Текст книги "Полуночные кружева"

9
Самара

Молодой участковый Кравченко не переставал удивлять опытного городского опера Матвея Тамарина. Поэтому, когда лейтенант явился к нему с докладом, Тамарин поинтересовался:

– Чем будешь удивлять, Кравченко?

– Удивлять нечем, товарищ майор. Ваше задание выполнено. Я проверил всех, кого участковый Колотозов упек в колонию, есть кандидат, достойный внимания.

– Ладно, об этом позже поговорим. Колотозова нашли?

– Да, ему лопатой голову проломили. У него на участке картошка цветет, а в одном месте «лысина». Там и нашли. Труп едва землей присыпали. Глубоко копать не стали. Не кладбище.

– Вот-вот, лейтенант. Труп Ивана Школьникова мы тоже нашли в земле. Парню в голову стреляли из его же нагана. Пуля череп не пробила и мозги наружу не вышибла, а потому и крови в салоне не обнаружили.

– Подменили револьвер?

– Быстро соображаешь. А я думал долго. Глянь-ка на дверь.

Кравченко оглянулся, но никого не увидел.

– Вот так, лейтенант. Усов, мог сказать другу Ивану: «Это не тебя там ищут?» Тот оглянулся, а он поменял оружие местами. Оба нагана сорок пятого года выпуска, самовзвод, вид хороший, не потертые, смазанные. Вот и весь расклад. В Ивана стрелял его друг Игорь Усов. Другого варианта быть не может.

– Вы его арестовали?

– Рано еще. Мамочка в отпуск уехала. Надо бы ее дождаться.

– Правильное решение, товарищ майор.

– И что я должен сделать? Вытянуться перед тобой по струнке и сказать: «Служу Советскому Союзу». Тебя как зовут-то?

– Георгием.

– Жорой, значит.

– Да нет, ребята зовут меня Гошей.

– Ну, выкладывай, Гоша, что ты по колонии накопал?

– Алкоголик из деревни Сонино. Посадили за кражу, влепили пять лет. Я читал дело. Думаю, Колотозов ошибся. Вряд ли этот мужик виноват. В ту ночь напился в стельку. До дома не дошел, упал у калитки. Какой из него грабитель? Жену бил, это правда. От нее у Колотозова два десятка заявлений. Надоел. Вот и убрали с глаз долой. Как мужика посадили, так его жена тут же с ним развелась и вышла замуж за другого. Похоже, она давно изменяла мужу, но избавиться от него не могла.

– И что, он вышел?

– Нет, товарищ майор. Дружок его вышел за три дня до налета на инкассаторскую машину, а прибыл в Тверь по месту жительства только через неделю.

– Натянутое предположение. Хлипкое.

– Если бы не один важный факт. Друга алкаша зовут Николай Дьячук, и он родной брат Маргариты Дьячук, главбуха банка, по «телеге» которой Седлака отстранили от дела. А Игорь Усов, убивший, предположительно, Ивана Школьникова, – племянник Николая. Все это звенья одной цепочки. Я думаю, что Николай пришил участкового. Бандит со стажем. Четыре ходки за спиной. К тому же алкаш из деревни его однажды спас от ножа в зоне.

– Да, Гоша… – только и смог произнести Тамарин. – Я бы попросил тебя остаться в городе. С твоим начальством мы уже вопрос решили. Надо бы понаблюдать за Усовым. Парень уже дважды заходил в кооперативный гараж, владелец которого умер. Суд санкцию на обыск не дал. А без санкции мы не работаем. И что любопытно, после посещения гаража Игорь купил себе мотоцикл. Его невеста их любит.

– Но парень вам скажет, что всю жизнь копил на мотоцикл.

– Не сходится, Гоша. Он ездил за покупкой в Курган, где есть магазин фирмы «Харли Дэвидсон». Мы получили копию счета. Тачка парню обошлась в семьдесят тысяч долларов. Расплачивался ветхими купюрами. Рублями, да еще по невыгодному курсу. Мог бы купить валюту, но в банк не пошел. К тому же человек не может иметь при себе только ветхие деньги, если он их не коллекционирует. Ты понял?

Гоша кивнул и на несколько минут о чем-то задумался. Потом улыбнулся:

– Санкцию на обыск я вам дать, конечно, не могу, но могу зайти к соседу по гаражу с какой-нибудь мелочной просьбой.

– Ты это о чем? – Тамарин непонимающе смотрел на лейтенанта.

– Гараж чужой. Значит, соседей Усов не знает. Надо попросить хозяина соседнего бокса дать нам на несколько дней ключи от его гаража. Милиции он не откажет. Для дела же. А роль соседа я возьму на себя, даже ворота нараспашку открою и капот машины подниму. Игорь придет, тут я к нему и зайду. По-соседски. Мол, дай друг, ключ на двадцать два. Вот и осмотрюсь без всяких санкций.

– Слушай, Кравченко, нам надо поменяться с тобой местами. Я пойду в участковые, а ты сядешь на мой жесткий, но начальственный стул.

– Спасибо, товарищ майор. Я ведь юридический заканчивал, но у нас в отделении нет свободных должностей. Ребята по двадцать лет отслужили. Не могу же я их подсиживать. И в город уехать не могу. Мать больная живет в деревне. Ей уход нужен.

– Ты псих, Гоша. В хорошем смысле слова, если такой смысл вообще есть. Не обиделся?

– Да меня многие так называют. Привык. Я вот о чем думаю, товарищ майор. Мы же основываемся на показаниях Усова, а если он участник преступления, верить ему нельзя. Вы сами сказали, что деньги в городе. Но кто-то их сюда привез, и не на милицейской машине. На переезде стоят камеры видеонаблюдения. Надо проверить записи. А вдруг та машина стоит в гараже. Это же удачный ход – привезти деньги сразу на место.

– В гараже вообще машины нет, Гоша.

– В других есть, – подумав, сказал лейтенант. – Надо искать человека, который на день ограбления находился в отъезде. Для такого серьезного дела машину с улицы не угоняют. Нам нужен список всех владельцев гаражей кооператива. В лесу, в том месте, где перегружались деньги, вы обратили внимание на мох? Им поросли все корни деревьев. На колесах «козлика» мха нет. Он не заезжал в то место. Его угнали для отвода глаз, а заодно Николай Дьячук отомстил участковому Колотозову за дружка из колонии, который его от верной смерти спас.

Майор Тамарин впервые чувствовал себя идиотом. О том, что дорога в лесу изобилует корнями, он знал, но о том, что корни поросли мхом, даже не думал. А ведь каждая кочка должна оставлять свой след на шинах.

– Действуй, Гоша! Сам, как тебе чутье подсказывает. Не мне тебя учить.

И лейтенант Кравченко стал действовать. Ему потребовались сутки, чтобы найти белую «десятку» со мхом на колесах. В машине были обнаружены отпечатки пальцев бывшего заключенного Николая Дьячука. Мало того, на капоте нашли следы от клейкой ленты с остатками красителя синего цвета. Аббревиатура ДПС отчетливо прослеживалась. Газик убитого участкового Колотозова в деле не участвовал.

На этом можно было бы поставить точку, но до возвращения из отпуска Маргариты Дьячук ее сына и брата трогать не стали. Она совершила большую глупость, что уехала. Останься Маргарита в городе, не позволила бы сыну швыряться деньгами и покупать мотоцикл.

Ознакомившись с материалами, даже у генерала не возникло вопросов. Однако договоренности с банком он нарушать не хотел и не мог. Пришлось открыть новое уголовное дело по убийству двух человек при невыясненных обстоятельствах.

10
Подмосковье

Похороны великого бизнесмена проходили при огромном стечении народа, приехавшего проводить в последний путь талантливого предпринимателя. Банкиры и политики, бизнесмены и чиновники, многие лица были узнаваемы, их часто показывали по телевидению, а портреты печатались в газетах. Никто из бывших жен не мог поверить в то, что Гена и вправду умер. После долгой процедуры прощания, речей и теплых слов в адрес покойного гроб с телом увезли в крематорий.

Женщин ждал лимузин с шофером. Они должны были вернуться в усадьбу и узнать последнюю волю усопшего.

Рита с Лизой ждали этого момента с надеждой, Фаина же повела себя удивительно: она решила не возвращаться в дом бывшего мужа. Подойдя к Тане, Фая заговорила тихим голосом:

– Вы меня извините, Таня. Мне кажется, вы самый порядочный человек в этой банде. Не могли бы вы одолжить мне денег на обратную дорогу до Новосибирска. Я вам перешлю, куда скажете.

– Конечно.

Таня достала из сумочки двести долларов и протянула первой жене Геннадия Алексеевича.

– Этого хватит?

– Вполне. Вы ведь тоже здесь не задержитесь?

– Завтра я повезу тело Алисы в Англию. Билет уже куплен. МИД оформляет последние бумаги. Жду не дождусь. У меня остался очень тяжелый осадок после пребывания в России. Я ехала сюда с надеждой и с большим удовольствием, а уезжаю с тоской в сердце и озлобленностью.

– Счастливого пути. Я ныряю в свой привычный омут, а вам предстоят еще одни похороны. Все мы жили какой-то надеждой, и вот за три дня мыльный пузырь лопнул. Одно я для себя уяснила. Гена был единственным мужчиной, которого я любила всю жизнь. Все остальное было миражом. Да что теперь говорить об этом.

Фаина повернулась и направилась в сторону автобусной остановки.

К Тане подошел Сергей:

– Куда это она?

– Домой. Ей ваша пьеса не понравилась. Она решила уйти с последнего акта. Я бы тоже ушла, но мне нужно собрать вещи.

– Садись в машину. Нам пора ехать.

* * *

Все собрались в кабинете Гортинского, на полу до сих пор валялись разбитые вдребезги часы.

– Я их заберу, – сказала Рита. – Черт с ним, с механизмом, но тут три килограмма чистого серебра. Кстати, а почему бы нам не пообедать и не помянуть Гену, как это принято по русскому обычаю. Есть хочется.

– Сожалею, Маргарита Евгеньевна, – ответил Сергей, – но прислуга уже распущена. В доме никого, кроме нас, нет. Продукты в холодильнике, где кухня вы знаете, если есть желание, то можете приготовить обед.

– Это же хамство. Здесь еще живут люди.

– Прислуга проработала последний месяц бесплатно, полагаясь на обещания, но хозяин так и не успел выплатить им жалованье. Они собрали вещи и уехали. Прошу рассаживаться. Приступим к делу. Среди нас присутствуют адвокат покойного Вадим Иннокентьевич Бортник, прокурор области Александр Александрович Вершинин и следователь Андрей Ильич Скобейников. Со всеми вы знакомы. Фаина Меркулова решила уехать. Ее право. Татьяну Кремер будем считать официальным представителем умершей Алисы Ставской, по мужу Энсли.

Сергей сел за стол и начал читать завещание:

– Я читаю текст, написанный рукой Геннадия Гортинского, нотариально подтвержденный и засвидетельствованный адвокатом Вадимом Бортником.

Далее шли общие шаблонные слова, и наконец Сергей дошел до последнего пункта.

«Если моя смерть наступит до того момента, как я сам назову или внесу в настоящий документ имя своего наследника, который вступит во владения всем моим имуществом и капиталом, известным мне и неизвестным, моим наследником будет признан тот человек, имя которого внесет мой личный секретарь и ближайший помощник Сергей Антонович Бестаев. Человека, имя которого внесет господин Бестаев, считать полноправным наследником, как если бы я вписал его имя собственной рукой».

Сергей сделал паузу.

– Ну, читай же! – воскликнула Рита.

– Здесь стоит мое имя. Сергей Антонович Бестаев.

Обе жены оторопели.

– А вы как думали, безмозглые бабочки! – крикнула медсестра. – Речь идет о полумиллиарде долларов. Вот так этот прохвост, находящийся в розыске, отдаст какой-то бабе вагон денег! Или вы плохо читали пьесу Бена Джонсона?

– Слишком много эмоций, Таня, – усмехнулся Сергей. Он сделал из завещания бумажный самолетик и запустил его. Тот попал прямо в руки медсестре. Она тут же развернула его. В графе «наследник» не стояло никакого имени.

– На этом, господа, моя роль закончена, – сказал секретарь с гордостью. – Я всегда довожу дело до конца, даже несмотря на то, что мне ничего не заплатили. Я, как и вы, остался с носом. Все дело в том, что покойный Гортинский не имел за душой ни гроша.

Тут встал прокурор.

– Я, к сожалению, не знал о коварной шутке, затеянной Геной. Могу лишь подтвердить слова Сергея: Гена был разорен дотла. Эта усадьба давно заложена, даже дважды, в обход законов. Дом ему не принадлежит. Да и свечи вместо люстр это не его прихоть. Дом обесточили за неуплату и отключили телефон. Местные ребята провели ему нелегально отводку от проводов, но только в подвал, и она питала лифты. Электрический свет в окнах привлек бы к себе внимание инспекторов, а он не хотел создавать скандала вокруг своего имени. Гортинский задолжал банкам больше пятидесяти миллионов долларов, и его положение было безвыходным. После того как ему удалась очередная хохма, он понял, что его срок настал, и выпил яд в день своего юбилея, возможно, прямо за праздничным столом.

– Но откуда в доме столько богатства? – удивилась Лиза.

Следователь приподнял один из стульев, где на обшивке стоял музейный штамп с инвентарным номером.

– Вся мебель казенная, – продолжил прокурор. – Гортинскому принадлежала только библиотека, которая будет конфискована. Сейчас идет реставрация имения князей Голицыных. Гена взял всю мебель из дворца на хранение, причем совершенно бесплатно. Все знали его как бескорыстного мецената и сказали ему большое спасибо. Аренда помещения под хранилище очень дорого стоит. Так что он оказал неоценимую услугу музею и реставраторам. Вскоре все, что есть в этом доме, вернется в музей.

– А как быть с убийством Алисы? – спросила Таня. – Преступник должен быть пойман и наказан. Я считаю, что ее убил Сергей. Он даже запер меня, чтобы я не разболтала о найденных уликах.

– Я уже знал, кто убил Алису, и просто боялся за тебя, потому и запер. – Сергей оставался совершенно спокойным. – Ты сама мне рассказала о долларах, найденных в моей комнате шпионским путем. Так вот, эти доллары я выиграл в шахматы у Гортинского в то утро, когда ты обнаружила труп Алисы. Обнищавший миллионер даже мелочевкой не побрезговал.

Следователь добавил:

– В крови Алисы найден тот же яд, что и в организме Гортинского.

Сергей тут же добавил гирьку на весы:

– Кстати, пригласить тебя в ресторан – идея Гортинского, а не моя инициатива.

– Но зачем ему убивать Алису? – не успокаивалась Таня.

– Алиса была сказочно богата, а он ее муж и мог получить все ее деньги, – объяснил адвокат Бортник. – Правда, Гена не знал, что раз они не были разведены, то все браки Алисы будут признаны недействительными. А значит, не будет и никакого наследства.

– Но перед уходом со мной на прогулку Сергей запер хозяина и закрыл балконную дверь. Как Гортинский смог выйти?

– Так же как вы сумели прийти к нему. С помощью кухонного лифта. Я уверен, что Алиса очень обрадовалась его появлению. Извините за подробности, но во влагалище Алисы была обнаружена сперма. Так что она чудно провела время перед смертью.

– Это в его духе, – хмыкнула Лиза. – Меня он тоже затащил в постель.

– И я бы не отказалась, – сказала Рита. – Но он не настаивал.

– Только потому, что я сидела в кабине лифта и все слышала. Он меня видел, когда забирал виски, – заявила Таня.

– Жаль. Ты не вовремя приехала, – пожала плечами Рита. – Ладно, вы как хотите, а я пошла на кухню готовить кофе.

Лиза тоже встала:

– Я с тобой.

– Так никто не хочет, чтобы его имя внесли в завещание? – рассмеялся Сергей.

– Нет, спасибо, – огрызнулась Рита. – Я не собираюсь как наследница выплачивать его долги.

Таня все еще держала завещание в своих руках.

– Могу я оставить его себе на память?

– Ради бога, – согласился Сергей. – Это всего лишь бумажка. Даже могу вписать туда твое имя.

– И с меня потребуют долги?

– Нет, – отмахнулся адвокат. – Долги могут потребовать только с заемщика, с того, кто ставил подпись под финансовыми документами. К тому же вы иностранка.

– Тогда впишите.

Сергей вписал в завещание имя Тани, а адвокат заверил его своей подписью. Прокурор тихо усмехнулся. Таня убрала завещание в сумочку.

– Мне пора собирать вещи. Я перееду в гостиницу, поближе к моргу. Рано утром мне надо забирать тело Алисы и везти его в аэропорт.

– И можете воспользоваться моей машиной, – сказал Вершинин. – Мне было очень приятно познакомиться с такой милой женщиной. Гена называл вас Зыбким Изваянием. Удачи.

– Спасибо. – Таня повернулась к Сергею: – Прости, Сережа, что я подозревала тебя. Можно сказать, ты меня спас.

– За себя я волновался не меньше. План Гортинского мне был в принципе понятен. Но я не догадывался, каким он задумал финал. Этого человека невозможно раскусить. Он слишком умен для моего понимания. Каждый день, просыпаясь, я радовался, что все еще жив.

– Жаль, что из нашего зарождающегося романа ничего не вышло, – сказала Таня с грустью.

– Кому нужно разводить нищету. Каждый по отдельности еще сможет выкарабкаться. Желаю тебе найти богатого и достойного мужа.

– Искать долго не придется, такой уже есть.

На этих словах Таня повернулась и вышла из комнаты.

Сергей вздохнул:

– Честно говоря, я женился бы на ней, если бы у нее были деньги. Я уже устал от своих афер и хакерства.

– Она будет сказочно богата, Сережа. Возможно, ты еще о ней услышишь. Мы же не знаем английских законов, а рассуждаем со своей русской колокольни, – загадочно произнес прокурор.

– Тогда, может быть, мне ее догнать?

– Нет, дорогой. Ты теперь находишься под моим личным попечительством. Я обещал своему другу Гене помочь тебе избавиться от преследования. Это и будет твоим гонораром за верную ему службу. С федерального розыска мы тебя снимем. Неизвестных трупов полно в морге. Одного из них опознаем как Сергея Бестаева, потом сделаем тебе новый паспорт. Но если ты вновь попадешься, на мою помощь не рассчитывай.

Прокурор, адвокат и следователь ушли, а Сергей отправился на кухню помогать женщинам.

11
Новосибирск

Подполковник Горбаш положил на стол список.

– Это те люди, Никита Андреич, что присутствовали в ресторане «Медуза» в день гибели Надежды Ямской. Пять мужчин вместе с Муратом Ямским. Все банковские менеджеры среднего и высшего звена. В их компании была одна женщина. Фаина Матвеевна Меркулова. Мурат пригласил ее в знак признательности. Он попал в аварию, она его вылечила. Можно сказать, из могилы вытащила. Фаина собралась уезжать на юг в отпуск, и ей устроили проводы. Ни у кого из присутствующих никакого дня рождения не было. Это отговорка для ревнивой жены Мурата. Я на всякий случай нашел адрес Меркуловой и поехал к ней. Дверь открыла ее дочь Олеся. И тут начались странности. Дочь уверяла, будто мать уехала на юг еще шестого числа. То есть за четыре дня до гулянки в ресторане. Я поспрашивал соседей. Те не видели Фаину и того больше. На работе сказали, что отпуск она взяла с первого числа. С тех пор никому на глаза не попадалась. Где же она жила все это время? И может, вовсе не она была в ресторане? Я подобрал десяток фотографий разных женщин, вложил в стопку снимки Фаины Меркуловой и Валерии Кмит и вернулся в ресторан. Результат меня удивил. Все официанты опознали Фаину и Валерию, но ни один из них не мог сказать, какая из этих женщин сидела за столом в тот вечер. Мой вопрос смутил их. Я думаю, что официанты получили определенные инструкции от кого-то, и я их застал врасплох.

– Вы показывали фотографию Галины Соловец, конкурентки Ямской?

– Да. На ее снимок никто никак не отреагировал. Меня беспокоит Меркулова. Не случилось ли с ней чего? Вы представляете, если Мурат предложил ей стать соучастницей своего преступления, а она отказалась. В чем я не сомневаюсь.

– Если он ей такое предложил, то у него другое мнение о знаменитом хирурге. Возьмите на себя, Вадим Сергеич, вокзал и аэропорты. У нас нет героев, и на машине никто к Черному морю не поедет. Значит, Фаина Меркулова оставила след либо на вокзале, либо в аэропорту.

– Обязательно проверю.

По левую руку полковника сидел майор Караванов, и Сухинин обратился к нему:

– Ну, Данила, рассказывай.

Майор положил на стол ключ от раздевалки.

– Его сделал слесарь-умелец из гаражного кооператива за пять тысяч рублей. Ключ заказывала молодая блондинка. По фотографии слесарь опознал Леру Кмит. Но история ключа не так проста. Сначала я проверил металлоремонт возле дома Ямских. Девятого числа, то есть за день до наезда, туда приходил Мурат. Его запомнили из-за скандальной натуры и необычности болванки. Приемщица сказала, что таких болванок у них нет. Парень разозлился. Она вызвала слесаря. Тот сказал, что может выточить болванку, но ключ будет готов не раньше завтрашнего дня. Мурат сказал, что ключ нужен сегодня и точка! Ему порекомендовали съездить в другую мастерскую. Они видели, как Мурат вышел и сел на переднее сиденье вишневой «мазды», за рулем сидела девушка. По нашим данным, вишневая «мазда» есть у Валерии Кмит. В следующую мастерскую Лера приехала одна. Там ей и порекомендовали гаражного мастера. Берет дорого, но делает быстро и качественно. Ключ она заказала в пять вечера, а получила в восемь. Нам известно, что ветеран ушел в гараж к покупателю в двенадцать двадцать, а первое появление Мурата в мастерской произошло в четыре часа. Так что ключ заказывали, когда старик был мертв и уже лишился своей «шестерки». Почему такая срочность с дубликатом ключа? Мурат должен был положить оригинал жене в сумочку до утра. Надя уходит на работу в восемь, а прямо с работы едет в фитнес-клуб. Другого времени у него не было.

– Картина понятна, Даня. Остается выяснить роль Толика в этой истории. По мнению Слона, парень по всем параметрам подходит на роль убийцы. Рост, размер кроссовок, женское личико, в парике и за бабу сойдет, жаден до денег. Киллер никогда не станет воровать сумочки жертв.

– А как быть с ядом? – спросил Горбаш. – Где эти сопляки могли достать редкие лекарства?

– Не знаю. Но нельзя забывать о внезапной смерти банкира, который купил Лере квартиру и машину. Паралич сердца. Тот же диагноз, что поставили ветерану на первый взгляд. Если бы не моя встреча с патологоанатомом, то восьмидесятичетырехлетнего старика и вскрывать бы не стали. А их эксперименты с клофелином! Ребятки знают толк в таблетках.

– Может, пора брать эту компашку? – спросил Караванов.

– Во всяком случае, ордер на обыск можно выбить. Оснований достаточно. Мне нужен еще день, а ты, Даня, займись ордером. Все. Работаем.

Из кабинета Сухинин поехал прямо к бывшему майору Бунчуку. Частный сыщик не носил погон и позволял себе работать, не соблюдая кодекса. Он уже ждал прихода Сухинина и подготовил нужные материалы.

– Я побывал на квартире Галины Соловец. Только не говори мне, Никита Андреич, о незаконном проникновении в частную квартиру, – начал свой рассказ Бунчук. – Я готовлю для тебя почву, а ты уже будешь решать, нужна ли тебе санкция на обыск. И вот что должен сказать. Галина причастна к убийству, но доказательств нет и не будет. Все, что я нашел в ее доме – это бизнес-план объединения ее Дома моды с фирмой Ямской «Надежда». Такие планы за день не составишь. Это огромная работа бухгалтеров и экономистов. У Галины есть все выкладки погибшей и имена поставщиков тканей. Такие материалы мог достать только Мурат из личного компьютера жены. Им осталось подписать сделку, и Галина тут же включится в работу. Ей не нужно время на раскачку и ознакомление с тонкостями работы конкурентки. Теперь уже бывшей.

– Ладно. Заказчик определен. Дальше!

– Что касается девчонки, этой Леры, то ты прав. Казачок оказался засланным. Салон, в котором Лера делает модные стрижки, принадлежит Галине Соловец. Это она пригрела в Москве двух бродяжек из Украины: Леру и Толика. И это она познакомила Леру с банкиром. Тем, который внезапно умер. Галина убила двух зайцев сразу. Дело в том, что имя умершего банкира Владимир Соловец. У Галины я нашел свидетельство о его смерти. Они были мужем и женой. Шесть лет назад развелись. Бывший муж имел долю в бизнесе Галины. Тридцать процентов. Это он финансировал свою Галочку, когда та начинала. Талантливая баба. Сумела добиться большого успеха. Вот только делиться с мужем ей было уже ни к чему, да еще конкурентка мешала. Тогда она и подсунула очаровательную хохлушку бывшему мужу. Старик потерял голову, осыпал девчонку золотом. Вот тут Лерочка должна ей ноги целовать. Скорее всего, Галина ей просто намекнула. Мол, есть и другие, более выгодные варианты. Избавься от старика, а я подберу тебе что-нибудь более качественное. Кто дал Лере яд, не знаю. Возможно, сама Галина. Соловца похоронили без вскрытия по просьбе родственников. А Галина и была главным родственником, пусть и бывшим. А главное – Лерочка оказалась в ловушке. Ей лишь подали идею, а она ее воплотила в жизнь со своим Толиком. Мелкая афера – одно дело. А статья за умышленное убийство – совсем другое. Лера и Толик стали рабами Галины. Дальше на очереди был Мурат.

Квартиру Леры я тоже осмотрел. Резиновые хирургические перчатки лежат в коробке из-под обуви на шифоньере. Там же телесного цвета крем. Кроссовки сорок второго размера с подошвой, подходящей под ту, чьи отпечатки обнаружены у гаража ветерана, – на лоджии в самодельном шкафчике, забитом пустыми банками. В лекарствах разбирайся сам. Там два ящика стола завалены пузырьками и коробками. Все, командир! Дальше твои действия.

Минуты три Сухинин думал, а улыбающийся детектив сосал беломорину с видом триумфатора.

– Дай-ка мне все свои снимки, – наконец произнес полковник.

На столе вновь оказалась стопка фотографий. Он достал одну из общей пачки.

– И что? – удивился Бунчук. – Мурат и Галина. Лишнее свидетельство об их связи. Ты же уже видел ее.

– Меня интересует третья женщина, сидящая с ними за столом.

– Понятия не имею кто она. Это важно?

– Да, Тарас. Эту женщину зовут Виктория Рубцова. Подруга Надежды по фитнес-клубу. На вид лет сорок. На снимке выглядит старше. Я думаю, что ее к Наде приставила Галина. Ей отводилась роль контролера и соглядатая. Эта серая мышка знает куда больше остальных. Я хочу, чтобы ты занялся ею вплотную. Именно ей Галина доверила посадить Мурата на крючок. Все в твоей песне складно, кроме одного. У Галины Соловец нет компромата на Мурата, а у того железное алиби. Сейчас ситуация складывается так, что Мурат может взвинтить цену на фирму «Надежда» и весь бизнес-план Галины лопнет. А мы получим дырку от бублика. Соловец не дура. Без нужного контроля она не дала бы ход делу, ошибки которого потом не исправишь. Вика – непонятное для нас звено. Разберись!

– Понял, командир. Свою промашку поправлю.

* * *

На обыск квартиры Валерии Кмит направили подполковника Горбаша и майора Караваева, они знали, где и что искать, надо было лишь выждать момент и застать хозяйку и ее дружка Толика дома. Понятых уже нашли. Этажом выше жила чета пенсионеров, и они согласились помочь милиции.

Сухинин тем временем вызвал в управление Мурата Ямского и на этот раз впервые сел в генеральское кресло, да и за подозреваемым он послал машину с офицером. Зная снобизм Мурата и его гордыню, полковник понимал, что с обычным опером Ямской начнет кривляться и валять дурака. Тут нужна твердая рука и авторитет, все то, что уважал подозреваемый.

Ямского доставили тепленьким, когда он даже не подозревал, будто его персона может заинтересовать компетентные органы. А если и подозревал, то хорошо приготовился к встрече. Но и Сухинин был не прост. Он предупредил Мурата, что их разговор будет записываться на пленку.

– Вы что же, любезный господин Ямской, не сообщили милиции о пропаже «мерседеса» своей супруги? – начал Сухинин.

– А разве он исчез? – удивился Мурат. – Надюша собиралась отогнать его в сервис. Там заедала коробка передач. Я был уверен, что она так и сделала, и ждал, когда позвонят из сервиса и доложат об устранении неисправности.

– А проверить не хотелось?

– Но тут и так все было понятно. Если бы Надя поехала в клуб на машине, то ее никто бы не сбил. Невозможно. Человек выходит из клуба и тут же садится в свою машину. Я был уверен, что она вышла на дорогу и пыталась поймать частника, но попала под колеса пьяного забулдыги. А как могло быть иначе? Наверняка у Нади была квитанция из сервиса, но в милиции мне сказали, будто ее сумочка пропала. Я не стал поднимать шума, так как грешил на гаишников. Надя всегда носит в кошельке много денег. Ясно, что в краже никто не сознается, а я все равно ничего не докажу.

«Мурат продумал все мелочи, – подумал Сухинин. – Его так просто к стенке не прижмешь. Он логичен и убедителен, даже возразить невозможно».

– Машину вашей жены нашли. Ее угнал убийца. Тот, кто умышленно сбил Надежду Ямскую. И сумочку он украл. Ее мы нашли. Есть два человека, заинтересованных в убийстве вашей жены. Вы и госпожа Соловец. Вы знаете, о ком я говорю. Кто вам звонил с телефона Надежды, когда она была уже мертва? Звонок зафиксирован в двадцать три часа пять минут. Авария произошла на двадцать минут раньше.

– Да, я помню этот звонок, телефон жены у меня высветился. Но в ресторане играл оркестр и стоял такой шум, что я ничего не слышал. Это был слабый женский голос. Я его принял за голос Нади и просто объяснил: мол, дорогая, я тебя не слышу, мы гуляем с друзьями в ресторане и поговорим дома.

– Разговор длился три минуты.

– И что из этого? Если две минуты ушло на «Алло, говори громче». Я не знаю, господин полковник, с какой печки вы собирали пыль и сделали вывод, будто мне выгодна смерть жены, но скажу вам только одно: я любил Надю, люблю и буду любить.

– Послушайте, Ямской, вы же Измайлов, дважды судимый за финансовые мошенничества. Вы наметили новую финансовую аферу. Ваша доля состоит от вложенных в дело средств. У вас их нет. Получить их можно только путем продажи фирмы жены ее конкурентке Галине Соловец. Или вы будете отрицать знакомство с этой дамой?

– Нет, не буду. Не помню, кто нас познакомил. Я понятия не имел о том, что милая обаятельная женщина преследует корыстные цели. Она пару раз оказала мне любезность, а потом предложила деньги. Но не за убийство моей жены, а за ее материалы по фирме, хранящиеся в компьютере Нади. До сих пор не могу себе простить, что клюнул на эту удочку. Деньги были нужны. Подглядел пароль компьютера, а потом переписал все данные на диск и продал его Галине. Но за это меня судить нельзя. Что касается Галины Соловец, то к ней вам не подобраться. Она личный дизайнер жены губернатора и жен всех наших министров. Если она и задалась бы целью убить Надю, то сделала бы это через десятые руки и более изящно. Что касается наших с ней отношений – их нет. Я побаиваюсь таких женщин и стараюсь не садиться с ними в одну лодку.

Сухинин понял, что рано вызвал Мурата на откровенный разговор. У парня имелись ответы на все вопросы. Он ни разу не оступился. Не врал там, где его можно уличить во лжи, признавая эпизод, он вкладывал в него свою начинку. Было? Да, было, но не так. И приводил основательные оправдания. Но теперь Сухинину некуда было деваться. Он заварил кашу и самому же придется ее расхлебывать. Если он этого парня отпустит, то в следующий раз Мурат приведет с собой армию адвокатов.

– Зачем вам понадобился ключ от шкафчика жены в фитнес-клубе?

И тут Ямской не стал отпираться.

– Надя попросила сделать дубликат для подруги. Все шкафчики уже заняты. Они ходят в клуб по разным дням, и Надя решила, что ее подруга может пользоваться ее ячейкой. Это ее объяснение. Только не спрашивайте меня о ее подругах. Я их не знаю. В ее фирме работают только женщины, а я на работу к жене не хожу. Терпеть не могу сплетни. Ключ ей сделали.