Текст книги "История американской архитектуры. Эволюция стилей"

Глава 7. (1885–1915)

Пограничные годы между 19 и 20 веками стали свидетелями значительных изменений в Западной культуре и архитектуре, вызванных политическими и экономическими потрясениями этого времени. На политической арене, напряженное противостояние соперничающих супердержав привело к Первой мировой войне. В социальной сфере, увеличение пропасти между богатыми и бедными провоцировало вспышки насилия с обеих сторон.

В Америке, последнее десятилетие 19 века ознаменовалось волной забастовок, ростом преступности и расцветом анархизма, угрожавшего разрушением фундаментальных основ государственности. В это время в Европе, социалистическое движение набрало такую силу, что многими ожидалось сложение оружия враждующих армий и объединение рабочих для борьбы с капиталистами, что, кстати, и произошло в России.

Архитектура, как и прежде, отражала состояние общества. Напряжение ожидания реформ и революций вылилось в фейерверк идей, сопровождавшийся беспрецедентной непримиримостью апологетов противоположных направлений. К этому времени относится появление огромного количества исторических и этнических Revivals, включая Classicism, Gothic, French Chateau, Tudor, Spanish Colonial, Byzantine, Wrenian Baroque, Scottish Baronial и др. Параллельно возникали новые стили, менее зависящие от исторических традиций, такие как Arts and Crafts, Craftsman, Chicago School, или Prairie Style.

Борьба и взаимное отрицание различных направлений привели к зарождению Модернизма, отметавшего историческое наследие в целом и предлагавшего относиться к зданию, как к машине, обеспечивающей поддержание происходящих внутри функциональных процессов.

Настоящая глава будет посвящена рассмотрению причин возникновения подобного калейдоскопа стилей и исследованию движущих сил, стоящих за каждым из них.

Поворотный период

На рубеже 19 и 20 веков новая культура индустриального мира стала теснить концепцию стилей Enlightenment. Традиционалисты утешались, изобретая один за другим эклектические Revivals; новаторы объединялись в модернистские движения, отрицая ортодоксальную эклектику и стремясь отразить в своем искусстве достижения нового мира.

Стилистические конфликты этого времени можно объяснить головокружительным разнообразием продуктов индустриальной революции, затронувших все сферы человеческой деятельности. Последней четверти 19 века и первому десятилетию 20 мы обязаны появлению телефонов, кино, электрического освещения, автомобилей, самолетов и пр. Машины вышли за пределы фабрик и заводов и наводнили повседневную жизнь, изменив устоявшиеся веками привычки и обычаи. Человечество разделилось на энтузиастов машинной цивилизации и их противников, не желающих расстаться с доиндустриальным прошлым. К концу 19 века противостояние сторон заметно обострилось, и его крайние позиции проявились, как мы увидим далее, в движениях Modernists и Arts and Crafts.

Социальные конфликты, вызванные продолжающимся расслоением общества, и угрожающие разрушением фундамента общественного устройства, вызвали естественную реакцию со стороны архитектуры. Независимо от избранного стиля, архитекторы отказывались от спонтанной живописности, противопоставляя назревающему хаосу упорядоченность создаваемой ими среды.

Значительное влияние на Американскую культуру конца 19 века оказал, также, массивный приток иммигрантов, составивший, между 1880 и 1900 годами, 9 миллионов человек. В отличие от его предыдущих, в основном Протестантских потоков из северо-западной Европы, новая волна двигалась из южной и восточной Европы и была, преимущественно Catholic и Jewish. Не все из прибывших приняли американскую культуру, основанную на Англо-Саксонских традициях. Многие предпочли держаться друг друга в тесных изолированных общинах, продолжая исповедовать свою религию и сохраняя привычный образ жизни. К 1890 население таких городов, как Бостон и Чикаго, состояло на одну треть из рожденных вне Америки иммигрантов, а население Нью-Йорка – на четыре пятых. В этих условиях архитекторам приходилось искать компромиссные эклектические решения, соответствующие эстетическим вкусам различных этнических групп, или полностью отказываться от каких бы то ни было традиций.

Европейская иммиграция, спровоцировавшая бурный рост городов, принесла с собой вкус к городской жизни с ее яркими огнями, круглосуточной торговой активностью и широкой возможностью развлечений. Когда-то твердое убеждение американцев в предпочтительности загородной жизни начало ослабевать. Архитектурные стили стали делить сферы влияния на городские (urban) и сельские (rural).

Еще одним фактором, повлиявшим на развитие американской культуры и архитектуры рассматриваемого периода стало осознание новой экономической и политической силы Америки. За 35 лет со времен окончания гражданской войны, ее население удвоилось и достигло, в 1900, 76 миллионов, что превышало население Европы, за вычетом России. Экономика страны, опирающаяся на собственные ресурсы и обладающая мощной индустриальной инфраструктурой, вывела ее в лидеры мирового промышленного производства.

К концу века Соединенные Штаты обладали третьим по величине военным флотом и, как и крупнейшие мировые державы, занялись поиском колоний. Если европейцы исследовали с этой целью Африку и Азию, то американцы устремились на Гавайи, Филиппины, Аляску и Кубу, развязав, ради последней, непродолжительную войну с Испанией в 1898 году. Как и следовало ожидать, архитекторы Америки, вместе с ее обществом, разделилась на два лагеря – сторонников имперских колониальных амбиций и защитников изначальных демократических ценностей.

Позиции национализма, служившего главной политической силой в 19 веке, так же были поколеблены. Под угрозой набирающего силу империализма, люди стали искать общности не по национальному, а по классовому признаку. После Первой мировой войны в Европе окрепли интернациональные социалистические и коммунистические движения, призывающие к объединению народов в мире без границ. Подобные настроения создали фундамент для архитектурного движения European Modernism, вступившего в противоречие, как мы увидим далее в главе, с более националистическими течениями в Америке.

Перечисленные проблемы сформировали культурную среду, в условиях которой пришлось работать архитекторам на границе двух веков и в ответ на чьи требования было создано множество стилей, о которых мы поговорим позднее. Несмотря на индивидуальность каждого стиля, все они, за исключением модернизма, завоевавшего самостоятельное место в мировой архитектуре, могут быть разделены на два направления. Первое, объединяющее традиционные стили – в основном, появившиеся в этот период многочисленные Revivals, современный историк архитектуры Richard Longstreth предложил в называть Academic Eclecticism, за вторым, с легкой руки искусствоведов William Jordy и Alan Gowans, закрепилось имя Progressive. К нему относят более современные, пред-модернистские (Proto-Modernist) стили, включая Arts and Crafts и Prairie Style. Все они будут рассмотрены в настоящей главе.

Начнем по-порядку.

Архитектурные направления на границе 19 и 20 веков

В архитектурной практике рассматриваемого периода, как в Америке, так и в Европе, доминировал Academic Eclecticism. Архитекторы, разрабатывавшие это направление, проектировали коммерческие, общественные и жилые здания в стилях, на первый взгляд ничем не отличающихся от традиционных стилей 19 века. Однако, при ближайшем рассмотрении, замечались различия, позволившие некоторым критикам именовать Academic Eclecticism американским ренессансом – возрождением после интеллектуального затмения Victorian Age.

Несмотря на широкий спектр объединенных в Academic Eclecticism стилей, существовали общие черты, характеризующие всю группу, а именно – адаптация прошлого к настоящему, уважение к ордерной чистоте, включение в круг творческих интересов городской застройки и, несмотря на поиски универсальных решений, интерес к региональному дизайну.

Движение в целом базировалось на теории французской Beaux-Arts, в том виде, в который она эволюционировала к 1880 году. Архитекторы этого времени стали замечать несоответствие традиционных стилей быстро меняющимся реалиям современного мира. Рожденные индустриальной революцией новые типы зданий с непривычным набором функций, вроде железнодорожных вокзалов, деловых или торговых комплексов, попросту не укладывались в рамки традиционных античных и готических образов. В то же время, теоретики Beaux-Arts, предостерегали от пренебрежения Западным архитектурным наследием, с его традициями культурной преемственности и общепринятыми определениями высокого вкуса.

Один из путей разрешения конфликта нашел, в свое время Violet-le-Duc, предложивший за внешними проявлениями готики искать структурные принципы, являющиеся основой стиля. По его мнению, однажды понятые, они могут генерировать новые формы, не уступающие готическим, но соответствующие новым условиям. Несмотря на неоднородность реакции на эту теорию, последней удалось сформировать направление теоретической мысли Beaux-Arts, распространившей структурные принципы Violet-le-Duc на архитектурное проектирование в целом.

Профессор Французской национальной архитектурной школы Ecole des Beaux-Arts, Julien Guadet в популярном учебнике Elements et Theorie de l’Architecture (1904) утверждал, что лучшие архитектурные стили основаны на нескольких универсальных принципах – логике, симметрии и пропорциях. Индивидуальные стили являются всего лишь различными проявлениями базовых принципов. Осознав их, архитектор может создавать новые формы, которые все равно останутся в рамках общепринятых архитектурных традиций.

Именно понимание основополагающих принципов формообразования отличало новую эклектику от прежней, господствовавшей на протяжении большей части 19 века. С новой точки зрения, старая эклектика оперировала фрагментами исторических стилей без понимания их природы. Новый, академический подход, основанный на изучении принципов проектирования лучших исторических прецедентов, устранил соперничество между стилями, поскольку, в соответствии с логикой Academic Eclecticism, независимо от избранного прототипа, или даже при смешении нескольких стилистических составляющих, результат всегда должен воплощать универсальные принципы высочайших образцов мировой архитектуры. Исходя из этого, задача архитектора заключалась не в копировании, а в творческой адаптации традиций к новым условиям.

Несмотря на поощрение творческой свободы, академические эклектики не одобряли экстремальные опыты персонального самовыражения, вроде рассмотренных нами экспериментов Frank Furness (Рис. 6. 6.). По их мнению, подобные эскапады не были вызваны требованиями здания, или общества и не имели ничего общего с универсальными архитектурными принципами.

Таким образом, последователи Academic Eclecticism старались избегать как копирования, так и крайних проявлений индивидуализма, предпочитая балансировать между требованиями исторической преемственности и нового времени.

Выбирая стилевое решение, новые эклектики старались не нарушать исторические ассоциации. Например, для загородного имения могли быть использованы образ и формы Italian Palazzo, или средневекового замка, для операционного зала банка, или железнодорожного вокзала – римских терм и т. п.

Одним из наиболее ярких примеров такого ассоционализма является Biltmore – загородное поместье George Washington Vanderbilt, построенное в 1895 году в Asheville по проекту Richard Morris Hunt (Рис. 7. 1.). Здание смоделировано по образцу French Chateau (Французского Замка) 16 века и напоминает королевскую резиденцию в Blois. Выбранный стиль отражал социальный статус и власть Вандербильдов, которые, вместе с прочими представителями верхушки Американского общества этого периода, относили себя к мировой экономической элите.

Рис. 7.1. Biltmore, Asheville, North Carolina, 1890–95, Richard Morris Hunt.

Объемы и детали здания свидетельствуют о характерном для Academic Eclecticism внимательном изучении исторических прототипов, а также о новом отношении к богатству. В отличие от первых послевоенных нуворишей, их потомки во втором и третьем поколениях, как правило, не испытывали желания громогласно заявлять о своем достатке. Спокойная сила и непоколебимый авторитет исконной европейской аристократии больше соответствовали новым настроениям. Видимо поэтому, демонстрирующий оба качества French Chateau Style, занял заметное место в стилистической палитре Academic Eclecticism.

Способность последнего адаптироваться к различным условиям проявилась, также, в его реакции на климатическую и этно-географическую ситуацию района строительства. Начиная с 1880 года все больше архитекторов присоединялось к позиции Pugin, утверждавшего в свое время, что различные региональные ситуации должны вызывать различную реакцию со стороны архитектуры. Этой же точки зрения придерживался Guadet, учивший своих студентов искать различные архитектурные решения для объектов, размещаемых в горах, пустыне, или у моря.

Однако, поощряя изучение региональной архитектуры, сторонники Academic Eclecticism не считали необходимым ограничивать себя местными традициями, тем более, что иногда они попросту отсутствовали, как например, на американском среднем западе. В большинстве же случаев, народная архитектура нуждалась в серьезной модификации для соответствия универсальным принципам проектирования.

Во избежание осложнений, многие архитекторы искали выход в применении традиционных стилей, характерных для схожих районов Европы. Например, архитектура альпийских chalets использовалась для горных коттеджей, образы итальянского народного жилища – для калифорнийских вилл и т. п.

Одним из наиболее ранних и впечатляющих примеров подобного адаптированного регионализма можно считать Ponce de Leon Hotel в St Augustine, Florida, построенный в 1887 году архитекторами John Merven Carrere и Thomas Hastings (Рис. 7. 2.).

Рис. 7.2. Ponce de Leon Hotel, St Augustine, Florida, 1885–87, Carrere & Hastings

Ponce de Leon стал первой самостоятельным проектом этого творческого тандема. До него оба архитектора работали в мастерской McKim, Mead и White, известных своим уважением к классическим традициям Beaux-Arts.

В поисках образа приморского отеля на бывшей испанской территории, авторы синтезировали ряд Южно-Европейских и Французских стилей, включая Moorish, Italian Romanesque и несколько ренессансных версий, с акцентом на испанской. Все составляющие собраны в единое целое в соответствии с принципами рационального планирования Beaux-Arts, благодаря которым здание не теряет привлекательности и продолжает использоваться по назначению более 120 лет.

Проектом более скромного масштаба, но с не меньшей убедительностью возрождающим испанские колониальные традиции, является Second Owls Club в Tuscon, Arizona, возведенный в 1903 году по проекту Henry Trost (Рис. 7.3.).

Рис. 7.3. Second Owls Club,Tuscon, Arizona, около 1903, Henry Trost.

Мы помним из предыдущих глав, что первоначальные испанские миссии этого региона объединяли местные традиции архитектуры Pueblo с элементами испанского маньеризма 16 века. Trost сохранил массивные adobe стены, плоские крыши и выходящие за пределы стен балки перекрытия (vigas), являющиеся наследием Pueblo, добавив тяжелые аркады и характерный декор, заимствованный из испанского маньеризма и, таким образом, дав начало знаменитому Southwestern Style, до сих пор популярному на американском юго-западе.

Бурный рост населения южной Калифорнии в последнем десятилетии 19 века и вызванный им строительный бум вновь вернули внимание архитекторов к традициям испанских колониальных Миссий 18 века.

В отличие от миссий Юго-Запада, использовавших местный опыт строительства Pueblo, калифорнийские миссии опирались, в основном, на Испанские и Мексиканские традиции. Возрожденный в конце 19 века Mission Style адаптировал элементы испанской архитектуры, такие как bell towers (колокольни), ogee (S-образные) gable ends и низкие черепичные крыши (Рис. 7.4.).

Рис. 7.4. Mission Style, California, 1915–24.

После первого десятилетия 20 века, стиль обогатился идеями Mediterranean Style, что добавило ему черты греческой, итальянской и северо-африканской архитектуры, рожденной в схожих условиях сухого теплого климата Средиземноморья.

Все же наиболее влиятельной ветвью Academic Eclecticism оказался стиль, созданный слиянием наследия Римской империи с итальянским ренессансом, называемый Beaux-Arts Classicism или Classical Revival.

Кроме неограниченных возможностей воплощения универсальных принципов дизайна, стиль как нельзя лучше отвечал требованиям американского общества конца 19 века. В обстановке непрекращающихся забастовок и грозящих хаосом массовых беспорядков, классицизм предлагал ордерную упорядоченность и рациональность. Растущей мировой политической силе Соединенных Штатов импонировал архитектурный язык Древнего Рима с его величием общественных зданий и дворцов знати. Использование классических композиций для городских общественных комплексов гарантировало впечатление спокойного достоинства, самодостаточности и высокого вкуса.

Крупнейшими мастерами Beaux-Arts Classicism и его неутомимыми пропагандистами стали, знакомые нам, McKim, Mead и White, заявившие о своем интересе к классицизму еще во времена их работ в духе Сolonial Revival. Мастерской принадлежит множество проектов классических зданий, от загородных резиденций до общественных комплексов различного назначения, но наиболее значительным является Pennsylvania Station в Нью-Йорке, бывшая в те времена важнейшим транспортным узлом страны (Рис. 7. 5.).

а

b

c

Рис. 7. 5. Pennsylvania Station, New York City, 1902–10, McKim, Mead & White. a. центральный вестибюль. b. главный фасад. c. выход на железнодорожную платформу.

Выбранный авторами, в качестве ведущего стиля, римский классицизм предложил великолепные идеи для формирования, как экстерьера, так и внутренних пространств здания, занимающего два городских квартала.

Гигантская колоннада центрального фасада выделяет сооружение в городской застройке, сообщая ему образ главных ворот крупнейшего города Соединенных Штатов (Рис. 7. 5. а.). Интерьер центрального вестибюля (Рис. 7. 5. b.), площадью 300 на 150 футов, является версией римских терм Caracalla с их головокружительным масштабом и великолепием декора. Даже зал прибытия поездов (Рис. 7. 5. с.), выполненный в современных конструкциях, не противоречит избранному стилю и оставляет впечатление свойственного ему величия.

Другим выдающимся объектом академического эклектицизма, выполненным теми же авторами, является Boston Public Library, вмещавшая, ко времени своего открытия, крупнейшую в мире доступную публике коллекцию научной и художественной литературы (Рис. 7. 6.).

Совет попечителей проекта хотел видеть «дворец для народа», выполненный с учетом культурного наследия Бостона. В ответ на подобный заказ, McKim, Mead и White предложили квадратный в плане Italian Renaissance Palazzo с атриумом, способным, при необходимости, служить расширением окружающих его помещений. Так же как и в оригинальных ренессансных дворцах, главные помещения библиотеки размещались на втором этаже и отражались на фасаде рядом более крупных окон с арочным завершением. Выполненные в том же стиле интерьеры погружали посетителей в эпоху возрождения наук и искусств, пережитую человечеством в 14–16 веках.

Рис. 7.6. Boston Public Library, Boston, Massachusetts, 1887–98, McKim, Mead & White.

Увлечение Classical Revival распространилось за пределы Восточного Побережья Америки после Чикагской Всемирной Выставки (World’s Columbian Exposition) 1893 года, организованной в честь 400-летия открытия Колумбом Америки (Рис. 7.7.).

Рис. 7.7. Columbian Exposition, Chicago, Illinois, 1891–93.

К проектированию выставочных павильонов были привлечены лучшие архитекторы Америки, в том числе Hunt, McKim, Mead & White, Peabody, Stearns, Post, Van Brunt & Howe, Adler, Sullivan и др. С самого начала было решено поручить каждой фирме по отдельному зданию, с условием, что все они будут выполнены в едином стиле. Таким стилем, по взаимному согласию, был признан Classical Revival, ставший к тому времени ведущим стилем Academic Eclecticism.

Результатом совместных усилий стал органичный комплекс окружающих обширный водоем белоснежных зданий, объединенных общей высотой карниза, регулярным шагом аркад и колоннад, единым принципом соотношения масс и общим языком деталей. Каждый павильон, как и весь ансамбль в целом, был спроектирован в соответствии с правилами рационального осевого планирования Beaux-Arts. Незамедлительно названный прессой White City, комплекс противопоставлял растущей безработице, преступности и депрессии видение чистой, элегантной и упорядоченной городской среды возможного недалекого будущего. Впечатление усиливали электрические освещение и транспортная система, телефонная связь и прочие чудеса техногенного мира.

Разъезжаясь по домам, посетители выставки уносили убежденность в необходимости и возможности создания подобных урбанистических центров у себя на родине. В стране распространилось и окрепло движение «City Beautiful», результатом которого стало создание Classical Revival центров во многих городах Америки, таких как Cleveland, Denver, San Francisco и др.

Заметным событием в архитектурной жизни страны стало открытие в 1915 году в Сан-Франциско Panama-Pacific Exposition, посвященной открытию Панамского канала. Жемчужиной комплекса был признан Palace of Fine Arts, спроектированный Bernard Maybeck (Рис. 7. 8.).

Рис. 7.8. Palace of Fine Arts, Panama-Pacific Exposition, San-Francisco, California, 1911–15, Bernard Maybeck.

Работа Maybeck вошла в историю архитектуры, как апофеоз Academic Eclecticism. Изначально деревянное, сооружение было позднее воспроизведено в камне и до сих пор является почитаемой достопримечательностью Сан-Франциско.

Движение «City Beautiful» содействовало, также, корректировке планировочной схемы столицы Соединенных Штатов. В 1902 году, Burnham, McKim и Olmsted, Jr выступили с предложениями по рационализации осевой схемы Вашингтона, освобождению его от ряда изживших себя структур и выбрали участок для строительства Abraham Lincoln Memorial в южном конце оси, соединяющей White House и Washington Monument. Комплекс мемориала, смоделированный по образцу Парфенона, является результатом сотрудничества архитектора Henry Bacon и скульптора Daniel Chester French и остается местом паломничества американцев, видящих в нем символ демократических свобод и национального единства (Рис. 7. 9.).

Рис. 7.9. Abraham Lincoln Memorial, Washington, DC, 1914–22, Henry Bacon и Daniel Chester French.

Следует заметить, что Британцы также обратились к Classical Revival после 1890. Поначалу, ведущие архитекторы, включая Richard Norman Shaw, John Belcher и Beresford Pite, сопротивлялись проникновению из Франции идей Beaux-Arts, возможно из-за исторически сложившегося соперничества двух стран. Вместо этого, они возродили английские версии классицизма, вроде Барокко таких мастеров прошлого как Wren, Hawksmoor и Vanbrugh. После 1906, однако, в виде протеста против цветистой барочной пышности, часть архитекторов, такие как Sir Reginald Blomfield, Johj Burnet, Charles Mewes и Arthur Devis, заинтересовались более строгими и рассудочными традициями классицизма, развитие которых мы наблюдали в Америке.

Несмотря на доминирование классической составляющей Academic Eclecticism, готические традиции также получили развитие в этот период.

В конце века, американский архитектор Ralph Adams Cram творчески объединил идеи Beaux-Arts с заветами Pugin. В своих статьях и книгах, полемизируя с Guadet, он последовательно отстаивал право готики воплощать универсальные принципы формообразования, не только не уступая классицизму, но и превосходя его. Глубоко религиозный человек, Cram, как в свое время Pugin, считал готику панацеей, способной излечить нравственные болезни человечества, видя в ее возвышенно-гармоничных образах отражение христианских ценностей.

Несмотря на уважительное отношение и эпизодическое использование других стилей Academic Eclecticism, большинство проектов Cram отражают поиски современного выражения традиционных готических идей. В проекте St Thomas’s Church, например, разработанном для Нью-Йорка совместно с Bertram Grosvenor и Frank Ferguson, органично связаны элементы французской и английской Готики (Рис. 7. 10.).

Рис. 7. 10. St Thomas’s Church, New York City, 1906–13, Cram, Goodhue & Ferguson.

В отличие от археологически корректных работ Pugin, здание передает дух стиля без очевидного следования определенным прецедентам. Однако, по сравнению со свободными интерпретациями High Victorian Gothic в середине столетия, оно демонстрирует больше внимания к историческим истокам, как в структуре, так и деталях.

Проекты и печатные труды Cram способствовали распространению Gothic Revival по всей территории Соединенных Штатов, где стиль применялся в основном для академических зданий и церквей Ecclesiological христианского движения, выступавшего, как мы помним, против рационализма и сухости англиканской церкви и за восстановление эмоциональной глубины и богатства форм церемониальных ритуалов и культовой архитектуры.

К началу 1880-х Academic Eclectic Styles распространили свое влияние и на область высотного домостроения. высота зданий вышла за пределы 10 этажей. После многочисленных экспериментов по совместному использованию каменных несущих стен и металлического каркаса, архитектор William Le Baron Jenney применил в 1885 году, в проекте Home Insurance Building в Чикаго, так называемые curtain walls (ограждающие стены, навешенные на несущий каркас).

Выполненный из недавно изобретенной Бессемеровской стали, каркас Home Insurance Building опирался на мощное каменное основание. Литые железные консоли, заякоренные на каждом втором этаже, несли вес наружных стен. Очевидные преимущества подобных конструкций, незамедлительно завоевавших широкую популярность в архитектурном мире, практически устранили ограничения этажности (Рис. 7. 11.).

а

b

Рис. 7. 11. Home Insurance Building Chicago, Illinois, 1883–85, William Le Baron Jenney. a. Внешний вид. b. CAD-модель конструктивного каркаса.

В качестве стиля для своего проекта Jenney избрал свободно интерпретированный классицизм. Характерная трехчастная схема фасадов представлена тяжелой Richardsonian рустированной базой первого этажа, колонной повторяющихся промежуточных этажей и карнизом-капителью. Впоследствии модернисты справедливо критиковали подобный прием, как пришедший из эпохи несущих стен и скрывающий истинную конструктивную идею здания. Но современники проекта не находили в нем ничего противоестественного и продолжали использовать masonry-based styling для декорации curtain walls еще не одно десятилетие.

В первом десятилетии 20 века здания перешагнули 50-этажный рубеж, и архитекторам пришлось искать новые прототипы для стилизации объектов, высота которых многократно превышала ширину. Построенный в Нью-Йорке в 1909 году Metropolitan Life Insurance Building (Metropolitan Tower), например, был смоделирован по образцу знаменитой Campanile (колокольни) Собора Святого Марка в Венеции (Рис. 7. 12.).

Рис. 7. 12. Metropolitan Tower, New York City, 1909, Napoleon Le Brun & Sons.

Другим примером творческого переосмысления исторических мотивов стал 52-этажный Woolworth Building, возведенный в 1913 году в Нью-Йорке по проекту Cass Gilbert (Рис. 7. 13.). Как и Le Brun в Metropolitan Tower, автор предпочел отказаться от классически горизонтального поэтажного членения фасадов и обратился к стилю доминирующих вертикалей – Готике. Выведенные на фасад характерные вертикальные ребра и башенки органично вплелись в ткань фасадов и закрепили за зданием имя «Cathedral of Commerce».

Рис. 7. 13. Woolworth Building, New-York City, 1911–13, Cass Gilbert.

Поиски уместных для высотных зданий стилистических прототипов продолжались далеко вглубь 20 века и включали эксперименты со многими другими Academic Eclectic Styles, от Beaux-Arts до Romanesque.

Оба рассмотренных объекта являются примерами развития идеи башни, вырастающей из более массивного основания, ставшей традиционной для Нью-Йоркских небоскребов. В то же время, в других городах, в частности в Чикаго, возводились здания одинакового сечения по всей высоте, что затесняло застройку и блокировало проникновение света и свежего воздуха к уровню первых этажей. Подобные проблемы привели к созданию нормативных актов, регулирующих процентное содержание высотных зданий в структуре города и их отступление, по мере повышения этажности, от линии застройки. Подобные ограничения способствовали формированию новых, утончающихся к вершине, или ступенчатых небоскребов. Но об этом – позднее.

Несмотря на жесткую критику со стороны модернистов, возникновение и развитие Academic Eclecticism было исторически оправдано. В период экономических депрессий и социальных потрясений его стили способствовали созданию обстановки стабильности и ощущения исторической связи с великими цивилизациями прошлого, импонирующего американцам, не имеющим собственной глубокой истории.