Текст книги "Викинги"

➧ Hryggspenna – борьба с захватом в «замок» на спине.

Скандинавские дети начали тренироваться в возрасте 6–7 лет, и глима практиковалась как мужчинами, так и женщинами. Люди Скандинавии эпохи викингов любили все виды спорта, но глима был, безусловно, самым распространенным.

Соревнования по борьбе были очень популярны, и где бы ни собирались жители Севера, глима была частью развлечений. Глима была настолько важна для общества викингов, что их самый популярный бог Тор также был не просто богом войны, но и боевых искусств.

Дети в эпоху викингов сначала учились удерживать равновесие, захват, поведение в поединке и болевые приемы.

Эти приемы можно было использовать для самообороны, и эта подготовка ложилась в основу боя викингов.

Тренировки развили силу, реакцию, выносливость и смелость, это был идеальный фундамент подготовки для воинов-викингов, необходимых для выживания в битве.

Викинги, кроме того, должны были знать, как использовать различные виды оружия, такие как меч, топор, копье, сакс, палку и нож. Благодаря боевому искусству глимы, викинги стали экспертами в борьбе на ножах, на палках, на копьях, на топорах и на мечах.

Обучение глиме с оружием и без оружия с ранних лет дало викингам такую всеобъемлющую боевую базу, что у них не было проблем при встрече в бою с противником, обученным самым разным стилям ведения боя, даже совершенно незнакомым норманнам, не смотря на все их дальние путешествия.

Иными словами, они были готовы ко всему.

* * *

В сознании современного человека викинги ассоциируются с берсерками, однако это не одно и то же.

Традиционно берсерков определяют как воинов, которые во время битвы приходили в состояние неистовства, кусали свой щит, сбрасывали одежду и разили врагов направо и налево, а сами при этом оставались невредимы, как говорили скальды, «их не кусала сталь».

Вместо плаща берсерки носили медвежьи шкуры, за что и получили свое прозвище (слово ber в древнесеверном языке означало «медведь»), а сами викинги верили, что берсерки во время сражения превращаются в медведей.

Берсерк долго готовился к «получению почетного звания». Он должен был пройти разные этапы подготовки. Так, в «Саге о Хрольве Жердинке» говорится, что в числе прочих испытаний будущий берсерк должен был поразить стоящее в капище изображение медведя, а потом выпить его кровь и тогда к воину перейдет сила зверя.

На сегодняшний день существует несколько теорий, объясняющих поведение берсерков, одна из которых гласит, что викинги превращались в берсерков потому, что перед сражением пили специальный отвар из ядовитых грибов.

Карстен Фатур, ботаник и этнограф из Словении, обратил свое внимание на растения, которые способны вызвать отклонения в психическом поведении. Поскольку многочисленные описания берсерков явно указывают на нестандартное поведение, ученый подумал, что такое состояние могло быть вызвано искусственным путем. Перед важным сражением берсерки принимали какой-то препарат или употребляли в пищу растения, вызывающие галлюцинации, повышенную нервную возбудимость, вплоть до состояния бешенства. Спустя некоторое время, когда действие загадочных веществ проходило, берсерки погружались в другое состояние: на протяжении нескольких дней они были молчаливы и мрачны, их состояние можно было охарактеризовать как эмоциональное опустошение.

Ни о каких веществах минерального происхождения Карстен Фатур упоминаний не нашел и решил сосредоточиться на растениях. По мнению ученого, мухоморы вряд ли могли быть чудодейственным растением викингов по двум причинам. Во-первых, их влиянием нельзя объяснить необычную ярость и свирепость, которую демонстрировали берсерки. А во-вторых, мухоморы не так уж и часто встречаются на просторах Скандинавии, для того чтобы стать таким популярным блюдом у храбрых воинов.

Карстен Фатур предположил, что берсерки могли употреблять черную белену. Это растение было широко распространено не только в Скандинавии, но и на обширной территории Евразии. Скорее всего, знали о ней и скандинавские воины, так как описание поведения берсерков соотносится с симптомами отравления после употребления черной белены.

Другие исследователи считают, что берсерки – это люди с подвижной психикой или невротики и психопаты, которые во время сражений приходили в крайнее возбуждение.

Однако большинство ученых придерживается версии о том, что берсерки – наиболее преданные почитатели Одина, которые просто впадали в боевой (религиозный) экстаз.

Но не только с образом медведя были связаны скандинавские боевые искусства.

Мифология и магия собаки и волка развивалась во всем мире тайными обществами воинов. Некоторые общества практиковали ликантропию – магическое превращение участника церемонии в собаку или волка.

Одев шкуру волка, человек перенимает волчьи повадки, становится одержимым воином, непобедимым и неуязвимым, обладающим недюжинной силой дикого зверя.

Такими воинами в волчьей шкуре были ульфхеттары. Вместо кольчуг они действительно носили волчью шкуру.

Воинское испытание – это почти всегда личный бой, который ведется таким образом, чтобы вызвать у неофита – посвящаемого в воинское общество – «буйство берсерка». Одной храбрости здесь мало. Берсерком становятся не только благодаря храбрости, физической силе или упорству, для этого надо выдержать магически-религиозное испытание, которое радикально меняет поведение воина. Он должен преобразовать свою человеческую сущность, продемонстрировав агрессивное и устрашающее исступление, которое отождествляет его с разъяренными дикими животными. Он «разогревается» до наивысшей степени, его захватывает таинственная сила, нечеловеческая и неодолимая, так что боевой порыв исходит из самой глубины его существа. Древние германцы называли эту силу «вут» – термин, который Адам Бременский переводит как «ярость» (furor). Это своего рода демоническое безумие, которое повергает в ужас и парализует противника. Ирландский ferg («гнев»), гомеровский «менос» – почти точные эквиваленты того же устрашающего сакрального состояния, характерного для героических поединков.

Именно путем одеванием шкуры волка ночью себе на плечи и превращаются в оборотней (волков) герои сказок. Ученые указывали, что вера в оборотничество связана с представление о мире в древнем обществе как арене вечной метаморфозы. Превращения одной формы в другую, как едином пространстве, где сущности и существа взаимосвязаны.

Были среди викингов и воины-кабаны, сражавшиеся в боевом построении, получившем название «свинфилкинг» – «голова кабана», напоминавшем формой клин, во главе которого находились два воина («свиное рыло»). Воины-кабаны слыли очень хитроумными и коварными.

* * *

Когда викинги бывали дома, они каждый день подолгу тренировались. Кроме того, довольно часто устраивались игрища, на которых мужчины состязались друг с другом в силе, ловкости и умении владеть оружием.

Существовало также особое упражнение для сохранения равновесия в бою, которое состояло в том, что человек должен был пробежать по лопастям весел на корабле во время гребли. Саги утверждают, что в этих упражнениях особо отличался конунг Олав Трюггвассон.

Викинги в своих играх были склонны к жестокости и насилию – так, состязания в воде заключались в попытках утопить соперника.

При игре на льду «кнаттлейк»(Knattleikr), напоминающей русскую лапту, дело тоже доходило до серьезных увечий и смертоубийства. Один из играющих бросал мяч и бил по нему палкой, другой ловил мяч или отражал его также палкой или своеобразной «лопаткой».

Эта на первый взгляд простая игра требовала особенной ловкости, потому что товарищи в игре всячески старались мешать ловившему: толкали его в сторону, роняли на землю или отбивали у него мяч.

Если же ловивший уступал им в ловкости, то ему надо было отыскивать и приносить отлетевший в сторону или укатившийся по льду мяч.

Кроме того, мячи были деревянные, а потому надо было стараться увернутся от удара, чтобы не получить серьезной травмы.

Да и удары наносились массивными битами из дерева или бычьего рога.

Нередко на игры в мяч собирались зрители со всех окрестных усадеб, совсем как в наши дни собираются болельщики посмотреть футбол или хоккей.

Точно правила неизвестны. Но играли в кнаттлейк и на льду, и на траве.

Исландский ученый Бьорн Бьярнасон в 1908 году издал книгу Íþróttir fornmanna á norðurlöndum, в которой предположил, что игра ведется на «обозначенном» (очерченном) поле и что игроки подбираются парами. Был один мяч и одна бита, и человек, который начал игру, нес биту, и его можно было назвать защитником. Во время игры люди могли ударить по мячу, схватить его, бросить или нести мяч, а игроки соперника преследовали его на бегу. Поскольку борьба и драки часто играли определяющую роль в игре, сильнейшие игроки считались лучшими. Победа наступила, когда мяч был «выброшен» за линию соперников.

Отношение древних скандинавов к игре никогда не было похоже на отношение к играм современных людей, ведь в игре всегда есть проигравший, а по мнению людей, живших в Средние века, проигрыш задевает их честь. Еще Тацит писал о том, что древние германцы относились к игре в кости, как важному делу, и часто проигрывали все – даже собственную свободу и жизнь.

* * *

В средневековых легендах и сагах сохранились рассказы о викингах из Йомсбурга. Йомсбург, по этим легендам, был основан датчанами и находился где-то в устье Одера на побережье Балтийского моря. При крепости была большая гавань, где могли одновременно разместиться 360 кораблей. Из Йомсбурга викинги совершали набеги на берега Норвегии, Дании, Швеции и Англии. Лишь в 1040-х годах норвежский конунг Магнус Добрый смог уничтожить йомсвикингов, разбив их в сражении у Йорнунгавог в Норвегии.

Викинги из Йомсбурга были идеальными воинами в возрасте от 18 до 50 лет, живущими в большой и неприступной крепости, куда был заказан вход женщинам.

Самым большим позором для йомсвикинга было проявление трусости утаивания от военной общины части добычи. Все викинги в Йомсбурге были обязаны отдавать свою часть захваченного в походах богатства в общественную собственность.

Надо сказать, что проявление трусости было позором не только для викинга из Йомсбурга, но и для любого скандинава тог времени. Так, в «Саге об Эйрике Рыжем» рассказывается о гибели Бьярни сына Гримульва, который плавал к берегам Америки. Когда в море случилась буря, его корабль стал тонуть, и Бьярни приказал своим дружинникам тянуть жребий, кому остаться на корабле, а кому перейти в лодку. Все поступили так, как предложил Бьярни, лишь один дружинник, вытянувший несчастливый жребий не захотел принять гибель и стал подстрекать Бьярни занять его место. Бьярни согласился перейти на корабль, а дружинник занял его место в лодке. Сага говорит о мужестве и достоинстве, с которыми Бьярни принял смерть, а имени недостойного дружинника даже не называет, поскольку он не достоин памяти поколений.

Йомсвикинги повели бы себя в рассказанной истории подобно смелому Бьярни.

Нарушившего закона общины викинга из Йомсбурга изгоняли.

* * *

В результате археологических раскопок и аэрофотосъемки были получены новые данные о системе военных лагерей викингов в Дании. Стало ясно, что, когда в IX–XI веках в Скандинавии начали образовываться самостоятельные государства, одновременно стала создаваться система крепостей с постоянными дружинами.

Прежде всего это имеет отношение к Дании, где за последние десятилетия были раскопаны некоторые из военных укреплений – Треллеборг, Фюркат и Аггерсборг (самые известные). Всего обнаружено 7 крепостей.

Подобные сооружения были обнаружены по всей Северной Европе, в том числе и в Ирландии, но ни одна из них не имеет такой строгой и точной геометрической формы, как скандинавские крепости. Называются они треллеборгами в честь первого обнаруженного форта такой конструкции – Треллеборг близ Слагельсе, раскопанного в 1936–1941 годах.

Приблизительно в 974 году датский король викингов Харальд Синезубый потерял контроль над Даневирке и частью Южной Ютландии. В результате, как считают некоторые историки, по приказу конунга была построена «цепь» укреплений, мостов и дорог около 980 года, чтобы защитить владения от вторжений саксов.

Столь точное датирование было возможно благодаря дендрохронологии: исследования показали, что древесина, использованная для строительства Треллеборга (близ Слагельсе), была срублена осенью 980 года и, таким образом, использовалась для строительства предположительно весной 981 года. Довольно короткие сроки строительства и полное отсутствие признаки «технического обслуживания» (не ремонтировались крепости) указывают на непродолжительное их использование – от 5 до 20 лет. Практически все форты датируются примерно одним и тем же временем. Фюркат может быть немного старше, Аггерсборг – несколько моложе.

По другой теории, форты были построены как учебные лагеря для дружин Свейна Вилобородого перед его вторжения в Англию.

Часть из обнаруженных семи круглых фортов исследуются до сих пор.

Все крепости объединяет единство планировки: круглые в плане валы, охватывающие сгруппированные в правильные четырехугольники длинные дома.

Изумление ученых вызвал высокий уровень инженерного устройства, с которым были построены викингские, вероятно, тренировочные лагеря. Концентрические валы, окружающие крепости, очень толстые (до 18 метров), представляют собой совершенно правильную окружность, выверенную с точностью до нескольких сантиметров. Отклонение от геометрического круга составляет не более 0,5 %!

Внутри крепость поделена крест-накрест с севера на юг и с востока на запад мощеными деревом дорожками, в конце которых располагаются в стенах вала ворота, обращенные на четыре стороны света.

В Треллеборге был не один вал, а два, оба со рвом. Расстояние между валами было точно равно радиусу окружности внутреннего вала! Название Треллеборг означает «крепость рабов». Ученые предполагают, что именно рабы и соорудили такую мощную крепость, на строительство которой нужно было потратить не только большие деньги, но и привлечь к стройке массу рабочей силы.

Высказывалось также предположение, что крепости построены не датскими инженерами, ибо у историков нет оснований считать, что в Дании эпохи викингов было столь развито строительное дело. Вероятно, датчане доставили в страну иноземных специалистов.

В Треллеборге и Фюркате лагерь поделен дорожками на четыре равных сектора, в каждом из которых были построены четыре длинных дома. Дома располагались под прямым углом друг к другу – каре. А в центре был внутренний двор.

В Аггесборге таких каре уже не 4, а 12, соответственно, домов в нем уже не 16, а 48. И дорожек там было больше – параллельно каждой из двух главных дорог шли еще де более коротких, образовавшие квадрат.

В центре лагеря, вероятно, стояла сторожевая вышка.

Дома в каждом лагере дома были абсолютно типичны – имели одну и ту же длину и ширину.

Известны и другие оборонительные сооружения датчан, например Даневирке, «Стена данов», или «Датский вал», представлявшая собой насыпной вал несколько десятков метров высотой, над которым пришлось потрудиться, по всей вероятности, не одной сотне рабов.

«Анналы франкских королей» (808) рассказывают о строительстве вала вдоль границы южных владений конунга Годфреда который хотел таким образом защитить своих подданных от армии Карла Великого. Вал был возведен от Балтийского моря до Северного. Перед «Датской стеной» был ров. В валу для проезда во времена викингов были всего лишь одни ворота. Остатки вала сохранились до наших дней. В 1160-х годах вал частично заменили кирпичной стеной. Интересно, что это укрепление времен викингов использовалось во времена войны Дании против Прусии и Австрии в 1864 году и весной 1945 года, когда немецко-фашистские оккупанты пытались при помощи этого вала остановить английские танки.

Тем не менее самое большое военное сооружение времен викингов находится не в Дании, а в Швеции на острове Готланд. Эта военная крепость Торсбург, основная часть каменной стены которой была построена в позднеримский период, а затем достроена и укреплена в эпоху викингов. Постоянного населения в Торсбурге не было. Вероятно, в крепость, или укрепленный участок скалистого плато, во время нападений уходили спасаться жители Готланда вместе с домашним скотом. На острове есть и другая большая крепость времен викингов – Бульверкет. Это четырехугольное деревянное сооружение без крыши (площадью 170 на 170 метров) на сваях посреди большого озера Тингстеде.

Погребальные курганы и их сокровища

До введения в Скандинавии христианства широко были распространены различные погребальные обряды. Нам известны как сожжения с погребальным «инвентарем», так и захоронения в простых грунтовых ямах, каменных выкладках и пышные погребения в больших насыпных могильных курганах, внутри которых встречаются и выложенные камнями камеры, и большие викингские корабли.

Мертвых хоронили в гробах или просто клали в землю, реже встречаются захоронения в ладье или кузове повозки.

Сожжения и трупоположения редко соседствуют на одном и том же могильнике. Основания этого разделения неясны. Однако сожжения, насыпание над останками курганов, а также положение в могилу бытовых предметов отходят в прошлое к ХI веку, веку введения христианства в Скандинавии.

Могилы IX века в общем довольно просты и редко сопровождаются значительным количеством вещей. Богатые вещами могилы, обычно с относящимся к ним надгробным камнем с рунической надписью, появляются только в десятилетия перед и после введения христианства и служат выражением социального статуса и богатства погребенного.

На основе исследований, проведенных при раскопках Гокстадского корабля, установлено, что при захоронениях в курганах делалась своеобразная яма полтора метра глубиной, в которую устанавливался киль корабля. Нос корабля направлялся к морю. Затем корабль закреплялся при помощь земли и деревянных планок.

За мачтой воздвигалась погребальная камера из досок в форме небольшого дома с плоской или покатой крышей. Тут стоит заметить, что обычно на кораблях викингов не было кают или других каких-либо закрытых помещений под палубой, так что на ночь ставились шатры (палатки) на самой палубе.

Очень интересны различные обряды в записях арабского купца Ибн Фадлана, который, например, так описывает «лечение» болезни у викингов: «И если кто-нибудь из них заболевает, то они относят его в шалаш в стороне от себя и бросают его в нем одного… И не приближаются к нему и не говорят с ним, особенно если это раб… Если же он выздоровеет и встанет, то возвращается он к ним, а если умрет, то сжигают они его».

* * *

Присутствовал Ибн Фадлан и при похоронах одного знатного викинга. Он рассказывает, что после смерти норманна его друзья и родичи поделили все добро вождя на три равные доли: одна идет его семье, другая – на шитье погребальных одежд, третья – на приготовление тризны.

Затем определили, какая из рабынь умрет вместе с ним, и повелели ей готовиться к смерти, а сами тем временем занялись приготовлениями к похоронам. Надо особо оговорить, что рабыня сама изъявила желание последовать в царство смерти вместе со своим господином.

После этого викинги отправляли тризну в течение нескольких дней.

«Когда же пришел день, в который собирались сжечь викинга, – пишет арабский путешественник, – я прибыл на реку, где находился его корабль, и увидел, что он вытащен уже на берег и поставлен на подпорки из белого тополя на помост из больших деревьев… Затем на корабль поставили скамью, и туда взошла женщина, которую называют “помощницей смерти”, она разложила шкуры и ткани на скамье, и она же была предназначена убить девушку, которая должна была сопровождать викинга в царство смерти…»

В «помощнице смерти», которую араб описывает как громадного роста мрачную старуху, историки видят жрицу, воплощение богини смерти Хель.

Настал черед доставать из временной могилы умершего. Его обрядили парчовые дорогие одежды с золотыми застежками, соболью шапку. Затем тело усадили в парчовый шатер, устроенный на корабле, подперев расшитыми подушками. В шатер принесли еду и питье – умерший «пировал» вместе с живыми.

После этого в жертву были принесены собака и два коня – обычные проводники на тот свет в мифах и обрядах народов Европы. Вслед за этим жертвами стали две коровы, курица и петух.

Тогда к погребальной ладье собрались родственники и дружинники умершего. Девушка-рабыня, которая изъявила желание последовать за своим господином в царство мертвых, обходила шатры и палатки родичей умершего и там предавалась с ними утехам любви. При этом каждый родственник почившего просил ее передать умершему, что совершил это из любви к нему.

После странной, на наш взгляд, церемонии, которую мы бы назвали сейчас оргией, в жертву приносят еще одну собаку и еще одного петуха. Последнего разрубают на две части, голову бросают по одну сторону корабля, а тело – по другую. Приносимые у погребальной ладьи жертвы в загробном мире должны были ожить и служить своему господину.

На закате дня похорон девушку-рабыню подвели к некоему подобию ворот у погребального корабля и трижды подняли ее над воротами. Ворота символизировали вход в иной мир, в котором девушка увидела своих умерших родственников и своего господина, который позвал ее к себе. После этого девушка взяла очередную курицу, отрубила ей голову и швырнула ее за «ворота».

Девушку отвели на корабль в шатер покойного. Там рабыня отдала два обручья старой жрице, а два ножных браслета ее помощницам. Затем над девушкой начали исполнять некую песнь, подали ей кубок с медом, который она выпила.

Попрощавшись таким образом с миром живых, рабыня вошла в палатку вместе со старухой-жрицей и шестью родичами покойного. В шатре вновь происходит оргия – прямо перед трупом, – после которой рабыню укладывают на скамью рядом с господином. Мужчины держат девушку за руки и за ноги, а старуха накидывает веревку на шею рабыни, приказывает двум викингам душить несчастную, а сама в это время колет ее несколько раз кинжалом в грудь. Чтобы заглушить душераздирающие крики умирающей, несколько норманнов бьют в щиты палками.

После ритуального убийства родич покойного, раздевшись донага, пятясь задом к кораблю и прикрывая анус рукой, поджигает корабль, который сгорает очень быстро вместе с телом викинга, девушки и всем добром, а на месте сожжения норманны насыпают «нечто, подобное круглому холму, водружают в середине его столб с начертанным на нем странными буквами именем этого умершего мужа и… удалились».

Арабу объяснили, что умершего сжигают исключительно ради того, чтобы обеспечить ему быстрейшее попадание в рай викингов – Вальхаллу. Пьяное веселье на похоронах тоже легко объясняется радостью дружинников за своего вождя, который в самом скором времени отправится в чертоги Одина.

Обряд сожжения тела умершего был обрядом очищения от подверженного тлену тела, ведь погребенный в земле мертвец мог присоединиться к полчищу чудищ.

Разнузданная оргия, свидетелем которой стал Ибн Фадлан, объясняется им самим греховным образом жизни норманнов, которые, по его словам, даже во время торговли рабынями не стесняются вступать с ними на глазах у покупателей в любовную связь. Однако в образе «распутной девы» историки видят прообраз валькирии, которая прилетает за умершим на поле боя и уносит его в Вальхаллу. Кроме того, по мнению исследователей, поскольку брачную оргию на похоронах совершали близкие родичи покойного, они стремились восстановить целостность рода, которую нарушила смерть одного из них.

* * *

Постепенно «век сожжений» сменялся «веком курганов», когда смыслом похорон становилось не отправить героя в Асгард, а оставить его на земле как «гарант» мира и благополучия. Вместо насыпного над пеплом кургана стали устраивать курганы-дома, где были внутренние погребальные камеры с полом и потолком и почетным сидением, на котором восседал погребенный конунг. В такой курган клали все необходимые для жизни в загробном мире вещи.

На кургане великих конунгов было принято восседать новым королям скандинавов, которые тем самым подчеркивали связь поколений и утверждали законность и преемственность своей власти. Курган был подобен престолу Одина – с него открывался путь в иной мир, мир знаний.

Кроме того, викинги верили в то, что умершие способны «вдохновить» живых, восседавших на их курганах, и передать им свою удачу и умения.

Настоящей сенсацией XX века стали раскопки в Усеберге (Норвегия), где удалось обнаружить не только погребальный викингский корабль, но и найти массу удивительных по красоте и мастерству исполнения предметов материальной культуры. Именно по этим находкам ученым удалось воссоздать жизнь в норманнской усадьбе и восстановить практически все предметы домашнего обихода и религиозного культа.

Произведения искусства древних скандинавов, дошедшие до нас, отличает глубокая связь между функционально обусловленной формой предмета и его богатым декоративным оформлением. Представления о реальном мире и природе сливались с представлениями мифологическими, в которых миром правили боги – асы. Образы богов воплощались в идолах, сделанных в человеческий рост и даже больше, но довольно часто находят и маленькие фигурки богов, вырезанные из камня или отлитые искусными мастерами-кузнецами. Возможно, они восходят к бронзовым статуэткам, впервые появляющимся в первых веках нашей эры.

* * *

Находка в Усебергском кургане дает возможность представить, какими удивительными мастерами были норманны и сколь прекрасно их искусство. Особенно поражает резьба по дереву.

Стоит заметить, что декоративное оформление предметов культа, домашнего обихода и оружия делалось не столько ради красоты как таковой, сколько из-за определенных религиозных и мировоззренческих убеждений. Рационалистические представления о природе сливались с представлениями мифическими, в которых миром управляли грозные и могущественные силы.

Богатой резьбой покрывались бытовые вещи, ювелирные изделия, оружие, боевые корабли и стены жилищ. Чаще всего украшенные резьбой вещи красились в какой-нибудь яркий цвет – белый, красный, черный, зеленый или коричневый.

Растительные мотивы, почерпнутые из франкского искусства и образы «каролингского льва» в скандинавском искусстве эпохи викингов сливаются с характерным для него ленточным плетением и звериным орнаментом. Однако несомненно в искусстве норманнов и англосаксонское, и ирландско-шотландское, и кельтское влияния.

В Х – IX веках в скандинавской орнаментике появляются новые элементы западно-европейского искусства, а в позднем Йеллингском стиле находят широкое распространение образы ―большого зверя», полностью заполняющие своими сплетающимися драконьими телами плоскость изображения и вытесняющие звериный орнамент.

Вообще в Скандинавии до начала христианизации в орнаментике преобладали условные схематизированные образы, прежде всего зверя, змея и коня.

Чтобы расшифровать сложный звериный орнамент, следует начать с головы и следовать по изгибам тела зверя до конечностей.

Искусствоведы выделяют несколько стилей орнаментального искусства древних скандинавов. Это стиль Усеберга (по найденным в Усеберге вещам), стиль Борре (по находке в одном из курганом Норвегии), стиль Йеллинге (по находке в кургане в Йеллинге).

Стиль Йеллинге характеризуется сплетением мощных и исполненных силы тел животных и растительных мотивов. Из него «возрос» стиль Рингерике и Урнес со змеевидными зверями, грациозными и бесплотными.

Для стиля Усеберга наиболее характерен, например, «зверь хватающий», а для стиля Борре – изображения животных, обращенных головами к середине вещи. Стиль же рунических камней отличается извивающимися лентообразными драконами и змеями. Вполне возможно, что стиль Йеллинге и Борре является возрождением старых традиций скандинавского искусства с новыми западноевропейскими элементами.

Отдельно выделяется и стиль рунических камней – с малым количеством рисунков, окрашенных в яркие цвета, переплетающихся с памятными и сакральными надписями.

Развиваясь от мотива «зверя хватающего» усебергской резьбы через звериные маски и вычурные формы животных стиля Борре (вторая половина IX–X в.) и от более натуралистических переплетающихся тел драконов стиля Йеллинге (конец IX – начало XI в.), звериный орнамент достигает вершины в порталах норвежских ставкирок – деревянных церквей.

В истории скандинавской средневековой архитектуры различают три типа церквей:

➧ собор – Нидаросский в Трондхейме, который построен по английским образчикам готической архитектуры в XII веке;

➧ каменные церкви простых геометрических очертаний, состоявшие из двух пределов;

➧ деревянные (из вертикально установленных, а не горизонтально уложенных, как в русских деревянных церквях, бревен) церкви, порталы которых покрыты красивейшей резьбой, так называемые ставкирки.