Текст книги "Война и миф. Расширенное и дополненное издание"

Михаил Зыгарь
Война и миф

© Михаил Зыгарь, текст, 2017

© ООО «Издательство ACT», 2017

* * *

В начале 2007 года я собрал свои военные репортажи в книгу. Она называлась «Война и миф». В тот момент у меня было много иллюзий. Впрочем, когда смотришь в прошлое из сегодняшнего дня, всегда кажется, что у людей было много иллюзий и неверных прогнозов.

Самым удивительным временем мне кажется первая половина 1990-х, когда взрослые люди по всему миру всерьез верили, что войны закончились. Фукуяма писал про конец истории, журналисты горевали, что им больше не о чем писать, сотрудники ЦРУ, ФБР и Пентагона переживали, что им сократят бюджеты (у их российских коллег никаких бюджетов уже не было). Казалось, что цинизм повержен, а ценности, права человека – победили. Что советская система, основанная на двойной морали, ушла в прошлое, а классический европейский идеализм взял верх.

Нулевые были странным десятилетием. Можно сказать – потерянным. Они показали, что демократия не передается воздушно-капельным путем, свободу нельзя имплантировать, цинизм более живуч, чем ценности.

Вся моя активная репортерская деятельность пришлась на нулевые – годы, полные трагедий, которые теперь, по прошествии времени, кажутся не такими уж серьезными и крупными. Потому что нулевые закончились – и пришло новое десятилетие, декада-перевертыш, антидевяностые, время отрицания ценностей. В нулевые ради свободы так много убивали, демократией так много спекулировали, что теперь они сильно девальвированы. Все стало мифом.

В Европе к власти то и дело приходят циничные популисты, а после победы Трампа в США ничто уже не кажется невозможным. Либеральные ценности и демократия не смогли пока решить многих важных проблем: разрыв между доходами супербогатых и среднего класса растет, а доходы последнего последние пятнадцать лет падают. Войны тоже, мягко говоря, не закончились: согласно Глобальному индексу миролюбия, в 2015 году число погибших в вооруженных конфликтах достигло максимума за последние четверть века, а беженцев сегодня столько же, сколько было во времена Второй мировой.

Профессия военного корреспондента сейчас снова востребована – войн все больше и они все ближе. Профессия военного корреспондента стала еще больше никому не нужна – потому что, чем больше войн, тем больше публике плевать на них, тем меньше хочется читать про чужие страдания.

Но спустя десять лет эта книга показывает, как мы здесь очутились. Как и почему возникло Исламское государство, на что обречена Центральная Азия, как ближневосточный конфликт зашел в тупик, из которого не выберется уже никогда. Это краткое содержание предыдущих серий того триллера, который идет сейчас в новостях.

I. Аль-Каида

Глава 1. «Аль-Каида». По следам дьявола

Мне очень повезло с Осамой бен Ладеном. Я начал пристально следить за этим персонажем еще задолго до терактов 11 сентября 2001 года. Тогда я считал, что он на самом деле является арабским террористом.

Для сбора информации о нем, а также о настоящих мусульманских экстремистах мне понадобился год обучения в Каирском университете. «Осама бен Ладен? Кто это? – спрашивали у меня в Каире еще в 2000-м бородатые «братья». – Ах да, тот парень, который все время дает интервью CNN?» На самом деле бен Ладен общался с CNN лишь однажды – и то в середине 1990-х. Но это уже детали.

В 2002-м таких вопросов уже никто не задавал. Более того, многие мои собеседники-арабы клялись, что знают о бен Ладене уже с десяток лет. Они, конечно, врали.

Это долгое расследование научило меня присматриваться к любым деталям. Во-первых, потому что именно в них кроется дьявол.

Даже больше – если хорошо вглядываться, то можно обнаружить, что никакого дьявола нет.

Все знают, что Осама бен Ладен был сыном саудовского строительного магната. Семейная компания Binladin Group строила и шоссе из Мекки в Медину, и кольцевую автодорогу в Эр-Рияде, и еще несколько десятков стратегических объектов. С деятельностью компании Binladin мне приходилось сталкиваться в Дубае, в Бейруте, в Дохе – да едва ли не в каждой арабской столице, где что-то активно строят. Правда, из-за популярности, обрушившейся на их брата, бен Ладены были вынуждены в начале нулевых произвести ребрендинг. Теперь они называются SBG – Saudi Binladin Group.

Однако вопреки всеобщему убеждению, Осама бен Ладен вовсе не был миллиардером. Ему почти ничего не досталось от семейного богатства. Мало того, что он был 17-м из 54 сыновей Мохаммеда бен Авада бен Ладена, отец развелся с матерью Осамы и она вскоре вышла замуж повторно. В своей автобиографии сын Осамы Омар бен Ладен вспоминал рассказ отца о том, как, будучи подростком, он мечтал об автомобиле. Но отчим отправил его к биологическому отцу, а отец-миллиардер, будто издеваясь, подарил велосипед.

У Осамы не было возможности пробиться в руководство семейным бизнесом, однако так вышло, что он начал курировать афганский филиал Binladin Group. Еще в университете Осама попал в кружок Абдаллы Аззама – известного теолога, который первым начал призывать арабов отправляться добровольцами в Афганистан воевать против Советов. По его рекомендации на экскурсию в Пешавар поехал и Осама. Война произвела на него глубокое впечатление, а главное, он понял, что это его шанс заняться делом, к которому братья не подпустили бы его на родине.

Дома в Эр-Рияде Осама начал уговаривать братьев инвестировать в джихад, а заодно стать главными подрядчиками моджахедов. Работы в Афганистане много, денег тоже – ведь сопротивление Советам поддерживали не только арабы, но и американцы. Поначалу Осама приезжал в Пешавар один-два раза в месяц, но в 1982 году перебрался в Афганистан насовсем. Именно Осама придумал, как наладить механизм снабжения моджахедов свежими силами из арабских стран. А для лучшей отчетности, которая нужна была как арабским жертвователям, так и американским кураторам моджахедов, он завел картотеку, куда заносил данные о всех проходивших через него моджахедов.

Так у бен Ладена сложилась огромная база данных об участниках советско-афганской войны. Именно этот свод документов и получил название «Аль-Каида» («База»).

В Афганистане бен Ладен познакомился с Айманом Завахири, лидером египетского «Исламского джихада», отсидевшим срок за подготовку убийства президента Анвара Садата. Завахири был еще более радикальным теологом, чем наставник бен Ладена Абдалла Аззам. Понимая, как выгоден союзник в лице бен Ладена, Завахири и его сторонники отказались признавать Аззама имамом и молиться рядом с ним. Зато выразили полную лояльность Осаме. Тот не имел религиозного образования и не сам не стал бы оспаривать авторитет учителя, но все же поддался и поддержал Завахири.

Когда Михаил Горбачев объявил о выводе советских войск из Афганистана, бен Ладен и моджахеды ликовали, но с этого момента все его подопечные оставались не у дел. Им предстояло возвращаться по домам, где их особо не ждали. Престарелые монархи и президенты арабских стран, которые были готовы отправлять молодых пассионариев в Афганистан, не были готовы принимать их обратно – они стали бы фактором дестабилизации. Зато стали поощрять их на новые подвиги: в Кашмире, Боснии, Чечне, на Филиппинах. Так люди из картотеки бен Ладена стали расползаться по всему миру.

Осама в отличие от товарищей легко вернулся на родину. Но тоже ненадолго. В 1990 году Саддам Хусейн вторгся в Кувейт. Любому жителю Саудовской Аравии было очевидно, что истинной целью Саддама был не микроскопический эмират.

В 2003 году, когда я был в предвоенном Ираке, отставные саддамовские офицеры с удовольствием рассуждали о том, что за пару дней прошли бы всю Саудовскую Аравию. Это было ясно всем, уверяли меня они.

Знал об этом и Осама бен Ладен. Более того, он добился аудиенции у короля Фахда и предложил ему план обороны страны. Осама предлагал поставить под ружье вчерашних моджахедов-добровольцев и дать отпор Саддаму их силами. Король отказался, понимая, что, победив Саддама, моджахеды в следующую минуту свергнут его. Вместо этого он пригласил в страну американских военных, а Осаму посадил под домашний арест. Только в 1991-м родственники помогли бен Ладену уехать за границу.

После краткой поездки в Афганистан бен Ладен обосновался в Судане. В теперешнем Хартуме вспоминать о пятилетнем пребывании здесь бен Ладена не любят. И не только потому, что бен Ладен – террорист.

Нынешний суданский президент Омар аль-Башир и вовсе в розыске международного уголовного суда. Дело в том, что бен Ладена здесь встречали, когда режим был несколько иным. Башир был на вторых ролях, а роль духовного и национального лидера выполнял Хасан Тураби – идеолог суданских исламистов. Именно он пригласил бен Ладена в Хартум в расчете на саудовские инвестиции. Они и правда потекли. Но потом президент Башир решил выйти из тени, оттеснил своего бывшего наставника, а потом и вовсе посадил его в тюрьму. Останься исламист Тураби у власти, он не сдал бы бен Ладена. Но более прагматичный Башир выгнал его по первому же требованию саудовцев.

Дело в том, что в Саудовской Аравии начались теракты против американских военных. Сидящий в Хартуме «диссидент» бен Ладен все годы изгнания твердил, что король Фахд продал душу дьяволу, пустив американцев на землю Мекки и Медины. Терпеть такое саудовцы больше не могли – заблудшего отпрыска семьи бен Ладенов лишили гражданства, а заодно и выдворили из Судана.

В Хартуме я обнаружил множество зданий, построенных бен Ладеном. Одно из них – знаменитая фармацевтическая фабрика «Шифа». В 1998 году она стала мишенью для американского авиаудара – администрация Клинтона заподозрила, что там производилось химическое оружие. Сейчас руины фабрики бережно сохраняются: туда возят иностранных журналистов, чтобы продемонстрировать, что американцы разбомбили склад с лекарствами. Доказательством служат тысячи рассыпанных по земле пустых флакончиков. Другие «бенладеновские места» в защищенный местными спецслужбами маршрут перемещения по городу не входят. В ответ на просьбу показать бывшее жилище Осамы министерство информации Судана добавило мне еще одного сопровождающего.

Покинув Судан в 1996 году, бен Ладен переместился в Афганистан. После этого он окончательно обосновался между Афганистаном и Пакистаном – если, конечно, все известные факты его биографии правда. Но именно в следующую пятилетку известных фактов очень много: Осама начал публичную жизнь. Он начал заниматься тем, чего ему не позволяли в Судане, – общаться с прессой. Сначала он рассылал воззвания к западным правительствам с требованием вывести свои войска из Залива. Никто не обращал внимания на его факсы. Тогда он стал работать точечно.

Сначала он выписал себе в Афганистан единственного знакомого ему западного журналиста – Роберта Фиска из британской Independent, которого он встречал в Судане. Позже он войдет во вкус и будет специально приглашать к себе в афганские пещеры съемочные группы CNN и ABC. Он снимет несколько роликов. По воспоминаниям его сына Омара, участникам массовок приходилось платить, кроме того, требовалось, чтобы они приходили со своим оружием: бен Ладену хотелось показать, что у него мощная поддержка.

Автором первых воззваний бен Ладена был Айман Завахири, с которым они вновь встретились. Завахири был одержим идеей исламской революции во всем арабском мире и к 1996 году осознал, что она невозможна без войны против Запада, так как именно Запад оказывает губительное влияние на арабский мир.

Именно интервью с Джоном Миллером из ABC сделало из бен Ладена звезду. Еще в феврале 1998 года его спичрайтеру Завахири удалось найти нужные слова: «каждый мусульманин обязан убивать американцев и евреев, где бы они ни находились». В апреле 1998 года эти слова прозвучали в эфире общенационального американского телеканала. Американцы содрогнулись – на экране материализовался классической персонаж американского фильма ужасов, этакий доктор Зло, который, сидя в своей пещере, хочет уничтожить мир. Только теперь это по-настоящему, уверяли телевизионщики.

Два месяца спустя в американских посольствах в Кении и в Танзании одновременно прогремели два взрыва. Погибло около двухсот человек. Кто стоял за организацией терактов, было уже даже не важно. Бен Ладен сам заранее во всем признался. Надо сказать, что свою причастность к организации терактов Осама отрицал, зато активно восхвалял их организаторов. Впредь он так будет поступать всегда, и после 11 сентября в том числе.

Политическая реакция на взрывы в посольствах была очень скорой. Билл Клинтон переживал ад очередного сексуального скандала, поэтому внешний враг был ему как нельзя кстати. Более того, этот враг был очень удобен, ведь травлей Клинтона занималось религиозное крыло Республиканской партии. Религиозные фанатики с другого фланга были их естественными противниками – и они проглотили наживку.

До каких-либо следственных действий и без предъявления каких-либо доказательств США нанесли удар по упомянутой уже фабрике в Судане, а потом по некоему пустому лагерю в Афганистане. Ни там, ни там бен Ладена не оказалось. Но сам факт возмездия легитимизировал его статус как официального противника целого государства.

Вскоре в суде Манхэттена начались слушания по делу исполнителей терактов. Однако помимо исполнителей ФБР решило привлечь и Осаму бен Ладена – как вдохновителя. Это возможно, если применить к террористам «мафиозные» законы 1930-х годов, то есть доказать существование террористической мафии, руководителем которой является бен Ладен. Суд счел этот факт доказанным, основываясь на показаниях одного свидетеля, бывшего «арабского афганца» Джамаля аль-Фадля. С тех пор факт существования мощной террористической организации с Осамой бен Ладеном во главе уже не требовал доказательств. На самом же деле никакой организации у бен Ладена не было вовсе.

События 11 сентября создали такое количество мифов, что для одного их перечисления не хватит целого журнала. Взять хотя бы уверения многих арабских СМИ, что смертники, угнавшие самолеты, вовсе не погибли в тот день. Якобы настоящими камикадзе были люди, похитившие их паспорта, а те, кого считают террористами, живы до сих пор.

Другой, более очевидный миф рождался на глазах у всего мира, в прямом эфире CNN. Еще до того, как башни-близнецы рухнули, один из комментаторов произнес заветные слова: «очевидно, что ответственность за это преступление несет «Аль-Каида» и Осама бен Ладен». К концу дня это оформилось в общепринятую версию.

Месяц спустя началась война против «Аль-Каиды», окопавшейся в Афганистане. В эфире американских телеканалов министр обороны Дональд Рамсфельд показывал хитроумные схемы подземного бункера Осамы бен Ладена в горах Тора-Бора: на картинках в них было и электричество, и система вентиляции, и даже интернет. Многомесячные бои в Тора-Бора продемонстрировали, что никакого бункера в горах нет и никогда не было.

Однако отсутствие подземного бункера и бен Ладена в нем вовсе не убедило американскую администрацию в том, что всемирной террористической сети со штабом в Тора-Бора нет. Наоборот, Рамсфельд объявил, что «Аль-Каида» еще более хитроумна, чем о ней думали раньше.

Аналогичный случай уже был в американской истории. В 1970-е годы ЦРУ утверждало, что советская армия находится в крайне плачевном состоянии. Но группа американских неоконсерваторов, в том числе тогдашний министр обороны Дональд Рамсфельд, убедила администрацию Форда сформировать независимую комиссию, которая пришла к выводу, что отсутствие доказательств наличия у СССР сверхопасного оружия вовсе не значит, что его нет – просто это оружие настолько совершенно, что американские системы слежения не могут его засечь.

«Аль-Каида», слово, которым на внутреннем жаргоне ЦРУ называли бывших «арабских афганцев», исповедующих идеологию радикального джихада, обрело новую жизнь. Ячейки «Аль-Каиды» стали обнаруживаться по всему миру. ФБР находило их в США (позже почти всех обвиняемых оправдали в суде). Власти любой страны мира, где случались теракты, спешили заявить о следе «Аль-Каиды».

Классическим стал теракт на острове Бали в 2002 году. С самого начала следствию было очевидно, что его организовали два фанатика-одиночки, наслушавшись лекций местного исламиста-проповедника. Теракт был совершенно непродуман: исполнители твердили, что собирались убить американцев и не знали, что большинство его жертв – австралийцы. Однако власти Индонезии очень старались представить происшедшее как звено одной цепи с событиями 11 сентября. Поэтому прямо в ходе следствия была изобретена террористическая группировка «Джамаа Исламия» («исламская группа»). Проповедник-радикал был объявлен ее лидером и отдан под суд. Все участники процесса твердили, что о подобной организации никогда не слышали – но мировая мода диктовала иное.

Сам Осама бен Ладен вел себя еще более любопытно, чем прежде. Во-первых, только после 11 сентября 2001 года он впервые употребил слово «Аль-Каида» в своих обращениях. Во-вторых, вплоть до 2007 года в своих посланиях он никогда не брал на себя ответственность за какие-либо теракты, а только хвалил их исполнителей и угрожал новыми.

Лишь в видеопослании 2007 года он назвал себя вдохновителем событий 11 сентября. Наконец, несмотря на кажущееся обилие этих посланий (обычно информагентства приводят цифру 60 после 2001 года), на самом деле их было только четыре. В остальных случаях появлялись или аудиозаписи, или от имени бен Ладена выступал Айман Завахири. Два видеообращения датированы 2001 годом, еще одно 2004-м, наконец, последнее – 2007-м. Арабские конспирологи в один голос указывали на то, что бен Ладен почему-то не стареет – а известно, что у него были серьезные проблемы с почками и несколько лет он провел на гемодиализе. Впрочем, в арабском мире теории заговора еще более популярны, чем в России.

В последние годы американские власти неоднократно объявляли, что Осама бен Ладен перестал быть террористом номер один в мире. Сначала его потеснил Абу Мусаб Заркауи, которого называли лидером «Аль-Каиды» в Ираке. Тот персонаж в итоге все же был объявлен мертвым, однако прежде он запомнился тем, что четырежды воскресал, а также дважды терял ногу и потом приобретал ее назад (согласно ориентировкам Пентагона).

Другим преемником бен Ладена называли американца йеменского происхождения Анвара Авлаки. Выяснилось, что его исламистские проповеди посещали не только трое угонщиков самолетов 11 сентября, но и Нидаль Малик Хасан, человек, открывший стрельбу на военной базе «Форт-Худ» в 2010 году. Впрочем, Авлаки, очевидно, уже несколько лет находится в Йемене – его следы потерялись, о новых злодеяниях не слышно, о поимке мечтать рано.

В этом смысле Осама бен Ладен для нынешней американской администрации оказался наиболее предпочтительной мишенью. Во-первых, Обама еще до выборов объявил своей главной целью Афганистан. Победить в этой войне было невозможно, но можно было найти ход, который удовлетворит население. Во-вторых, с начала своей предвыборной кампании Бараку Обаме приходилось выслушивать каламбуры на тему «Обама равно Осама». Наконец, как и Клинтон за девять лет до этого, Обама подвергался травле со стороны религиозных республиканцев и неоконсерваторов. Эпопея с его свидетельством о рождении и пустой графой «религия» в нем стала апогеем этой травли. Чтобы прекратить кампанию, Обаме нужно было сыграть на поле неоконсерваторов. Например, продемонстрировать, что он верит в созданный ими миф. Опровергать это они бы уже не решились.

Либералы быстро начали критиковать Обаму за то, что бен Ладена не попытались схватить и предать суду, а хладнокровно убили. Но его настоящие враги-республиканцы никогда не упрекнут администрацию в этом. Несколько лет назад я разговаривал с видным неоконсерватором, бывшим директором ЦРУ Джеймсом Вулси. Он тогда размышлял вслух: «Предположим, ЦРУ знает, где находится бен Ладен. И что с ним делать дальше? Судить? Как? Отдать международному уголовному суду?» Все эти перспективы казались Вулси откровенно смешными. По его мысли, суда над бен Ладеном не могло произойти никогда, но только потому, что у администрации США (в тот момент еще бушевской) были более важные дела. А именно – борьба с мировым злом, коим, по мнению Вулси, являлся Иран.

Вулси умолчал о том, что против бен Ладена нет вообще никаких улик, кроме его разговоров. Но у администрации Обамы были, очевидно, более важные дела, чем суд на Осамой. Например, лихорадка восстаний в арабском мире.

Началась арабская весна. Арабские революции против собственных режимов и против Запада одновременно – показали, что бен Ладен устарел. Он был символом безнадежности, а у арабов появилась надежда.

В мае 2011 года он был триумфально уничтожен в пакистанском городе Абботабаде. Американские аналитики, бесспорно, понимали, что бен Ладен вовсе не влиятельная фигура, за ним нет никакой мощной организации, поэтому ее мести не последует. С другой стороны, любой всплеск мог быть интерпретирован как ответ, но он случился бы в любом случае, как при Осаме, так и без него.

Осама бен Ладен не мог бы стать лидером никакой революции. Ну и пусть – будучи мифом, он принес уже столько дивидендов обеим сторонам, что, в конце концов, для этого мифа все равно, жив ли бен Ладен, мертв ли, и существовал ли он на самом деле. Образ всемирного пугала оказался очень востребован, и террористу номер один не пришлось совершать ни одного теракта. Слава упала на него с неба, как потом и смерть.

Следующее всемирное пугало – ИГИЛ – появилось на свет только через три года после исчезновения предыдущего.