Текст книги "Одержимость"

– Милая девочка… – Его грудной голос всегда действовал на нее парализующе. Она переставала что-либо соображать, когда слышала его. Маша боялась Маркова. Все внутри обрывалось и повисало на тонкой паутинке остатков здравого смысла. Она чувствовала угрозу, исходящую от этого высокого, красивого, уверенного в себе мужчины. Почему Андрон так слепо доверяет Маркову? Интуиция подсказывала ей, что этот человек не настолько открыт, как пытался показать.

– Милая моя девочка, тебе выпала большая удача – любить такого незаурядного мужчину, как Андрон Егорович Некрасов. Изволь соответствовать. Никаких истерик, и знай свое место.

– Я не собака, которой постелили коврик у входа в комнату хозяина.

– Зачем ты себя унижаешь? Тебе постелили в спальне.

– Почему вы позволяете себе так говорить со мной? – Маша попыталась защищаться.

– Разве я обидел тебя, девочка? Считай мои слова советами заботливого отца.

Это уже был удар ниже пояса. Ведь Маркову наверняка известно, что Маша росла без родителей. Ей было больно, что человек, мнением которого Андрон дорожит, обижает ее.

– Я переживаю за вас обоих, Машенька. Только этим объясняется мое желание помочь, подправить, объяснить.

– Вам недостаточно того, что Андрон сутками обсуждает с вами дела компании? Теперь вы хотите влезть и в его личную жизнь? – Маша вскипела от негодования. Она не собиралась проглатывать очередную порцию приторной лжи. Этот человек постоянно напоминает ей о том, что она в этом доме никто. Еще немного, и ее терпение лопнет. Она пожалуется Андрону. Вот тогда посмотрим, что запоет этот седовласый красавец!

– Андрон мне как сын. Я хочу ему только добра. И тебя прошу. Нет, требую: дома создай ему нормальные условия. Здесь он должен отдыхать, а не бороться с тобой за права и свободу.

– Это вас не касается.

– Касается, потому что от настроения и состояния Некрасова зависит все, что происходит на фирме. Лишняя нервотрепка ему ни к чему. Давай дружить, милая. Ты ведь умная девочка. Дура не смогла бы столько лет морочить голову Андрону.

– Мне это считать комплиментом? – Маша натянуто улыбнулась.

– Это по желанию.

– Ваша оценка моего вклада в душевное состояние Андрона Егоровича Некрасова меня совершенно не волнует!

– Напрасно. От меня тоже кое-что зависит. – Марков хищно улыбнулся.

– Как мы откровенны!

– Чего хочу и от тебя, Машенька. Я открыт как на ладони. Все, чего я хочу, – зеленый свет для наших общих с Андроном планов. Не мешай. Твое дело – крепкий тыл, жаркий секс. Он мало уделяет тебе внимания? Читай «Камасутру». Подарить?

– Это уже слишком.

– Ну, тебе виднее. – Марков пожал плечами. – У тебя столько компенсаций. Включи голову и живи полной жизнью, дыши полной грудью. Кстати, у тебя красивая грудь.

– А вот это совсем некстати! – Маша зарделась под пристальным похотливым взглядом Маркова.

– По-шу-тил, – пропел Леонид Игнатьевич. – Одним словом, мирись, мирись и больше не дерись. Каждый раз одно и то же. Мир в семье всего дороже.

– Мы помиримся и без вашей помощи.

– Согласен, но как скоро? Андрон напряжен, милочка. Ему нужна разрядка, ты понимаешь, чего лишаешь его?

– Он с вами слишком откровенен. – Маша была готова провалиться сквозь землю от стыда.

– Я же говорил, что Андрон мне как сын. Слушай, мне не трудно повторить. – Посуровевшее лицо Маркова заставило ее сердце замереть. Она прижала руку к груди. Еще немного, и Маша задохнется от негодования. – Давай дружить. Поверь, так будет лучше для всех.

– Вы хотели сказать – для вас.

– Красивые у тебя волосы… – Леонид Игнатьевич резко сменил тему. – И сама ты красивая. Красивая и умная девочка. Не говори лишнего и не веди себя как истеричка.

Каждый раз после таких разговоров Маша долго приходила в себя. Она страдала от унижения и невозможности поделиться с кем-то своими переживаниями. Андрону сказать боялась. Только в мыслях смело передавала ему суть очередного разговора с Марковым, а когда он интересовался, трусила и отвечала:

– Ничего интересного, Андрюша, очередной обмен любезностями.

Обычно Андрона устраивал такой ответ. Но внутри Маши бушевал океан страстей, силу которых знала лишь она сама. Винить некого. Подруг растеряла. Ни с одной из них она не виделась после выхода из интерната. Особенно когда нашлась ее квартира, между нею и девочками словно выросла стена. Поначалу они еще старались не потерять друг друга из виду, а потом разбрелись. Быть может, всем им, как и Маше, хотелось поскорее забыть годы, проведенные в интернате.

Она не любила вспоминать те времена. Было грустно, бедно, предсказуемо. Все мечтали о другой жизни, фантазировали, путали мечты с реальностью, заигрывались и уже не желали выходить из придуманной роли. Но никто не смеялся, не подшучивал зло. Девчонки-фантазерки – разношерстный, верящий в чудеса народ. Маша не многим отличалась от остальных. Быть может, читала чуть больше, фантазировала чуть меньше. А еще она не любила шумных компаний. Ее коробило от скабрезных шуточек. Маша слыла недотрогой. В отличие от большинства ее подруг, она не спешила расстаться с невинностью. Подчеркивая это, девчонки дали ей прозвище – божий одуванчик. Маша не обижалась. Глядя на себя в зеркало, она и видела этот растрепанный, беззащитный цветок: светлые вьющиеся волосы, непослушные и пышные, воздушный ореол из кудряшек – на самом деле словно головка одуванчика.

– Опять любуешься? – Соседки по комнате посмеивались над ее манерой подолгу смотреться в зеркало.

– Колдую, – отшучивалась Маша.

На самом деле в такие минуты она напряженно боролась с комплексами. Смотрела на свое отражение и внушала себе, что она красивая, удачливая, сильная и решительная. Маша считала, что именно этими качествами природа наделить ее не пожелала. Значит, нужно воспитать их самой. Ну, с решительностью и силой варианты были, а вот что поделать с этой худобой в сочетании с пышной грудью? Жуткое зрелище. Как смириться с этим маленьким вздернутым носом и копной бесцветных волос, которые она заплетала на ночь в тугую косу?

– Да ты в своем уме? – зашипела на нее одна из девчонок, когда Маша поделилась с ней своими «бедами». – За такую грудь, как у тебя, я полжизни отдала бы! И худючая ты, как модели в журналах. Тебе и делать ничего не нужно – фигурка мировая.

– Издеваешься? – обиделась Маша.

– Дура ты, Машка. Скажу тебе по дружбе, не бзди. Воспользуйся дарами природы на полную катушку.

– Прыгать в койку к каждому, кто позовет?

– Нет, лучше к тому, кто хорошо заплатит. За удовольствие нужно платить.

– Твои советы, Лидка, не для меня, – шлепнув соседку по заднице, отозвалась Маша.

– Ах, прости, божий одуванчик, я забыла, с кем имею дело, – засмеялась Лида.

Маша пропускала добродушные колкости подруг мимо ушей. Пусть живут, как хотят. У нее свои правила, свои цели. Она дала себе слово выбраться из вязкой, бесперспективной жизни. Никто из учителей, воспитателей не собирался внушать им веру в светлое будущее. Казалось, между взрослыми существует негласное соревнование по запугиванию воспитанников серыми, безрадостными картинками взрослой жизни, куда дети стремились и которой так боялись.

Первым ответственным шагом стал выбор профессии. Посоветоваться было не с кем, но вокруг так процветала торговля! Пожалуй, не самый плохой вариант. Торговый техникум, который окончила Маша, стал еще одной школой жизни. Это не было ее призванием, но Маша надеялась со временем все круто изменить. Она успокаивала себя тем, что ее время обязательно придет. Будет она еще учиться в институте и станет детским психологом. Тогда у нее появится возможность гордиться собой, своим трудом. Но до этого было далеко. А пока миловидная внешность, хорошие манеры помогли ей устроиться в бутик в центре города. Коллектив воспринял ее холодно.

– Тебе повезло, – с нескрываемой завистью поглядывали на нее девицы из соседних отделов. – С такими ножками ты себе хорошую дорожку вытопчешь.

– Дорожка меня не устраивает, мне нужна автострада, – пошутила Маша, но к ее словам отнеслись настороженно.

– Ишь ты, дева Мария! – переглянулись сотрудницы, закрепив за ней еще одно прозвище. Маша приняла его с удовольствием. – Выкладывай спидвей, если силенок хватит.

Каждый день, глядя на себя в зеркало, она мысленно проговаривала привычный набор фраз о своей красоте и неотразимости. Если столько людей вокруг только и твердят о том, как она хороша, почему же самой себе она кажется уродиной? Маша верила, что однажды в зеркале она увидит ту, к которой у нее не будет никаких претензий, а пока… Работать, улыбаться, не киснуть, выживать. Когда-нибудь она обязательно получит вознаграждение за настойчивость и целеустремленность. Не век же ей работать консультантом в магазине! Это не предел ее мечтаний. Маша обязательно поступит на заочное отделение в университет, на факультет психологии. Подзаработает денег и поступит. Сейчас ведь за все нужно платить.

Белой завистью Маша завидовала тем, кто учился на дневном отделении. Большинство из них не понимают своего счастья. Учатся, не думая о том, где достать деньги. Развлекаются в свободное время, рассказывают родителям о своих удачах и огорчениях – все это для нее словно другой мир. А ей жаловаться-то некому. Ее удел – рассчитывать только на себя. Она должна много работать. Поэтому днем – бутик, по выходным – работа в небольшой фирме. Ей доверили прием платежей кабельного телевидения. По современным меркам не очень большой, но все же доход. Поздними вечерами Маша убирала подъезд. Самая неприятная часть работы. Нужно было соблюдать осторожность, чтобы не повредить ногти. В магазине ее внешний вид – визитная карточка для посетителей. Маникюр, прическа, макияж – столько времени отнимают эти мелочи! Непослушные пряди Маше так надоели, что однажды она решила сделать короткую стрижку.

В очередной раз убирая в своем подъезде, Маша разговорилась с соседкой. Таня – приятная девушка, студентка пятого курса университета, пришла в ужас, когда Маша сказала, что срежет волосы.

– Ты что, с ума сошла?! – стряхивая пепел на только что вымытый Машей пол, завопила Таня. Перехватила ее взгляд, спохватилась: – Прости, пожалуйста. Это я от волнения.

– Ничего. – Маша снова прошлась тряпкой по еще влажному полу.

– Знаешь, я давно за тобой наблюдаю.

– И что?

– Труженица ты.

– Так нужно. – Маша отвела взгляд.

– Ты мне нравишься.

– Спасибо.

– Давай дружить?

– Давай, – улыбнулась Маша.

– Вот и славненько!

Соседка действительно нравилась Татьяне. Молчаливая, улыбчивая девушка с невероятно красивой фигурой, роскошными волосами цвета льна и живыми глазами оказалась приятной в общении. Половая тряпка и швабра никак не дополняли этот хрупкий образ.

– Не могу видеть тебя с тряпкой! – Таня курила, сидя на высоком подоконнике в подъезде.

– Ничего не поделаешь. Мне нужны деньги.

– Разве это деньги? Уродуешься за копейки.

– Пока так.

– Надеюсь, что пока.

Маша была благодарна соседке за внимание. Хоть кому-то небезразлична ее судьба. Именно Таня постепенно ввела ее в круг своих друзей. Времени на развлечения у Маши было мало. Но она почувствовала такую необходимость в простом общении, что не смогла отказаться от одной, другой вечеринки. Маша недосыпала, но впечатления, которые ее переполняли, стоили того. Правда, был и минус. Большой, жирный. С какой стороны ни посмотри, в студенческом кругу соседки Маша была чужой. Она видела, что ее принимают из уважения к Тане. Как человек искренний, она призналась в этом:

– Я не из вашей песочницы, Танюша. – Маша пыталась шутить.

– Ну-ка, поподробнее, пожалуйста.

– Я чувствую себя неловко.

– Ты чего комплексуешь? Маш, я думала, ты выше этих условностей, – искренне возмутилась Таня.

– Вы – золотая молодежь, а я…

– Эта золотая молодежь сплошь и рядом сидит на шеях у своих предков. В том числе и я. Если хочешь знать, ты лучше нас всех! Ты сама идешь к своей цели. Тебя можно уважать только за это. И не смей относить себя ко второму сорту.

Постепенно нравоучения новоявленной подруги возымели действие. Маша уже не сжималась и не тряслась от страха при одной мысли об очередной вечеринке, на которую ее приглашала Таня. Она быстро сообразила, чем можно компенсировать отсутствие украшений и лоска, которыми так кичились в этой компании. Она оказалась хорошей… слушательницей для тех, кому хотелось выговориться. Причем выслушивала их активно, по ходу дела задавая вопросы. Это производило впечатление неравнодушного отношения к собеседнику, и она поднималась в его глазах. Увы, люди разучились слушать друг друга, а Маша в совершенстве владела этим утерянным искусством. И постепенно именно этим завоевывала симпатии своих новых знакомых.

– Надеюсь, ты не откажешься отпраздновать с нами Новый год? – По вспыхнувшим глазам Маши Таня поняла, что та рада приглашению.

Теперь Маша не представляла себе, что все могло сложиться иначе. Благодаря этой новогодней вечеринке в ее жизни и появился Андрон. Неужели все могло сложиться иначе? Не возникни у Тани желания подружиться с ней, и ничего бы не было. Как трудно представить свою жизнь без Андрона! Маша влюбилась в него с первого взгляда. И потеряла голову. Теперь она точно знала, что это означает. Ее жизнь только начиналась. Да раньше она и не жила вовсе. Только с того момента, когда рядом с ней появился Андрон.

Сомнений не было: она понравилась ему. Как это говорят: «Между ними промелькнула искра». Точно! Только очень мощная, яркая вспышка мгновенной страсти. Надо же, в тот день у нее не было никаких предчувствий. Ничто не предвещало перемен.

– Ты вытащила счастливый билет. – Таня была искренне рада за нее. – Некрасов – наш любимчик. К тому же он – самая выгодная партия. Мечта!

– Партия? Какое это имеет значение? – смутилась Маша.

– Еще какое! Ну, не пытайся выглядеть глупее, чем ты на самом деле. – Таня хитро сощурила подслеповатые глаза. – Я всегда говорила, что такие, как ты, получают от жизни все!

– Значит, все-таки сортность не отрицается? – пристально глядя на Таню, заметила Маша.

– Дело не в происхождении, а в цепкости.

– Если можно, давай сменим тему.

– Не могу успокоиться. Я рада за тебя. Кажется, ты зацепила Некрасова.

– Я не нарочно, – шутя оправдывалась Маша. Но на самом деле ее не покидало ощущение, что все это ненадолго.

– Ваш роман – главное событие уходящего года. Имей в виду, Андрон – это непростой товарищ.

– Ты встречалась с ним?

– Нет. У меня отлаженная личная жизнь, и Некрасов проскальзывает в ней легким штрихом ироничного знакомого.

– Так в чем же он непрост? – Маше хотелось говорить о нем. Пусть она узнает что-то неприятное. Это даже к лучшему – поймет, что этот парень не идеален. Хотя она не видит в нем недостатков. Даже страшно становится – все ее мечты сбываются со сказочной скоростью.

– Здесь дело даже не в нем, а в его семье, – начала Таня. Она взгромоздилась на подоконник, закуривая очередную сигарету. Маша, как обычно, застыла рядом со шваброй в руках.

– Говори, я должна знать.

– О, господи, как же не идет тебе, девушка с красивым именем Мария, эта идиотская швабра! – на одном дыхании выпалила Таня.

– В ней все дело? – усмехнулась Маша.

– Родителям Андрона это, мягко говоря, не понравится. Тебе лучше не говорить ему о твоем гражданском подвиге, совершаемом ради жителей подъезда. Оставь только работу в бутике и желание учиться на психолога. А еще нужно добавить немного загадочности и не быть слишком доступной, понимаешь?

– Понимаю.

– У них другая жизнь. Ты вот говоришь, моя квартира кажется тебе дворцом?..

Таня с родителями занимали пять комнат. Три года назад они купили соседнюю квартиру и объединили ее со своими тремя комнатами. После перепланировки и, казалось, нескончаемого ремонта получилось весьма неплохо. Весьма неплохо по меркам Таниной мамы. Она была женщина амбициозная, давно мечтающая о собственном доме. Поэтому расширение площади рассматривала лишь как очередной шаг к исполнению заветной мечты. А вот Маша искренне восхищалась роскошью, которой в Танином доме веяло отовсюду.

– У вас все очень красиво и со вкусом, – в очередной раз подтвердила Маша.

– Так вот, наша квартира в сравнении с апартаментами Некрасовых – малогабаритка с дешевым ремонтом.

– Ладно тебе! – хитро улыбнулась Маша. – Скажи, что хочешь еще раз услышать, как у вас все здорово.

– Я не преувеличиваю, девушка. Быть может, тебе удастся все увидеть своими глазами. Надеюсь, ты удержишь его дольше, чем другие.

– Других было много? – Ревность кольнула в самое сердце.

– Не будь наивной и не заставляй меня говорить то, что тебе будет неприятно слышать. Главное, Машка, оставайся сама собой. В тебе есть этот чертов стержень, который мужики называют изюминкой! Оставайся собой, и перемены не заставят себя ждать.

– Хорошо. – Маша была готова к любым переменам, если они гарантируют присутствие в ее жизни Андрона.

– Ты же мечтаешь о красивой жизни?

– Как все, наверное. – Маша принялась энергично орудовать шваброй.

– Считай, что у тебя уже все получилось. Осталась малость – ничего не испортить.

– Я постараюсь.

– Вот с этого и начнутся твои беды! – Таня назидательно подняла указательный палец. – Не перестарайся. Все должно быть естественно, плавно, без надрыва. Помни, что ты очень красивая.

– Спасибо.

– И кажется, совсем неглупая.

– Еще одно мерси.

– Брось ты! Заладила. – Таня спрыгнула с подоконника. – Домывай и приходи к нам, сладенького пожуем. С хорошим чайком. Небось пробегала сегодня целый день, а желудок песнь утреннего сухарика завывает.

– Сладкое на ночь? – Маша нарочно сделала удивленные глаза.

– Прикалываешь?

– Нет, борюсь со слюноотделением.

– Заходи, жду. Перекусим и бай-бай. Завтра опять рано вставать. Всю жизнь приходится рано вставать. Сначала в садик, потом в школу, теперь – в институт. Когда же отоспимся, подруга?

– Может, когда замуж выскочим? – лукаво улыбнулась Маша.

– А вот за это можно и по коньячку. – Таня взбежала по ступенькам. – Давай по-стахановски.

– Хорошо, я быстро.

Потом они, как обычно, засиделись, заболтались. Маша чувствовала себя абсолютно счастливой. В ее жизни появилось сразу два человека, которым она была не безразлична. Во-первых, Андрон, ее первое серьезное чувство, а во-вторых – Танюша. И хотя в ее жизнь они вошли в обратном порядке, главным событием на тот момент для нее была встреча с Некрасовым.

Все произошло как-то незаметно. У нее больше не было планов. В ее жизни осталось место лишь для ее любви. Остальное мешало. Даже общение с Таней свелось к минимуму. Андрон запретил Маше мыть подъезд. Она взболтнула об этом случайно, а он вскипел от негодования. Хотелось понять причину: ему стыдно, что она занимается этим? Но Некрасов ничего не объяснял и был категоричен.

– Сколько ты получаешь за эту работу? – спросил он.

– Какое это имеет значение?

– Хорошо. Я буду каждый месяц давать тебе в десять раз больше, только, пожалуйста, больше не делай этого.

– Я к таким подаркам не привыкла.

– Придется.

– Я не твоя содержанка! – Мысленно Маша представила, как здорово было бы иметь такую сумму в своем полном распоряжении. Но она никогда ничего не получала просто так.

– Разумеется. – Некрасов был предельно серьезен. – Потому что на твое содержание мне придется потратить большую сумму. Так ты мне обещаешь?

Сначала она попыталась отстаивать попранные права, но делала это больше по инерции. Сработал стереотип мышления: на нее оказывают давление, значит нужно сопротивляться. Но после очередного короткого общения с Таней решила, что ведет себя глупо.

– Я же просила тебя оставаться самой собой, Машка, – укоряла ее Таня. – Отпугнешь мужика своим ослиным упрямством.

– Я боюсь.

– Еще чего!

– Со мной такого никогда не было, – прошептала Маша.

– Верю.

– Я так люблю его, что, кажется, готова на все, лишь бы он был рядом.

– Сделай первый шаг – откажись от швабры! – Выпустив мощную струю серого дыма, изрекла Таня.

И Маша решила, что спорить с Андроном по поводу ее сумасшедшего заработка больше нет смысла. Она созрела, чтобы отказаться от него. Единственное, чего Маша не понимала: каким образом Андрон собирается ей это компенсировать? Наверное, в их отношениях все должно коренным образом измениться. Перемены коснутся не только ее работы. Но она была готова ко всему, потому что влюбилась без памяти.

Не произнося этого вслух, Маша надеялась на ответное всепоглощающее чувство. В конце концов, именно Некрасов был инициатором их знакомства. Это он заставил ее поверить в то, что между ними все серьезно. Она насмотрелась на однодневные романчики между девчонками из бутика и солидными клиентами. Наслушалась истерик, проклятий в адрес бессовестных скотов, которым от женщин нужно только одно. У нее все будет иначе. В Андроне Маша увидела того, кому можно доверять. И он постоянно твердил:

– Верь мне!

Она верила. Он стал ее первым мужчиной, ее первой настоящей любовью. Девчонки из магазина посмеивались и считали дни до того момента, когда Некрасов перестанет забирать ее с работы, приезжая на своей шикарной машине.

– Машуня, ты бьешь рекорды. Вторая неделя – это уже серьезно, – подшучивали они, а Маша видела, как зависть проявляется на их лицах черными пятнами.

Раньше она с нетерпением ждала начала нового рабочего дня, а теперь мрачнела, чувствуя себя подопытным кроликом в эксперименте, за которым наблюдают расфуфыренные жеманные красавицы. Только одна девушка – консультант из соседней секции относилась к ней по-дружески.

– Не обращай на них внимания, – улыбалась Соня. – Здесь все только и мечтают о таких отношениях, как у тебя. Не на разок, а серьезно. У тебя ведь серьезно, правда?

– Очень. – Маше стало легче.

– Все будет хорошо. Ты получишь все, о чем мечтала. Ты ведь мечтала о таком, как Некрасов?

– Честно? Нет, даже не думала.

– Теперь все будет иначе, – заверила ее Соня.

Хоть кто-то на этом островке бездушного сверкающего великолепия понимал, что в ее жизни началась совершенно иная полоса. И это была полоса абсолютного счастья. Ей никто не был нужен. Весь мир для нее сосредоточился в одном имени – Андрон. А теперь, имея телефон в каждой комнате и вдобавок к ним мобильный, ей оказалось даже некому позвонить.

Маша добровольно оградила себя ото всех. Ей казалось, что вся она без остатка должна принадлежать Андрону. Ничего на сторону. Все эмоции, все устремления во имя их любви. Встречи с Таней прекратились.

– Ты не комплексуй, подружка. – В один из последних телефонных разговоров Таня, как всегда, была полна оптимизма и неугасающей энергии. – Я ведь все понимаю. Тебе не до меня. Не переживай. Я не в обиде. Отношения с таким мужчиной, как Некрасов, предполагают полное растворение в нем.

– Но ведь ты говорила, чтобы я оставалась сама собой! – воскликнула Маша. – Невозможно стать частью кого-то, оставаясь собой.

– Мало ли что я говорила. Главное, что вы вместе, значит, ты все делаешь правильно. Дерзай!

– Спасибо тебе, Танюша.

– Не стоит благодарности. Теперь все от тебя зависит!..

Прошло шесть лет. Маша не была настолько уверена, что все эти годы поступала правильно. Она надеялась, что ее роль в жизни Андрона будет иной. Роль второго плана – вот что предлагает ей любимый. А она хочет, чтобы они на самом деле стали одним целым.

Ничего! Все изменится, как только Андрон узнает о том, что она в положении. Ребенок – недостающее звено, которое навсегда привяжет их друг к другу. Хотя Некрасов прав: много ли она знает случаев, когда появление ребенка сохранило семью? Пока им есть что терять, можно попробовать. У нее мало времени. Андрон меняется на глазах. Марков может быть доволен: его уроки не прошли впустую. Некрасов оказался во власти жажды успеха и безграничной власти. Они вытесняют из него все человеческое.

Бизнес, бизнес… Андрон готов раздавить любого, кто попробует ему помешать. Все во имя процветания фирмы. Остальное – пустяки, что-то, едва ли заслуживающее его внимания. Что, в таком случае, для него потерять ее любовь? Она надеялась, что Андрон все-таки дорожит ею. По-своему, сдержанно, немногословно, но дорожит. Маше становилось страшно. В погоне за прибылью он может потерять самого себя.

– Одни рождаются в рубашке, другие с набором невезения. Андрон, ты родился с интуицией зрелого бизнесмена, – улыбался Марков, с нескрываемым восхищением глядя на Некрасова.

Марков умело подогревал в нем тщеславие. А Андрон купался в хорошо продуманной лести.

Со стороны их отношения казались весьма доверительными. Маша ревновала. Временами Андрон тяготился ее обществом. Она чувствовала это, и ей становилось неуютно. Никогда она не замечала ничего подобного, когда Андрон общался с Леонидом Игнатьевичем. Некрасов тянулся к нему. Обычно их беседы лились ручьями, захватывая обоих. Советчик, верный друг, надежный партнер – так отзывался Андрон о Маркове.

– Он был лучшим другом моего отца, Манечка. Я доверяю ему, как самому себе.

– Напрасно.

– Слушай, психолог, по-моему, у тебя еще слишком небольшой опыт, чтобы быть такой категоричной.

– У меня интуиция. – Маше было обидно, что Андрон подшучивает над ее образованием. Она – дипломированный психолог, еще ни дня не проработавшая по специальности. Ну и что? У нее еще все впереди.

– Поверь, мы с Марковым на верном пути! – Некрасова раздражало недоверие Маши.

– Куда ведет этот путь, Андрюша?

– Тебе не стоит в это вдумываться. Занимайся своими делами, Одуванчик. Договорились? Никаких вопросов. – Он ретировался в кабинет.

– Как скажешь… – И так каждый раз, когда Маша хотела его предостеречь.

– Обиделась?

– Нет.

– Вот и хорошо. Ты же у меня умница!

– Я знаю, – улыбнулась Маша.

– И ты не будешь мне мешать?

– Не буду.

В ее сердце не было обиды. Только жалость к любимому. Чтобы понять его до конца, нужно побывать на его месте. Он нарочно загружает себя, ставит невероятные задачи и с упорством воплощает их в жизнь. Для него это – единственный способ выжить, доказать, что он – достойный сын своих родителей.

Андрон с самого детства боялся разочаровать их. Это беспокоило его больше, чем отсутствие настоящих друзей, взаимопонимания со сверстниками. Он всегда хотел быть лучшим, оправдать надежды родителей. Маше трудно понять это. Они из разных миров. Это различие останется между ними на всю жизнь. Никогда Маша не сможет прочувствовать, каково это – быть единственным любимым ребенком и вмиг потерять все. Она росла без родительской ласки и заботы. В какой-то степени ей чужда сентиментальность, а отсутствие корней многое упрощает. Да, именно в этом Андрон ее периодически обвиняет – отсутствие основательности. Он с недовольством говорит, что Маша пытается все упростить. Может, он прав? Он умнее, опытнее. Ей стоит прислушаться.

И вот ей уже стыдно. Правду говорила Таня. Ей довелось вытащить счастливый билет. Шесть лет она рядом с талантливым, сильным, целеустремленным человеком. Ей повезло, она избранная. Маша должна быть счастлива этим и забыть о своих амбициях. Смысл ее существования – облегчать его жизнь, дарить ему мгновения наслаждения. Она больше не должна мучиться от ревности, когда в выходной приезжает Марков и Андрон с улыбкой спешит ему навстречу. Спешит, забывая, что несколько минут назад они хотели заняться любовью. Она должна смириться с тем, что работа для Некрасова на первом, втором, третьем месте. Но как это сделать? Марков подскажет?

Он появился, как всегда подтянутый, с очаровательной улыбкой на гладко выбритом лице.

– Машенька, ты замечательно выглядишь!

– Спасибо.

– Впрочем, как всегда. – Марков поцеловал ей руку, хитро поглядывая на нее. Каждый раз, принимая его знаки внимания, она смущалась и не могла скрыть этого. – У Андрона отменный вкус. Я завидую ему, девочка.

– Вы заставляете меня краснеть.

– Это замечательное качество. Не теряй его… Я украду у тебя Андрона на несколько минут. Не сердись на старика.

Ну, конечно, все ради этого. Как она может помешать? Вымученно улыбаясь, Маша поспешила в свою комнату к компьютеру. Игры, просмотр новых фильмов. У нее слишком много свободного времени. Роскошь расслабляет, особенно когда не сопротивляешься.

– Манечка, не скучай! – прокричал ей вслед Андрон.

Она обернулась и получила воздушный поцелуй. Мужчины поспешили уединиться в кабинете.

Некрасов знает, что Марков не побеспокоит его без причины. Это человек действия. Если что-то требует обсуждения, Леонид Игнатьевич не станет откладывать. Они уже общаются на равных. Сначала Андрон чувствовал себя неуверенно, но с годами это ощущение ушло. У Некрасова масса поводов быть благодарным Маркову. Один из них – выход из сложного финансового положения, открывшегося после трагической гибели родителей. Тогда бизнес оказался под угрозой, но благодаря своевременной оценке ситуации Марковым удалось избежать краха.

Маша хорошо помнит те дни. Андрон ходил чернее тучи. Его мобильный разрывался, но Марков сказал, что необходимо сделать паузу и сократить общение, никого не подпускать к себе. Андрон отвечал на звонки только в том случае, когда разрешал Марков. Некрасов полностью доверился Леониду Игнатьевичу. И все получилось. Андрону не пришлось ни о чем жалеть.

Хорошо, когда рядом есть человек, на которого можно положиться. Имея запредельную загруженность, Некрасов время от времени физически нуждается в поддержке, отдыхе. А Марков всегда готов подстраховать, подсказать, поддержать.

– Я благодарен дяде Лене. Он много делает для нас. Будь с ним повежливее.

– Куда еще вежливее? – ершилась она.

– Манюнь, тебе это не идет, – пожурил ее Некрасов.

Какая несправедливость! Кроме Маркова у Андрона еще есть она, Маша. Он не может не понимать, что она любит его и желает ему добра всем сердцем. Она – тыл, она окружила его безграничной любовью и заботой. Насколько он ей благодарен за это?

В конце концов, ей наплевать на то, какую фамилию она носит. Только она должна быть абсолютно уверена, что Андрон видит ее старания сделать его жизнь лучше. Маша делает это от чистого сердца. Некрасов для нее все, любовь всей ее жизни. Когда она говорит ему об этом, он иронично улыбается. Андрон даже не представляет, насколько она зависима от него, от стабильности их отношений. Конечно, Маша будет вежлива с Марковым и с кем угодно, если это нужно Андрону. Вот бы и он так же откликался на ее просьбы! Да она у нее одна-единственная…

Ее мечта – родить Некрасову сына, продолжателя рода и семейного бизнеса, каким в свое время стал Андрон. Как жаль, что Маша не захотела обременять себя и Андрона заботами о ребенке в самом начале. Тогда ей казалось, что с ребенком нужно подождать. Она хотела проверить на прочность силу их чувств. Не желала, чтобы иные заботы отвлекали ее от общения с Андроном. Тогда это было обоюдным решением.