Текст книги "Проект «Калевала»"

– Ты сказал, что ты последний из фоморов. Сегодня, когда друиды возносили тебе хвалу на полуденной поляне, я почувствовал, что они произносят это в последний раз…

– Они произнесут это и завтра, и через века, но меня уже не будет.

– То есть ты… умрёшь? Но как? И как умерли другие? Вы же обрели бессмертие!

– Я не умру, а усну, как уснули другие, выполнив своё предназначение. Но сначала отдам то, ради чего позвал тебя сюда, и расскажу ещё одну историю…

Бэл прикрыл глаза. В ту же секунду меч в руке Артура, который он, увлечённый беседой, так и не убрал в ножны, стал раскалённым, огненно-красного цвета. Король вскрикнул от боли и выронил горящую сталь. Непонятная масса даже не успела упасть на землю, обратившись в воздухе в ничто.

– Он больше не понадобится тебе! – Бэл вплотную приблизился к остолбеневшему Артуру и склонился на одно колено. Король, испугавшись, сам опять встал на оба колена и прижался к земле. Фомор же достал из-за пояса свой меч, искрящийся светом более, чем он сам. Артур поднял взгляд и увидел друидского бога, протягивающего ему оружие. С почтением он принял клинок из рук Бэла. Для короля Камелота меч был огромен. Однако буквально за мгновение оружие уменьшилось в размерах, приняв идеальную длину для руки человека. Ладонь Артура сжала рукоять, и правитель ощутил, что меч лёг в его руку так легко, так нежно, будто бы сам желал этого… Далее нутро короля охватили бурлящая страсть и агония. Он чувствовал силу, наверное, именно ту силу оуоамма, о которой говорил Бэл.

– Спасибо тебе, великий фомор, повелитель огня и хранитель тайн солнца! Я нарекаю сей меч Каледвулхом, Выигрывающим Битвы, – без запинки ответил Артур. Он уже представлял, как идёт с этим мечом в бой.

– Это был мой долг: передать меч великому правителю людей. Только после этого я могу отправиться в сон, как предрекал Творец. Время настало.

– Но я не великий правитель…

– Нет, великий. Уже великий! А станешь величайшим! Не забывай, в тебе живут три силы!

– Отдать мне меч завещал Творец?

– Устами прошлого обладателя этого меча.

– И кто это был?

Возможно, первый раз на каменном лице фомора появилось подобие улыбки. Но ответа не последовало. Вместо этого Бэл продолжил:

– Я ухожу. Так же, как ушли иные оуоамма. Теперь миром будут править люди. У вас пока нет той мудрости и мощи, какой владели мы. Но глядя на властителей вроде тебя, Артур, я хочу верить в то, что люди превзойдут нас в знаниях и не допустят наших ошибок! Вы не одни в мире, вас окружают сидхе, духи Земли, и существа, о которых вы даже не догадываетесь… Герб на твоей кирасе… В чём его смысл? Что это за зверь?

– Лев.

– Ты видел такого зверя?

– Один раз. В Лондиниуме у римлян.

– Этот зверь чужд землям Дану. Он не принесёт тебе славы… Верь лучше им! – Бэл показал рукой на туннель пещеры. Из него к арке выхода тяжёлой поступью вышел красный дракон. Наверное, если бы он поднялся на задние лапы, распрямился, то стал бы выше, чем Бэл. Следом, грациозно обогнув его, процокал копытами белоснежный единорог.

«Единорог!!! Белоснежный!!! Тот самый!» Сон ли то был, явь – уже не важно. Случайностью это не было…

Артур стоял заворожённый. Из пасти огромного красного зверя иногда выпрыгивали языки пламени, по спине, как плащ, стелились аккуратные, но в то же время жилистые и мощные крылья. Дракон смиренно присел на задние лапы, как собака, и преданно взглянул на Артура. Единорог продолжал стоять в небывалом величии и великолепии. Король ликовал: «Эти существа – не миф! Не глупые сказки детей и старух! Они всегда были рядом!»

– Они пойдут с тобой и помогут тебе прославить королевство людей!

– Как мне обращаться с ними?

– Прадери позаботится о них! Вернее, поможет… Как ранее помогал мне.

– У них есть имена?

– Ты не знаешь ни драконьего языка, ни языка единорогов, а давать другие имена подобным существам будет неуважением и к ним, и ко мне, и к природе… Дракон будет предан пуще любого другого существа, пока ты не отпустишь его со службы или не сделаешь чёрного дела, которое ему не понравится. Драконы верны, но чуют зло, ложь и измену! Пусть это будет тебе назиданием. Единороги же не служат никому! У него есть свой характер, который не исправить. Он всегда будет бродить где-то рядом с тобой. Я умею читать жизни наперёд и, глядя в его глаза, вижу, что он однажды спасёт твою ценой своей…

Опять воцарилась тишина.

– Вселенная зовёт… Звёзды взошли…

– Когда я шёл к тебе, солнце и луна поменялись одиннадцать раз, я даже не знаю, сколько прошло времени с тех пор, как я покинул замок.

– Время – странная вещь, молодой король. Может быть, однажды и ты поймёшь это.

– Как ты почувствовал, что взошли звёзды?

– Камни сказали.

– На вершине холма?

– Да, они стоят так, обращённые к солнцу, к звёздам, к Вселенной и слушают голос мира, а после рассказывают мне обо всём, что в нём творится. Я буду спать и видеть в снах оставленный мир…

– Ты уснёшь здесь?

– Да, на нижнем уровне уже спят Ангус, Бран, Луг и другие братья клана… Надеюсь, когда я увижу долгий сон о тебе, Артур, властелин трёх сил, в нём будет мало тревоги.

Бэл уже лежал на спине, скрестив на груди руки. Его внутреннее сияние начало медленно угасать… Также перестал гореть пламенем его венок. Могучий фомор, казалось, начинал сереть и обращаться в камень. Артуру стало не по себе. Только что он разговаривал с высшим существом, но это высшее существо также быстро оставило его. Дракон и Единорог у сводов тоннеля затихли, словно на время тоже стали каменными.

– Так всё же, кто вручил тебе этот меч? – не удержался Артур.

Недвижные губы тихо произнесли:

– Вяйнямёйнен!..

Глава 4. Пожары и бегство

Когда Скотт Брайан сказал своему другу-священнику о том, что давно перегорел по отношению к Хелен МакКинли, он слукавил. Напротив, при упоминании её имени вихрь эмоций закружился в его душе. Но виду он не подал. Не то чтобы был нечестен с Эндрю. Скорее, своим ответом пытался убедить самого себя, что Хелен ему безразлична. Но это оказалось не так…

Сердце вспыхнуло новым пламенем, лишь он услышал заветное имя. Сначала это был слабый-слабый огонечек… Эндрю, тайна, книги – представлялись гораздо более важными… Но вот когда Скотт шёл домой от священника, счастливый, хмельной, согреваемый тёплыми лучами закатного солнышка, он шептал её имя… «Хелли… Хелли…» Казалось, она идёт с ним рядом, как шла когда-то много лет назад…

У Скотта в жизни было много кратковременных неудачных романов в Глазго, в Лондоне… В Бирмингеме он страдал от унылого семейного быта, а тут…

«Хелен!»

Та самая, которая сказала ему «Нет!» в четырнадцать лет, когда он был ещё робким мальчиком. Ей, бойкой, подвижной и красивой, имеющей столько внимания от привлекательных юношей, занудный рыжий парень, проводящий всё свободное время со священником у старой церкви, был неинтересен.

Детские переживания первого влечения быстро забылись. Но через шесть лет им суждено было возродиться вновь уже с совершенно другой силой. То лето было одним из самых счастливых для Скотта… Он надеялся, что и для Хелен тоже…

Они приехали отдыхать в Камелон на время каникул в своих университетах. Скотт – из Глазго, Хелен – из Эдинбурга. И между молодыми людьми появилось самое настоящее чувство. Не чувство, возникающее между мальчиком и девочкой, а чувство между юношей и девушкой. Когда оба уже достигли такого возраста, чтобы не просто влюбляться, а испытывать влечение, страсть, думать лишь друг о друге, жить друг другом, гореть, страдать, любить…

Для них, ещё не испорченных жизнью, полных прекрасных начинаний, стремлений, это чувство было невероятно светлым, невероятно красивым…

Тогда Скотту казалось, что они созданы друг для друга. Полыхал он, полыхала Хелен…

Сейчас Скотт, которому было почти тридцать, при знакомстве с девушкой, конечно же, сразу бы думал о сексе. «А в чём тогда смысл знакомства, если не в этом?» Но тогда всё было по-другому… Тогда он был влюблён и полон только милых романтических стремлений…

Он не спешил. Он боялся, что если будет давить на Хелен, то сможет испугать её. Испортит такой красивый роман…

А лето постепенно кончалось…

И вот, прекрасной звёздной ночью, под луной, озарявшей величественные горы, у старого дуба – дуба, где проходили их встречи, где они в первый раз поцеловались, Скотт решил наконец-то взять Хелен… Он думал, что этот момент наступил…

А она ответила: «Нет!»

Нет! «Почему???» – Скотт этого не мог понять до сих пор. Ведь это было так логично, ведь красивый роман подходил к этому… Но она сказала «Нет!»

Нет! Это нет до сих пор довлело над Скоттом…

Вернувшись в Глазго, молодой человек засыпáл девушку звонками и письмами, но Хелен реагировала холодно. Скотт не находил себе места, рвал и метал, хотел переехать в Эдинбург и продолжить учёбу там, но со временем утих и постепенно перевёл жизнь в спокойное русло. Что тогда было на уме у Хелен, страдала ли она, нет, осталось ведомо только ей одной.

Женщин в жизни Скотта было немного. Женщин, с которыми был секс. Скотт мог вспомнить их при желании, но желания такого особо не было. Все эти женщины ничем особенным не запомнились. Не красивые и не страшные, не умные и не глупые… обычные!

А о Хелен он помнил всегда! «Неужели только потому, что она не дала мне???» – иногда задавался вопросом Скотт, – «Я так часто думаю о ней лишь по этой причине? Недостигнутая цель?.. Или есть всё-таки в жизни реальные чувства?.. духовные… возвышенные…»

К моменту романа с Хелен Скотт девственником уже не был. В Глазго у него были женщины… Две! Но вспоминать о них даже не хотелось… Так, для галочки… Утвердить себя в статусе молодого самца и не позориться среди сверстников…

Но чувств при этом хотелось… И вот, Хелен! Хелен!

А после Скотт никогда не испытывал ничего подобного. «Наверное, каждому возрасту – свои чувства», – решил он. Он любил жену Меган, но любил по-другому… По-зрелому, по-взрослому… без той страсти, без того огня…

Что бы было, если бы Хелен сказала «Да!», Скотт не знал… Может быть, вошла бы в список тех безликих, обычных. Может быть, роман бы закончился свадьбой, а Хелен стала бы такой, как Меган… И Скотт бы бежал от неё ещё куда-нибудь, совсем далеко, в Америку, в Исландию, на Северный полюс…

Неизвестно, что было бы. Скотт не любил к прожитой жизни приставлять это глупое если. Всё случилось так, как случилось.

Но Эндрю напомнил о ней! «Зачем??? Мог промолчать???» Ведь Скотт, мчась на всех парах к нему, даже не подозревал, что девушка сейчас в Камелоне. Да ещё и одна! Это в тридцать лет! Думал, что она давно обосновалась в Эдинбурге, имеет мужа, растит детей… «Но нет! Она здесь!»

Скотт, гуляя вечером по Камелону, конечно же, не мог не пройти мимо её дома, где до сих пор сияла яркой белизной калитка, у которой девять лет назад заканчивались их свидания. Только прошёл украдкой. «Не дай бог, заметит ещё!»

Он посидел под раскидистым дубом, где они первый раз поцеловались и где он услышал то самое слово, самое короткое, самое роковое.

«Глупости!» – уже дома он разговаривал сам с собой, – «Не лги себе! От чего ты сбежал? Зачем тебе Хелен? Переспать на одну ночь? Поставить галочку в невыполненном жизненном пункте? Не надо! Имей к ней уважение ради всех тех светлых чувств!.. Не мсти за то «Нет!» И даже не нужно думать о том, что бы вас могло ждать в гипотетическом браке! О, да! А то бы ты не метался в поисках себя… Не убегал бы от семейного очага в паб, пропитанный запахом хмеля… Да, да, да! Хелен бы тебя во всём понимала и поддерживала… У вас были бы дети, ваша семья была бы счастливой, и жили бы вы долго и счастливо и, как говорят в сказках, умерли бы в один день… Ложь!!! Это – не сказка, это – реальность! Сказки кончаются свадьбами, а реальность только начинается с них. Успокойся, Скотт Брайан! Ты не создан для семейной жизни. Тебя завтра ждёт стопка книг, а не Хелен МакКинли!..

…но тогда почему она мне сейчас снилась? Или ещё продолжает сниться? Склоняется надо мной и зовёт… нет, кричит: «Скотт! Скотт!»»

– Скотт!!! Вставай!!! – почти в истерике голосила Хелен, нависая над ним и судорожно теребя. Он, пробудившись, резко вскочил с незастеленного дивана. Выпитый вечером алкоголь, разогнанный стремительным подъёмом, моментально ударил в голову. Скотту сделалось дурно, он присел обратно на диван, не понимая всего происходящего. В глазах витала муть, и образ девушки, стоявшей в шаге от него, расплывался в тёмных очертаниях комнаты. «Но ведь это она! Хелен МакКинли! Зачем пришла? Как попала в дом?»

– Как… – уже было начал он.

– Скотт, церковь горит!!! Эндрю…

За долю секунду к Скотту вернулся рассудок, и мутная пелена перед глазами рассеялась. Этих слов было достаточно. В стремительном порыве, забыв, что сейчас почти голый, в одних трусах он выскочил на улицу. Маленький уютный городок с живописными зелёными улочками и невысокими домами покрывало багровое зарево. Огонь объял старую церковь Святого Джона целиком, её башня с каменным основанием и крышей из красной черепицы была похожа на зловещий гигантский факел. По городу раздавались крики людей, приближался вой сирены. Видимо, пожарные только-только подъезжали… «Эндрю! Что с ним!» – Скотт уже был готов босиком побежать к эпицентру стихии, как около калитки из-за дерева выросла чёрная фигура:

– Вот он!!! – человек указал в его сторону.

Повинуясь слепому инстинкту самосохранения, Скотт кинулся назад в дом и запер за собой дверь. Всё это произошло так быстро, что Хелен до сих пор оставалась стоять на том самом месте рядом с диваном. Люди на улице уткнулись в закрытую дверь и забарабанили по ней:

– Откройте! Полиция!

Скотт метнулся к окну, что выходило в сад, распахнул его и тут же замер на мгновение. В голову пришла внезапная идея…

Он схватил Хелен, пребывавшую в ступоре, за руку и дёрнулся по направлению к гостиной. Лет пятнадцать назад Брайаны поставили дома небольшой уютный газовый камин вместо здоровенной махины с жаровней и выхлопной трубой шириной больше метра. В шахте этой выхлопной трубы отец Скотта соорудил многоуровневый чулан со множеством полок. На верхние поднимались по вертикальной лестнице, упиравшейся в стену. Дверью в этот чулан являлся лёгкий кусок пластика, стоявший на роликах и имеющий такие же обои, как основная стена, так что место стыка было почти незаметно. По крайней мере, для тех, кто оказывался в доме в первый раз.

Подросток-Скотт подшучивал над новым помещением в своём доме, что, мол, когда к нему в гости начнут ходить толпы девушек, он их будет прятать в этом чулане, а потом тайно выводить из дому. Но толп девушек у него так и не появилось, и юношеские фантазии зачахли. Однако сегодня их всё же пришлось воскресить. И первой девушкой, погостившей в его чулане, оказалась не кто иная, как Хелен МакКинли.

Он затолкнул её в узкое помещение первой, дальше влез сам и захлопнул дверь-стену. В этот момент у входа в дом раздался выстрел. Далее последовал удар ноги, после которого замок, а Скотт помнил, что замок на двери был очень крепким, всё же вылетел. Входная дверь открылась. Люди, назвавшиеся полицейскими, ворвались в дом.

– Сбежал! – Тут же крикнул один из них, видимо, увидев раскрытое окно, – Ты и ты – в сад! Сорок четыре – Б – тридцать и сорок четыре – Б – тридцать один пусть начинают обходить дом с крыльца! Сорок четыре – Б – двадцать, бери остальных людей, переверните весь дом! Будьте начеку, а то, быть может, у нас не одни священники окажутся на деле головорезами-профи.

Скотт и Хелен стояли в темноте, прижавшись друг к другу. Девушка тряслась. Хозяин дома смог лишь приложить палец к губам и шёпотом произнести: «Тссс!», когда незнакомцы выламывали дверь. Теперь Скотт обнял подругу, пытаясь чуть успокоить, дабы она не издала резких звуков в самый неподходящий момент. Но Хелен всё понимала. Мускулы её лица были напряжены, а губы сжались, будто плотные ставни. Она боялась даже дышать. Прижавшись к ней, Скотт услышал, как бешено колотится его сердце, готовое выпрыгнуть из груди. Чувствовал он и менее сильные, но такие же быстрые биения в теле Хелен. Ворвавшиеся люди переворачивали мебель, открывали все двери, звучно распахивали окна, но так и не догадались, что за стеной в гостиной может что-то или кто-то находиться…

Часы это были или минуты, но они показались Скотту вечностью. Наверное, как и Хелен. Обыск в доме всё продолжался. Наконец, один из подчинённых обратился к командиру:

– Докладываю: никого не обнаружено!

– Проклятье! Успел уйти! Сорок четыре – А – двадцать пять, сюда!

У входа раздались шаги:

– Слушаю!

– Ушёл… В окно! Девка не выходила из дверей, значит, она тоже с ним. Оцепите город, подключите полицию. Скорее всего, случай уже получил огласку, ждите репортёров. Главное, что они должны знать: маньяк совсем рехнулся, убил священника и сжёг церковь.

Убил священника! Сейчас Скотт был готов закричать сам! «Эндрю мёртв… Друг детства, которого я был так рад сегодня видеть, мёртв! Кто и за что сделал это? Его находка? Комиссия, которую он ждал? И что ещё за маньяк?» – задал вопрос Скотт сам себе и тут же огромный ком застрял у него горле… Маньяком был он! Именно его сейчас должна была начать искать полиция и эти люди. Скотт уже понял, что они явно не полицейские. «Проклятье, да что здесь вообще творится!»

Когда нервы Скотта были уже на пределе, он услышал слова зловещего командира:

– Так, всё! Остальные – дежурить на улицу! Двое охраняют вход! Полицию не впускать, пока я не разрешу. Оставьте меня одного. Я сам хочу кое-что посмотреть здесь.

«Кое-что? Книги! Библиотека Эндрю! Вряд ли ему было бы здесь интересно что-то ещё!..»

Подчинённые ушли. Было слышно, как человек опустился на диван, на котором совсем недавно спал счастливый Скотт и тяжело вздохнул. Далее было слышно лишь копошение. Человек рылся в книгах, листал их, затем отбрасывал в строну… Любой резкий звук, будь то перевёрнутая страница или упавшая на пол книга заставлял вздрогнуть… А затем молодые люди в укрытии некоторое время слышали лишь тишину, которая стала пугать ещё больше, чем звуки обыска.

Наконец, незнакомец подал признаки присутствия: он достал мобильный телефон. Гнетущее чёрное безмолвие разрезали пронзительные электронные сигналы. Каждая кнопка, на которую он нажимал, набирая номер, издавала звук, сродни выстрелу…

– Один – А – один! Говорит Сорок четыре – А – один! – с каждым словом голос становился всё более пугающим, так и отдавал железным лязгом. Его обладатель делал паузы, выслушивая собеседника. Звуки с улицы, рёв пожарных машин и возгласы горожан почти не долетали в тишину чулана. Зато из-за хорошей акустики дома и невероятно обострившегося слуха порой можно было расслышать голос в трубке.

– Сомнений нет! Мы снова напали на след меча и теперь находимся почти в шаге от него, – говорил незваный гость дома.

– Вы уверены в этом на сто процентов? – отозвались на другом конце.

– Да, да. Я же говорю вам, что уверен. Сопоставляя это со вчерашними новостями из России и имея на подобное право и власть, я объявляю о старте проекта «Калевала»!

Последняя фраза была сказана с таким пафосом, с таким восторгом, так властно, зловеще, что Скотт почувствовал, как подкашиваются его ноги. «Нет! Нет! Стоять, держаться!»

– Хм… Что же, я принимаю ваше заявление и приступаю к выполнению своей части проекта. Совет Девяти уже осведомлён? Что говорит Семь – А – один? – прошумело в это время в трубке

– Семь – А – один в курсе! Мы обсуждали с ним это, и я сказал, что сообщу вам, если информация о мече подтвердится. Мы снова свяжемся чуть позже, и я повторю сказанное.

– А Совет Девяти? И как быстро вы сможете найти меч?

– Быстрее, чем Совет соберётся… Я сделаю это в ближайшие сутки, – Скотт снова услышал глухой шлепок. «Одна из толстых книг Эндрю… Всё это время не выпускал её из рук…» – Ключ у меня под рукой, – продолжал незнакомец в комнате, – Собравшись вместе, Совет получит меч… Помните, мы должны информировать их в случае удачи, но сообщать каждому по отдельности о незначительных фактах на пути достижения цели будет глупо…

– Что слышно об Асимане? Если текущее положение дел узнали вы, значит, скоро узнает и он.

– Узнает. Несомненно. Но он один, и не сможет разорваться. Он появится либо в моём поле зрения, либо в вашем, либо в России, либо на востоке. Но свою партию он почти проиграл.

– Вы настолько уверены?

– Сегодня я потерял двух людей категории «Б» только из-за того, что центр не дал мне информации о священнике-садоводе. Оказалось тот раньше служил десантником и воевал на Фолклендах! Но больше таких просчётов не будет! Я возьму ситуацию под личный контроль. Люди, владеющие данной информацией и допускающие такие просчёты, не будут работать в центре. Каждого виноватого, совершившего ошибку, ждёт утилизация… Если я, если вы искренне и самоотверженно сражаемся за будущее мира, другие должны сражаться также искренне и также самоотверженно. Итак, повторяю: проект «Калевала» запущен! Активизируйте все свои силы! И ждите Асимана… Рано или поздно он придёт…

– Я выполню все, что в моей компетенции… Вы также ждите его. И выполняйте вашу работу. Удачи!

– К чёрту удачу! На этот раз наш расчёт должен стоять выше всех удач.

Человек, представившийся как Сорок четыре – А – один бросил трубку. Он стал что-то перечитывать шёпотом. Но некоторые слова слышались особо отчётливо:

– Гринфорт… Знакомое название… Где же ты, Гринфорт?.. И ещё эти двое… Необходимо как можно быстрее их поймать…

Он начал было набирать другой номер. Но вдруг остановился. Точно застыл… «Неужели что-то в доме показалось ему странным!» Словно принюхиваясь, плавными шагами он заскользил в гостиную. «Учуял нас, словно зверь… Как такое возможно? И что делать?» Поступь была мягкой, почти не слышной, но Скотт ощущал её. А обладатель поступи, похоже, уже давно ощущал их. Девушка вцепилась в Скотта, но он легко встряхнул её. Дал знак, чтобы отпустила. Чуть успокоившийся сердечный ритм забарабанил с новой неистовой силой.

Хозяин дома знал каждую вещь, лежавшую в его чулане. Он помнил, что на одной из нижних полок хранились тяжёлые топоры. Ими пользовались крайне редко, но хранить на верхних полках их было опасно, вдруг что да упадёт. Человек снаружи явно чувствовал, а может, и слышал каждый шорох за стеной, но решения пока не принимал… «Почему? А, к чёрту! Значит, решение должен принять я!»

Рука зловещего гостя медленно тянулась за пояс к кобуре с оружием в тот момент, когда в стене резко открылся проём, откуда прямо ему в лоб вылетел тяжёлый топор дровосека.

– Зря от удачи отказался… Тварь… – Скотт тяжело дышал, сжимая деревянную рукоять, топорище смотрело в пол, – Она бы тебе не помешала!.. – он пнул ногой бездыханное тело под ребро. Увидел руку на кобуре…

«Повезло… Чёрт возьми, повезло! Ещё секунда – и выстрелил бы! Успокойся, Скотт, теперь успокойся… Да, ты убил… Fuck!!! Убил, Убил! Но другого выхода не было… А теперь думай, думай, что делать дальше…»

Скотт посмотрел на лицо убитого, вернее, на то, что от него осталось. Железо разбило лоб и переносицу, почти дошло до рта, оставляя глубокую вертикальную рану. Череп был проломлен… Страшное оружие Скотта смогло, в прямом смысле этого слова, выбить недоброжелателю мозги.

Скотт переводил дыхание и с каждой секундой становился всё более спокойным. Того же самого нельзя было сказать о Хелен. Она стояла на выходе из чулана, и даже во мраке было видно крупные слёзы, катящиеся из её глаз. В самих же глазах плясал ужас. Рот скривила гримаса. Девушка сжалась и готова была закричать в одичалом припадке. Скотт мягко отбросил топор, взял Хелен за плечи, стал гладить по голове, пытаясь вывести из состояния шока:

– Тихо, тихо… Ну, тихо! Хелли, надо уходить! – она немного притихла.

Скотт начал лихорадочно обдумывать случившееся: «Кто эти люди? Спецслужбы? Мафия? Неважно! Они убили Эндрю, а теперь хотят убить меня… Звонить в полицию? Безумие! Слышал же, что полиция с ними, и, видимо, уже сама разыскивает меня, Скотта Брайана, якобы спалившего церковь вместе со священником… Убитый! Он, видимо, был главным… Вот, дерьмо! За смерть их начальника меня не простят! Однозначно, я – почти мертвец! Так… нужно забрать его оружие…» – Скотт бросился к трупу, вытащил пистолет из кобуры. А ещё нашёл в одном из внутренних карманов убитого вчерашний свиток Эндрю. «Ага… Вот, что он шёпотом перечитывал». Чуть выше запястья убитого, видимо, так, чтобы можно было скрыть под рукавом, Скотт увидел татуировку, буквально дюймом в диаметре, в виде необычного символа буквы А в круге. «Сорок четыре – А – Один… Вряд ли символ А – это совпадение…»

Пытаясь убрать куда-нибудь трофейный пистолет, Скотт, наконец, сообразил, что всё это время был почти голым. «Повод улыбнуться, но как-то не улыбается…»

В спальне были быстро найдены футболка, джинсы и кроссовки. Однако сунуть пистолет за пояс Скотт не спешил. Напротив, он снял его с предохранителя и тихо подошёл к окну. Там стояла тишина… Но он помнил, как на него у дверей из ниоткуда выскочила тень. Отойдя от окна, Скотт поймал взгляд Хелен.

– Я… хочу… домой… – всхлипами, почти срываясь, проговорила она, – К маме… И папе…

– Нельзя, Хелли… Нельзя… Ты знаешь, кто они?

Сил отвечать не было, она только отрицательно покачала головой.

– И я нет… Но они охотятся за нами… Ты слышала?

– Да… – опять через силу выдавила девушка.

– Нам в город нельзя… Нужно бежать через окно, можем выскочить в сад… Если перебежим Глазго-роуд, окажемся в лесу. Они наверняка будут караулить и там, но другого выхода я не вижу. А так… хотя бы будет шанс. А потом… Не знаю, что потом…

– А мой… дом… родители… там всё… нормально?..

– Конечно, – сказал Скотт и осёкся, тяжёлый ком застрял у него в горле, – Должно быть…

Хелен тряслась:

– И зачем… я пришла сюда!..

– Да, зачем? – задал Скотт аналогичный вопрос.

– Эндрю… попросил…

– Эндрю?!

– Да… разбудить тебя… если что-то вдруг случится с ним… этой ночью…

– Когда он просил???

– Вчера… вечером… часов в десять…

– Он знал! «Значит, только прикидывался, что не может понять происходящего. А сам понимал, чем всё может обернуться, а потому оставил мне навалившиеся проблемы, но также дал и шанс… совершить открытие… Но зачем? Друг, верный друг, во что ты меня втянул?»

Возле дома послышалась новая сирена, уже не пожарная.

– Полиция! – раздался один голос за дверью.

– Сожалею, сэр, но сейчас на месте работает эксперт спецслужб. Вы сможете осмотреть дом позднее… – ответил другой.

«Спецслужбы!» – крик отчаянья разорвал Скотта изнутри, – «Что вообще происходит! Разве я таких перемен просил от жизни!». Он попытался взять себя в руки. Нужно было здраво оценить положение: «Дежурный стоит на входе. Он пока не пускает полицию… Но наверняка дом охраняют по периметру ещё несколько. Да и главный посылал людей в сад… Они заметят меня и Хелен, выпрыгивающих из окна. Значит, нужно как-то отвлечь их… Но как?» Он вслушивался в ночь, в затихающие голоса и шумящие машины. Принюхивался к запаху гари, проникавшему через окно. И запах подсказал ему, что делать…

– Хелли, слушай меня! Во-первых, этот человек говорил только про нас и про Эндрю… Не про твоих родителей! Во-вторых, я не хотел тебя в это впутывать и… не хотел впутываться сам. Нам вверил своё непонятное наследство Эндрю. Ради чего? Я не знаю. Но я знал его! Он был моим лучшим другом! И ты его хорошо знала! Он не из тех людей, кто мог бы подставить своих близких. Наверное, выбора у него не было… И… видимо, он не желал, чтобы эти люди нашли то, что искали…

Скотт выждал паузу, поймав в глазах Хелен доверие.

– По моей команде мы прыгаем в окно и бежим в сторону леса… Да?

– Да! – уже более уверенно ответила его подруга.

– Но сначала ждём пять-десять минут…

Скотт придвинул диван к закрытому окну, что находилось слева от открытого, и начал складывать на него стопки книг. «Что бы ни случилось, от разгадки я вас отдалю!» К массивной груде книг добавилась стопка старых газет из спасительного чулана. Скотт развернул каждую, стараясь уменьшить их толщину, но покрыть бόльшую площадь дивана. После расправы с газетами он бросил к ним древний свиток, оригинал… Копия Эндрю по-прежнему лежала в кармане его джинсов.

Хотелось взять самую толстую книгу. Её, именно её, сомнений не было, убитый держал в руках дольше всего, а после телефонного разговора отбросил. «Но как бежать с ней? Безумие… Загадки на потом! Сейчас важнее выжить!»

В руке Скотта чиркнул кремень зажигалки. Огонь мгновенно охватил груду старой бумаги.

– Будь готова! – напомнил он Хелен.

Газеты полыхали. Старые книги занимались неохотно. Зато огонь стал пожирать тряпичную обшивку дивана, а затем перекинулся на шторы. Вскоре пламя объяло полкомнаты.

– Горит! – раздался голос под окном. Был слышен топот быстрых шагов. Значит, дежурный кинулся предупредить людей у главного входа. План Скотта оправдывался…

– Пора! – негромко, но настойчиво выпалил Скотт.

Он бросился к окну и выпрыгнул, Хелен – за ним. В последний момент показалось, что в доме открылась входная дверь, а вслед полетели брань и проклятия. Но после того, как оказался на улице, Скотт уже ничего не слышал, кроме свиста ветра в ушах. Стремительно он и его несчастная подруга перемахнули через забор сада. Пустая Глазго-роуд была отлично освещена. Только когда беглецы оказались на другой стороне дороги, их заметили. «Ловите тех двоих!» – раздался крик за спинами. А они уже во весь опор неслись прочь от трассы. Впереди на склоне холма начинался густой массивный лес. От Глазго-роуд до него было больше пятисот ярдов. Частые деревья в предлесье помогали сбить погоню с толку. Ветки стегали по лицу и плечам, дыхание сбивалось, пот стекал в глаза, кололо в печёнке, ноги казались ватными… Но тёмная гряда леса всё приближалась и приближалась. «Сзади погоня, но нет ли засады среди этих деревьев!» – эта мысль терзала Скотта на бегу, но изменить ничего уже было нельзя. Оставалось совсем немного, когда из-за очередного толстого ствола к ним метнулся ослепляющий луч фонаря. «Бежим! Бежим!» – кричал Скотт Хелен. «Стоять на месте! Не двигаться!» – раздавались голоса вслед. Потом прогремел один выстрел… другой… «Это конец!» – мелькнуло в голове Скотта, – «А может, это сон?» – обнадёжил он себя, – «Во снах тоже происходят невероятные события. Творится полная околесица, хотят убить, гонятся, стреляют. И всегда так страшно… И ноги ватные… А перед тем как совсем-совсем должны убить ты просыпаешься! Вот-вот, сейчас сон закончится, и наступит явь…» Но явь не наступила. Зато начался лес! Тёмная густая чаща скрыла их фигуры от погони.

Голоса ещё звучали за спиной, а ярко-голубой свет ручных фонарей резал темноту. В погоне участвовало несколько человек. Но теперь Скотт понимал, что шансы на спасение в разы увеличились.