 
А сердце юное
Стучит как ходики,
И песня струнная
На пароходике.
 
 
Оттуда, близко уж,
Мой друг на лодочке,
Любовь вползла как уж
Ко мне, молодочке.
 
 
Вон и она стоит,
Для встреч беседочка,
Ничуть не зазбоит
Любви соседочка.
 
 
Идёт мой миленький,
Скрипит сапожками,
Совсем не хиленький,
С кривыми рожками.
 
 
Давно с нечистиком
Рамсы попутала,
Летел он листиком,
В платок укутала.
 
 
Люблю Анчуточку,
Мово зелёного,
Пусть, на минуточку,
В Аду калёного.
 
 
Ему отдала всё,
И не жалеючи,
Поток меня несёт,
Кострами тлеючи.
 
 
Идёт тропиночка,
Да прямо в Ад,
Жди, сиротиночка,
Чёрт будет рад!
 

Язык русский

 
Коли ты бежишь в атаку,
Так орёшь до хрипоты,
С матершиной прёшь на драку,
Штык с тобою, не цветы.
 
 
Нет, когда с девчонкой в парке,
Коленкор уже другой.
Это ж, не бежать в запарке,
Будешь шевелить мозгой!
 
 
Речь российскую когда-то
Поделили пополам,
Низкий штиль, да штиль высокий,
Остальное – мата хлам.
 
 
Сколько новых направлений,
Например, канцелярит,
Чисто жизненных явлений,
Ведь народ-то говорит.
 
 
Из английского полезли
Новоязом к нам слова,
Много слов совсем исчезли,
Словно сорная трава.
 
 
А основы наши целы,
И язык не победить,
Зря враги глядят в прицелы,
Не впервой ежа родить.
 
 
Русский был язык и будет,
Он для нас не трынь трава,
Разрастётся, не убудет,
Слава русского жива!
 

Братья

 
Точно, сердцу не прикажешь,
У него свои дела,
Может внукам и расскажешь,
Как смотрели два ствола.
 
 
Брат, неведомо откуда,
Как во сне, вошёл в блиндаж,
Часовой проспал, паскуда,
Время смерти распродаж.
 
 
Я за красных, он за белых,
Ну, гражданская война,
Время смелых и умелых,
За спиной одна страна.
 
 
Я рукою к автомату,
Тут понятно, ствол к стволу,
Смерть идёт от брата к брату,
На блиндажном на полу.
 
 
И чего что мы братаны?
Он за неньку, я за мать,
И поэтому стаканы
Нам вдвоём не поднимать.
 
 
Много полегло убитых
С той и этой стороны,
До сих пор не позабытых,
Что склевали вороны.
 
 
Разом пули полетели,
Брату брат даёт отпор.
В поле смертные метели,
И остёр войны топор!
 

Одесса улетела

 
Ламца дрица оца ца,
Наше сало не маца,
А горилка не коньяк,
Кто не пьёт её – маньяк!
 
 
Гулеванят хлопци ноне,
Как деды, в кафе «Фанкони»,
Говорят, глаза пусты!
Зато мают все хрусты.
 
 
Сами родом мы с Подола,
И упрямство, как у вола.
Мы пришли владеть сюда,
Остальное – ерунда!
 
 
Вы дождались, колорады,
Зря затеяли вы зрады.
В нашей вильной Украине
Места нет такой скотине!
 
 
Эй, Одесса, ты куда?
Полетела, вот беда!
Приземлилась под Ростовом
Кипа в знаменьи христовом!
 
 
Взлёт, и Оперный и дюк,
Враз избавились от мук.
Мол, на Родину, домой.
Ну, а вам бродить с сумой!
 
 
Там, на вильной Украине,
Привыкайте-ка к картине.
Галичан «по над усе»
Вверх ногами чёрт несе.
 

Старые сны

 
Никогда мне от тебя не избавиться,
Ты, такою как была, будешь нравиться,
Приходить ко мне во сне ночами длинными,
Вместе с сказками-рассказками былинными.
 
 
Вон, полвека позади лёгкой конницей,
Но, с тобою я иду старой Бронницей.
Дом культуры позади, площадь Ленина,
Я тогда стихи читал тебе Есенина.
 
 
Старый пруд и стадион, церковь старая,
Говорят пора тогда была хмарая,
А мы жили во всю стать, были ярыми,
Это ж только мы сейчас стали старыми!
 
 
А во снах тебе всего двадцать с маленьким.
Молодые мы когда – небо в аленьком.
Все проблемы и заботы параллелями,
Небо просто всё в алмазах, птицы с трелями!
 
 
Мы с тобой тогда расстались, не сложилося,
Голова у нас обоих закружилася,
Мне принцессу принесло, тебе заветного,
От желанья отошли безответного.
 
 
Но, порою, мы во сне поженилися,
Сколько б наши визави и не злилися.
Сын у нас с тобой растёт, вместе с дочкою,
Ну и утро тут грядёт, вместе с точкою!
 

Оценка ситуации при выходе на улицу

 
Надо было уязвить,
Не стесняться,
Всё что надо предъявить,
Не говняться!
Ничего что опоздал,
Я тут дома,
И таких как ты видал,
Всё знакомо!
В морду дать не аргумент,
Тоже цаца,
Ишь ты, хую монумент,
Папараца!
Всё я Люське предъявлю
В разговоре,
Говорю, а не соплю,
В этом оре.
Пусть сама расскажет тут,
Что за дело?
Как тут мётлами метут
Без предела!
А потом бы взять его за горлаху,
Распустить на лоскуты всю рубаху,
Сунуть в морду кулаком, ошарашить,
И отправить в петушню, там парашить!
Это было б хорошо, безусловно,
Только больно бык здоров, дышит ровно.
Я и сам бы там схватил
По сопатке,
Ну, а так, я укатил,
Всё в порядке!
 

Джет Ли в Москве

(в вольном пересказе во дворе)

1950 год. фантазия конечно.

 
Дядя фраер, стрёмный лох,
А средь блатных переполох,
Оказалось, что вора
Фраер сделал на ура!
 
 
Вор пытался на гоп-стоп,
И огрёб внезапно в лоб,
Он за пёрышком рукой,
Ну, а дядя в лоб ногой!
 
 
И соседнего достал,
Так что тот лежать устал,
А за третьим побежал,
Аж, асфальтик завизжал!
 
 
Так отбил рога вору,
Что тот уполз к себе в нору!
Косоглаз и косорыл,
А ведь трёх воров урыл!
 
 
Еле ноги их спасли,
Фраера зовут Джет Ли,
Я в кино сюжет видал,
Только к титрам опоздал!
 
 
Всех мудохал, только так,
А совсем не здоровяк,
Вот тебе китайский бой,
Накидает так любой.
 
 
И его не поломать,
Так вьебёт, ****а мать.
Стоит думать головой,
Коль такой вот деловой!
 

Говори правду

 
Если правду говорят,
То за это не корят,
Вовсе всё наоборот,
Коль молчишь, так ты урод!
 
 
А заплёл от фонаря,
Так получишь ты не зря.
Потому как эта ложь —
Операм как в сердце нож!
 
 
И не важно, ты Христос,
Иль среди своих отсос.
Слушай, правду говори,
И, пожалуйста, не ври!
 
 
Правду говорить легко,
С ней пройдёшь ты далеко.
Может, даже, до креста,
Как Святая простота!
 
 
Правда – наш вселенский код,
Облегчает дела ход,
Удлиняет, в целом, срок,
И тебе судьбы урок!
 
 
Ну а если ты молчишь,
От посулов не торчишь,
Глядь, сорвался вдруг с крючка,
И свобода для качка.
 
 
Так что волен сам решать,
Честным быть, иль согрешать.
Правду славно глаголать,
Лишь бы после не орать!
 

Дела заичьи

(Грузинская сказка.)

 
Заяц, заяц, где ты был?
Я уже и позабыл.
Столько разного всего,
Замотался оттого.
 
 
Утром вместе я с друзьями,
Пил с цыганскими князьями.
Два енота и бобёр,
Я с Косым, да Шелешпёр.
 
 
Почему князья, в натуре?
Так судите по фигуре,
Шубы важные у них,
И отвагой каждый лих.
 
 
После пятого стакана,
Перепляс шёл дюже рьяно.
Под «цыганку» с перебором
Нам стакан казался вздором.
 
 
А потом пришли их бабы,
Ну, скажу тебе, не слабы.
При монистах, ткань горит,
И, не пляшет, а творит!
 
 
Запрягли медведей тройку,
К «Яру», продолжать попойку.
Пили, били зеркала,
Отдыхали на «Ура!»
 
 
Заяц, заяц, врёшь иль бредишь?
Ты когда базар проредишь?
Ты ж, по-жизни, вон, косой,
И, к тому ж ещё, босой!
 
 
Ну, какие там медведи
На твои-то мараведи?
Зуб даю, сбрехал на раз!
Ты, давай, иди от нас!
 

Россия в нас

 
А в России всё иное,
Сердцу милое, смурное.
Чем она меня манит
Тянет, словно тот магнит.
 
 
Видел злобы я немало,
Сам я бил, и доставало.
Но, Россия – выше, рядом,
Я и рос под этим взглядом.
 
 
Был там социальный лифт,
Для блатных – тюремный клифт,
А для прочих – институт,
Заверши – диплом дадут.
 
 
Если ж ты средь работяг,
Напрягись – деньги косяк.
Упирайся и паши,
Зарабатывай гроши.
 
 
Или в армию, сынок,
Оттяни курсантства срок,
Вся страна перед тобой,
Армию любил любой!
 
 
В целом, было не в дуду,
Мол, на армию кладу.
Можно было огрести,
Так, что и не унести!
 
 
От Балтийска до Курил
Всякий жизнь свою творил,
Напортачили верха,
Влив вино не в те меха!
 
 
Развалить – не собирать,
Строить – не с трибун орать,
А Россия – не они,
Эльфа лживые огни.
 
 
Всё в России мило мне,
Пусть я в дальней стороне,
Мы прорвёмся русаки,
Нам сдаваться не с руки!
 

Я умру, меня зароют, а солнце светит всё равно

 
Хорошо, когда ты прав,
За тобой Держава,
Смерти смертию поправ.
Так приходит слава!
 
 
На миру и смерть красна,
Предки говорили,
Всё равно придёт весна,
Пусть тебя убили.
 
 
А не покидать блиндаж,
Стрельнув «до железки»?
А потом на абордаж,
Для последней врезки?
 
 
И, оставшись одному,
Взять врагов на небо,
Выбрав смерть, а не тюрьму,
И не пайку хлеба.
 
 
На гранату поменяв
Жизнь в плену постылом,
Только мысленно обняв,
Тех кто в доме милом!
 
 
Судьбы разные у нас,
Всё мы проходили,
Для одних герой Манас,
Для других Василий.
 
 
Только люди помнят тех,
Кто стоял до смерти,
Среди воинских потех,
Вы уж мне поверьте!
 
 
Окружили, продают,
Да бежать от боя,
А потом тебе дают
Звёздочку Героя?
 
 
Волк там что ли сдох в лесу,
Иль рачок свистает?
Или Юлину косу
Яшко расплетает?
 
 
Что-то сгнило до конца
В королевстве этом,
Коль от первого лица-
Пентюх с пистолетом.
 
 
Нет героев – славы нет,
Так, мурцовка с квасом.
И, на всех, один минет
Предлагают массам!
 

Апрели

 
Ах, апрели вы, апрели,
Догорели и оттлели,
Небо сине, солнце льёт,
И душа в тебе поёт.
 
 
Прикупив у бабки крокус,
Словно совершаешь фокус,
Даришь ты цветы девчонке,
Что в коротенькой юбчонке.
 
 
А сосулек светлы глыбы,
Лёд, как конь, встаёт на дыбы,
И уносит в даль река
Небо, лес и облака!
 
 
А на сердце просто замять,
О былом проснулась память,
Я люблю тебя, апрель,
Как из Гжели синь-тарель!
 

Калики перехожие

 
Шли калики перехожие,
Говорили, что с Украины,
Подавали им прохожие
Всё с России, пусть с окраины.
 
 
Не делили мира славою,
Тоже Русь, пускай и Малая,
А помочь, то мерой правою,
Пусть им будет зорька алая.
 
 
После, на привале, сирые
Москалей кляли поганцами,
Что собрали, звали вирою,
Данью, данной оборванцами.
 
 
Мол, с мечом сюда заявимся,
Побегут кацапы грязные,
Этим самым мы прославимся,
Мы ж не даром столь отвязные.
 
 
А наутро побирушечки
Снова в путь, что б мыкать горюшко.
Паренёк, да две старушечки,
Вот она святая волюшка!
 

Ночная дорога

 
Тени лезут, тени гонят,
В свете фар бежит дорога,
Вот возьмут, да ствол уронят,
Мало ль шутников у Бога?
 
 
Или, сдуру, кабардиха
Скаканёт, да по капоту,
Тоже так вот шутит Лихо,
Ночью выйдя на работу!
 
 
Ни звезды на небе нету,
И луна укрылась в тучу,
Еду я один по свету,
Темноту сгребая в кучу!
 
 
Тихо музыка играет,
Что-то вроде Мендельсона,
Скрипка стонет, угорает,
И летит во время оно.
 
 
На планете нонче тихо,
Дождь на лужах шьёт заплаты,
Я углы срезаю лихо,
И лечу во тьмы палаты!
 

Ушли

 
Астры осенние, астры печальные,
Листья в полёте, и встречи случайные,
Всё пролетело, в разрухе, заброшено,
Даже что пело, листвой запорошено!
 
 
Старого пруда пространство суровое,
Дождь, как Иуда, лицо не здоровое.
Искры летели, в речах междометия,
Призрак постели, слеза человечая!
 
 
Поздняя осень, пора расставания,
Глаз твоих просинь, тоска забывания,
К чувствам печали, печали осенние,
И замолчали стихи из Есенина!
 

Брошеная

 
Что ж ты слёзы льёшь ночами,
Всю подушку окропив?
Али с пылкими речами
Удалой исчез подбив?
 
 
Говорил он то и это,
Ладно речи заплетал,
Ты решилась как-то в лето
Сдать девичий капитал.
 
 
Отдавала до копейки,
Ничего не пожалев,
На садовой на скамейке,
От сердечных мук истлев.
 
 
Молодцу того и надо,
Ласки бурные и ночь,
Поцелуев водопады
Получить он был не прочь.
 
 
А потом ушёл и сгинул,
Словно не было и нет,
И любимую покинул,
Опозорив на весь свет.
 
 
Два пути перед подругой,
Маме в ноги, или в пруд,
А отец уж ждёт с подпругой,
Он всегда по-жизни крут!
 
 
Или сбегать к Пелагее,
Старой ведьме, за село?
Яду прикупить позлее,
И убить себя и Зло!
 

После смерти вождя

 
Он лежал в Колонном зале,
И рыдала вся страна,
В мрачном марте исчезали
Большевизма времена.
 
 
Шли на смену ренегаты,
Гауляйтеры на час,
На партсъездах делегаты,
Да элита не из масс.
 
 
Грызлись пауки верхушки,
И пинали, кто слабей,
Топором держали ушки,
Но, слова – не воробей!
 
 
Обещали через двадцать
Ну, десятков пару лет,
В коммунизьму перебраться,
В блеске множества побед.
 
 
Понеслось и покатилось
Под ухабы и откос,
И теперь, скажи на милость,
Всё на нас отозвалось.
 
 
Про****ронив с ЭСЭСЭРом,
Слышим мы в стране отцов,
Что являются примером
Внуки прежних подлецов.
 
 
Деды их в крови по плечи,
Зря что ль Сталин их долбил?
А внучки нас, лохов, лечат,
Порешив, народ – дебил!
 
 
Разберёмся в деле сами,
Хватит унижать народ,
Ведь судьбина – полосами,
Сбросим чуждый русским сброд!
 

Жду

 
Светит месяца копейка,
Свет рассеян среди туч,
Есть в саду одна скамейка,
Приходи, меня не мучь.
 
 
Я от страсти весь пылаю,
Рвётся сердце из груди,
Жду, люблю, тебя желаю,
Поскорее приходи.
 
 
Зацелую щёки, губы,
Что нам дом, и что родня?
Знаю, мы отцу не любы,
Только ты люби меня.
 
 
Мы завьём верёвкой горе,
Коль любить, так уж любить,
Нам любовь, как пьяным море,
Нас в любви не утопить!
 
 
Так что жду, иди скорее,
Мы подбросим дров в огонь,
Пусть костёр любовный греет,
Ночь с любимой – не для сонь!
 

Эллегия

 
Осень старыми стихами
Кроет прежние грехи,
Не встаётся с петухами,
Ночи мягки и легки.
 
 
Уплывает тьма печалью
Ночь, фонарики горят,
И неведомой мне далью
Новых рифм спешит отряд.
 
 
Просто пешею разведкой,
Что идёт вперёд полка,
В тишину вползает меткой,
Рифма – точна и легка.
 
 
Может завтра всё забуду,
Иль всплывёт остаток рифм.
Но, тогда – другим я буду,
Непокорен, иль корим!
 

Сороковые расстрельные

 
А мы с чечёточкой, да пританцовочкой,
Берём всё глоточкой, залитой водочкой!
Дела фартовые, дела отличные,
Гоп-стопы новые, проблемы личные.
 
 
Завьём мы горюшко своё верёвочкой,
Спиртного морюшко, биксы все с Вовочкой.
Вован куражится, гитара бряцает,
Сейчас отважится, чечётку сбацает!
 
 
Малины старые, года военные,
А тюрьмы хмарые, где мы как пленные.
Там переходики, что стенкой кончатся,
Наганов ходики, а жертвы мочатся!
 
 
Ох, тяжело идёт войнуха сучая,
Воров в натуре ждёт прикидка случая.
Вы, зоны красные, да зоны чёрные,
Ворам опасные, для сук позорные.
 
 
НКВД, к херам, страну зачистило,
Пришёл конец ворам, сук скомуниздило.
До девяностых, аж, воры опущены,
Потом другой типаж, все с цепи спущены!
 

Зарядье

 
Старая стена
Китай-города,
Видно осени-хана,
Снега бороды.
 
 
Жалобно скрипит
Ветками бульвар,
Кто в ночи не спит,
Тот ворам навар.
 
 
На Варварке тут
Разные дома,
Через ночь бредут,
Не сходя с ума.
 
 
Всё Зарядье мрак,
На дверях засов,
Спуски как в овраг,
Да хрипенье псов.
 
 
Фонари темны,
А в «малинах» рай,
Времена странны,
Пропадает край!
 
 
ВЧК в ночи,
На облаву стрём,
Спи, или торчи,
В неизвестность прём.
 
 
Воры были здесь
Испокон веков,
А «цветным» не влезть,
Нету тут лохов,
 
 
Только вот берут,
Да шерстянят дом,
А начальник крут,
Всех к стене потом!
 
 
Мы же близкие,
Социальные
Понты склизкие,
Всё печальные,
 
 
Тяжело сейчас,
Нет спасения,
К стенке нас тотчас,
И все мнения!
 

Колобок и кот Базилио!

 
Колобок, колобок,
Ты куда канаешь?
Заблудился средь дорог,
Точно сам не знаешь?
 
 
Возвращайся домой,
Плачут бабка с дедом,
Да ручата помой
Ты перед обедом.
 
 
Это ноги вот тут?
Извини, слепого,
И длиной в целый фут?
Стоят дорогого.
 
 
Ручки тоже торчат,
Я их даже вижу,
Вон и ушки шкворчат,
Превращаясь в жижу!
 
 
Слышь, а ты колобок,
Может что другое?
Взять тебя на зубок-
Дело дорогое.
 
 
Так бы сразу сказал,
Ёж, из Хиросимы,
Не еда, побежал,
Тут проблемы зримы!