Текст книги "Университет Специальных Чар. Книга 1. Пощады, маэстрина!"

Глава 18

Артур Гресс с любопытством продолжал следить за успехами Мариэллы. Эта девушка была настолько яркой, выбивающейся из общей массы, что ее невозможно было не замечать или игнорировать. Крайне занятная и эффектная личность. И он даже не про внешность, хотя и красотой ее боги не обделили.

Но Мари цепляла не этим, а своей неординарностью. Она раздражала, увлекала, шокировала, озадачивала суждениями и реакциями. Порой он ловил себя на том, что вместо того, чтобы работать, сидит и борется с искушением заглянуть к ней через своего кота. Даже верный Барон, и тот предпочитал общество Мари и крошки Софи. Хотя, казалось бы, какая ему разница, где спать: у хозяина в кабинете или в коляске с младенцем. Собственное магическое животное Артур видел лишь по ночам.

Студенты же вообще хвостом ходили за этой непредсказуемой Монкар. Ее факультативы были заполнены до предела участниками. Темы, которые она давала дополнительно, ставили в тупик даже его, опытного мага, уже получившего степень магистра и имеющего профессиональный опыт за плечами. Не потому, что были какими-то невероятно сложными или заумными. Они были… неожиданными. Со странными логическими выводами, которые ранее просто не приходили в голову. Иногда Артур озадаченно думал: «А что, так можно было?». И схемы, графики, сравнительные таблицы и диаграммы, формулы и расчеты… Доски были исписаны мелом плотно и непостижимо. Студенты понимали, что характерно. Он же иногда не мог сразу включиться и разобраться, что они такое обсуждали и рассчитывали.

Зрелище идущей по коридору девушки с блокнотом в руках, при этом бурно жестикулирующей и что-то рассказывающей окружившей ее стайке студентов, вообще стало привычным. Кто-то из мальчишек нес на руках симпатичную кроху и слушал маэстрину. Еще кто-то толкал коляску, если ее брали с собой. И кто-то третий тащил Барона. Кот везде упорно следовал за своими любимицами.

А темы их обсуждений? Ну, зельеварение – это понятно. Алхимия для старших курсов – тоже. Но физика сознания? Телепатия? Третий глаз и генетические мутации? Радиация? Вспышки на солнце и магнитные бури? Низкие и высокие частоты и воздействие их на психику? Какими путями следовало мышление Мари, было совершенно неясно. Почему лекция в пределах заданной программы сводилась к бурным дебатам на иные темы и продолжались они даже после окончания пары, еще менее понятно.

Преподавательница зельеварения и алхимии периодически даже обедала или ужинала не с коллегами, а с той группой студентов, у которой только что провела пару, но они не успели договорить. Причем не по ее инициативе. Она никогда не навязывала свое общество студентам во внеучебное время. Это ребята ее порой не отпускали и практически за руки уводили к своему столу.

– Ну, маэстрина, погодите! Вот вы считаете, что мутацию можно делать направленной… Вы куда? Мы же еще не закончили разговор. Присаживайтесь к нам. Что вам принести на обед?

– Мясо, овощи, компот и что-то сладкое, – небрежно отмахивалась она.

Ректор успел уже заметить в ней это спокойное отношение к еде. Она ела то же, что и студенты, если сидела с ними за одним столом, и не претендовала на преподавательский набор блюд.

А ее фразы? Весь преподавательский состав смеялся, когда услышал выражение «Будь как белка». И вот даже сомнения ни у кого не вызывало, откуда это пошло. От Мари, конечно.

Месье Гресс был заинтригован персоной Мариэллы Монкар. Она стала местной достопримечательностью за эту осень и несомненным лидером у студентов. Они ведь фактически одного возраста, но при этом у нее статус преподавателя, ум, энергия и бешеная харизма.

Не замечать ее стало невозможно. Она даже Ханка умудрилась немного растормошить, он теперь не ограничивается односложными ответами. А малютке Софи вечно мрачный и отрешенный мастер даже улыбается.

Но все же, чем руководствовался дорогой прадед, нанимая Мариэллу на работу? Неужели он хорошо ее знал и представлял, чего ожидать? Но откуда? Что связывало престарелого архимага из Университета Специальных Чар и талантливую студентку столичной академии магии? Как и когда мэтр Кастор Гресс успел заметить и оценить эту девушку? Она говорила, что они общались всего пару раз, и он склонен ей верить.

И все же… Кто она?! Глупцом Артур Гресс никогда не был, он чуял, что с Мариэллой Монкар что-то нечисто. Но что? И как перестать думать о ней?

– Ребята, у нас проблема, – сообщила я своим третьекурсникам на факультативе. – У нас закончилась кладбищенская снежная ягода. У поставщика в наличии нет, все выгребли местные аптекари и алхимики. Ваши идеи и предложения?

– А нам она для чего, маэстрина? – почесав затылок, спросил рыжий Э́нтони.

– Фалько́р, не разочаровывайте меня. У вас и так уже один неуд, который вы до сих пор не исправили. Кто поможет одногруппнику и напомнит, зачем нам снежная ягода? И почему именно кладбищенская?

– Эликсир пробуждения спящих потоков, – лениво отозвался приятель Энтони и пихнул того локтем в бок, мол, не тупи. – Маэстрина, так, может, и ну его, этот эликсир?

– Ну да, Макс. А потом ректор нам всем за отход от программы и игнорирование обязательных тем сделает такое «да ну его», что мало никому не покажется. Вы ведь в курсе, что он боевой маг? Это вам не старенький мэтр Кастор, специализировавшийся в последние годы исключительно на теоретической магии.

– Магистр Гресс – да-а-а… – уважительно протянул студент. – И что нам делать, маэстрина?

– Вы мне скажите, – велела я. – Думайте, студенты. Не все же я за вас должна решать. Как раньше такая проблема решалась? Когда ингредиенты закончились, у поставщика нет, в университетской оранжерее тоже, а по программе нужно изучить то, без чего дальше двигаться нельзя?

– А давайте ее сами соберем! – оживился Фалькор. – Чего? Городское кладбище большое. Наверняка еще не все кусты обобраны.

– Энтони, напомните-ка мне правила сбора кладбищенской снежной ягоды, – велела я тут же.

– Так это… Ну… С полуночи до часу ночи. Перчатки предварительно обработать этим… Чем-то там обработать. И контейнер для самих ягод тоже… того.

– Ваше счастье, что вас не слышит профессор травоведения. Третий курс… Не «чем-то там», а… Кто скажет? – Я принципиально никогда не поправляла и не давала подсказки сама. Пусть мозгами шевелят.

– Отрицательно заряженным составом для нейтрализации магической энергии собирателя. Или же собирать должен не маг.

– Верно, Алента. Итак, нам нужен некто не одаренный. Или отрицательно заряженный состав для пропитки перчаток и контейнера и маг, который пойдет на кладбище и наберет ягод на всю группу. Что выбираем?

Я, собственно, могла и не спрашивать. Ежу понятно, что они пожелают отправиться ночью на кладбище. Возможно, не все. Но парни – точно. Я не ошиблась. Моя группа третьекурсников-артефакторов принялась активно переглядываться и выразительно округлять глаза.

– Маэстрина, а вы с нами? – спросил Макс.

– А вы что, все собрались?

– Я не пойду! – тут же отказалась Аврора Ле́ббер. – Я боюсь.

– Ты чего? – зашипела на нее подружка, Анна Юдо́р. – Это ж такое приключение! Мы потом будем вспоминать, а ты как дура, одна не в теме будешь.

– Я боюсь, – тихо пробормотала Аврора, и уже громче: – Маэстрина, но я пойду, если надо. Только вы мне подскажите, что для храбрости приготовить? Есть зелье?

– О! Годное предложение! Аврора молодец, – оживился Энтони. – Девчонкам точно пригодится.

– Да я бы и сама приняла, – со смешком прокомментировала я. – Вот только по ночным кладбищам я еще не гуляла. Только вот что будем делать с Софи?

Мои студенты зависли.

– Можно меня оставить с малышкой Софи в общежитии, – тихонечко пробормотала Аврора и начала медленно сползать под парту, как бы прячась.

– Трусиха, – беззлобно обозвала ее Анна.

Аврора шмыгнула носом и кивнула, признавая, что да, трусиха. Я улыбнулась, но никак комментировать не стала. Пусть сами решают. Взрослые уже, я их преподаватель, а не нянька.

Нянечка нужна только младенцу. Вот от нее я бы не отказалась, устаю я сильно все же. Не от хорошей жизни таскаю Софи везде с собой. Это еще мое счастье, что она нестандартный ребенок. Может, магически одаренные все такие? Я не знаю… Но девочка за все это время при мне плакала буквально раза три. Абсолютно пофигистично настроена к посторонним. Никого не боится. Не реагирует на громкие звуки. Не капризничает. Спит. Ест. Играет. Улыбается. Многих уже узнает в лицо. Слушает голос, когда ей что-то говорят. И аура у нее светлая и приятная, если перейти на магическое зрение и всмотреться. Радужная такая, переливающаяся.

Золотой ребенок! Не будь она таковой, ничего бы мне не удавалось в таком виде, как сейчас.

Тьфу-тьфу-тьфу и еще постучать по дереву.

И что-то мне подсказывает, что, даже возьми мы с собой на кладбище Софи, она мирно продрыхнет все это ночное безобразие в коляске. А вот мы будем бояться, суетиться и все такое прочее, что сопутствует многолюдным ночным прогулкам по захоронениям.

Просто так вести студентов куда-то я не имела права. Мы, конечно, все такие самостоятельные и взрослые, но они ученики, я преподаватель и их куратор. Поэтому я пришла к высшему руководству с заявлением за пропуском. Ну или что тут выдают.

Месье Гресс взял у меня лист бумаги, внимательно прочитал. По мере ознакомления брови его плавно переместились на лоб, а выражение лица стало таким… интересным.

– Маэстрина Монкар, я правильно понимаю? Вы просите выписать пропуск вашей подопечной группе в полном составе, за исключением некоей Авроры Леббер, для ночной прогулки?

– Да.

– На кладбище?

– Да.

– За снежной ягодой?

– Да. – Я была лаконична.

– Чем вас не устраивают поставщики? Или те кусты снежной ягоды, что растут вдоль ограды в северной части Усача?

– Поставщики нас подвели. У них все закончилось. А ягода нам нужна срочно и именно кладбищенская. Так что вот. Пойдем собирать.

– А вы что, собрались тоже идти с ними? – с непередаваемыми интонациями уточнил он. – На кладбище?

Вот странный. Неужели я брошу своих ребят? Естественно пойду. Вот только тяпну для храбрости эликсир, который мы с ними уже приготовили. Хотя лучше бы коньяка или текилы, но чего нет, того нет. Оденусь во что-то немаркое и теплое. И пойду. Именно это я и сообщила.

– Вы же… боитесь покойников. Я совершенно точно помню это из вашего дела.

Да? Мариэлла боялась покойников? Однако, какой конфуз. Нет, я тоже как бы не фанатка общения с мертвыми людьми. Я их видела только по телевизору, если честно. Если не считать университетских призраков.

– Н-ну-у… – протянула я. – Со своими страхами надо бороться. Преодолевать их. Мы уже и эликсир храбрости на всех приготовили. И потом, я же не в морг собираюсь. И не одна. Нас будет целых три десятка таких… Смелых. – Тут я не выдержала и прыснула от смеха.

– Мари, почему у меня такое чувство, будто меня пытаются втянуть в какую-то авантюру? – потряс передо мной заявлением Артур Гресс.

– Никаких авантюр! Исключительно сбор урожая для последующего использования в учебных целях. Мы заодно еще чего-нибудь наковыряем из могилок. Пригодится на составляющие для практических работ. Ребята же артефакторы.

– Как бы из вас жители этих могилок чего-нибудь не наковыряли. А то ведь пригодитесь им на пропитание.

– А что, есть вероятность, что кладбище неспокойно? Мне ребята сказали, там все тихо и городские некроманты следят за порядком и все регулярно зачищают.

Ректор задумчиво побарабанил пальцами по столу, почему-то при этом рассматривая меня. Потом усмехнулся, да и выписал пропуск. Заверил подписью и печатью и вручил мне.

– Что, так просто? – немного растерялась я.

Думала, сейчас придется доказывать, что это не идиотская идея, что мы справимся, что все будет нормально. Ожидала, что нам навяжут сопровождение, хотя бы даже мастера Ханка.

– Да, – почему-то довольно ухмыляясь, сообщил Артур Гресс.

Я помялась. Вот чувствую, что-то тут не то. Есть какой-то подвох. Но ректор молчал, пришлось мне забрать пропуск и уйти.

– Ну что, маэстрина? – обступили меня будущие ночные ходоки на кладбище. – Подписал?

– Подписал. На всех, кроме Авроры, но включая меня. Аврора, вы остаетесь с Софи в моей комнате.

– Да, маэстрина! – просияла девушка и украдкой выдохнула. – Не беспокойтесь! Я тоже умею с маленькими обращаться, у меня племянница в начале лета родилась. Я сестре помогала с ней.

Экие они все тут умелые… Алента вот тоже говорила, что умеет с младенцами нянчиться. Брат у нее вроде. У этой племяшка. И одна я, такая умная, такая эмансипированная женщина из другого развитого мира, а впервые в жизни дите на руки взяла лишь тут, да и то чужое. Судьба умеет шутить.

А кстати!

– Так, господа расхитители гробниц… Сегодня же чтобы все помолились Хелиоту. На его территорию пойдем. И богине Зортии. Пусть у нас все удачно пройдет. Остальным богам по желанию, опционально.

– Есть!

– Как скажете, маэстрина!

– Непременно сделаем!

– Что такое «опционально», маэстрина?

– Необязательно, на усмотрение клиента, – машинально отозвалась я и обернулась, почувствовав, что кто-то на меня смотрит.

В конце коридора мелькнула фигура ректора. И вот гадай теперь: слышал ли он наш разговор и не ляпнула ли я чего-то лишнего.

До вечера я нервничала. Это я на людях такая храбрая, потому что живу как в клетке с дикими животными: нельзя показывать страх, а то сожрут. Студиозы – меня, конечно. Не в буквальном смысле сожрут, но нельзя давать ни малейшего повода сомневаться в своей крутизне.

– Дыши, Машка! Дыши! – нервно бегая по комнате, уговаривала я себя. – И с этим справимся. Ну, подумаешь, на кладбище сходим, ягодок нарвем.

У меня вырвался истерический смешок. В памяти Мариэллы не сохранилось ничего о прогулках к могилам. Или она умная и таких экскурсий не совершала, потому что боялась трупов. Или, как и во множестве других случаев, сочла эту информацию неважной и не передала ее мне.

– Ну, Мариэлла! – погрозила я пальцем своему отражению в зеркале. Точнее, не своему, а ее… – Трусиха! Вот лучше бы ты нашла хорошую семью для девочки, где бы ее любили и вырастили путным человеком. Чем вот так разрушила три жизни. Свою, мою и Софи. Так, все. Дышим. Маша, ты все сможешь! Господи, как же хочется выпить пятьдесят грамм и закурить… Сил нет, а ведь нельзя.

Вообще-то я не курю. Вернее, иногда. Очень редко, слабенькие и в избранных ситуациях. Или в кальянной. Но сейчас, на нервной почве, хотелось немилосердно, словно я с давней и прочной зависимостью.

Барон приподнял голову и следил за моим мельтешением с серьезным видом, словно бы понимал, что я говорю. Умное животное, меня порой оторопь берет под его взглядом. Словно мужик рассматривает, а не кот. Он сегодня отчего-то решил остаться на ночь и не пошел спать к хозяину.

Тряхнув головой, я отправилась собираться. Переодеться в темную, немаркую, удобную одежду. Утеплиться, потому что клацать зубами я так и так буду, но лучше от страха, чем от холода, все же уже конец осени. Распихала по кармашкам поясной сумки, больше похожей на патронташ, множество флакончиков. Взяла перчатки, уже пропитанные нужным магическим средством. Коробки или корзины должны принести ребята.

Тоже вот, на кой я веду их всех? Зачем поддалась на авантюру? Надо было человек пять отправить, самых храбрых и выносливых. Так нет же, им приключения, прогулка на кладбище, а я со своими гениальными идеями теперь уповаю на то, что все будет хорошо.

Глава 19

В условленный час в окошко постучали. Я приоткрыла створку и обнаружила Аврору и Энтони.

– Маэстрина, я пришла, – шепнула девушка. – Энтони, подсади.

Через минуту Аврора уже переваливалась через подоконник. Прикрыв окно, я шепотом провела инструктаж, показала ей, что где лежит, и предложила располагаться в кресле или на диване.

– Как у вас чисто, но так мало вещей, – с любопытством оглядевшись, выдала она. – Я думала, у преподавателей тут все так… Ну, как дома.

Я тоже огляделась, стараясь оценить комнату чужим взглядом. Ну да, вещей мало. Но это же общежитие. Одежда и посуда в шкафах. Книги на стеллаже и на письменном столе. Котелок и травы рядом с плиткой. У детской кроватки одеяло для ползания, пара погремушек, бутылочка, чистые одежки и пеленки.

Вроде все нужное есть. А на всякие украшательства жилища у меня ни сил, ни времени, ни желания.

Надев верхнюю одежду, я отдала последние указания Авроре и приоткрыла окошко. Мне нужно выбраться на улицу тем же путем, каким сюда пролезла студентка.

Странно, конечно, заниматься этим. Но по правилам студентам нельзя проходить в преподавательское общежитие без острой необходимости, раз. И никогда нельзя этого делать ночью, два. А мне не хотелось нарываться на неудобные вопросы, куда я направляюсь так поздно и с кем осталась малышка, и откровенно врать в ответ.

Поэтому вот так.

– Маэстрина, давайте, я вас держу, – прошептал парень, щупая меня за зад.

– Я чувствую. Фалькор, талия у меня выше, – отозвалась я.

Аврора в комнате прыснула от смеха и прикрыла рот ладонью, а наглые руки поползли выше:

– Тут?

– Ниже! – прошипела я. – Энтони, завтра зайдите в библиотеку и возьмите анатомический атлас. Стыдно в вашем возрасте не знать, где у женщины талия, и промахиваться то выше, то ниже.

Бесстыдник такой, облапал меня в свое удовольствие, поставил на землю и зажал рот, чтобы не ржать в голос.

Мы с ним отправились к остальной группе, поджидавшей нас у ворот.

– Ну как? – нетерпеливо спросил у Энтони Макс, бросив на меня быстрый взгляд.

– Отличная! – продемонстрировал ему два больших пальца рыжий-бесстыжий.

Нет, вы на них посмотрите! Они еще и обсуждают, какова на ощупь задница маэстрины! Я закатила глаза, но не стала ничего говорить. Парни, что с них взять.

– Готовы? Оделись тепло? Корзины взяли? Зелье выпили? Перчатки обработали? – уточнила я. Выслушав ответы, что все хорошо, и они все взяли, и ничего не забыли, и одеты по погоде, и можно идти, велела: – Двигаем. И не шумите, город спит. Не в наших интересах привлекать к себе ненужное внимание. Быстро приходим, быстро собираем строго в положенный короткий промежуток времени, быстро возвращаемся.

Начало нашей ночной прогулки шло по плану. Мы добрались до городского кладбища, никого не напугали, и никто на нас не напал. Меня, правда, не покидало ощущение взгляда в спину. Но я решила, что это от нервов чудится.

Кладбище оказалось вполне цивильным, огороженным высокой кованой оградой: толстые прутья с заостренными концами-пиками. Через такой частокол не пролезешь ни насквозь, ни сверху. Не говорю уж о том, что в магическом зрении вся ограда светилась и переливалась охранными и защитными заклинаниями. Переход на магическое зрение я наконец хорошо освоила, сверяясь с книгами. Раньше делала это интуитивно, не понимая и не отдавая себе отчета. Рефлексы прошлой хозяйки тела. Но мне хотелось осознанности в действиях, поэтому я многое проходила самостоятельно по учебникам, постигая азы, чтобы осознавать, что я делаю и как.

А вот створка ворот отчего-то оказалась приоткрыта, и заклинания на ней едва светились.

– Так и должно быть? – спросила я, ни к кому конкретно не обращаясь. – На ночь ворота не запирают?

– Должны бы, – ответил мне кто-то из студентов. – Но вроде все тихо…

– Ладно, ребята, давайте в темпе. Надо найти кусты снежноягодника. Выжидаем до полуночи, еще минут пять осталось. Собираем, сколько удастся, и возвращаемся сюда, к воротам. Разделитесь по парам, девушка плюс парень. И вперед.

– А вы?

– Ты чо? Маэстрина на шухере будет! – пояснил кто-то из парней.

– А я буду стоять тут, на этом самом шухере, и бояться, – мрачно отозвалась я.

– Чего? – спросила Алента.

– Всего. Ну, с богами! – отправила я их.

Ребята ушли, а я сместилась в сторону, встала вплотную к широкому стволу дерева и приготовилась ждать. Тихие голоса отдалились, повисла тишина. Кладбищенская. Ага. Только ветер подвывает…

– До последнего не верил, что вы все же пойдете сюда.

Прозвучавший прямо над ухом мужской голос заставил меня взвизгнуть и шарахнуться в сторону. А перехватившие руки – забиться и зарядить кулаком куда-то в сторону голоса, а ногой в предполагаемую голень.

– Тише-тише, Мари! Это я, Артур Гресс! – не дал мне задать стрекача внезапный нарушитель спокойствия и крепче сжал руками.

– Р-р… Ректор?! – обалдела я. – А вы-то что тут делаете?!

– Пытаюсь спасти свой нос от вашего кулака. Вы всегда такая нервная и агрессивная?

– Да, – не стала я отрицать.

Ну а чего? Ни мой личный опыт, ни опыт Мариэллы не располагают к пассивному ожиданию, пока нас начнут насиловать или убивать.

– Хотя что это я… – едва слышно пробормотал он. – Решил составить вам компанию. Так и знал ведь, что студенты все радостно рванут к могилам и склепам, а у вас духу не хватит войти.

– Откуда? – с подозрением всмотрелась я в темноту, пытаясь увидеть его глаза.

Нет, ну правда. С чего такие выводы? Я не пошла туда не потому, что боюсь, а просто должна ждать, пока все соберутся. Ну и этот пресловутый «шухер» на мне.

– Читал ваше личное дело, конечно же.

– Да-а-а? – протянула я. Вот бы мне еще самой это дело прочитать. А то вдруг я еще чего-то не знаю «о себе», кроме того, что, оказывается, боюсь покойников. – И все же, зачем вы тут?

– Чтобы вы не были одна, – спокойно ответил Гресс.

Выпустив меня, отступил на шаг, вытащил из кармана коробку, что-то вынул из нее и… закурил. Серьезно?!

– Вы курите? – удивилась я. Вроде от него никогда не пахло.

– Вообще нет, но иногда да. Сейчас скорее да, чем нет.

Я помолчала, принюхиваясь. Вроде обычный слабый табак. Никаких посторонних примесей не ощущаю. А хотя нет… Что-то есть, только не пойму что.

– А что добавлено? – не утерпела я с вопросом. – Вроде не галлюциногенная трава.

– Вы шутите, да? Разве бы я стал употреблять травку, отправившись ночью на кладбище, да еще в присутствии коллеги.

– Да я откуда знаю, что вы употребляете по ночам на кладбище, – не устыдилась я. – И все же, что это? Не пойму никак.

– Серебрянка лапчатая.

– А-а… – Я напрягла память. – А зачем? Голову ведь вам уже давно заживили, сотрясения мозга нет. Сосуды до сих пор шалят? Головные боли? Вы ведь говорили, что все в порядке.

– Контузия же была, – с явной неохотой все же признался Гресс. – Я ведь говорил вам. Иногда еще… А в чистом виде вдыхать – мерзкая она.

Это да. Серебрянка лапчатая помогает при сильных головных болях, вызванных травмами, что-то нормализует в мозгу, в самом сером веществе. Но для результата ее надлежало сжигать в курильнице и вдыхать дым. Ну или вот так, смешав с небольшим количеством табака. Но вкус, должно быть, отвратный.

Я еще покопалась в памяти Мариэллы. Хорошая травка, кстати. Ее и в эликсиры добавляют. Надо иметь в виду.

– О чем задумались, Мари?

– А? О серебрянке лапчатой, о том, куда ее можно еще добавлять, и о табаке. У вас есть обычная сигарета?

– Да. Вам зачем?

– Дайте, пожалуйста.

Крайне озадаченный ректор открыл пачку, позволив мне вытащить одну сигарету, закрыл и стал ждать. А я… Ну не могу же я чужое тело травить. Я и свое берегла, а уж это и подавно. Поэтому я поводила добычей под носом, принюхиваясь.

– Вы курите?!

– Нет, разумеется. Не видите разве, что я делаю?

– А что вы делаете?

– Вдыхаю запах табака.

– Ну это, конечно, все объясняет, – с иронией протянул он и затянулся своей серебрянкой лапчатой. Брр. Запах отстойный.

– Это нервическое, – неохотно пояснила я.

Мы постояли. Летели минуты, доносились с кладбища тихие голоса. Рядом с мужчиной мне уже не было страшно, так что я спокойно ждала своих студентов, лениво размышляла о нем и его же украдкой рассматривала из-под ресниц.

Красивый мужик. Нет, не классически, а вот… Ну, такой он. Интересный и располагающий. И фактически ровесник меня настоящей. Мариэлла Монкар для него еще молоденькая. Мне же он по поведению и повадкам – в самый раз. Прямо аж жалко, что никакие романтические отношения с ним невозможны. Он мне определено нравится. Пожалуй, даже слишком сильно.

Я не сразу поняла, что не так. Вроде еще минуту назад все было тихо-мирно, ветер, поскрипывание веток над головой, негромкие голоса за оградой… Я выпрямилась, машинально спрятала в карман сигарету и сделала шаг в сторону кладбищенских ворот.

– Слышите? – шепнула я.

– Нет, – напрягся магистр Гресс.

– И я не слышу. Что-то не так…

Мы переглянулись.

– Стойте здесь, я проверю.

– Ну уж нет! – решительно цапнула я за рукав рванувшего в сторону ворот мужчину. – Нашли дурочку!

А то я фильмов не смотрела. Всегда того, кто остается ждать в условной «наружке», сжирают или убивают. Нет уж, дудки. Я не готова стать добычей монстров, которые побегут с кладбища.

Надо отдать должное ректору. Он хоть и обжег меня осуждающим взглядом, но тратить время на препирательства не стал, бодро поспешил на кладбище. Мы вошли, прислушались.

– Заприте ворота, – скомандовал он.

У меня округлились глаза, потому что думала, что драпать надо, как раз когда выход настежь. Но мало ли, как оно тут, в магическом мире.

Пока я прикрывала створку и сдвигала задвижку, магистр Гресс сканировал. Я ощущала, что он делает, но сама так не умела. У меня иная специфика магии. Точнее не у меня, а у Мариэллы.

Тут я краем глаза заметила плывущее в нашу сторону привидение. Благообразная старушка в кружевной ночнушке двигалась в нашу сторону вполне целеустремленно. Но Артур ее отчего-то не замечал, сосредоточенно колдуя.

– Здесь недавно работал некромант. Почему вы пустили сюда студентов, Мари?

– Наверное, потому что я не чувствую работы некромантов, – огрызнулась я и дернула его за рукав. – У нас гостья.

– Кто? – не поднимая глаз от своих рук, плетущих нечто невидимое, уточнил он.

– Э-э… призрачная дама с топором в голове, – подобрала я определение.

– Спросите, что она хочет нам сообщить. Я не вижу призраков.

Я встретилась глазами со стремящимся к нам призраком, давая понять, что вижу ее и готова к контакту.

– Голубушка, как удачно, что вы меня можете видеть в отличие от вашего боевого спутника с дыркой в ауре в области головы. Ну надо же… – Она облетела его по кругу. – Почти такой же, как я. Меня тоже, знаете ли, по голове стукнули. Но мне повезло меньше, не вытащили.

– Доброй ночи, мадам, – поприветствовала я.

– Да какая ж она добрая, если сначала некто бесстыдным образом вскрывает склепы, потом мерзко колдует, а в итоге еще и толпа юношей и девиц тут бродит?

– А вы не подскажете, где эта толпа? Что-то они притихли. Должны были бы уже собрать снежные ягоды, за которыми мы и пришли.

– Так они и собрали, – кивнула бабуля. Выглядело это ужасающе: кивок головой, из которой торчит боевой топорик. – Только зачем же они пролезли в область затухшей пентаграммы?

– Что говорит мадам? – перебил меня Гресс.

– Вы и не слышите? – удивилась я. – Что наши студенты собрали ягоды, но вошли в область затухшей пентаграммы и… Мадам, и что с ними?

– Мэтресса. Застыли, естественно. Голубушка, стыдно не знать таких вещей. Это же азы некромантии. Чему вас только учили?!

– Я не некромант, уважаемая мэтресса. Я зельевар и алхимик. Месье ректор, наши студенты застыли, что бы это ни значило.

– Спросите у дамы, здесь ли еще некромант, который эту пентаграмму плел? И сколько нежити он поднял?

Привидение ректора слышало, повторять вопрос мне не пришлось.

– Некромант ушел. А нежить да, бродит. Поэтому забирайте ваших студентов и уходите. Придумали тоже, тревожить покой почтенных неживых.

– Благодарю вас, мэтресса. Было любезно сообщить нам о проблеме. Вас не затруднит проводить нас с магистром к нашим подопечным? Раз некромант ушел, то нужно поспешить, пока его нежить никого не тронула.

– Следуйте за мной, – поджала губы старушка. – И скажите вашему магистру, что его сеть огня совершенно бесполезна в данных обстоятельствах.

– О… Ведите. А что было бы лучше, раз его сеть огня бесполезна?

После моих слов Гресс перестал выплетать и застыл в ожидании.

– Стазис, все равно ваш боевой маг сейчас совсем не боевой, с такой-то дырой в ауре. Очевидно же, что была магическая контузия. Толку от него сейчас… Сам тут и останется. Ему вообще нельзя сейчас ничего серьезнее, чем свечку зажечь. Некромантов вызывайте, что же еще!

У меня округлились глаза.

– Магистр, скидывайте плетение. Ваша сеть огня вас тут и оставит. Достопочтенная мэтресса видит и ваши заклинания, и дыру в вашей ауре после контузии. Она рекомендует стазис и срочно вызывать некромантов.

Старая мертвая магичка закатила глаза и поманила меня. А я ректора. И мы поспешили за нашими студентами.