Текст книги "Женщина в православии. Церковное право и российская практика"

Другим монастырем, пользовавшимся особым царским покровительством, а поэтому игравшим важную политическую роль, был Новодевичий монастырь. Он был основан в 1525 г. великим князем Василием Ивановичем по обету, после того как был возвращен Смоленск.

В актах Новодевичьего монастыря сохранился уникальный документ – Духовная первой игуменьи монастыря Елены Девочкиной⁵⁰. Ю. Д. Рыков в комментариях к публикации грамоты заметил, что в Духовной, представляющей своего рода монастырский устав, приведены цитаты из Священного Писания, святоотеческих творений, Скитского патерика, что подчеркивает начитанность автора в церковной книжности. Елена Девочкина была привезена в Новодевичий монастырь из Суздальского Покровского монастыря в 1525 г.: «А вначале государь князь великий взял меня из обители Пречистые Богородицы, честнаго и славнаго Ее Покрова, ис Суздаля, не моим хотением, но Божьим изволеньем». Скончалась Елена Девочкина 18 ноября 1547 г. В Духовной даны наставления сестрам, главным из которых является «послушание и покорение во всем» «ко игуменье». Осуждалось проживание в монастыре мирских, опоздание на церковную службу, хождение по церкви, беседы и «шептания» во время службы, вынос книг из церкви без благословения книгохранителя. Если кто-нибудь из родственников сестер приносит еду и вино, то еду принимать следует только по благословению игуменьи или келаря, а вино даже не следует вносить в монастырь. Если же его пришлют, то его надо отнести в погреб монастыря. Запрещалось ходить без мантии, ходить по кельям, что-либо забирать в кельи из церкви, служебных келий и трапезной без благословения настоятеля, или келаря, или «воображенных на то», сажать рядом с кельями овощи. Разрешалось сажать только деревья и яблони. Необходимо проявлять особую заботу о церковном пении. Трапеза и работа должны сопровождаться молчанием и молитвой. Молиться необходимо о благосостоянии церквей, и о «земном строении», о всем православном христианстве, о «честней святей обители сеи», «о богоизбранном христолюбивом стаде, о спасении душ своих», «о многолетнем здравии и спасении» царя и великого князя Ивана Васильевича, его царицы Анастасии, о даровании Богом им детей, покорении врагов и «супостата». Государь – это «надежа и упование»: «его десницею везде покровены, и строины, и честны, благодарны и оборонены всегда, а впредь по Бозе он ваше упование и надежа», а также о митрополите Макарии, о князе Георгии, его княгине и чадородии их, о воинстве.

Однако, как неоднократно отмечалось исследователями⁵¹, общежительный устав, завещанный первой игуменьей, не соблюдался. В Новодевичьем монастыре постригались представительницы царской семьи, а также известных княжеских и боярских родов (Шереметьевы, Воротынские, Голицыны и т. п.). В. Д. Назаров подметил особенность в перечне розданных монахиням из приказа Большого прихода «милостинных» денег. Первыми в этом списке шли старицы-княгини и боярыни, затем «большие и меньшие крылошанки», а в конце – «рядовые старицы». Некоторые из стариц, представительниц правящей династии, могли владеть и владели недвижимостью, собственными кельями, жилыми и хозяйственными постройками в подмонастырской слободке. В то же время продолжали существовать общая трапеза, распорядок общих служб, натуральный и денежный доход с монастырских вотчин поступал в общую казну⁵².

Сохранилось летописное описание пострижения княгини Ульяны (в иночестве Александра) вдовы Юрия Васильевича, брата царя, 30 апреля 1564 г. в Новодевичий монастырь: до монастыря ее провожала царская семья, постриг ее митрополит в присутствии «освященного собора». Кроме того, «удоволи ее государь до живота ее городы, и волостьми, и селы, и великими многими доходы, да и детей боярских и приказных людей, да и дворовых людей всяких ей подавал, которым обиход ее всякой ведати. И на ее обиход повеле устроити в монастыре и за монастырем погребы, и ледники, и поварни особые»⁵³.

По существующему преданию, в 1569 г. инокиня Александра была утоплена по приказу Ивана Грозного, раздраженного ее слезами по невинным жертвам⁵⁴.

Для поддержания обители и Василий III и Иван IV неоднократно давали тарханные и несудимые грамоты. Монастырские села в большом количестве находились в различных уездах: Дмитровском, Рузском, Владимирском, Ростовском, Верейском, Звенигородском, Вяземском, Московском, Оболенском и т. д.⁵⁵

Большое количество вкладов монастырь получил от Бориса Годунова. Как известно, одной из инокинь монастыря была его сестра Ирина (в иночестве Александра), вдова Федора Иоанновича. Для нее специально также была построена отдельная келья с церковью («Иринины покои»), а ее «обиход» обслуживали десятки дворян, приказных и слуг⁵⁶.

Цари из дома Романовых также способствовали процветанию монастыря своими вкладами, вотчинами, несудимыми грамотами. В праздник Одигитрии Смоленской Божьей Матери в монастыре устраивалась праздничная трапеза, на которой присутствовали, помимо духовных лиц, царь, бояре, дворяне, дьяки. Инокинями монастыря стали три дочери царя Алексея Михайловича, Евдокия – жена Петра I и, наконец, царевна Софья. Их гробницы находятся в монастыре.

Важной особенностью Новодевичьего монастыря было то, что во время польско-литовского нашествия, во время ногайских набегов и для защиты от крымских татар он одновременно служил крепостью. Так, в 1616 г. для обороны в нем находилось 353 чел., а в 1633 г. – 128 чел.⁵⁷

Необходимо сказать, что женские монастыри, как и мужские, выполняли функции наказания, в частности за отдельные уголовные преступления, с начала появления монастырей и вплоть до XIX в.⁵⁸ В грамоте 1628 г. Новгородского митрополита Корнилия архимандриту Тихвинского монастыря Макарию говорится о направлении на пострижение двух женщин-уголовниц, подвергнутых за уголовное преступление трехсуточному окопанию в землю⁵⁹.

Наиболее известны случаи пострижения в монастырь, связанные с различными политическими мотивами. В 1205 г. Галицко-Волынский князь Роман Мстиславич насильственно заставил совершить постриг своей жены, дочери, тестя и тещи⁶⁰. В более поздний период пострижение по политическим мотивам было довольно частым явлением. Помимо уже упомянутых пострижений цариц Соломонии и Евдокии, насильственно постригались вдовы казненных опальных князей и бояр Иваном Грозным. Так, до 1569 г. в Горицком Воскресенском Белозерском монастыре (Новгородская губерния, Кирилловский уезд) жили вдова Андрея Ивановича Старицкого Евфросиния Владимировна и ее невестка. По легенде, они были утоплены Иваном Грозным. В этом же монастыре жили царица Анна Колтовская (в монашестве Дарья), царевна Ксения Годунова⁶¹. В Воскресенский монастырь в Нижнем Новгороде была сослана Марфа Борецкая⁶². В монастыри направлялись также полонянки. Так, в Ивановский монастырь было послано шесть полонянок в 1624 г.⁶³

Необходимо сказать несколько слов о так называемых двойных монастырях, которые существовали вплоть до начала XVIII в. В практике монашеского строительства как греческого, так и русского нередки были случаи так называемых двойных монастырей⁶⁴. Об этом свидетельствует 123 новелла императора Юстиниана (VI в.): «Ни в каком месте нашей империи не дозволяем монахам и монахиням жить в одном монастыре или быть так называемым двойным монастырям». Вместе с тем Е. Е. Голубинский отмечает, что церковное законодательство очень странным образом реагировало на создание двойных монастырей. Так, он приводит правило VII вселенского собора, который, с одной стороны, предписывает «не быти отныне монастырям двойным, потому что сие бывает соблазном и преткновением для многих», а с другой – разрешает остаться таким монастырям, «прежде бывшим»⁶⁵. Он же предполагает, что двойной монастырь представлял собой монастырь, разгороженный внутренней стеной на две половины: одна была заселена монахами, другая – монахинями.

Е. Е. Голубинский высказывает также мнение, что женские монастыри могли возглавляться игуменом⁶⁶.

К так называемым двойным монастырям в России относятся:

1. Спасский на Бору в Москве⁶⁷.

2. Хотьков монастырь, приписной к Троице-Сергиевому монастырю, возможно, также был двойным, возглавляемым игуменом. В нем приняли пострижение родители Сергия Радонежского⁶⁸.

3. Лазаревский Городецкий, где в 1367 г. во время вечерни страшный гром побил чернцов и черниц⁶⁹.

4. Вознесенский в г. Козельске Калужской губернии. До 1499 г. инокини жили совместно с иноками Введенской Оптиной пустыни⁷⁰.

5. Преподобный Дионисий Глушицкий устроил в двух верстах от своей лавры обитель инокинь во имя св. Леонтия и поставил над ними в игумены старца⁷¹.

6. Шунгский Николаевский Ильинский (в Олонецкой губернии). По описи 1582 г. здесь существовал двойной монастырь: «Погост Николской в Шунге. На погосте церковь Никола Чюдотворец, да церковь Илья Пророка, древяные клетцки, стоят на царя и великаго князя земле. А церкви поставленье и церковное строенье приходное. На погосте же двор игумен Мисаило…, двор проскурник черной Пахнутей; да 5 келей, а в них живут 7 старцов; да 17 келей, а в них живут 25 стариц»⁷².

7. Покровский монастырь в г. Туринске Тобольской губернии был основан как совместный мужской и женский. В 1624 г., по приказанию архиепископа Киприана, иноки переведены в Николаевский монастырь в г.Туринске⁷³.

8. Рождественский на Олонце (г. Олонец). В писцовых книгах 1628-1629 гг. отмечено: «Да на погосте на церковной государеве земле кельи, а в них живут старцы: черный поп Герасим, старец Серапион, просвирник, старец Игнатей, старец Макарей, до 9 мест келейных порожих. По другую сторону церкви живут старицы на крестьянских на купленых местех: старица Дарья, старица Маремьяна, старица Феодосья, старица Афимья, старица Марина, старица Анисья, старица Марфа»⁷⁴.

9. Покровский в г. Юрьеве. В 1712 г. монах Архангельского Юрьева монастыря Кирилл построил церковь Покрова и «присовокупил было к ней девичь монастырь и малое число келей возградил», в которых жило по 3-4 монахини, которые затем перешли в Введенский женский монастырь⁷⁵.

Одновременное проживание монахов и монахинь в одном монастыре однозначно осуждалось русским церковным законодательством. Видимо, это был довольно распространенный тип монастыря. В послании новгородцам митрополит Фотий писал, «если в каком монастыре находятся чернцы, таки бы черницы не были; но чернецы жили бы себе в монастыре, а черницы в особом монастыре. Для того узнать: где исперва были чернецы, тут и ныне оставались бы чернецы, а где исперва были черницы, тут и ныне жили бы черницы. У чернецов пусть и попами будут чернецы; а в обители черниц избирают попов-бельцов с попадиами, вдовых же туда не посылать»⁷⁶.

Двойные монастыри были осуждены соборами 1504 и 1551 гг.

Особо следует сказать о постановлениях Стоглавого собора. В основном они касаются одновременно и женских, и мужских монастырей. Вопрос о двойных монастырях, а также о женских монастырях, возглавляемых игуменом, и о монастырях, где свободно жили миряне, видимо, остро стоял в этот период. Критика подобной практики содержится в 37-м царском вопросе (5 гл.): «Иже иноцы и инокини во едином монастыре живут. В нашем царстве на Москве и во всех градех монастыри особные: живет в нем игумен да чернца два или три, и где как ся лучило, да тут же в монастыре миряне з женами и з детми живут. А в котором монастыре живут чернцы, ино в том монастыре такоже живут миряне и холостые и з женами. Пригоже ли то так быти? А в ыном монастыри чернцы и черницы живут, а убогиа чернцы и черницы по миру скитаются. Тем нигде покою нет ни в котором манастыре не приимут. А попы и диякони, и дьяки, и понамари с женами туто же с черницами в монастыре вместе живут. По правилом святых отецъ, како достоит тому быти? Тако бы на святом соборе и уложити во веки неподвижимо»⁷⁷.

Ответ на вопрос содержится в гл. 82, где со ссылкой на постановление собора 1503 г. запрещаются монастыри, в которых одновременно живут монахи и монахини: «И мы ныне по тем же священным правилом и по преже уложенном соборе, что в монастырех жили в одном месте черньцы и черницы, а служили у них игумены. И впред черньцом и черницам в одном монастыре не жити. А в котором манастыре учнут жити черньцы, ино туто служити игумену, а черницам в том манастыре не жити. А в котором манастыре учнут жити черницы, ино у них служити попом белцом, а черньцом в том манастыре не жити»⁷⁸.

Однако вопрос о духовнике в женском монастыре все же остается не совсем ясным. Так, в вопросе-ответе 13 (гл. 41) говорится: «В девичих монастырех черницам достоит ли от мирскых попов приимати святых таинъ. Аттте ли вскоре случитца в нощъ или в день игумену отцу духовному далече сущу, како тому достоит быти?

И о том ответ. Достоит всякому священноиноческому чину и иноческому чину от мирскаго священника причаститися, кроме покаяния. И о том свидетелствуют священная правила. Аще который священноинок или инок, или инокиня не приемлет причастия от мирскаго священника, имущаго жену, таковый да будет проклят»⁷⁹.

Вполне возможно, что духовником в женском монастыре мог быть игумен мужского монастыря, но он не имел права его возглавлять. Макарий, будучи Новгородским архиепископом, осуждал тот факт, что во главе женского монастыря стоял игумен, а не игуменья: «Отвести игуменов в мужские монастыри, а черницам дать игумений»⁸⁰.

Некоторые из женских монастырей часто являлись приписными к мужским:

1. Ивановский Елецкий в Архангельской губернии Холмогорского уезда зависел от Антониева Сийского монастыря, о чем свидетельствует грамота игумену Никандру от 1589 г.: «А что у вас на Елеце девич монастырь, и вы бы однолично велели тот монастырь тынить тыном крестьянам своим и учините у него одне ворота»⁸¹.

2. Солотчинский – Зачатьевский (Св. Анны) в Рязани, основанный в кон. XIV в. По описи 1628 г. в нем было 7 келий и 8 черноризец, прокармливающихся от Большого Солотчинского мужского монастыря⁸².

3. Успенский Богородицкий упоминается в 1561 г. как приписной к Троице-Сергиевой лавре⁸³.

4. Николаевский на Валухе вблизи Спасо-Прилуц-кого монастыря. В 1623-1648 гг. зависел в своем существовании и управлении от Спасо-Прилуцкого монастыря, но имел свою игуменью-настоятельницу. В списках приказных дел 1666 г. говорится: «Спасо-Прилуцкого монастыря власти поят и кормят и одевают, и запасы годовые дают, как и прочих стариц, которые живут в Николаевском девиче монастыре»⁸⁴.

5. Введенский Богородицкий Тихвинский монастырь (Новгородская губерния) был основан архиепископом Пимином и зависел от Тихвинского Богородицкого мужского монастыря. Только в 1604 г., по просьбе жившей здесь старицы Дарьи Алексеевны (царицы, супруги Ивана IV), монастырь получил пашни и сенокосы⁸⁵.

6. Морозова женская пустынь, основанная в перв. пол. XVII в., по бедности была на иждивении Троице-Колевниковой пустыни (Ярославская губерния)⁸⁶.

Приписные к мужским женские монастыри существовали вплоть до XIX в. Так, Богоявленский в г. Костроме являлся приписным к Анастасьину мужскому монастырю с 1863 г.⁸⁷

2. Государственное законодательство о женских монастырях в XVIII – нач. XX в.

Жизнедеятельность монастырей в России регулировалась как церковно-каноническим правом, так и государственным. В синодальный период, по словам И. Смолича, церковь утратила свою правовую независимость и стала государственным учреждением – Ведомством православного исповедания⁸⁸. Не только в отношениях с миром, но и внутренняя жизнь монастырей во многом регламентировалась государственным законодательством.

Законодательные акты синодального периода представляют собой указы, манифесты и «объявления» императора, определения, распоряжения, постановления и циркуляры Синода и т. д. Большинство из них опубликованы. Прежде всего, в Полном собрании законов Российской империи⁸⁹ и Своде законов Российской империи⁹⁰, Полном собрании постановлений и распоряжений по Ведомству православного исповедания⁹¹ и Описании документов и дел архива Святейшего синода⁹². Основные действующие законоположения изложены в Уставе Духовной консистории⁹³.

Во второй половине XIX в. был опубликован ряд сборников, в которых собраны законодательные документы. К таким сборникам относятся: Александров Н. И. Сборник церковно-гражданских постановлений в России, относящихся до лиц православного духовенства. СПб., 1860; Сборник действующих и руководственных церковных и церковно-гражданских постановлений по Ведомству православного исповедания / Сост. Т. Барсов. СПб., 1885; Проволович

А. И. Сборник законов о монашествующем духовенстве. М., 1897; Обозрение церковно-гражданских узаконений по духовному ведомству. Сост. Я. Ивановский. Изд. 3-е. СПб., 1900; Касаткин И. Сборник законоположений о порядке приобретения церквами, монастырями и учреждениями Духовного ведомства недвижимых имуществ и о мерах к охране церковных земель. Нижний Новгород, 1904.

Хронологический принцип положен в основу передачи текстов законодательных актов другой части сборников. Эти сборники для исследования представляют большую ценность, так как дают возможность проследить изменения, происходившие в законодательном процессе: Маврицкий В. Руководственные для православного духовенства указы Святейшего правительствующего синода. 1721-1878 гг. М., 1879; Алфавитный указатель действующих и руководственных канонических постановлений, указов, определений и распоряжений Святейшего правительствующего синода (1721-1895 гг. включительно) и гражданских законов, относящихся к Духовному ведомству православного исповедания. Сост. С. В. Калашников. Харьков, 1896; Завьялов А. Циркулярные указы Святейшего правительствующего синода. 1867-1900. СПб., 1901. Кроме того, указы публиковались в издаваемом с 1875 г. «Церковном вестнике».

Государственное законодательство в отношении церкви, в том числе и монастырей, в синодальный период неоднократно являлось предметом исследований историков и юристов, особенно во второй половине XIX – нач. XX в. Различным проблемам церковных реформ в XVIII в., а также тем изменениям в законодательстве, которые происходили в связи с приходом к власти нового императора или императрицы, посвящены фундаментальные исследования М. И. Горчакова, П. В. Знаменского, П. Веденяпина,

А. Завьялова, Н. Кедрова, И. Знаменского, Н. Ф. Климова, П. В. Верховского ⁹⁴.

Законодательству XIX в. посвящены работы И. Л. Чижевского, А. Завьялова и др.⁹⁵

Большой вклад в историю законодательства в отношении монастырей и монашества своими исследованиями внес историк права В. Ивановский. В его монографии «Русское законодательство XVIII и XIX столетий в своих постановлениях относительно монашествующих лиц и монастырей (Опыт историкоканонического исследования)» не только анализируются те правовые изменения, которые происходили в синодальный период, но и то, насколько эти изменения соответствовали канонической традиции Русской православной церкви⁹⁶.

В советский период исследований, специально посвященных юридическому положению монастырей и монашества, не было. Однако отдельные аспекты, в частности законодательство, связанное с экономическим положением монастырей, тщательно исследовались в работах И. А. Булыгина, Я. Е. Водарского, А. И. Комиссаренко⁹⁷. П. Н. Зырянов в монографии «Русские монастыри и монашество в XIX и начале XX в…» посвятил раздел правовым аспектам жизнедеятельности монастырей⁹⁸. Отдельные законодательные акты, посвященные монастырям, анализируются в монографии И. К. Смолича «Русское монашество. 988-1917 гг…»⁹⁹.

Однако исследователи в редких случаях обращали внимание на особенности правового положения женских монастырей и монашествующих женщин. Тем более отсутствует специальное исследование, им посвященное.

Большая часть законов и указов синодального периода в одинаковой степени относилась и к мужским, и к женским монастырям. Но зачастую они имели разные последствия для мужских и женских монастырей в силу сложившихся исторических традиций в их развитии. В то же время существовали как отдельные законодательные акты, так и специальные их разделы, обращенные только к женским монастырям и монашествующим женщинам. Они касаются экономического положения, внутренней жизни и управления, пострижения, социальной роли, а также использования монастыря в качестве наказания.

Идеологическая концепция монастырской реформы была сформулирована Петром I только 31 января 1724 г. в «Объявлении, когда и коей ради вины начался чин монашеский» и исходила прежде всего из практической и социальной пользы для общества. В нем определялась исторически сложившаяся роль монастырей: во-первых, духовная, «ради удоволствования прямою совестию оное желающих», и во-вторых, «ради церковной нужды, дабы были из монашества достойныи в чин архиерейства». Но, по словам «Объявления.....», «…нынешнее житие монахов точию вид есть и понос от иных законов, немало же и зла происходит, понеже большая часть тунеядцы суть, и понеже корень всему злу праздность. А что, говорят, молятся, то и все молятся. Что же прибыль обществу от сего?». Поэтому, принимая второе определение, оправдывающее существование мужских монастырей, для остальных монашествующих как в мужских монастырях, так и в женских, «желающих по совести монашеского жития», Петр объявляет «определение» «служити прямым нищим, престарелым и младенцем»¹⁰⁰.

Еще в 1690 г. Петр издал указ, ограничивающий количественный рост монастырей: он запретил основывать монастыри без «высочайшего разрешения»¹⁰¹. Кроме того, в течение первой половины XVIII в. неоднократно издавались указы о приписке малобратственных монастырей и пустынь к крупным монастырям¹⁰². В результате за период с 1700 по 1762 г. общее количество монастырей уменьшилось: в 1700 г. их было 1153 (мужских – 924, женских – 229), в 1762 г. – 881 (мужских – 678, женских – 203), однако количественное соотношение мужских и женских монастырей осталось примерно на одном уровне: в 1700 г. число женских монастырей составляло около 20% от общего числа монастырей, в 1762 г. – их стало даже несколько больше – около 23%¹⁰³.