Текст книги "Меч и Роза"

ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ВТОРАЯ

Ахлф принял письмо из рук римской гостьи.

Указав Доминике взглядом на отдельно стоявший стол, воин развернул письмо и прошелся по нему задумчивым взглядом.

Пока Ахлф читал, Роза изо всех сил сдерживала себя от желания заглянуть через его плечо и узнать, что же было в этом послании. Она следила за выражением на лице своего господина, но ничего, кроме задумчивой улыбки, не увидела.

Ахлф тщательно скрывал свои чувства – даже от неё.

Меж тем, Доминика разместилась за своим столом. Слуги тотчас принесли для неё угощения и она, все так же улыбаясь, поблагодарила их и начала есть виноград. Римская гостья делала это с особым изяществом. Прежде чем оторвать виноградину, она гладила её пальцами, а затем, поднося к губам, несколько раз водила ей по ним и только потом отправляла в рот.

Доминика соблазняла – и Роза прекрасно понимала это. Ей все больше становилось очевидно, с какой целью прибыла эта римская красавица.

Заполучить Ахлфа.

Злость и ревность острыми шипами пронзили сердце Розы, и девушка едва не вскрикнула от почти нестерпимой боли. Кровь отлила от её лица, руки предательски задрожали. Опасаясь выронить что-то из еды и тем самым выдать своё состояние, Роза спешно спрятала ладони под стол.

Взмахнув ресницами, девушка случайно встретилась со взглядом Арьи. Серо-голубые глаза женщины сверкали от торжествующего взора.

И вновь сердце Розы дало о себе знать – уже болезненными толчками. Она понимала – Арья сделает все, чтобы поспособствовать сближению сына и римской красавицы.

Пленница мысленно взмолилась.

«Господь мой, дай мне сил справиться со всем этим! Помоги! Я так нуждаюсь в Тебе!»

Роза повторяла это в своей голове до тех пор, пока напряжение не отпустило её, и тогда она снова могла продолжить свой ужин. Морская рыба показалась ей сегодня особенно вкусной, и девушка съела почти всю порцию.

Гелимер с затаенной злобой наблюдал за происходящим. Часть его натуры была уязвлена тем, что римский император отправил послание лишь для Ахлфа. Другая часть Гелимера видела в этом возможность, ведь если его соперник переключит своё внимание на Доминику, то Роза останется одна. И когда это случится, он, Гелимер, сможет забрать её себе.

От одной только мысли его затрясло.

Он желал эту чаровницу с серебристо-белыми волосами, как ни одну другую женщину! И лишь Ахлф стоял между ней и им.

– Выпьем за то, чтобы наши сердца всегда горели страстью! – обхватив золотой кубок, прокричал Гелимер.

Воины поддержали его призыв громкими криками.

– Страсть… – усмехнувшись, приглушенно протянул Ахлф.

Роза настороженно посмотрела на него. Сейчас ей как никогда прежде хотелось увидеть, что Ахлф желает её. Но взгляд его был направлен куда-то вдаль.

Когда ужин подошел к своему завершению, Роза вместе с Ахлфом направились к выходу из сада.

– Господин! – крикнула вслед им Доминика.

Ахлф чуть замедлил шаг, не стала спешить и его пленница. Воспользовавшись моментом, римская гостья подошла к ним и остановилась прямо перед Ахлфом.

С досадой в сердце Роза поняла, что вблизи Доминика была по-прежнему красива. Пленница впилась в гостью взглядом. Сама того не понимая, Роза искала изъяны на ней, но так и не нашла их.

Доминика была безупречна. Её совершенная кожа напоминала персик и источала сладкий аромат, а блестящие губы, казалось, были созданы для поцелуев.

– Господин Ахлф, – обратилась к нему Доминика.

Он окинул её взглядом. Пальцы Розы заныли от желания вцепиться в ладонь Ахлфа, и тогда она с силой сжала их, так, что ногти впились в её нежную кожу.

– Говори, – бросил Ахлф.

– Я хотела бы получить ответ на послание, что отправил вам мой дядя, – не сводя сверкающих глаз с лица воина, произнесла римская гостья.

– Не сегодня, – Ахлф смерил её задумчивым взором и, более ничего не добавляя, покинул ужин.

Весь путь до спальни Роза беспокоилась лишь об одном – чтобы Ахлф не вернулся обратно на ужин, и потому, как только они остались наедине, девушка сделала всё, чтобы тот остался этой ночью с ней.

Обвив его крепкую шею руками, Роза поцеловала Ахлфа. Когда губы мужчины ответили на её поцелуй, пленница испытала облегчение. Ведомая ревностью и страстью, она прильнула к нему.

Ахлф ответил на её призыв – он подхватил Розу на руки и уложил на ложе, но присоединиться к ней мужчина не спешил.

Встав у кровати, воин задумчивым взглядом посмотрел на взволнованную пленницу. Её щеки покрыл алый румянец, глаза, изменив цвет, стали похожи на темные аметисты.

Роза, затаив дыхание, ждала.

Красивая, соблазнительная…

Ахлф, ощутив прилив желания, начал раздеваться. Скинув с себя одежду, которая с глухим шумом упала на пол, он, обнаженный, лег на Розу.

Его горячее дыхание обжигало ей губы, а тяжелое тело раздавливало её. Роза скользнула ладонями по спине Ахлфа. Под своими пальцами она ощутила его тугие, налитые силой, мышцы.

Она задрожала, как только его губы нашли её.

Из груди Ахлфа вырвался приглушенный смех, который, отчего-то, невероятно сильно задел Розу. Тогда она сильнее вцепилась в его спину, и сделала то, что еще никогда не делала прежде – оказалась над Ахлфом.

Его голубые глаза вспыхнули страстным пламенем. Пальцы Ахлф схватили Розу за бедра.

Требовательно и жестко.

– Поцелуй меня, Роза, – хриплым голосом то ли попросил, то ли потребовал он.

Она отозвалась на его просьбу всем телом и душой.

Роза принялась целовать Ахлфа – страстно и нежно, а сердце её сжималось от единственного желания.

Чтобы в эту ночь она зачала от него. Она хотела этого, как никогда прежде.

…Роза проснулась, когда за окном только начал заниматься рассвет. Серое небо, меняя свой цвет, наполнялось голубизной. Тьма отступала, и пение птиц возвещало о начале нового дня.

Каким он будет? Что ждать от него?

Пленница повернулась на левый бок. Скользнула грустным взглядом по другой половине кровати.

Она была пуста.

Роза медленно поднялась с постели. Сделала шаг, и тупая боль расползлась внизу её живота.

– О нет, только не это, – обреченно выдохнула девушка.

Она нагнулась и увидела кровь на своих бедрах.

Глухое рыдание вырвалось из груди Розы, и она рухнула коленями на пол. Боль обожгла ей ноги, но она была несравнима с другой – душевной болью, что разрывала девушку изнутри.

ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ТРЕТЬЯ

Заметив женский силуэт, скользнувший рядом с аркой, Ахлф громко произнес:

– Мама, ты хотела поговорить со мной?

Арья медленно прошла в зал. Взгляд её серо-голубых глаз изучающее разглядывал лицо сына.

Он выглядел погруженным в собственные мысли. Глубокая морщина пролегла на его лбу, и густые брови почти соединились в одну линию.

– Ты прав, – сдержанно ответила Арья, – я все искала возможности поговорить с тобой, но ты был слишком занят для этого.

Ахлф, ощущая укор в голосе матери, чуть сощурил взгляд.

Да, без сомнения, дела отнимали у него времени, и последние недели он не общался с матерью, но то не было его прихотью.

– О чем пойдет разговор? – поинтересовался он. Широкими ладонями Ахлф зачерпнул воду из фонтана и умылся ей. Свежая прохлада потекла по его разгоряченному, после недавних тренировок, лицу.

– Ты знаешь, – Арья встала напротив сына.

– У меня нет дара читать мысли других людей, – усмехнулся Ахлф.

– Нет, но ты прекрасно разбираешься в них, – мать посмотрела прямо в глаза сына, – хотя, иногда, ты тоже ошибаешься. Но речь сейчас не об этом. Скажи, Ахлф, твоя пленница уже понесла от тебя?

При слове «пленница» губы Арьи дрогнули в брезгливой усмешке, и женщина, пытаясь скрыть это, улыбнулась.

– Может быть, – ответил Ахлф.

– Значит, нет, – Арья вскинула брови и поджала губы.

Выражение её лица говорило одно – каким неправильным оказался выбор сына, но озвучивать свои мысли женщина не спешила.

– Не знаю, – Ахлф пожал широкими плечами. Взяв тряпку, он намочил её в воде, а затем стал водить ей по голому торсу. Мышцы и кожа горели, требуя того, чтобы хозяин хоть немного охладил их.

– Вряд ли это случится, – Арья вновь поджала губы. – Имей смелость признать это.

– Времени прошло не так много, – Ахлф выжал тряпку и положил её на мраморный выступ.

– Но оно идет! И с каждым новым днем твой шанс укрепить свою власть тает! Тебе нужен наследник!

– Он будет.

– От этой рабыни? – глаза Арьи наполнились презрением.

– Это будет мое семя, и этого достаточно, – холодно процедил Ахлф.

– Но ребенка нет, – прошипела мать, – семя не даст всходы на плохой земле.

Взгляды Ахлфа и Арьи скрестились. Воин видел обиду и беспокойство в серо-голубых глазах матери. Сердце его неприятно кольнуло.

– А, может, дело в моем семени? – криво усмехнулся Ахлф.

– Быть такого не может! – с жаром выдохнула Арья.

– Как знать, – воин тяжело вздохнул и поднялся на ноги.

– Послушай, сын, – мать коснулась его руки, – у тебя есть соперник. Гелимер. Если он сойдется вместе с племянницей императора, армия поддержит его. Никто не хочет бесконечно воевать, сын. Люди устают и иногда желают мира. Союз с Доминикой к нему и приведет.

Ахлф промолчал. Тогда Арья чуть сильнее сжала его руку и добавила:

– Сын, ты так долго шел к власти, не упусти этот момент.

– Я не шел к ней. Я просто воевал.

– И все же. Ты в шаге от трона, Ахлф. Единственная преграда – Гелимер. Укрепи свое положение союзом с Доминикой. Пусть она забеременеет. И у вандалов будет крепкий союз с империей.

– С римлянами? – Ахлф пренебрежительно усмехнулся. – С теми, кто веками жег наши земли?

– Все переменчиво, Ахлф. Вчера – враг, сегодня – союзник.

В зале повисла тишина.

Единственное, что нарушало её – журчание фонтана.

Арья смерила сына задумчивым взглядом. Он вырос в настоящего мужчину! Сильного, крепкого, не желающего подчиняться кому-либо!

Но мать знала, за какие ниточки дернуть собственного ребенка.

– Что ж, – сдержанно протянула она, – я вижу, что мой сын пошел на поводу у своей пленницы. Выходит, даже такой могучий воин, как ты, Ахлф, стал жалкой игрушкой женщины.

Более ничего не добавляя, Арья покинула сына.

…Роза, отломив кусочек от теплой лепешки, отправила его в рот. Положила на язык, но ничего – кроме горечи – не почувствовала. Не вызывали аппетита ни сладкие финики, ни свежайшие сливки, ни грецкие орехи, щедро насыпанные в глубокую чашу.

Разочарование окрасило сегодняшний день в унылые цвета, и Роза, ощущая подавленность, ела с трудом. Пальцы её были ледяными, тело лишилось сил, и единственное, что она желала сейчас – спрятаться под одеялом – чтобы никто не видел её в таком удрученном состоянии.

Тяжелые шаги, раздающиеся в коридоре, сообщили Розе о том, чтобы побыть в одиночестве не получится. Так же, как и не получится, не сказать Ахлфу о том, что она все еще не беременна.

Одна только мысль о том, что ей, Розе, нужно будет вновь разочаровать его, и ледяная, разрушающая остатки мира, боль пронзила её грудь.

Дверь распахнулась.

В спальню быстрым шагом прошел Ахлф. Встав возле пленницы, которая сидела на полу, он обратился к ней:

– Ты выглядишь бледной. Что с тобой, Роза? Неужто раны воспалились?

Роза подняла на Ахлфа раненый взгляд. Он, словно темная гора, возвышался над ней. Сейчас пленница особо остро ощущала его силу и мощь. Себя же Роза чувствовала слабой и никчемной.

– Нет, – негромко произнесла она.

– Тогда что с тобой? – нахмурившись, произнес воин.

Он протянул руку и дотронулся до бледной щеки Розы. Его грубые пальцы невольно царапнули нежную кожу, и Ахлф, заметив это, убрал ладонь.

Роза не спешила ответить. Слова тяжелым грузом лежали на её языке, и произнести их теперь казалось невыносимо трудно.

– Идем, искупаемся вместе, – Ахлф коснулся плеча пленницы.

Она вздрогнула и, казалось, стала еще бледнее.

В груди Розы всё заклокотало от боли и отчаяния.

– Прости, я не могу, – сдавленно произнесла она, – у меня – кровь.

Замешательство мелькнуло в голубых глазах Ахлфа. Роза заметила это и вся сжалась. Нет, не было у неё сил, чтобы гордо вздернуть подбородок! Сердце её стало другим – словно с него сняли защитную оболочку, и теперь, вместо ненависти, оно чувствовало…

Любовь.

Роза ощутила потрясение.

Бог мой, она любит… Любит Ахлфа!

Вот почему ей так больно от мысли о том, что он может найти ей замену! Именно поэтому так страдает её душа от одной только мысли, что Ахлф предпочтет вместо неё другую!

– Прости, – зачем-то повторила Роза, и, поднявшись, выбежала на террасу.

Слезы градом полились по щекам пленницы. Стекая по её лицу, они оставляли на нём горячие, жгучие следы. Та горечь, что разъедала сердце Розы, выбралась наружу.

Но легче от этого не становилось.

ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ЧЕТВЕРТАЯ

Когда пришло время ужина, Роза ощущала себя так, словно ей предстояло спуститься на собственную казнь. Липкая дрожь расползалась по телу девушки, ноги-руки её дрожали, к довершению всему, в животе отдавало тупой болью.

Опасаясь, что кровь во время ужина пойдет сильнее, Роза была вынуждена использовать тампон из очищенной шерсти. Всё это не прибавило ей хорошего самочувствия. С огромным трудом она заплела часть своих волос в две косички и скрепила их серебряным гребнем. Из всего многообразия платьев, пленница остановила выбор на темно-синем.

Прохладный шелк нежно скользнул по телу Розы. Она, ощущая чувственную боль в груди и бедрах, сокрушенно вздохнула и спешно поправила юбку платья. Тревога всё сильнее вгрызалась в сердце пленницы, не давая ей передохнуть ни на миг.

– Роза, – голос Ахлфа окликнул её со стороны коридора.

Через мгновение появился и он сам.

Стоило только Розе посмотреть на него, как боль и щемящая нежность, переплетаясь в единое целое, скрутили её душу.

Ахлф был такой мужественный!

Его лицо было полно царственной уверенности, ярко-голубые глаза сверкали, словно воин принял какое-то решение.

Что же он выбрал?

Ведь именно сегодня воин обещал дать ответ римской гостье.

– Я вижу, ты готова к ужину, – смерив пленницу внимательным взглядом, произнес Ахлф.

Она сглотнула и кивнула головой.

А хотелось – вцепиться в его крепкую руку и умолять Ахлфа о том, чтобы он никогда не был с другой.

– Если ты плохо себя чувствуешь – то можешь остаться в спальне. Я велю, чтобы тебе принесли ужин сюда, – произнес воин.

Роза вздрогнула от его слов.

Неужели теперь Ахлф не хочет видеть её рядом с собой на ужине?

– Я могу остаться, если ты этого хочешь, – глухим голосом ответила она.

– Нет, я привык ужинать вместе с тобой.

Привык. Всего лишь привык?

Роза ощутила, как грудь сдавило от напряжения. Ничего не могла поделать с собой – теперь в каждом слове Ахлфа она ощущала укор.

– Идем.

Мужская рука легонько коснулась плеча Розы. Она задрожала и обняла себя. Ахлф чуть сощурил взгляд и добавил:

– Всё будет так – как должно быть.

Девушка подняла на него вопрошающий взор.

Что это значило? Что было в словах Ахлфа? Попытка успокоить, или же он этой фразой подводил её к неизбежному?

Роза еще сильнее побледнела, казалось, в её прекрасном лице не осталось и капли крови. Ахлф поджал губы и порывисто отвернулся от неё.

Как и прежде, они вместе спустились на ужин.

Роза скользнула взглядом по залу – сегодня здесь царила загадочная полутьма, которую слегка рассеивали всего несколько факелов, размещенных на выступах стен.

К чему такая таинственность, понять Роза не могла. Внутри неё все сжалось от дурного предчувствия. Казалось, в любой момент из темного угла выскочит какой-нибудь монстр и утащит всех с собой в подземелье.

Роза, стараясь скрыть свои чувства, медленно опустилась на своё место. Села – и тотчас ощутила на себе пристальный взгляд.

На неё, с затаенной улыбкой, смотрел Гелимер. К удивлению пленницы, воин сидел сегодня почти рядом с Ахлфом. Их разделяли Волдхар и два пустующих места.

Кто же займет их?

Ответ пришел почти сразу.

В зале, в окружении своих служанок, появилась Доминика. Она шла, словно царица. Золотая накидка обнимала её плечи и стелилась по полу. Голову римлянки украшала диадема с прозрачными камнями. И каждый раз, когда сияние факелов попадало на них, они играли сверкающим пламенем.

Глядя на неё Роза ощущала всё нарастающую боль в груди. Было трудно признавать это, но Доминика, действительно, выглядела самой красивой женщиной на этом ужине.

– Доминика, – прогремел голос Ахлфа.

Роза задрожала и устремила на него напряженный взор.

Сердце её замерло.

Неужели?…

– Сегодня ты можешь сесть здесь, – добавил Ахлф и взглядом указал на свободное место за столом.

Лицо Доминики просияло от радости. Она, метнув в сторону Розы надменный взор, грациозно села. Расправив плечи, римлянка чарующе улыбнулась и сказала:

– Благодарю вас, господин Ахлф.

Ахлф сдержанно улыбнулся и кивнул ей.

– Наслаждайся ужином, Доминика, – добавил он, отрывая себе кусок хлеба.

Роза едва не вскрикнула от боли. Сердце её учащенно забилось в груди, и казалось, еще немного – и оно, разломив ребра, вырвется наружу.

– Я уже получаю наслаждение, сидя в вашем обществе, – ответила Доминика. Её пальцы, украшенные перстнями, обхватили оливку, и она, продолжая улыбаться, отправила её в рот.

Горячие слезы подступили к глазам Розы. Пытаясь их прогнать, она сделала попытку отвлечься. Девушка обвела зал медленным взглядом. Заметила улыбающихся воинов, служанок, разносящих мясо, танцовщиц…

Всеобщее веселье так контрастировало с тем, что творилось в её душе! Там разгоралась буря из отчаяния и одиночества.

Ничто и никто не могли – хоть немного – сместить внимание Розы от происходящего.

– Скажите, господин Ахлф, – сладким голосом начала Доминика, – получу ли я сегодня ответ?

Губы Ахлфа изогнулись в усмешке.

Впервые он видел, чтобы царственная особа так откровенно желала близости с ним. Без сомнения, Доминика была соблазнительно красивой. Её пышная грудь, большой рот и широкие бедра вызывали у Ахлфа мужское желание.

Он откинулся назад и сел поудобнее.

– Расскажи о себе. Ты была уже замужем? – произнес Ахлф, окидывая Доминику задумчивым взглядом.

– Нет, господин, – римлянка вскинула светлые брови, – иначе мой дядя не отправил бы меня к вам.

Ахлф обхватил загорелыми пальцами чашу. Поднес к губам и улыбнулся. Заметив свою мать, появившуюся в зале, воин поднялся с места и громко обратился к ней:

– Мама! Присоединись сегодня к нашему столу.

Ахлф указал рукой на свободное место.

Арья скользнула взглядом по собравшимся за столом. Презрение, которым она одарила Розу, уступило место удовлетворению, когда женщина разглядела римскую гостью.

– С радостью разделю с тобой пищу, сын мой, – улыбнулась Арья.

Она посмотрела на Ахлфа. Серо-голубые глаза женщины наполнились одобрением. Сын не разочаровал её.

– Выпьем, – Ахлф вновь поднял чашу и окинул собравшихся взглядом.

Роза почувствовала, как дрогнула её душа, когда Ахлф посмотрел на неё. Глаза его как-то странно блеснули, а затем он перевел взор на Доминику.

– Выпьем за то, чтобы с нами были те, кто никогда не предаст!

Ахлф поднес к губам чашу. Сделал глоток и вновь сел на своё место, но ненадолго. Через мгновение, чаша со звоном упала на мраморный пол.

Роза повернулась в сторону Ахлфа.

Тот странно захрипел и начал медленно заваливаться набок.

– Отравили! – вскрикнула Арья. – Моего сына отравили!

ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ПЯТАЯ

Волдхар не позволил своему господину упасть. Крепко схватив его за плечи, он, с другими воинами, бросившимися на помощь Ахлфу, подхватили его со всех сторон.

Зал наполнился шумом. Крик Арьи смешался с мужскими возгласами, которому вторили причитания служанок.

И все задавались вопросами.

Кто?

Кто посмел отравить Ахлфа? Кто настолько дерзкий, что сделал это прямо на ужине?

В нарастающем беспокойстве запахло предательством. И воздух, отяжелев от него, сдавил грудь Розы. Она, потрясенная, смотрела на запрокинутое лицо Ахлфа и не верила тому, что видит.

Нет!

Нет! Не может так всё закончиться! Не может Ахлф умереть вот так…

Сердце Розы затрепетало от облечения, когда кто-то из воинов бросил:

– Он дышит!

Воины спешно понесли Ахлфа в сторону лестницы. Остальные мужчины, выстроившись в неровные ряды подле стены, неверящими взглядами смотрели на эту процессию.

Кто-то коснулся плеча Розы.

Она, вздрогнув, подняла взгляд и увидела рядом с собой Волдхара. Удивление скользнуло по бледному лицу девушки. Ей всё это время думалось, что воин был со своим господином.

Темные глаза Волдхара выражали глубокую сосредоточенность.

– Госпожа, – приглушенно обратился он к Розе.

И снова она удивилась – ведь пленница позабыла, что именно так к ней обращался верный воин Ахлфа.

– Идемте со мной, – добавил Волдхар.

Она подчинилась. В голове Розы не было и мысли сопротивляться. Девушка понимала, что, раз Ахлф доверяет Волдхару, значит, он достоин того.

Они уже приблизились к лестнице, как их окликнул требовательный женский голос.

– Волдхар! Куда ты ведешь эту рабыню? – громко вопросила Арья.

Она, расталкивая других воинов на своем пути, подошла к Розе и Волдхару. Впившись яростным взглядом в лицо воина, Арья добавила:

– Её нужно допросить!

От тона Арьи Розе стало не по себе. Её раны на спине, вспомнив удары, противно заныли. Девушка не сомневалась – мать Ахлфа хотела бы лично устроить этот допрос.

– Нет, – сдержанно ответил Волдхар.

– Что? – Арья округлила глаза. – Да как ты смеешь? Это наверняка она отравила моего сына!

Она, потянуло было, руки в сторону Розы, но Волдхар встал между ними.

– Нет, – уже холодно повторил он. – За столом сидела не только Роза. Под подозрением все, кто был на этом ужине.

Серо-голубые глаза Арьи сощурились и превратились в узкие щелки.

– Что ты задумал? – прошипела она.

– Всего лишь выполнить приказ господина.

Волдхар, обернувшись, указал Розе взглядом наверх. Та поспешила подняться по лестнице. Воин пошел следом за ней.

Когда они завернули в коридор, Роза, не сдержавшись, взволнованным голосом обратилась к Волдхару:

– Волдхар! Где взять лекаря?

Позади послышались торопливые шаги.

– Я сама – лекарь! – раздался голос Арьи. – Я осмотрю своего сына!

Роза испытала облегчение. Если мать Ахлфа действительно – лекарь, она сделает всё, чтобы спасти своего сына.

Арья, удивительно резво для своего возраста, догнала и обогнала Розу со Волдхаром. Когда пленница вернулась в свои покои, взгляду её предстала печальная картина.

Мать Ахлфа, заливаясь слезами, тщетно пыталась привести сына в чувства.

– Мой сын, – причитала Арья.

Её пальцы снова и снова пытались открыть глаза Ахлфа. Она заглядывала ему в рот, прощупывала пульс и непонимающим взглядом глядела куда-то сквозь стены.

Арья приходила к одному неутешительному выводу – яд, которым отравили её сына, не был ей знаком.

…До самого утра Арья крутилась возле сына. Она искала ответы на свои вопросы, но так и не нашла их. Женщина пробовала напоить Ахлфа лекарством, но единственное, что у неё получилось – лишь перепачкать его язык. Каждый раз, когда Арья пыталась влить снадобье в сына, тот начинал громко кашлять, и всё лекарство вытекало наружу.

Изможденная, измученная, Арья была вынуждена признаться всем, что не знает, что делать. Не желая покидать сына, мать нашла себе место в покоях Розы. Растянувшись на шезлонге, женщина уснула.

Когда, наконец, Арья отошла от Ахлфа, к нему подошла Роза. Пленница осторожно легла рядом с ним, и так же осторожно, коснулась его бледного лица ладонью.

Ах, как бы хотела она, чтобы Ахлф пробудился! Чтобы вновь посмотрел на неё, и сказал что-то в ответ, пусть даже грубое! Лишь бы услышать его голос!

Нежные пальчики Розы заскользили по носу Ахлфа, обрисовали контур его красивых губ, запутались в бороде…

– О, Ахлф, – зашептала Роза, – прошу тебя, борись! Ты должен жить!

Слезы подступили к её глазам, горло сдавило от сдерживаемых рыданий. Роза прерывисто вздохнула и прижалась лицом к плечу Ахлфа. Снова вздохнула, втягивая в себя любимый аромат.

– Не умирай, – умоляюще прошептала она, – пожалуйста!

Слезы брызнули из глаз Розы, и она принялась спешно вытирать их ладонью.

– Отойди от моего сына! – рявкнула Арья. Она, поднявшись с шезлонга, быстрым шагом направилась в сторону кровати, на которой лежали Ахлф и Роза.

Пленница дернулась и непонимающе посмотрела на Арью. Неужели на фоне этого горя её сердце не смягчилось?!

– Это из-за тебя, проклятая! – закричала женщина.

– Я ничего не сделала! Я бы никогда не поступила так с ним! – сползая с кровати, ответила Роза.

Она не хотела кричать рядом с Ахлфом, не хотела, чтобы он почувствовал её отчаяние и боль.

– Я не верю тебе! – сжав кулаки, выдохнула Арья. – Тебе было выгодно, чтобы мой сын умер!

Роза в ужасе вытаращила глаза.

– Я никогда бы не… – начала, было, она, но мать Ахлфа перебила её:

– Не оправдывайся! Ты поняла, что Ахлф согласится жениться на Доминике, и таким образом решила отомстить! Ты – бесплодная, никчемная рабыня! Это из-за тебя мой сын умирает!

Арья бросилась на Розу с кулаками. Та увернулась, и в этот же миг дверь в спальню открылась. На пороге показался Гелимер с двумя воинами.

– Уведите её! – указав рукой на Арью, приказал он.