Текст книги "История американской архитектуры. Эволюция стилей"

Romanesque Revival

Распространению Romanesque Revival в Европе предшествовало, как мы помним, воссоздание Германцами в 30-х годах 19 века Романского стиля (Romanesque) с целью возрождения национального духа и памяти о былом величии. Оригинальный Romanesque (Рис. 1.39.) демонстрировал вертикально ориентированные, в соответствии с предпочтениями Христианства, Римские Классические архитектурные формы, с их циркульными арками, тяжелыми башнями и простыми геометрическими объемами.

Возможно, именно относительная простота возведения и декоративной обработки объектов Romanesque привлекла к нему в 40-х годах внимание американских архитекторов. К преимуществам стиля Американцы относили, также, сдержанное достоинство его образов, по их мнению, лучше чем готика соответствовавших идеалам протестантства. Подобный подход требовал творческого переосмысления истории, но, к счастью, мало кто помнил, что Romanesque служил католицизму задолго до раскола церкви, к тому же все сходились во мнении, что отсутствие пышного декора делает стиль более приемлемым в государстве со строгими республиканскими традициями.

В числе первых энтузиастов Romanesque Revival оказались: Richard Upjohn, до этого строивший готические церкви по заказу Экклезиологической общины, James Renwick, Henry Austin и Leopold Eidlitz, также оставившие Gothic Revival ради нового стиля.

Наиболее узнаваемым Romanesque объектом этого периода стал Smithsonian Institution, построенный в 1849 году в Washington, DC, по проекту James Renwick (Рис. 5.24.). Из Романской архитектуры были заимствованы циркульные завершения дверных и оконных проемов, арочные мотивы декоративной обработки стен, простые массивные объемы пространственных элементов композиции. Данью Picturesque является использование разновысоких башен и ассиметричное распределение основных масс здания.

Рис. 5.24. Smithsonian Institution, Washington, DC, 1848–49, James Renwick, Jr.

Начиная с этого времени и вплоть до начала Гражданской Войны (1861–1865), в Соединенных Штатах было построено множество объектов Romanesque Revival, включая церкви, правительственные здания, железнодорожные вокзалы и даже жилые дома. В следующей главе мы увидим, как в послевоенные годы, Henry Hobson Richardson преобразил его в глубоко персональный и необыкновенно популярный в Америке стиль, до сих пор носящий имя своего создателя. А пока, вернемся к одной из составляющих Индустриальной революции, давшей новое направление развитию мировой архитектуры – революции технологий.

Технологическая революция

До сих пор мы исследовали негативные социальные последствия Индустриальной революции и их влияние на стилистическую ориентацию архитектуры первой половины 19 века. К позитивным следует отнести беспрецедентный прогресс в области строительных технологий, пополнивший архитектурную палитру новыми объемами и формами.

Архитектура доиндустриальных культур, независимо от эпохи и стиля, целиком зависела от свойств основных строительных материалов – камня, глины и дерева, диктовавших высоту и расстояние между стенами, размер дверных и оконных проемов, характер перекрытия и т. п.

Рожденные индустриальной революцией новые технологии устранили исторически сложившиеся ограничения. Газовое освещение, изобретенное в начале 19 века шотландцем William Murdock, изменило облик городов, раздвинуло стены индустриальных и коммерческих зданий, больше не зависящих от естественного света. Внедрение парового отопления и систем охлаждения воздуха также сказалось на структуре зданий, прежде нуждавшихся в печном отоплениие и сквозном проветривании. Но наиболее революционным оказалось включение в список строительных материалов металла. В начале 19 века Английская, а вслед за ней и Американская архитектура ознакомилась с железным литьем (cast iron), в середине века – с металлопрокатом (rolling iron), а затем и с изделиями из стали.

Cast iron оказался надежной и дешевой заменой трудоемких и дорогостоящих каменных работ, так как требовал выполнения одной формы для бесконечного количества отливок. Поначалу, отформованный таким образом металл, имитировал элементы каменной кладки, или деревянных конструкций, но со временем, наиболее искусные из мастеров, как James Bogardus и Daniel Badger, стали отливать целые фасады, повторяющие каменные оригиналы. Искусство литейщиков, помноженное на творческое воображение архитекторов, дало поразительные результаты. В 1857 году архитектор John P.Gaynor, с помощью литейной мастерской D. Badger, построил в Нью-Йорке универсальный магазин Haughwout Store, воспроизведя в металле облик итальянского Renaissance Palazzo (Рис. 5.25.), для чего использовал отливки из единственной формы – типового вертикального модуля (bay) фасада.

Рис. 5. 25. E. F. Haughwout Store, New York City, 1857, John P. Gaynor.

Начиная с этого времени, литейные заводы Соединенных Штатов стали предлагать застройщикам каталоги с широким ассортиментом готовых железных архитектурных элементов, а улицы американских городов наводнили здания, выполненные, как и Haughwout, с использованием модульного сast iron (Рис. 5.26.).

В период всеобщего энтузиазма, вызванного внедрением новых экономичных технологий, среди архитекторов нашлись последователи Pugin, возражавшие против «нечестного» использования железа для воспроизведения классических каменных конструкций, хотя и забывая при этом, что первые античные каменные сооружения являлись имитацией оригинальных деревянных.

Рис. 5.26. Cast Iron Details, Le Pretre Mansion, French Quarter, New Orleans, 1836.

а

b

Рис. 5.27. a. Carroll-Crawford House, New Orleans, 1869. b. Musson-Bell House, New Orleans, 1853.

Несмотря на спорность их утверждений, сторонники честного использования свойств материалов оказали услугу архитектуре, возглавив исследование возможностей железа как декоративного материала. Наиболее зрелищным результатом их поисков оказались литые металлические кружева, ставшие излюбленным мотивом обрамления галерей и балконов Нового Орлеана (Рис. 5.27.) и со временем получившие широкое распространение в архитектуре как экстерьеров, так и внутреннего убранства жилых и общественных зданий Америки.

Параллельно с декоративными, исследовались конструктивные возможности металла. Железные колонны постепенно стали вытеснять каменные, так как были способны нести большую нагрузку при равном сечении. По той же причине предпочтение стало отдаваться железным балкам перерекрытий, хотя нагрузка от них по-прежнему передавалась на несущие каменные стены.

Наиболее значительным из подобных гибридных объектов можно считать построенную в 1950 году в Париже Biblioteque Ste-Genevieve (Рис. 5.28.). Автор проекта, архитектор Henri Labrouste разместил в каменной Ренессансной скорлупе железные литые колонны, несущие два грациозных железных barrel vaults перекрытия.

В середине 19 века мировая архитектура оказалась на пороге революционных открытий, для осуществления которых необходимо было объединить древние идеи деревянного каркаса с заполнением (frame and infill system) с конструктивными возможностями металла.

Рис. 5.28. Biblioteque Ste-Genevieve, Paris, France, 1838–50, Henri Labrouste.

Рис. 5.29. Crystal Palace, London, England, 1850–51, Joseph Paxton.

Концепция металлического каркаса была впервые реализована архитектором Joseph Paxton в проекте Crystal Palace – павильона всемирной выставки 1851 года в Лондоне, ставшего крупнейшим зданием своего времени (Рис. 5.29.).

Собранный на месте из готовых железных элементов, Crystal Palace подготовил современников к идее многоэтажных несущих металлических структур. Единственным препятствием на пути увеличения высоты зданий оставалась проблема пешеходной доступности верхних этажей. Но и она была устранена с изобретением Elisha Otis парового пассажирского лифта, впервые установленного в Нью-Йоркском Haughwout Building в 1857 году. Начало эры высотных зданий было положено.

Одним из преимуществ железных конструкций поначалу считалась их пожароустойчивость. Однако, пожары 70-х годов в Чикаго и Бостоне показали, что под воздействием высоких температур, железные структуры легко деформируются и ведут к обрушению всего здания иногда скорее, чем деревянные каркасы, собранные из крупных, пропитанных огнеупорным раствором бревен.

Подобный факт несколько остудил эйфорию вокруг железных конструкций и обратил внимание изобретателей на совершенствование деревянных строительных систем, которые до сих пор ничем не отличались от средневековых Frame-and-Infill – массивных широко расставленных стоек и балок, соединенных в жесткую конструкцию с помощью mortise и tenon (Рис. 1.33.). Подобный метод требовал большого количества времени, специально подготовленной рабочей силы и зависел от поставок крупноразмерных лесоматериалов.

Ситуацию облегчили чикагские строители, предложив в 1830-х годах альтернативный метод, названный ими Balloon Frame (Рис. 5.30. a.).

а

b

Рис. 5.30. a. Balloon-Framing System b. Platform System

Используя недавно изобретенные механическую пилу и гвозди машинного изготовления, чикагцы стали собирать конструкции из близко поставленных легких брусьев и реек, легко скрепляемых гвоздями. Задача требовала несложной подготовки и меньших усилий, так как использовала легко заготавливаемые пиломатериалы и не нуждалась в рабочих высокой квалификации.

Balloon-Framing System полностью вытеснила Frame-and-Infill из американской строительной практики уже к середине 19 века и остается базовым принципом широко распространенной сегодня Platform System, с той лишь разницей, что последняя ограничивает высоту применяемых стоек одним этажом и потому меньше ограничивает свободу формообразования (Рис. 5.30. b.).

На развитие Американской архитектуры второй половины века значительное влияние оказало, также, совершенствование национальной транспортной системы. Строительство водных каналов, парового флота в бассейне Mississippi, а затем и сети железнодорожных путей помогло связать новые города Запада с морскими портами Атлантического побережья. Свободное перемещение людей и товаров неизбежно вело к типизации архитектурных форм, более не зависящих от местного сырья и наличия рабочей силы. Неограниченный доступ к материалам и идеям создал равные возможности для архитекторов и строителей на территории всей страны, но уничтожил своеобразие региональной архитектуры. Романтические мечты о ее гармонии с ландшафтом уступили давлению экономических факторов, вызвавших к жизни типовые детали и одинаковые cast iron fronts.

Возвращение к классицизму

Параллельно с возрождением интереса к Романской архитектуре, оживилось внимание к ее истокам – архитектуре Древнего Рима. Новое архитектурное поколение Британии и Америки, выросшее в период доминирования различных Picturesque styles, и для которых классицизм предыдущего столетия казался глубокой историей, стало вновь превозносить его логическую чистоту. В Англии, одним из первых примкнул к новому направлению Sir Charles Barry, скрупулезно восстановивший дизайн Итальянского Renaissance Palazzo 15 века в проекте Traveler’s Club в Лондоне (Рис. 5.31.a.), а затем в Reform Club (Рис. 5.31.b.).

а

b

Рис. 5.31. a. Traveler’s Club, London, England, 1829–31, Charles Barry. b. Reform Club, London, England, 1836–340, Charles Barry.

В обоих зданиях, все функциональные пространства собраны в единый прямоугольный блок. Следуя ренессансной традиции, помещения для приемов размещены на втором этаже, о чем свидетельствуют высота и степень декоративной обработки его окон. Крыши спрятаны за парапетом, венчающим далеко выдающийся за пределы стены классический карниз, как это делалось в палладианских и неоклассических зданиях предыдущего века.

Подобный Renaissance Revival, кроме привлекательной интеллектуальности, предлагал множество дополнительных преимуществ, в числе которых не последнее место занимали экономичность и удобство размещения в сформировавшейся городской застройке, чего не позволяли экспрессивные объекты Picturesque с их сложной пространственной организацией. Кроме того, ряды характерных для Renaissance, повторяющихся вертикальных bays позволяли, при необходимости, наращивать длину здания, без ущерба для его стилистической принадлежности.

а

b

c

Рис. 5. 32. a. & b. Athenaeum of Philadelphia, Philadelphia, Pennsylvania, 1845–47, John Notman. c. Hendrie Hall, New York, 1894, Cady, Berg и See.

Новый стиль достиг Америки в 40-х годах 19 века. Одним из первых его объектов стал Athenaeum of Philadelphia, построенный по проекту John Notman в 1847 году и развивающий идеи Charles Barry (Рис. 5.32. a,b.). Высокие окна и балкон второго этажа отражают характерную структуру Palazzo. Крыша, как и в лондонских клубах Barry, скрыта парапетом нависающего карниза. Классические интерьеры как нельзя лучше соответствуют назначению культурно-просветительского учреждения, названного в честь богини мудрости Афины.

Renaissance Revival со временем распространился и на другие типы зданий. Во второй половине века в Соединенных Штатах появилось большое количество школ, библиотек, почтовых отделений, правительственных и жилых зданий, повторяющих структуру и образ исторических прототипов, многие из которых до сих пор украшают улицы американских городов (Рис. 5.32. с.).

Возрождению классицизма во многом способствовала деятельность Французской Национальной Архитектурной Школы – Ecole des Beaux-Arts. Развившаяся из старой Королевской Академии, основанной Louis XIV и реорганизованной впоследствии Louis XVIII. Ecole учила своих студентов рациональной интерпретации французского и итальянского классицизма. Учебный процесс фокусировался на классических правилах осевого планирования и ордерной декорации. Консервативная по своей природе, школа давала формальное и более систематичное образование, чем распространенный в Англии и Америке apprenticeship (обучение в мастерских практикующих архитекторов).

Большинство классических настроений было перенесено в Америку выпускниками Ecole, первым из которых стал Richard Morris Hunt. По возвращении в Нью-Йорк в 1855 году, Hunt открыл архитектурную студию, повторяющую модель французской школы. Студия стала первым в Америке центром систематического архитектурного образования, подготовившим ведущих архитекторов следующего поколения, в том числе George Post, William Robert Ware, Van Brunt и Frank Furness, с работами которых мы ознакомимся позднее.

Распространение Renaissance Revival неизбежно вело к возрождению Барочных версий стиля. Наиболее влиятельным объектом этого направления стал New Louvre – новые павильоны дворцового комплекса Французских королей, призванные, по замыслу Наполеона, символизировать могущество и незыблемость его новой империи (Рис. 5.33.).

Рис. 5.33. New Louvre, Paris, France, 1852–57, Ludovico Tullio, Joachim Visconti, Hector Martin Lafuel.

В поисках образов Имперского великолепия, архитекторы Visconti и его преемник Lafuel обратились к эпохе правления Francis I – периоду высочайшего подъема французской нации на рубеже средневековья и Возрождения. Архитектура Франции 16 века комбинировала высокие средневековые крыши с более рациональным классическим телом зданий. В 17 веке Francois Mansart успешно модифицировал крыши, отсекая их вершины и формируя обитаемые чердачные пространства, называвемые в его честь мансардами. Авторы New Louvre использовали обе идеи, увенчав мансардными крышами центральный и угловые павильоны, выдвинутые из симметричного классического объема дворца. Общий эффект контролируемой царственной волей роскоши достигнут комбинацией ослепительного декора и строгой классической геометрии фасадов.

New Louvre стал концептуальным объектом нового стиля, вошедшего в историю под именем Second Empire и оказавшего значительное влияние на развитие архитектуры англоязычного мира, вначале Британии, а после гражданской войны и Америки. Мы рассмотрим американские образцы стиля в следующей главе, а пока вернемся к довоенной архитектуре Соединенных Штатов.

Господствующая в Америке накануне гражданской войны барочная версия римского классицизма, нашла наиболее яркое отражение в здании United States Capitol, реконструированном в середине века по проекту Thomas Ustick Walter (Рис. 5.35.). Присоединение к союзу новых штатов потребовало увеличения отведенных для конгресса помещений. Walter значительно удлинил существующее здание и заменил купол над центральной ротондой, оказавшийся недостаточно выразительным для новой композиции. Новый купол практически повторял купол лондонского St Paul’s Cathedral (Рис. 5.34.), идею которого Sir Christopher Wren, в свою очередь, заимствовал из Ительянского Ренессанса.

Рис. 5.34. St Paul’s Cathedral, Лондон, 1668, Sir Christopher Wren.

По мнению современников, новый облик United States Capitol, благодаря мощному центральному куполу, объединяющему горизонтальные крылья Сената и Палаты Представителей, отражал идею их союза лучше, чем его прежняя версия.

Рис. 5.35. United States Capitol, Washington, DC, после изменений 1855–65, Thomas Ustick Walter.

Архитекторы этого периода, все еще увлекающиеся Picturesque, также искали вдохновения в итальянском архитектурном наследии. Еще в начале века, английский архитектор John Nash открыл богатейшие возможности итальянского народного жилища, как правило ассиметрично организованного вокруг приземистых прямоугольных башен. В соответствии с климатом Средиземноморья, крыши таких домов были более пологими, чем в Северной Европе и часто выступали за пределы стен, создавая дополнительную тень. Подобные здания были не менее живописны, чем готические, но обладали рядом преимуществ по сравнению с последними.

Во-первых, благодаря относительной простоте объемов и декора, их строительство не требовало большого времени и участия профессиональных строителей, а потому обходилось намного дешевле. Во-вторых, предлагаемые ими активные Picturesque формы не противоречили почитаемому интеллектуалами формальному итальянскому классицизму. Alexander Jackson Davis, упоминавшийся выше в связи с его работами в области Gothic Revival, и его коллега Downing сделали немало для распространения в Америке этого стиля, называемого в те времена Italian Villa style или Tuscan style.

Рис. 5.36. Morse-Libbi House, Portland, Maine, 1859–63, Henry Austin.

Хорошее представление о стиле дает Morse-Libbi House, построенный в 1863 году в Portland по проекту Henry Austin (Рис. 5.36.). Как и в итальянских прототипах, L-образный план организован вокруг прямоугольной башни. Ассиметричное нагромождение объемов образует живописный силуэт, напоминающий Gothic Revival. Однако, пологая крыша с вынесеными далеко за пределы стен eaves, классические элементы декора в обрамлении окон, баллюстраде и капителях колонн, формирующих porches, так же как угловые quoins, говорят о влиянии классицизма. Слияние двух стилей давало неожиданный Picturesque эффект, высоко оцененный современниками и вытеснивший из американской архитектурной практики Gothic Revival. Впервые предложенные Дэвисом крупные brackets, поддерживающие свесы кровли, также стали приметой нового стиля, закрепившего за собой имя Italianate.

Мы вернемся к этому стилю и его дальнейшим трансформациям в следующей главе, а сейчас познакомимся с несколькими Revivals, существовавшими в Америке параллельно с уже рассмотренными нами.

Exotic Revivals

Наряду c Greek, Gothic, Romanesque и Italianate в архитектуре Европы и Америки 19 века успешно использовались интерпретации других историко-этнических архитектурных стилей, таких как Egyptian, Oriental, или Swiss Chateau, вошедших в историю архитектуры под именем Exotic Revivals.

Наиболее популярным из них оказался Egyptian, интерес к которому пробудился во Франции, после Египетской кампании Наполеона 1798 года. Поначалу стиль использовался в оформлении интерьеров и мебельном дизайне (Рис. 5.37.), но постепенно распространился на архитектуру зданий, где проявлялся, в основном, в тяжелых, близко поставленных египетских колоннах, напоминающих стилизованные вязанки тростника, обелисках, сфинксах и массивных, пирамидальных каменных стенах (Рис. 5.38.).

Рис. 5.37. Детали интерьера Egyptian Revival, Франция, около 1800.

а

b

Рис. 5.38. Egyptian Revival style. а. Ворота на кладбище Grove Street Cemetery, New Haven, Connecticut, 1845,Henry Austin. b. Жилой дом.

Образы и формы египетской архитектуры были настолько чужды Западной Цивилизации, что Европейские и Американские архитекторы должны были искать для их использования подходящие ассоциации. Наибольшее распространение Egyptian Revival получил в архитектуре судебно-правовых учреждений, тюрем, кладбищ и прочих объектов, призванных вызывать ощущение неотвратимости закона, судьбы, или вечности (Рис. 5.38.а.).

Некоторые архитекторы, включая Alexander Jackson Davis, пытались проектировать в этом стиле жилые дома, но желающих жить в мавзолее находилось немного (Рис. 5.38.b.), и идея, со временем, была оставлена.

Подлинный успех ожидал Egyptian Revival в архитектуре символических монументов. Вслед за Наполеоном, водрузившим в Париже египетский обелиск, желая утвердить в вечности память о своих победах и могуществе своей Империи, англичане в 1877 году установили Kleopatra’s Needle в центре Лондона.

Первый американский обелиск был воздвигнут в 1825 году в Massachusetts, на месте Battle of Bunker Hill – ключевого сражения времен войны за независимость. В 1833 году Robert Mills победил в конкурсе на проект монумента в честь Джорджа Вашингтона, столице Соединенных Штатов, предложив гигантский египетский обелиск (Рис. 5.39.). Расположенный на оси, соединяющей Capitol и White House, 555-футовый обелиск стал одним из наиболее узнаваемых монументов Америки, со временем перестав вызывать ассоциации с древней Египетской цивилизацией.

Рис. 5.39. Washington Monument, Washington, DC, 1833–34, Robert Mills.