Текст книги "Русский агент-инопланетянин"

За всей этой суетой, жульническим стяжательством и прочими делами, день скатился к вечеру.

– Ну, что, в гостиницу? – спросил я Дэху.

– Угу. Только заскочи в какой-нибудь магазин. Возьми одежку на первое время, из гостиницы выйти. Приблизительную. На новую фигуру. Я ж тебя ночью латать буду. Примерно представляя твои запросы, старое может не подойти.

Мы как раз лихо передвигались по проспекту Мира. Наш исторический и частично пока ещё деловой центр. Заставленные роскошными автомобилями края проезжей части центра, заканчивались не менее шикарными тряпочными, сувенирными и прочими бутиками.

– Вот здесь, – пробормотал я, паркуясь у супердорогого спортивного магазина.

– Логично! – немедленно откликнулся Дэвис. – В костюме ты будешь похож на Джеймса Бонда. А это бросается в глаза. К тому же костюм необходимо мерить, а в спортивном прикиде всегда есть «разбег» в любую сторону.

Деньги с орлов-организаторов шоу мы слупили в основном на карту солидного банка. Но шестьдесят миллионов рублей взяли наличкой. Оставить Ольге на хозяйство, себе на карманные расходы, да и вообще… Выдали мне эту охренительную сумму в двух алюминиевых чемоданах. Каждый с цепочкой и наручником. Оба невыносимо денежного вида. Ни один уважающий себя грабитель мимо не пройдёт. Мне и в машине-то было их страшно везти, не то, что на люди с таким выйти.

Одна надежда на Хранителя.

– Дэха, – мысленно спросил я, выгребая из чемодана пачку пятитысячных, – а как мы всё это хозяйство здесь оставим? В машине, я имею ввиду, вдруг кто-нибудь попятит денежки?

– Как это? – удивился Дэха.

– Ну, например, угонят тачку. У вас, что, воровства нет?

– Нет, конечно. Но что такое воровство я знаю. Ничего не угонят. Это же наше оборудование. Или ты думаешь, что мы свои технологии кому попало раздариваем? У нас имеется противоугонное устройство.

– И что будет, если полезут? Током шандарахнет? Или шипеть, как виверровый кот начнет?

– А? Нет, конечно. Просто никому и в голову не придет сюда проникнуть. Даже если потенциальный угонщик или грабитель увидит машину издали и специально пойдет к ней с целью ограбления… То подойдя, он просто забудет, зачем шел. Она совершенно не будет представлять для него интереса.

– Круто! Жаль, что наши до такого не додумались.

– Ну, почему же… Обычный пси-генератор. Нечто подобное можно сделать уже и с вашими технологиями. Только в пересчете на ваши деньги, если устройство будет подобное нашему уровню, … оно будет стоить дороже, чем вереница Роллс-ройсов, длиной с эту улицу. И величиной с «КАМАЗ».

– Жаль, жаль… Ну, ладно, пошли.

Я зашел в Мир Спорта Люксури, где глядя на рекламные плакаты, сразу становилось понятно: Купи я сейчас у них пуховик, лыжи или любую другую спортивно-около спортивную хрень, – то немедленно окажусь где-нибудь в Альпах, с красавицей женой, одетой в такую же куртку, и розовощеким бутузом сыном.

Приветливо-равнодушная продавщица упаковала мне выбранный спортивный костюм, вяло поинтересовалась: «В подарок?», и дежурно улыбнулась на прощанье.

Когда я подъехал к гостинице, Дэха сказал:

– Давай быстрее. У них тут смена в восемь вечера и до восьми утра. На хрена тебе, чтобы дежурная не узнала постояльца?

– А ты откуда знаешь?

– С интернета естественно. Ну, ты будешь заходить или нет?

Я снял средненький номер, дабы не запомниться обслуживающему люду, проник внутрь, и принялся названивать по инопланетному телефону дорогушке.

– Оля! Ты видела по телику, как я выиграл? Слушай, тут такое дело. У этих орлов есть бонус… Выигравший может воспользоваться бесплатной поездкой в Швейцарию. На лечение. У них есть договоренности с лучшими клиниками. Лечение за свой счет. Но если самому ломиться, то можно туда и не попасть. Наши заполонили, очереди, как в районную поликлинику. А так возьмут без вопросов. Ты как думаешь?

– Лапуся! Я тут, на работе, вся в афиге! Мы что, теперь богаты?

– Лапа! – обижаешь! Мы не богаты. Мы очень, пре очень богаты! Я даже не знаю, здороваться ли мне, такому богатому, со своим отражением в зеркале. Славка Калиниченко по сравнению с нами мелкий середняк! Так что? С бонусом, что делать?

– Вали! Вали немедленно! О чем тут думать, с твоим здоровьем?

– Тогда валю! Только учти, борт через час двадцать! Через двадцать минут регистрация! А может уже началась! Так что увидеться не удастся! Только после Швейцарии!

– Ничего страшного! Это важнее! Ты надолго?

– Не в курсе! С Москвы позвоню! Кстати, в «Кедре», напротив нашего дома, снят ящик. Ну, банк на Вавилова. Там есть деньги «наликом», и банковская карта на твое имя. Ячейка снята тоже на тебя. Завтра увольняйся с работы и занимайся хозяйством. Купи коттедж за городом. Неподалеку. И пусть отделывают под твоим руководством. Ты это любишь. Выброси свою «короллу» и выбери машинёшку себе по вкусу. В общем занимайся.

– Я в шоке!

– Я тоже! Всё! Пока, пока, пока, пока!!! Меня тут в лимузин тянут! Потом перезвоню!

Я мгновенно нажал отбой и победно ухмыльнулся своему отражению в зеркале.

– Горазды же вы, земляне, женам врать… – «покачал головой» у меня в голове Дэха.

– А ваши? – по-еврейски отпарировал я.

– А то! Вам и не снилось! – гордо подтвердил Дэвис, и предложил:

– Ложись на кровать, работать буду. Тебя усыплять?

– А что? Зачем? Это больно?

– Не знаю. Наверно. Если по аналогиям, то ощущения примерно, как у вас бывает при гриппе. Кости ломить будет, может даже температура подняться.

– Грипп, – это фигня! Это ты, брат Хранитель, ещё плохих ощущений не знаешь! Давай, начинай. Станет плохо, я скажу. Тогда и усыпишь.

– Нуте-с, больной… – с интонациями старого, дореволюционного доктора, слегка грассируя, заворковал у меня в голове Хранитель, – какой бы вы желали иметь вес?

– Можно и старый оставить, если без жира, – ответил я с некоторым напряжением. Всё-таки было волнительно.

– То бишь, судя по весу, рост будем делать метр восемьдесят пять – метр девяносто? – уточнил «старый доктор».

– Достаточно метр восемьдесят пять, я спортивный костюм такого роста купил, там дальше видно будет, – ещё более взволнованно буркнул я, до конца не веря, что такое возможно.

– А фигуру тебе какого плана сляпать? – спросил Хранитель уже Дэхиным голосом.

– А фигуру, … ну, не знаю… Пусть будет красиво, … смотри сам… Ну, сделай плечи пошире, жопу поуже там, … постройней чтобы… И это… ну…

– Я понял твоё желание, не вопрос. ЭТО, – вообще очень легко изменяется. Там же костей нет… – отстраненно и задумчиво промычал Дэха. – Ну и помойка! Сходи в сортир, раз уж не спишь.

Я встал и пошел в туалет. И очень удивился возникшему после моей «оправки» запаху. Пахло толи древней пепельницей, толи застарелой курилкой.

– Что это было, Дэсь? Я ж не курю после инфаркта, с начала двухтысячных! – поинтересовался у своей головы.

– Легкие чистил, куда я тебе твой никотин дену? В нем же ничего полезного нет, – озабоченно ответил Дэха, продолжая заниматься своими, докторскими делами.

– Может мне постным маслом намазаться? – льстиво и «заботливо» предложил я, горя нетерпением увидеть себя в новом обличье. – Что б кожа лучше растягивалась. Ты же мне мышцы наращивать будешь, да?

– Какое ещё масло? В тебе и так жира, как в свинячьей тушенке! Лежи уж! Тут до фигуры, как до Москвы раком! Это же надо было так себя уханькать! Знаешь, древние развалины? Акрополь, Парфенон там, пирамиды какие-нибудь разрушенные?

– Ну?

– По сравнению с твоим организмом, – это новостройки! Даже нет! Строения из будущего!

– Это, что? Я такой древний?

– Нет! Такой же ушатанный!

Я заткнулся и попытался посмотреть гостиничную «плазму». Кости действительно малость ломило. Поднывали, как при гриппе. Дэха в голове, занимаясь моим лечением и апгрейдом, тихонько ругался про себя.

– Ну и бардак! Нет, приличная помойка такое бы не взяла… О! А вот остатки печени! Интересно, чем он её так виртуозно угробил? А это что, в башке? Он что, ею гвозди заколачивал? S – образное сужение… Щас поддомкратим и молотком…

– Э, э, э! Ты, что там творишь? – обеспокоился я.

– Да всё нормально! Уйди, не мешай. Это я сам с собою здесь, – успокоил Дэся.

Какое-то время, он, слегка фальшивя, мурлыкал себе под нос «Не кочегары мы, не плотники», иногда выказывая своё отношение к происходящему.

– Во! А тут-то, а тут! Во, даёт! Надо будет сказать ZX – 8977652345-му, что он со своим Носителем, что на звездолете, было, гробанулся, просто чмо какое-то! У нас и не с такими повреждениями живут! Например, бывшую эндокринную, можно бы и в учебник занести… Как память! А тому бы хирургу, что вот этот шов зашивал, в жопу его руки засунуть! Конечно, будет грыжа с голову!

Под мерное Дэхино бухтение, я всё-таки заснул.

Проснулся в девять часов утра. Для молодых людей могу сообщить: поговорка «Если у тебя совсем ничего не болит, то ты в морге!» – это не абстракция. И не шутка. Для людей старше пятидесяти. Подрастете – поймёте.

У меня не болело НИЧЕГО! И я был не в морге!

Нет, ну, не то чтобы у пятидесятилетних что-то там совсем отваливается… Но когда ты просыпаешься, то свой возраст по-любому чувствуешь. Тут затекло, нос не дышит, во рту наслоения. Даже если вчера не пил, и кошки тебе туда всю ночь не срали. Так вот: НИЧЕГО ЭТОГО НЕ БЫЛО!

Я был как огурец. Даже не сорванный с грядки. Свежий, пресвежий!

Повернув голову влево и оглядев своё левое плечо, я был потрясён. По первому впечатлению, Дэха не заморачиваясь размерами, просто забабахал плечико: «сколько глаз видит». Ручища, которой я содрал с себя одеяло, явно была украдена у молодого Шварценеггера. Жилистая, мускулистая. Запястье шире моего бывшего в два раза. Про бицепсы-трицепсы даже не говорю.

Спустив одеяло по пояс, начал оглядывать площадь, которую Дэвис посчитал быть достойной моей грудью.

– Дэха!

– Да, больной! – тут же откликнулся у меня в голове явно довольный собой Дэся.

– Ты что творишь!? Засранец виверровый! При взгляде на свою грудину, мне вспомнилась книжка, которую я читал в детстве, – «Борьба за огонь» называется. Там было написано: «… на его груди, столь широкой, что на ней могла улечься пантера…». Это не про меня?

– Там было написано «свободно», «…свободно могла улечься пантера…» – так, что это не про тебя, – успокоил меня всезнающий Дэха. – Ты не паникуй, всё нормально. Просто ты не привык ещё. И ракурс увеличивающий. Ты же никогда не смотрел на грудь, руки, плечи здорового мужика с такого вот положения? Даже если бы ты упал ему на грудь, всё равно именно такого ракурса бы не получилось. Надеюсь, до такого не доходило?

Не слушая Дэхин трёп, вскочил с кровати. Нет, хотел-то я подняться, но не получилось. Именно вскочил. Я был по ощущениям весь такой лёгкий, такой пружинистый, такой плотный какой-то… А ещё меня распирало мощностью. Прямо-таки подбрасывало. Когда на бегу к зеркалу, не привыкнув еще к новым габаритам, задел плечом дверной косяк, то больше всего удивился тому, что он не рассыпался в опилки. Достигнув громадного гостиничного зеркала, замер.

Нет, мужик в зеркале мне понравился, но это был не я. Там стоял и таращился на меня высокий, широкоплечий, мускулистый мужчина, лет так двадцати пяти-двадцати семи. Стройный, как ботва. С длинными, до плеч, каштановыми волосами, и приятным, смутно знакомым лицом.

– Кто это? – ошарашено спросил он куда-то в воздух.

– Ты! – возмущенно ответил Дэха. – Кто же ещё? Что-то с памятью твоей стало! Видать, мало я тебе вчера эффективности на мозги накинул! Фигура ладно, но рожа-то! Вспомни себя в молодости! У тебя же не всегда было щёки из-за спины видать! Ну, облагородил маленько, … не без того… Но так, самую малость. Скулы немного выделил, нос обузил и скорректировал слегка. Прижал уши. Убрал шрамы, привел в идеал эпидермис… и всё! Больше и пальцем не шевельнул! Короче, сделал не больше, чем мог бы сделать какой-нибудь ваш опытный, пластический хирург. Где-нибудь в Швейцарии, например.

– Твоя «малость» сильно повлияла в лучшую сторону… А что ты мне такие «битловские» патлы отрастил? – поинтересовался, начиная привыкать к своему новому отражению.

– А я знаю, какая тебе сейчас «прича» потребуется? – отмахнулся Дэвис. – Может, ты теперь стильным будешь? Под Тарзана какого-нибудь косить начнешь, … что два раза париться? Сделал сразу подлиннее, не понравится, в «цирюльне» сбреешь.

– Да нет, нормально. Только ты облажался, я, между прочим, раньше кудрявым был.

– Ну и шло это тебе, как корове седло, – хмыкнул Дэха. – У тебя, кстати, и волосы пореже были, если уж быть точным.

– Реже, гуще, – какая разница? – пробурчал я, изображая перед зеркалом каскад показушных, «культуристовских» поз. – Сейчас вообще модно лысым быть! Вон посмотри, половина звезд лысинами сверкает.

– Во, во… – сделал вид, что расстроился Дэся, – художника каждый обидеть может! Я, между прочим, полночи угробил на твою фигуру! Даже больше, чем на восстановление полностью разрушенного организма! Всю анатомию, весь интернет перерыл! Четыре раза переделывал! Грудь, например, – со знаменитого пловца скопировал. У него рост, как у тебя. Ноги от легкоатлета. Думал, понравится другу… А Вы вон гневаетесь, барин…

Прекрасно зная если уж не самого Хранителя Дэху, то его предшественника, я мигом обеспокоился:

– Ну-ка кайся, сволочь виверровая, где напортачил?

– Ну, что уж так сразу напортачил? – мгновенно начал отбрехиваться Дэвис. – В рост слегка не попал. Перетянул малость. Метр восемьдесят семь получилось. При имеющимся весе, на заказанных метр восьмидесяти пяти, ты слишком квадратный получался… И руки-ноги негармоничными выходили. Как у качка.

– Да, ладно… Так даже лучше. Подумаешь два сантиметра…

– Ни фига себе «подумаешь»… Это было сложное, креативное, дизайнерское решение! Я полночи не спал! Думал! Ломал голову! Не ценишь ты меня, барин… Ой, не ценишь… Ты на мышцы свои взгляни – Дэха начал расхваливать свой «товар», как товарищ с юга, хвалит на рынке продаваемые мандарины. – Не закрепощенные, длинные, эластичные! «Качалки» не видели! Чистая природа! Вах! Ассолэй! Ромалэ!

– Дэха, а что такое «ассолэй»?

– Без понятия. Сам придумал, звучит красиво.

– А что это я так грамотно и профессионально перед зеркалом кривляюсь? Откуда я все эти «качковские» позы знаю? Да ещё и изображаю так убедительно, – спросил я, доброжелательно скалясь своим отражением воображаемой публике.

– Как это откуда? – удивился Дэха. – Ты всё теперь знаешь. Что я знаю, то и ты в курсе. Причём ни один культурист столько не знает. Во мне ж понапихано всё, всё, всё, что придумано на данный момент по этому предмету. Простому челу читать, не перечитать. Полжизни надо, чтобы половину усвоить. Ну, а тельце у тебя полностью уравновешенное, с идеальным балансом и координацией, чего бы ему не вытворять, что мозг приказывает? Тем более для него в радость. Оно ж мощное. Оно ж нагрузки хочет. Физиология.

– Догадываюсь, что оно хочет, – пробурчал, подозрительно поглядывая на плавки. – То есть ты хочешь сказать, что я теперь и пловец, и боксер, и каратист какой-нибудь в случае надобности? М-м-м?

– Естественно, – «покивал» Дэха, – во мне же, а стало быть, в нас обоих, сведения обо всех видах человеческой деятельности собраны. Ну-ка, сделай мне заднее сальто.

– Щас! Я ж не гимнаст! Хочешь, чтобы я шею свернул? По работе соскучился?

– Вот именно. Прыгай! Сломаешь, – починим. Ну, давай! Але-оп!

Я, только что и не представляя, как это делается, в легкую, махнул сальто назад. Мне, кстати, понравилось.

– Криво! – придрался Дэха. – Давай ещё разочек-другой!

Я порадовал соседей снизу ещё тремя прыжками, а на четвертом Дэвис сказал:

– Ну, вот, в принципе уже идеально. Хоть за сборную выступай.

Даже не запыхавшись от проделанных сложных, физических упражнений, я мастерски вёл «бой с тенью» перед зеркалом. Перемежая боксерские выпады отточенными «каратэшными» вертушками. По-моему, «тени» приходилось хреново.

– Как свалим отсюда, поедем в самый криминальный район. Возьму в машине денежный чемодан, да прогуляюсь по злачным местам! А к вечеру, – в ночной клуб «Колорадский папа»! А потом ещё в «Занозу»!

– Ну, ты и животное! – похвалил Дэха. – Подраться, да потрахаться! Стоило ли «наниматься» к инопланетянину? От наших мужиков никакой разницы! Хрен тебе! Мы едем в аэропорт. Собираемся, закупаемся и едем в аэропорт. У нас билеты на Москву, на семнадцать тридцать. Не хватало, чтобы тебя кто-нибудь из знакомых в городе запалил.

– Что билеты с интернета я и сам понял, но с чего ты решил, что меня таким узнать можно?

– Ничего я не решил. Вру. Тебя подгоняю. Одевайся, давай!

– Дэся! А что у нас с паспортом? Думаешь в аэропорту проканает? Там мой возраст указан.

– Посмотри, – вместо ответа пробормотал Дэха, по своему обыкновению занимаясь какими-то левыми делами.

Я вытащил из спортивной сумки свой паспорт. Подчеркиваю, это был МОЙ паспорт. Что я, своего паспорта не знаю? В графе дата рождения стояло: 1988 год.

– Как это? – удивился я.

– Любой Хранитель умеет работать с документами, – «пожал плечами» Дэха. – Неизвестно сколько захочет жить Носитель. Пожелает ли он стареть. А двадцатилетний парнишка, которому по паспорту восемьдесят четыре годика – нонсенс.

– Стоп! А почему «Вычужанин»? Это не моя фамилия!

– Просто на всякий случай. Мало ли куда ты по дури вляпаешься… Вдруг нам и вправду сюда ещё возвращаться?

– У нас на планете статья, между прочим, нарушаем-с! Подделка документов!

– Щас! – возмутился Дэвис. – Глаза-то раскрой! Вглядись новым зрением! Паспорт твой? Твой! И во всех лавочках, где только он зарегистрирован, то же самое и написано. Они, что видели тебя? Лично знают?

– Ну, и ладно. У вас, гляжу, всё давно отработано.

Быстренько умывшись и почистив не нуждающиеся в уходе зубы, я влез в купленный вчера большой спортивный костюм. Он оказался чуть мал и коротковат. С футболкой вообще косяк получился. Новую купить забыл, а моя была никак. Как если бы я прежний попытался надеть футболку семиклассника.

Махнув рукой на такие пустяки, вышел в холл, отдал карточку, и вывалился из гостиницы.

Глянув на стоянку перед главным входом, охренел. Хайса не было! Вот те нате – хрен в кровати! Там же были мои денежки! Нажитые нами с Дэхой наиболее рациональным путем! Непосильным и неправедным трудом!

– Ну, чудище мохнорылое!? И где же ваши хваленые технологии!? Не катят против наших жуликов!? Представляешь, как мы спалимся, если они эту вашу инопланетную железяку не разберут?

– Что это я «мохнорылое»? – возмутился Дэха. – Я же не настоящий Дэся, не путай. Я чудище золотое. И реально, и в душе. И руки у меня золотые, и заботливый я, как няня Арина Родионовна. Ты повнимательней к машинёшкам приглядись, может, что знакомое увидишь…

Я ещё раз, уже без эмоций взглянул на парковку, и тут же обнаружил на черном, просто бесстыдно дорогом джипе, мой собственный номер. В белой, пластмассовой, обломанной рамочке.

– Действительно, диссонанс, – «кивнул» у меня в голове Дэха. И рамка на моих глазах превратилась в холеную, дорогую, под цвет джипа прибамбасину.

– Ты, что тоже колдуешь помаленьку? Как ваши?

– Ну, не совсем. В пределах разумного. Только рамочку. На это много энергии не надо. У меня же нет своих желаний. Энергии мысли. Мысли-то электронные, не живые. Просто машина на нашем компе сработана. Обычная тачка-трансформа. Что я, со своим компьютером не законектчусь?

– А чем тебе мой старый Хайс не угодил?

– Почему мне? Мы, конечно, роботы… А не прежние Боги-Хранители… Но слегка предвидеть будущее и я в состоянии. Я машину заменил, еще ночью, когда тебя латал. Как же ты, такой крутой, такой мачо, будешь на старом Хайсе кататься? – Дэха явно издевался.

– Ну, да… пожалуй… Было дело, прикидывал я, куда бы затихариться, да попробовать вашу трансформацию. Но, чисто из интереса!

– Сам-то веришь? – Дэха продолжал «ухмыляться».

– Заткнись! Ты, как Хранитель, обязан любить меня беззаветно. Со всеми моими недостатками! А ты глумишься безостановочно.

– Любя, любя прикалываю. Ну, что, поехали?

– Поехали. А как ты на стоянке умудрился машину поменять? Не в лес же ездил, у меня с руки удравши. Или ты, как та царевна-лягушка? Пока мужик спит, лягушачью шкурку снимаешь, в хате прибираешься, а потом опять на руку?

– И за царевну ответишь, и за лягушку, – тут же пообещал Дэха, – нынче же вечером тебе дрищ устрою. Иван Царевич, блин, выискался! Ну, как трансформировал… Подсоединился к гостиничным камерам… Дуры, кстати, страшные! Посмотрел, когда народу не будет, потом отключил гляделки на пятьдесят пять секунд, да и поменял Хайсика.

– А что нагадил? Где нашалил? – наугад спросил я, беря Дэху «на пушку».

– Ой, так уж и нагадил… – тут же повёлся Дэся оправдываясь. – Ну, апгрейдил маленько камерёшки, поумнели слегка, … подумаешь…

– Как это шалость будет выражаться? – сухо и сурово вопросил я.

– Да никак! Станут быстрее и четче работать, вот и все… А что они меж собой обсуждают, увиденное за день, хозяин и не узнает никогда… Правда вот сейчас, когда оператор-охранник подал команду на включение, система вместо «включить?», выдала: «оно нам надо?».

– Ну и хрен с ним, только в следующий раз давай без вот этого. Или тебе пункт о невмешательстве напомнить?

– У-у-у, какой ты нудный… Лучше бы какую путную информацию во мне поглядел. Не надо мне ничего напоминать, я и так все помню. Ну, что, может поедем?

И мы помчались в сторону центра. Ехать на новой машине было ва-а-а-ще. Просто ва-а-а-ще и всё. Очень удобно. Во-первых, когда я встал перед «кольцом», в надежде словить «просвет» и зашмыгнуть на него… То первая же тачка, Тойота «с туфлёй», обозначающей, что водитель дама, остановилась. Даже будучи «главной». Не веря, что такой козел, да на таком джипе, не полезет в наглую. Я покивал, помигал девушке благодарно аварийкой, и благополучно влился в общий поток. Во-вторых, мне совершенно не пришлось привыкать, узнавать где, что включается. Всё это мне, благодаря Дэхиным «закромам», было прекрасно известно. Кроме того, мои водительские навыки никуда не делись, а вот реакции, благодаря «новому туловищу», ускорились наверно впятеро. Ну, уж втрое, как минимум. В общем, я нёсся, как Шумахер.

Забавный случай произошел посередине коммунального моста. Перед остановкой «Остров отдыха». У нас там частенько «блюдят» скоростной режим «гаишники». Чтобы хватило им, бедолагам, и на первое блюдо, и на второе, и на третье. И чтобы детишкам на коньячишко ещё осталось.

Я, разговевшись от процесса езды на в жизни мною не пробованной тачке, ломился со скоростью километров 120 в час. Обычной толчеи на мосту, почему-то не было. Радостный полицейский лейтенант, с голодными глазами, гостеприимно поднял палочку. Вспомнив его маму, я показал поворот, и остановился, чуть не доезжая. Служитель порядка и законности на дорогах приближался. По пути с ним начала происходить странная метаморфоза. Постепенно голодный блеск в глазах гас, и, в конце концов, сошел на нет. Взамен появилась растерянность. Которая вскоре сменилась на обеспокоенность, а дальше и на виноватую обреченность.

– Виноват, товарищ генерал! Бес попутал! Извините за беспокойство! – рявкнул лейтёха, повернулся через левое плечо, и строевым шагом, чеканя ногу, поскакал обратно на обочину.

– Что это было? – спросил я у Дэвиса, когда мы отъехали.

– А это не я, – тут же отреагировал Дэха, – это наш Йося отмазывался. Он же мента прошляпил!

– Какого мента, какой Йося? – я потихоньку начал сатанеть.

– Телефон твой. В нем аналог вашего антирадара встроен. Точнее не радара, а… не знаю, как сказать… Создает режим наибольшего благоприятствия. Типа внушает козлу какому-нибудь, на убитой «шохе», что ему срочно хочется прижаться к обочине и пропустить едущего тебя. Помнишь нас «Королла» на кольцо впустила? Его работа.

– А почему телефон «Йося»?

– Не знаю, он сам попросил. Видимо имя понравилось. Ты же первый звонок с него какому-то Йосе сделал.

– У меня, что и телефон теперь мыслит, разговаривает?

– Не знаю, а что? Со мной, по крайней мере, он вполне адекватно общается. Там довольно солидный комп стоит. Ну и генератор, конечно. Он же убеждает твоего гипотетического абонента ответить на вызов? На хрен знает, каком расстоянии. Что ж ему рядом стоящему менту, глюк какой-нибудь не навесить? Компьютер нашей машины – он. Сигнализация на машине – тоже он. Будет квартира, – замком ещё станет подрабатывать.

– А он, случаем, не «качнул на себя» моего друга Йосю, пока я с ним в Америке общался? – подозрительно спросил я.

– Мог. Он, – мог, – авторитетно подтвердил Дэха. – Я не знаю, сам спроси.

Махнув рукой на очередную небывальщину, я решил оставить данную разборку на потом, и сосредоточился на дороге.

Посетив в центре какие-то «мостики», «галереи» и «сезоны». А также «Париж», «Берлин» и «Мадрид», я изрядно прибарахлился. Напрочь убило отношение продавщиц. Как они на меня смотрели! Ну, почему никто так не смотрел на меня раньше!?

Нет, интерес у некоторых женщин и я когда-то вызывал… Но далеко не такой, и далеко не у всех.

А здесь, … мама дорогая…

Совсем уж нехороший случай получился в одном спортивном магазине. Хотя, как нехороший? Всем было хорошо…

Я заехал в небольшой, элитный магазинчик. Народу было негусто. То есть, вообще не было. Как впрочем, во многих наших «центральных бутиках». День будничный, да и не столица у нас. Не знаю, с чего они живут? С их-то арендой! Симпатичная, глазастенькая продавец-консультант оживилась. Не фонтан здесь, видать, целый день одной торчать. Набрав три-четыре тенниски, я пошел в примерочную. Посмотреть со стороны, уж больно они мне «рвань» напоминали. Примерившись ко всем трём, счёл их маловатыми.

– Девушка! – проорал, обнажая торс от неподходящего тряпья, – Принесите, пожалуйста, то же самое, но на размер больше!

Через минуту она появилась, держа в руке плечики с товаром. Вошла и забыла, зачем пришла. Уставилась на то, во что превратил мою фигуру Дэха. Даже глаза повлажнели. Я тоже утонул в дышащих зрачках, … Дэха в голове рявкнул: «Ну, я пошел!» … и случился секс в публичном месте. Хорошо хоть публики не было.

Как мы «разлепились», я плохо помню… Как пробкой вылетел из магазина, тоже не важно припоминаю…

Хранитель «вернулся», уже в машине:

– Теперь, я так понимаю, едем пожрать? У вас же, у самцов, как? Убил мамонта, сожрал, и вперед! Искать следующего.

– Закрой рот! Зараза! Это ты в меня столько гормонов напихал!

– Убавить?

– Я тебе убавлю! Всё нормально, в аэропорт!

В аэропорту случился приятный сюрприз. Узнал ещё об одной, очередной халяве.

За полтора дня прожитые с Хранителем, мне приходилось общаться только с русскоговорящими товарищами. Как-то вот так сложилось. На удивление даже с ближнего зарубежья никто не встретился. Здесь же, проходя к стойке, где шла регистрация на наш рейс, увидел группку особняком стоящих иностранцев. Болтали они на английском. Обнаружил, что прекрасно их понимаю! И даже различаю кто, откуда родом. Например, в данной могучей кучке присутствовали австралиец, канадец, ирландец и янки с Детройта. А также имелись две девки англичанки, страшные, как горе. Одна с Ливерпуля, другая с Девоншира. Канадец говорил безобразно. Медленно, с трудом, путаясь в падежах и с жутким французским акцентом.

– Дэся, я в шоке! – радостно телепатировал в свою голову.

– Это что… – рассеянно, видимо опять занимаясь какими-то своими делами, ответствовал Дэха. – Ты ещё кучу «мертвых» или мало употребляемых языков знаешь… Умники же эти, языковеды, норовят потом свои монографии в интернет тиснуть. Так что ты и латынь разумеешь, и пушту владеешь в совершенстве, по ацтекски можешь балакать, клинопись читать могёшь…

– То есть, когда за границу попадем, проблем не будет?

– Не-е… с идеальным ацтекским… ни боже мой… Каждый с кем станешь говорить, будет считать тебя за земляка. Если, конечно, пару слов от него сперва услышишь.

Естественно я не выдержал и тут же подошел к «импортной» компании. Проверить Дэхину информацию. Выбрал американский, детройтский сленг. Благо американец был болтлив и горласт, как все остальные вместе взятые.

– Хай, парни! Моё восхищение, мисс! – рявкнул я, сверкая белозубой улыбкой и кланяясь в сторону «английских лошадей».

– Привет, ковбой! – тут же обрадовался американец, разводя руки и кидаясь здороваться. – Как приятно встретить в этой дикой стране земляка! Ты какими судьбами оказался здесь в одиночку? Удрал от турфирмы? Не боишься русской мафии? Хотя, о чем я говорю! Такому молодому, спортивному парню сам черт не брат! Будем знакомы, – Джим Стоун, урожденный янки из Детройта!

Что ответит собеседник, да и умеет ли он вообще говорить, американцу было по барабану. Он грохотал и слушал только самого себя. Остальные иностранные граждане тоже заулыбались и забормотали что-то о своих персонах.

– Майкл Вундеркиндофф! – я ещё шире обнажил зубы в улыбке. – Что ты несешь, Джимми? Какой я тебе американец? Я потомственный сибиряк! Даже аэропорт первый раз вижу! До этого всё ездил на оленях!

– Перестань нас дурить, Майкл! – заржал Стоун. – Ты говоришь, как мой сосед, алкаш Вили! Что я, земляка не узнаю?

– За алкаша, конечно, спасибо, Джим. Но в Америке я отродясь не был, а ваш язык изучил вот только что, на днях. По пивным и консервным этикеткам. Слава Богу, он не сложный!

– Да нет, ты брешешь, земеля! – помахал мне пальцем американец. – Ну-ка, брякни что-нибудь по-ихнему, и мы сразу поймем какой ты русский!

– Да ради Бога! Что мне, жалко пару раз обматерить такого урода? – с той же голливудской улыбкой продолжал я, на языке родных осин. – Что б ты в лошадь превратился, козлина! «Америкэн» гей!

Янки удивленно разинул пасть, ничего не понимая и не зная, что ответить, а одна из англичанок слегка покраснела.

– Я нье всьё андэстэнд, – чуть помедлив, видимо ещё переводя про себя, произнесла она. – Я ес-ть изучать русский. Приехала на обмену. Жила была в фэмили. Семия раша. У… в… тебья… вэри, … очень чисто-ой энд, как это… быстра-ай русский! Я поняла, что вы… ругаться? Есть так? Ноу, ноу, ноу… Так это?

– Нет, мисс, – по-прежнему широко улыбаясь, ответил я на американской мове.

– Русские так шутят.

И продолжил специально для неё по-русски:

– Вас же тоже задолбал этот самодовольный, штатовский индюк?

– Задолбал? Это… О, да! Вспомнить! Задолбал, – это наедол, то ес надоел, так! Надоел, да! Ес, ес, ес! У вас ес удивителный способност к… с… языком… Жал-ко что не вы, ноу,… нет так… Что вы нет англичанин. Америкен диалект. Жал не инглишь.

– Для тебя, солнышко моё, открою секрет. Я родился и вырос в Ливерпуле. Как «Битлз». Живу на соседней с тобою улице, – лихо «отспикал» девице на ушко чисто по-английски, и быстренько отвалил. Потому, что Дэха тихо крыл меня в три русских этажа, и призывал заканчивать выпендриваться.