Текст книги "Радужная сюита"

VIII
Стихотворения в графике и прозе

Васко да Гама

I've sailed the world for seven years

Left all I love behind in tears…

Mike Rutherford [GENESIS]

«Лапчатый» крест – ранние 1990-е [скан оригинального листа]

The song/Песня
(Оригинальный текст и русский автоперевод)The song

The moon rose over the Bluebell Mountain dormant and torpid, flowers loomed in the mist; rustled nocturnal creatures blind fishes plashed in the brook a bat formed its shape, up in mid-air my highboots swished through the grass, walking stick dimly glowed showing the way I descended the hill, mossy hillocks shook slightly under my feet, marsh spreading wide like a large soft whale I made my way back to the castle the mist crawled on the mirrors; the clock had stopped orchids swayed dreamily in the bays, heeding secretly, slowly unfolding petals silence coiled itself down on the marble floors a dog entered the hall, almost without a sound, moonlight dancing and glimmering ghostly along his back I drew my signs on the silk screen with the walking stick, and I closed my eyes I heard a voice, and I threw him my name he would await me on the bottom of the brook, in the hour before sunrise.

Blind, cold and soft, water washed gently my lateral lines I played with its heart, now succumbed to the rapids, now slithered me out aside I smelled then, that scent of seaweed…smell of food – I should be back to it later, after the early sun rays my own fear carries me on, to the deeper and darker and sliding fast, down, I begin to sense danger as I approach it his enormous body, lissom and greedy tentacles he is now waiting; he can grab and collect my life out from water but I give in to the call, do I, my controls sagging loose humbly, I stretch out my wonderful tail towards him pain, like a sphere of fiery food; he tortures and tears me but I am already inside him, in a jot of his blood slowly, I penetrate through his stem, stopping somewhere inside his root his own breath helping impel me, I permeate now into the stone cold gripping web of the crystal lattice castles of glass of the dead frozen lava, – and grains of garnet, the warmer realms almost out of my vigour now, atomic tension could rend me to wisps of intangible vapour but I am already close, arriving finally at my goal.

I mounted up high, took off above all the dormant plateaux – within a crimson sphere, like a new-born star saw the stairs but they soon got blurred, lost in the gusty and turbid blasts, of that smell of the broken lines defined by some golden dots, desire arrived – and dismay I was tracing the outlines of giant triquetra figures – but cut my way now and then, like a spider, stretching out silky and nitidous arch chords ruby signets of corpuscles, snowy-white fingers of space, and the blade of my movement oh, that pleasure – dissolve and disperse over thousands years… but do I hear my name? materiality of a point goes, like a needle, into the depth of memory, a dark instance of disintegration who is that? convoluted shadow, a golden triangle, voices… faces and features of minute multitudinous objects, but I left all of them behind – and I am already here, and waiting now for the sound of my singing.

"I was a crystal none

on a windy wing

but should I make a step?

and now I'm tenderly

stepping into your mouth

as always as usual

cutting into your breath

god".

Cold winter of 1993

Песня

Насте

Луна поднялась над Горой Колокольчиков застывшие сонные цветы угадывались в тумане; шуршали ночные насекомые в ручье, плескались слепые рыбы, летучая мышь возникала над головой, мои сапоги рассекали травы, трость тускло светилась, указывая путь я спустился с холма; мох пружинил и проминался под ногами; болото вокруг лежало, как мягкий кит, я вернулся в замок, туман стелился вдоль зеркал; часы остановились… орхидеи на стенах тихо покачивались, притворяясь спящими, медленно раскрывая лепестки, тишина ложилась на мраморный пол, в зал вошла собака, её почти не было слышно; танцующий лунный свет, искрясь, скользил по её шерсти, я начертил свои знаки тростью на шёлковом занавесе – и закрыл глаза; я услышал голос и бросил ему своё имя, он будет ждать меня на дне ручья, перед началом рассвета.

Мягкая слепая вода обтекала мои боковые линии, я играл с её сердцем, то позволяя потоку нести себя, то выскальзывая и уходя в сторону; я почувствовал запах водорослей…запах пищи – нужно будет вернуться сюда на рассвете, но меня зовёт собственный страх, я опускаюсь в холодную, тёмную глубину, я чувствую приближение опасности, его огромное тело, гибкие, жадные щупальца – он ждёт; он может отнять у воды мою жизнь, но я сам иду на зов, я бессилен перед собой, я протягиваю ему свой чудесный хвост – боль, как кольцо огненной пищи, – он разрывает меня на части, но я уже проник в него, я в капле его крови; медленно, я опускаюсь по его стволу, я останавливаюсь в его корне, импульс его дыхания помогает мне, я проникаю в камень, холодная сеть кристаллической решётки, стекляные замки застывшей лавы – и зёрна граната, пространства теплее; я теряю последние силы напряжение атомов может разорвать меня, развеять в клочья бесплотного дыма, но я уже близко, я наконец приближаюсь к цели.

Я взлетел в малиновом шаре, как новорожденная звезда, высоко над дремлющими плато я видел ступени, но они расплывались, теряясь в мутных порывах ветра, запаха ломаных линий пунктиром, золотыми точками, появлялась тревога и желание, я описывал траектории исполинских трикветров, время от времени срезая путь, выпуская, подобно пауку, блестящие нити шёлковых хорд, рубиновые перстни корпускул, снежно-белые пальцы пространства и нож моего движения… о, это удовольствие – развеяться, рассыпать себя на тысячи лет, но я слышу своё имя? материальность точки, подобно спице, уходит в память, тёмный момент распада – кто это? извитая тень, золотой треугольник, голоса… лица многих и мельчайших объектов, но я оставил их позади, – и я уже здесь – я жду звука своего пения.

"я был хрустальным ничто

на лёгком крыле

но должен ли я сделать шаг?

и сейчас я нежно

вступаю в твоё лицо

как всегда как обычно

врезаюсь в твоё дыхание

боже".

1993

IX
Afterglow (Отблеск заката)

Ник нот

Ник нот – мне не нужно многого

Ник нот – я и так из древнего

Ник нот – если Богу – Богово

Ник нот – мне минуту времени.

Ник нот – не обманы усталые

Ник нот – не хитрости срочные

Ник нот – только самое малое

Ник нот – только то, что точно.

Ник нот – если делал плохо я

Ник нот – не жалея падшего;

Ник нот – золотое, крохотное

Ник нот – из души упавшее.

2015

«Вот так и жил, не дорожа ничем…»

Вот так и жил, не дорожа ничем,

раскрыв по ветру золотые крылья,

летел от солнца, смешиваясь с пылью,

и всё спалил в огне ночных свечей.

и сердце, сплавившись под действием огня,

упало в пустоту ночного неба,

и те, с кем так давно и сладко не был,

всё реже будут вспоминать меня…

2012

Повелитель слов

Разбрасывая искры жизни

над полем каменных голов,

суровый, мудрый и капризный,

выходит Повелитель Слов.

Над головой его гало,

Уран и дым в его наряде;

и так убийственно светло

в его тяжёлом тихом взгляде.

Он знает, как творился мир,

триумф болел несовершенством;

несчастья мучились блаженством;

и глиной тяжелел эфир.

Смотря, как глиняные боги

месили первородный ил,

он на заре, как на пороге,

стоял и жизнь произносил.

Начало было в слоге света,

пока не развернулось слово;

а слово будет хрипло спето

и в чистый звук вернётся снова.

И Повелитель Междометий

в пустом межбытие заплачет

над рукописью тысячелетий -

своей последней неудачей.

2015

Жизнь 2

Я прожил эту жизнь играючи,

В своём тесном гробу вертясь.

…А собаки озо́рные[14]14
  «Озо́рный» значит либо «наглый, жестокохамский», либо «огромный, матёрый». Слово знакомо всем «русско-культурным людям» по эпиграфу к «Путешествию из Питера в Москву» Радищева, взятого, в свою очередь (с небольшим изменением) из моего любимого Тредиаковского: «Чудище обло, озорно, стозевно и лаяй». (Коммент. авт.)


[Закрыть], лаючи,

Охраняли мою ипостась.

Я познал волю свободную:

Мог крутиться налево, направо.

…А собаки тёмнопородные

Всё носились вокруг, бесправные.

Я прожил свою жизнь, припеваючи

В голове своей гимны победные.

…А собаки, бегать намаючись,

На траве полуспали, бедные.

Мог представить себе смещение полюсов,

И вращение – с лёгкостью – по спирали.

…А собаки, потомки обиженных арамейских псов,

Только плавали, совокуплялись и жрали.

…Но однажды мой гроб растворится,

И оттуда вылетит бабочка.

И во мраке создание поглотится,

…Как в подвале погасла лампочка.

2017

Автопортрет

А и носится в пенном блудище

На волнах крутых лодка клеёная;

Ну а в лодке – белое чудище,

Ноги красные, а глаза зелёные.

2017

Умершим друзьям

Литвинову, Дерибасу, Тимуру,

Примаку, Улашину, Лису и другим

По-буддистски мне вас НЕ – не хватает,

По-буддистски мне – всё равно.

…Всё равно мне вас не хватает,

Всё равно мне не всё равно.

Вращаясь в кармическом колесе,

Мало думаю о себе, per se[15]15
  Как таковое (лот.).


[Закрыть].

…Всё равно мне вас не хватает,

Вас, вылетевших на бегу из стаи,

Вас, опередивших меня,

всех…

2017

Чайные друзья

Толстыми лапками плавали,

Огребая ручьями подземными;

Брусничной росой плакали,

Замерзая сугробами зимними.

Субпространствами перемещались

Из тонких слоев в плотные;

Но с людьми никогда не встречались -

Хищными, злобными, склочными.

И только однажды, случайно,

Вылезли на моём ковре.

Привлечённые, видимо, чаем

И чувством, что "не во вред".

Я скормил им печенье овсяное

И заначку тайную мармелада.

И за это всё карту клада

Подарил мне Пушисто-пряный.

…Я летал и искал, и жаловался,

И во сне, и квази-, и между;

Прижимался к течениям

и откалывался,

И почти потерял надежду.

А потом Пушистый, весенним вечером,

Зашёл снова на мармелад.

И на мои возмущённые речи

Протянул мягкую лапу, -

И достал из-за моего плеча

Мешок с отличным чаем

И сказал: «Ты просто не замечал,

А ведь вот же оно -"чаяние"!»

И пока ты летал, нашёл всё, что надо,

И вообще, беспокоиться не о чем;

Ты только бери ещё мармелада

Каждым таким же вечером…

2016

Танец скелетов

1

Мне снилось, я выпил синильный яд

И оказался в Аиде.

Не то чтобы мне не понравился ад, -

Мне было узко их видение.

Мертвецы, натянув кишки на грифы,

Пели Реквием Ленарда Коэна.

Танец скелетов;

Но я ещё жив-

Оставьте меня в покое!

2

Я зашёл в гости к семейной паре

По фамилии Каланхое;

Муж исполнял Зазу на кифаре,

Жена вторила на гобое.

Они писали любовь, как миф,

Читая цветы на обоях.

Танец скелетов;

Но я ещё жив-

Оставьте меня в покое!

3

Я заглянул в небольшой магазин

Купить себе Радость Странника.

Продавец порылся в зелёной корзине

и подмигнул охраннику…

…И долго от хохота слёзы текли

По надбровным дугам обоих…

Танец скелетов;

Но я ещё жив -

Оставьте меня в покое!

4

С тех пор, как я выпил свиную чуму,

Мне задают вопросы.

Грозят, если я не скажу почему,

Забить меня в папиросу.

Но я не открою тайный мотив

Ни зверю, ни зверобою.

Танец скелетов;

Но я ещё жив -

Оставьте меня в покое!

5

Товарищ со мной поделился в письме

Средством от вредных привычек:

Как можно чаще читать во сне

Расписание электричек.

…Но если бы он был не так труслив,

Не стал бы жертвой разбоя.

Танец скелетов;

А я ещё жив -

Оставьте меня в покое!

6

Смерть позвала меня как-то в зятья,

Обещая не трогать душу.

К счастью, в ту ночь я был искренне пьян

И едва ли кого-то слушал.

Тогда, демонстративно сундук приоткрыв,

Она в Гимне спряталась за строкою.

Но мне наплевать,

Ведь я ещё жив -

Оставьте меня в покое!

2016

Целение

Принимаю тайные

Травы полезные-

Губки Вахиньской Полузвезды

и головки Хуаньской Туи, -

Чтоб очистить жизнь от болезней,

Бесполезную и пустую…

2017

«Пустоту разлив в стаканы…»

Пустоту разлив в стаканы,

Пьяный мастер с восхищением

Водит чёрными глазами

По растекшемуся телу.

Он проводит мягкой кистью

По плечам до пальцев быстрых,

Перекрасив покрывало

Цветом красным.

Танцем листьев,

Долетевших до сознания,

Потонувших в переплётах

Прошлой жизни, он откроет

Путь к распахнутым Воротам.

Вздрогнет тонкий позвоночник,

У сидящей на ладонях,

Яркой птицы. И взметнется

Надо мной цветущий веер

Денных вьющихся растений,

Обнимающих за горло

Бестелесными руками.

Я верчусь в печальном круге,

И мозаика событий

Разлетится по кусочкам,

Чтобы в нужный час собраться

Над моею головою.

2017

«Моя Грусть летит по ветрам…»

Моя Грусть летит по ветрам

и находит себе подобных;

Мы ничтожны пред Вашими Преподобиями,

но сильны, как невидимый храм.

Мы владеем сиреневой молнией,

и когда они крестятся судорожно,

наплываем на них золотыми волнами

и накидываем на них

колдовское кружево.

И, как тени гибельно-солнечные,

мы взрываем их ночь изнутри:

Они мечутся в глупой полночи,

на руках вытянув фонари.

Но тогда грозой златобьющей

мы падаем, плавно, как грифы,

и вьюнками, жестоко вьющимися,

обвиваем их мысли и мифы.

И едва ли есть путь для спасения -

их сердца раздираемы изначально

кровавым вином

и тупыми сомнениями,

беспомощными перед нашей Печалью.

Их вина для нас,

как предмет для творчества;

Здесь, на самой грани реальности,

мы – Бандиты Времени -

сладко корчимся

в звёздном свете

безбрежной дальности…

2017

Свет

В непроглядной тьме,

в мути бледных туч,

я искал свой свет,

я ловил свой луч.

Ранен сердце сквозь,

бледен, слеп и свят;

неземная ось,

я на ней распят.

Где пространство – пух,

время – свист змеи,

там, где птице Рух

служат Гарпии.

Там моя душа

жадно ловит свет,

небо-дивный шар,

но свободы нет.

А свобода есть -

брось клубок и жди:

развернётся весь,

до конца иди.

А в конце зависнет

под туманом твердь.

Надоела жизнь,

надоела смерть…

2017

Излишества

Полетела по ветру Талия;

В белом танце движений не счесть.

(А вуайеристы в Анталии

Начищали биноклей жесть.)

И потом развернулась крокусом,

Лепестково-спиральным локусом;

Но закон для овец невинных

Запрещает видеть невидное.

2017

«…Пролетела чайка над пристанью…»

…Пролетела чайка над пристанью,

Рыбопахнущая, жемчужная; -

Жизнь кристально-бесхитростно-чистая

Никогда не просит ненужного.

2017

«И я хотел бы умереть так тихо…»

И я хотел бы умереть так тихо,

Чтоб самый юный клевер на лугах

Не отклонил бы от земного лиха

Достоинство на тоненьких ногах…

2017

Метель[16]16
  Неважно, что метелей и близко нет. Я реально вошёл в транс, и увидел белобородого человека, метель, февраль. Возможно, это будет моя смерть, но если так, похоже, она сильно отодвигается от того срока, кой я предполагал ранее. (Коммент. авт.)


[Закрыть] [последнее[17]17
  Это последнее стихотворение оказалось пророческим. Майкла не стало 14 февраля 2018 года. И даже в этом вопросе проявился его перфекционизм: родиться и умереть в один день. (Коммент. О. Болговой.)


[Закрыть]]

Метель этой ночью по городу -

Легионы белых ужей -

Вязала мудрости бороды

Гэндальфов и бомжей.

Резвилась, как кот желающий,

Как Клод Моне, белым кидающийся,

Как выдох кристаллов сверкающих,

В путях света смеркающихся.

И люди, под действием вихрей

Засыпа́ли, не сняв одежду;

И все, кто могли, затихли,

Цепляясь во сне за надежду.

Но один человек одинокий,

Всю ночь сидел у окна.

И жизнь свою однобокую

Просматривал от– и на-.

И вихри, сквозь стёкла тонкие,

Приносили воспоминания -

Сладкие, тихие, ломкие,

Без отчётливости и без названия.

Где в калейдоскопе памяти

Смешивалось несмешиваемое:

То, что калечило или ранило,

смирное,

мирное,

бешеное.

Но, сферу пройдя по окружности,

Всё возвращалось в центр

И сгорало в ночной ненужности

В диссонансном пении ветра.

А жизнь, сгорев, как петарда,

Откидывалась на кресле;

Человек же в новое бардо

Уходил грустно и весело.

Тишина, свобода, пространство,

Свобода, душа и ночь.

Проклятое постоянство,

Белая чёртова дочь.

…Но под утро метель уже ластилась,

Кружевом,

распуская подвьюжья;

И сугробы горбато-верблюжьи

Упивались недолгой властью.