Текст книги "Православные церкви Юго-Восточной Европы в годы Второй мировой войны"

5 июня 1942 г. поглавник утвердил устав Церкви из 123 статей и назначил Владыку Гермогена митрополитом Загребским и всей Хорватской Православной Церкви. В соответствие с уставом новая автокефальная Церковь должна была состоять из четырех епархий – Загребской митрополии с кафедрой в Загребе (включала шесть благочиний) и трех епископств: Сараевского с кафедрой в Сараево (четыре благочиния), Пётровацкого с центром в Босанском Пётровце (семь благочиний) и Бродского с кафедрой в Босанском Броде (три благочиния), а также архиерейских наместничеств и приходов (позднее, в связи с расширением и новым территориальным делением Хорватии после капитуляции Италии, митрополит Гермоген решением от 8 мая 1944 г. учредил пять епархий: Загребскую, Сараевскую, Зеницкую, Шидскую иЗемунскую)[433]433
  Glas pravoslavlja. № 3. 15.05.1944. S. 16.


[Закрыть].

Согласно уставу предусматривались выборы патриарха, но первых епископов и патриарха должен был назначать лично Павелич. Верховной властью в Хорватской Церкви формально считались патриарх и Архиерейский Собор. Учреждение Патриаршества было отложено до получения признания Вселенского Патриарха и проведения в мирное время Собора. На допросе 20 июня 1945 г. митрополит Гермоген показал: «В соответствии с положениями устава Хорватской Православной Церкви я, как ее глава, должен быть в сане Патриарха. Поглавник предлагал мне это, но я отказался, так как прекрасно знал, что согласно церковным канонам никто не может принять сан Патриарха без согласия на то Вселенского Патриарха в Константинополе. Так как в НГХ не было представительства, имеющего связь со Вселенским Патриархом, я не имел возможности обратиться к нему в письменной форме с просьбой признать меня Патриархом»[434]434
  Drzavni arhiv hrvatske u Zagrebu. F. 1561. K. 002. № 7. L. 45–46.


[Закрыть].

По уставу Хорватской Православной Церкви ее Собору вменялась в обязанность забота о сближении и соединении христианских Церквей (здесь, возможно, имелась в виду будущая уния с Католической Церковью). По свидетельству написавшего этот устав М. Оберкнежевича, он взял за основу устав Сербской Православной Церкви с учетом хорватских законов[435]435
  Церковное обозрение. 1942. № 7–8. С. 6; Nedjeline vijesti. 6.06.1942; Kristo Ju. Указ. соч. S. 253–254.


[Закрыть].

7 июня состоялась торжественная интронизация митрополита Гермогена в Свято-Преображенской церкви Загреба (в этот сан владыку ввел не архиерей, а настоятель храма священник Серафим Купчевский), а 8 июня владыка в присутствии представителей хорватского правительства и делегации православного духовенства принес перед Павеличем присягу в верности хорватскому государству, его главе и законам. Церемония отличалась подчеркнутой помпезностью. Перед резиденцией поглавника был выстроен почетный караул его личной стражи, который отдал митрополиту воинские почести[436]436
  Nedjeline vijesti. 8.06.1942.


[Закрыть].

Присяга владыки Гермогена звучала следующим образом: «Я, архиепископ и митрополит Хорватской Православной Церкви, обязуюсь Всевышнему Богу служить Хорватской Православной Церкви, поглавнику и стране. Обещаю придерживаться всех уставов и канонов Церкви, а также законов и уставов страны. Буду хранить все служебные тайны, работать и проповедовать свет истины Хорватской Православной Церкви. Бог мне в помощь! Аминь!»[437]437
  Hrvatski Narod. 9.06.1942.


[Закрыть]

7 июля митрополит Гермоген в сопровождении своего секретаря М. Оберкнежевича и иеромонаха Вениамина (Павловского) посетил Хорватский государственный собор, где имел продолжительную беседу с его председателем Марко Дошеном. Интересно, что Г. Хелм в донесении своему начальству от 9 июня 1942 г. весьма сдержанно отозвался о владыке Гермогене в качестве митрополита Загребского, отметив возможные негативные последствия, так как «он – эмигрант из России с панславянской ориентацией»[438]438
  Kristo Ju. Указ. соч. S. 249.


[Закрыть].

Одна из центральных фигур Хорватской Православной Церкви Милош Оберкнежевич в 1979 г. называл ее учреждение попыткой создать независимую от конфессиональной принадлежности хорватскую идентичность[439]439
  Buchenau K., a.a.O. S. 72.


[Закрыть].

Впрочем, ближайшими помощниками митрополита Гермогена стали в основном русские священники. Ввиду отсутствия епископов владыка в мае 1942 г. назначил только четырех архиерейских наместников (все они были русскими эмигрантами): священника Серафима Купчиевского – в Загреб, архимандрита Николая (Руженцева) – в Сараево, священника Антония Парадиева – в Зеницу и протоиерея Василия Юрченко – в Шид. Секретарем владыки был Милош Оберкнежевич, референтом по церковным делам – протоиерей Иосиф (Йоцо) Цвиянович, а священнослужителями при митрополите – отцы Вениамин Романов и Алексий Борисов[440]440
  Ђурић В. Указ. соч. С. 194.


[Закрыть].

Следует отметить, что протоиерей Иосиф Цвиянович был назначен референтом приказом А. Павелича от 8 сентября 1942 г. и, судя по одному из немецких источников, был поставлен усташами для контроля за деятельностью Церкви. Он часто делал что-либо вопреки воле митрополита Гермогена, который ничего не мог предпринять против о. И. Цвияновича без разрешения правительства. Созданный при Хорватской Православной Церкви специальный комитет, в задачу которого входила реализация на практике указаний государственной власти, состоял из двух католиков и двух православных, в том числе о. И. Цвияновича[441]441
  Косик В.И. К портрету предстоятеля Хорватской православной церкви митрополита Гермогена // Славянский альманах 2010. М., 2011. С. 137.


[Закрыть].

Первыми признали новый титул владыки Гермогена, помимо загребского прихода, русская община и казачий атаман в Сараево. Митрополита поддержали и отдельные (в целом немногие) деятели четников, особенно активно командир отряда «Кочич» Урош Дренович[442]442
  Белич А. Указ. соч. С. 121.


[Закрыть]. Сербское же духовенство и миряне на территории Хорватии в основной массе создание новой Церкви отвергли. Так, например, в Зворничско-Тузланской епархии ее признали лишь семь священников.

В середине ноября 1942 г. состоявшееся в боснийском городке Сербска Ясеница собрание помогавших партизанам православных священнослужителей постановило, что они остаются верными Сербской Церкви и единогласно осуждают Хорватскую Церковь как порождение усташей и инструмент денационализации. Собравшиеся также высказались против «белогвардейского беглеца, самозванного митрополита Гермогена», назначение которого Павеличем главой Хорватской Церкви является «соблазном и унижением для православия». Подобным образом выразился и ЦК Коммунистической партии Хорватии: Хорватская Православная Церковь является обманом, признавшие ее священники – «предателями»[443]443
  Ђурић В. Указ. соч. С. 170–171; Kristo Ju. Указ. соч. S. 261.


[Закрыть].

Сербская Церковь реагировала на преследования православных и создание Хорватской Православной Церкви неоднократными протестами и обращениями к сербскому премьер-министру М. Недичу и немецкому командованию в Сербии. Так, в конце мая 1942 г. Патриархия послала в правительство Сербии протест в связи с грабительским захватом хорватским государством собственности Сербской Церкви. 8 июня министр образования поддержал этот протест и переслал его в штаб командующего немецкими войсками в стране. После этого уполномоченный германского МИД в Белграде Бенцлер встретился с епископом Зворничско-Тузланским Нектарием и выяснил, что Сербская Церковь после распада Югославии считает себя хранительницей единства страны, не признает и в ближайшем будущем не признает Хорватской Православной Церкви, которой передана собственность Сербской Церкви в Хорватии. В своем докладе в МИД от 9 ноября 1942 г. Бенцлер полагал, что сейчас не следует заниматься этим вопросом. Шеф полиции безопасности и СД 31 декабря на соответствующий запрос также ответил, что внесение ясности в данное дело в настоящее время представляется нецелесообразным. В результате германский МИД 13 января 1943 г. указал Бенцлеру в подходящей форме отклонить ходатайство Министерства образования Сербии[444]444
  AA, Inland I-D, 4794.


[Закрыть].

4 августа 1942 г. Сербский Синод принял новое постановление по делу создания Автокефальной Православной Церкви в Хорватии: 1. Подтвердить решение от 30 апреля о непризнании Хорватской Православной Церкви как неканоничной и основанной вопреки желанию местного сербского населения и архиереев. 2. Рассматривать запрещающее архиепископа Гермогена определение Синода Русской Православной Церкви как свое собственное, просить митрополита Анастасия продолжить судебный процесс над архиепископом, вынести решение и передать соответствующие документы Сербскому Синоду. 3. Разослать это постановление всем сербским архиереям с рекомендацией, чтобы архипастыри довели его до сведения всех священников, а те, в свою очередь, верующих. Следует отметить, что, добыв протокол этого заседания Синода, германский МИД переслал его в СД[445]445
  AA, Inland I-D, 4743.


[Закрыть].

Немецкое посольство в Загребе неоднократно извещало свое начальство о деструктивной деятельности Сербской Церкви в Хорватии. 11 июня 1942 г. посол писал, что отношение хорватского правительства к образованию самостоятельной Хорватской Церкви удовлетворительное, но эти устремления наносят вред Сербской Православной Церкви и также сербскому населению. Поэтому надо учитывать, что из-за сопротивления с сербской стороны мероприятиям хорватского правительства по всем направлениям примирения двух стран пока не будет. В связи с этим посол предлагал унифицировать германское отношение к Православным Церквам в Сербии, Хорватии и других балканских странах и согласовать данную позицию с общей политикой в регионе, прогнозируя в противном случае неудачу религиозной политики[446]446
  Ebd., 4742.


[Закрыть].

22 октября посольство сообщало в германский МИД об опасности устремлений Сербской Церкви охватывать все православное население на отошедших от Сербии территориях. Оно отмечало, что с учетом национальной роли Сербской Церкви подобные требования представляют попытку приобрести политическое влияние на указанное население. Наконец, в декабре 1942 г. посольство писало, что Сербский Синод, как и раньше, стремится сделать германское правительство ответственным за преследование православных сербов в Хорватии или, как минимум, отвести ему роль третейского судьи. Поэтому всякое дальнейшее преследование сербского элемента в Хорватии будет истолковано Сербской Православной Церковью как нежелание или неспособность немецкого правительства вмешиваться в это дело. С другой стороны, стремление правительства Германии использовать Сербскую Церковь для замирения занятых территорий не увенчается значительными успехами, пока будет существовать впечатление, что правительство не хочет серьезно заниматься ее частично обоснованными жалобами[447]447
  AA, Inland I-D, 4741, 4742.


[Закрыть]. Это противоречие германские власти так и не смогли разрешить.

Всевозможные препятствия деятельности Хорватской Православной Церкви чинили и сербские архиереи за границей. Так, проживавший в США епископ Дионисий 18 октября 1942 г. написал и отправил государственному секретарю меморандум «Квислингское порождение – Хорватская Православная Церковь», в котором писал о преследованиях сербов и подчеркивал, что «православных хорватов не существует»[448]448
  Kristo Ju. Указ. соч. S. 261–262.


[Закрыть].

Хотя немцы имели своих осведомителей в руководящих органах Сербской и Русской Зарубежной Церквей, они не ожидали их столь резко негативной реакции на создание Хорватской Православной Церкви.

Председатель Архиерейского Синода РПЦЗ митрополит Анастасий категорически не признал образования неканонической Церкви и еще до официального вступления архиепископа Гермогена в новую должность запретил его в священнослужении. Предварительно Первоиерарх обратился с запросом к известному знатоку канонов профессору С.В. Троицкому, который дал строго каноническое заключение. После воскресного богослужения в белградской Свято-Троицкой церкви митрополит с амвона сообщил прихожанам о решении Архиерейского Синода от 6 июня исключить архиепископа Гермогена из состава Синода и духовенства РПЦЗ, запретить в священнослужении и при первой возможности (наличии полагающегося состава епископов) предать его суду Архиерейского Собора. В тот же день в Свято-Троицкой церкви владыка Анастасий, по свидетельству прихожан, «весьма резко осудил и само государство Хорватию с его жестокими гонениями православных сербов, за что сам подвергся преследованию со стороны гестапо, как за явное возбуждение общественного мнения против союзного Германии государства на оккупированной во время войны территории»[449]449
  СА, д. 23/40; Россия. 1948. 14 июля; Новое русское слово. 1948. 1 апреля.


[Закрыть].

6 июня митрополит Анастасий письменно известил о решении Архиерейского Синода Заместителя Сербского Патриарха митрополита Иосифа, отметив, что он был очень удивлен поступком архиепископа Гермогена. 9 июня Первоиерарх РПЦЗ написал о случившихся событиях в Софию русскому архиепископу Серафиму (Соболеву): «.новое испытание постигло нашу Церковь вследствие антиканонического поступка Высокопреосвященного архиепископа Гермогена». Владыка Анастасий попросил известить об этих событиях Синод Болгарской Православной Церкви и отметил, объясняя запрещение архиепископа Гермогена: «Необходимость принять срочные меры для предотвращения дальнейшего соблазна и сохранения братских отношений с Сербской Церковью вынудила меня принять решение, изложенное в моей резолюции от 24 мая – 6 июня с. г.»[450]450
  СА, д. 23/40.


[Закрыть]

11 июня Первоиерарх РПЦЗ написал Епископскому совету при Управляющем русскими православными общинами в бывшей Югославии: «По полученным сведениям, в Хорватии образована автокефальная Церковь без согласия Церкви-Матери. Во главе этой новой Церкви, вопреки священным правилам, встал архиепископ Екатеринославский и Новомосковский Гермоген. Ввиду нарушения им целого ряда священных правил и выхода из подчинения своей канонической власти в лице Архиерейского Синода, мною резолюцией от 24 мая – 6 июня с. г. наложены на него прещения. Вследствие сего русскому духовенству, находящемуся в Хорватии, должно воздерживаться от всякого молитвенного канонического общения с ним, о чем Епископский совет даст сему духовенству соответствующие указания»[451]451
  Там же.


[Закрыть].

Напечатать или объявить о решении Архиерейского Синода где-либо, кроме русских церквей, немецкие власти не разрешили. Так, в телеграмме представителя германского Министерства иностранных дел в Белграде Бенцлера своему начальству в Берлин от 16 июня 1942 г. говорилось: «Посольство в Загребе уже по телеграфу просило меня помешать Патриарху местной Русской Церкви Анастасию, который не признает основания новой Церкви в Хорватии, публично выступить против нее. В связи с этим известно, что Патриарх Анастасий сообщил исполняющему обязанности председателя Синода Сербской Православной Церкви, что он не признает новой Хорватской Церкви, не согласен с назначением митрополитом Гермогена, отстранил его и в соответствии с каноническим правом начал против него судебное разбирательство»[452]452
  AA, Inland I-D, 4798.


[Закрыть].

Бенцлер сообщил, что по его настоянию цензура воспрепятствовала публичному выражению мнения владыки Анастасия, причем митрополиту конфиденциально дали знать о желательности его отказа от всякого высказывания позиции против Хорватской Православной Церкви в проповедях и т. п. Владыка согласился с этим, «настаивая, однако, на точке зрения, что создание Церкви и занятие поста ее главы Гермогеном по каноническому праву недопустимо, и легализация произошедшего возможна только с согласия Сербской Православной Церкви»[453]453
  ВА, R 901/69670. Bl. 52; AA, Inland I-D, 4798.


[Закрыть].

Несколько раз немцы безрезультатно пытались воздействовать на главу РПЦЗ, чтобы тот отменил свои прещения. После разговора с Павеличем владыка Гермоген по совету Г. Хелма обратился в Архиерейский Синод с просьбой признать его и не наказывать за самовольные действия, но митрополит Анастасий лишь известил об этом письме Сербский Синод. Первоиерарх РПЦЗ вызывал митрополита Гермогена в Белград, надеясь при личной встрече «вразумить» его, но последний от этого уклонился, считая, «что переговоры не приведут к позитивным результатам, так как Анастасий был односторонне проинформирован со стороны православного сербского митрополита»[454]454
  ВА, R 901/69670. Bl. 15, 33.


[Закрыть]. В свою очередь хорватские власти просили германское правительство предпринять необходимые шаги для организации поездки митрополита Анастасия в Загреб с целью урегулирования отношений с митрополитом Гермогеном, однако из этого также ничего не вышло[455]455
  Ebd., Bl. 7–8.


[Закрыть]. Верность главы РПЦЗ Сербской Церкви оказалась сильнее давления оккупационных властей.

Упоминавшийся архимандрит Иоанн (Шаховской) так охарактеризовал действия владыки Гермогена: «Удар для Православной Церкви Сербии, сильно пострадавшей во время войны. И это после того, как Сербская Церковь великодушно приняла под свое покровительство епископов Карловацкого Синода»[456]456
  Поспеловский Д. Русская Православная Церковь в XX в. М., 1995. С. 219.


[Закрыть].

Следует еще раз отметить, что к сотрудничеству с Хорватской Церковью не удалось склонить архиепископа Феофана, которому почти год препятствовали покидать монастырь Хопово и даже предлагали пост митрополита. 17 августа 1942 г. германский МИД, учтя ходатайство митрополита Анастасия, просил свое посольство в Загребе получить разрешение на поездку архиепископа Феофана в Белград. Однако 27 августа немецкое посольство ответило, что эта поездка представляется руководству Хорватии в настоящее время нежелательной. Только 15 октября 1942 г. владыка Феофан смог переехать для постоянного жительства в Белград (где он и скончался 18 июня 1943 г.)[457]457
  AA, Inland I-D, 4798.


[Закрыть].

После его запрещения в священнослужении со стороны Архиерейского Синода митрополит Гермоген стал говорить о неканоничности этого решения. На допросе 26 мая 1945 г. он показал, что его принятие должности главы Хорватской Православной Церкви якобы не «противоречило канонам Православной Церкви, так как по канонам каждый епископ должен получить разрешение от своей церкви, чтобы мог стать во главе епархии или целой Церкви. Согласно этому я мог просить разрешение только в русской церкви в Москве, так как принадлежал ей, и мне не нужно было разрешение сербско-православной и русско-беженской, так как русская беженская церковь не была признана русской церковью в Москве, поэтому митрополиту Анастасию было запрещено священнослужение Московским Патриархом»[458]458
  Drzavni arhiv hrvatske u Zagrebu. F. 1561. K. 002. № 7. L. 44.


[Закрыть].

После вынесения прещений митрополиту Гермогену со стороны Архиерейского Синода между ним и владыкой произошли еще два острых конфликта. Первый из них касался русских церквей в Сараево, Земуне и Цриквенице, находившихся в юрисдикции РПЦЗ. Митрополит Гермоген потребовал от этих приходов поминать за богослужением его и Павелича, угрожая полицейскими акциями. Рассмотрев этот вопрос 14 декабря 1943 г., Архиерейский Синод РПЦЗ решил установить в надлежащих местах богослужения поминовение в хорватских храмах гражданских властей по форме: «Независимую державу Хорватскую и Поглавника ея», поминовение же митрополита Гермогена, как не находящегося в молитвенном общении с Русской Православной Церковью Заграницей, признать невозможным[459]459
  СА, д. Протоколы Архиерейского Синода 28 ноября 1940 – 18 сентября 1946 гг.


[Закрыть].

29 декабря 1943 г. Синодальная канцелярия обратилась к уполномоченному германского МИД по Юго-Востоку Нойбахеру, прося защитить религиозную свободу русских приходов от притязаний и притеснений хорватского правительства. Управляющий канцелярией Г. Граббе отмечал, что в Сербии положение русских общин совсем другое, чем в Хорватии, на основе межцерковного соглашения в русских храмах Сербии кроме собственных архиереев поминают и сербских епархиальных епископов.

31 декабря Нойбахер сообщил об этом ходатайстве в МИД, рекомендовав воспрепятствовать требованиям митрополита Гермогена, «учитывая культурно-политически очень благопристойную позицию Патриарха Анастасия в Белграде». Согласившись с этим предложением, германский МИД 7 февраля 1944 г. указал посольству в Загребе воздействовать на митрополита Гермогена. 24 февраля посольство ответило, что в хорватском правительстве к требованиям митрополита относятся пассивно и не будут применять принудительные меры, а начальник отдела культов сообщил о терпимом положении русских церквей в Хорватии. В свою очередь имеются основания подозревать русского священника в Сараево в вербовке прихожан для своего храма среди членов Хорватской Православной Церкви. Воздействие же на митрополита Гермогена в смысле принуждения его отказаться от требований невозможно, правда, он не имеет средств, чтобы эти намерения осуществить[460]460
  AA, Inland I-D, 4742.


[Закрыть].

Такой ответ не устроил МИД, и 10 марта он повторно рекомендовал посольству в форме, которая не повредила бы немецким связям с митрополитом Гермогеном, воздействовать на архиерея, так как русским церквам в Хорватии угрожают закрытием, если в них не станут поминать митрополита (поминовение поглавника в этих храмах к тому времени уже было введено). Повторное требование подействовало, и 6 апреля 1944 г. посольство сообщило в МИД, что оно рекомендовало владыке Гермогену не выдвигать дело на передний план. Митрополит выразил согласие, поскольку русские священники и так уже имеют его предписания. К тому же хорватское правительство по-прежнему относится к этому делу пассивно[461]461
  AA, Inland I-D, 4742.


[Закрыть].

Таким образом, Архиерейский Синод отстоял свои церкви в Хорватии. Правда, из прежних пяти русских приходов, оказавшихся на территории этой страны, в юрисдикции РПЦЗ осталось только три: сараевский св. кн. Александра Невского во главе с настоятелем протоиереем Алексием Крыжко, земунский свв. Архангелов Гавриила и Михаила с настоятелем протоиереем Виталием Лепоринским и цриквеницкий. Приход в Сремских Карловцах фактически перестал существовать в 1942 г., а загребский перешел в юрисдикцию Хорватской Церкви. Архив канцелярии Архиерейского Синода Русской Православной Церкви Заграницей после перемещения Синода в ноябре 1938 г. в Белград оставался в Сремских Карловцах, в том числе в период хорватской оккупации города. После его освобождения – в начале 1945 г. русские и сербские документы из Патриаршего дворца были вывезены советскими войсками в Москву и помещены в Центральный государственный Особый архив СССР (сейчас документы Архиерейского Синода находятся в Государственном архиве Российской Федерации, составляя большой отдельный фонд)[462]462
  Арсеньев А. Русская эмиграция в Сремских Карловцах. С. 60.


[Закрыть].

Часть новосадского прихода, проживавшая в г. Пётроварадине, оказалась на территории Хорватии, отрезанной от своего храма. Хорватские власти осенью 1941 г. предоставили русской общине в Пётроварадине для проведения богослужений бывшую сербскую военную церковь, и таким образом там возник новый – четвертый приход в юрисдикции Русской Православной Церкви Заграницей.

Самым значительным из указанных приходов являлся Сараевский. После закрытия в 1941 г. почти всех православных храмов Сараево многие сербы ходили молиться в русскую церковь. При этом о. Алексий Крыжко тайно совершал богослужения в лесу для четников, бесстрашно исповедовал и причащал борцов против нацистов и усташей. 6 августа 1943 г. протоиерей был отстранен хорватскими властями от службы в городской больнице Сараево и подвергнут временному аресту за отказ служить молебен за здоровье Павелича[463]463
  Архив Санкт-Петербургской епархии, ф. 1, оп. 3 (2), д. 144, л. 23, 38; Полчанинов Р. Указ. соч. С. 6–7.


[Закрыть].

В г. Земуне, как уже говорилось, в годы войны существовало оставшееся в юрисдикции РПЦЗ русское иноческое братство Святого Креста, настоятелем которого служил игумен Лука (Родионов). Даже служивший регентом в русской церкви Земуна сын владыки Гермогена Сергей Григорьевич Максимов не последовал за своим отцом, остался верным РПЦЗ и в дальнейшем, до конца войны, был псаломщиком при походной церкви Русского корпуса в Югославии.

Связь русских общин Хорватии с Белградом или Нови Садом из-за необходимости получения виз была крайне затруднена. Так, когда в августе 1942 г. митрополит Анастасий назначил в Земун диакона Михаила Толмачева, тот не смог выехать туда из Венгрии. В 1941 г. священники из Нови Сада еще могли приезжать для совершения богослужений в Пётроварадин, однако затем им перестали выдавать хорватские визы. Даже летом 1944 г. приходы Русской Православной Церкви за границей в Хорватии все еще не перечисляли Архиерейскому Синоду обязательные 10 % церковного дохода. Общая численность прихожан РПЦЗ в Хорватии в то время составляла около 6 тыс. человек, которых окормляли четыре священника. При этом хорватские власти официально не признавали Зарубежную Русскую Церковь и лишь терпели ее[464]464
  СА, д. 18/41; AA, Inland I-D, 4740.


[Закрыть].

Так как на территории Хорватии действовали части 1-й казачьей дивизии (преобразованной со временем в 15-й кавалерийский казачий корпус) и Русского корпуса, имевших военное духовенство в юрисдикции РПЦЗ, эти священнослужители нередко совершали богослужения не только для солдат своих частей, но и в православных храмах для русских и сербских прихожан. В частности, корпусной священник Русского корпуса игумен Никон (Рклицкий) 25 января 1945 г. написал митрополиту Анастасию, что он по приглашению настоятеля участвовал в совершении рождественских богослужений и произнесении проповедей в русской церкви г. Сараево.

В этом письме о. Никон дал самую высокую оценку общине и ее настоятелю: «Местный русский приход, во главе с протоиереем о. А. Крыжко, при самых неблагоприятных обстоятельствах сохранил полную каноническую чистоту, чему способствовала твердость настоятеля, неоднократно подвергавшего свою жизнь опасности. Приходская церковь в г. Сараево производит очень благоприятное впечатление по своему благолепию и чинности и красоте богослужений. Проживая несколько дней в г. Сараево, я имел возможность убедиться, что протоиерей о. Алексий Крыжко пользуется любовью, уважением и добрым влиянием не только среди своей паствы, но и среди местного населения, как православного, так и неправославного, о чем мне приходилось слышать в трамваях и на улицах от людей, обращавшихся ко мне с вопросами о моем пребывании в г. Сараево»[465]465
  СА, д. 51/44.


[Закрыть].

Еще один конфликт Хорватской Православной Церкви с РПЦЗ, возникший летом 1944 г., был связан именно с деятельностью духовенства русских частей на территории Хорватии. Митрополит Гермоген обратился к командованию 1-й казачьей дивизии с призывом подчинить воинских священников его юрисдикции, перейти при богослужениях на григорианский календарь и возносить молитвы за него и Павелича. По этому поводу владыке Анастасию пришлось снова обращаться к немецким властям, которые помогли отклонить притязания Загребского митрополита[466]466
  AA, Inland I-D, 4740; СА, д. 15/41, л. 1.


[Закрыть].

В целом же германские ведомства старались поддерживать владыку Гермогена. Впервые его приняли в посольстве в Загребе 10 июля 1942 г. и обещали всячески помогать митрополиту в «тяжелой работе». В дальнейшем такие визиты стали регулярными. 17 июля 1942 г. немецкий посол Зигфрид Каше даже сам посетил митрополита Гермогена, упомянув в беседе, что, «как и прежде, охотно готов его поддерживать любым образом»[467]467
  ВА, R 901/69670. Bl. 15.


[Закрыть]. В одном из своих отчетов в МИД Каше писал: «Пришло спокойное время после создания Хорватской Православной Церкви»[468]468
  Белич А. Указ. соч. С. 112.


[Закрыть].

Владыке уже вскоре после вступления в должность удалось несколько улучшить положение православных в Хорватии. В июне 1942 г. во время своей поездки в Сирмиен он открыл несколько закрытых там ранее храмов. 28 июня церковный староста с. Рогожа написал митрополиту Гермогену о закрытии храма, насильственном перекрещивании и желании прихожан открыть церковь. В дальнейшем его ходатайство было удовлетворено. Впрочем, бывали

случаи, когда усташи специально открывали некоторые храмы, предназначенные для посещения владыки Гермогена, а после его отъезда снова закрывали[469]469
  Архив Института за военнују историју Србије, Београд, ф. Независна Држава Хрватска, кут. 313, папка 1, док. 14-4.


[Закрыть].

В конце июля 1942 г. благодаря усилиям митрополита вышло распоряжение министра юстиции и культов о выплате государственных пособий, назначении жалования или пенсии в соответствии с законом о чиновниках священникам Хорватской Православной Церкви, их вдовам и сиротам. Причем право на получение пособий получили и жившие в стране жены священнослужителей, находившихся в безвестном отсутствии, высланных или самостоятельно уехавших из Хорватии. В конце 1943 г. подобная помощь оказывалась 81 вдове, 42 женам священников Сербской Церкви и 38 сиротам[470]470
  Церковное обозрение. 1943. № 1. С. 8; Kristo Ju. Указ. соч. S. 261.


[Закрыть].

Живший в годы войны в Загребе и лично хорошо знавший Владыку Гермогена генерал И. А. Поляков 9 марта 1951 г. писал в его защиту епископу Флоридскому Никону: «1. По всей Хорватии шло гонение на православных: сжигались церкви, арестовывались пастыри, часть иногда расстреливалась, нередко страдали и русские священнослужители. Единственная сербская церковь в Загребе, ставшая как бы русской, была закрыта. 2. Вступая в управление Хорватской Православной Церковью, архиепископ Гермоген поставил первым условием прекращение гонений на Православную Церковь и других безобразий. Бывший тогда во главе Хорватии д-р А. Павелич эти условия принял и отдал соответствующие распоряжения. Невольно напрашивается вопрос – богоугодное дело совершил тогда архиепископ Гермоген или же противное духу Святого Писания? 3. Гонения почти сразу утихли, стали открываться церкви и приводиться в порядок, получили и мы, загребчане, нашу церковь назад. 4. Вскоре архиепископ Гермоген становится ходатаем за всех русских, которые новой хорватской властью временно арестовывались не только в одиночку, но и большими партиями, и обычно без всяких с их стороны проступков. Так как двери поглавника (д-р Павелич) были всегда для архиепископа Гермогена открыты, он шел к нему, и его просьбы хорватское правительство, хотя и скрепя сердце, но все же выполняло. 5. Посещая архиепископа Гермогена по несколько раз в неделю и часто обсуждая с ним положение и разные вопросы, выдвинутые жизнью того времени, я встречал у него много посетителей, осаждавших его разнообразными просьбами. В числе последних нередко были даже русские военные, служившие в войсках д-ра Павелича. Владыко во всем старался пойти навстречу, всем старался помочь. Следовательно, принятием возглавления Хорватской Православной Церкви архиепископ Гермоген сделал большое русское дело и спас многих и многих от преследования, тюрьмы, а иногда и смерти. Во имя истины и Христовой правды обходить этот вопрос молчанием, мне думается, будет несправедливо. Видимо, в то время Белград был мало осведомлен о том, что тогда происходило в Хорватии»[471]471
  СА, д. 23/40.


[Закрыть].

Необходимо отметить, что владыка заступался не только за русских, но и за всех православных, прежде всего за сербов. М. Оберкнежевич об этом писал так: «Как участник основания Хорватской Православной Церкви, я глубоко убежден, что, принимая во внимание тогдашние военно-политические обстоятельства страны, существование этой Церкви оказалось благоприятным для сербов, хорватов и других национальностей на территории Хорватии, как в плане религиозно-духовном, так и в общечеловеческом, – наступило общее примирение хорватско-сербского конфликта, и во многих областях переговоры заключались во взаимном признании и национальной терпимости. Хорватская Православная Церковь, возглавляемая владыкой Гермогеном, оказалась защитницей сербов в Хорватии и временным решением в рамках тоталитарного строя, не терпящего Сербскую Церковь, как исключительную господствующую организацию соседней сербской державы»[472]472
  Шардт-Купчевский М.А. Архиепископ Гермоген Екатеринославский и Новомосковский // Православная Русь. 2002. № 6. С. 6–7.


[Закрыть].

В архивном фонде Загребской митрополии сохранились письма верующих к владыке с просьбами о помощи, в том числе от родственников заключенных в концлагеря или угнанных в Германию. Из письма крестьянина с. Рогожи (1942) также видно, что митрополиту Гермогену было известно о насильственном окатоличивании сербов, а также закрытии и уничтожении многих православных храмов. Во многих случаях митрополит пытался помочь, выполняя христианский долг пастыря, в том числе обращался с соответствующими просьбами к самому Павеличу или его министрам (правда, ответы чаще всего не получал). Об оказании помощи русским монахам и монахиням в монастырях на Фрушкой горе, в частности в Хоповской обители, владыка в октябре 1942 г. писал даже немецкому посланнику З. Каше[473]473
  Музеј Српске Православие Цркве, Београд, ф. Митрополија Загребачска – Хрватска Православна Црква, док. 121/1942, 790/1942, 891/1942.


[Закрыть].