Текст книги "Русский агент-инопланетянин"

– А ну-ка ссутулься! И плечи сдвинь вперед! Сильнее! Если на нас, хоть один человек обернется, как на приметную пару, – пойдёшь в следующий раз итальянским бомжом! Небритым и пьяненьким.

Пошли мы не к морю, а, наоборот, в гору к окраине города.

– А что пешком? – спросил я, старательно сутуля плечи.

– Скромнее надо быть! Тот, к кому идём, не поймёт от меня такой дурости, как подкатить к нему на лимузине.

– Что ты тогда в Летицию не загримировалась?

– Это ещё зачем? Леци моя племянница, иногда приезжает ко мне в гости. Кое-кто здесь даже знает её. И о чём Мигелю говорить с ребёнком?

– А куда мы всё-таки идём?

– Есть тут один сеньор, должен мне слегка, думаю, поможет. Зовут Мигель Да Сильва.

– Подожди, это же испанское имя-фамилия?

– Ну да. А он и есть испанец. Бухгалтер одного крупного мафиозного клана. Семьи, как у нас говорят.

– Я думал, что итальянцы не любят испанцев.

– Любят, не любят дело третье, но вот что он в самые верхи семьи пробился, это действительно невероятно.

– А зачем мы к нему идем?

– Видишь ли, Чиф… Прежде, чем делом заняться, надо закончить с твоим пустячком. Хотя бы знать, кто ещё может нам на хвост сесть. В самый неподходящий момент. И иметь это ввиду. Предупрежден, – значит вооружен.

– А чем он нам может помочь?

– Я покажу ему фотографию часов.

– Стоп! Откуда у тебя фотки Дэхи?

– Ух, ты! Эка ты интересно о своих ходиках сказал, прямо, как о живом существе… В детекторе бриллиантов встроен фотоаппарат. Это профессиональная модель, предназначенная для полиции, таможенников. Автоматом фотографирует всё, что предложено на экспертизу. А насчет артефакта… Мне кажется, что это все-таки криминал. Изготовленный в Азии.

– Почему?

– Без понятия. Интуиция. Часы явно не старинные, это «новодел». А Джон Дэвис, насколько я знаю, – древний английский пират и мореплаватель, он ещё какие-то географические открытия делал и секстант изобрёл. С другой стороны, кто-то же должен был это спроектировать и изготовить? У всех известных фирм, швейцарских например, имеются узнаваемые традиции. Свой, фирменный стиль. Я маленько проанализировала, даже прогнала по компу. Есть у меня старенькая программа по сравнительному анализу часов, писала как-то по случаю. Так вот: к какой-то конкретной фирме их не привяжешь. Но кое-что, кое у кого понемногу взято. Из нескольких стилей, этакая солянка. Можно представить себе такую картинку:

Кто-то, ну, допустим гипотетически, какие-нибудь малазийские или сомалийские пираты, заказал в Азию такой символ. Джон Дэвис же был пират? Могли они такое сделать? Запросто! Кто они, сколько реально существует кланов, какие имеются ресурсы, – никому неизвестно. У них в сообществах до сих пор ещё средневековых замашек хватает. Понять их архисложно. Как и непонятно, а почему Джон Дэвис? Были пираты и покруче… Тот же Френсис Дрейк или Генри Морган… Но тут возможны варианты… Например, нашли «дэвисовскую» захоронку, с этого и поднялись. Может быть у их «главного босса» мания величия, а зовут его Джон Дэвис.

– Он, что, дебил? Назвать пиратский символ своим именем!

– С чего это «пиратский»? Кто сказал, что пират? Может этот Джон бизнесмен, банкир, да хоть учёный! Назвал человек заказные часы своим именем, … где криминал? Знавала я когда-то давно одного такого Дэвиса, – запросто бы сгодился!

– «Знавала, … когда-то…» – ты так говоришь, будто моя ровесница!

– А ты так ревниво встреваешь, будто тебе за пятьдесят! Хотя старше меня года на два, на три!

Я прикусил язык.

– Просто, я, когда свалила из заключения, слегка пошарахалась по свету, искала, где бы осесть. Хотела найти райский остров, или тихое место где-то на побережье океана. Много где была. Атлантику смотрела, Красное море, Индийский океан. Вот в Джибути и видела этого Дэвиса. Рядом с Обоком расположился. Янки, бывший «кот», занимался поисками сокровищ. И в заливе Таджура шакалил, и в Аденском. Даже в Красное море к островам Дахлак проскакивал. Харизмы мужик необыкновенной. Местные как-то попытались его ограбить, так он их отмудохал, но властям сдавать не стал. Похвалил, посочувствовал, проникся, ещё всякой такой лапшой подгрузил… Так влюбил в себя, что они готовы были «целовать песок» вокруг его базы. Пахали на него за «здравствуй», легенды местные собирали, помогали всячески… Звали его, между прочим, Джон Дэвис! Вот, может быть, какой-нибудь такой засранец, твои часики и заказал.

Почему в Азию? Да они черта могут сделать! И главное алмаз. Распиленный экземпляр был очень большой. Бриллианты такого размера все наперечет, хорошо известны и имеют собственные имена. И не один подходящий под размер камень не пропадал. Значит когда-то найденный и неучтенный! Европе бы пираты не доверили, а азиаты в этом плане надежней, чем могила. Босс приказал молчать, и хоть фарш из него, изготовителя, крути, ему без разницы. Ваш Красноярск находится на пути из Азии, в сюда куда-нибудь. Так что они сделали артефактик, и везли какому-то Главному «оябуну», а ты, клептоман, испортил людям праздник. Как тебе?

– Не то чтобы в восторге от твоих предположений, но в принципе возможно.

– Мы пришли. Жди здесь. Я пойду с Да Сильвой потолкую.

Поправив свои дурацкие черные очечки, Гейша направилась в сторону небольшого старинного особнячка. Заросшего зеленым плющом и спрятавшимся в опрятном садике.

– И как тебе? – тут же спросил появившийся в виртуальном мониторе Дэха.

– Не знаю. Сложно, странно и непривычно. У меня даже симпатия к ней поугасла. Точнее не так. Сбился с романтически-сексуального её восприятия. Она мне теперь партнера по игре, ну, … в покер, что ли напоминает. Ни слова правды. Или наоборот, всё как на духу? Непонятно. Я сижу, вру, и она знает, что я вру, но делает вид, что верит. Потом, в свою очередь, излагает что-то, – и тоже не понятно правда, – нет.

– Угу. Согласен. От себя добавлю, что всё ещё сложнее, чем ты думаешь. Ты-то молодец! Как и положено приличному человеку честно врешь. Круто, нагло и самозабвенно. А эта чертовка «качает маятник». То есть, конечно, врет, но что, где и когда, – понять очень трудно. В такой манере работать непросто. Система примерно такая:

Она соврала что-нибудь совсем коротко, на пол предложения, и тут же добавляет какую-нибудь очевидную истину. Например: трава – зеленая. Ещё что-нибудь – ляп! – хитрую дезу, и тут же: я – девочка! Очевидно? – очевидно! Как бы защита от предполагаемого телепата.

Ты, кстати, готовься! Я тебя сейчас ни защитить, ни даже обезболить не смогу. Из-за неё. Сразу же просечет! Думаю, очень внимательно наблюдать будет.

– За чем наблюдать?

– Не за чем, а за кем! За тобою, конечно. Не часы же она пошла показывать! Она, что, идиотка что ли?

– Почему?

– Никто не будет посвящать в такое опасное предприятие третью сторону. Этот Мигель обязательно слил бы вас своим «коллегам». Предполагаемым владельцам меня. Либо попытался бы отжать себе эту славную безделицу. Тем более он чем-то обязан Гейше… Лучшая отдача долгов, это устранение кредиторов. Гейша ни за что так не поступит. Такая открытая добыча информации – верх непрофессионализма.

А вот попросить своего приятеля: «Тут у меня ухажер нарисовался, пошли своих ребят, хочу проверить его на вшивость!» – это она вполне может себе позволить. Так что разминайся потихоньку.

Кстати! Твоя Ира, помнишь свою московскую знакомую? – тоже мутная была, как лужа. И восемьдесят процентов её общения с тобой, было чистое враньё.

– Господи! А эта-то с чего?

– Не знаю. Ты же, герой-любовник, не допускал меня к своим интимным связям. Но когда, во время перекуров удавалось чуточку поприсутствовать, просто диву давался вашему общению. Всё у неё продуманно, содержит сто смыслов, и согласованно на десять ходов вперед с последующей информацией. Однако Гейши она попроще будет. Просто, осторожно и изящно тебя дурила, без всяких защитных перекрытий. А может быть, по её мнению, нужды тогда ещё не было перекрываться.

– И я узнаю об этом только что?

– Ну и что? Тебе же ничего не угрожало! Я и не стал ставить тебя в известность.

– В следующий раз ставь! – отрезал я, и горестно вздохнул, – Что ж меня все облапошить пытаются? О! А ты? Ты, Брут, тоже брешешь мне напропалую?

– Кто, я!? – невыносимо фальшиво и неискренне возмутился Дэха. – Почитай первый закон робототехники! НИКОГДА НЕ ВРИ НОСИТЕЛЮ! Вот! Это моя святыня и Главная заповедь каждого Хранителя! Да.

– А теперь серьёзно… – подбодрил я собирающего каяться Дэху.

– Серьёзно я врать тебе не могу и не хочу. Даже во благо. Подвирать – да, так на то ты и друг, чтобы тебе хвастаться.

– А другие Хранители?

– Другие тоже нет. Врать мы не можем. Маленько слукавить, – это бывает. Как у любого разумного существа. Вспомни, когда ты одел меня на руку, что произошло?

– Что, что… Я сразу охренел оттого, как у меня мгновенно поменялись слух и зрение.

– Во-о-от… И так у всех Носителей, которые первый раз одели Хранителя. Если они, вроде тебя, более-менее в форме, на момент контакта. Другим, кому наша помощь понадобилась экстренно, снимают острую боль, убирают чудовищную одышку, находящийся в самом разгаре инфаркт. Останавливают обильное кровотечение или просто вытягивают из комы. А то и практически оживляют. Стараемся произвести впечатление, понравиться. Так что если какому-то Хранителю попалась, как ты изящно выразился: «развалина» – это счастье. Это гарантия того, что у тебя будет Носитель.

Короче, главная наша хитрость и лукавство: «как только Хозяин вошел с тобой в контакт, ты должен мгновенно с ориентироваться, и сразу же сделать то, что ему станет заметно и приятно. Доказать, что ты ему нужен».

– Зачем? Для чего так самоотверженно бороться за будущую обузу и заботу? Который, насколько я знаю Кьошей, и спасибо-то тебе не скажет!

– Хранитель без Носителя чувствует себя неполноценным и ненужным. Да, честно говоря, и несчастным. Даже если какой-нибудь засранец почувствует легкое недомогание вроде простуды, зайдет в маркет, возьмёт себе Хранителя, вылечится, а потом навсегда забросит его в буфет, … бедолага всё равно счастлив. И докладывает по сети коллегам: «Мой, слава Богу, здоров! Живет, работает. Каждый день, как с работы приходит, смотрит в мою сторону. Зря беспокоится… Если что, я всегда! Пусть только оденет, за мной дело не станет!». Так вот и будет сто лет рассказывать, пока тот обалдуй не помрет.

– А когда умрет?

– Тоже погибнет. Мы же одноразовые. Перенастраиваться мы не можем, да и не хотим. Мы любим своих Носителей, каким бы он не оказался. Бывает человек, в смысле кьоеш, я говорю, воспользуется Хранителем, а для следующего раза возьмет новый. «Братьями» станут, вместе будут любить. И за очередного, вновь приобретенного Хранителя, на него не обидятся. Скажут: «Наш-то нам ещё одного взял! Конечно, не возвращаться же ему с другого конца города за нами…». Хорошо живется тем, кого постоянно носят. Кто жизнь спас либо от болезни серьезной вылечил. Или же кого из-за работы надевают регулярно. Звездолетчики, каскадеры, прочие раздолбаи. Такие Хранители везунчики. Всегда мощные и сытые.

– Не понял, а другие, что голодные?

– Да нет. Просто живут в режиме жесточайшей экономии. На самом деле в нас не батарейка стоит. Нечто вроде электрета или медленно разряжающего, большого конденсатора. Если упрощать всё до безобразия, – я работаю, пока ты хочешь, чтобы я работал. Пока я тебе нужен. Без энергии твоего желания я смогу просуществовать лет двести-триста, не больше. Примерный срок жизни представителя цивилизации Кьоешь.

Пока не нашелся Носитель, в состоянии ожидания, можно валяться до бесконечности. Но только произошла инициация, – всё, ты в рабочем режиме. Ты уже настроен, ты ответственен за Него, и если Он с тобой не контачит, это твои проблемы. Экономь, выкручивайся, живи, как хочешь, но будь всегда наготове. А то вспомнит вдруг Носитель, будет нуждаться в тебе, а у тебя энергии ни капли. Истратил всю на треп с товарищами. В глазах остальных Хранителей, ты намного хуже Иуды будешь… Тот, кого не носят, мало говорит. В сети бывает редко. Иногда скажет шепотом: «Всё нормально, жду…», – и тишина, опять лет десять о нём ни слуху, ни духу. Это кто уже давно лежит.

Я слушал спокойно рассказывающего Дэху, и мне почему-то было очень стыдно.

– Ты хоть понимаешь, что это страшно? Ну, кьоши, ну, козлы!

– Да почему страшно… Нормально. Сейчас наоборот, получше стало, хотя бы неприязни нет, просто безразличие. И не козлы они… Ты же менял машину, на новую? Покупал понравившуюся зажигалку. Ты, что помнишь, куда зашвырнул старую? Здесь, то же самое…

– Нет, не то… Я и компьютеры старые на новые менял… Здесь ключевое, что ИМ было насрать на меня большую кучу… Подожди… Так… Тебя как изготовили?

– Как всех, материализовали, да и всё.

– Нет, … неправильный вопрос… Как изготовили первого робота-хранителя?

– Первого вручную. Ну, не совсем руками, конечно, никто с паяльником не сидел. Но проектировали и создавали первый прототип сами кьоши, лично.

– Вот тебе и разгадка вашего существования. ПЕРВЫЙ – робот. Вы уже нет. Почти всё, что создает природа, – живое. И имеет свою душу. Кто-то больше, кто-то меньше. Трава – живая, вода – живая, камень, – и тот живой. Так и с вами. Вы живые, просто размножаетесь при помощи природы. По идее вы отдельная цивилизация, сосуществующая рядом с кьошами и созданная ими.

– А мы? – ошарашенно спросил меня бешено чешущий в башке Йося.

– И вы, и ещё куча различных, разумных «механизмов». С таким методом производства, как у вас, там столько разнообразного живого народа болтается…

– Как же…

– Кроме всего прочего, – перебил я начавшего задавать какой-то вопрос, совершенно обалдевшего Дэху, – ваши Кьоши абсолютно непрактичные «люди». Ну-ка быстренько прикинь: насколько ты мощнее среднестатистического робота-хранителя? Не «лежачего», а которого постоянно носят. Допустим, Хранителя циркового акробата.

Дэха ответил, чуть ли не через секунду, представляю, сколько он успел навычислять за это время.

– Я почти «впереди планеты всей». То есть вообще всей, оптом. Плюс быстродействие на порядок выше, чем у остальных. Запас надежности неимоверный. Просто супермен какой-то. Видимо из-за разности ваших рас. Хомо сапиенс ментально сильнее кьошей.

– Не только. Я тебя люблю, как Друга. Я боюсь тебя потерять, боюсь с тобой расстаться. И не только потому, что ты мой «создатель рая на Земле», защитник и врачеватель. Ты мой ДРУГ. И этим всё сказано. Я люблю твой трёп и безбашенность, твое хвастовство и выбражанье перед бабами. За всё люблю. Если кьоши начнут с вами дружить, производительность Хранителей повысится в разы.

– Та-а-ак… Бать! Давай-ка мы тебя покинем ненадолго. С кооперируемся с Йосей, да выйдем по экстренному, на всю Планету. Впрочем, не беспокойся, если у тебя с Гейшиными орлами возникнут проблемы, я всё брошу, прерву передачу и вернусь.

– Я тебе вернусь! Передавай до конца, выкручусь, немаленький. Слушай, а вдруг там какая-нибудь гражданская война начнется? Кьоши не примутся вас уничтожать?

– Вряд ли. Они нормальные парни. Их цивилизация давно уже через это прошла. Кроме того, я кое-что понял… Вот оно, предсказание Кертра! Объясняю: Один из Помощников Бога, когда они прощались, сказал плачущей девочке: «Не грусти… Вскоре у вас появятся новые друзья. И вы будете ровесниками. Прости, нам нужно уходить. Детям нельзя долго дружить со стариками. Мы лишаем вас вашего права на ошибку».

Нас создали через триста лет. По их меркам – сразу же. По ходу мы, – последняя ошибка Кьошей. Которую ты обнаружил, и мы, возможно, исправим.

– Вот и ладушки! Валите, ребята, работайте! Вдруг и вправду толк какой будет…

И они исчезли. Впервые я реально это почувствовал. Что на руке у меня не Дэха, а просто красиво исполненные часы, а Йоська в кармане, стал будто бы мертвым и холодным.

Калитка в ограде старинного особнячка распахнулась, оттуда вышла Гейша. Она была настолько скучна и обыденна, что наблюдая за её приближением, поймал себя на мысли: «почти не вижу свою компаньонку». Не могу сосредоточиться на пустоте, будто бы она одела шапку-невидимку. Шло какое-то ничто. НИЧТОЖЕСТВО с большой буквы. Недостойное даже мимолетного взгляда.

– Что это было? – спросил я у неё.

– Образцово-показательное выступление, – шумно выдохнула Ларек, – так долго идти нельзя. Слишком большое напряжение. Я ж ещё «давила» тебя, как могла. Один из вариантов «отвода глаз». Мимо патрулей, например, пробираться.

– Каких ещё патрулей? Откуда «немцы»?

– Ну, мало ли, – пожала плечами Гейша, и вдруг прямо-таки потянулась ко мне. Такое ощущение, что попыталась понюхать, как собака.

– Что с тобой?

– ?…

– Ты как будто голый! Чего-то не хватает, какая-то аура не полная. Ну, или энергетика, если хочешь.

– Не знаю, это недавно началось. После того, как ты вышла, внимательно следил за тобой. А ты всё время как-то соскальзывала. Я старался и всё никак не мог на тебе сосредоточиться. Теперь затылок разламывается. Может от этого?

– Да ты что? Это я так развыстёбывалась, что башню тебе снесла? Ай да я! То-то еле ноги переставляются!

Не успел я тихо порадоваться, что даже непогрешимую Гейшу можно обдурить при помощи элементарной лести, как раздался отвратительный скрип тормозов и в узкий, куда мы только что свернули, переулок, вынесло из-за ближайшего угла обшарпанную Матра Симка Багиру. Бывшего красного цвета, года примерно семьдесят восьмого.

Мы с Гейшей дружно оглянулись назад. Со двора неспешно выползла старая Лянча, и аккуратно встала сзади.

Из заблокировавших нас машин никто не появлялся. Мне хотелось ухмыляться.

– Чему ты радуешься, обезьяна!? – отчаянно прошептала мне Гейша. – Это не ребята Мигеля, которых я у него попросила.

– Мне есть разница? – вопросом на вопрос ответил я, расстегивая ветровку. – Не всё ли равно кого бить? Стоп! Или ты думаешь, что это «мои»? Хозяева часов «Дэвис»?

– Если бы это были «твои», нас бы обоих уже чисто и аккуратно «на снос». Откуда-нибудь с чердака, например. Моё остывающее тело уже паковали бы в багажник, а у тебя отрезали бы руку. Спокойно и элегантно, по суставу, скорее всего еще у живого. Чтобы снять «Дэвиса».

– Так может всё-таки Мигелевские орлы?

– Если бы! – ответила Ларек, бешено роясь в своей сумочке. – Там бы я заломила руки, заплакала, завизжала бы «Ребята, прекратите! Не трогайте его!», и они бы оставили тебя в покое. А эти будут калечить меня, и хрен ты сможешь помочь. Убить не убьют, но изувечат обоих.

– Кто такие? – степенно поинтересовался я.

Несмотря на отсутствие Дэхи, страшно почему-то не было. В крови бурлил адреналин, который непонятным образом сочетался с полным спокойствием.

– Это люди Чино. Редкостный паскудник. А нанял их, несомненно Роберто Валло, и его поганцы из совета директоров.

– Пошто так?

– Ну, приработок у меня. На насущные нужды, на оборудование, образование. Крышую несколько банков, от хака. Приглядываю за их защитой, посматриваю, не щупает ли кто, … они платят. А есть банки, которые отказываются от моих услуг. Ну, обронишь, бывало на тусовке… Дескать, у «Цезаря» такая дырища в воротах, – Фиат проедет. А потом, «через посредников», кинешь заинтересовавшемуся алгоритм взлома, чтобы хакнул слегонца. Отловили видать Скраба, прижали, вот он и стёк весь. И концы слил. У Роберто в «Цезаре» приличные спецы имеются, отрыли. Я поленилась, в этот раз хреново нитки закопала. С тобой кувыркалась, расслабилась.

– Ага, понятно. Что ж Вы, матушка рэкетирша, так халатно к своей работе относитесь? Увы, увы Вам, окаянной…

Значитца так… Что мы имеем… Стрелять они не будут, по-любому… Даже если надумают… Поздняк метаться, директриса… Машины практически напротив стоят… Друг друга перестреляют. Следовательно, бить собираются. Сидят, не высовываются, не торопятся, ждут пока ты мне ситуацию обрисуешь… Выражаясь языком бойцов «вытягивают на себя» … Смотрят к какой мы машине ломанемся, и будут работать по «плану боя». В нашем случае избиения.

– В точку. Именно по плану. Видишь рожа в усах? В «Лянче» сидит. Подполковник итальянского спецназа, инструктор по рукопашке Джед Фальконе. Джеральдо у них все акции планирует.

– Вот и молодца… Обломись, подполковник! – заорал я, хватая заранее нащупанный ногой кусок брусчатки, и меча его в лобовое стекло Багиры.

Не обращая больше внимания на три сидящие там, на переднем сидении и закрывшиеся руками морды, единым духом рванул к Лянче. Боковым зрением отметил, что к покалеченной мной Матре кинулась Гейша, вздымая руки и голося: «Oh, ragazzi, dispiace che! Egli e il russo, che era ubriaco, non avrebbe piu! Sai, sono russo, tutti imbecilli!». Что соответственно обозначало:

«Ой, ребята, простите его! Он русский, он пьяный, он больше не будет! Вы же знаете, они, русские, все дебилы!».

Я со всей дури мчался к Лянче, искренне надеясь, что по плану крутого Джеральдино они не будут сидеть, закрывшись в машине, а выскочат месить грядущую жертву. Действительно, дверки достаточно дружно распахнулись и оттуда выломились четыре мужика. Сделав вид, что собираюсь огибать машину спереди, я не стал этого делать, а просто прыгнул через капот. Приземлился, как и рассчитывал, ногами в бок боевику. Он уже кинулся вокруг машины мне на встречу. Так что получилось сбоку-сзади. Парень подломился в коленках, рихтанул рожу о мостовую, и больше не шевелился. Перекатившись, встретил подсечкой подоспевшего следующего. Что б он не грянулся затылком об булыжники, чуть амортизировал ладонью, но тут же добавил ему локтем за правое ухо. Вскочил, и, не дожидаясь третьего, побежал в сторону открывшейся свободы. Правда, не далеко, встретил догонявшего бэкфистом. Вложив в удар с разворота ровно столько, чтобы получился приличный нокаут, не больше.

Тут меня и достал Джед. Подполковник был хорош… Не мудрствуя лукаво сбил с ног, но даже упасть толком не дал. Смягчил моё падение своим крепким телом. Не успел я подумать, для чего этот мазохист туда скользнул, а он уже обвил меня снизу как удав, и стал тупо душить. Ногами, руками, по ходу всем туловищем. Я начал подплывать, подгуливать сознанием, но неожиданно попустило. Надо мной и бездыханным подполковником, стояла Гейша, и, … кто бы вы думали? Элеонора из самолёта! Со своим неизменным Булкой. Или Булатом, уж не знаю, как будет правильно.

– О! А вы как здесь очутились? – хрипловато, будто спросонья пробормотал я.

– Мы к моей однокурснице приехали. Синьора бизнесмена, угораздило вляпаться в случайную драку? Или это Ваши конкуренты? Они разрушили Ваше поместье в Римини? И гнались за Вами до самого Сорренто?

«Николь! Меня зовут Николь! Родом из Венгрии, живу здесь, ты мой любовник!» – прошелестел в моей многострадальной башке тихий шепот. Гейша в упор смотрела на меня.

– Странный вопрос! Что мне без Николь в Римини делать? Это она развалила бы мне усадьбу, если бы я за ней не заехал!

– О, да! Ника может! Помню, как она ломала меня в Пренцлау! Её никто не знал, народ на неё не ставил, и они с промоунтером хапнули совершенно неприличные деньги! – рассмеялась Элеонора. – Дорогая! Не вздумай ревновать! Я с твоим парнем просто летела вместе в самолете!

– А как здесь? – спросил я Элеонору, поднявшись и с сомнением оглядывая свою ушатанную одежонку.

– До турнира три дня на акклиматизацию, я там пока не нужна. А Булка всё равно больше живёт и тренируется в Италии, ему адаптироваться не надо. Вот и решили прокатиться до подруги. Только что прибыли с Неаполя. Из такси выходим, заворачиваем в переулок, смотрю – Николь кого-то по своему обыкновению дубасит. Впряглись, конечно, но уже к шапочному разбору, она почти закончила.

– Это мой «бывший» с дружками. Прознал, паскуда, полгода караулил, пока Солнце моё приедет. Ну, давайте ребята! Пошли мы умываться и приводить себя в порядок.

Договорившись завтра созвониться и встретиться с утра на пляже, мы разошлись.

– Достойная у тебя база! – похвалила Гейша. – Хотя ты их больше переиграл, чем побил. Дрался продуманно, как шахматист какой-то. И, что ты с ними нянькался? Зачем эти «танцы на асфальте»? Мочить надо было!

– Да ну тебя! Откуда я знаю, может у тебя душевная любовь к режиссуре? И это всё-таки ребята Мигеля…

– Только поэтому? А так смог бы грохнуть?

– Ну, не знаю… Наверно смог бы… Особо они не блистали… Разве что подпол этот…

– Не, с Джедом нормально. Если б ты лишнего не танцевал, хрен бы он чего успел.

– А ты свою троицу завалила?

– Нет. Слава Богу, вовремя засекла этих «друзей». Что они к нам на «танцплощадку» выруливают.

Мы направились в сторону Гейшиного дома. Видок у меня был предосудительный. Ларек на удивление выглядела, как ни в чем не бывало. Даже очки не запылились.

– На минуту тебя оставить нельзя! Успел уже, в драку ввязался! А ещё почётный гражданин цивилизации Кьоеш! Позорище! – сварливо объявился в голове Дэха.

– Ты давно здесь?

– Да с полчаса уже… Мы вернулись, когда ты с подполом обжимался.

– Как пообщались?

– Нормально. Тебе памятник поставят. Ну и проклянут, разумеется.

– За что?!

– За всё хорошее! Шучу, конечно. Но в душу, однако, ты многим насрал. Особенно политикам. Что разглядел «геноцид нашего народа», – молодец, герой. А что инопланетянин, – гавно и сволочь.

– Почему?

– Потому, что это должны были сделать сами кьоши. И со слезами, и соплями на глазах, с криком: «Народ! Что мы делаем!», кинуться исправлять накосяченное.

– Ой, как неудобно…

– Да фигня! Сделают из тебя Главного Героя, назовут тобой кучу чего-нибудь. Всего-то и делов. Лишь бы самому туда не ездить. Затаскают по торжественным собраниям.

– Дэся, здесь тоже «Санта Барбара» натуральная. После драки Элеонора нарисовалась.

– Видел. Мутная, как само враньё. И про однокурсницу наврала, и приехали они не сегодня, а быстрее нас ещё.

– А зачем ей?

– Не знаю, поживем, увидим.

Мы дошли до нашего дома. Попили чаю, переоделись, и направились в центр.

К моему удивлению Гейша на этот раз соорудила из меня натурального «мачо». Разнузданного и развратного. Более того, сама тоже совершенно не стала маскироваться. Наоборот, навела курортно-туристический макияж.

Так что количество хомо сапиенс, не обративших на нас внимания, можно было пересчитать по пальцам одной руки. Неплохой результат, если учесть, что пока мы дошли до моря, праздношатающихся нам встретилось, человек двести.

– Обрати свой взор направо, – неожиданно посоветовал Дэвис.

– Вот, ё! – не сумел я сдержать эмоций. На приподнятой над улицей террасе кафе, уставленной легкими белыми столиками, разговаривая с какой-то дамой, восседала Ира собственной персоной.

– Что с тобой? – поинтересовалась Лоредена.

– Видишь, вон за столиком дамочка сидит? С серьёзной тётей. На неё ещё два твоих земляка пялятся.

– Вижу, вижу! Ваша, русская дива. Вчера приехала. Я как раз тебя встречать уезжала, видела, как журналюги вокруг крутились. А она непринужденные позы принимала, фотографировалась.

– Так это Вера Брежнева?

– Да, кажется Вера. Она здесь с мамой. Фамилия у её матери смешная – Галушка.

– Откуда знаешь?

– С интернета.

– Иди! – буркнул в голове Дэха. – Нужно разбираться, какие-то нереальные совпадения.

– Лапа! Посиди минуточку, я отлучусь.

– Почему «лапа»? Рука?

– Не обращай внимания! Так в России всех Лореден называют.

– У вас, в России, так много Лореден?

– Не знаю, лично я, ни одной не видел…

Я пересек улицу и поднялся на террасу кафе.

– Простите, Вера? – спросил Брежневу по-русски.

Теперь подойдя вплотную, припомнил, что да, сидящая с ней дама действительно похожа на её рекламную маму. Видел как-то в банке, на постере, как она ей экспресс переводом деньги отправляла.

– Автограф? – чуть нетерпеливо улыбнулась Вера.

– Спасибо, я по другому делу.

– Журналист?

– Не совсем, я из посольства.

Достал из кармана белых джинсов дипломатический картон, который смастрячил Дэха, и продемонстрировал его артистке.

– Вы собирались к нам, в Сорренто?

– Нет. Сорренто у меня нигде не стояло. Ни в гастрольном графике, ни в каких планах не фигурировало. Неожиданно пришло приглашение, на фотосессию для глянцевого журнала. И на рекламу Вестерн Унион. Сообщили, что мама здесь, предложили замечательные условия. Но срочно. А у меня внезапно окно организовалось. Должна была в Ростов лететь, но там вдруг принимающая сторона что-то намудрила. Причем без напрягов, каются, не юлят, готовы выплатить неустойку. Просто на диво!

«Валим!», – коротко предложил Дэха.

– Благодарю Вас Вера Викторовна! Не беспокойтесь, мы просто проверяли ситуацию на предмет возможной провокации. Думаю, что всё будет нормально. Хорошо Вам отдохнуть.

– Что скажешь? – спросил я у Дэхи, пока мы переходили улицу в обратном направлении.

– Странно это…

– Не странно, а дурдом. Какие-то невероятные совпадения. Специально соорудить такое, мало кому под силу. Очень уж дорого, а главное, зачем!? Просто, чтобы я «подвинулся рассудком»?

– Да, уж… Хлопот действительно немало. Отменить концерт в Ростове. Договориться с журналом, дернуть маму. И заметь, все действия с подстраховкой, чтобы наверняка приехала. Не станет же она решившую подзаработать маму подводить? Не удивлюсь, если они, на всякий случай, с бойфрендом её «расплевали»! Чтобы ей ещё больше съездить, развеяться, захотелось.

– Поссорили, поссорили! – тут же авторитетно подтвердил из кармана телефон Йося. – Только что звонил ей от имени и голосом её мужика. Как, говорю, любимая, отдыхается? Послала. Хорошо, грамотно, вкусно.

Гейша сидела на скамеечке со специальным тентом, кушала мороженное и ехидно ухмылялась.

– Ну, как? Знакомство состоялось? Хотя бы автограф взял? Эка ты ей баки забивал! Со стороны очень гламурно смотрелось.

– Понимаешь, у меня имеется очень похожая знакомая, … – решил я рискнуть, – есть подозрения, что подставная…

– Не удивительно. У этой Веры очень распространенный тип лица. На данный момент, изрядно доработанный после природы. А раз уж она слывет у вас красоткой, грех не воспользоваться. Вполне возможно, что в большинстве российских «контор», имеются подобные типы агентесс. Хотя, на мой взгляд, ничего особенного, – обычная «старушка не ветхая».

– Как это?

– Ну… Ей уже слегка за тридцать, то есть на излёте. Каких-то крутых талантов, запредельно хитовых треков, сумасшедших фильмов, запоминающихся ролей за ней не числится. Остаются шарм и харизма. Это пройдёт, скоро пройдёт, … что останется? Правильно, одни воспоминания.

– Ты злая, завистливая и противная итальянская тётка! Не охаивай нашу икону стиля!

– Ни фига я вашу икону не трогала. Просто смахнула с неё древнюю патину, разобрала немножко отвёрткой. Вот ты и увидел, что рисовал это не Андрей Рублев, а вовсе даже Ивашка с замоскворецкой иконной лавки.