Текст книги "Я верю в любовь"

Глава 24
Получай свой счастливый финал

Как, черт возьми, могло оказаться, что Люка не умеет плавать? У его отца есть яхта. Ради бога!

Он стремительно шел ко дну бассейна. Я поплыла к нему, умелыми движениями рук и идеально прямых ног рассекая воду, несмотря на платье, которое путалось между ними. Дотянувшись до Люки, я попыталась схватить его, но он только потянул нас обоих вниз. Его глаза были широко раскрыты, он в ужасе глотал воду.

Черт, черт, черт! Мне не хватало воздуха, поэтому я поднялась на поверхность и глубоко вздохнула. Я слышала крик у бассейна, два человека – один из них, кажется, Уэс – прыгнули в воду. Я снова нырнула, схватила Люку за руку и тут, к своему ужасу, поняла, что он больше не двигается. Глаза были закрыты.

Теперь, когда он перестал молотить руками, я смогла доплыть с ним до мелкого края бассейна, где встала на ноги и подняла его голову над водой. Нас тотчас окружили люди, они подняли Люку из бассейна, вырвав у меня из рук. Уэс и Фиона оказались рядом со мной в воде.

– Ты в порядке? – испуганно спросила Фиона. Вода струилась у нее по лицу.

– Я в порядке. Надо помочь Люке!

Я попробовала выйти из бассейна, но наряд тянул вниз, как кольчуга. Уэс и Фиона подтолкнули меня. Платье облепило тело. Вайолет и Кассиди, стоявшие у лесенки, помогли мне подняться.

– Он там! – Вайолет указала на травянистую лужайку у бассейна.

Несколько человек склонились над телом Люки. Я растолкала их и опустилась рядом с ним на колени.

– Люка! – закричала я и стала нащупывать его пульс. Он был слабый.

Подбежала Вайолет и встала рядом с нами.

– Умеешь делать искусственное дыхание и закрытый массаж сердца? – спросила она, заламывая руки.

С детского сада умею. Я поместила ладонь левой руки на середину грудной клетки, а сверху положила ладонь правой. Затем надавила ему на грудь, повторяя такие движения каждые несколько секунд. Люка не приходил в себя, и я запаниковала. Черт возьми, я его убила. Убила своего бывшего парня.

Я уже готова была запрокинуть ему голову, чтобы сделать искусственное дыхание изо рта в рот, как вдруг его веки задрожали, он открыл глаза и закашлялся, выплевывая воду.

Собравшиеся возле нас радостно зашумели, а Люка сразу повернулся на бок. Изо рта на траву хлынула вода. Гул толпы немного стих.

– Фух, – с облегчением выдохнул кто-то из собравшихся.

– Как себя чувствуешь? – Я похлопала его по спине, и у него из легких вышла остававшаяся там вода.

Перестав кашлять, он посмотрел на меня.

– Что… что случилось?

– Ты чуть не утонул! – закричал кто-то.

Люка посмотрел на бассейн и, кажется, стал что-то припоминать. Потом быстро обернулся, схватил меня за руку и внимательно посмотрел в лицо.

– Ты-то в порядке? Тебе помогли выбраться?

Наступило неловкое молчание, каждый старался понять, что происходит. Я кивнула. Глаза застилали слезы.

– Я-то в порядке. А вот в порядке ли ты?

– Да, конечно… Я подумал… – Он все пытался понять, что произошло.

– Дези тебя спасла! – закричал кто-то. – Она действовала прямо как умелый спасатель.

– Мамочки! – услышала я стон Фионы у себя за спиной.

– Что? – Он с недоверием посмотрел на меня.

Я молчала. Его растерянность уступила место ярости.

– Ты шутишь? Опять подстроила?

Пустое пространство в груди, где прежде у меня было сердце, сжалось.

– Я… я не знала, что ты не умеешь плавать.

Собравшиеся зашумели. Люка встал и обеими руками схватил себя за волосы, как герой шекспировской пьесы.

– Ты шутишь? – снова закричал он. – Ты, блин, опять все подстроила?! – Вот он, гнев во всей своей красе.

Я тоже вскочила на ноги, и пережитое за несколько последних недель вдруг навалилось на меня.

– Как, черт возьми, вышло, что ты не умеешь плавать? Ты же из Калифорнии!

– Я боюсь воды!

– У твоего отца яхта…

– Ты когда-нибудь видела меня у воды? Почему, по-твоему, я так ненавижу эту дурацкую Carpe Diem?

– Я думала, это просто твои комплексы, связанные с отцом!

Он указал на меня.

– Молчи! Просто молчи! Каким психом надо быть, чтобы творить такое? Неужели ты ничему не научилась? Что с тобой не так?

Дыхание перехватило. Два человека подошли и встали рядом, готовые защитить меня.

– Вы, ребята, ее сообщники? Что, помогаете ей?

Уэс прокашлялся:

– М-м-м, на самом деле мы понятия не имели, что она собирается сделать. Если бы знали…

Фиона перебила его.

– Если бы знали, помогли бы, глупый ты человек.

Я почувствовала, что проиграла. Ощутила пустоту, которую не могли заполнить даже мои друзья. Побежденная и слабая, я решила высказать все.

– Спасибо, но… все нормально, ребята. Это все я, во всем виновата я.

Люка замер и посмотрел на меня стеклянными глазами.

– Тогда, повторяю, каким чокнутым манипулятором нужно быть, чтобы творить такое? Зачем?

– Затем, идиот, что я почему-то могу написать контрольную с закрытыми глазами, но не могу говорить с парнем без того, чтобы у меня штаны не свалились!

Вокруг послышались смешки. Я сердито посмотрела на собравшихся.

– Да заткнитесь вы, будто сами идеальные! – Я снова перевела взгляд на Люку. – Разве не видишь, что если бы я не следовала плану, не творила такого абсурда, как сегодня, то не понравилась бы тебе? Я просто… знала, что если смогу управлять твоим расположением ко мне, то не облажаюсь.

Он уставился на меня и, судя по выражению лица, не мог поверить своим ушам.

– Ты серьезно? Думаешь, ты мне нравишься потому, что подстроила автомобильную аварию?

Тут я вдруг спохватилась, что вокруг нас толпится народ. О боже. Я открыла душу не только перед Люкой, но и перед выпускным классом, блин, в полном составе. Несмотря на мокрое платье, я покраснела от ушей до пальцев ног. Вдруг мое волшебное черное платье показалось мне мокрым костюмом ведьмы. Я осознала безумие своей последней выходки, и это прозрение вдруг обрушилось на меня с такой силой, что захотелось превратиться в лужицу и испариться.

Диджей сменил танцевальную музыку на медленную. Мы с Люкой, видимо, всем надоели, толпа стала расходиться, и народ вернулся к танцам. В конце концов среди танцующих пар только мы остались стоять, глядя друг на друга под пение Адели.

Люка посмотрел на меня с обидой, как будто я предала его, повернулся и побежал.

– Стой!

Но Люка, который никогда не бегал, продолжал бежать, пока не скрылся среди танцующих.

Я медленно опустилась на траву, платье расползлось вокруг меня, как черная жидкость. Вокруг гудели голоса друзей, но я не разбирала слов.

Что я наделала?!

Я закрыла глаза, почувствовав бесповоротность случившегося и ужасную усталость. Я была готова сдаться. И в этот момент услышала голос, помогавший мне на протяжении всей моей жизни. Ты всегда можешь управлять тем, насколько упорно борешься.

Я открыла глаза, вскочила на ноги, подхватила шлейф мокрого платья и побежала. Фиона и Уэс хотели последовать за мной, но мой крик «Я поняла!» заставил их остановиться. А я пробежала через безупречную зеленую лужайку, с которой открывался вид на искрящийся ночной океан. Вдалеке я услышала крик Уэса: «Файтин!».

Я бежала до тех пор, пока не заметила Люку. Он сидел на скале лицом к океану. Пытаясь отдышаться, я медленно подошла к нему.

– Хочешь заболеть пневмококковой пневмонией?

Он вздрогнул и обернулся.

– Дези!

Сердце так колотилось, что его стук, казалось, заглушил рокот океана.

– Ты слышал меня, мистер Хрупкое Телосложение.

Он встал и провел рукой по мокрым волосам.

– Зачем ты здесь?

Я встала, подбоченившись. Приняла позу Чудо-женщины.

– Потому что хочу раз и навсегда объясниться. Без свидетелей.

Его злость уступила место изнеможению. Он казался очень усталым.

– Я не поверю ни слову из того, что ты скажешь, Дези.

Ноги задрожали, но я сохранила принятую позу.

– Знаю. Я поняла, что очень виновата и сегодня чуть не убила тебя. Но вот в чем дело. Я здесь, потому что отношения с парнем важны для меня. И еще… да, это самая необходимая галочка в списке того, что требуется мне для достижения совершенства.

Я не поняла, что означает выражение его лица, и продолжила.

– Все потому… что ты мне нравишься. Это часть моей жизни, которой я не могу управлять. И сейчас я пытаюсь объясниться с тобой, хоть и понимаю, что ты можешь отвергнуть меня и снова разбить сердце. Я очень хочу, чтобы ты меня простил.

В выражении его лица что-то изменилось – оно почти смягчилось.

– Почему?

Я в отчаянии вскинула руки, нарушив позу Чудо-женщины.

– Потому что я люблю тебя! – Мои слова и то, что сводило меня с ума несколько последних месяцев, повисли в воздухе между нами.

Люка торопливо утер капли воды, стекавшие по его лицу. Казалось, мы будем смотреть друг другу в глаза вечно. Ноги так сильно дрожали, что я не знала, сколько еще смогу простоять.

И тут он подошел, обнял меня и поцеловал. Не нежно и ласково, а требовательно и нетерпеливо. Вцепившись руками ему в волосы, я повисла на нем и поцеловала в ответ, делая это с раскаянием и обещанием исправиться.

И когда мы наконец выпустили друг друга из объятий, мое все еще колотившееся сердце с трудом вернулось на прежнее место.

Он обхватил мое лицо ладонями.

– Я тоже тебя люблю.

Впервые за несколько недель мне стало тепло.

– Правда?

– Почему в это так трудно поверить? Ты всерьез думаешь, что нравишься мне благодаря этим штукам из корейских сериалов?

Я кивнула. Он покачал головой.

– Честно говоря, они кажутся мне крайне странными. Я думал, ты просто ужасно невезучая.

Я засмеялась, хлюпая носом.

– Была невезучей. С парнями, по крайней мере. Но вдруг появился ты, и я захотела избавиться от своего невезения. – Я покачала головой. – Понимаю, какое это безумие, и очень, очень сожалею о своих поступках, особенно тех, которые угрожали твоей жизни. – Я помолчала. – Три раза. – Он засмеялся, временами переходя на гогот, который я так любила.

– Но, Люка, я просто хотела, чтобы мы были вместе, чего бы мне это ни стоило. Хотела с того момента, как ты нарисовал то платье.

Он поднял бровь.

– Не говори мне об этом платье.

– Знаешь, Лиллиан помогла мне с ним.

Он вздохнул.

– Неудивительно, – он посерьезнел. – Дело не в корейских сериалах. Дело в тебе. Как ты можешь этого не видеть? Твой ясный ум, преданность делу, забавное фырканье, отношения с отцом… То, что тебе удалось помирить меня с моим отцом.

Он убрал у меня с лица прядь волос. Я не могла ответить, но с каждым его словом внутри что-то оживало.

– И ты такая сильная – стараешься скрыть свою грусть от отца, чтобы не огорчать его. Это… ни на что не похоже. Я не знаю других таких людей. Тебе не нужен Стэнфорд, Дез, ты нужна Стэнфорду. Уж если ты решишь что-то, то это на всю жизнь.

Все во мне трепетало, от ресниц до пальцев ног. Я грустно улыбнулась.

– Насчет Стэнфорда выяснится на следующей неделе.

Он покачал головой.

– Кстати о Стэнфорде. Почему ты не рассказала мне, что пропустила собеседование? Почему не объяснила все в тот же день?

Я вздрогнула.

– Что? Кто тебе сказал?

– Твой отец. Я сегодня утром заходил за машиной.

Какого черта! Мне он ничего не говорил. Но, учитывая его романтическую натуру, удивляться было нечего. Я опустила глаза.

– Не хотела тебя грузить. Это было мое решение.

– Я бы никогда не позволил тебе пропустить собеседование.

– Знаю. Но я сама хотела.

Его восхищение растопило во мне остатки опасений, я почувствовала себя очищенной, рожденной заново. Люка крепко обнял меня.

– Давай выбираться отсюда, – прошептал он.

Я улыбнулась, уткнувшись лицом ему в шею.

– Давай.

Он стиснул мою руку, и мы пошли обратно к отелю. Но я вдруг остановилась, и он обернулся.

– Люка, я не могу показаться им на глаза.

Он кивнул.

– Ладно, я схожу за машиной.

Я кивнула в ответ. Мы держались за руки до последней секунды. Я смотрела, как он идет к отелю, и вздыхала, прижимая руку к груди. Тут я почувствовала в корсете что-то мягкое.

А, да! Я вытащила оттуда промокший план, превратившийся в комок бумаги, с которого капала чернильная вода.

Я хотела разорвать его на части или засунуть в рот и, если получится, съесть. Но чем больше я смотрела на этот комок бумаги, тем больше понимала, за что люблю дорамы. Не за то, что они оказались полезны, и не за то, что стали средством достижения моих целей, а за то, что в них рассказываются любовные истории без преувеличения.

Да, все чудачества забавны, клише утомляют, сюжеты полны драматизма. Но, в конце концов, в них говорится о людях, поддерживающих друг друга в горе и радости и не знающих, приведет ли это к успеху. Настоящая любовь всегда предполагает веру и риск, и не имеет никаких гарантий.

Рядом со мной остановилась машина Люки, на сердце стало еще теплее при виде «хонды цивик», любовно отремонтированной моим отцом. Я сунула план обратно под платье.

Затем запрыгнула в машину и посмотрела на своего парня.

– Так куда поедем?

Люка пожал плечами.

– Не знаю.

И впервые в жизни меня устроил такой ответ.

Эпилог

– Пошевели своей большой головой.

– Извини, не поняла.

Отец дожевал маринованный огурец и только тогда ответил.

– Ты меня слышала. Экран заслоняешь, ничего не видно.

– Это у меня-то она большая? – возмутилась я и, повернувшись, посмотрела на отца. – У меня совершенно нормальная голова, потому что я пошла в маму, а не в тебя. – Я сидела на полу, прислонившись спиной к кофейному столику. Поправив подушку, я села чуть пониже и уперлась подбородком себе в грудь.

– Люка, скажи ей. Ты знаешь правду. – Отец, сидевший в кресле, вытянул ногу и слегка пихнул Люку в спину ступней в белоснежном носке.

Расположившийся рядом со мной Люка затрясся от беззвучного смеха. Я искоса взглянула на него.

– Не отвечай на это! – предостерегла я его.

– Не позволяй ей собой командовать, – наставительно произнес отец.

– Сам не командуй! – закричала я в ответ.

Люка потянулся и, как это бывает в корейских сериалах, щелкнул меня по лбу.

– Не кричи на отца.

Я схватилась за лоб, а папа расхохотался. Ему вторило тявканье. Я повернулась и указала на коричневый меховой комочек у него на коленях.

– А ты не вмешивайся, Попкорн! – Щенок зевнул в ответ и повернулся на спину, подставив отцу пузо.

– Может, вы оба помолчите, и посмотрим телевизор? – сказала я и нажала на пульте кнопку «воспроизведение». На экране появились слова «роли исполняют». Сериал назывался «Потомки солнца».

Люка подвинулся ко мне, я положила голову ему на плечо. Тут отец ткнул меня в спину.

– Аппа!

Он снова пихнул, на этот раз ногой.

– Йа. Что ты делаешь прямо на глазах у отца?

Люка сразу отпустил меня и отодвинулся. Но под одеялом, которым мы укрывались, он дотянулся до моей руки, и наши пальцы сплелись.

– Как думаешь, – шепнул Люка, – капитан Ю признается в своих чувствах в этой серии? Или снова помешает какой-нибудь природный катаклизм? Богом клянусь, я кого-нибудь убью, если они сегодня не поцелуются.

Я грустно покачала головой.

– Думаешь, он признается? Мечтай, приятель. Нас еще недостаточно помучили.

Люка натянул на глаза шапочку и запрокинул голову.

– Бог мой! Если придется смотреть, как они спасают жизнь очередного сироты…

– Тихо! – заорал отец.

– Но ведь пока только титры! – возразила я.

Отец откусил маринованный огурец.

– И что? Не огрызайся, Дези. Это наказание за то, что тебя не взяли в Стэнфорд.

Письмо с извещением об отказе в зачислении пришло через два дня после бала. Это был тяжелый удар, но почему-то я была к нему готова. Теперь, через три месяца после окончания школы, эта душевная рана уже почти затянулась. Стоя на трибуне на церемонии вручения дипломов и собираясь произнести прощальную речь, я посмотрела на собравшихся учеников в магистерских шапках с кисточками и дешевых полиэстеровых мантиях. Солнце слепило глаза. С океана подул ветер, и я подняла руку, чтобы удержать головной убор.

– Непредвиденное случается, – сказала я в микрофон. – Все дело в том, как мы реагируем на неожиданности, как учимся и меняемся благодаря им, – именно это и делает нас теми, кто мы есть.

Я закончила речь, в воздух полетели головные уборы, и все закричали, а я повернулась к выпускному классу с широкой улыбкой на лице и мыслью об отказе, пришедшем из Стэнфорда. Этот отказ стоял в рамке у меня на столе и напоминал о себе каждый день. Я думала о нем, когда, сдерживая слезы, помогала Уэсу укладывать комиксы в коробки перед отъездом в Нью-Джерси, когда бежала рядом с набитой коробками «пенни», в которой Фиона уезжала в Беркли. И я буду думать о нем несколько первых дней, устраиваясь в общежитии Бостонского университета.

Это то, о чем я думала, проводя последние летние дни с Люкой и отцом. В грусти, которая одолевала меня всякий раз, как я вспоминала о расставании с папой, меня утешало только то, что я буду учиться всего в часе езды от Люки. Я подготовила расписание наших встреч на весь учебный год и знала, что мы будем видеться как минимум дважды в месяц. Что же касается отца, то ему будет чем заняться: Попкорн никак не желал приучаться ходить на горшок. Кроме того, я завела для отца страничку на сайте знакомств (до сих пор содрогаюсь при этой мысли).

Сериал начался. Мужественный капитан Ю и куклообразная красотка доктор Кэнг напиваются вдвоем на кухне. Любовная интрига в самом разгаре. Эти двое смотрят друг на друга и придвигаются все ближе. Наконец они целуются, а затем… она убегает.

Люка сбросил одеяло, закрывавшее нам ноги, и закричал:

– Вы что, издеваетесь?!

Мы с отцом захихикали – нам очень нравилось терзать Люку дорамами. Он смотрел с нами уже третий сериал за это лето.

– Не волнуйся, вскоре один из них серьезно пострадает, тогда им придется признать, что они любят друг друга. Надеюсь, он подорвется на мине, – радостно воскликнула я.

– До чего же здорово, что эти мины понатыканы в каждом углу военной базы, – поддержал меня Люка. – И еще я не знал, что в Средиземноморье требуется военное присутствие Южной Кореи.

Я отбросила прядь волос с его лба и поправила шапочку.

– Пойдешь по Дороге Неверия, приятель, – пропадешь, – сказала я. – Сиди себе и верь, так гораздо веселее.

Слова признательности

История этой книги пристойно длинная и драматичная (увы, в ней не хватает погонь на автомобилях), и она впитала в себя немало часов работы других людей.

Прежде всего благодарю Джуди Хансен, самую строгую и лучшую из них.

Благодарю моего прекрасного редактора Магрет Фергюсон за ее мудрость и терпение, а также за то, что заставляла меня думать и напомнила дать отцу Дези щенка. Также благодарю Жасмин Ие за ее советы, касающиеся корейских сериалов, и вообще за ценные замечания. Благодарю также Элизабет Кларк (та юбка!), Мелиссу Уортен, Чандру Уолебер и Андрею Нелкин.

Как говорит мой отец, «Хотите – верьте, хотите – нет», но мне пришлось немало потрудиться, собирая материал для этой книги. Благодарю Криса Бэна за разговоры о теннисе, Тоби Ченга – за познания Дези в автомобилях, Эмму Гу – за все в этой книге, что касается изобразительного искусства, Шарона Кима – за консультации по вопросам, касающимся полиции, Дези Стюарт – за ее имя и ответы на вопросы о бабушках и пище, Дэвида Зорна – за сведения о яхтах, Сюзи Гаримани – за то, что познакомила меня с милыми людьми в Школе дизайна на Род-Айленде: Робертом Бринкерхоффом, Люси Кинг и Бонни Вожик.

Благодарю вас, Фаунд, Динозавр и Семи-Тропик, за предоставленное мне пространство, кофеин и благожелательную атмосферу.

– лучшие создатели любовных историй в мире, авторы корейских сериалов. Благодарю звуковую дорожку к фильму «Хилер».

Благодарю моих старших сестер: Лидию Кэнг – за сообщения на почту, не позволявшие мне потерять рассудок, и за то, что она – доктор Лидия, Эллех Оу – за постоянную поддержку и за базы данных Windows.

Благодарю замечательных читателей ранних версий романа: Натали Эфшар, Элисон Черри, Маю Элсон, Синди Ху, Николь Магинес, Кару Томас и Эми Тинтеру. Благодарю участников блога Lucky 13s, которые были со мной с самого начала работы над книгой. Благодарю Селест Пьютер и Кейлу Уейбрайт за то, что поддерживали автора этой книги на плаву.

Бесконечно благодарю Сеару Чанг (javabeans[63]63
  Классы в языке Java, написанные по определенным правилам.


[Закрыть]), Дженнифер Чанг (за секретарскую работу) и интернет-ресурс Dramabeans за предоставление квалифицированных советов по поводу корейских дорам. Спасибо вам за создание самого удивительного веб-сайта К-сериалов и сообщества в соцсети.

Благодарю моих писательниц из Лос-Анджелеса, которые действуют на меня сильнее кофеина: Робин Бенуей, Брэнди Болберт, Кристен Киттшер, Эми Сполдинг и Элизу Сассман. Мы так много написали, обменялись столькими фотографиями домашних животных и выпили столько вина! Я люблю вас безмерно, спасибо вам!

Благодарю Эми Ким Кибуиши, которая навсегда останется моей первой читательницей. Спасибо супругам-авторам Сеаре Эни и Кирстен Хаббард за своевременный приезд в Лос-Анджелес.

Благодарю Оливера – ты был лучшим приятелем-писателем. А также Поппи, которая придавала всему таинственность. Мы скучаем по вам обоим.

Также благодарю Аппельхансов, Аппельватсов и Петерхансов за то, что стали моей второй семьей и превратили городскую девушку в человека, одержимого деревьями. Спасибо моим тетям, дядям, кузинам и кузенам, а также бабушкам за то, что всегда заботились о том, чтобы эта книга была настоящей и корейской.

Благодарю мою сестру Кристину за проявление сестринской заботы (например, она пошла вместе со мной в ресторан быстрого питания «Панда-Экспресс» и предоставила возможность купить кое-что в Интернете, чтобы снять стресс). Благодарю своих родителей за все, но больше всего за то, что в те далекие годы познакомили меня с корейскими сериалами. Кто знал, что эти скучные походы в видеосалон окупятся?! Спасибо, что всегда смеялись над моими комментариями.

И, наконец, благодарю моего мужа, Криса Аппельханса, за многочисленные ночные обсуждения и побуждение меня к написанию истинной любовной истории. Ты всегда хотел, чтобы я стала лучше, ты верил в меня. Спасибо тебе, прототип красавца художника!