Текст книги "Православные церкви Юго-Восточной Европы в годы Второй мировой войны"

2. Создание и деятельность Хорватской Православной Церкви

Особую страницу в истории церковной жизни на территории Югославии в годы Второй мировой войны составляет деятельность неканоничной Хорватской Православной Церкви. Вскоре после разгрома и оккупации Югославии под эгидой Третьего рейха было создано так называемое независимое государство Хорватия (НГХ). В это государственное образование, общей площадью 102 тыс. м², были включены и обширные области Боснии, Герцеговины и Санджака, населенные преимущественно православными сербами и боснийскими мусульманами. Численность населения Хорватии весной 1941 г., по германским сведениям, составила 6285 тыс. (около 40 % общего населения Югославии) из них 1925 тыс. были сербами (30,63 % всего населения новой страны), 3300 тыс. хорватами (52,51 %), 700 тыс. боснийцами-мусульманами (11,14 %), 150 тыс. немцами, 65 тыс. чехами и словаками, 40 тыс. евреями, 30 тыс. словенцами и 30 тыс. цыганами[340]340
  IfZ, Fb 87/2. Bl. 153350; Цветковић Д. Указ. соч. С. 155.


[Закрыть].

По данным Сербской Православной Церкви, на территории «независимого государства Хорватия» оказалось полностью или частично девять епархий: Дабро-Босанская, Захумско-Герцеговинская, Зворничско-Тузланская, Баня-Лукская, Горно-Карловацкая, Пакрачская, Загребская, Далматинская и Белгородско-Карловацкая митрополия (2404 тыс. верующих, 1047 церквей и 33 монастыря)[341]341
  Ђурић В. Усташе и Православлье. Хрватска православна Црква. Београд, 1989. С. 249.


[Закрыть]. При этом православие имело давние традиции даже на собственно хорватских землях. Так, в Загребе православная община официально существовала с 1781 г., а с 1794 г. она имела свой храм Преображения Господня.

К власти в Хорватии пришла военно-политическая профашистская организация усташи (в переводе «повстанец»), созданная в 1929 г. секретарем Хорватской партии Анте Павеличем. Для этой организации была характерна расистская идеология, предусматривавшая массовое уничтожение сербов, евреев и цыган, а также террористические методы. 10 апреля 1941 г. немецкие войска заняли Загреб, и в тот же день было провозглашено создание «независимого государства Хорватия» (официально 12 апреля). «Поглавником» (вождем) этого государства был объявлен приехавший 15 апреля из Италии в Загреб А. Павелич[342]342
  Krizman B. Ante PaveliC i ustase. Zagreb, 1986. S. 388–412; Novak V. Magnum Crimen. Beograd, 1986. S. 548.


[Закрыть]. 15 июня Хорватия присоединилась к Тройственному пакту и стала военной союзницей Германии. При этом немцы фактически хозяйничали в стране, оккупировав Загреб и другие, наиболее развитые районы Хорватии. Во второй половине 1941 г. Павелич даже отправил небольшие хорватские воинские части на советско-германский фронт (они воевали в Крыму и под Сталинградом, где погиб хорватский пехотный полк).

Правовые и идейные основы «независимого государства Хорватия» были довольно близки корпоративной системе фашистской Италии, однако в политике его руководства проявились такие специфические особенности, как экстремистский шовинизм и клерикализм. Созданное усташами правительство, стремясь создать «этнически чистое государство», приняло антисербское законодательство, которое ориентировалось на нацистскую политику в отношении евреев. 30 апреля был принят закон «О чистоте арийской крови и чести хорватского народа». Уже 24–25 апреля хорватские власти выпустили указы о запрещении употребления кириллического шрифта и обложении Сербской Патриархии социальным налогом. 8-10 мая сербы в Загребе были выселены из центра города на окраины (в отведенные ранее евреям кварталы – т. е. в гетто), им запретили выходить из жилищ после 6 часов вечера.

3 июня были закрыты все православные школы и детские сады; 26 июня сербам приказали носить на рукаве голубые повязки с литерой «Р» (сокращенно от pravoslavac – православный), вскоре после этого сербам и евреям запретили ездить в общественном транспорте; 18 июля термин «сербская православная вера» оказался запрещен и заменен на «греко-восточную веру»; 9 августа запретили совершение церковных обрядов в «греко-восточных» храмах; 20 сентября 1941 г. была конфискована собственность православной Белгородско-Карловацкой митрополии; законом от 4 апреля 1942 г. всем православным запретили употреблять в церковной жизни юлианский календарь; сербские имена заменяли на хорватские и т. д. С целью разрушения единой церковной организации православным общинам еще летом 1941 г. запретили связь с Сербской Патриархией[343]343
  Buchenau K. Kämpfende Kirchen.Jugoslawiens religiöse Hypothek. Frankfurt am Main, 2006. S. 68; Маевский В. Русские в Югославии. 1920_1945 гг. В 2 т. Т. 2. Нью-Йорк, 1966. С. 268.


[Закрыть].

Католическая Церковь в Хорватии получила ярко выраженное привилегированное положение, в связи с чем активно поддерживала установившийся в стране режим. Архиепископ Загребский Алоизий Степинац первоначально считал неудачей связь «независимого государства Хорватия» с Третьим рейхом, к секулярному режиму которого он питал отвращение. Архиепископ также «оплакивал» участь отошедшей к Италии Далмации, однако все же 12 апреля посетил командующего «хорватской армией» фельдмаршала Славко Кватерника, чтобы принести присягу верности новому режиму, поздравил правительство усташей с созданием независимой Хорватии и 16 апреля (еще до подписания акта о капитуляции Югославии 17 апреля) нанес официальный визит Павеличу[344]344
  Buchenau K., а.а. О. S. 65.


[Закрыть].

Степинац также выступил по радио и 28 апреля выпустил воззвание, в котором призвал католических священников своей епархии к всеобъемлющему сотрудничеству с правительством Павелича, и выразил радость по поводу установления нового режима. 4 мая соответствующие обращения выпустили и все другие католические архиереи Хорватии[345]345
  Уэст Р. Иосип Броз Тито: власть силы. Смоленск, 1998. С. 110.


[Закрыть]. Таким образом, Католическая Церковь фактически легитимизировала власть усташей.

Фактически сразу же после прихода вермахта, т. е. с конца апреля, усташи начали истреблять и изгонять сербов. Начало репрессий со стороны усташей получило полное одобрение нацистского руководства[346]346
  Hory L., BroszatM. Der kroatische Ustascha-Staat 1941–1945. Stuttgart, 1964. S. 96.


[Закрыть].

Массовая депортация сербов началась вскоре после окончания 4 июня 1941 г. германско-хорватской конференции в Загребе, согласно решениям которой выселение планировалось провести в три этапа с 4 июля по 31 октября 1941 г. 26 сентября этого года шеф Главного управления имперской безопасности Р. Гейдрих сообщил в телеграмме германскому министру иностранных дел Рибентропу о том, что из Хорватии было депортировано в Сербию 118 110 человек. Насильственное выселение сербов продолжалось и в дальнейшем[347]347
  IfZ, Fb 87/1. Bl. 153664, Fb 87/4. Bl. 161536.


[Закрыть].

Архиепископ Степинац, крайне негативно относясь к православию, активно способствовал переводу сербов в католичество и униатство[348]348
  Jelic-Butic F. Ustase i Nezavisna Drzava Hrvatska 1941–1945. Zagreb, 1978. S. 214; Мосс В. Указ. соч. С. 242.


[Закрыть]. Эту позицию разделяли и многие другие католические архиереи Хорватии. Специальную государственную комиссию, которая с ноября 1941 г. занималась проведением конвертирования, первоначально возглавлял личный капеллан Павелича – францисканский священник Дионисий Юричев, а после его смерти в 1943 г. – другой францисканский священник, начальник Отдела культов Радослав Главаш[349]349
  Мосс В. Указ. соч. С. 630.


[Закрыть].

В течение 1941 г. были перекрещены более 100 тыс. сербов (наиболее активно эти акции проводились в мае – сентябре). Только в Баня-Лукской епархии к сентябрю 1941 г. католические священники с помощью вооруженных отрядов усташей конвертировали около 70 тыс. сербов. Временно затихнув в первой половине 1942 г., окатоличевание в дальнейшем вновь активизировалось[350]350
  IfZ, МА 516. Bl. 1262, 1268.


[Закрыть]. Согласно докладу архиепископа Степинаца римскому папе, на 8 мая 1944 г. 240 тыс. сербов перешли в католичество. Другие источники, в том числе Сербской Православной Церкви, говорят о примерно 350 тыс. конвертированных за весь период войны (после мая 1945 г. большинство из них вернулось в православие)[351]351
  Bremer T. Kleine Geschichte der Religionen in Jugoslawien. Freiburg-Basel-Wien, 2003. S. 32; Buchenau K., a.a.O. S. 69–70.


[Закрыть]. Еще несколько тыс. сербов, желая избежать гибели, перешли в униаты, так как в Хорватии существовала небольшая униатская Крижевачская епархия с центром в Загребе[352]352
  Hory L., Broszat M., a.a.O. S. 65; Полчанинов Р. Русский православный приход в Сараево // Православная Русь. 2002. № 20. С. 7.


[Закрыть].

Массовые репрессии против сербов, евреев и цыган начались в июне 1941 г. Иногда православные храмы становились местом расправ с сербским населением[353]353
  Wertz I. On the Serbian Orthodox Martyrs of the Second World War // Orthodox Life. 1983. № 1. P 15–26.


[Закрыть]. В докладе германской службы безопасности (СД) от 25 июля 1941 г. приводится несколько характерных случаев с указанием, что иногда даже согласие на перекрещивание не спасало сербов от уничтожения[354]354
  Hory L., Broszat M., a.a.O. S. 101.


[Закрыть]. О таких случаях писал и служивший в годы войны в Берлине архимандрит (будущий архиепископ Сан-Францисский Американской Православной Церкви) Иоанн (Шаховской): «Членом церковного совета моего Берлинского прихода была православная сербка Душанка Ш., жена профессора Берлинского университета. Отец ее, престарелый православный протоиерей, жил на покое в одном из городков Хорватии. Когда начался погром православных в этой стране, старцу-пастырю было предложено перейти в римо-католичество или лишиться всего имущества и быть изгнанным из своих родных мест и страны. Тысячи православных сербов в те дни были замучены, убиты. Много церквей разрушено. Многие тогда пополнили ряды коммунистов-партизан»[355]355
  Иоанн (Шаховской), архиеп. Избранное. Собрание сочинений в 2 т. Т. 2. Нижний Новгород, 2002. С. 163.


[Закрыть].

Вскоре даже в информационных сообщениях германских служб появилась критика подобной политики. Так, военный представитель Третьего рейха в Хорватии генерал Гляйзе фон Хорстенау в июне 1941 г. писал, что «согласно надежным источникам, по сообщениям бесчисленных немецких военных и гражданских наблюдателей, за последние несколько недель как на селе, так и в городе усташи совершенно обезумели». В докладе из Загреба немецкого капитана А. Хёффёра от 27 августа 1941 г. о политическом положении в Хорватии указывалось, что усташами уже убито 200 тыс. сербов, и эта нереалистичная политика настраивает население против германского вермахта и увеличивает движение Сопротивления сербов[356]356
  IfZ, МА 516. Bl. 286.


[Закрыть].

В конце лета 1941 г. усташи начали отправлять сербов в концентрационные лагеря смерти, всего там были заключены от 166 до 177 тыс. человек (40,4 % женщины). Самым крупным и известным из этих лагерей являлся Ясеновац, находившийся на северном берегу реки Сава. Он был основан в августе и включал в свою структуру пять лагерей: Крапье, Брочице, Кожара, Циглана и Стара Градишка. В этом концлагере с августа 1941 до конца апреля 1945 г. постоянно содержались от 3 до 6 тыс. узников, в среднем не более 3 месяцев, затем заключенных убивали; таким образом, в Ясеноваце погибло от 122 до 130 тыс. человек (персонально известно 50 002 убитых), а по мнению некоторых сербских историков, даже 500–600 тыс. (что явно преувеличено в несколько раз)[357]357
  Цветковић Д. Указ. соч. С. 160; Bulajic M. Opt. cip.


[Закрыть]. Когда партизаны Тито в ночь со 2 на 3 мая 1945 г. заняли этот лагерь, они нашли там только развалины и мертвые тела[358]358
  Косово 1389–1989. Земля живых. Београд, 1989. С. 336–337; Уэст Р. Указ. соч. С. 166, 169–170.


[Закрыть].

Точное количество людей, ставших жертвами геноцида в Хорватии, остается спорным. Всего за время войны, по данным Сербской Православной Церкви, усташи уничтожили в «независимом государстве Хорватия» около 750 тыс. человек. Епископ Николай (Велимирович) вписал этих мучеников в церковный календарь под 31 августа, как «семьсот тысяч пострадавших за православную веру от рук римских крестоносцев и усташей во время Второй мировой войны. Сии суть новые Сербские мученики»[359]359
  Мосс В. Указ. соч. С. 240–241.


[Закрыть]. В 1946 г. в рапорте официальной государственной комиссии по установлению преступлений усташей число их жертв было оценено от 500 до 600 тыс.

Правда, большинство современных исследователей дают несколько иное, в основном меньшее, число убитых: хорватский ученый В. Зерьявич писал, что за весь период войны погибло 530 тыс. сербов, немецкий историк Л. Штайндорф – около 500 тыс., еще один хорватский исследователь Ю. Бателя – 488 тыс., сербский историк Б. Косович – 487 тыс., английский исследователь М. Альмонд указывал, что усташи убили около 325 тыс. сербов[360]360
  KosovicB. Zrtve drugog svetskog rata uJugoslavije. London, 1985. S. 102, 174, 182; Zerjavic V. Gubici stanovnistva Jugoslavije u drugom svetskom ratu. Zagreb, 1989. S. 61, 82; Almond M. Europe’s Backyard War. London, 1994. P. 137; Batelja Ju. Crna knjiga o grozovitostima komunisticke vlada – vine u Hrvatskoj. Zagreb, 2000. S. 61; Steindorf L. Kroaten. Vom Mittelalter bis zur Gegenwart. München, 2001.


[Закрыть]. По оценкам Американского мемориального музея Холокоста, общее число убитых усташами сербов – от 330 до 390 тыс.[361]361
  Staff.Jasenovac, Croatia, Yugoslavia. On the website of the United States Holocaust Memorial Museum.


[Закрыть] Согласно же явно заниженным подсчетам хорватского историка Владимира Жерявича, усташи уничтожили около 290 тыс. сербов, почти полностью 40 тыс. евреев и 30 тыс. цыган[362]362
  См.: Gubitci stanovnistva Jugoslavije u drugom svjetskom ratu. Zagreb, 1987.


[Закрыть].

Наиболее достоверными представляются сделанные на основе большого количества архивных документов расчеты сербского историка Д. Цветковича: всего в Хорватии погибло от 695 до 742 тыс. человек, в том числе гражданских лиц от 504 до 536 тыс., из них сербов – от 325 до 345 тыс. (64,5 %), хорватов – от 63 до 67 тыс. (12,3 %), боснийцев-мусульман – 39–41 тыс. (7,7 %), евреев – 30–32 тыс. (6,1 %), цыган – 24–26 тыс. (4,8 %), остальных и неизвестных национальностей – 23–25 тыс. (4,6 %). В этих цифрах не учитываются погибшие военнослужащие и партизаны, в частности около 300 тыс. сербов из НГХ воевало в составе Народно-освободительной армии Югославии (из них погибли от 101 до 106 тыс.) и 20–30 тыс. воевали у четников (были убиты 6–8 тыс.). Таким образом, общее число погибших на территории Хорватии гражданских и военнослужащих сербов составило от 432 до 459 тыс. человек[363]363
  Цветковић Д. Указ. соч. С. 158–159.


[Закрыть].

По данным Сербской Церкви, на территории «независимого государства Хорватия» из примерно 700 православных священников и монахов гонениям подверглись 577, из них были убиты 217, депортированы в Сербию 334 (вместе с 720 женами и детьми), арестованы 3, бежали от преследований 18 и 5 умерли после издевательств. Погибло и большинство сербских архиереев: арестованного 12 мая митрополита Дабро-Босанского Петра (Зимонича, 1866–1941) и схваченного 17 июня епископа Горно-Карловацкого Савву (Трлаича, 1884–1941) усташи заключили в концлагерь Госпич, а затем расстреляли в конце июля или в середине августа 1941 г.; выпускник Московской духовной академии епископ Баня-Лукский Платон (Йованович, 1874–1941) был арестован 5 мая и убит 25 мая 1941 г. после жестоких пыток[364]364
  Прийма И. Голоса Сербии. СПб., 1993. С. 94; Новопросиявшие святые земли Сербской // Православная Русь. 1999. № 7. С. 3–5.


[Закрыть].

Выпускник Московской духовной академии митрополит Загребский Досифей (Васич) был арестован усташами 7 мая 1941 г. Митрополит был заключен в тюрьму городской полиции на Пётриньской ул., где подвергался жестоким избиениям и пыткам. Этого владыку считали в Германии дружественным немцам[365]365
  ВА, R 5101/21950. Bl. 187.


[Закрыть], и, вероятно, поэтому его в тяжелом состоянии через несколько недель все-таки перевезли в Белград. Однако здоровью архиерея был нанесен непоправимый ущерб, и митрополит Досифей скончался от последствий истязаний 13 января 1945 г. Владыка был прославлен Сербской Церковью в 2000 г.

Епископа Зворничско-Тузланского Нектария (Круля), епископа Захумско-Герцеговинского Николая (Йокановича) и пребывавшего на покое престарелого епископа Печского Иерофея усташи изгнали из их епархий в Сербию, причем владыка Николай позднее скончался там от последствий побоев[366]366
  Радић Р Указ. соч. С. 61.


[Закрыть].

Почти все православные монастыри и большинство церквей были закрыты; 18 обителей (Рмань, Возуча, Озрен, Житомислич, Гомирйе, Раковац, Крушедол, Бешеново, Велика Ремета, Мала Ремета, Йазак, Гргетег, Хопово, Старо Хопово, Шишатовац, Кувеждин, Бипша, Привина Глава), 255 (по другим сведениям, 312 или 330) храмов и 50 часовен сожжены, разрушены или серьезно повреждены; около 430 церквей разграблены и осквернены, около 50 храмов переданы католикам и униатам[367]367
  ВА, R 901/69301. Bl. 259, 275; Русская жизнь. 1946. 25 сентября.


[Закрыть].

Некоторые подробности уничтожения усташами сербских святынь приводили в своих отчетах Первоиерарху Русской Православной Церкви Заграницей митрополиту Анастасию воинские священники воевавшего на территории Югославии Русского корпуса. Так, иеромонах Викторин (Лябах) 25 февраля 1945 г. написал владыке, что в православной церкви с. Мирковцы иконы были повреждены ударами, все облачения порваны в куски, церковные книги лежали «во дворе рваные и употреблялись на хозяйственные нужды», остальная утварь оказалась или уничтожена или непригодна к употреблению; о священнике же местные жители не могли и мечтать. Подобным образом писал митрополиту Анастасию в 1945 г. иеромонах Никодим (Нагаев) о православном храме боснийского г. Жепче. Эта церковь стояла закрытой с весны 1941 г., сначала в ней была казарма немецких солдат, затем кинотеатр и, наконец, казарма усташей; «священник бесследно пропал» и т. д.[368]368
  СА, д. 51/44.


[Закрыть]

Сильно пострадал «сербский Сион» – знаменитая Фрушкая гора с 12 монастырями и духовным центром Сербской Патриархии Сремскими Карловцами. Еще до начала войны русский библиотекарь Патриаршей библиотеки (самой древней библиотеки Сербии, созданной в конце XVII в.), совместно с настоятелем монастыря Крушедола представили проект вывоза самых ценных книг и предметов церковного музея в Белград, однако Патриарх Гавриил и Синод, к сожалению, не приняли это предложение, не веря, что германские войска могут захватить область Срема (в октябре 1941 г. эта область была включена в состав Хорватии). В результате немцы и усташи разграбили уникальные церковные ценности. Серьезно пострадала и Патриаршая библиотека, захватившие ее усташи хотели сжечь книги. Лишь благодаря заступничеству деятелей науки и культуры Загреба фонды библиотеки в основном были спасены и после окончания войны перевезены в Белград[369]369
  Маевский В. Указ. соч. Т. 2. С. 273.


[Закрыть].

Весной 1941 г. прекратила существование известная Духовная семинария св. Саввы в Сремских Карловцах, где в 1920-е – начале 1940-х гг. читали лекции многие русские эмигранты. Здание семинарии 17 апреля заняли усташи, а затем – в конце июня 1941 г. – немецкие войска, ее ректора, известного богослова протоиерея Милоша Парента (в свое время выступавшего в «Гласнике» против учения о догмате искупления Первоиерарха РПЦЗ митрополита Антония) тогда же выслали в Сербию[370]370
  Церковное обозрение. 1944. № 2–3. С. 10.


[Закрыть]. В Сараевской духовной семинарии, где в то время преподавал священник Борис Селивановский, немецкая часть разместилась 16 апреля, с 23 июня там находился лагерь интернированных сербов (тюрьма), 20 июля ректора выслали в Сербию, а имущество и библиотеку разграбили усташи[371]371
  Радић Р Указ. соч. С. 62.


[Закрыть].

14 апреля 1942 г. из закрытых фрушкогорских монастырей перенесли в Белград мощи свв. князя Лазаря, царя Стефана Уроша и деспота Стефана Высокого Штиляновича (из монастыря Шишатовац). Это стало возможным после длительных переговоров между хорватскими, немецкими и сербскими деятелями, в том числе представителями Сербского Патриархата и хранителями музеев. После прибытия в Белград мощи трижды обнесли вокруг кафедрального собора св. Архангела Михаила и затем поставили в нем на солее. На другой день Заместитель Сербского Патриарха митрополит Иосиф в сослужении епископов Дамаскина и Валериана, а также Первоиерарха РПЦЗ митрополита Анастасия совершил перед ними торжественное молебствие[372]372
  Гласник. 1942. № 5. С. 32; Церковная жизнь. 1942. № 5. С. 79.


[Закрыть].

Как уже отмечалось, православные храмы часто служили местами кровавой расправы над верующими. По свидетельству заведующего Синодальной канцелярии РПЦЗ епископа Григория (Граббе), «по судоходной реке Саве спускались трупы замученных сербов в таком количестве, что иногда судоходство останавливалось»[373]373
  Григорий (Граббе), еписк. Завет Святого Патриарха. М., 1996. С. 332.


[Закрыть]. По другим свидетельствам, усташи связывали несколько убитых сербов колючей проволокой, причем первым помещали градоначальника или священника, писали ему на груди: «Плывите в свою Сербию по Саве» и бросали в реку[374]374
  Устное свидетельство автору сотрудника архива Сербии Петра Джукановича в Белграде 4 сентября 2007 г.


[Закрыть]. Трудно писать об этой поразительной жестокости. И с прискорбием следует констатировать, что в преследовании сербов активно участвовали католические священнослужители, прежде всего францисканцы. Сербский историк Милан Булаич в своей монографии даже приводит список 575 католических священников с указанием совершенных ими преступлений[375]375
  Bulajic M. Opt. cip.


[Закрыть].

Первоначально обрушившиеся на сербов гонения коснулись и проживавших в Хорватии русских эмигрантов. Усташи отождествляли сербов с православными, если под угрозой уничтожения те переходили в Католическую или униатскую Церкви, то они больше не преследовались. Уже в апреле 1941 г. местные хорватские органы власти все ограничения, касающиеся сербов, распространили и на русских. Правда, 31 мая последовал указ Министерства иностранных дел, разъяснявший, «что, хотя русские и православные, они не подлежат ограничениям, относящимся к сербам»[376]376
  ВА, R 901/69301. Bl. 128.


[Закрыть].

Но на практике эти преследования продолжались еще почти год, в отношении русских эмигрантов соблюдался строгий полицейский режим, все их организации, в том числе скаутские, были запрещены. Согласно некоторым свидетельствам, «среди убитых сербских священников было и несколько русских»[377]377
  Полчанинов Р. Борис Борисович Мартино. К 50-летию со дня смерти // Вестник Германской епархии Русской Православной Церкви Заграницей. 2012. № 5–6. С. 31.


[Закрыть]. Имена этих священников не известны. Однако точно установлено, что ряд русских церковных деятелей подвергались арестам со стороны усташей.

Так, в апреле 1941 г. в Сремских Карловцах был арестован бывший секретарь Сербского Патриарха Варнавы, библиотекарь Патриаршей библиотеки, русский эмигрантский писатель В.А. Маевский. Он содержался в заключении несколько месяцев и был освобожден с требованием не покидать Сремские Карловцы и ежедневно являться в полицию для регистрации (вскоре Маевский тайно уехал в Белград). Настоятель загребской церкви священник Серафим Купчевский в 1941 г. окормлял свою паству из тюремной камеры, согласно указу сербского архиерейского наместника протопресвитера Н. Витковича (также находящегося в заключении)[378]378
  Косик В.И. Русская Церковь в Югославии (20-40-е гг. XX в.). С. 242; Маевский В. Указ. соч. Т. 2. С. 301.


[Закрыть]. Священник Григорий Александрович Крыжановский, служивший в храме г. Баня-Лука, как нелояльно настроенный к Католической Церкви и не желавший переходить в нее, оказался интернирован и летом 1941 г. выслан в г. Княжевода (Сербия)[379]379
  ЖМП. 1978. № 9. С. 18.


[Закрыть].

На территориях, отошедших к «независимому государству Хорватия», существовали пять русских приходов (в Загребе, Земуне, Сремских Карловцах, Сараево и Цриквенице), несколько общин при часовнях, домовых храмах в учебных заведениях и благотворительных учреждениях (например, в г. Осиеке). Кроме того, имелись два самостоятельных русских монастыря – мужской в Мильково, в основном перенесенный к началу войны в Туман, и женский в Хопово[380]380
  Арсеньев А. У излучины Дуная. Очерки жизни и деятельности русских в Новом Саду. М., 1999. С. 33–34; Он же. Русская диаспора в Югославии // Русская эмиграция в Югославии. М., 1998. С. 77; Маевский В.А. Русские в Югославии. 1920–1945 гг. Т. 2. С. 30–31; Косик В.И. Указ. соч. С. 70–71.


[Закрыть].

В высших учебных заведениях Загреба в межвоенный период преподавали 20 русских профессоров и обучались сотни русских студентов, в столице Хорватии также существовали две довольно многочисленные казачьи организации во главе с несколькими генералами и атаманами. На городском кладбище Загреба был создан русский участок, где в 1928 г. построили православную часовню Воскресения Христова[381]381
  Buchenau K. Auf russischen Spuren. Orthodoxe Antiwestler in Serbien. 1850–1945. S. 276.


[Закрыть]. В Загребском сербском монастыре св. Параскевы, который возглавляла русская игуменья, пребывали еще пять русских инокинь. В Сараевской духовной семинарии работали два русских преподавателя, еще больше их было в Карловацкой семинарии[382]382
  AJ, 66-1105-1434, 66-1094-1414, 66-1096-1419, 69-41-65.


[Закрыть].

Значительное количество русских иноков пребывало в оказавшихся на территории Хорватии сербских обителях: Беочин, Раваница, Врдник, Язак, Гргетек, Крушедол и других. Так, в монастыре Гргетек жил и 9 сентября 1925 г. скончался член Архиерейского Синода Зарубежной Русской Церкви епископ Александровский и Ставропольский Михаил (Космодемьянский),

а в монастыре Язак, при епископе Курском и Обоянском Феофане (Гаврилове), до 1927 г. пребывала главная святыня русского зарубежья – чудотворная Курская Коренная икона Божией Матери[383]383
  Арсеньев А. У излучины Дуная. С. 33.


[Закрыть].

Весной – летом 1941 г. все мужские монастыри, где жили русские монахи, были закрыты. При этом будущий известный архиерей РПЦЗ Леонтий (Бартошевич) успел летом 1941 г. принять монашеский постриг в монастыре Туман до его ликвидации, а его брат – владыка Антоний (Барташевич) в том же году был пострижен в мантию в Мильково. Проживавший в сербском монастыре Гргетег вблизи Сремских Карловац член Архиерейского Синода РПЦЗ архиепископ Екатеринославский и Новомосковский Гермоген (Максимов) в апреле в Сремских Карловцах подвергся кратковременному аресту со стороны усташей. Затем архиепископ оказался вынужден переехать в Хопово, так как основанный в 1471 г. монастырь Гргетег был заминирован и разрушен.

Другой известный владыка – член-секретарь Архиерейского Синода архиепископ Курский и Обоянский Феофан (Гаврилов), вывезший из своей епархии за границу чудотворную Курскую Коренную икону Божией Матери, до войны проживал в монастыре Раковац, но осенью 1941 г. также был вынужден поселиться в Хоповском монастыре. Туда же переселились восемь монахов из Тумана.

Один из этих монахов – будущий архиепископ Антоний (Медведев) позднее вспоминал: «Наше монашеское братство перевели из Мильково в другой монастырь. Среди сербских партизан были разные группы, кроме православных, которые воевали против захватчиков фашистов, были и коммунисты, представлявшие угрозу и для нас. Наш настоятель собрал нас и сказал, что мы, в случае чего, должны защищаться с оружием в руках. А я, о. Феофан и о. Серафим, будущий подвижник на Каруле (Афон), – были иеромонахами. Настоятель сказал, что кто не согласен с этим решением, может покинуть монастырь по его благословению. Мы с о. Серафимом Карульским сказали, что мы не согласны и, таким образом, с благословения настоятеля уехали из монастыря в Белград и оказались у Первоиерарха РПЦЗ митрополита Анастасия»[384]384
  Торжество в Свято-Троицкой обители: Освящение иконописной, 50-летие переезда монашеского братства, праздник Свято-Троицкой семинарии // Православная Русь. 1997. № 7. С. 8–9.


[Закрыть].

В конце концов в результате непрекращающихся преследований не только некоторые иноки из монастыря Туман, но и 40 сестер из Нимниковского монастыря во главе с игуменьей Параскевой перебрались в Белград (инокини поселились в одном из домов на берегу реки Савы). Остававшуюся около года в Хопово часть тумановских монахов в 1942 г. приютил в своих двух коттеджах в Земуне выдающийся русский врач Софотеров. Здесь возникло русское иноческое братство Святого Креста из примерно 10 насельников, настоятелем которого в годы войны был бывший настоятель Мильковского монастыря игумен Лука (Родионов), а наместником – иеромонах Феофан (Шишманов). Сербских насельниц женского монастыря Кувеждин изгнали из него еще летом 1941 г., а 26 русских сестер обители пребывали в ней до весны 1942 г.[385]385
  Российский государственный военный архив (РГВА), ф. 500, оп. 3, д. 456, л. 178; Косик В.И. Указ. соч. С. 143.


[Закрыть]

Хоповская обитель осенью 1941 г. осталась единственный действующей из 12 православных монастырей на Фрушкой горе и, по сообщениям германских органов, также была накануне закрытия: «Главная церковь [с находившейся там Леснинской иконой Божией Матери], уже опечатана. Монахов принуждают очистить монастырь и где-нибудь искать себе прибежище». Детский приют обители был закрыт еще летом и т. д.[386]386
  ВА, R 901/69300. Bl. 288, 62Di 1/85. Bl. 32, 36.


[Закрыть]

В газете «Православная Русь» от 25 сентября 1941 г. говорилось: «Все православные в Хорватии одно время должны были носить на руке белую повязку. До сего даже Ярославский[387]387
  Е. Ярославский – создатель и руководитель «Союза воинствующих безбожников» в СССР.


[Закрыть] не додумался. Теперь, кажется, это постановление отменено. Все эти меры острием своим были направлены против православных сербов в Хорватии, но рикошетом задели и русских, которые никогда хорватам ничего плохого не сделали. Все это очень печально, ибо терпеть притеснения от братьев христиан тяжелее, чем от безбожников коммунистов»[388]388
  Православная Русь. 1941. № 17–18. С. 7.


[Закрыть].

Понадобилась активная заступническая деятельность митрополита Анастасия (Грибановского), чтобы ситуация действительно начала меняться. 4 декабря 1941 г. в Хорватии был принят закон о том, что все церковные праздники могут отмечаться только по григорианскому календарю. Об этом власти специально сообщили и русским эмигрантам, угрожая карой за невыполнение. Первоиерарх РПЦЗ сразу же обратился к уполномоченному германского Министерства иностранных дел Бенцлеру с просьбой сделать исключение для русских приходов, 8 января 1942 г. владыка Анастасий информировал об этом деле и немецкого евангелического епископа Хеккеля.

В результате, по сообщению германского посольства в Загребе от 26 марта 1942 г., местный русский священник получил разрешение праздновать по юлианскому календарю, но посещение таких богослужений было позволено только эмигрантам. В указанном сообщении далее говорилось, что «приказ о разрушении греческо-православной церкви в Криженцах в последний момент был отменен. При этом монахини Хоповского монастыря вблизи Ириги получили разрешение и дальше оставаться там. Это стало первыми признаками более мягкой позиции в церковном вопросе, однако речь идет только о русских эмигрантах»[389]389
  ВА, R 901/69301. Bl. 126–128, 251.


[Закрыть].

Следует отметить, что определенную роль в отсрочке выселения сыграли хлопоты инокини Зои Шингель, которая по благословению игуменьи Нины в октябре 1941 г. приезжала в Загреб, а в декабре того же года – в Белград для переговоров с германскими ведомствами. Опасаясь повторения попыток выселения, инокиня 21 декабря 1941 г. в отчаянии написала православному архиепископу Берлинскому и Германскому Серафиму (Ляде): «Хорваты взяли себе все православные монастыри, выгнав монахов. Им очень мешает вообще наше существование в природе, как живой очаг ненавистного им православия… Поэтому нам очень тяжело во всех смыслах. Мы находимся под дамокловым мечом, перенося унижения за то, что исповедуем православную веру». Сестра Зоя писала, что 50 хоповских монахинь, 2 русских архиепископов, 4 иеромонахов и 26 русских монахинь из Кувеждина собираются выселить в маленький, «совершенно неустроенный» монастырь Раковац. В Белграде инокиня просила германские ведомства о скорейшем переселении хоповских сестер в какой-либо монастырь Киевской области, но получила отказ.

Сестра Зоя просила владыку Серафима содействовать в заступничестве немецких властей перед хорватами: «Единственная наша защита и поддержка – это немцы, которые к нам искренне хорошо относятся. Мы это просто чувствуем при всякой встрече с ними. Но они деликатно стараются не вмешиваться во внутренние распоряжения хорватской власти, которая совсем неделикатно старается нас выбросить подальше. Мы убеждены в том, что маленькое вмешательство германских властей в нашу несчастную судьбу послужит нам якорем спасения, явится благим пред Господом делом защиты слабых». Инокиня отмечала, что сестры хотели бы остаться в Хопово до появления «реальной возможности вернуться в Россию»[390]390
  РГВА, ф. 500, оп. 3, д. 456, л. 178–180.


[Закрыть].

Дальнейшая судьба сестер Хоповского монастыря оказалась очень сложной. Позднее монахини рассказывали, что однажды их уже вели, чтобы утопить, но потом пожалели и отпустили. Затем обитель занял отряд усташей. Назначенный хорватскими органами власти управитель монастыря с женой-баптисткой «разнузданно вели себя с сестрами, пытались поработить их, отнимая скарб» и заставляя работать на себя. Укрывавшиеся за монастырскими стенами усташи вели боевые действия с занимавшими окрестные леса сербскими партизанами, при этом были ранены несколько работавших на огородах насельниц. Накануне праздника Покрова (в октябре 1942 г.) местные хорватские власти приказали под угрозой расстрела выгнать из монастыря сестер (их оставалось около 40) по обвинению в сношениях с партизанами, разрешив взять лишь ручную кладь.

Монахини просили отложить намеченную высылку в Сербию, но приехавший уездный начальник грубо заявил: «Достаточно уже мы вас кормили, дармоедок, вы никому не нужны. Кому нужна ваша жизнь, старух? Не противьтесь, а то расстреляем». Все ночь сестры молились перед чудотворным образом Божией Матери. Утром первую часть инокинь отвезли на железнодорожную станцию Рума для переброски в Сербию, но одной из сестер удалось там связаться с руководителем местной русской колонии, а тот сообщил о произволе немецкому командованию. В результате вмешательства немцев монахинь вернули в их обитель, где они прожили зиму[391]391
  Свято-Богородицкий Леснинский монастырь. Мадрид, 1973. С. 59.


[Закрыть].

В начале апреля 1943 г. партизаны-коммунисты ночью ограбили Хоповскую обитель, заявив: «Мы еще ничего, а вот придут те, московские, так живыми вам не бывать». 12 апреля, на Страстной неделе, партизаны подожгли монастырь. Сестры самоотверженно тушили здания обители, но удалось отстоять от огня только храм свт. Николая, четыре кельи, помещение приюта, иконы и священные книги. Вторую половину месяца погорельцы прожили в приютивших их семьях сербов из соседнего городка Ирига, понемногу начав восстанавливать свою обитель.