Текст книги "Университет Специальных Чар. Книга 1. Пощады, маэстрина!"

Глава 24

Я оказалась права. Как только я перестала думать о своем следующем шаге, расслабилась и просто начала двигаться под музыку, позволяя Артуру вести, все наладилось. Тело помнило, главное было не мешать ему.

– А говорили, что не умеете. – Партнер по танцу отступил на шаг назад и тут же привлек меня к себе.

И я сразу же наступила ему на ногу, потому что начала думать о шагах.

– Ой! Простите, магистр. Я же сказала, меня тренировали, но голова моя явно думала в это время не о танцах, поэтому помнят только ноги.

– А чем же обычно занята ваша голова?

– О-о-о, в ней миллион мыслей и планов.

– Да, я в курсе, – внезапно рассмеялся он. – «План покорения мира» – это весьма амбициозно, не находите?

Я хихикнула и пожала плечами.

– А что делать? Мир сам себя не покорит и не преподнесет мне на блюдечке с голубой каемочкой.

– Почему с голубой?

– Потому что кобальт, – очень понятно ответила я. – И фарфор.

– Любите красивую посуду?

– Разумеется. Кто же ее не любит?

– А серебряную?

– М-м-м, с этим сложнее. Пожалуй, люблю. Да и полезно, обеззараживает и серебрит воду. Но чистить серебро – удовольствие сомнительное.

Не могла же я ему ответить, что предпочитаю столовые приборы из хорошей нержавеющей стали, которые не темнеют, не ржавеют, легко моются хоть руками, хоть в посудомоечной машине. Тут и такую бытовую технику еще не изобрели.

Да и тонкий фарфор я, конечно же, люблю. Но в обычной повседневной жизни предпочитаю пользоваться сервизами из ударопрочного закаленного стекла и современной хитромудрой керамики. И в посудомойке им ничего не делается, и в микроволновке. А фарфор – это для красоты, для антуража и настроения, для чашечки кофе, и обращаться с ним надо бережно.

Ох, как же не хватает всех этих привычных бытовых предметов и мелочей. Впрочем, тут у меня вообще не было красивых интерьерных вещей. Ни хрусталя, ни фарфора, ни серебряных ложечек. Эта та статья бюджета, на которую я еще не заработала.

– О чем задумались? – спросил мой кавалер, заметив, что я немного подвисла.

– О плане покорения мира, – пошутила я. – О фарфоре. И о серебряных ложечках.

Гресс хмыкнул, явно мне не поверив. А тут и музыка стихла.

– Прошу вас оставить мне еще три танца, если вы не против.

– Три? А разве не… А так можно? – Я имела в виду, что, по светским правилам, даме нельзя выходить на паркет более трех раз с одним и тем же партнером, если он ей не жених или супруг.

Артур прищурился, остро взглянув на меня, после чего наклонился и почти на ухо негромко сказал:

– Белый танец – это дар женщин наступающей зиме, они приглашают мужчин. Он не идет в общий счет, соответственно, не считается правилами этикета как нечто предосудительное.

Я залилась краской, поняв, что попалась на совершенно дурацком и невинном вопросе. Но стояла молча, сжав зубы, чтобы еще чего не ляпнуть, и натянуто улыбалась. А месье Гресс решил меня добить:

– Вы впервые посетили Белый Бал, да?

Я молчала, и ректор задумчиво обронил, причем не мне, а себе:

– Откуда ж вы взялись такая?

Ага, вот сейчас прямо возьму и расскажу, откуда я.

Артур Гресс наблюдал за Мариэллой. Эта девушка продолжала интриговать. Ее реакции были нетипичны. Угадать, как она себя поведет в той или иной ситуации, не всегда удавалось, а уж что она скажет, тем более.

Немыслимым образом собиралась проигнорировать Белый Бал. Как такое вообще возможно? Причем не просто размышляла, а не пропустить ли, а самым настоящим образом решительно не планировала идти и даже платье не приготовила. Никто никогда добровольно не отказывался от этого праздника. Это ведь открытие зимы. Незыблемая традиция, а она словно и не знала об этом, рассуждала совершенно спокойно, мол, не могу, не получится. Его же настойчивость восприняла скорее как досадную назойливость руководящего лица, чем заботу о соблюдении традиций.

Хотя даже бедняки собираются маленькими компаниями с соседями или друзьями, отмечают хотя бы символическим угощением и один танец дарят зиме. Да что там говорить? Даже одинокие люди пританцовывают сами с собой, если у них нет партнерши.

А эта стоит, улыбается и не делает ни единой попытки кого-то пригласить. И не знает элементарных вещей. В голове такое логично не укладывается, а в подозрения не очень хочется верить. Слишком уж они странные. Но она что, в своей академии не посещала Белый Бал? Не верится.

И в очередной раз мелькал невольный вопрос: а ей точно двадцать два года? Уверенный взгляд, никакой робости, легкая ирония и над собой, и над ним. То, как она несет себя, эта девочка с глазами умной взрослой женщины, знающей себе цену.

И то, как она одевается. Взять хотя бы это ее сегодняшнее платье. Глубокий вырез, почти до талии, хоть и затянутый прозрачным газом… И очевидно всем, что нет под платьем ни корсета, ни сорочки. Даже разбитная магистр Зандро, которая не отказывает себе в плотских радостях и имеет в городе давнего любовника, не осмелилась на такое. Ее декольте было вызывающе глубоким, открывало плечи и верхнюю часть груди, но при этом было откровенным и… привычным.

А у маэстрины глухое и строгое платье с длинными рукавами, закрытыми плечами, но… Не торчать глазами постоянно там, под этой тончайшей газовой тканью, сложно. Мари же ведет себя свободно. Ни малейшего флирта, кокетства или жеманства. Такое ощущение, что она даже не осознает, насколько провокационен ее наряд. Двигается ровно так же, как в застегнутых под горло блузах, в строгих жакетах или в преподавательской мантии, которую надевает в те дни, когда они готовят со студентами зелья.

Эта девушка уверенной легкой поступью шла и покоряла мир по своему плану, записанному в простую ученическую тетрадку. Шаг за шагом отвоевывала ступеньки. И, похоже, мир покорялся, потому что игнорировать и не замечать ее невозможно.

И очень интересно, что же выдвинут студенты ее группы к утверждению. Традиционно ко Дню поклонения богам студенты предоставляют описание работы, которую будут разрабатывать к летней сессии и закрывать итоги года. Мариэлла курирует артефакторов, значит, они обсуждали с ней, что бы такого необычного придумать и разработать за последующие месяцы учебы.

И вот Артур был готов съесть свою шляпу, если она не натолкнет их на какие-нибудь необычные мысли. У нее в голове словно огромный склад странных необычных идей, которыми она щедро фонтанирует и даже не замечает этого.

Он уже в предвкушении. Что она подскажет своим третьекурсникам? А ведь подскажет, можно не сомневаться.

И все же… Все чаще у него возникала мысль, которую он не мог пока ни подтвердить, ни опровергнуть. Не имел пока возможности и пообщаться с прадедом, слишком уж рискованно в его состоянии высовываться из защищенного университета. Но Артур уже начал подозревать некую аферу, которую провернул его дорогой престарелый родственник. Еще понять бы: если его догадки, какими бы дикими они не казались ему самому, верны, то… зачем?! И как?!

Но задавать прямой вопрос Мари магистр Гресс не спешил. Было гораздо интереснее наблюдать за ней, отслеживать странности и нестыковки. И наслаждаться ее инаковостью, некой чуждостью и невероятной целеустремленностью.

Эта девушка… Молодая женщина не видела преград на пути к своей цели. Каждая помеха ею рассматривалась со всех сторон, после чего Мари, прикусив губу, что-то записывала в свой «План покорения мира», раскладывая по пунктам, что необходимо поэтапно сделать, чтобы обойти преграду и идти дальше.

Через глаза Барона Артур несколько раз смотрел на то, как вдумчиво и серьезно она записывает, что нужно сделать и в каком порядке. Следил за уверенными привычными движениями, которыми она рисовала странные схемы со стрелочками.

Этот человек явно привык много думать, работать и решать задачи различной сложности.

И это очень-очень странно. Вчерашняя студентка Мариэлла Монкар вряд ли бы владела этими навыками столь… профессионально.

Бал проходил на удивление весело. Все, кроме музыки, мне нравилось. И танцевала я в итоге очень много, потому что на все последующие танцы меня поочередно приглашали студенты.

Самыми смелыми оказались взрослые пятикурсники, что было закономерно.

Подошли вдвоем мои вечные оппоненты и спорщики на парах: Анри Лефлекс и Люсьен Вебер.

– Маэстрина Мари, вы позволите пригласить вас? – хором произнесли эти шалопаи и одновременно протянули мне руки.

В глазах их плясали бесенята, а уголки губ подрагивали. Я усмехнулась и прямо спросила:

– На какую сумму поспорили? Я в деле.

– Ну, маэстрин-а-а! – взвыли они тоже хором и засмеялись. – Нельзя же быть такой циничной!

– Еще как можно, уж поверьте! Так что? Какая ставка и что на кону?

Ребята переглянулись и признались.

– Три варианта. Вы откажете обоим, выберете только одного из нас или пойдете танцевать с обоими. Многие считают, что вы примете мое приглашение, ведь я вроде как миротворец, – сообщил Вебер.

– Но самое большое количество поставило, что вы откажете обоим.

– А на то, что приму приглашение обоих? – улыбнулась я.

– На это поставили две ваши подопечные, Алента и Аврора. Девчонки просто за вас обиделись и выбрали этот вариант, хотя нет танцев на троих партнеров. И мы, но через подставное лицо. – Парни переглянулись и рассмеялись.

– Ясно-понятно. Ла-а-адно. Я ставку сделать не могу, значит, ваш общий выигрыш мы делим поровну на троих, и сейчас будем рвать шаблоны. Согласны? Не струсите?

Парни переглянулись.

– Что мы будем рвать? – уточнил Лефлекс.

– Согласны, не струсим, – расплылся в предвкушающей улыбке Вебер и пихнул приятеля локтем в бок. – Я ж тебе говорил, что маэстрина что-то эдакое придумает!

– Тогда так. Музыка нам нужна более быстрая, ритмичная и зажигательная. За неимением нужной сгодится что-то народное, крутящееся, дрыгательное и шустрое. Сейчас сбегайте к музыкантам и закажите.

Парни снова переглянулись и расплылись в предвкушающих улыбках.

– Ну а потом, месье студенты, повторяйте за мной, не путайтесь в ногах, не спотыкайтесь, не теряйте равновесия, держите дыхание и наслаждайтесь, – подмигнула я им.

Люсьен подорвался и быстро умчался в сторону музыкантов, принялся с ними что-то обсуждать, бурно жестикулируя.

К нам с Анри придвинулся поближе ректор и навострил уши. Этот тип, кажется, вообще от меня ждал любой выходки, судя по блестящим глазам, в которых плескалось веселое удивление и ожидание. И я решила его не разочаровывать. В конце концов, скучные медленные танцы я еще успею провести с кем-то, в том числе и с ним.

Но это же студенческая вечеринка! Молодежь! А им полонезы и менуэты приходится вышагивать. Эх, мне бы, конечно, более короткое платье или джинсы с кроссовками. Я бы тут шаффл зажгла, отличную кардионагрузку он дает и калории сжигает. Но, увы, что имеем, тем и управляем.

А значит, будет… Я прислушалась к тому, что начали наигрывать музыканты. А хотя нет, вполне сгодится мелодия для микса чарльстона и шаффла, только с учетом, что у меня юбка длинная и сильно задирать ноги я не смогу.

Люсьен выпрямился и помахал мне, спрашивая, подходит ли. Я кивнула и жестом его поманила к нам с Анри.

– Маэстрина, вы придумали что-то интересное? – вынырнули сбоку мои третьекурсники Фалькор и Трезон.

– Мы сейчас с пятым курсом покажем вам мастер-класс. Смотрите и присоединяйтесь, – велела я им.

А к нам уже спешил Вебер.

– Ну что, дадим жару этому тихому приличному обществу? Люсьен, Анри, за мной! – скомандовала я и подхватила подол платья, приоткрыв лодыжки.

И направилась в центр зала веселым шагом чарльстона. Надо отдать ребятам должное. То ли маги все такие, схватывают движения на лету, то ли мне просто повезло с партнерами, но Анри и Люсьен буквально за секунды уловили ритм и последовательность движений и пошли за мной. Хотя что уж там, в чарльстоне простые движения. Высший пилотаж – это умение их чередовать, чтобы исполнить весь танец интересно.

На нас все уставились, начали веселиться и невольно стали пританцовывать на месте. Уловив наше направление, середину бального зала быстро освободили, и мы… зажгли. В какой-то момент я отпустила юбку, расставила руки. Наклон, поворот, прогиб, изобразить ручками «ах, что вы, что вы»… Снова приподнять длинный подол и задорно подвигать ногами. Описывать полукруг поднятой вперед ногой, увы, здесь немыслимо, а вот сгибать в коленях и вскидывать каблуки вбок и назад – очень даже.

Через пару минут к нам присоединились мои ребята, Алента и Алекс. Следом за ними Аврора и Макс. Потом, как ни удивительно, магистры Зандро и Кьюсек.

Я отмечала это краем глаза, больше сосредоточенная на своих партнерах, которые отплясывали рядом со мной и лихо повторяли движения. Жаль, конечно, что мелодия не настоящего чарльстона, но нам удалось хорошо вписать бунтарский танец двадцатых годов двадцатого века в условия умеренно парового века магического мира. К сожалению, я сама не музыкант вообще, не сыграю ни на чем и не смогу написать ноты. Максимум – ритм отбить на столе. Я лишь отчаянный поклонник и любитель подрыгать ногами. Что-то сложное на танцполе не изображу, но вот так повеселиться и напрыгаться-наплясаться – очень даже.

Глава 25

Мелодия подошла к концу, запыхавшиеся, мы остановились. Я уперла руки в боки и попыталась отдышаться. Да уж, тело Мариэллы совершенно не приспособлено к таким марафонам. Это не мое родное, пусть не такое юное и красивое, но зато тренированное и привычное к нагрузкам и спорту.

– Ф-у-ух… – выдохнула я и рассмеялась. – Молодцы, студенты!

Мои кавалеры хлопнули друг друга по рукам и тоже рассмеялись.

– Маэстрина, наше уважение! – прижал к груди руку Люсьен.

– Да, маэстрина! Вы умеете зажигать толпу и рвать шаблоны, как изволили выразиться, – поддержал его Анри.

К нам подбежали мои ребята и тоже принялись вразнобой что-то говорить. Я им подмигнула, сделала ручками, предлагая моим кавалерам отвести меня обратно к коляске, где сидел рыжий Барон. Софи так и продолжала гулять на руках у мастера Ханка.

Вот так, держа обоих пятикурсников под руки, я и вернулась на прежнее место. Где меня поджидал месье ректор. И даже издалека было видно, что он едва сдерживает веселье и любопытство.

– Маэстрина Мари, вы неподражаемы, – выдал он. – И что же это за танец?

– У него нет названия, – на голубом глазу соврала я. – Это просто способ повеселиться.

– Кто вас научил?

– Да я и сама не помню уже, – пожала я плечами. – С детства знаю эти движения.

И это, кстати, абсолютная правда. Специально именно чарльстон я никогда не учила. Но на дилетантском уровне его все знают, полно ведь видео, и его же всегда, так или иначе, включают на разных вечеринках. Когда градус веселья уже повышен, то и он отлично идет. Я ведь не школьница, среди моих ровесников это не является танцем динозавров.

– Маэстрина, – напомнили о себе Анри и Люсьен. – Спасибо за танец. Мы все помним.

– Завтра, – подмигнула я им.

Студенты ушли к своим, веселясь и переговариваясь, а любопытный Гресс тут же спросил:

– Что завтра?

– Выигрыш делить будем. Они поспорили, с кем из них я пойду танцевать и пойду ли вообще.

– И велик выигрыш? – усмехнулся он.

– Вот завтра и узнаю.

Тут меня рискнул пригласить Макс Анкер. А пока я с ним танцевала, решив довериться мышечной памяти и вообще не думать, что делает тело, следуя за партнером, мы немного поговорили. Про предыдущий танец, естественно.

– Маэстрина, а вот то, что обычно пританцовываете, это тоже отсюда?

– А я обычно пританцовываю? – удивилась я.

Нет, вообще, это мое обычное состояние и любимая привычка. Но на Земле-то я не расстаюсь с наушниками и плеером, вот что играет, под то и двигаюсь. А тут-то?

– Да, а вы не замечаете? Вы же постоянно так… Ну это…

– Покажете потом? Не знаю, что я там вытанцовываю, – рассмеялась я, застигнутая врасплох. Аж покраснела, кажется, судя по тому, что щекам стало жарко.

В общем, натанцевалась я в итоге до упаду. Со всеми по очереди. Меня и пара магистров пригласила поочередно, правда, на совсем медленные композиции. Вероятно, им не позволяли статус и возраст вытворять то, что мы с Анри и Люсьеном изобразили.

В соседнем зале оказались накрыты столы для фуршета, и те, кто проголодался или испытывал жажду, туда отлучались. Но алкоголя не было совсем. Уверена, студенты как-то исхитрялись его протащить, но официально на столах имелись лишь вода, соки, компоты и морсы. Ну чай, вдруг кому надо.

Софи сладко спала в коляске с опущенной с капюшона тканью, загораживающей личико от света. Малышка поела, я ей поменяла штанишки и подгузник, и она сразу же угомонилась. В ногах у нее прикорнул традиционно Барон, который тоже успел и сходить погулять, и поесть.

Коляску еще и ширмой огородили, даже не знаю, когда ее принесли. Ректор сказал, что она из его комнаты. И раз уж именно он настоял на моем визите на праздник, то он и позаботился о спокойствии ребенка. Да еще и магистр Хавьер наложила купол тишины. Ей бытовая магия все же дается лучше всех, именно потому она ее и преподает.

В общем, Софи спала, я веселилась. Мама из меня, конечно, так себе, признаю. Я не умею и не хочу быть заботливой квочкой и посвящать всю себя ребенку. Ну не мое это, не мое. И ребенок не мой.

Мне интересно другое. Не созрела я еще до материнства, несмотря на свой возраст. Да и до замужества тоже. Вообще нет и не было в моих приоритетах выйти замуж, родить детей. Но я и преподавателем не планировала становиться, даже близко подобных мыслей не возникало.

Но вот я тут, у меня толпа студентов разного возраста, крохотный ребенок и чужой кот, постоянно пасущийся рядом.

Мироздание умеет шутить и подкидывать сюрпризы.

Бал подошел к завершению поздней ночью, но я, конечно, ушла раньше. Сначала разошлась большая часть пожилых преподавателей и работников университета. Остались несколько человек, назначенные дежурными, ответственными за вечер и закрытие праздника.

Устали или перепили некоторые студенты и тоже стали исчезать из зала, кто компаниями, а кто парочками. Я примерно на этом этапе вывезла из-за ширмы коляску и поманила Барона, чтобы он шел к хозяину.

Кот открыл один глаз, сонно оценил обстановку, широко зевнул и прикрыл морду лапами, давая понять, что никуда он не пойдет. Ему и тут сладко спится, мягко лежится. Я не стала настаивать. В конце концов, для Гресса не новость, что его магическое животное регулярно ему изменяет с девчушкой.

Попрощалась я с теми, кто был вблизи, и отправилась в преподавательское общежитие. На улице завывал ветер, намело. Поэтому, с одной стороны, хорошо, что не нужно выходить туда и пытаться через сугробы пройти к крыльцу общежития. А с другой, жутковато идти через темные замковые коридоры. Что-то я затянула, не увидела, в какой момент покидали бал мои соседи. Надо было напроситься к ним в компанию, так же как при приходе сюда.

Ладно, мы смелые, мы храбрые, у нас в предках не было Сусаниных, только немного топографических кретинов. Тех, которые обычно перемещаются по городу с навигаторами и интерактивными картами в смартфоне.

– Ладно, Маша, – пробормотала я. – Даже маленькая девочка с таким же именем, когда заблудилась в лесу и не нашла дорогу домой, сумела отыскать избушку трех медведей. И неплохо там время провела. Кашу съела, бардак устроила, на всех стульях посидела, на всех кроватях повалялась. Нам трех медведей не надо. Нам и одного не требуется, у нас гостевой кот. Каши мы тоже не хотим. Нам нужны только наши собственные кроватки.

Вот так бормоча себе под нос, я двинулась в обратный путь. Ненавижу бестолковую планировку. Ну кто так строит?

Шли мы, шли, поскрипывали колеса коляски, шуршал длинный подол моего платья, глухо цокали каблуки по каменному полу.

А путь все никак не заканчивался, хотя вроде я шла как надо, поворачивала у приметных мест. Но, кажется, куда-то не туда я поворачивала.

– Да ладно! Это что, лабиринт? – несколько нервно рассмеялась я, обнаружив в третий раз один и тот же канделябр с отломленным рожком.

Вместо факелов в нем давно уже были закреплены магические светильники, поэтому темно не было. Но и яснее не становилось.

Я ведь изучала схему замка, не было там никаких лабиринтов. Да, в двух крыльях планировка – черт ногу сломит, но не лабиринт же. Точно помню, красная линия со стрелочками ни разу не кружила, а пусть и странно, но вела куда надо.

Тут краем глаза я заметила, как в конце коридора мелькнула фигура в белом. О! Ну наконец-то люди, а то я тут круги наматываю и до сих пор никого не встретила.

– Постойте! – крикнула я, убедившись, что коляска все еще прикрыта куполом тишины и я не разбужу малышку. – Стойте!

Я развернулась и заторопилась в сторону, где только что кто-то прошел. Добралась до поворота и застыла. В коридоре никого не было, хотя он открывался далеко вперед, и не имелось в нем ни дверей, ни окон, ни поворотов.

– Да что за ерунда?! Что-то я вообще уже не соображу, где мы. Ладно, Маша, идем.

Недоумевая, я двинулась вперед. Просто коридор, просто светильники, просто стены. Ничего и никого. Я почти дошла до конца этого странного места, как стена справа вдруг словно зарябила, как марево над раскаленным асфальтом.

– Ах вот оно что?! – От облегчения я даже рассмеялась. – Я-то думала, что с ума уже сошла, а тут просто телепорт. Куда?

Просканировала, насколько хватило знаний. Все же дар и специализация мне достались от Мариэллы, а значит, и я – зельевар и алхимик. Вся иная магия мне доступна весьма посредственно.

По ощущениям – обычный переход, именно такие же неприятные чувства я испытывала на телепортационной станции. И вроде бы и соваться туда не стоит, но с другой стороны, я уже второй час блуждаю, а дорогу найти не могу. Уже и замерзла изрядно, все же коридоры не отапливаются, а я в тонком платье и туфельках.

Я читала про такое, когда пути словно запутаны. Примерно, как леший кругами водит. Но на Земле леший и его игры с неугодными туристами – это все же из области сказок, не каждый в подобное верит. Тут же, в магическом мире, это может быть кто угодно, местный домовой или замковый. Или просто особенность странного здания, пропитанного насквозь магией. Да что угодно! Здесь сколько столетий учат юных магов направлений, связанных именно с архитектурой, телепортационными перемещениями, пространственными изменениями. Вероятно, я умудрилась свернуть не там и угодила в подобное местечко. Из которого никак не могу выбраться.

Придется рискнуть, потому что уже очевидно: путь не складывается, я брожу кругами и не могу ни вернуться, ни выйти к людям. А так хоть к кому-то да перенесет нас портал. Не исключаю, что на кафедру пространственной магии.

Я постояла на месте, собираясь с духом. Барон в этот момент встрепенулся, сел и принялся осматриваться. Потом мявкнул, спрашивая, мол, ты чего, Мари? Где кровать? Где уютная комната и блюдце с молоком?

– Ой, молчи, грусть! – отмахнулась я. – Сама в шоке, что так по-дурацки заблудилась. Тебе-то хорошо, кошак, вы с Софи спите. А у меня сейчас хвост отмерзнет, лапы отвалятся, а на усах сосульки повиснут.

Кот моргнул и уставился на меня с совершенно человеческим изумлением на морде. Типа, какие лапы, какой хвост, какие усы?! Ты бредишь, двуногая?

– Ничего-то ты, Барон, в мультиках не понимаешь… – пробормотала я, вставая напротив портала. – Это я образно, нет у меня, к сожалению, ни хвоста, ни меховой шкурки. Так, замри, не двигайся. Мы переходим куда-то…

Я встала рядом с коляской. Прижалась к ней боком, одной рукой взялась за бортик, а вторую положила на Софи, чтобы ощущать ее присутствие. И под эту руку тут же понятливо поднырнул кот, коснувшись теплой спиной.

– Ну, в путь! – выдохнула я и шагнула, подталкивая коляску.

Снова мерзкое ощущение, что тебя распылило на атомы, побултыхало в центрифуге, покрутило и выплюнуло. А потом ты стоишь и несколько мгновений пытаешься собрать свои атомы и молекулы обратно в нечто единое целое. Живое, дышащее и думающее.

Когда я смогла нормально дышать, не опасаясь, что меня стошнит, осмотрелась.

– Да вы шутите! – пробормотала я и резко попятилась, выходя из пентаграммы.

Успела буквально за доли секунды. Едва мысок моей туфельки встал на пол рядом с линией, украшенной рунами, но уже снаружи, рисунок начал заполняться силой и светиться.

– Ой-ё, ребята, мы с вами встряли! – прошептала я и переместилась к стене. Подальше от активированной мною пентаграммы.

Владельца ее пока не наблюдалось, и следовало как можно скорее искать путь теперь уже отсюда.

Очутились мы, похоже, в замковых подвалах. Каменные стены без окон. Высокий свод. Тяжелая атмосфера и затхлый воздух.

Софи завозилась во сне и зачмокала, заставив меня занервничать. Вот только не хватало, чтобы она проснулась и заплакала. Хотя она и не плачет никогда, но по закону подлости все всегда случается в самый неподходящий момент. Поэтому я быстро накинула купол тишины на себя и коляску. Теперь мы оказались под колпаком, который не выпускал шум наружу, а Софи еще и под вторым щитом, не допускающим шум к ней.

Боги этого мира, спасибо вам за магию! Не устаю офигевать от невероятности ее возможностей и восхищаться этим же.

Я быстро осмотрелась. Справа массивный деревянный стол, заставленный различными магическими приспособлениями и необходимыми в ритуалах мелочами. Свечи, мел, книги, мензурки с зельями, банки с травами и колдовскими реагентами. Судя по всему, тут вполне успешно и давно кто-то колдует. Причем этот кто-то скрывается от обитателей замка.

Присмотрелась к пентаграмме и рунам вызова. Нет, не знаю их. Совершенно мне не знакомы, и даже гипотез нет, для чего этот рисунок здесь. Но в любом случае пора выбираться. Я человек, не ожидающий вообще ничего хорошего от пентаграммы, потому что это тут я маг. А дома была простым обывателем. Так что пентаграмма для меня равнозначна вызову демона или другой потусторонней хрени.

Нам демон нужен? Нет, не нужен. Их тут нет, как и эльфов, вот и отлично.

Кот в коляске привстал, оперся лапами о бортик коляски и принялся внимательно рассматривать рисунок на полу. Я же аккуратно вдоль стеночки двинулась к выходу на противоположном конце зала. Не будем ждать, пока нас застукают.

Барон продолжал всматриваться в пентаграмму, и я не стала ему мешать. Он все же магически привязан к хозяину. Мало ли, вдруг сумеет потом как-то ментально передать картинки. Фамильяры же могут.

А эта самая пентаграмма разгоралась все ярче, и я начала ускоряться. К тому моменту, когда центр рисунка полыхнул светом, я успела выскочить из этого зала и очутиться в соседнем. Похоже, тут их идет несколько подряд анфиладой.

– Ну и куда же вы направились, такие аппетитные? – прозвучал хриплый голос за спиной.

Конец первой книги