Текст книги "В Государственной Думе (12 декабря 1993 г.– 16 января 1996 г.): выступления, статьи, интервью, документы, дневниковые записи"

Королев О. П., Липецкая область.

Михаил Алексеевич, как вы оцениваете нынешний баланс властей на федеральном и региональном уровнях?

Митюков М. А. Нынешний баланс властей будет достигнут в том случае, если появится в качестве противовеса Конституционный Суд, который выскажет свое мнение о правомерности тех или иных нормативных актов, изданных той или иной властью. Сейчас же при отсутствии органа, который является судьей в этом вопросе, естественно, такого баланса нет.

Председательствующий. Депутат Шаймиев, пожалуйста.

Шаймиев М. Ш., Республика Татарстан.

Михаил Алексеевич, если мы изберем Конституционный Суд Российской Федерации, то каким будет ваше отношение к представительству в нем республик, краев и областей?

Митюков М. А. Вы знаете, что я депутат от Республики Хакасия, поэтому, естественно, положительно отношусь к представительству республик в Конституционном Суде. И как мне известно, двое судей уже представляют там соответствующие республики. Поскольку Россия – федеративное государство, то в Конституционном Суде по профессиональному принципу должны быть представлены юристы всех субъектов Российской Федерации.

Отклики, комментарии, краткое изложение:

Архангельская Н. Судей и прокурора прокатили на вороных // Коммерсантъ-DAILY. 1994. 25 окт. № 202. С. 3.

В бюджетном вопросе палаты едины // Коммерсантъ-DAILY. М., 1994. 26 окт., № 203. С. 3.

Остапчук А. Болезненное поражение Президента // Независимая газета. М., 1994. 26 окт. № 205. С. 1.

КОНСТИТУЦИОННЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

Дело о толковании части 4 статьи 105 и статьи 106 Конституции Российской Федерации (16 марта 1995 года).

Выступление представителя Государственной Думы¹⁹

Митюков М.А. Уважаемый Высокий Суд! Возобновление деятельности Конституционного Суда – важного института демократического государства, пожалуй, самое заметное явление начала этого года. Это поддерживает надежды, что трудные, противоречивые процессы становления демократии в нашем государстве продолжаются.

По проблеме, которая возникла здесь. Проблема, конечно, возникла во многом несколько искусственно. Профессионалам эта проблема более или менее ясна. Я не согласен с Иссой Магометовичем [Костоевым] в том, что проблема толкования нынешней Конституции возникает из-за того, что якобы эта Конституция не отшлифована. Такая проблема возникала и при отшлифованных Конституциях. Если вспомнить Конституцию 1977 г. и Конституцию 1978 г., которые, как вы знаете из истории, разрабатывались с 1964 г. 14 лет, они нам тоже породили много проблем для толкования.

Поэтому во многом нынешние проблемы толкования связаны с политическими процессами, с политическим противоборством в парламенте и некоторым различным пониманием идеологии назначения каждой из палат Федерального Собрания.

Я считаю, что эта проблема хотя и зависит в какой-то мере от необходимости толкования, но больше увязана с другими важнейшими проблемами – проблемой организационной деятельности как Совета Федерации, так и Государственной Думы. И, наконец, самая важная и глубокая проблема – это проблема осмысления идеологии назначения второй палаты. К сожалению, во второй палате верх взяла точка зрения, что эта палата – палата типа американского сената. Если же проанализировать нашу Конституцию более глубоко, то предназначение Совета Федерации совсем другое. Если брать аналогию – это предназначение бундесрата ФРГ. Однако с такой ролью Совет Федерации, естественно, не может согласиться.

И поэтому на вопрос: какое различие между такими юридическими конституционными формулами, как принятие и одобрение закона? – у представителя Совета Федерации различий в понимании этих двух формул нет.

Совет Федерации пытается по полной формуле рассматривать законодательные акты. Это производит организационные накладки и приводит к тому, что возникают сбои именно в деятельности Совета Федерации.

К настоящему времени уже выработались определенные прецеденты применения конституционных норм, в том числе тех конституционных норм, о которых здесь идет разговор. По крайней мере понятно, что направление тех законодательных актов, которые предусмотрены в статье 106 Конституции, президент тут без рассмотрения, как было с Федеральным законом об утверждении международного соглашения о Байконуре, означает, что такой акт возвращается обратно в Совет Федерации на рассмотрение.

Президент считается с тем, что этот акт должен быть обязательно рассмотрен независимо от того, соблюден ли 14-дневный срок или не соблюден.

Выработалось и второе неписаное, если так можно выразиться, правило: принятые Советом Федерации акты, которые не подлежат обязательному рассмотрению за пределами 14-дневного срока – решение Совета Федерации в этом случае не имеет юридической силы, и президент, независимо от принятого решения, подписывает по результатам рассмотрения в Государственной Думе этот закон.

А теперь о проблеме сопоставления ст. 105 и 106.

Почему я не называю слово «толкование»? Для профессионалов-конституционалистов здесь достаточно сопоставить две эти нормы и прийти примерно к такому выводу, хотя он может быть спорным, что на все федеральные законы, независимо от того, простой этот федеральный закон или конституционный федеральный закон, распространяется 14-дневный срок рассмотрения в Совете Федерации.

Но последствия нерассмотрения в этот 14-дневный срок различны для обычных федеральных законов и для федеральных конституционных законов. Если обычные федеральные законы следуют на подпись президенту, то федеральные законы, предусмотренные в ст. 106, не могут быть направлены президенту и обязаны быть рассмотрены в Совете Федерации с нарушением этого 14-дневного срока.

Исходя из этой позиции я просил бы дать такое толкование Федеральному Собранию и всем другим органам, поскольку толкование обязательно для всех.

Я хотел бы затронуть еще две проблемы, которых здесь уважаемые Судьи Конституционного Суда касались.

Они в основном связаны с идеологией понимания назначения Совета Федерации. К сожалению, в Совете Федерации намечается тенденция расширения своей компетенции. В то время, как в 14-дневный срок Совет Федерации не управляется с рассмотрением некоторых законов, он пытается в Регламент включить вот ту норму – 95-я статья, часть вторую. И буквально на днях была включена поправка в Регламент Совета Федерации, предоставляющая возможность Совету Федерации утверждать делегации на межпарламентские мероприятия. Хотя при парламенте, который состоит из двух палат, ясно, что это относится к компетенции двух палат, а не одной палаты.

Второй момент. Я выскажу точку зрения, что вопрос о рассмотрении законов, указанных в ст. 106, сроков рассмотрения не может быть предметом Регламента Совета Федерации.

Такое понимание привело к тому, что сейчас в Государственной Думе рассматривается внесенный Президентом Российской Федерации законопроект о порядке принятия федеральных и федеральных конституционных законов, где делается попытка определить сроки для Совета Федерации, для Государственной Думы по некоторым проблемам, в том числе и по этой проблеме. То есть эта норма выходит за пределы регламентной нормы. Это норма, которая должна иметь законодательное значение и должна быть урегулирована законом.

Подводя итоги, считаю, что в данном специальном случае необходимо дать толкование в том аспекте, оговорюсь, что эта точка зрения во многом может быть частная, в том аспекте, что все законы подлежат рассмотрению в Совете Федерации в течение 14 дней. Это один момент.

И второй момент. Несоблюдение этого 14-дневного срока влечет разные юридические последствия для обычных федеральных законов и для законов, указанных в ст. 106 Конституции Российской Федерации. Законы, указанные в ст. 106 Конституции Российской Федерации, во всяком случае, должны в обязательном порядке быть рассмотрены в Совете Федерации, даже если пропущен 14-дневный срок.

Спасибо.

Туманов В. А. Спасибо.

Вопросы? У судей есть вопросы? Пожалуйста, судья Аметистов.

Аметистов Э. М. Раз уж вы затронули тот самый вопрос о том, где должен регулироваться срок – в Конституции или в Регламенте, ваши аргументы, почему он не должен регулироваться в Регламенте, а должен регулироваться в Конституции?

Митюков М. А. Уважаемый судья Конституционного Суда!

Роль Регламента в нынешнем двухпалатном парламенте, где каждая палата стала автономной, независимой друг от друга, изменилась, чем был Регламент в прежнем парламенте.

В прежнем парламенте Регламент носил силу закона, утверждался законом, сейчас же Регламент превратился в сугубо внутренний акт палаты. И норма, содержащаяся в нем, обязывает только палату, но не является общеобязательной, общегосударственной нормой. А как вы знаете, в законодательном процессе завязаны не только одна палата, допустим, Совет Федерации или Государственная Дума, но и субъекты законодательной инициативы, которые могут требовать соблюдения этой нормы, поскольку у них есть определенные политические и юридические ожидания того, когда закон вступит в силу. Поэтому я считаю, что такая норма должна быть определена в федеральном законе.

Туманов В. А. Пожалуйста, Борис Сафарович.

Эбзеев Б. С. Михаил Алексеевич, в отношении вашего ответа на вопрос коллеги Аметистова, вы сказали о том, что Регламент – это, по существу, внутреннее право самого Совета Федерации и что Регламент не порождает каких-либо обязанностей для иных субъектов конституционных правоотношений.

Может ли Совет Федерации для себя установить такое правило, что некоторые законы также подлежат обязательному рассмотрению в рамках Совета Федерации и требуют соответствующего одобрения или неодобрения? Причем я повторяю, что эта норма не порождает никаких обязанностей для иных субъектов конституционных правоотношений. Президент обязан будет подписать, обнародовать и так далее…

Митюков М. А. Уважаемый судья Конституционного Суда!

Как мне помнится из теории государства и права, Регламент – тоже нормативно-правовой акт, который занимает определенную нишу нормативно-правовых актов, и, следовательно, он должен следовать Конституции, федеральным законам, конституционным федеральным законам и не противоречить им. Если содержится норма, текстуально противоречащая Конституции в Регламенте, то с такой нормой нельзя согласиться.

Туманов В. А. Есть еще вопросы? Нет.

А у представителя заявителя есть вопросы?

Костоев И. М. Я хотел бы, уважаемый Михаил Алексеевич, выяснить одни вопрос. Если по ст. 105 Совет Федерации может, и мы не спорим с тем, рассмотреть все законы, принимаемые Государственной Думой, и в ст. 106 дан перечень по Конституции обязательного рассмотрения. Но если мы можем рассматривать все законы, а у нас в ст. 72 регламентируются вопросы взаимоотношений субъекта и федеральных властей, а в Совете Федерации сидят все руководители субъектов, мне непонятно, почему в нашем Регламенте нельзя акцентировать внимание нам, когда мы можем все рассматривать, почему нельзя записать, что мы можем рассмотреть те законы, которые исходя из состава депутатов Совета Федерации наиболее существенны, что мы акцентируем внимание на эти законы?

Митюков М. А. Дело в том, что формула «обязательному рассмотрению подлежат в Совете Федерации» – это формула конституционная. Поэтому в Регламенте необходимо следовать этой конституционной формуле.

Что же касается рекомендации рассмотрения и других актов, то она может быть изложена, но с точки зрения юридической техники, это должно быть изложено другим образом.

Туманов В. А. Еще вопросы есть? Пожалуйста.

Рудкин Ю. Д. Уважаемый Михаил Алексеевич, пожалуйста, ответив на такой вопрос: как вы считаете, ч. 4 ст. 105, где речь идет о 14-дневном сроке, она применима к ст. 106? И каковы будут правовые последствия, если законы, которые перечислены в ст. 106, приняты за пределами указанного срока Советом Федерации?

Митюков М. А. Я, уважаемый судья-секретарь Конституционного Суда, уже пытался в своем обосновании привести аргументы того, что 14-дневный срок рассмотрения обязателен для всех законов. Но юридические последствия разные для законов, которые предусмотрены 106-й и те, которые предусмотрены 105-й, поскольку термин «обязательному рассмотрению» двусмысленному толкованию не может подлежать.

Рудкин Ю. Д. Я хочу уточнить, Михаил Алексеевич.

То есть, если законы, перечисленные в ст. 106, приняты за пределами 14-дневного срока, то, по вашему мнению, они являются принятыми в пределах законодательной формулы?

Митюков М. А. Да, в пределах законодательной формулы Конституции, и такая практика, такой прецедент сложился с нынешнего времени, и этому следуют палаты.

Рудкин Ю. Д. Спасибо.

Туманов В. А. Пожалуйста, Марат Викторович.

Баглай М. В. Если я вас правильно понял, что, семантически толкуя термин обязательности, вы считаете, что он все равно требует 14-дневный срок?

Митюков М. А. Да.

Баглай М. В. Прошу прощения, а в этом случае какая, по вашему, разница между 105-й и 106-й статьей, где говорится обязательно, и слово «обязательно» не содержится?

Митюков М. А. Разница в том, что здесь мы уже связаны другими конституционными формулами, конституционной формулой одобрения.

Совет Федерации рассматривается как палата, которая не принимает законы, оговариваюсь, кроме федеральных конституционных законов. Ее задача – одобрить или отклонить закон, принятый Государственной Думой, высказать по этому вопросу свое мнение.

Поскольку Государственная Дума принимает большой поток законодательных актов, естественно, в Конституции предусмотрены те направления, на которых должен сосредоточить свою деятельность Совет Федерации. Эти направления и предопределены в ст. 106.

Но, чтобы весь поток законов не тормозился, и предусмотрен 14-дневный срок, который может применяться именно в сопоставлении со ст. 106.

Почему 14-дневный срок нужен для рассмотрения законов, непредусмотренных в ст. 106? Да, для одной цели – чтобы процесс законодательный не затормозился на месяца, годы в Совете Федерации, чтобы законы эти не откладывались и не ждали своей очереди.

В то же время я понимаю некоторую уязвимость своего толкования, чем и вызван ваш вопрос. Поэтому, здесь норма не в том, чтобы нарушить права Совета Федерации, эти законы подписывались президентом вопреки мнению Совета Федерации, не выслушав мнение Совета Федерации. Здесь нужно с этим сроком связывать ст. 106-ю по одной причине – по причине именно обеспечения более интенсивного законодательного процесса.

Баглай М. В. Разрешите?

Туманов В. А. Пожалуйста.

Баглай М. В. Но, продолжая наш разговор, не кажется ли вам, что уже вошло в обыкновение понимание того, что термин «обязательный» все-таки со сроками не связан? Посмотрите, был случай, как нам сказали, когда Совет Федерации вышел за пределы 14-дневного срока при рассмотрении вопроса, относящегося к перечню ст. 106, то президент счел, что все-таки должен рассмотреть. Получается, что своеобразный обычай сложился. Как вы думаете?

Митюков М. А. Да, обычай такой сложился. Если в 14-дневный срок законы, предусмотренные в ст. 106, не рассмотрены, то юридическое последствие таково, что рассмотренный такой закон за пределами 14-дневного срока рассматривается президентом, подписывается либо отклоняется. Но этот обычай во многом сейчас обусловлен именно аспектами организационного порядка.

Если же мы укажем (может быть, я несколько недипломатично выражаюсь) и дадим толкование 14-дневному сроку, не связанному с принятием законов, указанных в ст. 106, думаю, последствия организационные будут весьма отрицательными. Это приведет к растягиванию рассмотрения таких важных законов, как о федеральном бюджете, о войне и мире на месяцы.

Баглай М. В. А если будет разумный срок? Скажем, Совет Федерации считает возможным продлить это до 30 дней. Поначалу, не вдаваясь в оценку, представляется, что вроде бы разумный срок. Что в этом случае страшного по последствиям?

Митюков М. А. Границы между разумным и неразумными сроками весьма нечеткие, эти границы определяет все-таки человек, разум.

Баглай М. В. Но когда вы употребили выражение «будет растянуто на месяцы», то это заставило меня противопоставить с вашим предположением простой разумный срок – один месяц. Поэтому, и вы лишнее не говорите, и я не буду.

Митюков М. А. Я думаю, что касается конкретных сроков, здесь, к сожалению, Конституционный Суд, на мой, конечно, взгляд, толкований не может дать о конкретном сроке. А вот где решить вопрос об этом сроке по мнению Конституционного Суда – в Регламенте или в федеральном законе, – может быть. Тут я солидарен был с той точкой зрения, когда Конституционный Суд высказался о том, что этот вопрос подлежит разрешению в федеральном законе.

Баглай М. В. Спасибо.

Туманов В. А. Судья Гаджиев, пожалуйста.

Гаджиев Г. А. Уважаемый Михаил Алексеевич, мои вопросы будут продолжением тех вопросов, которые задавал коллега Баглай.

Если я вас правильно понял, вы считаете, что в том документе, который называется регламент, не могут регламентироваться сроки рассмотрения законопроектов, то есть сроки, касающиеся законодательного процесса.

Касается ли этот ваш вывод в равной степени и Регламента Государственной Думы, я имею в виду то положение Регламента Государственной Думы, которое устанавливает срок для правительства, если я не ошибаюсь, 14 дней для рассмотрения заключений?

Митюков М. А. Уважаемый судья Конституционного Суда!

К сожалению, я констатирую, что вы меня очень расширительно поняли. Речь шла о конкретном сроке, о конкретной ситуации, речь шла о сроке, который связан с Конституцией, в связи с чем возникла проблема толкования. А те сроки, которые не связаны с Конституцией, не вытекают из действующих федеральных или федеральных конституционных законов, естественно, они должны быть урегулированы в Регламенте.

Гаджиев Г. A. То есть вы считаете возможным в Регламенте Совета Федерации?

Митюков М. А. Естественно, то, что не связано с этой ситуацией.

Гаджиев Г. А. Я хотел бы и дополнить – определить сроки рассмотрения тех законопроектов, которые перечислены в ст. 106.

Митюков М. А. Нет. Проблема 106-й завязана сроком, указанным ст. 105 Конституции.

Гаджиев Г. А. То есть эти сроки могут устанавливаться только в том законе о законах, о котором вы говорили?

Митюков М. А. Да.

Гаджиев Г. А. Спасибо.

Туманов В. А. Пожалуйста, судья Морщакова.

Морщакова Т. Г. Уважаемый Михаил Алексеевич! Я хотела бы обратиться к вашему тезису о том, что необходимо различать акты принятия законов и акты одобрения законов, и процедуру соответственно принятия и одобрения законов.

В связи с тем, что вы настаиваете, сейчас это прозвучало в ваших ответах, на таком тезисе: 14 дней – этот срок распространяется и на рассмотрение вопросов, предусмотренных ст. 106, как обязательный для Совета Федерации.

Если мы с вами берем этот срок, как обязательный для рассмотрения всех вопросов в Совете Федерации, вы говорили здесь о том, что различаться процесс прохождения законов, предусмотренных в ст. 106 и других, должен не по сроку, а по последствиям. Продлим этот тезис дальше. Если закон, не перечисленный в статье 106, не рассмотрен в 14-дневный срок, то согласно ст. 105 – это форма его одобрения. Так я вас поняла, да?

Митюков М. А. Да.

Морщакова Т. Г. Если же закон, перечисленный в ст. 106, не рассмотрен в 14-дневный срок, то здесь мы последствия, очевидно, должны видеть иначе. Вы предложили такую конструкцию этих последствий: закон все равно должен быть рассмотрен и после 14 дней. Скажите, пожалуйста, не видите ли вы возможным рассмотреть такое последствие для этого случая, если вы считаете обязательным 14-дневный срок в отношении законов, перечисленных в 106-й статье? Если эти законы не рассмотрены в 14 дней, они как бы считаются вообще не принятыми и тогда законодательный процесс нужно начать с самой первой отметки его, т. е. с нового рассмотрения вопроса Государственной Думой, если 14 дней вы рассматриваете как обязательный срок и по вопросам, предусмотренным в ст. 106.

Митюков М. А. Дело в том, что соблюдение 14-дневного срока как формула одобрения законов относится ко всем законам, кроме перечисленных в 106-й.

Что же касается несоблюдения 14-дневного срока законом, указанным в 106-й, тут уже не формула одобрения, а формула организационного просчета. Не успел Совет Федерации рассмотреть в этот срок. Формула обязательного рассмотрения означает одно: закон должен быть рассмотрен.

Морщакова Т. Г. Значит, в любой срок, не обязательно в 14 дней?

Митюков М. А. Да. Из Конституции не вытекает, что законы, указанные в ст. 106, если они не были рассмотрены в 14-дневный срок, что они не одобрены. Не вытекает.

Морщакова Т. Г. Спасибо.

Баглай М. В. Михаил Алексеевич, продолжая вашу мысль, я так формулирую: неодобрение в 14 дней обязательного закона – есть нарушение обязательности, т. е. Конституции?

Митюков М. А. Да, нарушение 14-дневного срока – есть нарушение конституционной нормы о сроке, но последствия этого нарушения…

Баглай М. В. Я обращаю внимание на слово «обязательности». Нарушение Конституции?

Митюков М. А. Естественно, никто бы не спорил.

Рудкин Ю. Д. Разрешите?

Туманов В. А. Пожалуйста.

Рудкин Ю. Д. Уважаемый Михаил Алексеевич, я в продолжение все-таки этого вопроса. Скажите, пожалуйста, на основании какой статьи вы делаете вывод, что законы, перечисленные в ст. 106, не подпадают под ч. 4 ст. 105, там говорится о всех федеральных законах.

Митюков М. А. На основе логического сопоставления двух статей.

Рудкин Ю. Д. Спасибо.

Митюков М. А. Из сложившейся практики и конституционных обычаев.

Туманов В. А. Пожалуйста, судья Гаджиев.

Гаджиев Г. А. Уважаемый Михаил Алексеевич! Вот такая ситуация: если принимается федеральный закон, касающийся федеральных налогов, это такой закон, как, скажем, Налоговый кодекс, в котором регламентируются как федеральные налоги, так и налоги субъектов Федерации. Как вы считаете, в таком случае такой закон подлежит обязательному рассмотрению?

Митюков М. А. Дело в том, что п. «б» ст. 106 обязывает рассмотреть этот закон Совету Федерации обязательно.

Гаджиев Г. А. Спасибо.

Туманов М. А. Больше нет вопросов? Присаживайтесь, Михаил Алексеевич.

Митюков М. А. Спасибо.