Текст книги "В Государственной Думе (12 декабря 1993 г.– 16 января 1996 г.): выступления, статьи, интервью, документы, дневниковые записи"

О полномочиях Государственной Думы

Нередко приходится слышать утверждение о том, что полномочия Государственной Думы весьма ограничены и по этой причине она не может влиять как на политическую, так и на экономическую жизнь страны. Отсюда выдвигается требование – расширить эти полномочия. Мне кажется, что это не совсем корректная постановка вопроса. Пока мы не реализовали и те потенциальные возможности, которые имеются по Конституции у этой Государственной Думы в области законодательной деятельности. У Государственной Думы есть два важных средства влиять на экономические процессы. Во-первых, это законодательная деятельность. Здесь никто Государственную Думу не ограничивал. Все законы вносятся в Государственную Думу, и она их принимает. Другое дело, что есть два контролера, которые могут повлиять на судьбу законодательства – Совет Федерации и президент. Но все это преодолимо через вето. Вот поэтому Государственной Думе нужно иметь мощное большинство, которого мы, к сожалению, в ближайшие пять-десять лет не сможем добиться.

Второе важное средство влияния Государственной Думы на экономические процессы – контрольная функция. Возможно, в области контроля за политическими, внешнеполитическими процессами у Государственной Думы действительно недостаточно полномочий. Но в экономической сфере у нас сегодня уже есть такой мощный институт, как Счетная палата, которая через контроль за расходованием денег влияет на экономические процессы. Она дает заключение по федеральному бюджету – главному выражению экономической политики. Поэтому здесь, на мой взгляд, парламент сначала должен реализовать те возможности, которые уже заложены в действующей Конституции в отношении полномочий Государственной Думы.

Пока же нам не удалось принять целый ряд важных законов, в той или иной мере затрагивающих экономические процессы, и прежде всего, как я уже отмечал, закон «О Правительстве». Не принят также ряд федеральных законов, распределяющих влияние центра и регионов на экономическую политику. Это закон «Об организации основ деятельности региональной власти» и закон «О разграничении компетенции между центром и региональной властью». Не запущен в полной мере и институт местного самоуправления. Да, принят рамочный закон. Но этот закон может быть реализован только через законодательные акты, определяющие, как формируются местные бюджеты, как создается экономическая основа деятельности органов местного самоуправления, муниципальная собственность и т. д. И поэтому, я считаю, что все эти беды проистекают не из-за того, что Государственная Дума не имеет достаточно полномочий, а из-за того, что она не может реализовать даже то, что заложено в Конституции. А сделать этого она не в состоянии по одной причине – Государственная Дума, как любой парламент, может планировать и проводить какую-то четкую политику, только имея достаточно компактное парламентское большинство, которого сейчас нет.

Государственная Дума и представительство интересов

Парламент, как известно, является органом представительства интересов различных общественных слоев, их согласования и приведения к единому, общенациональному знаменателю на политическом уровне. В Государственной Думе представительство населения отражает те реальные противоречия, которые существуют в нашем обществе.

Эти противоречия порождены процессом слома старого общественного устройства, образованием новых классов и слоев. Еще не сформировалась опора любой демократической власти в лице среднего класса. Противоречивы интересы той группировки, которая представляет чрезмерно богатых людей. Не четко заявлены позиции рабочих. Профсоюзы, которые должны отражать их точку зрения, братаются с предпринимателями, хотя ясно, что у них цели различны. Сохраняется ситуация, когда земельные бароны или предприниматели стремятся высказываться от имени всего крестьянства и т. д. Другими словами, многое из прежней системы представительства интересов сохраняется и сегодня. Все это свидетельствует о том, что профессиональный и политический срез парламента не всегда отражает социальную и общественную структуру общества. Он в основном выражает эмоционально-психологические всплески общества, недовольство теми или иными событиями и фактами, позиции отдельных политиков и т. п. Естественно, что все это порождает подчас неудовлетворение деятельностью Думы и со стороны общества, и со стороны средств массовой информации. Иногда ее изображают в карикатурном виде, не показывая черновую, законотворческую работу.

Представительство интересов не может быть принудительным, когда, как в советские времена, расписывали, сколько в составе Верховного Совета должно быть женщин, мужчин, ветеранов, рабочих, молодежи и т. п. Это карикатура на демократию, хотя внешне кажется все очень демократично. По крайней мере более организованно. Но и сейчас у нас еще нельзя говорить о нормальном представительстве. Настоящее представительство сложится, во-первых, только тогда, когда окончательно сформируется многопартийность. И, во-вторых, когда в основном сформируется социальная структура нового общества. Только тогда мы можем ожидать появления настоящего представительного органа. Сейчас он в какой-то мере квазипредставительный.

Помимо нормальных партий в России не хватает и широких общественных движений, союзов, обществ и т. п. Эти структуры гражданского общества у нас еще также очень слабы. Может быть, они играют какую-то заметную роль в столичных городах, но в провинции – это либо пародия на структуры гражданского общества, либо полное их отсутствие.

Безусловно, важным вопросом является обеспечение представительства интересов бизнеса в органах законодательной власти. Настоящая Государственная Дума имеет достаточно мощные группы лоббирования. Особенно сильны группы аграриев, чувствовалось лоббирование военных, имело место и лоббирование со стороны предпринимательских кругов. Это лоббирование, конечно, в какой-то мере воздействовало на политические позиции многих фракций. В одних случаях оно имело под собой объективные основания, допустим, в таких фракциях, как «Яблоко», «Выбор России», реформистски настроенных и заинтересованных в экономических преобразованиях, в создании именно среднего класса, в поддержке предпринимательства. В других фракциях лоббирование предпринимательских интересов приносило свои плоды в основном в силу субъективных причин. Например, во фракции «Новая региональная политика», где немало было людей связанных с предпринимательством. То же самое можно сказать и о группе, которую в свое время возглавлял Борис Федоров. Учет предпринимательских интересов наблюдался даже и в таких фракциях, как, например, у КПРФ или аграрии. Ведь присутствие у коммунистов В. Семаго является жестом реальной политики, отражающим стремление повести за собой часть предпринимательства. На определенные предпринимательские слои, видимо, опиралась и ЛДПР. Но в целом лоббирование предпринимательских интересов в настоящей Государственной Думе, на мой взгляд, оказалось малодейственным, и прежде всего из-за идеологических предубеждений и серьезных политических расхождений между фракциями.

Закономерно поэтому возникает вопрос, каким образом предпринимателям лучше всего влиять на законодательный процесс: непосредственно избираясь в депутаты или через какие-то свои объединения извне? Полагаю, что нельзя, конечно, отрицать необходимость профессионального участия предпринимателей в законодательной работе, в том числе и в качестве депутатов. Но все-таки убежден, что такое участие не столь действенно. Предприниматели должны заниматься своим делом, бизнесом, и хорошо им заниматься. А влиять на законодательную работу следует прежде всего через поддержку тех политиков, которые понимают суть происходящих экономических процессов, необходимость существования и развития предпринимательства, как основы будущего экономического строя страны.

Между тем весьма тревожные чувства вызывает то обстоятельство, что многие деловые люди игнорируют политический процесс и, в частности, выборы, пытаются занять позицию «моя хата с краю». Пусть, дескать, политики там борются, сражаются, спорят, меня это мало касается. Но ведь надо понять, что в случае изменения экономической политики в сторону реставрации прежних порядков пострадают-то в первую очередь не политики, а предприниматели. Поэтому совершенно необходимо активное участие предпринимателей в политической жизни страны с целью защиты нормальных условий для развития бизнеса.

Нельзя, конечно же, отрицать и такого средства воздействия бизнеса на парламент, как лоббирование. К сожалению, Государственная Дума не смогла принять подготовленный законопроект «О регулировании лоббистской деятельности в федеральных органах государственной власти», который бы позволил не только легализовать эту деятельность (все хорошо знают, что лоббирование имеет место во всех органах государственной власти), но и поставить ее под контроль общественности.

В чем причины неудачи с принятием этого законопроекта? Я думаю, что основная причина в том, что еще сильны предубеждения в общественном сознании, в сознании политиков против термина «лоббизм» как такового, против лоббистской деятельности. У нас семьдесят лет это слово считалось ругательством, в качестве такового оно впиталось в кровь и сознание населения. Это в значительной степени и повлияло на результаты голосования. Видимо, потребуется еще какое-то время, дополнительная пропагандистская работа для того, чтобы осознать и доказать, что лоббирование в рамках закона является несомненным благом. Принятие подобного федерального закона поможет упорядочить такого рода отношения, будет способствовать ограничению коррупции и т. д. По всей вероятности, осознать это сможет Государственная Дума каких-то следующих поколений. В этой Государственной Думе перспектив принятия данного закона я, к сожалению, не вижу.

Дума и Президент: плоды сотрудничества⁵²

Михаил Митюков, Первый заместитель Председателя Государственной Думы, рассказывает об итогах двухлетней работы нижней палаты российского парламента…

– Сегодня меня часто спрашивают, удовлетворен ли я деятельностью 1-й постсоветской Думы (или, как говорят многие, учитывая наш исторический опыт, 5-й Думы)? Отвечаю совершенно искренне: да, удовлетворен.

Что бы ни говорили о Думе, которой было отмерено всего два года деятельности, на мой взгляд, она выполнила свою миссию, заложив в нашей стране основы нового парламентаризма. Сделать это было чрезвычайно сложно в условиях рыхлого плюрализма российской многопартийности, формирующихся парламентских фракций. Мешал конструктивной работе Думы и определенный налет митинговости, доставшийся депутатам от первого этапа романтического демократизма. Тем не менее сделано немало: к настоящему времени президентом подписано около 280 законов. Еще примерно 70 находятся у главы государства на подписи.

Среди них хотелось бы назвать прежде всего первую часть Гражданского кодекса, серию законов, регулирующих отношения в области экономики, в сфере избирательного права. Весьма важная работа проделана палатой в плане корректировки налогового законодательства, создания правовых основ государственной службы, местного самоуправления. Список таких полезных дел можно было бы продолжить. Вся двухлетняя работа Думы напоминала чем-то старт гигантского марафона. Фактически только начат (в плане правового обеспечения) второй этап конституционной реформы: из 12 конституционных федеральных законов, над которыми шла работа, 9 оказались непринятыми. В их числе и закон о правительстве Российской Федерации. Слабо продвинулись мы и по пути законодательного обеспечения судебной реформы.

До обидного мало сделано для упрочения нового федерализма. По сути, в этой области инициатива принадлежала полностью президенту, который заключал договоры с республиками. А ведь и Государственная Дума могла внести свою лепту в эту работу. В частности, принять закон о разграничении полномочий между Российской Федерацией и ее субъектами по предметам общего ведения, определить принципы организации органов государственной власти субъектов Федерации, местного самоуправления.

Дума не успела одобрить Земельный кодекс, что препятствует развитию земельных отношений. Не завершено реформирование инвестиционного законодательства, а также правовых актов, регулирующих деятельность юридических лиц. Не смогли завершить работу над Налоговым кодексом.

Следующей Думе мы передаем наработки по 500 законодательным актам, которые приняты либо в первом чтении, либо проходят обсуждение в парламентских комитетах. Передаются также предложения к законопроектной программе вплоть до 2000 г., что также немаловажно.

Как председателя Объединенной комиссии по координации законодательной деятельности Федерального Собрания, президента, правительства и других субъектов законодательной инициативы, меня спрашивают и о том, насколько действенным является у нас механизм согласования законодательных идей и проектов. Должен сказать, что в этом деле мы оказались пионерами, методом проб и ошибок налаживали взаимодействие всех ветвей власти. На мой взгляд, нам удалось внести определенную плановость и целеустремленность в эту работу, наладить тесное взаимодействие между парламентом, президентом и правительством. Мы заинтересовали многие государственные институты в необходимости более активного участия в законодательной деятельности. В результате на долю президента, правительства, других субъектов законодательной инициативы приходится около 40 процентов законопроектов, вносимых на рассмотрение парламента. Остальные 60 процентов – на долю Государственной Думы и Совета Федерации. Это нормально, если учесть непродолжительный срок действия нынешней системы согласительных процедур.

Конечно, в системе, о которой идет речь, есть и узкие места. Они обусловлены прежде всего рыхлой многопартийностью, отсутствием в парламенте конструктивного большинства, на которое бы могло опираться правительство. В результате мы не всегда приходим к согласию. Но в этом нет ничего страшного, ибо трудности такого рода вполне преодолимы.

Взаимопониманию между ветвями власти в сфере законотворчества, безусловно, способствовала и деятельность недавно созданного института статс-секретарей. Функционирование его протекало в основном на уровне взаимодействия комитетов и комиссий Государственной Думы с соответствующими министерствами и ведомствами. Как показывает практика, институт статс-секретарей дает возможность повседневного контакта между представителями структур законодательной и исполнительной власти, имеющих самое непосредственное отношение к разрабатываемым, обсуждаемым и согласуемым документам. У меня сложилось впечатление, что по этой линии Дума неплохо взаимодействовала с министерствами юстиции, финансов, экономики. Хотя Министерство юстиции, по моему мнению, должно иметь в Государственной Думе более солидную опору, чем сегодня. Я имею в виду рабочий аппарат при статс-секретаре. Ведь для Министерства юстиции нормотворчество – главная сфера деятельности.

Наконец, очень важную роль в системе взаимодействия властей на ниве законотворчества играет Координационный совет палат Федерального Собрания и субъектов Федерации. Особенно его роль важна при обсуждении проблем местного самоуправления и федерализма, в том числе бюджетного федерализма. Разумеется, новая Дума должна не просто сохранить этот механизм координации деятельности субъектов законотворчества, но и усовершенствовать его в свете возрастающих задач. В частности, я бы посоветовал создать еще один институт взаимодействия различных ветвей власти, специализирующийся на предварительной экспертизе законопроектов. В настоящее время проекты проходят экспертизу на уровне правительства и комитетов Федерального Собрания. Эта работа стала бы вестись намного эффективнее, если бы ею занялся независимый орган, допустим, государственный экспертный совет, созданный на паритетных началах палатами парламента, президентом и правительством из авторитетных ученых и политических деятелей. Он бы обеспечил предварительную, действительно независимую экспертизу проектов, которой нам сегодня очень не хватает.

(РИА «Новости»)

III. ИНТЕРВЬЮ. ДИАЛОГИ. ПРЕСС-КОНФЕРЕНЦИИ

Как алгебра, законотворчество живет точностью⁵³

Через две недели, 11 января будущего года, в Кремле начнет работу Федеральное Собрание России. Совместное заседание его обеих палат откроет Президент России Б. Ельцин⁵⁴. Затем потянутся парламентские будни. Чтобы они были продуктивными и не походили на скандальные заседания бывшего Верховного Совета РФ, часто выливавшиеся в митинговое противостояние политических оппонентов, предстоит не только создать четкие организационные принципы деятельности Федерального Собрания, но и предложить ему позитивную программу неотложных дел. В ее разработке немалую роль сыграла Комиссия законодательных предположений при Президенте России. О том, как строилась и проходила такая работа, что конкретно уже сделано, а что предстоит сделать, ее председатель Михаил Митюков беседует с обозревателем «ДМ» Мирославом Бужкевичем.

Совсем не ностальгические воспоминания

– В упраздненном указом президента Верховном Совете Комитет по законодательству, который вы, Михаил Алексеевич, возглавляли, считался одним из самых деятельных. Что удалось сделать вам и вашим коллегам к моменту роспуска парламента?

– Наш комитет де-юре прекратил существование за несколько месяцев до того. Его преобразовали в два комитета «в интересах дела, для более эффективного законотворчества».

Причины тут ясные. Бывший парламентский спикер Р. Хасбулатов, прокоммунистические силы, Фронт национального согласия, на которые он опирался, стремились подчинить себе, своей идеологии все структуры Верховного Совета. Комитет же, состоявший главным образом из демократически настроенных депутатов, занимался законотворчеством, избегая всякой политизированности. С самого начала, под председательством Сергея Михайловича Шахрая, мы отдавали много сил для создания законов, связанных с преобразованиями общественных отношений. История покажет, что тут положительного, что негативного.

В нынешнем году внимание комитета было сосредоточено на судебной реформе и законодательных актах, обеспечивающих вхождение России в рыночную экономику. Наиболее значительно мы продвинулись на первом направлении. Реформирована система арбитражных судов, приняты вполне демократические законы о статусе судей, о суде присяжных, который начал уже действовать.

Расформирование комитета застало нас на бегу. И мы продолжали этот бег вперед. Сумели до сентября провести через парламент законы о торгово-промышленных палатах, международных коммерческих арбитражах, которые играют важную роль как во внутреннем хозяйственном обороте, так и в развитии международных экономических связей.

«Затормозили» нас при обсуждении законов о внесении изменений и дополнений в Уголовный и Уголовно-процессуальный кодексы (УК и УПК). В первом чтении они были приняты, как говорится, на «ура» – их поддержали почти все депутаты, как правые, так и левые. Видимо, дело было в том, что законы давали новые оценки преступлений против собственности. В советское время существовал разный подход к ее хищениям. Более сурово наказывалось покушение на государственную собственность. Мы же уравняли все ее виды, провозглашая: «Они имеют равную защиту». В обоих кодексах содержались новые подходы в борьбе с организованной преступностью, рэкетом, угоном автотранспортных средств, терроризмом, хищением предметов исторической и художественной ценности. Расширялся предел необходимой обороны граждан при посягательствах на их жизнь и имущество. Вводилась ответственность за ряд новых видов преступлений, в частности, за мошенническое использование банковских кредитов.

Однако до второго чтения законопроекты не добрались, хотя мы пытались протолкнуть их в повестку дня сессии. Не хочу задним числом кого-то персонально обвинять в саботаже. Допускаю, что сыграл роль такой момент, как неприятие личности Митюкова. Комитет расформировали, а он «возникает», «трепыхается», добивался чего-то там.

К сожалению, этими кодексами дело не ограничилось. Не удалось нам, а значит, и парламенту, доработать Гражданский кодекс, Основы законодательства о судоустройстве, ряд важных правовых актов, связанных с экономическими реформами, в частности, изменения и дополнения в закон о предприятиях и предпринимательской деятельности, многие другие. Всего, как мы подсчитали уже в своей нынешней комиссии, правовая «незавершенка» бывшего Верховного Совета включает до двухсот законопроектов.

Что за комиссия и кто ее создатель?

– Можно сказать, вам, Михаил Алексеевич, повезло: вы были «выбиты» из седла парламентского законотворчества, но вскоре оказались в «седле» руководителя президентской Комиссии законодательных предположений. Как это случилось? У кого возникла мысль о создании такой комиссии и для чего она?

– По-всякому можно относиться к бывшему парламенту. Но нельзя не по-хозяйски, неразумно распорядиться его юридическим наследием, той самой правовой «незавершенкой», о которой я только что сказал. Мысль об этом возникла у руководящих работников администрации президента сразу же после роспуска Верховного Совета. Они по-государственному подошли к проблеме преемственности в законотворчестве и решили, что нельзя оставить без последствий наработанное парламентом в области правотворчества, ибо в нем немало позитивного, даже прогрессивного. Хотя, конечно, много такого, что не отвечало направленности экономической реформы, внутренней и внешней политики.

Кроме того, существует еще достаточно богатый пласт созданных и утвержденных Верховным Советом законов за 3,5 года его работы. Их насчитывается около трехсот. Они, конечно же, неравноценны, разного уровня юридической проработки. Отдельные правовые акты противоречат, а иногда даже взаимоисключают друг друга. Но практически – это база, фундамент российского законодательства, и оставить ее в таком виде было бы трагической ошибкой. Надо внимательно проревизовать их. От негодных, которые следует «списать на берег», отказаться, а другие «отремонтировать», устранить их противоречивость, все, что не сопрягается с принятой новой Конституцией.

После 21 сентября и издания известного президентского указа № 1400 сложилась новая политическая ситуация. Все понимали, что государство не может существовать без высшего органа представительной власти. Демократическим выходом из этой ситуации явились подготовка и проведение выборов в Федеральное Собрание. Однако ему предстоит работать в форсированном темпе, дабы наверстать упущенное предшественником – Верховным Советом. А для того чтобы новый парламент смог, не мешкая, включиться в дело, ему надо было подготовить широкое поле действия.

Создание Комиссии законодательных предположений явилось оптимальным шагом для решения всех перечисленных задач. С чем я полностью согласен. В Комиссию вошло 85 бывших российских народных депутатов, имевших опыт законотворчества и демократически настроенных, а также представители различных партий, общественных движений, ученые-правоведы. 35 из них работают, как теперь принято говорить, на постоянной основе.

Еще не сложилась ее структура, не был укомплектован штат, а мы уже провели ревизию наследства Верховного Совета, отобрали 50 законопроектов, определив их первоочередными; неотложными, ибо они касаются самых актуальных проблем перехода к рыночной экономике, преобразования общества. К ним добавили еще 12 правовых актов, регламентирующих деятельность Федерального Собрания, его палат, и взялись за работу. С удовлетворением отмечу, что организационная основа деятельности нового парламента подготовлена своевременно. В нее входят проекты регламентов работы Государственной Думы и Совета Федерации, их совместные заседания, а также проекты законов о статусе депутата Госдумы и члена Совета Федерации. Возможно, парламентарии не примут эти законопроекты сразу, решат их доработать, но это уже детали. Основа-то создана.

Разумеется, работой над перечисленными документами деятельность Комиссии не ограничивалась. Параллельно составили план законопроектной работы в связи с принятием новой российской Конституции. Мы его утвердили 16 декабря.

Закон закону – рознь

– Через четыре дня после проведения референдума? Разве можно за столь короткий срок разработать мало-мальский серьезный документ такого масштаба?

– Нет, конечно. Мы занялись составлением плана задолго до 12 декабря.

– Но вы изрядно рисковали – ваша работа могла пойти насмарку. Ведь стопроцентной уверенности в том, что проект новой Конституции будет одобрен на референдуме, ни у кого не было.

– Верно. Но мы рисковали гораздо большим, если бы не приготовили такой план заранее. Не имея его, парламент, президентская администрация, правительство не смогут заметно активизировать процесс законотворчества, без которого невозможно вести ни экономические реформы, ни преобразования самого общества, общественных отношений.

– Что ж, давайте знакомиться с этим планом.

– Конституция – основа создания нового государственного строя России. Он окончательно оформится, когда «заработает» Основной Закон. Это потребует большой и достаточно динамичной, оперативной правотворческой работы. Предстоит принять блок федеральных конституционных законов. Напомню, что по новому Основному закону правовые акты делятся на две группы. Первую составляют федеральные конституционные законы. Они названы так, потому что все перечислены в Основном Законе. Если так можно выразиться, они имеют высшую юридическую пробу. Иными словами, обладают более высокой юридической силой и принимаются обеими палатами с повышенной ответственностью – квалифицированным большинством, т. е. не менее чем двумя третями голосов. На них президент не может наложить вето, он обязан их подписать.

Всего таких законов 12. Они регулируют деятельность правительства, высших судебных органов, определяют судебную систему страны, задачи нового государственного института – Уполномоченного по правам человека и многое другое.

Однако в плане у нас первыми поставлены законы о государственных символах: флаге, гербе и гимне. Президент уже издал указы о них, которые предстоит утвердить палатам Федерального Собрания. Шаг необходимый и актуальный. Нашей стране долго не везло, скажем, с гимном. Сначала это был чужой для россиян «Интернационал», потом – переделка «Гимна партии большевиков» со словами, которые воспевали Сталина и потому не исполнявшимися с середины 50-х годов. Теперь музыкальная основа российского гимна – знаменитая «Патриотическая песня» Михаила Ивановича Глинки, понятная и близкая всем россиянам.

Следующий закон «О Правительстве Российской Федерации» чрезвычайно важен. Его проект, вероятно, будет обсужден Госдумой одним из первых. Аналогичный правовой акт уже существует. Но он не отвечает новым условиям, возникшим после принятия Конституции. Прежде всего расширяются полномочия правительства, а отсюда и его ответственность за состояние экономики, социальной сферы страны. На прошлой неделе президент поручил премьер-министру В. Черномырдину представить ему на утверждение новую структуру своего кабинета. Имеется в виду, что она претерпит значительные изменения. Сократится число министерств и госкомитетов. Вызвано это тем, что функции ряда из них согласно новой Конституции передаются органам исполнительной власти и местного самоуправления. К ним относятся вопросы управления жилищно-коммунальной отраслью, лесным, водным хозяйствами и др.

Предстоит принять взамен существующих три закона, касающихся высших органов судебной власти: о полномочиях, порядке образования и деятельности Конституционного Суда, Верховного Суда, Высшего Арбитражного Суда. Причины те же: изменения, вызванные вступлением в действие новой Конституции. Она, к примеру, несколько иначе, чем было раньше, определяет компетенцию Конституционного Суда. Если, скажем, этот суд какой-то закон признает неконституционным, действие последнего автоматически прекращается.

Наконец, надо упомянуть еще два законопроекта, определяющих порядок введения чрезвычайного или военного положения на территории Российской Федерации и ее отдельных местностях. Такой шаг всегда связан с определенными ограничениями прав и свободы человека. Надо так сформулировать основные положения этих законов, чтобы, выполняя свое главное назначение – поддержание порядка, они делали упомянутые ограничения минимальными.

На подходе библия бизнеса

– Среди перечисленных правовых актов нет тех, которые относятся к экономическому блоку, регулирующих переход к рыночным отношениям?

– То не потому, что мы недооцениваем такие акты. Просто они входят во вторую группу законов – так называемых федеральных, которые принимаются палатами парламента простым большинством голосов. Несколько из них прямо названы в Конституции, необходимость остальных вытекает из смысла ее статей. В список первоочередных, как я уже говорил, комиссия внесла 50 проектов. И если уж вы заговорили об экономическом блоке, давайте начнем с него.

Самым главным в этом блоке по праву считается Гражданский кодекс (ГК). Во многих развитых странах по значению для жизни общества он стоит на втором месте, вслед за Конституцией. Этот кодекс определяет единообразие решения вопросов о собственности, в том числе и на землю, о субъектах гражданского оборота, об общих правилах сделок, включая и регистрацию сделок с недвижимостью, что имеет большое значение для населения. Короче говоря, ГК можно назвать библией, а еще лучше основным законом предпринимательства и всего хозяйственного оборота.

Сейчас завершается его подготовка. Разработчиком является Центр частного права, возглавляемый крупнейшим российским ученым-правоведом, членом-корреспондентом Российской академии наук Сергеем Сергеевичем Алексеевым. Первая часть ГК уже готова. Она включает основные принципы гражданского права: его общие положения, право собственности, общие положения об обязательствах, возникающих у каждой из сторон при заключении сделки, договора и т. д., а также глав о юридических лицах. На мой взгляд, не стоит ждать подхода второй части кодекса. Есть смысл утвердить уже готовую первую часть. Чем скорее это будет сделано, тем быстрее российское предпринимательство получит правовой фундамент.

Раз зашел разговор о кодексах, назову еще несколько из числа тех, проекты которых уже существуют. Первым заслуживает этого Жилищный кодекс. Он носит ярко выраженную социальную нагрузку, но оказывает влияние и на общее положение в экономике, поможет запустить в действие уже существующий закон о федеральной жилищной политике. Сейчас в жилищном законодательстве два начала: остался прежний, социалистический, уравнительный подход к решению жилищного вопроса и рыночный подход к данной проблеме. Возник гордиев узел противоречий между ними. Новый Жилищный кодекс призван разрубить этот узел. На основе разумного компромисса. Для наименее обеспеченных слоев, видимо, сохранится распределительный принцип – государству придется бесплатно передавать часть жилья представителям таких категорий населения. Для другой его части, более обеспеченной, относящейся к среднему слою общества, жилищная проблема может решаться через получение льготных кредитов на приобретение или строительство квартиры, дома. Поэтому нужно создать и юридически оформить систему коммерческого кредитования, разработать федеральные программы льготного кредитования индивидуального жилищного строительства, а также федеральных бюджетных субсидий.