Текст книги "Собрание сочинений в 3-х томах. Том 3"

Келья в Бомском монастыре. В углу распятие, стул для молитвы и узкая кровать Луизы. Другая кровать у средней стены. На ней лежит Мадлен; около нее сидит сестра Катерина. Среди кельи небольшой круглый стол с зажженными свечами и несколько стульев.

СЕСТРА КАТЕРИНА

 
     Не говорю – останься в заблужденье,
     Но говорю – спаси его, Мадлен.
 
 
Покайся втайне, в сердце сокрушенном;
Всевидящий твой грех тебе простит.
Но пред судом земным не открывайся,
Молчи, Мадлен. Не называй его.
 

МАДЛЕН

 
     Не называть? А! Если бы ты знала,
     Как это имя жжет мои уста.
     Вот здесь и здесь
 

(Указывает на голову и грудь.)

 
                        оно горит так больно!
Я чувствую, оно сожжет меня!
Иссушит всю, испепелит, задушит!
Ты говоришь, что я молчать должна?
Молчать, когда хотелось бы мне крикнуть
И повторять немолчно, без конца,
Все это имя! С бешеным восторгом
Кричать его!.. А ты велишь молчать.
Ты думаешь, что у меня есть воля,
Какой никто из смертных не имел.
 

СЕСТРА КАТЕРИНА

 
     Я думаю, что ты его жалеешь.
 

МАДЛЕН

 
     Ты хорошо сказала это. Да!
     Любя, жалеть… что может быть прекрасней?
     Но изверга жалеть я не могу!
     Нет, не могу! Не говори мне больше
 
 
О жалости. Он ненавистен мне!
Жалел ли он меня, когда, ребенком,
Он соблазнил и погубил меня
И отравил неугасимой жаждой
Всех дьявольских мучений и блаженств?
 

СЕСТРА КАТЕРИНА

 
     Но мнится мне, – прости, Мадлен, – быть может,
     Ты это все лишь видела во сне?
 

МАДЛЕН (задумчиво)

 
     Да… может быть… во сне…
 

(Спохватившись.)

 
                        Что я сказала?!..
Во сне?!.. Нет, это было не во сне!
Не оттого ль меня он замуравил
Навек в глухих стенах монастыря,
Чтоб вечно мне страдать, сгорать, терзаться
В немой тоске неутолимых грез?
О, если это было сном, то чтo же
Зовется правдой! Что же здесь не сон?
 

СЕСТРА КАТЕРИНА

 
     Прошу тебя, утихни, успокойся.
     Пусть это было правдой, – но прости,
     Но пощади несчастного. Подумай,
     Какая участь предстоит ему.
 

МАДЛЕН

 
     А мне? Застыть, увянуть в заточенье —
     Не тяжело, не безнадежно? Нет?
 

СЕСТРА КАТЕРИНА

 
     Его сожгут – ты будешь ли счастливей?
 

МАДЛЕН

 
     Сожгут?!
 

СЕСТРА КАТЕРИНА

 
                 Конечно, если скажешь ты,
     Что он колдун. Исхода нет другого.
     Он должен быть оправдан иль сожжен.
 

МАДЛЕН (в отчаянье)

 
     Все, но не смерть! Мне жизнь его дороже
     Всех жизней в мире! Пусть его томят,
     Пытают, мучат… но не убивают.
     Мне жить нельзя ни с ним, ни без него!
 

СЕСТРА КАТЕРИНА

 
     Несчастная!
 

МАДЛЕН

 
                 Но если промолчу я —
     Луиза скажет. Та его предаст.
 

СЕСТРА КАТЕРИНА

 
     Одна Луиза, верь мне, здесь бессильна.
     Ее все ненавидят и клянут,
 
 
Как духа зла. Тебя же все жалеют.
Лишь захоти – и будет он спасен.
Спаси его!
 

МАДЛЕН

 
                 О, пусть меня пытают!
     Я стисну зубы. Я теперь сильна.
     Я буду лгать, я буду бесноваться,
     Но имени не вырвут у меня!
 

СЕСТРА КАТЕРИНА

 
     Так помни же – твоим единым словом
     Убьешь его. Молчанием спасешь.
 

(Уходит. Из другой двери появляется Луиза.)

ЛУИЗА

 
     О чем вы здесь так долго толковали?
 

МАДЛЕН

 
     Оставь меня. Не все ль тебе равно?
 

ЛУИЗА

 
     Да, все равно. Конечно… а тем боле,
     Что все до слова слышала я. Тварь!
     Меня ты хочешь лгуньей обесславить
     И оправдать преступника? Но нет!
     Луи Гофриди осужден заране
     И вместе с ним ты будешь сожжена,
     Иль принесешь открыто покаянье.
 

МАДЛЕН

 
     О, Боже мой, пошли мне смерть скорей!
 

ЛУИЗА

 
     Иль, может быть, лгала ты, уверяя,
     Что страстно им любима ты была,
     Была его рабыней и царицей.
     Возлюбленной? Ты мне лгала, Мадлен?
     Ты хвастала, выдумывая сказки
     О счастье неизведанных блаженств?
     Конечно, да! И как могла я верить,
     Что он, принц магов, он тебя избрал —
     Ничтожную, трусливую, пустую
     И глупую! Ведь ты глупа, Мадлен?
     Ха-ха! Ха-ха!
 

МАДЛЕН

 
                 Но все же не настолько,
     Чтоб не понять к чему ты клонишь речь.
     Оставь меня. Я не скажу ни слова.
 

ЛУИЗА (меняя тон)

 
     Его ты любишь все еще?
 

МАДЛЕН

 
                             Люблю!
 

ЛУИЗА

 
     Послушай, я… добра тебе желаю;
     Пойми, что нет спасения ему.
 
 
Но ты себя погубишь противленьем
И вместе с ним сожгут тебя, Мадлен!
 

МАДЛЕН

 
     Что ж делать мне?
 

ЛУИЗА

 
                 Покаяться, смириться…
     Назвать того, кто погубил тебя.
 

МАДЛЕН

 
     Предать его?
 

ЛУИЗА

 
                 Лишь подтвердить пред всеми,
     Что говорю я правду и назвать
     По имени преступника, – не боле.
     Вот все, что я желаю от тебя.
 

МАДЛЕН

 
     Ты малого желаешь! Пыток, крови,
     Предательства и смерти на костре!
     Дай мне подумать.
 

ЛУИЗА

 
                 Нечего тут думать.
     На очной ставке скоро нас свести
     С преступником желает Михаэлис;
     Трех капуцинов он за ним послал.
 

МАДЛЕН

 
     Он будет здесь?!.. Я счастлива, Луиза!..
     О, наконец увижу я его!
 

ЛУИЗА

 
     Да. Наконец и я его увижу —
     Презренного! Увижу в первый раз.
 

МАДЛЕН

 
     Как будто прежде ты его ни разу
     Не видела?
 

ЛУИЗА

 
                 Клянусь, что никогда.
 

МАДЛЕН

 
     Не верю я; вы все смотрели в щелку,
     Когда он в келье навещал меня.
     Мы слышали подавленный ваш шепот
     И вздохи ваши. Там была и ты.
     Наверное! Вы все с ума сходили
     От ревности и от любви к нему.
 

ЛУИЗА

 
     Ты можешь верить мне иль сомневаться —
     Не в этом дело. Отвечай, Мадлен.
     Ты назовешь его пред правосудьем?
     Да или нет? Подумай – и скажи.
 

МАДЛЕН

 
     Не стоит думать; я давно решила, —
     Не назову.
 

ЛУИЗА

 
                 Ты думаешь о том,
     Чтo говоришь?
 

МАДЛЕН

 
                 Его не назову я,
     Скорей – умру!
 

ЛУИЗА (бросаясь к Мадлен)

 
                 А! Мерзостная тварь!
 

МАДЛЕН

 
     Не бей меня!
 

ЛУИЗА (отступая)

 
                 Нет. Я тебя не трону…
     Тебя сожгут!
 

МАДЛЕН (падает на постель, закрыв лицо руками)

 
                             А
 

(Входит Михаэлис. За ним следуют братья: Франциск, Паскалис, Антоний – инквизиторы.)

МИХАЭЛИС

 
                             Мир вам всем!
 

ЛУИЗА и МАДЛЕН

 
                             Аминь.
 

(Луиза отходит в сторону и начинает перебирать четки, исподтишка прислушиваясь к разговору. Михаэлис и другие монахи садятся около постели Мадлен.)

МИХАЭЛИС

 
     Как девочка спала? Не очень духи
     Тревожили сегодня?
 

МАДЛЕН

 
                             Как вчера,
     Спала я плохо. Злой инкуб-мучитель
     Терзал меня всю ночь.
 

(Лукаво улыбаясь.)

 
                        Он походил
На одного знакомого мне мага.
 

(Луиза, встрепенувшись, подходит ближе.)

МИХАЭЛИС (насторожившись)

 
     Какого мага? Ты должна назвать
     По имени.
 

МАДЛЕН

 
                             Я… имя позабыла.
 

(Луиза грозит ей издали кулаком.)

МИХАЭЛИС

 
     Как так – забыла? Вспомни, дочь моя.
 

БР. ФРАНЦИСК и ДРУГИЕ ИНКВИЗИТОРЫ

 
     Да, вспомни, вспомни.
 

МАДЛЕН

 
                             Право, я забыла.
     Иль нет… постойте…
 

ВСЕ (кроме Луизы)

 
                             Вспомнила?
 

МАДЛЕН

 
                             Да! Да!
     Я вспомнила. Сейчас вам назову я…
     Он звался… звался…
 

ВСЕ

 
                             Как же?
 

МАДЛЕН

 
     Жан-Батист.
 

(Луиза в бешенстве ломает руки.)

ВСЕ (разочарованно и в недоумении)

 
     Как… Жан-Батист?
 

МАДЛЕН

 
                 Чего ж вы удивились?
     Иль имени другого ждали вы?
     Какого же? Ха-ха! Ха-ха!
 

(Истерически хохочет.)

МИХАЭЛИС (принимая деловой тон)

 
                             Скажи нам,
     Кто этот твой знакомый Жан-Батист?
     И где живет?
 

(Обращаясь к Франциску.)

 
А вас прошу я, брат мой,
Записывать, что скажет вам Мадлен.
 

МАДЛЕН

 
     Мой Жан-Батист, волшебник знаменитый,
     Живет… в Дамаске.
 

ВСЕ

 
                             Где?.. В Дамаске?
 

МАДЛЕН

 
                             Да.
 

МИХАЭЛИС

 
     И это он к тебе приходит ночью?
 

МАДЛЕН

 
     Да, он.
 

БР. ФРАНЦИСК

 
     Но как же может он поспеть?
     Дамаск – ведь это город очень дальний.
 

МАДЛЕН

 
     На то он – маг.
 

МИХАЭЛИС

 
     Пишите, брат Франциск.
 

БР. ПАСКАЛИС

 
     Но как же он – по воздуху летает,
     Иль роется сквозь землю?
 

МАДЛЕН (капризно)

 
                             Не скажу.
 

ЛУИЗА

 
     Стыдитесь, вы! Как вам не надоело
     Весь этот вздор умышленный внимать?
     Нахальная девчонка вас морочит,
     Чтоб мысли вам от дела отвести.
     Она вам лжет, а вы, развесив уши,
     Готовы бред за истину принять.
     Она в лицо хохочет вам!
 

МИХАЭЛИС

 
                             Луиза,
     Вам эта вольность даром не пройдет.
     Вы слишком дерзки!
 

ЛУИЗА

 
                             Вы должны, монахи,
     Благодарить Луизу, что она
 
 
На истину глаза вам открывает,
А вы…
 

МИХАЭЛИС

 
     Молчать! Приказываю вам.
 

МАДЛЕН

 
     Ах, мой отец, она такая злая!..
     И бьет меня. Вы не велите ей,
     А то она совсем меня замучит.
 

МИХАЭЛИС

 
     Да, дочь моя, вас надо разделить.
     Сегодня же велю ей приготовить
     Другую келью. Это – дьявол сам.
 

(Ласково гладит ее по голове.)

 
Как деточка покушала сегодня?
По вкусу ли пришелся ей обед?
 

МАДЛЕН

 
     Я ничего не ела. Злые духи
     Мне сжали горло. Есть я не могла.
 

МИХАЭЛИС

 
     Бедняжечка! Но где они ютятся,
     Когда б мне знать?
 

МАДЛЕН

 
                 Они кишат везде!
 
 
Весь воздух полн для вас незримых духов,
Но я их вижу, вижу – и дрожу!
Темнеет мрак от крыльев их сплетенных!
 

МИХАЭЛИС

 
     Эй, люди! Где вы?
 

(Входят шесть слуг, опоясанные мечами.)

 
                        Наголо мечи!
Повсюду здесь пересеките воздух
Крест накрест. Так. Пусть шире будет взмах.
 

(Служители рассекают воздух мечами; с каждым взмахом слышится в отдалении певучий, протяжный стон, подобный звуку эоловой арфы.)

 
Во всех разите направленьях, всюду;
Пустых пространств не оставляйте…
 

МАДЛЕН (в ужасе)

 
                             Ах!..
 

МИХАЭЛИС

 
     Что, деточка?
 

МАДЛЕН

 
                             Ах! Вы ее убьете!..
     Мне дурно… Кровь!.. Вы ранили ее…
     Скажите им, чтоб прекратили битву,
     Не то они убьют ее!…
 

ВСЕ

 
                             Кого?
 

МИХАЭЛИС

 
     Кого, скажи нам, деточка?
 

МАДЛЕН

 
                             Марию,
     Мою подругу лучшую; я с ней
     На шабаше всегда танцую вместе…
                 А вы убили!..
 

(Радостно.)

 
            Нет! – Она – жива!..
Она сидит у мага на коленях
И плачет горько… Видите? А, вот,
Пришли ее родители и раны
Перевязали ей… Ее несут
Волшебница на золотых носилках…
Вот унесли… Прощай, прощай… прощай!..
 

(Падает в забытьи. Тихие стоны в воздухе, как серебряные колокольчики, замирают вдали.)

МИХАЭЛИС (наклоняясь к ней)

 
     Мадлен!
 

БР. ФРАНЦИСК

 
                 Уснула…
 

МИХАЭЛИС

 
                             Деточка!
 

БР. ФРАНЦИСК

 
                             Миленок!
     Как куколка, раскинувшись, лежит.
 

МАДЛЕН (бр. Франциску)

 
     Прошу вас, брат, скажите музыкантам,
     Чтоб заиграли что-нибудь скорей
     Приятное и нежное. – За дверью
     Они остались приказаний ждать.
 

БР. ФРАНЦИСК

 
     Пусть брат Паскалис сходит: – он моложе.
     Ступайте, брат, а я останусь здесь.
 

БР. ПАСКАЛИС

 
     Но брат Антоний всех нас ближе к двери,
     Пусть сходит он.
 

БР. АНТОНИЙ

 
     Я лучше постучу;
     Они поймут.
 

(Стучит в дверь, не сходя с места.)

 
Эй! вы там, начинайте!
 

(Раздается нежная мелодия.)

МИХАЭЛИС (наклоняясь к Мадлен)

 
     Проснулась? Нет. Все спит еще дитя.
     Она так любит музыку, малютка.
     И средство это лучшее из всех,
     Чтоб отогнать толпу враждебных духов.
 

(Любуясь на спящую.)

 
Как хороша! Да, полно, точно ль спит?
Неровно грудь взволнованная дышит…
Пожар ланит то вспыхнет, то сбежит…
И на устах, как будто, легкий трепет
От сдержанной улыбки… Иль хитрит?
Не спит шалунья? – Нет. Молчит,
                        не слышит.
 

(Обращаясь к инквизиторам.)

 
Есть у нее бесовская печать.
На правой ножке, около колена.
Тот стигмат нам не лучше ль рассмотреть
Подробнее, для пользы правосудья,
Пока малютка дремлет? Прав ли я?
 

БР. ФРАНЦИСК

 
     Брат Михаэлис, никогда, клянусь вам,
     Вы не были так правы, как теперь!
 

БР. ПАСКАЛИС

 
     И я того же мнения.
 

БР. АНТОНИЙ

 
                             Я тоже.
 

МИХАЭЛИС

 
     Как мне отрадно, братья, что меж нас
     Явилось наконец единодушье!
 

(Наклоняется к Мадлен.)

 
Спи, крошка, я тебя не разбужу.
 

БР. ФРАНЦИСК

 
     Но где же знак?
 

МИХАЭЛИС

 
     Его не нахожу я.
 

БР. ФРАНЦИСК (заглядывая через плечо Михаэлиса)

 
            Не этот ли?
 

МИХАЭЛИС

 
                             Родимое пятно.
     Хорошенькое пятнышко, не боле.
 

(Целует ноги Мадлен.)

 
Зато какая ножка! Чистый воск
Ей в белизне уступит!
 

БР. ФРАНЦИСК

 
                             Жемчуг!
 

БР. ПАСКАЛИС и АНТОНИЙ

 
                             Мрамор!
 

БР. ФРАНЦИСК

 
     Но, может быть, вы ищете не там.
     Позвольте, брат мой, и на левой ножке,
     Я думаю, нам должно поискать.
 

МИХАЭЛИС (отталкивая бр. Франциска)

 
     Нет, нет, не там ее отметил дьявол,
     Я помню точно.
 

БР. ФРАНЦИСК

 
     Но позвольте, брат…
 

МИХАЭЛИС

 
     Прошу вас, брат, всецело положиться
     На опыт мой.
 

БР. ФРАНЦИСК

 
                 Я тоже не дурак!
 

МИХАЭЛИС

 
     Оставьте, брат.
 

БР. ФРАНЦИСК

 
                 Ну, вот еще, – вам можно,
                 А мне нельзя? Я тоже посмотрю.
 

(Наклоняется к Мадлен, которая вдруг ударяет его по щеке.)

 
Ай!..
 

МАДЛЕН

 
     Вот тебе!.. Пошел, противный, гадкий!..
     Урод такой!..
 

БР. ФРАНЦИСК

 
                             Ах ты, девчонка, дрянь!
     Другие что ни делай, – спит, не слышит,
     А я коснулся – так и сон прошел?
 

МАДЛЕН

 
     Затем, – что ты противный, гадкий, бука!
 

БР. ПАСКАЛИС

 
     Ай, ай, как можно!
 

БР. АНТОНИЙ

 
                             Ай, нехорошо!
 

МИХАЭЛИС (мягко)

 
     Ты, дочь моя, в одежде покаянной,
     А брат Франциск – духовное лицо.
     Ты не права и следует прощенья
     Тебе просить.
 

МАДЛЕН (небрежно)

 
                 Простите, брат Франциск.
 

БР. ФРАНЦИСК

 
     Как, только-то?
 

МИХАЭЛИС

 
                 Чего ж еще вам боле?
     Вы видите – раскаялась она.
 

БР. ФРАНЦИСК

 
     Раскаялась! И это так оставить?
     И должен я смириться? – Ни за что!
     В подвал ее, в тюрьму ее, девчонку.
     На хлеб и воду прикажите, брат!
 

МАДЛЕН (бросаясь к Михаэлису)

 
     Нет, нет, нет, нет! Вы добрый,
                             вы хороший!.
     Я вас люблю!.. Не слушайте его..
     Я вас за это крепко поцелую…
     Ведь можно?.. Да?..
 

(Усаживается к нему на колени.)

МИХАЭЛИС

 
                             Конечно, дочь моя,
     Ты можешь дать мне братское лобзанье.
     В том нет дурного.
 

(Мадлен целует его.)

БР. ПАСКАЛИС

 
                             Так и для меня,
     Брат Михаэлис, в том греха не будет.
 

БР. АНТОНИЙ

 
     И для меня.
 

(Оба хотят поцеловать Мадлен.)

МАДЛЕН (смеясь, отбивается от них)

 
     Брысь, брысь!.. Пошли!.. Пошли!..
 

ЛУИЗА

 
     Довольно! Есть предел долготерпенью.
     Я более не в силах! Все, кого
     Потоп всемирный поглотил волнами,
     Так не были бесстыдны, как они!
     Нет, никогда в Содоме и Гоморре
     Произносить таких не смели слов
     И не творили дел таких вовеки!..
     Земля горит, как пламя, подо мной!..
     Мне душно здесь!.. От этой лжи и скверны
     Уйду, отрясши прах от ног моих!
 

(Уходит.)

БР. ФРАНЦИСК

 
     Она права. И я уйду за нею.
     Здесь нечего мне делать среди вас,
     Приспешников девчонки своенравной.
 

(Сделав несколько шагов к двери, оборачивается к Михаэлису.)

 
А с вами, брат, я счет еще сведу!
 

(Уходит.)

МИХАЭЛИС

 
     Он просто глуп, а думает, что страшен,
     И мне грозит.
 

БР. ПАСКАЛИС

 
                 Я рад, что он ушел.
 

БР. АНТОНИЙ

 
     Давно бы так!
 

МИХАЭЛИС

 
     Теперь они с Луизой
                 Прекраснейший составили дуэт.
     Заприте дверь, не то еще ворвутся.
 

(Монахи запирают дверь.)

МАДЛЕН (лежа на постели)

 
     Пусть музыка играет.
 

БР. АНТОНИЙ (стуча в дверь)

 
                             Эй, вы, там!
 

(Снова раздается музыка.)

МАДЛЕН (говорит как в бреду, с закрытыми глазами)

 
Дверь заперта, но скоро час настанет…
Возлюбленный мой близок… Это – он!..
Вы слышите ли пение свирели,
 
 
Потоков горных музыку и звон?
Весенние ликующие звуки…
Единственный! – Он говорит со мной…
Он веет здесь свободой и весной!.
 

БР. ПАСКАЛИС и АНТОНИЙ

 
     Мы ничего не слышим.
 

МИХАЭЛИС

 
                             Тс!.. Вниманье!
 

МАДЛЕН

 
     Он говорит: «Любовь моя, приди!
     Цветет весна, повсюду ликованье,
     Сияет солнце, минули дожди,
     Смоковницы нам шлют благоуханье…
     И пенье птиц, и горлиц воркованье
     Зовут тебя: прекрасная, приди!»
     О, цвет долин!.. О, яблони дыханье!..
     Не сердце ли поет в моей груди?
 

МИХАЭЛИС

 
     Откройся нам, кого ты называешь
     Возлюбленным, единственным твоим?
     Откуда он? Где встретилась ты с ним?
 

МАДЛЕН

 
     Возлюбленный пасет меж лилий в поле
     Свои стада. Он мне принадлежит,
     А я – ему. Приди, приди, доколе
     Прохладна тень и солнце не палит!
 

МИХАЭЛИС

 
     О, как нежны слова из Песни Песней
     В ее устах! Она сейчас уснет.
 

МАДЛЕН (вскочив с постели)

 
     Нет, не уснет и спать совсем не будет,
     А вам пора, ступайте-ка, бай-бай.
 

МИХАЭЛИС

 
     Но, дочь моя…
 

МАДЛЕН (тушит свечу и бегает по келье)

 
                 Эй, кто меня поймает —
     Того я поцелую! Раз… два… три!
 

(В темноте ничего не видно. Слышатся одни голоса.)

МИХАЭЛИС

 
     Мадлен!
 

МАДЛЕН (издали)

 
                 Я здесь!
 

БР. ПАСКАЛИС

 
                             Пустите, брат Антоний!
 

БР. АНТОНИЙ

 
     Ах, брат Паскалис, это вы?
 

БР. ПАСКАЛИС

 
                             Мадлен!
 

МАДЛЕН

 
     Я здесь!
 

БР. АНТОНИЙ

 
                 Мадлен!
 

МАДЛЕН

 
                             Я здесь!
 

МИХАЭЛИС

 
                             Шалунья, где ты?
 

МАДЛЕН (шепотом)

 
     Тсс!.. Спрячьтесь все… Они сюда идут…
     Вы слышите?.. Сейчас начнется шабаш!..
 

(Доносится странный шум, напоминающий свист ветра, смешанный с дрожанием туго натянутой струны, как будто близится полет гигантской мухи. Инквизиторы, очарованные, застывают в неподвижных позах, Мадлен вскакивает на стол и мгновенно озаряется ярким, волшебным, фиолетовым светом, постепенно переходящим в красный.)

МАДЛЕН (простирая руки, выкрикивает в безумном восторге)

 
Приди, супруг мой! Veni, Belzebub!..
 

Бомский монастырь. Келья Луизы. Распятие в углу, кровать, несколько стульев, письменный стол. Входит Луиза; за нею следует брат Франциск с кипою бумаг.

ЛУИЗА

 
     Отправлено ли братьям капуцинам
     Мое письмо?
 

БР. ФРАНЦИСК

 
                             Отправлено давно.
     Они сегодня к нам придут с ответом.
 

ЛУИЗА

 
     Садись к столу. Я буду диктовать
     Теперь посланье к матери Кассандре.
 

БР. ФРАНЦИСК

 
     Ну, вот, опять! И так уж все меня
     Нехорошо из-за тебя прозвали.
     Иду намедни в церковь, а народ
     Свистит мне вслед. Какой-то там мальчишка
     Вдруг заорал: «Вон чертов секретарь!»
     И все – за ним. Благодарю покорно!
     Мне, иноку, прослыть секретарем —
     Кого же? – Черта! Вот так одолженье!
     Нет, каково? А? – Чертов секретарь!
 

ЛУИЗА

 
     Глупцы! – Тебя почтил своим доверьем
     Посланник Божий! Думай не о нем,
     Не о слуге, – но думай о Пославшем.
     Не сетовать, – гордиться должен ты.
 

БР. ФРАНЦИСК (покорно)

 
     Да я… горжусь.
 

ЛУИЗА

 
                             Пиши! «Едва дерзая
     Вас, мать Кассандра, матерью назвать,
     Прошу смиренно выслушать посланье
     От недостойной дщери и слуги,
     Сестры Луизы. Также заклинаю
     Прочесть его пред всем монастырем,
     Монахиням, послушницам и прочим,
     Чтоб, исключая маленьких питомиц,
     Все слышали и поняли его.
     Особенно прошу вас, чтоб при чтенье
     Присутствовали Марта д’Эгизье
     И Маргарита Бюрль; как мне известно,
     Они в вопросах веры не тверды.
     Во-первых, мать, при нашем расставанье,
     Вы, помните, советовали мне
     Быть кроткою, послушной и смиренной? —
     И ваш совет я возвращаю вам».
 

БР. ФРАНЦИСК

 
     Как можно? Ей? Игуменье Кассандре?!
                 Нет, этого не следует писать.
 

ЛУИЗА

 
     Ты смеешь мне указывать? Ты смеешь
     Противиться велениям небес?!
     Ничтожный червь! Кто говорит с тобою?!
 

БР. ФРАНЦИСК

 
     Да – вы сестра Луиза.
 

ЛУИЗА

 
                             Кто?!
 

БР. ФРАНЦИСК (испуганно)

 
                             Веррин…
     Хотел сказать я, но оговорился…
     Веррин – Небес посланник.
 

ЛУИЗА

 
                             Продолжай!
     «Итак, Луиза просит мать Кассандру
     Принять обратно данный ей совет»…
     Что ж ты не пишешь?
 

БР. ФРАНЦИСК

 
                             Что-то ломит руку.
 

ЛУИЗА

 
     Не заломило б спину, жалкий трус!
     Пиши. За все одна я отвечаю.
 

БР. ФРАНЦИСК

 
     Нет, право, лучше было б отдохнуть?
 

(Луиза заносит над ним руку.)

 
Пишу… пишу!
                        «Затем сестра Луиза
Во имя Неба увещает вас
Покаяться в гордыне, своеволье
И лицемерье лживом ханжества».
 

БР. ФРАНЦИСК (с ужасом)

 
     Как?.. Лицемерье?..
 

ЛУИЗА (презрительно)

 
                             Снова сводит руку?
     Пиши!
 

БР. ФРАНЦИСК

 
                 Ох, лучше было б отдохнуть!
 

ЛУИЗА

 
     «Недаром Бог вещал нам чрез Пророка:
     “Покайтеся!” – Я также вам твержу:
     Покайтеся, иль смертью да умрете».
 

БР. ФРАНЦИСК

 
     О, Господи!
 

ЛУИЗА

 
                             «Затем, святая мать,
     Молитвам вашим я себя вверяю
     И жажду их».
 

БР. ФРАНЦИСК

 
                             Вот это – хорошо!
     Вот это – так!
 

(Слышен стук в дверь.)

ЛУИЗА

 
                             Кто там стучит? Войдите.
 

(Входят три капуцина.)

ЛУИЗА (радостно)

 
     А, наконец!
 

(Говорит быстро, с волненьем.)

 
Вы были у него?
В его жилище?.. Вы нашли улики?..
Вы видели?.. Вы говорили с ним?..
 

1-Й КАПУЦИН

 
     Мы видели его, сестра Луиза,
     И осмотрели дом его.
 

ЛУИЗА

 
                             И что ж?
     Нашли вы много явных доказательств,
     Волшебных мазей, ядов?
 

КАПУЦИНЫ

 
                             Ничего.
 

ЛУИЗА

 
     Как ничего? – Не может быть, монахи!
     Вы не нашли магических одежд?
     Ни черных книг? Ни жертвенных предметов,
     Назначенных служенью Сатане?
     Ни договора с бесом Вельзевулом,
     Подписанного именем его?
     Ни богомерзких песен гримуара?
     Ни мандрагор, повитых в пелены?
     Ни жаб, одетых в платье кардинала?
     Ни сов, ни змей, ни гарпий?
 

КАПУЦИНЫ

 
                             Ничего!
 

1-Й КАПУЦИН.

 
     Он заподозрен, может быть, напрасно?
 

ЛУИЗА

 
     Напрасно? Ха! Как будто он не мог
     Зарыть иль сжечь преступные предметы.
     Вы видели, – в камине пепел был?
 

1-Й КАПУЦИН

 
     Я не заметил.
 

2-Й КАПУЦИН

 
                 Кажется, что был он.
 

3-Й КАПУЦИН

 
     Да, был, наверно.
 

ЛУИЗА (с торжеством)

 
                 Поняли теперь?
 

(Повелительно.)

 
Ступайте снова, братья капуцины.
Не говорите мне, что долог путь,
Что босы вы – и что идти вам трудно.
О, вспомните, когда Спаситель наш
Вступил на путь страдальческий к Голгофе,
Сказал ли Он, что крест Его тяжел?
Роптал ли Он? Нет, – с кротостью небесной
Свой тяжкий крест понес на раменах.
Ступайте, братья, порадейте Богу
И пресвятому имени Его.
Не допускайте мага затуманить
Вам ум и сердце так же, как тогда.
Ему свяжите руки и ведите,
Как пленника. Блюсти над ним в пути
Вы день и ночь должны поочередно,
И знать, что тот, кого ведете вы,
Преступник злейший, смерти подлежащий.
 

(Капуцины кланяются и направляются к двери. Луиза дает уйти 1-му и удерживает остальных.)

ЛУИЗА (тихо)

 
     Товарищ ваш не нравится мне, братья.
     Отделаться должны вы от него
     Во что бы то ни стало. Вас обоих
     Достаточно благую цель свершить.
 
 
Отстать от вас он должен по дороге.
Вы поняли?
 

2-Й и 3-Й КАПУЦИНЫ

 
                 Мы поняли, сестра.
 

(Уходят.)

(Луиза отходит к окну и погружается в мрачную задумчивость.)

БР. ФРАНЦИСК

 
     Боюсь, сестра, что с ним
                             на очной ставке
     Безумная возьмет свои слова
     И мы с тобой процесс наш проиграем.
     Вся Франция глядит теперь на нас.
     Вот будет срам, когда провалим дело!
 

ЛУИЗА

 
     А Михаэлис? Он самолюбив —
     И больше всех ему терять придется.
 

БР. ФРАНЦИСК

 
     Плоха надежда на него, сестра.
     Что Михаэлис? Он и самолюбье,
     И честь свою пожертвовать готов
     Для прихоти девчонки сумасшедшей.
     Ее как раз объявит он больной
     Невинной крошкой; мага оправдают,
     А ты пойдешь под суд за оговор.
 

ЛУИЗА

 
     Как только дело перейдет в парламент,
     На светский суд, – он будет осужден.
     Известно всем, как в Эксе ненавидят
     Все, что исходит из Марсели.
 

БР. ФРАНЦИСК

 
                                                    Да, —
     А до тех пор? А если суд духовный
     Его найдет невинным? Чтo тогда?
 

ЛУИЗА

 
     Давно ли стала кроткой голубицей
     Святая инквизиция у нас?
     Иль колдовство теперь считают шуткой?
     Забавой детской? Или колдунам
     Теперь читают мягко наставленья
     И отпускают с миром за грехи,
     Достойные мучительнейшей казни?
 

БР. ФРАНЦИСК

 
     Преступника она не называла?
 

ЛУИЗА

 
     Мне? – сотни раз.
 

БР. ФРАНЦИСК

 
                             А на допросе?
 

ЛУИЗА

 
                             Нет.
     Еще вчера была она покорна
 
 
И все мне обещала, и клялась,
Но как допрос – так стала запираться,
Хитрить и лгать, выдумывала вздор,
А спросят имя – только стиснет зубы
И замолчит, недвижна и нема,
Как мертвая.
 

БР. ФРАНЦИСК

 
                             Вот в этом вся и штука.
     Сестра Луиза, выслушай меня;
     Я, может быть, не слишком остроумен,
     Но что я понял – понял хорошо.
     И знаю я, что мы с тобой бессильны,
     Пока она не назовет его
     По имени, открыто, на допросе,
     При судьях всех. Уговори ее.
 

ЛУИЗА

 
     Нас разлучил недавно Михаэлис;
     По разным кельям мы размещены,
     Но видеться я с ней могу украдкой.
     Еще есть время. Я сломлю ее.
 

БР. ФРАНЦИСК

 
     Спеши. Уж близок день Святыя Пасхи.
     Вся слава в том, чтоб провести процесс
     Постом Великим и окончить дело
     Под светлый праздник Господа Христа.
     А в дни торжеств, на радость христианам,
     И жертву всесожженья принести.
 

ЛУИЗА

 
     Я вспомнила! Еще осталось средство.
     Ее заставлю я заговорить
     Сегодня же. Она слаба душою,
     Труслива, как ребенок. Средство есть!
     Не выдержит такого испытанья
     Ни детский страх, ни детская любовь.
     О, я ее заговорить заставлю!
     Я ужасом в ней выморожу кровь!
     Зови, монах, свидетелей и судий!
     Туда, в подвал – ты знаешь?
 

БР. ФРАНЦИСК

 
                             Да. Теперь
     Тебя я понимаю. Там – скелеты,
     Открытые недавно?
 

ЛУИЗА

 
                             Поспеши!
 

(Уходит.)

БР. ФРАНЦИСК (собирая бумаги)

 
     Сейчас, сейчас иду.
 

МИХАЭЛИС

(Войдя, поспешно протягивает руку к бумагам.)

 
                        Позвольте, брат мой,
Бумаги ваши.
 

БР. ФРАНЦИСК

 
                             Это почему?
     Прошу вас, брат мой, прежде объясниться.
 

МИХАЭЛИС

 
     Я должен, брат мой, к делу приобщить
     Написанное вами.
 

БР. ФРАНЦИСК

 
                             Приобщайте,
     Чтo сами написали, а мое
     Оставьте мне.
 

МИХАЭЛИС (беря бумаги)

 
                             Я это конфискую.
 

БР. ФРАНЦИСК (вырывая их)

 
     А я не дам!
 

МИХАЭЛИС

 
                 Прошу вас, образумьтесь.
     Я жаловаться буду.
 

БР. ФРАНЦИСК

 
                             Хорошо.
     Вы на меня, а я на вас. Хотите?
 

МИХАЭЛИС

 
     Я требую во имя короля,
     Немедленно отдайте мне бумаги!
 

БР. ФРАНЦИСК

 
     А я, мой брат, отказываю вам —
     Во имя папы.
 

МИХАЭЛИС

 
                             Вы – мой подчиненный
     И слушаться обязаны меня!
 

БР. ФРАНЦИСК

 
     Я, брат мой, больше вам не подчиненный.
     Я подчиненный папы, но не ваш.
     А вы – слуга девчонки сумасшедшей!
 

МИХАЭЛИС

 
     Нет, брат мой, это вы сошли с ума, —
     Известно мне, что вы донос строчите.
 

БР. ФРАНЦИСК (злорадно)

 
     Ошиблись вы, – донос уже в пути!
     И скоро, скоро там узнают, брат мой,
     Про все делишки ваши.
 

МИХАЭЛИС

 
                             Ты, наглец,
     Осмелился?! Неслыханное дело!
     Чтоб инквизитор младший смел восстать
     На старшего! Слуга на господина!..
     Да я тебя тут в турий рог согну!
     Давай бумаги!
 

(Старается вырвать рукопись.)

БР. ФРАНЦИСК

 
                             Нет!
 

МИХАЭЛИС

 
                             Во имя Бога
     И короля!
 

БР. ФРАНЦИСК

 
                 Во имя папы – нет!
 

МИХАЭЛИС

 
     Я королю донос подам!
 

БР. ФРАНЦИСК

 
                             Я – папе.
 

МИХАЭЛИС

 
     Я – королю!
 

БР. ФРАНЦИСК

 
                 Я – папе!
 

МИХАЭЛИС

 
                             Королю!…