Текст книги "Университет Специальных Чар. Книга 1. Пощады, маэстрина!"

Глава 20

Картина открылась неожиданная. Пентаграмма оказалась огромнейшая, поэтому ее и не заметили ребята. И не знай мы о ней точно, ни за что не опознали бы в этих отдельных канавках ее лучи.

Охватывала она большую территорию, и как раз в ней-то и застыли, словно шахматные фигуры, наши ребята. Причем в движении, словно увязнув в киселе прямо на ходу.

Я когда-то видела в документальном фильме животных, которые замерзли прямо на ходу, пробираясь через огромные снежные заносы в лютый мороз. Вот прямо так, стоя, в замедленном движении они и замерли навеки. Жуткое зрелище, и мне было дико жалко этих отчаянных зверьков, которые шли до последнего, надеясь, что смогут преодолеть путь.

Я ошарашенно смотрела на студентов, не имея ни малейшего представления, что делать в подобной ситуации.

Ректор же негромко выругался, присел и принялся что-то делать над линией пентаграммы.

– Шарахнет, – флегматично заметила призрак.

– Шарахнет, – повторила я.

– Ваши предложения, мэтресса? – не поднимая глаз, спросил Гресс.

– Деактивация пятого порядка, чары пробуждения сетью на детей, разряд побуждения к движению первого порядка.

Я повторила вслух. Магистр прекрасно понял, что от него требуется, в отличие от меня, и принялся действовать. Нарушил пентаграмму, сплел что-то и швырнул на студентов.

– Мари, разряд побуждения умеете делать?

– Эм-м… нет.

– Я не смогу их всех накрыть. У меня некоторые… проблемы с магией после контузии.

– Некоторые? – фыркнула призрак. – Да ему вообще нельзя колдовать еще минимум год. Почему вы притащили сюда мага с такой аурой?

– Это не я! – открестилась я. – Он сам!

– Естественно сам, – не повелась она. – Еще бы он не прибежал за такой красавицей. Видно же, что… Зельевар… Руки бы оторвать вашим учителям. Не в состоянии своего мужика отпоить.

– Я не…

– Ах, милочка! Глупости! Найдите в центральной библиотеке закрытый раздел. С вашим уровнем вам дадут допуск. И изучите труды мэтрессы некромантии Аухе́лии Бро́дес. Где-то там я включала и список алхимических зелий и эликсиров, способных и мертвого оживить.

– Аухелия Бродес, мэтресса, некромант, – пробормотала я, чтобы не забыть.

– Мари!

– Ой! Да, скажите, что мне сделать, я выполню.

– Пощечина, самое быстрое и действенное, раз не можете кастовать разряд побуждения. Нет у вас времени учиться, голубушка. Сюда идут… три зомби и, кажется, упырь.

– Ой, мля-я! – не удержалась я. – Простите. Артур, сюда идут три зомби и упырь, и сейчас мы с вами будем лупить по щекам своих студентов. Начали!

А дальше был дурдом. Мы бегали и давали студентам пощечины. Ага. Я девушкам, ректор парням. Те вздрагивали, словно просыпались, изумленно оглядывались. Потом мы схватили корзины со снежными ягодами, тут уж я была решительно настроена и подбадривала замешкавшихся пинками и тычками. И вот уже веселая и, главное, крайне бодрая группа студентов и преподавателей Усача рысью несется к кладбищенским воротам.

Которые заперты.

У которых бродят два зомби.

– Ой, мля-я! – опять воскликнула ошарашенная такой ночной прогулкой попаданка.

– Сзади тоже, маэстрина! – крикнул кто-то из девушек.

– Мочи гадов! – воскликнула я.

Кто-то из студентов, как оказалось, владел и водной магией. Не зря их Франсуаза своим водным плетениям обучала. На свежеподнятых, ничего не понимающих зомби ливанула с неба вода.

– Морозь гадов! – неуверенно предложила я.

– Ну, маэстрина! – гаркнул Гресс, про которого я с перепугу забыла. – У кого есть амулеты? Кто владеет огнем? Кто льдом? Девушки, быстро встаньте за Монкар!

Ректора слушались и уважали, а меня – любили. Это я поняла за сегодняшний вечер. Потому что ребята защищали в первую очередь меня, своего бестолкового прибабахнутого препода. А студентки встали не за мной, а передо мной. Закрывая от нежити. И девушки оказались более подготовленными к таким ситуациям. У них и артефакты имелись, и не терялись они, действуя слаженно и подчиняясь командам.

Я же была ошеломлена. К такому меня жизнь не готовила. Я, конечно, смелая. И зомби совершенно не боюсь, так же как и упырей и прочую нежить. Если вижу их на экране в кинофильме. Но отбиваться от них ночью на кладбище… Это из какой-то другой сказки, точно говорю.

А вокруг парила мэтресса Аухелия Бродес, ее призрачная ночнушка развевалась от невидимого потустороннего ветра, глаза горели боевым огнем, и дама подсказывала, что, кто и куда. Ну а я пересказывала это вслух. Кроме меня призрака видели еще несколько студентов, что немного порадовало. Не хотелось бы быть какой-то уникальной. На уникальных опыты ставят, я этого не хочу. Зато теперь понятно, что университетских призраков я вижу тоже не одна, но и не все их замечают.

Шумела наша компания изрядно. Это, к счастью, не осталось незамеченным стражей, которая несла патруль неподалеку. А учитывая, что квартал этот рядом с кладбищем, приписанный к ним маг являлся некромантом.

Он прорвался к нам, упокоил мокрых, обмороженных зомби и слегка подпаленного упыря, поклонился призрачной коллеге и отчитал нас.

– Какого упыря недобитого вы шляетесь по кладбищу?! – начал он орать. – Потревожили нежить! Устроили среди ночи шум и переполох! Как вы вообще пробрались сквозь запертые ворота?! Кто такие?

– Студенты Университета Специальных Чар. Ректор, магистр Артур Гресс. Преподаватель зельеварения и алхимии, маэстрина Мариэлла Монкар. А теперь у нас к вам вопросы, уважаемый. Почему на вверенной вам территории неизвестные некроманты проводят обряды и поднимают нежить? Но ладно бы это! Но еще и доступ на кладбище открыт. Заходи кто хочешь, становись кормом упырям. Не говоря уже о том, что сама нежить спокойно могла выйти в город, не задержи мы ее.

Я с интересом и по-новому взглянула на Артура. Так вот как выглядят потомственные аристократы, когда отчитывают нижестоящих. И это притом, что он не назвал свой титул. Только магистром представился.

Ничего так. Вызывает трепет и восхищение. Я так не умею, плебей я из страны, где всех аристократов давно уничтожили.

– Маэстрина? – подлетела ко мне мэтресса Аухелия. – Это что-то новенькое. В мое время так магов не величали. И как же ныне получают статус маэстро магии? И он до магистра или после?

– Он вне, – улыбнулась я, одновременно пытаясь прислушиваться к разборкам стражников и нашего ректора. – Студенты просто обозвали меня так, пошутили. А прозвище прилипло, да и все.

– И почему же?

– Позвольте мы вам расскажем, почтенная мэтресса, – пробралась к нам Зоя Ме́йзен. – Понимаете, мастер Монкар нестандартная. Невероятная. И у нее такой странный и необычный способ преподносить материал… Вот кто-то из парней и пошутил, что она не мастер, а выдающийся деятель в области искусства преподавания зельеварения и алхимии. Маэстрина Мари.

Я усмехнулась и развела руками. Самой смешно, что так прозвали, но уже и я привыкла.

– Необычная и невероятная маэстрина Мари, значит… – хмыкнула старушка. – Вам идет, голубушка. Но магистерскую работу все же нужно написать и защитить. Стыдно в вашем возрасте не иметь статуса магистра. Займитесь. И приходите как-нибудь поболтать, может, даже подскажу вам идеи. Но, увы, видима я только в ночное время. Издержки состояния, знаете ли.

– Спасибо. Я постараюсь, но не в ближайшее время.

– Ничего, маэстрина, – снова со смешком ответила мэтресса Аухелия. – Я тут обитаю последние триста лет и ближайшие триста-четыреста тоже никуда не денусь.

– А потом? – полюбопытствовала Зоя.

– Кто знает? Спокойной ночи, дети. И не забудьте ваши снежные ягоды.

Попрощавшись, почтенная призрачная дама уплыла в глубины кладбища.

– А почему она с гномским топором в голове? – спросила Зоя.

– А это был гномский топор? – опешила я. – А где же гномы?

– В горах, конечно, где они еще могут быть. Но почему их топор тут?

В этом мире есть гномы. Прелестно.

– А эльфы?

– Шутите, маэстрина, да? – хихикнула студентка.

– Гномский топор в голове мэтра некромантии тоже неожиданно было увидеть, согласитесь, – усмехнулась я. – Тут что угодно еще может оказаться. Почему бы и не эльф.

– Да ну не-е-е. Этот народ ушел из нашего мира давно, как раз лет триста с чем-то лет назад…

– То есть при жизни мэтрессы. И значит, теоретически мы можем узреть неподалеку призрака с эльфийским луком… – философски заметила я.

– Где призрак с эльфийским луком?! – ошеломленно переспросил городской некромант, который отвлекся от ректора и услышал мои слова. – Только этого нам еще не хватало!

– Это шутка, магистр. Мы обсуждаем теоретическую вероятность и неопределенность и пытаемся составить прогноз на встречу тут покойного эльфа с луком.

– Чего? – моргнул мужчина.

– Маэстрина Монкар, прекратите шокировать неподготовленную к вашим изыскам преподавания публику, – пожурил меня Гресс.

– Маэстрина?! Вы еще и музыкантов сюда притащили?! А дирижер где?

Утро мы встретили в кутузке. Загребли всю нашу развеселую компанию, сказали, сидите до рассвета. А то, мол, ваш оркестр, состоящий из маэстро алхимии, боевого мага с дырой в ауре в качестве дирижера, толпы лоботрясов разной степени напуганности и корзин с кладбищенским урожаем, потенциально опасен для горожан. Лучше расскажете там, в тепле, что видели, слышали, чувствовали.

Месье Артур Гресс был в ярости. Студенты пребывали в величайшей степени офигения. Я философски смотрела на жизнь. Лучше уж кутузка в центре города, чем кладбище там же. Софи, Аврора и Барон проконтролируют друг друга, у них все будет хорошо. А я… Ну что я, считай, в студенчество вернулась. Накуролесили, попались, огребли.

Сначала, после дачи показаний, все устало сидели и приходили в себя, заняв все скамейки в огромной общей камере. Из нее ради нас изгнали в другие, помельче, трех шлюх, воришку и пьяного мещанина, который не мог сказать, где его дом.

Потом играли в разную чепуху: «Правда или ложь», «Крокодил», «Да или нет». Шлюхи и воришка из соседних маленьких камер удаленно играли с нами. Пьяница дрых.

Но к утру все устали и сдулись. Никто ведь не ожидал, что культмассовый поход превратится в ночные бдения в не самом приятном месте. Проснулась я в объятиях ректора, прикорнув у него под мышкой, и, как там оказалась, совершенно не помнила. Мы сидели рядом, да. Но когда меня вырубило, уже неясно.

Напротив примерно так же спали ребята. Сбившись кучками по двое-трое, чтобы не мерзнуть.

– Просыпайтесь, усачи, – загремел ключами и замком стражник. – Рассвело, топайте в свой универ. Месье ректор, начальство передало, что позднее ждет от вас объяснительную, как вы и договорились. А то их руководство сожрет…

– Наконец-то, – буркнул Артур. – Маэстрина, вы как?

– А чего, и правда маэстрина, да? Вы теперича в Усаче и музыке учить будете? – полюбопытствовал стражник.

– Нет. Эта маэстрина преподает зельеварение и алхимию, может научить, как отравить или как вылечить, – отозвался наш «дирижер», помогая мне встать на ноги.

– Ух ты ж! – присвистнула из соседней камеры одна из проснувшихся шлюх. – Так это ж чего ж? Мадама – полезная маэстрина, значит? Мы не расслышали сначала, думали, что тебя маэстро величают, красавчик! – Она подмигнула Грессу.

Тот усмехнулся, насмешливо ей поклонился в ответ на комплимент, и ответил:

– Не угадали. Вот наша маэстрина.

– Эй, мадама маэстрина, – потянувшись, позвала она меня. – Ты, ежели чего случится в городе, обидит кто, говори, что Веселая Магда твоя клиентка. Уж больно ты хороша, чисто фря дворцовая, только без понтов. Наверняка секретики какие знаешь. Мы бы это… с девочками зелья заказывали. А то прежняя магичка пропала совсем, а нонешний аптекарь одно дерьмо продает. Приличным женщинам и купить-то нечего.

– Веселая Магда – это вы? – уточнила я.

– А то ж. Меня все знают в этой части города. Заведение у меня. Приличное, ты не смотри, что сюда угодили. Надрался приблудный маг, погром с фейерверками устроил, пока разбирались, вот и…

– Я учту, Магда.

– Э нет, мадама маэстрина. Веселая Магда, и никак иначе! Обычных-то пруд пруди, а вот Веселая – я одна.

– Прошу прощения, Веселая Магда, – улыбнулась я хозяйке борделя.

– А ты, дирижер, приходи. Девочки у меня чистые, слежу за порядком. И вы, воробушки-студентики, тоже залетайте, – расхохоталась она своей шутке, окинув покрасневших парней веселым взглядом.

Нас выпустили, мы дружной помятой стайкой сошли с крыльца и застыли, приводя себя в порядок, отряхиваясь и застегиваясь. Я сунула руку в карман и обнаружила там сигарету. Вынула, несколько растерянно покрутила между пальцев. Потом окинула взглядом своих подопечных и Артура Гресса.

Сонные. Помятые. Лохматые. Кто зевает, кто глаза трет, кто пытается хоть немного пригладить одежду и волосы. Но при этом те, кто отвечал за корзины со снежной ягодой, держали их крепко. Мы столько вынесли сегодня ради этого урожая.

– Ничего так по ягодки сходили, – произнесла я, глядя на ребят, и прыснула от смеха.

Наверное, мы выглядели странно. Большая компания, весело ржущая у входа в кутузку. И вряд ли кому-то приходило в голову, что эти нарушители спокойствия, просидевшие там всю ночь, всего лишь безобидные студенты Университета Специальных Чар. И возглавляет их вовсе не атаман какой-то, а преподаватель зельеварения и алхимии. А присматривает ректор.

Мы отсмеялись, и я, утирая слезы, спросила:

– Ребята, а чего-нибудь полезного успели с могилок надергать?

– Немного мха.

– Обломок надгробия.

– Обрывок веревки висельника.

– Земля с могилы утопленницы.

– Прутик с рябины.

– Щепа с гроба.

– Палец. Чей-то, – тихонько произнес девичий голос.

– Да вы просто авантюристы и расхитители гробниц, – с веселым изумлением прокомментировал ректор. – Маэстрина, пожалейте универ! Он ваших воспитательных историй не вынесет.

– А палец-то хоть какой? – ничуть не устыдилась я. Слишком устала, чтобы реагировать на подначки.

Зоя вытащила из кармана какую-то мумифицированную фигню. Покрутила ее в руках, совершенно не брезгуя, и пожала плечами.

За нее ответил Макс Анкер:

– Это средний палец правой руки, маэстрина.

Никто не понял, почему я так смеялась. А я даже не могла им объяснить.

Глава 21

Без ректора нашу пожеванную кладбищенскую группировку на территорию университета, наверное, не впустили бы в такое время и в таком виде. Но коли уж нас вел он, стражник хоть и бурчал неодобрительно, но калитку открыл.

Добрались мы через сонный тихий парк, окружающий замок, после чего основная часть студентов отправилась в общежитие. Но нескольким парням пришлось пройти в лабораторию и оставить там собранный урожай снежной ягоды. После чего мы с Грессом и этих страдальцев отпустили и побрели уже вдвоем в сторону преподавательского общежития. В обход, по улице. Потому что даже он признал, что идти замковыми коридорами не рискнет. Велик шанс заблудиться, так как он банально не помнит дорогу. А я ее и не знала, не довелось еще нормально исследовать этот путь, чтобы рисковать.

Мы дошли до крыльца, Гресс собрался войти, но я покачала головой и поманила к окнам. У меня ведь там няня-студентка, которой быть в преподавательской комнате не должно. И надо ее выпустить тем же путем, каким она попала внутрь.

Я проверила оконные створки, нашла ту, что не была закрыта на защелку, а лишь прикрыта, и распахнула ее.

– Месье ректор, нужна ваша помощь, – шепнула я спутнику. – Подсадите меня, пожалуйста.

– Вы полезете через окно? – с веселым блеском в глазах спросил он.

– Ну да, а как иначе-то?

– Действительно, как иначе? И чего это я спрашиваю… – с иронией фыркнул он, но присел, подхватил меня под колени и помог забраться.

И да, он тоже пощупал мою задницу! Но когда я возмущенно оглянулась, то встретил меня невинным взглядом, мол, что не так? И ведь не озвучишь, что именно не так.

Софи спала в детской кроватке в обнимку с Бароном. А утомившаяся ожиданием Аврора замоталась, как гусеница, в плед и спала поверх покрывала на моей кровати. Она даже не проснулась от моей возни.

Я разулась прямо у подоконника, чтобы не тащить грязь, на цыпочках прокралась и легко погладила девушку по плечу. Она сначала сонно завозилась, потом открыла глаза, поморгала, осознала, что это я, и села.

Я приложила палец к губам, улыбнулась и кивнула ей на окно. Вот так, пантомимой, мы и попрощались, Аврора жестами доложила, что все хорошо, они с котом и младенцем ели и спали. Потом, сложив плед, обулась и подошла к окну. Собралась уже выбираться наружу и только тут увидела, что ее ждет не Энтони Фалькор, а месье ректор собственной персоной.

У Авроры вытянулось лицо, рот округлился буквой «о», и она испуганно на меня взглянула. Ну опять мимикой и жестами дала ей понять, что все нормально, можно выбираться.

Барон проснулся, наблюдал за нами все то время, пока я общалась с Авророй. А когда она ступила на землю, потянулся, выбрался из теплой кроватки, рыжей молнией скользнул к окошку и выпрыгнул. Хозяин поймал его на лету.

Я еще посмотрела на их обнимашки и то, как Барон трется мордочкой о своего человека, после чего помахала рукой, закрыла окно и тихонечко задернула штору.

Мне необходимы горячий душ, много мыла и шампуня, потому что я вся провоняла кутузкой, и сон. Но перед последним сначала быстренько проверить Софи и сунуть ей бутылочку, чтобы она не проснулась, как только я усну.

– Да-а-а, Машка, – бормотала я в ванной, оттираясь мочалкой. – Чтобы еще раз мы с тобой по ягодки пошли… Ну их на фиг, такие урожаи. Страшно представить, что было бы, отправься мы по грибы…

В общем, мы со студентами и Артуром провели незабываемую ночь, весело встретили рассвет, прогулялись, набрались впечатлений… Хорошо еще, что я подгадала эту вылазку под выходные, и сегодня можно будет всем отоспаться, прийти в себя. А мне еще и с ягодами разобраться, чтобы они не испортились.

Артур Гресс вернулся к крыльцу, вошел в преподавательское общежитие и неторопливо поднялся на свой этаж. Да, он тоже жил здесь, на самом верху, в ректорских апартаментах, состоящих из нескольких комнат. Его предки являлись владельцами и организаторами УСЧ и, естественно, позаботились о своем комфортном проживании.

Прадед любил уют, и доставшиеся Артуру покои отличались от комнат прочих сотрудников и преподавателей. Спальня, гардеробная, ванная, гостиная, кабинет. И еще одна жилая комната неясного назначения. Вероятно, гостевая спальня для членов семьи.

Все было прекрасно обставлено старинной мебелью, но, на вкус нового главы универа, выглядело слишком старомодным и мрачным. Только вот заниматься интерьером и ремонтом совершенно некогда. Может, со временем, как полностью обживется…

Поймав себя на этой мысли, Артур сбился с шага и хмыкнул. Ну надо же! Еще пару месяцев назад он протестовал всем своим существом против того, чтобы очутиться тут, погрязнуть в болоте учебно-организационных дел, в обществе замшелых пней-преподавателей, многие из которых тут работают дольше, чем он на свете живет. И среди глупых студентов.

А глядите-ка, не успел опомниться, как втянулся. И вовсе не болото. И скучать некогда. И студенты вполне адекватные. И преподаватели вовсе не такие уж замшелые пни. Точнее, не все из них такие. Одна Мари чего стоит.

На губах невольно выступила улыбка. Давно он так не веселился и не участвовал в таких… глупых и нелепых авантюрах. Застрять на кладбище среди поднятой нежити, не имея возможности нормально плести заклинание, – удовольствие сомнительное. Хорошо хоть, он артефактами весь увешан. Поддерживали его силы.

Да еще все это с толпой не смыслящих в некромантии студентов-артефакторов и молоденькой преподавательницы, которая тоже ничего не понимает ни в магии смерти, ни в боевой. Он ожидал массовую истерику и панику, но получил совсем иное: общение с призраком, четкие действия студентов, защищавших не себя, а любимую маэстрину. А еще разбирательство с некромантом из городской стражи, ночь в кутузке и тревожный сон в обнимку с этой самой преподавательницей… И ведь точно подметила та шлюха. Выглядит Мари как фря дворцовая, но без понтов. Уверенная в себе, ухоженная, с прической даже в ночи, с идеальным маникюром, легким макияжем и одета просто и удобно, но привлекательно.

Гресс затрясся от беззвучного смеха, вспоминая ночные похождения. И то, как он подсаживал ее в окно и, пользуясь случаем, заодно пощупал аппетитную фигурку. Ну а как было удержаться? Он же не святой.

И вот еще что. Насколько он помнил из ее личного дела, ранее Мариэлла Монкар не была замечена в способностях к седьмой стихии. Ни единого упоминания о том, что она может видеть призрачные сущности или имеет хотя бы крохи ментальной магии. У нее сильный дар зельевара и алхимика, на этом она, собственно, и специализируется. Соответственно, сбалансированные доли стихий земли, воды и жизни, что дает возможность заговаривать зелья и эликсиры. Совсем немного, буквально капли, огня и воздуха, которых хватает на бытовой минимум, вроде разжечь свечу или подсушить волосы. И абсолютный ноль предрасположенности к стихиям смерти и ментальной.

Но теперь насчет последнего он сильно сомневается. Мари спокойно и уверенно общается с привидениями. И ей удалось легко и быстро наладить контакт со студентами. Вряд ли она осознанно ими управляет, он не заметил никаких заклинаний седьмой стихии. Но что-то такое точно есть.

Потому что за все это время она не завела ни одного явного врага или недоброжелателя. А ведь в больших коллективах, особенно среди молодежи, зависть и ревность – обычные явления. Студентки из богатых семей, считающие себя звездами и объектами поклонения, не смирились бы так просто с новой звездой. А Мари именно звезда, она сияет, ее нельзя не замечать. Но нет же. Мелкие недоразумения и ни одного явного конфликта. Наоборот, ей все поголовно симпатизируют в той или иной степени.

Вопрос: были ли эти способности раньше или явились результатом сильнейшего шока, нервного срыва, тяжелой болезни после надругательства и побоев и рождения ребенка? Теоретически – запросто. Девушка умирала, но выкарабкалась, собрала все жизненные силы и, вероятно, открыла новые умения, о которых и сама, похоже, еще не знает.

Вот откуда она такая свалилась? Нет, надо бы все же пообщаться с прадедом, пусть поделится, что помнит о Мариэлле. Когда бы только еще найти время и выбраться к родным, не рискуя при этом. Сюда живым он добрался чудом. И имя этому чуду – Мари.

Кот муркнул и вопросительно заглянул хозяину в глаза.

– Все хорошо, Барон, все хорошо. Давай-ка я приведу себя в порядок, и поспим немного.

Питомец успел выспаться, в отличие от своего хозяина, но не возражал еще вздремнуть. Почему нет?

Насколько я помнила, мы со студентами договаривались, что не будем распространяться о ночных похождениях на кладбище и в кутузке. А также о моей роли во всем этом безобразии и о присутствии ректора. Но разве шило в мешке утаишь? Естественно, кто-то кому-то по секрету шепнул, этот кто-то еще кому-то, а что знают трое, знают все.

Уже к вечеру следующего дня я была звездой Усача. Ну еще бы, куратор отважных артефакторов, которая лазит в окно, гуляет по кладбищу, сражается с зомби, сидит со всеми в кутузке и заводит знакомства с городскими шлюхами. Да еще и приличного человека, ректора, во все это втягивает.

Наши приключения обросли домыслами и легендами, а рейтинги, мой и Гресса, взлетели до небес. Пока побеждал он, поскольку был завидным холостяком и величиной недоступной.

Но я все же удостоилась веселых взглядов и вопросов от коллег.

– Мари, вы действительно лазили в окно? – серьезно спросила Нора.

– Пришлось, – пожала я плечами.

– Маэстрина, и как вам наше кладбище? – улыбаясь в бородку, поинтересовался магистр Чолин. – Как вели себя мои артефакторы?

– Кладбище так себе, обычное. Ребята молодцы, для своего курса они неплохо держались. Но вот над комплектом амулетов и артефактов я бы еще поработала. Как показала жизнь, ситуации бывают разные.

– Ситуации обычные, а вот преподаватели себя порой ведут по-разному. Некоторые – безответственно, – протянула магистр водных плетений.

– Франсуаза, хотела вас похвалить. Вы прекрасный преподаватель. Ребята замечательно справились с заклинаниями стихии воды и сплели необходимые плетения быстро и правильно, – глянула я на нее.

Я могу к ней самой относиться как угодно, учитывая ее склочный характер и то, что она вечно меня цепляет. Но не оценить по достоинству ее профессиональные навыки и уровень преподавания я не могла.

– О… – растерялась она от похвалы, хотя ожидала, что я огрызнусь. – Ну… Я стараюсь и люблю свой предмет.

– Вы правда большой молодец. Можно маленькую ремарку? Если это реально, конечно. Мой уровень владения стихией воды не велик, поэтому… Если научить ребят превращать объекты в ледяную глыбу? Было бы неплохо. Это пригодилось бы нам вчера. Или хотя бы остужать до предельно допустимой низкой температуры и таким образом лишать подвижности. Думаю, это могло бы многим пригодиться в ситуациях столкновения с нежитью.

Франсуаза задумалась. Когда она переставала корчить из себя роковую красотку и стерву, то у нее сразу менялся вид. Просто красивая взрослая женщина с умными глазами.

– Мне надо произвести расчеты, – отозвалась она наконец. – Не все потянут это заклинание, оно довольно энергоемкое.

Я кивнула и больше не возвращалась к этой теме. Это не моя территория, пусть сама решает, чему учить студентов.

– Мари, а что вы скажете о нашем ректоре? – поинтересовался кто-то из коллег с другого конца стола. – Как вам удалось его втянуть в эту прогулку?

– А что я должна сказать? Магистр Гресс ответственный человек, не пожелал оставлять своих подопечных без охраны и любезно составил нам компанию. Уже было слишком поздно, чтобы тревожить еще кого-то из мужчин-преподавателей. Магистр отправился с нами сам.

– И он действительно остался с вами под стражей?

– А он мог бросить нас и уйти в одиночестве? – Я даже растерялась от подобного предположения.

– Разумеется, мог. Кто бы посмел его задерживать против воли? Его титул, статус и заслуги не позволяют этого.

– О… Ну… Месье ректор порядочный человек, ответственный руководитель и не мог позволить себе столь низкий поступок, – наконец нашла я слова.

Чего еще я не знаю о нем? Точнее, а что вообще знаю о нем? Да почти ничего. И что там за дырка в ауре после контузии? А я ведь и не заметила. И он сам ни словом не обмолвился, что ему нельзя колдовать, и о столь глобальных проблемах с магией и здоровьем. А ведь я его опрашивала, когда составляла список эликсиров. Теперь придется снова думать.

Ах да! И посетить городскую библиотеку, найти научные работы некромантки.

– Коллеги, а что вы знаете о мэтрессе Аухелии Бродес? – спросила я.

– А что, разве старая карга еще жива? – озадачился Максимильян Сверг.

Мы с деканом факультета артефакторики общались крайне редко, поэтому я даже удивилась, что он вступил в диалог. Взглядом предложила ему продолжать.

– Нет, конечно, Максимильян, – ответил Альберт Кьюсек. – Мэтресса некромантии давно уже покинула нас. Крайне своеобразная и непримиримая особа была при жизни. Но умная. Считается непревзойденным авторитетом в своей стихии. По ее трудам написано несколько учебников, по которым и сегодня учатся некроманты. Была убита лет триста назад, точную дату сейчас не вспомню. Захоронена где-то неподалеку. А почему вы интересуетесь, маэстрина?

– Она как раз на городском кладбище захоронена. Столкнулись сегодня ночью с ее призраком. Мэтресса нам помогала, ребята следовали ее подсказкам, что дало нам шанс дождаться стражу.

О том, что я тоже с ней общалась, промолчала.

В городскую библиотеку я все же нашла время выбраться. Завела читательский билет, оплатила абонемент на месяц. И да, отыскала нужные книги. К счастью, их выдавали на руки, потому что позволить себе изучать эти толстые работы в читальном зале в городе я не могла.

С ректором мы вернулись к прежнему рабочему стилю общения. Виделись нечасто и всегда по работе. Хотя один раз столкнулась с ним на выходе из общежития. Оказывается, он живет тоже здесь же, на верхнем этаже.

В целом, ничего не изменилось, кроме его взгляда и улыбки. Это был не флирт, ни малейшего повода заподозрить себя в интересе к моей скромной персоне месье Гресс не давал. Но женщины чуют этот самый интерес иначе. Интуицией. Третьим глазом. Копчиком. Какими-то чакрами или… не знаю даже чем, но я чувствовала: наш молодой ректор запал на Мариэллу Монкар.

А я, Мария Каменева, была вместо Мариэллы. И хотя тоже была бы не против, но… Всегда эти пресловутые «но». Поэтому улыбаемся и плывем по волнам преподавания, заставляя студентов грызть гранит науки, а малышку Софи – прорезыватель для растущих зубов.

У меня к Артуру Грессу вопросов пока не было, но я читала труды мэтрессы Бродес. Не все понимала, кое-что мне вообще было недоступно в силу иной направленности магического дара. Но общее понимание о некромантии у меня все равно складывалось. Не знаю, правда, зачем мне это. Но раз сказал призрак, что там есть что-то про дыры в ауре, значит, читаем. Рано или поздно доберусь.

Многие рецепты выписывала. Мне они пока без надобности, так как направлены исключительно на восстановление магов смерти, но надо сохранить. Опять же, какие-то мудреные алхимические жидкости для артефактов, направленных на защиту от нежити и атаку на нее же.

Моя толстая-толстая книга рецептов и полезных заклинаний наполнялась. Сначала-то была тетрадка, но, поняв, что ее не хватит, я купила огроменный том в бычьей коже. Букинист сказал, что обычно их приобретают ведьмы, когда заводят свой собственный гримуар. И его можно зачаровать, чтобы никто, кроме меня, не мог сунуть туда свой любопытный нос.

Неплохая фича встроена в прошивку. Как ставить местный магический пароль к доступу, я пока не знала, но разберусь со временем. У меня вон дите подрастает, студенты вокруг бродят, нечего им делать в моем гримуаре.

Звучит-то как, а? Чистый восторг! Маша и ее гримуар. Аж саму смех разбирает.