Текст книги "Тайна Озера"

Глава четырнадцатая

СТРЕМИТЕЛЬНО СМЕНЯЮЩИЕСЯ ОТТЕНКИ

Когда беглецы вышли за пределы города, Йоун и Хельга вернулись домой. Через мгновение после их приезда, на пороге показалась перепуганная экономка. Бросившись к Хельге, Эрла воскликнула:

– Элдурун сбежала!

Родители девушки растерялись.

– Что?..

– Она сбежала!.. Я не смогла её остановить!.. – сбивчиво заговорила раскрасневшаяся от волнения экономка. – Пришёл какой-то молодой человек… Я не знаю, кто он, никогда не видела его…

– Возьми себя в руки, Эрла, – строго молвил Йоун. – Скажи нормально, что произошло. Иначе тебя не понять…

Экономка попыталась успокоиться и, не глядя господам в глаза, начала говорить более сдержано:

– Пришёл молодой человек. Я не знаю, кто он, откуда, никогда его не видела. С порога заявил, что пришёл за Элдурун. Я попыталась его прогнать, но Элдурун остановила меня. Они о чём-то поговорили у порога, а потом она ушла вместе с ним. Я попыталась остановить её, но она нагрубила мне и убежала.

Родители Элдурун встревоженно переглянулись. Разволновавшись, Хельга взялась за сердце и пошатнулась, едва не осев на землю, но супруг подхватил её. Она закрыла глаза, будто собиралась провалиться в обморок. Йоун сердито взглянул на экономку. Он не поверил её словам, однако ожесточился сильнее, чем раньше. Губы враждебно сцепились в жёсткую ниточку, одна бровь скептически взметнулась вверх. Помогая супруге зайти в дом, он грубо кинул экономке:

– Что за вздор ты несёшь. Это Элдурун надоумила тебя? Где она? Элдурун! – громко позвал он дочь, но дом ответил презрительным молчанием.

– Господин Йоун, – пролепетала экономка. – Я сказала вам чистую правду! Элдурун сбежала!

– Как такое возможно! – воскликнул Йоун, взбегая по лестнице на второй этаж. Быстро осмотрев покои дочери, он тут же спустился вниз. – Она ведь была совсем плоха, даже на экзамены выходила с трудом!

– Я.. я не знаю…

– Кто был тот человек?!

Нервно разведя руками, экономка судорожно затрясла головой.

– Кто это был, Эрла?! – рычал Йоун. – Отвечай!

– Я не знаю, господин, клянусь вам… Я видела его впервые.

– Йоун, – вдруг твёрдо прозвучала Хельга, держась за стену и тяжело дыша. – Нужно сообщить об этом в полицию.

Её пронзительный взгляд подействовал на супруга как ушат холодной воды. Он кивнул, быстро вышел из дома и, сев в машину, уехал.

Через полчаса в городе начался переполох. Полицейские Рейкьявика подняли тревогу. Улица, на которой жила Элдурун, несмотря на поздний час, вновь наполнилась людьми. Полицейские опрашивали жителей, и те, кто видел Элдурун, говорили о том, что она, в сопровождении молодого мужчины, ушла из города. О ситуации доложили британским военнослужащим, попросив их о помощи. По рассказам очевидцев набросали фотопортрет Фаннгейра, и уже вскоре несколько поисковых групп покинули город, отправившись на поиски беглецов.

Йоун не находил себе места. В отличии от Хельги, которая неподвижно сидела в тёмном углу, напряжённо смотря куда-то в пространство, он беспокойно метался из стороны в сторону. Полицейские то и дело заходили к ним в дом, о чём-то переговаривали с Йоуном и снова покидали их, оставляя в тяжком неведении. В очередной раз, когда их посетил начальник полиции, Хельге внезапно пришла мысль. Она подошла к мужчинам и, не дожидаясь, когда они закончат разговор, прервала их:

– Быть может, Элдурун убежала к Элдфьоре? Она так не хотела уезжать от неё… Скорее всего она там.

Немного подумав, Йоун ответил:

– Да… Да, это вполне логично. Нам нужно ехать в долину.

– Вы точно уверены, господин Йоун? – спросил начальник полиции Агнар.

– Элдурун ушла из города. Куда ей идти, как не к моей матери? И почему я раньше не подумал об этом… Столько времени потеряли!

– Но она убежала вместе с каким-то молодым человеком, – напомнил ему Агнар.

– Никто в городе никогда не видел этого незнакомца, да и мы тоже. Моя дочь могла познакомиться с ним только в долине.

Вместе они выехали из города на нескольких машинах, когда ночь, отделив закат от неба, расстелила пурпурно-синюю шаль. Облака клубились пухом, меняя очертания в потоках пробегающего ветра и покачивая звёзды на своих волнах. Казалось, небо расцвело нахальными люпинами на пыльных барханах.

К рассвету родители Элдурун с полицейскими приехали в долину, вспоров глубокую тишину мерным рокотом мотора. Остановившись у особняка, они нетерпеливо стучали в дверь, пока Элдфьора не отворила. Бесстрастно осмотрев гостей, она спросила:

– Чем могу помочь?

– Элдурун сбежала, – отчеканил сквозь зубы Йоун.

На лице Элдфьоры не дрогнул даже мускул.

– Меня это совсем не удивляет…

– Она у тебя? – спросила Хельга.

– С чего бы ей быть у меня?

– Ты единственная, к кому она могла сбежать, – грубо отрезал Йоун.

Элдфьора оставалась железно невозмутимой. Казалось, её лицо было высечено из камня. Лишь взгляд, каким она смотрела на сына, стал красноречивее любых слов и эмоций: ледяной, презрительный.

– Я не видела её с тех пор, как вы увезли её, – столь же холодно прозвучала она в ответ.

Мгновение мать и сын буквально боролись друг с другом злобными взглядами. Тогда Агнар прервал неловкую паузу, спросив хозяйку особняка:

– Позвольте, мы осмотрим дом?

Элдфьора сделала шаг в сторону, пропустив незваных гостей в глубину своего жилища.

Пока полицейские с тщательностью обыскивали дом, родители и бабушка Элдурун находились в гостиной. Как и прежде, Йоун раздражённо ходил по комнате, тогда как Хельга оцепенело сидела в кресле. Элдфьора же расслабленно откинулась на своём высоком стуле. Но после нескольких мгновений сын не выдержал и выпалил матери:

– Ты точно должна знать, где она!

– С чего бы вдруг?

– Это ты так повлияла на мою дочь, – выдавил из себя Йоун. – Она очень сильно изменилась, стала такой же странной, такой же ненормальной… Сбежала с каким-то подозрительным типом – наверняка познакомилась с ним здесь, пока бродила без должного присмотра. И всё из-за тебя!

– Не надо перекидывать свою вину на меня.

– Мою вину?!

– Именно, – со стальными нотками в голосе, прозвучала Элдфьора. – В своём время ты хотел свободы и независимости, и тебе никто не препятствовал. Свою же дочь ты сделал затворницей, этакой твоей личной маленькой рабыней. Понятное дело, что ей надоело быть под присмотром тошнотворно-строгого папаши, что носится с ней, как корова с телёнком. Она уже не дитя, а взрослая девушка, способная сама решать, как ей жить.

– Хорошенечко она решает! Связаться с каким-то бродягой и, бросив дом, сбежать неведомо куда! Без средств к существованию, без связей, без ничего!

– Будто если бы она пожелала уйти открыто, вы благословили бы её, даровав богатое приданное, – презрительно улыбнулась Элдфьора.

– Конечно, нет! Она ещё не научилась думать разумно!

– Как уж тут научишься с таким неразумным родителем!

– Хватит, мама! Достаточно! – взорвался оскорблённый Йоун. – Ты привнесла слишком много раздора в мою семью!

– Я вообще тебя не трогала, с тех пор как ты покинул мой дом, – зашипела на него мать, впервые грозно сдвинув брови. – За погоду в своей семье ты ответственен сам. Если бы ты позволил Элдурун остаться у меня хотя бы до сентября, она, возможно, не сбежала бы от вас впоследствии. Ей было плохо, её душа металась, и лишь здесь она нашла покой, которого вы её лишили. Рано или поздно, но она бы взбунтовалась против вас. Это был лишь вопрос времени.

– Её душа металась?.. Что… Что за бред ты несёшь! – насмешливо скривился Йоун. – Она улыбалась, была покладистой, отзывчивой дочерью, и лишь после пребывания с тобой – замкнулась!

– Она была с вами такой, какой вы хотели её видеть. То были лишь маски. Со своей настоящей дочерью ты даже не знаком.

Элдфьора звучала решительно жёстко, беспощадно наотмашь впечатывая каждое слово в самую душу сына. Словно подводила черту под его бессмысленный воспитательный метод. Словно вытирала грязь с подошв о его лицо. Рядом с матерью Йоун вновь почувствовал себя беспомощным, сопливым юнцом.

– Господин Йоун, – прервал их беседу Агнар. – Вашей дочери здесь нет.

Элдфьора едва повела бровями.

– Допросите её! – ткнул пальцем в мать Йоун. – Она точно должна знать, где Элдурун!

– Простите, господин Йоун, но это противозаконно. Ваша матушка вне подозрений. В конце концов, вряд ли ваша дочь успела бы дойти сюда раньше нас.

– Ну, хоть кто-то здесь обладает здравым смыслом, – ехидно промолвила Элдфьора, многозначительно взглянув на сына.

Хельга решительно встала с места и, обращаясь к Агнару, сказала:

– Думаю, следует допросить других жителей долины.

– Это не займёт много времени, госпожа, – ответил он и, почтительно поклонившись, вышел.

Когда утро обернуло небо в пыльно-голубую тюль, Элдурун и Фаннгейр вышли к долине. Тингведлир встретила влюблённых прохладными объятиями, напитывая их живительным эликсиром своего первозданного естества. Она благословляла каждый их шаг на пути к единой цели ласкающими травами, застенчивыми мхами и молчаливыми валунами.

Элдурун и Фаннгейр шли легко и непринуждённо, болтая о всяких милых пустяках. Спокойствие и тихая радость одарила их лица безмятежной ясностью. Когда они смотрели друг на друга, их глаза искрились нежностью. Они шутили и смеялись, наполняя пространство мира мечтательными трелями своих душ.

Рядом с любимым болезненное состояние Элдурун, непрекращающаяся тошнота, головокружение и тяжесть куда-то исчезли. Словно он отдал ей часть своей благодати и сил. Словно сама долина замедляла ход времени, и ребёнок внутри стал развиваться в умеренном темпе, больше не обременяя мать и не причиняя мучения.

Они долго шли в блаженном умиротворении, но Элдурун вдруг внезапно остановилась и воскликнула:

– Прячься!

Она резко потянула Фаннгейра за руку, и они затаились за каменной глыбой.

– Что случилось? – недоумённо спросил он.

Элдурун осторожно выглянула из укрытия и всмотрелась туда, где стоял бабушкин особняк. У дома виднелись полицейские машины и её родители вместе с блюстителями порядка.

– Они всё поняли, – обречённо прошептала Элдурун. – Они нашли меня…

Фаннгейр проследил за её взглядом, а после, взяв её лицо в тёплые шершавые ладони, бережно притянул к себе. Ласково улыбнувшись и пристально заглянув в её глаза, он сказал:

– Всё хорошо. Им нас не поймать.

– Но как нам пройти к озеру?! – Элдурун пылала от волнения, задыхаясь от страха. – Кругом одна пустошь, до озера далеко! Они нас заметят и тогда всё! Всё пропало…

– Успокойся, родная, всё будет хорошо. Доверься мне, – он взял её за руку и твёрдо добавил: – Мы побежим к озеру, а когда они нас заметят, мы уже войдём в его туманы и успеем совершить переход.

Фаннгейр обвязал вокруг её округлившегося живота шаль, чтобы хоть немного зафиксировать его. Элдурун решительно настроилась на последний тяжёлый рывок и, крепко держа любимого за руку, вышла с ним из укрытия. Они побежали к Тингвадлаватн из всех сил, на которые она была способна. Фаннгейр всё время беспокойно оглядывался на неё, сбивая скорость, но её твёрдость и упрямое выражение лица подхлёстывали его, как поднявшийся ветер. Они почти достигли озера, но вдруг их заметил один из полицейских.

– Господин Йоун! – позвал он отца Элдурун и, указав на беглецов, добавил: – Гляньте туда. Это, случайно, не ваша дочь?

Родители напряжённо всмотрелись в силуэты, и через мгновение Хельга выдохнула:

– Элдурун…

– Все по машинам! Быстро! – грохнул Йоун.

Родители и полицейские резво запрыгнули в автомобили, которые, издав грозный рёв и взметнув пыль, на скорости выехали вперёд.

Элдфьора вышла из дома и вгляделась вдаль. Глубоко вздохнув и сцепив руки, она невозмутимо наблюдала за действиями судьбы.

Элдурун и Фаннгейр продолжали бежать несмотря на угрожающе приближающиеся машины и надрывной вопль клаксона. Хельга выкрикивала имя дочери из окна автомобиля, но Элдурун даже не обернулась. Каждый шаг давался ей всё с большим трудом, усталость подтачивала силы, но её подстёгивала бурлящая в душе надежда об их будущей жизни. Она была готова бороться до последнего за свои желания и за свою мечту.

Небо заволокло тучами, жалобно громыхнув где-то в дали. Тингвадлаватн звало их к себе. Нашептав тайны ветру, озеро словно попросило его помочь влюблённым добежать. Задумчиво дрейфуя по просторам долины, ветер вдруг усилился и засвистел. Он аккуратно подгонял Элдурун и Фаннгейра, а рассвирепев, обрушивал тяжёлые кулаки на машины, пытаясь замедлить их движение. Но они продолжали со всей скорости нестись вперёд, опасно покачиваясь на грубой земле. Гонители уже почти нагнали беглецов, когда озеро объяло влюблённых жемчужной пудрой тумана.

Едва оказавшись у кромки воды, Элдурун осела наземь, переводя дух. Фаннгейр опустился рядом с ней и спросил:

– Ты готова?

– Да.., – выдохнула она.

Они самозабвенно соприкоснулись лбами и, закрыв глаза, отбросили все мысли и желания. Туман клубился вокруг них молочным виссоном1212
  Виссо́н – тончайшая белая, реже золотистая, ткань.


[Закрыть], орошая капельками сладостной прохлады. Тингвадлаватн выдохнуло ожидание, замедлив время. Всё застыло в зыбком мгновении… Успокоилось. Замерло в абсолютном безмолвии. Казалось, они превратились только в контур – расплывчатый, неясный… Исчез весь мир, погасли звуки…

Остался только покой… Только тишина…

Глава пятнадцатая

ПЕРЕСТУПАЯ ГРАНЬ

Пространство вновь стало ощутимым. Дыхание наполнило лёгкие кислородом, кровь разлилась по венам горячим импульсом жизни. Холодным шёлком зима прикоснулась к лицу Фаннгейра и он, глубоко выдохнув, открыл глаза. Пред ним предстала пустота. Лишь сквозь зефирный туман проглядывала безжизненная долина. Элдурун исчезла.

Первое мгновение Фаннгейр не мог понять, что произошло. Переход во времени дезориентировал его, привёл в смятение. Он оглянулся по сторонам. Никого. Его дыхание участилось, а в теле поднялась волна тревоги. Фаннгейр вдруг понял, что Элдурун не перешла вместе с ним.

Из глубины его души вырвался сдавленный стон, его резко бросило в жар. Он выбежал из тумана, чтобы понять в каком времени находится, и вдали у подножия Хейнгидля различил свой дом. Осознав, что потерял любимую во времени и пространстве, Фаннгейр вновь бросился к озеру.

– Элдурун! – кричал он в гладь озера. – Элдурун!

Но Тингвадлаватн не дало ответа. Его воды предательски дрожали, оставляя на поверхности серебряную рябь.

– Где же ты.., – отчаянно шептал Фаннгейр.

Он попытался вновь перенестись в эпоху Элдурун, в надежде, что озеро просто не пустило её к нему. Закрыв глаза, силясь унять бешеное дыхание, Фаннгейр стремился очистить мысли и ничего не чувствовать. Бесконечно долгое время он стоял на коленях у озера, словно в благоговейной молитве. Но мысли Фаннгейра шальным вихрем устремлялись к Элдурун, чувства до предела накалили его нервы. И ничего не происходило. Время не замедлялось. Мгновение не застывало. Никакого покоя, только тишина разливалась вокруг стылым безразличием. Всё было попусту. Тингвадлаватн не пускало его.

Пространство порывисто стискивало Фаннгейра в холодных объятиях. В его времени уже наступила зима, ноябрь неспешно покрывал всё вокруг тончайшим белым хрусталём. Летний костюм двадцатого века на Фаннгейре проигрывал схватку с самым безжалостным временем года. Но он будто не ощущал студёной реальности, словно в оцепенении сидел у кромки воды и всем своим существом был обращён к Элдурун.

– Покажи мне её, – глухо обратился он к озеру, но оно молчало. – Покажи мне её!

Тишина.

– Покажи мне её! – взревел Фаннгейр, обрушивая кулаки в воду, потом ещё раз и ещё. – Покажи! Покажи! Покажи!

Но как бы не пытался он вспенить озеро, как бы не пытался разорвать его чистые воды, Тингвадлаватн невозмутимо расстилало стальной покров.

В ярости Фаннгейр рассекал туманы, вонзал пальцы в затвердевшую почву, со всей силы вырывая клоки, сдирая кожу в кровь. Он бросал горсти земли в озеро, но и тогда Тингвадлаватн бесстрастно принимало в себя не только ошмётки, но и всю его злость, боль, отчаяние и даже ненависть.

– Прошу тебя, покажи мне её, – обречённо шептал Фаннгейр озеру, но тщетно.

Тингвадлаватн отвечало неподвижностью и каким-то потусторонним безмолвием. Словно оно умерло. Словно наказывало его за то, что он не послушал предупреждения Йоры и всё сделал по-своему. Возможно, своим поступком он нарушил равновесие, исказил время, Фаннгейр не знал. Обессилев, он неподвижно сидел на земле. Его плечи беспомощно поникли, и как в бреду, он шептал имя Элдурун. Не отрываясь, смотрел в Тингвадлаватн в надежде увидеть её, но в отражении видел только самого себя…

Для Элдурун возвращение в тело отдалось дикой болью, которая согнула её пополам, заставив припасть к земле. Застонав, она схватилась за твёрдый живот. Имя Фаннгейра едва не слетело с её губ, но, распахнув глаза, Элдурун увидела, что его нет. На глубинном, интуитивном уровне она поняла, что её забросило намного дальше, чем они рассчитывали.

Элдурун приподнялась с земли. Небо заросло густыми графитными облаками. Туман почти растаял, лишь редким седым волосом он курчавился по земле. Обнажённая долина простиралась вокруг без каких-либо признаков человеческой жизни. Элдурун оказалась в этом времени совсем одна.

Вдруг грохнул взрыв, словно кто-то выпустил снаряд из танка. Сотряслась земля, сильной вибрацией пощекотав долину. От испуга Элдурун вскричала и вновь припала к земле. Хейнгидль изверг столб пепла, наполненного раскалённым газом. Словно чёрные локоны великанши, пепел струился всё дальше в небо, сплетаясь в устрашающие узоры. И словно желая украсить волосы своей возлюбленной, небо рассыпало молнии, что сверкали пурпурными и оранжевыми всполохами в густой копне.

Боль цепко обвилась вокруг Элдурун змеёй, прерывая дыхание, затуманивая мысли. Каменный живот тяжело отягощал, ноги ослабли, по венам разлился жгучий свинец, заставив каждую клеточку её тела взбунтоваться против неё. Внезапно она почувствовала, как из её недр излилось что-то тёплое. Посмотрев между ног, Элдурун увидела кровь – густую, тёмно-красную, липкую субстанцию, что парализовала её ужасом.

Резкий порыв сильного холодного ветра швырнул в лицо Элдурун горсть пыли, чтобы привести в чувство. Ещё один оглушительный взрыв накатывал волнами грубого, непрекращающегося звучания, словно гул самолёта смешанного с раскатами грома. От этого Элдурун сильно заложило уши, но, несмотря на это, она попыталась вырваться из этой древней, недружелюбной действительности, в которую попала. Она себя успокаивала, отбрасывала мысли и чувства прочь, но выжигающая изнутри боль, страх смерти от лап алчного вулкана, сожаление и дикий ужас, забрав последние силы, не позволили ей достичь цели.

Новый взрыв разверз пучины ада, и на поверхность хищно выползла лава. Жидкая, раскалённая масса текла вниз по склонам вулкана настолько быстро, что через несколько мгновений достигла подножия. Ничто не препятствовало её лихой свободе, и с гулкими булькающими звуками, разносившими по долине шипящее тресканье, лава продолжала ползти вперёд, чтобы принять человеческую жертву.

Элдурун понимала, что гибель была неизбежна. Она словно оказалась в самом центре кошмара, во тьме, где царствует только ненасытный огонь. Не имея сил пошевелиться, Элдурун со слезами стала молить озеро помочь ей спастись. Но Тингвадлаватн беззвучно выразило отказ, сделавшись неестественно задумчивым, молчаливым.

Дым заволок всю долину, разъедая глаза, заполняя горло сверлящей пылью, от чего Элдурун закашлялась. Но почему-то именно в тот момент, когда лава, вонзая раскалённые когти и раскрыв кровожадную пасть, опасно приближалась к ней, Элдурун смирилась с неизбежностью, приняв смерть как избавление. Закрыв глаза, из которых струились слёзы, она продолжала лежать в мёртвой неподвижности. Словно ничего этого не происходило. Словно она уже превратилась в труп. Дыхание её замедлилось, оставив на губах вкус пепла. Гул в ушах сменился на звенящую тишину. Исчезло всё, что наполняло эту реальность. И сама она превратилась в точку.

Время остановилось внутри неё, оставив только покой… Только тишину…

Зима жалила Фаннгейра ледяными иглами, забрав его силу, лишив способности двигаться. Он словно превратился в одинокий камень. Побледневшие губы ещё шептали имя Элдурун, выпуская облачко пара. Его нещадно сотрясал озноб, но он продолжал стоять на коленях у воды, не сводя глаз с отражения.

Смахнув серебряные блики, Тингвадлаватн сжалилось над ним, показав Элдурун. Она лежала неестественно безжизненно, с очень бледным, но умиротворённым лицом, и словно была покрыта потусторонним саваном. Это видение немного оживило Фаннгейра. Он подался вперёд, и осипшим голосом простонал:

– Вернись…

Но Элдурун вновь исчезла.

И только студёное дыхание зимы, оставшись с ним, продолжало сковывать его, покрывая тонкими осколками льда.