Текст книги "Любовь и риск"

Глава 10

Угрюмое молчание Мэтта в сочетании с темным пространством машины и незнание того, куда он ее везет, наполнили Лили чувством тревоги.

– Я чувствую себя виноватой за Дала, – нарушив долгое молчание, произнесла Лили.

Мэтт ничего не ответил. Он вел машину, полностью сосредоточившись на дороге, и Лили даже стало казаться, что он забыл о том, что она сидит рядом. Ей хотелось услышать его спокойный голос, почувствовать ободряющее прикосновение, но у него было достаточно проблем и не было времени подержать ее руку и сказать ей, что все идет превосходно.

– Он поправится, – твердо добавила она.

– Ты действительно веришь в это? – спросил он, скривив рот.

Захваченная врасплох, она, поколебавшись, ответила:

– Мне надо в это верить. – Немного спустя она подняла руки и посмотрела на них. – Я не могу справиться с дрожью.

Мэтт бросил на нее торопливый взгляд и продолжил смотреть на дорогу. Движение стало менее интенсивным после того, как они покинули Чикаго, но на шоссе было еще много машин и грузовиков, хотя время было за полночь.

– Это естественно после такой встряски, – спокойным тоном заметил он. – Это пройдет.

Он произнес это так, словно знал, о чем говорит, и Лили, устроившись поудобнее, стала смотреть на мелькавшие за стеклом огни. Спустя какое-то время Лили заметила, что он за все время не превысил скоростное ограничение больше чем на пять километров в час.

Нет нужды привлекать внимание местных полицейских, предположила она. Им трудно будет объяснить, почему кровавый гангстер и его распутная подружка едут в машине в такой поздний час ночи.

Дорога наводила скуку своей монотонностью. Время от времени в нос ударял приторный запах французского жаркого, смешанный с запахом табака.

Лили посмотрела на Мэтта, на четкие линии его лица и большие сильные руки, сжимавшие руль.

– Как твоя рана? – спросила она.

– Нормально. Не стоит беспокоиться.

«Прекрасно: его ранили, а я не должна беспокоиться». Лили еще с минуту изучала напряженное лицо Мэтта, а затем спросила:

– Вы с Моникой были любовниками?

Она с самого начала поняла, что между ними что-то было. Это заметно по тому, как они общаются друг с другом. Внезапно Лили почувствовала прилив ревности.

Моника Эспиноза была привлекательной и уверенной в себе женщиной. У нее бы не дрожали руки, она, по всей вероятности, что-нибудь предприняла. Казалось, что эта женщина как раз того типа, который нравится Мэтту. Лили была неприятна мысль о том, что когда-то руки Мэтта ласкали эту женщину.

Потрясенная силой своей враждебности и будучи не в состоянии отрицать, что ее чувство к Мэтту выходит за рамки простой страсти, Лили сжала ладони в кулаки.

– Так что же произошло между вами? Почему вы расстались?

Мэтт пожал плечами и откинулся на спинку сиденья.

– У нее были проблемы, связанные с моей работой.

– У женщины, которая каждый день имеет дело с убийствами, возникли проблемы относительно твоей работы?

– Это долгая история. Я не хочу сейчас говорить об этом.

«Прекрасно. Мне дали понять, что это не мое дело». Лили снова стала смотреть в окно, хотя там не было ничего интересного.

– Почему она помогла нам? И кто эти два офицера? – вновь спросила она после короткого молчания. – Я мало что знаю о работе полиции, но то, что они сегодня сделали, представляется мне незаконным.

– Ты выражаешь недовольство?

Тон Мэтта заставил Лили отвернуться от окна. Она была почти уверена, что он сердится на нее, а этого ей меньше всего хотелось.

– Нет, но у меня такое чувство, что Моника нарушила несколько законов, помогая нам, и…

– Позволь мне побеспокоиться об этом.

Чувство обиды, что Мэтт относится к ней как к глупому ребенку, захлестнуло Лили, но она постаралась подавить его. Ему сегодня пришлось многое пережить. Его нервы на пределе, так что не стоит досаждать ему глупыми вопросами.

– Куда мы едем? – спросила Лили.

– На север.

Лили открыла было рот, чтобы задать следующий вопрос, но передумала и отвернулась к окну.

Скорее всего Мэтт не в настроении, и будет лучше отложить ее вопросы на потом. Возможно, ему надо время перегруппироваться или что там в таких случаях делают такие парни, как он, когда дела идут из рук вон плохо.

Чувство собственной вины может сокрушить ее, если она будет продолжать думать о том, что случилось. Умом Лили понимала: в том, что случилось с Мэнни и Далом, нет ее вины, но на душе у нее все равно было неспокойно от того, что Дал может умереть именно по ее вине.

И что хуже всего, она не знала причины происшедшего.

– Там была засада, ведь так? – Она не могла больше держать в себе этот вопрос. Когда Мэтт утвердительно кивнул, она снова спросила: – Нам пришлось столкнуться с убийцами, а не просто со случайным налетчиком, да?

– Я тоже так думаю.

– Не могу в это поверить! – явно расстроившись, воскликнула Лили. – Должна же быть какая-то причина! Я жила такой скучной жизнью, что ты даже вообразить себе не можешь, – работала, ездила в деловые командировки, и так изо дня в день, из месяца в месяц. Тебе не кажется, что меня приняли за какую-то другую женщину? Богатую и важную?

– А кто сказал, что ты не важная?

– Перестань, Мэтт, ты знаешь, что я имею в виду.

Нападавшие были профессионалами и вряд ли могли допустить ошибку. Мэтт глубоко вздохнул и твердо заявил:

– Я даже не подумал предупредить Дала не открывать окно. Я приказал ему оставаться в машине, и он так и сидел. Возможно, если бы он вышел из машины, они просто бы избили его…

– Мэтт, перестань. Ты ни в чем не виноват.

– Виноват, черт возьми! Я главный в команде. Когда что-то случается, виноват только я. Если бы я уделил больше внимания ситуации, а не натянул бы эти ваши штаны, возможно, ничего бы не случилось.

Лили вздрогнула, почувствовав злость в голосе Мэтта, и, обиженная его грубостью, замолчала. Она могла бы огрызнуться, но вдруг поняла, что злость Мэтта, желание сделать больно направлены на него самого, а не на нее.

– Ты не супермен. Ты не мог все предвидеть. Ты не думал, что кто-то будет стрелять. Они могли бы застрелить его и через окно. Ты никак не мог это предотвратить, – попыталась успокоить Мэтта Лили.

– Стекло было пуленепробиваемым, и я знал, что имею дело не со стрелком, но мне следовало предвидеть и это.

Что Лили могла ему сказать? Все возражения бесполезны, если Мэтт настроился казнить себя за то, что был просто человеком, а не всемогущим богом.

– Стрелок мог легко убить Мэнни, но он не сделал этого, – после продолжительного молчания добавил Мэтт. – И это еще одна вещь во всем этом деле, лишенная смысла. Почему надо было выводить одного из строя, а второму стрелять в голову?

Тон, которым он сказал это, поверг Лили в ужас. Она дотронулась до руки Мэтта. Он весь напрягся, но спустя минуту взял руку Лили в свою.

Это нежное прикосновение принесло ей успокоение, и Лили ласково улыбнулась, глядя на Мэтта.

– Должно быть, там было двое нападавших, а стреляли они с разных позиций, – предположил Мэтт. – Один выполнял чей-то приказ, а второй нет. Вопрос в том, было ли им приказано покалечить моих ребят или убить?

– Поэтому каковы наши планы? Ты собираешься рассказать мне о них, или я должна просто слепо следовать за тобой?

– Я пока еще прорабатываю детали, но мы будем прятаться до тех пор, пока копы не схватят этих парней или пока мы не вычислим, почему они преследуют тебя и как их остановить.

– А я смогу вернуться домой? – спросила Лили, прекрасно сознавая, что это невозможно. – У меня работа, семья… Я не могу вот так просто взять и исчезнуть.

– Позже ты сможешь позвонить родителям и на работу. Уехать домой не самая хорошая идея. Если нападавшие смогли найти тебя в Чикаго, найдут и в Нью-Йорке.

– А кто «они»? – спросила Лили, плотнее закутавшись в пелерину. Холодно… ей так холодно.

– У меня такое впечатление, что мы имеем дело с организованными преступниками.

– Организованными преступниками, – повторила Лили, и ей стало по-настоящему страшно. – О Господи.

– Меня бесит то, что эти люди обычно не нападают на простых людей, а убивают друг друга. Первое плохо для их бизнеса, ведь они считают себя бизнесменами.

Лили внимательно посмотрела на Мэтта, и в ее душе шевельнулось подозрение.

– Ты знаешь, что происходит, ведь так? – Когда Мэтт в ответ неопределенно пожал плечами, она добавила: – Скажи мне, Мэтт. Немедленно.

– Должно быть, это из-за туфель, – ответил он, не отрывая взгляда от дороги. – Джоуи Манкусо украл что-то, чего красть не следовало, и туфли являются ключом к поискам украденного.

Лили ожидала чего угодно, но только не этого. Она растерянно посмотрела на туфли:

– Но каким образом?

– На это у меня нет ответа, но мы едем на север, чтобы разыскать человека, который может дать ответ.

– Кто он? – вновь спросила Лили, все еще ничего не понимая. Как, черт возьми, ему удалось докопаться до этого?

– Партнер Джоуи – Уиллис Конрой. Ты сказала, что он все еще жив, и если кто и может нам сказать, какое значение имеют эти туфли, так это только он.

Ответ Мэтта потряс Лили.

– Нападение не на тебя, Лили. Эти ублюдки пытались вывести из строя твою охрану, и это навело меня на мысль, что у тебя есть что-то, что им нужно. Единственное, что я могу предположить, – это туфли.

Лили снова посмотрела на бальные туфельки Роуз. С их помощью она надеялась привлечь как можно больше людей на свои лекции в Чикаго.

Лекции…

Вот как они узнали – через лекции.

– Твои лекции были заранее проанонсированы, – сказал Мэтт, словно прочитал ее мысли. – Эти туфли упоминались во всех газетах и университетских объявлениях. Я узнал о них в первый же день. Ты взяла их в художественный институт, и нападавшие знали об этом. Как только они узнали, что ты наняла телохранителей, они попытались выкрасть их из твоего номера.

Лили отвернулась и стала смотреть в окно. Там было темно, и она видела только свое отражение в стекле – широко раскрытые глаза и плотно сжатые губы.

Публичность была главной в ее работе, и она прибегала к ней при первой возможности, но ей и в голову не могло прийти, что это будет использовано против нее.

– Они могли бы расправиться с охранником отеля на месте, если бы захотели, – продолжал Мэтт. – Этим парням было приказано не убивать без особой необходимости: когда им не удалось попасть в твой номер, они дождались костюмированного приема. Провалившись дважды, они решили не играть в благородство. В их планы входило отделаться от телохранителей и схватить тебя на тот случай, если ты что-то знаешь.

– Если бы я бросила коробку с туфлями при первом же нападении, ничего подобного бы не случилось. Мэнни и Дал не пострадали бы.

«Пострадали». Слишком слабо сказано. Мысль о Дале снова вызвала у Лили ноющую боль в груди. Жив ли он еще? Лили подумала о его жене – как же ее звали? Джоди. Как она перенесет случившееся?

Лили снова повернулась к Мэтту. Его лицо было суровым, напряженным.

– Возможно, – ответил он. – Не могу сказать с уверенностью. Здесь можно только догадываться.

Хорошенькое дело. Повинуясь внезапному порыву, Лили включила свет, сняла туфли и стала внимательно осматривать и прощупывать их.

– Что ты делаешь? – удивленно спросил Мэтт.

– Ищу двойное дно… Туфли были сделаны на заказ. Я не заметила ничего подозрительного, когда купила их. Правда, я смотрела только степень износа. – Лили пробежала пальцами по швам, осмотрела подошву, но ничего подозрительного не заметила. Затем она осмотрела каблуки. – Я думаю, что каблуки полые. Возможно, Джоуи сделал в них тайник и положил туда бумажку.

– Карту, – догадался Мэтт. – О Господи.

– Возможно, он спрятал деньги, планируя вернуться за ними, когда это будет безопасно. Как знать? Сколько же трудностей надо преодолеть, чтобы завладеть своими деньгами!

Мэтт посмотрел на Лили, словно ожидая чего-то большего, но она уже положила туфли на колени.

– Так что там насчет каблуков? – спросил он.

– Трудно что-то заметить при таком освещении. Как только мы приедем, я найду нож или отвертку и попробую открыть их. – Лили выключила свет и посмотрела на Мэтта: – Когда к тебе пришла мысль о туфлях?

– Перед тем как мы встретились с Моникой.

«Пока я сидела, сжавшись в комочек в машине, подавляя в себе желание выскочить, Мэтт думал над тем, что послужило причиной нападения». Эта мысль снова заставила Лили устыдиться собственной слабости.

– Я бы сама до этого никогда не додумалась… Я рада, что Джаред нанял мне гениального телохранителя.

– Я не гениальный. Это очевидный ответ.

– Для меня он не очевиден. – За этим коротким ответом угадывалось что-то еще – и это не была просто скромность. – Ты не должен так дешево ценить себя, Мэтт. Почему ты хочешь убедить меня в том, что считаешь себя каким-то ничтожеством, у которого сила есть – ума не надо?

Мэтт долго молчал, а затем сказал:

– Это не гениальность, а обычная интуиция.

– Какая разница? Я… – начала было объяснять Лили.

– Я не собираюсь с тобой спорить. – Мэтт резко оборвал ее. – Оставим этот разговор, – с раздражением добавил он.

Не желая провоцировать ссору, Лили попыталась сменить тему:

– Уиллису Конрою сейчас уже далеко за девяносто. Возможно, он выжил из ума, – сделала предположение она.

– Стоит попробовать, – резонно заметил Мэтт.

– А если Конрой даст ответы на твои вопросы, что потом?

– Так далеко я не загадывал.

– Я тебе не верю.

Мэтт пристально посмотрел на Лили, и она выдержала его взгляд.

На лице Мэтта вдруг появилась грустная улыбка.

– Хорошо, ты права. Я не собирался ничего тебе рассказывать. Потому что не хотел пугать тебя, но я поклялся, что не буду баловать тебя, как все другие.

– Баловать? – удивленно повторила Лили.

– Ты сама мне это сказала за обедом.

Лили собралась было возразить, но передумала и, вздохнув, сказала:

– Возможно, я не самая храбрая женщина на планете, но я могу выслушать правду.

– В таком случае я выложу ее тебе. Прости.

Извинение несколько смягчило обиду, и Лили примирительно спросила:

– Так какие же у тебя планы?

– Если речь идет о последнем ограблении, совершенном Джоуи Манкусо, и мы сможем найти пропавшую сумку и вернуть ее полиции вместе с туфлями, то тем самым мы покончим с проблемой. Тогда эти головорезы не будут иметь причину преследовать тебя.

– О! – Лили вдруг почувствовала легкий приступ тошноты. – Кажется, я начинаю понимать, что к чему.

– Надеюсь.

– Но эти бандиты тоже могут сообразить, что к чему, и приедут к Уиллису Конрою.

– Вполне возможно. Вот почему я выжидал, чтобы сообщить тебе. Мне хотелось сначала все прикинуть. Поиски сумки Джоуи могут быть очень опасными. Я не хочу рисковать твоей безопасностью без твоего согласия.

– И ты боишься, что в критический момент я стану кричать как идиотка.

– Ты сильнее, чем думаешь, Лили.

– Спасибо, – сказала она, почувствовав, как от этого неожиданного комплимента по ее телу разливается тепло. – Никто раньше не говорил мне такого.

Их взгляды встретились, и Мэтт слегка улыбнулся:

– Не цени себя дешево – это же твои слова.

Лили часто-часто заморгала, стараясь скрыть набежавшие слезы, и приказала себе не принимать сказанное близко к сердцу.

– Почему тебе не рассказать полиции о своих подозрениях?

– Не очень хорошая идея. Преступники получают информацию по своим хорошо отлаженным каналам, и полицейское управление не является исключением. Всегда найдется кто-то, кто проговорится – или потому что слишком глупый, или потому что слишком жадный.

Лили взвесила все «за» и «против». Нельзя сказать, чтобы ей слишком нравился план Мэтта, но что-то подсказывало ей, что он может сработать.

– Ну хорошо… Подписываюсь под твоим планом. Я устала, и меня тошнит от всей этой дряни, которая мешает мне жить.

– Правильно, моя Лили.

«Моя Лили…»

Она улыбнулась в ответ и снова, повернувшись к окну, стала вглядываться в темноту. Она не должна обольщаться на счет Мэтта. Между ними мало общего. Чем скорее они найдут эту паршивую сумку – если она вообще существует, – тем лучше. Она вернется к своей прежней жизни, а Мэтт – к своей.

Эта мысль привела Лили в уныние.

После того как они миновали заставу дорожного сбора, Мэтт включил одну из старейших радиостанций и приглушил звук. Он вел машину со сосредоточенным видом. Лили догадалась, что он обдумывает дальнейший план действий. Она не стала отвлекать его разговорами.

Вскоре они миновали Рокфорд. Лили заерзала на сиденье, тяжело вздыхая, и наконец, дотронувшись до руки Мэтта, сказала:

– Мне надо в дамскую комнату.

– Скоро будет обочина. Мы можем остановиться там. Мне тоже надо размять ноги.

Лили оглядела себя.

– Даже завернувшись в пелерину, я не смогу спрятать все платье, а еще меньше туфли. Нас заметят.

– Могу предложить также канаву. Трава там высокая, но не могу гарантировать, что там нет грязи.

– Никаких канав, – поспешно возразила Лили. – Ты уже решил, куда мы едем?

– Мне надо заправить машину к тому времени, когда мы пересечем границу Висконсина. После этого мы поедем в Биг-Мокасин-Лейк.

«Где были убиты Роуз и Джоуи много лет назад». От этой мысли Лили вздрогнула.

– Полагаю, что у нас есть несколько дней до того, как они нас вычислят, но я пока не решил, где мы спрячемся. Я решу это на месте, когда огляжусь.

– Как долго нам придется прятаться?

– Сколько потребуется. Я знаю, что это связано с неудобствами, Лили, но так будет лучше.

– Я не спорю… но я устала от страха и неопределенности и от ожидания очередного покушения. Кроме того, я так боюсь за тебя, – добавила она, с нежностью глядя на Мэтта.

– Я больше не позволю себе стать чьей-то мишенью.

Не будучи уверенной в его неуязвимости и зная, что ему не понравится то, что она скажет, Лили промолчала. Вскоре они пересекли границу Висконсина, и, проехав еще немного, Мэтт наконец остановился. Место было почти пустынным, если не считать нескольких машин – одних с потушенными огнями, других со светом фар и работающими моторами.

Лили огляделась, и ее внезапно охватила тревога, несмотря на то что она испытывала срочную нужду.

– Не уверена, что это хорошая идея, – сказала она.

– Здесь никого нет, кроме двух беседующих людей. Было бы гораздо хуже, если бы сейчас был день и было полно машин и народу. Туалеты внутри здания. Я провожу тебя.

Лили кивнула и открыла дверцу. Она лязгнула, и молодые люди, стоявшие у машины рядом, оглянулись на звук.

Немного поколебавшись, Мэтт взял свою шляпу, поморщившись, надел ее и низко надвинул на глаза.

– Если кто-то будет спрашивать, мы возвращаемся с вечеринки по поводу праздника Хэллоуин.

Лили молча кивнула. Она решила не вдаваться в детали. Слава Богу, что у нее есть Мэтт, который сможет защитить ее.

Молодая пара уставилась на них, когда они проходили мимо. Платье Лили выглядывало из-под пелерины и блестело, переливаясь всеми цветами радуги. Но их изумление стало еще больше, когда они посмотрели на Мэтта.

Возможно, ему стоило оставить шляпу в машине. Может, он слишком переборщил? А может, они заметили пятно крови на его рукаве?

– Костюмы для Хэллоуина, – пробормотал он. – Бонни и Клайд.

– О’кей, – сказал мужчина, на всякий случай прикрывая собой свою подружку. – Хотя Хэллоуин будет еще через пару недель.

– А мы решили отметить его раньше, – сказал Мэтт, и девушка вздрогнула от его голоса.

Выдавив из себя улыбку, Лили взяла Мэтта под руку и увлекла его за собой. К счастью, их больше никто не останавливал и не задавал ненужных вопросов. Вскоре она и Мэтт вернулись к машине. Лили заметила, что молодых людей поблизости уже не было.

Через несколько минут они уже снова мчались по дороге вперед. Следующие полчаса прошли в тишине. Наконец Мэтт въехал в сонный маленький городок и остановился у заправочной станции.

Он вылез из машины и поманил Лили рукой.

– Разве мне не лучше оставаться в машине?

– Я хочу, чтобы ты все время была у меня на виду. Ты не будешь выглядеть менее подозрительно, оставаясь в машине под пристальным взглядом заправщика. Он уже пялится на тебя. Изображай из себя ангела.

Подойдя к будке, Мэтт купил карту штата Висконсин, две чашки крепкого кофе и два бутерброда, все время чувствуя на себе взгляд молодого человека.

– Провели интересную ночь? – Голос юноши сорвался, когда он заметил темное пятно крови на рукаве Мэтта.

– Всю ночь стреляли, – ответил Мэтт, смерив парня холодным взглядом.

Юноша явно занервничал. Он, должно быть, ожидал, что сейчас на него наставят дуло пистолета.

– Шутка, – сказал Мэтт. – Вечеринка по поводу Хэллоуина.

Юноша даже не улыбнулся.

Мэтт вошел в магазин и вскоре вышел из него с рулоном марли, антибиотиковой мазью и бандажной лентой. Молодой человек посмотрел на его покупки, затем на рукав и вдруг побледнел, заметив, что Мэтт полез в карман пиджака.

– Подсчитай, – сказал он, вынимая бумажник. – И двадцать баксов на заправку.

Лили облегченно вздохнула, когда они отъехали от заправочной станции. Часы показывали начало третьего ночи.

– Этот парень подумал, что ты собираешься ограбить его.

– Я знаю. Боялся, что он поднимет тревогу.

Лили подумала, какой бы в этом случае была реакция Мэтта, и порадовалась, что ничего подобного не случилось.

– Как тебе кажется, он поверил твоему рассказу?

– Люди обычно верят тому, в чем видят смысл, а в наших костюмах и рассказах нет смысла.

– Зачем ты ему сказал о перестрелке? Что за дурацкая шутка? Зачем тебе понадобилось испытывать судьбу?

– Послушай, мне надо немного поспать, – сказал вдруг Мэтт уставшим голосом. – Судя по карте, через час мы приедем в Бриггсвилл. Там и остановимся.

Немного больше чем через час Мэтт увидел дорожный указатель и подавил в себе стон облегчения. Если он не отдохнет хоть немного, то наверняка угодит в кювет.

– Странно, не правда ли? – вдруг спросила Лили, когда мимо них промчалась огромная полуторка, ряд ярких огней которой делал ее похожей на карнавальную карусель. – Все кажется таким нереальным, похожим на сон. Совсем недавно ты целовал меня, а сейчас…

У нее был такой вид, будто она не ведала, что говорила, и на этот раз Мэтт только вздохнул. Он держал ее на расстоянии, слишком занятый непосредственными проблемами, чтобы думать о чем-то другом. Сейчас настало время пожинать последствия того поцелуя.

Все, чему его десять лет учили, было напрочь забыто. Если бы он так не увлекся Лили, если бы был более внимательным, то, возможно, понял бы, что происходит. Он бы мог спасти свою команду.

Господи! Худшего времени для романтических отношений нельзя было придумать.

– Что касается поцелуя…

– Если ты сейчас скажешь, что этого не следовало делать, – резко оборвала его Лили, – клянусь, я схвачу твою пушку и пристрелю тебя.

Сворачивая с шоссе, Мэтт искоса посмотрел на нее. Она выглядела раздраженной.

– Забудь о нем. Мы сможем поговорить об этом позже. Мне действительно надо хоть немного поспать, Лили.

– Я знаю. Я тоже устала.

Мэтт посмотрел на Лили и заметил тени усталости у нее под глазами.

– Прости, что я набросилась на тебя.

– Все нормально. Мы оба устали. – Мэтт отвернулся, подавляя в себе желание провести рукой по лицу Лили, чтобы стереть с него следы усталости. – Нам обоим надо выспаться. Ты можешь лечь на заднем сиденье. Там будет более удобно.

– А где будешь ты?

– Я останусь здесь.

Мэтт не был уверен в том, что устоит против искушения, находясь рядом со спящей Лили. К тому же ему хотелось побыть одному, укрыться от ее пристальных взглядов, ее вопросов. Хотя бы на какое-то время.

Но лучше не говорить ей об этом – она может неправильно истолковать его слова и обидеться.

Мэтт вышел из машины и помог Лили перейти на заднее сиденье. Затем вернулся на свое место, закрыл все двери и устроился для сна. Ему было неудобно, но ничего не поделаешь. Переднее сиденье имеет свои преимущества.

Мэтт наблюдал за Лили в зеркало заднего вида: она ерзала на сиденье, пытаясь устроиться поудобнее, и наконец забилась в уголок, плотно закутавшись в пелерину. Мэтт пожалел, что у него нет для нее одеяла.

– Хочешь мой пиджак? – спросил он, повернувшись.

– Спасибо, не надо.

Лили выглядела такой несчастной, забившись в угол, но его поцелуй с пожеланием спокойной ночи был бы сейчас не к месту. Его друзья ранены, так какое же право он имеет целовать хорошенькую женщину или искать более комфортных условий, чтобы выспаться?

Хватит об этом. Он не может позволить себе отвлекаться и предаваться размышлениям, обвиняя себя в случившемся. Он не сможет защитить Лили, если его голова будет тяжелой от недосыпа.

Наклонившись, Мэтт нащупал ручку, опустил сиденье, откинувшись назад, сложил руки на животе и закрыл глаза.

Время шло, а сон все не шел к нему. Рука чертовски болела. Мэтт лежал и прислушивался к скрипу кожаного сиденья, на котором обеспокоенно вертелась Лили. Он не мог выбросить из головы видения, которые снова и снова всплывали перед его мысленным взором: поцелуй под лестницей, роза, которую он воткнул в волосы Лили, улыбка Дала, которая, возможно, была на его лице, когда он в последний раз говорил с ним, кровь Мэнни, такая темная на цементе дорожки.

Мэтт потер глаза, словно хотел отогнать от себя страшные видения, но они не покидали его.

Эти проклятые туфли – он не мог перестать думать о них и о Джоуи Манкусо и его пропавшей сумке. Риск, на который он шел, беспокоил его. Сможет ли престарелый Конрой оказать ему помощь? Даже помощь упрямой Моники вызывала сомнение.

Спустя почти семьдесят лет стоит ли таких усилий с его стороны эта проклятая сумка? Лили права: эти деньги ничего не стоят.

Заднее сиденье заскрипело.

– Мэтт? – послышался голос Лили.

Мэтт медленно открыл глаза и уперся взглядом в черное небо, усыпанное мириадами крошечных светящихся точек, а его сознание медленно отмечало холодные руки, острую боль, напряженные мускулы и резь в глазах от усталости.

– Да? – откликнулся он.

– Мне холодно.

– Ты хочешь, чтобы я включил обогреватель? – спросил Мэтт, хотя отлично понимал, чего хочет Лили.

Он и сам этого хотел, думая о том, что Лили может унять этот темный, пронизывающий до костей холод только одним способом, который не заменят никакие одеяла или обогреватели. Пусть хотя бы на короткое время.

– Нет. Я подумала, что, возможно, тебе тоже холодно. – Помолчав, она добавила: – Мне кажется, что мы могли бы согреть друг друга теплом наших тел.

Ночью сильно похолодало – Мэтт чувствовал запах осени в воздухе, слышал шорох сухой листвы и почти ощущал на вкус морозный ветер.

– Значит, ты хочешь, чтобы я перебрался к тебе на заднее сиденье? – Он все еще не мог заставить себя повернуться к Лили и продолжал смотреть на звезды. Иногда они приводили его в изумление – их так много, и они такие яркие.

Вечность здесь, прямо у него над головой, и нет ей конца и края. Сейчас ему казалось глупым отказать женщине в такой малости. Сегодня Мэтт не мог не задаваться вопросом: имеет ли какое-то значение то, с чем он боролся всю свою жизнь?

Возможно, жизнь не что иное, как возможность хватать все, что подвернется под руку, и по возможности быстрее, потому что никогда не знаешь, что тебя ждет в следующую минуту, может быть, кто-то всадит тебе пулю в голову и вышибет мозги.

Осознав, что так и не ответил, Мэтт через плечо посмотрел на Лили. Она все еще сидела, забившись в угол и кутаясь в пелерину, и смотрела на Мэтта так, словно знала, о чем он думает.

– Ты именно этого хочешь, Лили? – спросил Мэтт более мягко.

– Да, – прошептала Лили.

Мэтт перебрался на заднее сиденье и сел рядом с ней. Глядя на свои руки, болезненно свисающие между коленями, он думал, что делать дальше.

Лили, должно быть, почувствовала его нерешительность и взяла за руку.

– Ты все еще здесь, со мной? – спросила она, склонив голову набок и пристально глядя на Мэтта. – У меня такое чувство, что у тебя очень мрачное настроение.

Он посмотрел на нее с любопытством:

– Откуда ты знаешь?

– Возможно, мне подсказывает это женская интуиция, – ответила Лили, сжимая его руку. – Тебе не стоит быть сейчас одному.

Ее слова были такими простыми, голос таким нежным, а его горе, так глубоко застрявшее в нем, нуждалось в участии, и ему хотелось нежности, чтобы уйти от этой ночной суровой реальности, найти душевный покой… хотелось женского прикосновения, которое могло бы облегчить боль, глубоко застрявшую внутри его.

– Иди ко мне, Мэтт, и обними меня. Мне тоже не хочется быть одной. Только в моей голове нет такого дерьма, как в твоей, и я знаю, чего хочу.

Мэтт улыбнулся и, придвинувшись к Лили, посадил ее к себе на колени и заключил в объятия. Она замерла у него на груди, словно котенок, и продолжала дрожать от холода. Мэтт, стараясь согреть Лили, прижал ее к себе.

– Мне нравится, как ты пахнешь, – сказал он, глубоко вдыхая ее запах. – Как ладан в церкви… словно ты святая.

– Я могу быть хорошей девочкой, но не до такой степени, – ответила Лили, улыбаясь.

Слабый мускусный запах пробивался сквозь экзотичную, с запахом ладана, парфюмерию. Он возбудил Мэтта мгновенно. Наклонившись, Мэтт поцеловал Лили в губы.

Лили издала мягкий стон и, схватив его за лацканы пиджака, притянула к себе. Ее ответ был таким, в котором Мэтт нуждался, и он, раздвинув ее губы, проник языком в ее рот и довольно простонал, ощутив ее вкус.

Лили раскрылась для него, ее язык сплетался с его языком.

Медленно, одну за одной, Мэтт вынул шпильки из ее прически. Копна тяжелых и шелковистых волос упала ему в руки.

– Мне так давно хотелось это сделать, – прошептал он, запустив пальцы в волосы Лили.

Она улыбнулась, сверкнув в темноте белыми зубами, взяла в руки его лицо и начала с жадностью целовать.

Поначалу Мэтт немного растерялся от такой страсти, но вскоре и сам стал целовать Лили. Поставив одну ногу на пол, второй она уперлась в сиденье, согнув ее к колене, и ее ягодицы терлись о его плоть, туманя ему сознание.

Вся усталость исчезла. Руки Мэтта скользнули по ее бедрам, затем ниже, поднимая вверх тяжелую ткань платья. Его пальцы пробежали по ее шелковым чулкам, эластичному поясу с кружевными подвязками и застыли.

– Господи! – прошептал он, целуя Лили в шею и срывая с нее пелерину. Ее руки были теплыми, но он все еще чувствовал гусиную кожу под своими пальцами.

Лили положила руки ему на грудь и прошептала:

– На тебе одежды больше, чем на мне. Это несправедливо.

Мэтт поцеловал ложбинку между ее грудями и стал подниматься вверх, целуя шею. Через мгновение он заглянул Лили в лицо. Она слегка улыбалась.

– Это легко исправить, – сказал Мэтт и сбросил с себя пиджак и портупею. Нахмурившись, Лили дотронулась до его рукава с пятном крови на нем.

– Тебе больно. Может, не стоит?..

– Пусть тебя это не беспокоит.

– Ты уверен? – спросила Лили и, когда Мэтт утвердительно кивнул, начала расстегивать пуговицы на его жилете. После того как она сняла жилет, Мэтт отодвинулся к двери, чтобы они могли вытянуться. Не обращая внимания на ручку дверцы, вдавившуюся ему между лопаток, он начал расстегивать пуговицы на рубашке, но Лили отстранила его руки: