Текст книги "Мир охоты и крови"

– Итак, – тихо, но властно произнесла Ариадна, скользнув вспыхнувшими глазами в сторону Изольды. – Ты первой нашла тело.

– Именно.

– И ты не знаешь, кто лишил мою милую стольких литров крови.

– Мы выслеживаем Хибая, полагаю, что он причастен.

– Хорошо. Тогда открой мне душу, чтобы я убедилась в этом.

Данталион мгновенно выскочил между Ариадной и Изольдой и прошипел в лицо королеве:

– Не смей даже думать о том, чтобы своей дрянной магией лезть в души моих вампиров! Если так хочешь покопаться в чужих секретах – пожалуйста, смотри в мою душу. Но моих вампиров не трогай.

Ариадна никак не отреагировала на это и просто прошла мимо. К дому, внутри которого все еще лежал истерзанный труп Ровены. Целую вечность Нокс стоял, боясь пошевелиться, а потом все же сдвинулся с места.

Почти сразу же, как искатели оказались в доме Альтана, он сказал им ничего не ломать, иначе они точно лишатся десерта, и занялся оказанием помощи Твайле и Николасу. Сальватор был крайне настойчив и едва не прятался, требуя, чтобы сначала помогли Твайле, и той пришлось согласиться. Соня понятия не имела, как это все происходило: Альтан сказал, что в процессе лечения демоницы будет участвовать очень много хаоса, и постоянно защищать искателей от его отрицательного воздействия ему будет сложно, так что лучше им пока смирно посидеть на мягком диванчике в гостиной. Напоминание повторилось спустя почти два часа, когда Альтан, ничуть не уставший, явился за Николасом.

На этот раз избавление от чужого хаоса заняло два дня.

Альтан объяснил это смешением магии сакри, чужого хаоса внутри Николаса и того, что изначально имелся внутри его организма. Взрывоопасная смесь, которая вполне могла убить сальватора, если бы тот продолжал применять магию сакри. По прошествии двух дней Николас выглядел значительно лучше, только был очень сонным и уставшим. Твайла сказала, что это вполне нормальная реакция организма и что Николасу нужно лишь хорошо отдохнуть, чтобы окончательно прийти в себя.

Альтан не пытался их убить или отравить, сдать другим демонам или отвести в предположительно существующий жуткий подвал с инструментами для пыток. Альтан предлагал им какое-то тосканское вино из числа лучших, следил, чтобы каждый попробовал ньокки, которые, по его словам, сегодня получились особенно вкусными, и ни на секунду не отвлекался на проницательный взгляд Сони, направленный на него. Он не скрывал своих черно-красных глаз, но рогов почему-то не было видно, как бы искательница ни всматривалась.

– Mer daran, – с улыбкой промурлыкал Альтан, посмотрев на нее, – пожалуйста, хватит пялиться на мои волосы. Уверен, у твоего парня они будут пошелковистее.

Соня оторопело моргнула. Твайла разразилась смехом и едва не расплескала вино – она единственная пила его, показывая, что всецело доверяет Альтану. Кит удивленно переводил взгляд с Сони на демона, а Алекс, кажется, чуть не подавился.

Перебарывая оцепенение и стараясь выглядеть максимально уверенной, Соня спросила:

– Что значит «mer daran»? Очень похоже на сигридское «mel deren».

– Эти языки развивались одновременно, ничего удивительного, что в них так много схожих слов.

Соня очень надеялась, что это просто совпадение. Ей бы не хотелось, чтобы Альтан называл ее mer daran, что было очень похоже на сигридское «милая» или «любимая». Причем обращался он так только к ней или Твайле, предпочитая называть Кита, Алекса и Николаса das darun.

– Это не ответ.

– «Mer daran» означает «нашедший место под солнцем», – улыбаясь, ответил Альтан и откинулся на спинку стула, сложив руки за головой. – Раньше демоны называли так тех, кто отбился от стаи, помечали, как изгоев и предателей. Но мы уже много лет называем так тех, кто, несмотря на весь этот непрекращающийся кошмар, научился жить с людьми.

– Если бы еще только люди научились этому, – пробормотала Твайла, зло покосившись на Кита.

– Я понимаю, почему ты называешь так Твайлу, – продолжила Соня. – Но я-то тут каким боком? Остальных ты называешь das darun. Как это переводится?

– «Сбившийся с пути», – с готовностью ответил Альтан.

– Ничего не понимаю, – пробормотал Алекс, и это были его первые слова за весь ужин.

– Еще поймешь, – продолжая сиять, произнес демон. – Малыш Нико сказал, что Рейна для того и взяла вас с собой – чтобы дать время на поиск.

– Но я не…

– А вот что насчет тебя… – демон перевел взгляд на Соню и добавил: – Ты уверена, что хочешь знать? Ответ может не понравиться.

– Мне не нравится, что нас втянули в какую-то ерунду. Спасибо, уж с переводом незнакомых слов я как-нибудь справлюсь.

Должно быть, она сказала что-то не то, или была чересчур дерзкой, или, наоборот, недостаточно напористой… Соня не знала. Альтан вдруг улыбнулся еще шире и будничным тоном, будто они обсуждали погоду, сказал:

– Судя по тому, что я вижу и чувствую… Да, все именно так, моя mer daran. Ты умерла еще во младенчестве.

Глава 10
Пусть свет не видит моих черных и глубоких желаний

Сонал выглядела недовольной. Гилберт не знал, в чем крылась истинная причина: то ли завтрак недостаточно роскошный, то ли слуг не было, то ли Рокси Гривелли без умолку болтала о своем последнем поиске, в результате которого едва не погибла.

Впрочем, сейчас Гилберта меньше всего волновало недовольство Сонал. Он не любил ставить ультиматумы, но с принцессой пришлось: либо она каждый раз завтракает, обедает и ужинает с ним, либо и дальше сидит взаперти и ни с кем не общается. С того самого дня, как Гилберт впервые поговорил с ней, Сонал начала требовать больше: внимания, слуг, объяснений, подчинения. Больше всего, что только было во власти Гилберта. Когда он, должно быть, в сотый раз повторил, что хозяин – он, а не она, Сонал отказалась от еды. Тогда Гилберту надоело терпеть это, и Диона по его приказу едва ли не вытаскивала принцессу из комнаты и тащила в столовую.

Особняк превращался в сумасшедший дом, и Гилберт никак не мог этому помешать. Сонал была свято уверена, что раз Гилберт принял ее, то должен все свое внимание уделять только ей, и никому больше. Должен всегда быть рядом, объяснять ей устройство этого мира, помогать осваиваться и просто скрашивать времяпровождение своим присутствием. Гилберт этим и занимался, не имея возможности помочь коалиции по-настоящему. Он не был обязан постоянно любезничать с Сонал и делать все возможное, чтобы она была счастлива, но…

Коалиция нуждалась в людях. Демоны выползали из всех щелей. Эйс обрел магию. Ровену убили.

Голова Гилберта раскалывалась.

Сонал вдруг вскрикнула и подскочила на ноги. Великан вскинул голову, готовый к чему угодно, но увидел только черную треххвостую кошку, запрыгнувшую на стол.

– Ваше Высочество, – стараясь удерживать на лице учтивую улыбку, сказал Гилберт, – не нужно так пугаться. Это всего лишь драу.

– Какая разница, драу или нет? – возмущенно воскликнула Сонал, отряхивая рукав рубашки так старательно, будто он успел испачкаться. – Что эта дрянь здесь делает?

– Она вообще-то все слышит, – обиженно пробормотала Рокси, подзывая кошку к себе. – И она не дрянь! Ее зовут Салем.

Сонал взмахнула рукой, будто надеялась заткнуть Рокси. Гилберт едва подавил усмешку: Рокси Гривелли невозможно заткнуть даже старшим искателям, она всегда будет отстаивать свою точку зрения и не отступится, пока не достигнет желаемого.

– Вы издеваетесь надо мной?! – возмутилась принцесса, повернувшись к Гилберту с таким разъяренным взглядом, будто собиралась убить его голыми руками.

– Скажите мне, чем вы недовольны, Ваше Высочество, и я сделаю все возможное, чтобы исправить это. Однако, – быстро добавил он, когда Сонал уже хотела ответить, – вам следует принять во внимание тот факт, что я не намерен жертвовать удобствами моих дорогих гостей и крепкими дружественными отношениями, что установились между нами за эти годы, ради ваших минутных прихотей и капризов. Это Второй мир, Ваше Высочество, а не Лэндтирс, и я здесь король.

Хорошо, что Рокси не стала напоминать: никакой он не король. Его статус был мнимым, но необходимым, чтобы удержать под контролем не только тех людей, о которых некому позаботиться, но и самого Гилберта. Он даже не прошел Матагар и не имел права называться королем великанов, но, будучи единственным выжившим после Вторжения великаном, подобные тонкости волновали только его. Даже Стефан не высказывал своих мыслей по этому поводу.

Возможно, если бы Стефан сейчас был рядом, он бы придумал, как сгладить все острые углы и успокоить принцессу.

Если бы Стефан сейчас был рядом.

Успехов у Марселин не было. Она продолжала искать способ развеять сомнус, но теперь еще уделяла внимание и Эйсу – тот отказывался сообщать коалиции о том, что с ним произошло, пока не научится управлять открывшимся даром, – и Марселин взяла заботу о нем на себя.

– Вы меня даже не слушаете!

Гилберт встрепенулся и уставился на Сонал – она подошла почти вплотную и, кажется, действительно озвучивала свои претензии, которые он прослушал, погрузившись в мысли. С его стороны это было непростительным, но Гилберт до того устал, что вместо извинений улыбнулся и ответил:

– Вы учли, что я не намерен бегать за вами, как собачка?

– И вы еще называете себя королем! – процедила принцесса.

– А вы со мной не согласитесь? Рокси, разве я не король?

– Король, – буквально пропищала Рокси.

– Вот, Рокси со мной согласна. Почему же вы упрямитесь, Ваше Высочество? Вы же знаете, что я могу вам помочь, но лишь в том случае, если вы пойдете мне навстречу.

Коалиция нуждалась в Сонал, но принцесса, похоже, не нуждалась в них, раз продолжала упрямиться и строить из себя страдалицу.

Даже сейчас она с вызовом смотрела на Гилберта и будто ждала, когда он уступит, признает ее превосходство и откажется от своего. Возможно, в прошлом, еще в Ребнезаре, он бы так и сделал. Будучи ребенком, он восхищался не только ее красотой, но и умом, который она демонстрировала, прибывая к их двору. В те времена она сияла, будто была с ног до головы украшена золотом, и напоминала настоящую королеву, даже не принцессу.

Тогда Гилберт считал, что Фортинбрасу повезло, но брат объяснил ему, что Сонал не идеальна. Она умеет притворяться милой и любезной, умеет очаровывать всех и каждого, но она также умеет кричать так, что дрожат стекла в окнах, и бить слуг, посмевших ей перечить. Гвендолин, единственная принявшая Сонал достаточно холодно, повторно объяснила Гилберту, что Сонал лишь поддерживает образ любящей и заботливой принцессы. А потом, в день, когда двое сальваторов явились ко двору и сказали, что пришли за Третьим, он увидел, как Сонал сорвалась. Она кричала и требовала встречи с королем и королевой для подписания нового брачного договора, и Гилберт испугался. Ему было одиннадцать, и его вполне могли обручить с Сонал. Разница в возрасте принцессу абсолютно не волновала.

Возможно, в прошлом Гилберт бы и признал ее превосходство. Либо из-за того, что был ослеплен ее совершенством, либо из-за страха, который появился позже. Но Вторжение научило его не отступать даже в самых сложных и безвыходных ситуациях.

– Ваше Высочество, – старательно удерживая улыбку на лице, сказал Гилберт, – нам незачем спорить. Как насчет прогулки по моему саду? Уверен, вам…

– Свет Арраны не гаснет, – практически выплюнула Сонал, перебив его, и, развернувшись, стремительно вышла.

Уннер, которой Гилберт сказал все время быть рядом с принцессой, появилась будто из пустоты и тут же последовала за ней.

Слова Сонал продолжали греметь в ушах Гилберта.

«Свет Арраны не гаснет» – не только девиз рода Арраны, стоявшего во главе Лэндтирса, но и напоминание каждому сигридцу: люди из рода Арраны всегда знают правду. Это дар, священный и несгибаемый, благодаря которому суд Лэндтирса всегда считался самым справедливым во всем Сигриде.

Гилберт считал, что Свет Арраны был утрачен во Вторжении, но теперь не был в этом уверен. Он никогда не слышал, чтобы Сонал демонстрировала наличие столь уникального дара или использовала его, но, возможно, он был просто слепым и глупым, раз не замечал очевидного – он ведь даже не сразу понял, что при дворе Ребнезара Сонал притворялась.

Возможно, она притворялась и сейчас. Или же Свет Арраны действительно был в ее крови, и, следовательно, Сонал всегда узнает правду.

– Гилберт, – тихо позвала Рокси.

Он почти забыл о ее присутствии. Рокси молча указала на его тарелку, откуда Салем пыталась утащить кусочки десерта.

– Прекрасно, – вздохнул Гилберт, проводя ладонью по лицу. – Что еще она ест?

– Все, кажется. Один раз попыталась съесть руку Алекса.

– Объясни ей, чтобы она ничего в моем доме не портила. Я скажу Одоваку, что теперь у нас живет всеядная кошка, но если она хотя бы царапину оставит – я буду очень зол.

– Салем хорошая, – пробормотала Рокси, протянув к кошке руки и отодвинув ее от чужой тарелки. – Она же… Ее Высочество же не потребует выгнать Салем?

– Я ей запрещаю. Если Сонал будет хоть что-то говорить про нее, сразу же обращайся ко мне, – пробормотал Гилберт, посмотрев на Рокси. – Я разберусь, вот увидишь. Просто наслаждайся отдыхом и не забывай пить целебные отвары.

– Они мне больше не нужны! – горячо возразила девушка, прижав Салем к груди. – Я полностью выздоровела!

– Либо пьешь отвары, либо возвращаешься домой.

– Ладно, – быстро сдувшись, согласилась Рокси. – Не хочу домой, там сейчас очень пусто…

Гилберт едва не выпалил извинение за лишнее напоминание о том, что ее родители и один из старших братьев заняты важными поисками, а другой пропадает неизвестно где. Он мог, наверное, все же извиниться, но знал, что Рокси не настолько ранимая, чтобы нуждаться в этом. Тем более у Гилберта был другой вариант, который он откладывал из-за присутствия Сонал.

– Лука, – сказал он, прекрасно зная, что эльф, в какой бы части особняка ни находился, обязательно услышит его, – принеси, пожалуйста, то, что я просил подготовить.

Рокси настороженно оглядела столовую.

– Луки ведь здесь нет, – уточнила она.

– Он и так прекрасно слышит меня благодаря связи с особняком.

– А-а…

Рокси наверняка все это знала – она любила гостить у Гилберта с самого детства и постоянно расспрашивала об устройстве особняка и магии, кроющейся в нем.

– А есть какие-нибудь новости от…

Лука едва не влетел в столовую, и Рокси замолчала, раздраженно уставившись на эльфа. Но, увидев в его руках оружейный чехол, тут же выпрямилась и даже вытянула шею, желая рассмотреть его поближе.

– Я только что видел принцессу, – пробормотал Лука, останавливаясь рядом с пустым местом, где еще минуты назад сидела Сонал. – Чуть не умер от ее взгляда.

– Как и все мы, – согласилась Рокси.

Гилберт протянул руку, удерживая едкий комментарий при себе. Лука послушно вложил ему в ладонь оружейный чехол и направился к дверям, ведущим на кухню.

– Ты ведь убила демона, терроризировавшего женский пансион, – начал Гилберт, внимательно рассматривая инкрустированную камнями рукоятку кинжала – единственную деталь, не скрытую чехлом.

Рокси кивнула, крепче прижав к себе Салем. Кошка во все глаза смотрела на оружие в руках Гилберта, вытянув вперед пушистые лапы.

– Я очень уважаю самоотверженных искателей, но еще больше я уважаю тех, кто знает, когда нужно дождаться подкрепления и не лезть на рожон.

– И ты меня будешь отчитывать? – разочарованно выдала Рокси, опустив плечи. – Я и так только это и слышу, хотя я убила того демона!

– Знаю, и поэтому в благодарность дарю тебе кинжал из ребнезарской сокровищницы.

Рокси вытаращилась на него и так сильно сжала кошку, что та протестующе мяукнула и забила сразу тремя хвостами, отчего девушке пришлось отпустить ее.

– Уннер отыскала его лет пятнадцать назад, и я сразу же понял, что он из нашей сокровищницы. Это хорошее оружие с чарами, которые могут оповестить о присутствии или приближении демона. Видишь? – Гилберт повернул кинжал рукояткой к Рокси и постучал по небольшому бело-голубому круглому камню. – Это лунный камень. Он станет темнее и холоднее, если рядом будут демоны.

Рокси открыла рот, но ничего и не сказала. Гилберт снял кожаный чехол и продемонстрировал кинжал полностью: с еще одним чехлом, на этот раз из серебристого металла с плотной кожей внутри, ребнезарскими письменами, выгравированными со всех сторон, и крохотными сверкающими камнями.

– Я все равно не использую оружие, – добавил Гилберт, протягивая кинжал Рокси. – Так что бери и пользуйся, я совсем не против.

Против была лишь та часть, что отчаянно сопротивлялась любым попыткам расстаться с крупицами прошлой жизни. Но Гилберт знал, что поступает правильно. Этот кинжал был слишком хорош, чтобы и дальше без дела лежать в его коллекции, радовавшей глаз и ублажавшей душу.

Или же он, не способный помочь как следует, просто пытался сделать хоть что-то полезное, правильное или доброе. С его стороны это было крайне эгоистичным поступком, совершенным исключительно для того, чтобы немного успокоить свою совесть.

Гилберту было тошно от самого себя, но он старался, выдавливая улыбку, ради Рокси, искренне радовавшейся новому оружию.

– О, Хайбарус…

– Ты совсем отбился от рук, щенок.

Иснан поджал губы, запрещая себе отвечать колкостью. Маракса ему все равно не переспорить хотя бы потому, что он был на сотни лет старше и наверняка знал куда больше издевательств. Он и так получил сполна после встречи с Твайлой: Мараксу, видите ли, не понравилось, что он должен был разыгрывать спектакль перед этой сукой.

Но госпожа Ситри приказала – и он был обязан подчиниться. Должно быть, то же самое было и сейчас, иначе Иснан не понимал, зачем Мараксу торчать в просторной комнате госпожи.

Если сейчас демон скажет, что сам приполз, лишь бы ублажить ее, Иснана стошнит.

– Ты забыл, что не имеешь права сюда входить? – со смешком спросил Маракс, расправляя крылья.

Иснан мысленно пожелал ему забиться в угол и переломать себе все крылья.

– Госпожа сказала, что здесь есть образцы крови, которые мне нужны, – наконец произнес демон, держа руки за спиной.

– Ставишь эксперименты? Похвально. На этот раз сам будешь притворяться слабаком? Или нужно найти тебе кого-нибудь для этого?

«Хайбарус, запихни ему в глотку что-нибудь, чтобы он заткнулся».

– Я проверяю границы этой магии.

– Ты только этим и занимаешься последние двести лет.

– Из нас никто прежде не владел подобным, так что неудивительно, что на освоение требуется много времени.

Иснан не мог навредить Мараксу из-за приказа госпожи Ситри, но мог напомнить, что был избран он, а не кто-то другой. Даже несмотря на то, что Маракс был призван в этот мир лишь несколько месяцев назад и успел проявить силу и острый ум, обзаведясь влиянием среди всех демонов, именно Иснан представлял большую ценность.

– Разве есть в этой магии что-то, чего мы не знаем? – спросил Маракс, сложив руки на груди.

– Госпожа тебе совсем ничего не говорит? – постаравшись изобразить искреннее удивление, уточнил Иснан. – Странно. Наверное, ты только и можешь, что греть ее постель, раз она молчит.

Маракс рассмеялся, и его крылья встрепенулись, словно он готовился взлететь. Только с этим делом у демона были проблемы: магия Четвертого оказалась до того сильной, что Маракс до сих пор восстанавливал мышцы, жилы и хрящи, пострадавшие во время столкновения. Он летал, разумеется, но порой крылья подводили его.

– Если бы ты был достаточно умен, то понял бы, что внимание нашей госпожи – это дар.

– Быть ее подстилкой, как ты? Нет, спасибо, лучше повожусь с чужой кровью.

Иснан знал, что будет после этого, и потому, когда хаос оплел его шею и крепко сжал, даже не дрогнул.

Маракс никогда не смог бы по-настоящему издеваться над ним и мучить так, как мучил всех людей и неугодных демонов. Иснан был слишком важен, чтобы подвергать его опасности, однако Маракс находил способы удовлетворять свою жажду насилия и контроля над всеми. Пока госпожа Ситри занималась призывами демонов или собирала информацию способами, известными ей одной, Маракс должен был следить за Иснаном и контролировать, чтобы тот не совершал глупостей.

– Изучаешь кровь, да? – повторил Маракс, задумчиво постучав когтем по подбородку. – Из чего состоит твоя коллекция?

Хватка на шее немного ослабла, и Иснан тихо и нехотя ответил:

– Тот искатель, которого мы встретили недавно, mer daran, несколько рыцарей, эльфов, искателей и вампиров. Есть еще кровь короля эльфов.

– А что насчет тех, с одинаковыми лицами? – медленно произнес Маракс, с каждой секундой ослабляя хватку на шее Иснана. – Где это было, не напомнишь?

– Канберра.

– Да, точно. Их кровь ты собрал? Я пожертвовал четвертью легиона Сизера, и он до возвращения к Хайбарусу будет напоминать мне об этом.

– Только девушки. Твои ноктисы были слишком медленными и тупыми и не смогли отвлечь их нормально. Даже у девушки я забрал слишком мало. Не представляю, как мне с этим ра…

Иснан захрипел: шею вновь сдавило так сильно, будто Маракс уже готовился сломать ее. Руки не слушались, все тело оцепенело – еще чуть-чуть, и Иснан отравится чужим хаосом, который заберется ему под кожу, в мышцы и вены, где будет процветать до тех пор, пока Маракс не прикажет ему убить Иснана.

– Старайся лучше, щенок, – произнес Маракс, отпустив его. – И не забудь кровь, ради которой притащился.

Иснан не представлял, что удержало его от ответа или попытки воздействовать на Маракса собственным хаосом. Вкупе с магией сакри у него, возможно, и были бы шансы, но только при наличии крови – таковы были условия Ренольда, которые приходилось соблюдать даже Аннабель.

Он нашел склянки с кровью в нижнем ящике стола, забрал их и вышел, уверенный, что Маракс проводил его хищным взглядом. Не будь Ренольда, Маракс бы растерзал его на мелкие части, а после выбросил их ноктисам на съедение.

«Вновь провоцируешь его».

Иснан остановился в длинном коридоре возле окна, выходившего на оживленную улицу, по которой тащились машины, застрявшие в пробке, и бежали люди, напоминавшие букашек. Но смотрел Иснан не на них, а на Ренольда, появившегося вместо отражения. Фиолетовые волосы аккуратно зачесаны назад, взгляд рассеянный, сиреневая кожа тусклее, чем демон помнил. Неизменным оставалась только странная одежда с вырезом едва не до середины живота, сверкавшая, как ночное небо. И, конечно же, черная полоса на шее вместо настоящего ошейника. Иснан не знал, почему эта полоса не исчезает, и Ренольд не давал конкретного ответа. Он также не говорил, почему, появляясь во плоти, никогда не размыкал губ и всегда общался только мысленно, хотя насчет последнего Иснан и так знал: Ренольд был немым. И на все вопросы демона у него был лишь один ответ: «Думай. Все ответы давно перед тобой».

– Он заслужил, – тихо ответил Иснан.

«Тебе не кажется, что когда-нибудь он просто убьет тебя?»

– Пока ты со мной, не убьет, верно?

«Ты в этом уверен?»

Ренольд печально улыбнулся. Сакри всегда выглядел до того меланхолично, что Иснану становилось тошно смотреть на него.

«Вновь эксперименты с кровью?»

– Я на пороге прорыва.

«Ты на пороге катастрофы».

Иснан слышал это чаще, чем «щенок» от Маракса или шутки от Зепара о том, что он у них не только перевертыш, но и подкидыш. Ренольд постоянно говорил, что Иснан на пороге катастрофы. С того самого дня, как демоны убили Аннабель и подчинили его себе.

«Сколько еще ты будешь отрицать свою память?»

Иснан ногой толкнул дверь в комнату, выделенную под эксперименты с кровью. Пока что он ограничивался малым: изучал саму кровь, тратя не больше капли, и учился использовать ее вместе с собственным хаосом.

– Может быть, не будешь ворчать, а поможешь? – пробормотал Иснан, аккуратно расставляя сосуды с кровью на столе, заваленном всяким хламом.

«Хочешь, чтобы я помог? – переспросил Ренольд, отражение которого застыло на поверхности одного из окон. – Что ж, есть шанс, что я помогу. Но для начала ты поможешь мне».

– О чем…

Иснан едва не закричал, когда Ренольд силой выхватил у него контроль над телом.

– Что ж, – произнес сакри уже его губами и голосом, заперев Иснана внутри, – нужно встретиться кое с кем. Не окажешь милость?

Иснан хотел зарычать, но не смог выдавить ни звука. Рука против его воли поднялась и раскрыла портал прямо посередине комнаты.

«Сукин сын! – завопил Иснан, бросив весь свой хаос на сакри. – Куда ты меня тащишь?!»

– Не шуми.

Ренольд шагнул в портал, тут же открыл еще один и переместился в другое место. А затем в следующее, будто искал что-то.

Николас продолжал искать зацепки, ведущие к кристаллу Масрура, и проверял людей из списка Эрики. Пока что никаких результатов не было, из-за чего у Николаса складывалось впечатление, что кристалл Масрура – это просто массовая галлюцинация сигридцев. Что даже сам Масрур был результатом массовой галлюцинации.

Пока что единственной ниточкой оставался аукцион некоего Андреаса, запланированный на двадцать пятое апреля. Сегодня было десятое марта – у Альтана они прятались уже две недели, и за все это время ни один демон не смог найти их.

Кроме Иснана.

Николас отскочил в сторону быстрее, чем хаос подкравшегося к нему демона успел атаковать, и Рейна сразу же заняла его место. Мгновение спустя Николас оказался где-то глубоко внутри и, как бы ни старался, не мог пошевелить собственным телом.

Николас хорошо запомнил Иснана, но все равно разглядывал его. Непонятная одежда, отдаленно напоминавшая простой строгий костюм, черные растрепанные волосы и рога с потемневшими кончиками. Они не были слишком длинными, что означало бы верховную власть над остальными демонами, но то, что Николас почувствовал, было гораздо опаснее хаоса.

Он не хотел в это верить. Ни в странный взгляд, необычный, даже новый для Иснана, ни в ощущение родственности, постепенно заполнявшей его. Николас не хотел, чтобы Рейна стояла на месте, будто скованная чем-то, и ждала, пока Иснан скажет хоть слово.

Точнее, не Иснан, а Ренольд, который сейчас управлял телом демона.

Николас не хотел верить в то, что почувствовал, но связь между сальваторами никогда не лгала. Раньше Николас не понимал, почему никак не мог отыскать еще одного сальватора, но теперь все встало на свои места: Ренольд нашел способ заглушить эту связь, чтобы оградить их друг от друга.

Он так долго ждал встречи с другим сальватором. Мечтал, что увидит Первую и когда-нибудь встретит избранника Арне, что узнает их поближе и почувствует родственность магии, лежавшую в основе их связи. Мечтал, что наконец перестанет быть один, но теперь…

Второй сальватор – Иснан, демон, убивший искателя Рика, утянувший Пайпер в карман между мирами, напавший на Соню у озера, где Николас едва успел помочь им. Тот самый демон, который в день исчезновения Пайпер привел огромный легион, а совсем недавно для чего-то собрал кровь Кита.

Почему Ренольд выбрал его?..

«Я не знаю, Нико, – тихо ответила Рейна, вторгаясь в его мысли. На мгновение он почувствовал, как его окутало знакомое тепло, будто Рейна во плоти стояла рядом и пыталась окружить его, чтобы защитить от любой опасности. – Но Ренольд никогда не был глупцом, помни об этом».

Ренольд, все еще контролировавший тело Иснана, молча смотрел на них черно-красными глазами демона. Они стояли на крыше административного здания где-то в Финиксе и молча смотрели друг на друга.

– Ты далеко забралась, Рейна, – наконец произнес Ренольд не своим голосом. – Не думал, что встречу тебя… вот так. Я скучал.

– Оставь сантименты при себе, я не настроена любезничать, – с улыбкой ответила Рейна. – Лучше скажи, для чего ты здесь.

– Они скоро найдут вас, я знаю это и чувствую. Пожалуйста, спрячьтесь.

– Так ты пришел только для того, чтобы предупредить об опасности, о которой мы уже давно знаем? Где тот Ренольд, которого я помню?

– Я…

Николас с удивлением заметил, как сакри запнулся. Он провел рукой по волосам Иснана и поморщился, задев рога.

– Скажи мне, – совсем тихо произнес Ренольд, едва не прошептал, жалостливо посмотрев на них исподлобья, – ты почувствовала это?

Николас практически встрепенулся: Ренольд говорил о том необычном ощущении, о котором Рейна рассказала ему две недели назад на португальской парковке. Тогда сакри сказала, что ощутила всплеск Силы и Времени, слившихся между собой.

– Да, почувствовала.

– И ты веришь в это? – торопливо спросил Ренольд.

– Я знаю, что это правда. Но знает ли твой малыш?

Последнее слово Рейна произнесла с издевкой – она точно не собиралась любезничать с Иснаном, даже несмотря на его связь с Ренольдом.

– Вряд ли, он еще много не понимает и часто пропускает мои слова мимо ушей… Я позабочусь, чтобы он не нашел вас, – пробормотал сакри. – Уходите, пока можете, Хибай уже наступает вам на пятки.

– Откуда ты знаешь?

– Он, – Ренольд поднял руку Иснана и помахал ей, – использует нашу магию, чтобы помочь в этом.

Хотя Маракс все равно считает, что он плохо старается.

Рейна коротко рассмеялась и затихла. Николас на интуитивном уровне понял, что на этом их первый за двести лет разговор закончен. Демон сделал шаг назад и вытянул руку в сторону, открывая портал.

– Я скучал по вам, Рейна, – пробормотал Ренольд, смотря на них.

Рейна не ответила. Демон шагнул в портал и исчез. Исчезло и ощущение родственной связи, которым Николас захлебывался все это время. Исчез контроль Рейны над его телом.

– Рейна? – неуверенно позвал он. – Что нам делать?

«Ренольд не ошибается, – тихо, что казалось невозможным в мыслях, ответила сакри. – Он – это Слово, и то, что он говорит, становится истиной».

– Разве для этого не нужна чья-то кровь?

«Нико, нам нужно вернуться, – еще тише ответила Рейна, проигнорировав его вопрос. – Возможно, я ошиблась».

Николаса прошиб холодный пот. Рейна никогда не признавала, что ошиблась. Она всегда права, всегда впереди на сотню шагов, всегда сильнее и хитрее всех. Рейна – это Движение, неуловимое и точное, как стрела, и она всегда достигает цели.

Было непривычно чувствовать себя одиноким: Рейна ушла так глубоко, будто ее вовсе не было. Николас не представлял почему и хотел помочь ей, но мог сделать только одно: вернуться.

Ему нужно вернуться, чтобы понять, что делать дальше.

Николас ничего не успел, и его жизнь – это сплошной хаос, который никто не мог контролировать. Даже демоны, пытавшиеся пробраться в дом Альтана.

«Ренольд бы не стал отвлекать нас, – говорила Рейна, пока сальватор торопливо рисовал в воздухе дополнительные сигилы для защиты. – Эти демоны не отличаются разумом, скорее всего, ноктисы, о которых говорил Альтан, сбились в одну стаю и поняли, откуда разит чужим хаосом».

В данной ситуации Николас бы не поверил в совпадение, но спорить с Рейной не решился. Хоть она и отвечала ему, защищала всех, кто был в доме Альтана, что-то в ней изменилось. Будто сломалось, а Николас никак не мог понять, что именно.