Текст книги "Карнавал в последние выходные августа"

Глава 11

Октябрь 2009 года, Марокко

Мыло пахло удивительно. Лиза нюхала его бесконечно, но так и не могла определить, чем именно. Сначала ей казалось, что оно благоухает белыми цветами, свежестью и чуточку восточными специями. Затем она уловила оттенки зеленой травы и мандаринов. Лизе так хотелось разгадать секрет этого аромата, что она даже не удержалась и лизнула. На вкус это оказалось обычное мыло – правда, почему-то слегка сладковатое. Лиза вздохнула и открыла флакон с кондиционером для волос. Пахло так же – маняще и неопределенно.

Когда Лиза вышла из ванной, она вся насквозь пропиталась этим запахом – запахом самого роскошного отеля в Марракеше. Потом она много раз спрашивала у принимающей стороны, чем же именно пахнет в отеле. И получала дежурный ответ: «Аромат для лобби и комнат разработала Оливия Джакобетти, которая является одним из семи самых чувствительных носов мира». И точка. Лиза поинтересовалась, может ли она приобрести мыло или шампунь с этим запахом, на что получила краткий ответ: «Нет. Так может пахнуть только на территории отеля». Лиза в какой-то момент даже так рассердилась, что хотела позвонить этой самой Оливии и спросить, что же такого она намешала в свой колдовской аромат. Ведь как только Лиза Соболевская переступила порог отеля, ей сразу стало легче. Словно вся тоска и брезгливость к себе самой, которые мучили ее последние полгода, потихоньку стали испаряться. Лизе даже начало казаться, что она возвращается к прежней себе – красивой, успешной женщине, которая точно знает ответы на все вопросы.

Только спустя какое-то время Лиза поняла, что это было никакое не возвращение. Она снова приняла одно за другое и поддалась на восточное коварство. «Соблазняй, соблазняй, соблазняй...» Ей казалось, что она слышит этот тихий вкрадчивый шепот, когда идет в свой номер по полутемному, освещенному лишь светом электрических факелов коридору. Когда утром гуляет по огромному саду, в котором уже зреют мандарины и распускаются розы. Ей показалось, что именно эти слова прошептал рано утром черноглазый мужчина в развевающихся белых одеждах, когда они столкнулись в холле. Даже почти карикатурный русский богатей, который прибыл в отель в обществе двух длинноногих блондинок, словно подмигнул ей: «Соблазняй, Лизок».

В отеле пахло соблазном, и прекрасная Оливия Джакобетти сумела это подчеркнуть.

– Лиза, ну что ты думаешь? Я так ее и не встретила! Ждала-ждала! – увидев приближающуюся к бассейну Лизу, закричала брюнетка в ярко-бирюзовом купальнике и отложила в сторону ноутбук.

Лиза присела на соседний шезлонг и оглянулась. И еще раз убедилась в том, что настоящее богатство незаметно. Люди, которые заплатили за отдых в отеле десятки тысяч долларов, спокойно отдыхали возле бассейна в этот жаркий марокканский полдень, исключая любую попытку привлечь к себе внимание. Словно подчинившись правилам клуба богатых, притих даже русский, который по давно устаревшему обычаю прибыл сюда в сопровождении двух проституток. Он пил ледяное пиво, старался быть незаметным и даже в ресторан ходил отдельно от своих спутниц, которые пока не могли отказаться от привычного стиля жизни и даже возле кромки бассейна вышагивали на высоченных каблуках.

Но это были бедные русские девушки. Богатые женщины никак себя не выдавали – ни нарядами, ни ювелирными украшениями. Зачем? Лиза вспомнила, как на пресс-конференции Жак Гарсия, самый высокооплачиваемый дизайнер в мире, которого обожали короли и шейхи, отчеканил: «Если вы хотите произвести впечатление, не откладывайте на потом, нужно добиваться эффекта сразу». Все присутствующие зааплодировали. А ей захотелось спросить: «А что делать потом? После того, как ты произвел нужное впечатление? Нужно дальше стараться или можно, наконец, расслабиться?»

Но Лиза знала, что такие вопросы задавать не принято, если тебя в качестве почетного гостя пригласили на открытие самого лучшего отеля в Марракеше после так называемой реновации. Попросту говоря, с отеля содрали старую отделку и создали новую. И, пожалуй, «содрали» – это не правильное слово. Мебель, светильники в стиле арт-деко и прочее бережно упаковали и продали с аукциона за огромные деньги. А потом пригласили самых лучших местных мастеров и заказали им отделку в национальных традициях. Потребовались многие часы кропотливого ручного труда, чтобы получилось то, что велел создать французскому дизайнеру король Марокко, – роскошный арабский дворец, конечно, нашпигованный всеми возможными современными технологиями. Например, чтобы включить свет или открыть дверь, даже с кровати вставать не нужно было.

Лиза в первый же день запуталась, как управлять всей этой системой. Зато ей очень понравилось марокканское вино в высокой тонкой бутылке, которое она нашла в мини-баре. Они с Машей, директором отдела культуры журнала «Star», с удовольствием выпили его в первый же вечер после приезда, устроившись на террасе. Обсудили последние сплетни, поговорили о том, что кризис потихоньку исчезает, рекламы становится все больше, так что, по всей видимости, самое трудное уже позади. Тогда это был разговор двух профессионалов. Но Лиза знала правила игры: в таких поездках люди обычно быстро и страстно сдруживаются, проводят вместе много времени, порой даже напиваются и говорят друг другу лишнее, потом в Москве в аэропорту обещают друг другу «не теряться»... и обязательно «теряются».

– Лиза, они все молчат, как партизаны, – возмущенно сказала Маша и даже стукнула кулачком по спинке шезлонга.

В тот же момент к ней, как по команде, подбежал высокий молодой человек в белоснежной униформе.

– Мадам, что-то не так? – спросил он на безукоризненном французском.

– Да, – не растерялась Маша. – Очень жарко. Принесите розового шампанского и апельсиновый сок. Лиза, ты будешь?

– Конечно, – кивнула Лиза. – А ты эстетка. Сидишь возле бассейна, вокруг благоухают розы, зреют мандарины... И ты то же самое требуешь.

– Что же мне пиво, что ли, пить? – засмеялась Маша и кивнула в сторону русского богатея, который заказал уже третий бокал. – Слушай, мне так хочется ее увидеть. Просто наваждение какое-то.

Лизе захотелось сказать, что наваждение – вообще нормальное состояние для тех, кто живет в этом отеле. Вот она, Лиза, например, только что чуть не съела кусок мыла, чтобы разгадать тайну запаха. А Маша, нормальная, умная женщина, которой чуть за сорок, дни напролет караулит Сару Джессику Паркер. Если бы им кто-то в Москве сказал, что они будут заниматься такой ерундой, они бы ни за что не поверили.

– Вкусно. Очень, – медленно произнесла Маша, попробовав шампанское. – Ты знаешь, сколько оно здесь стоит? Долларов пятьдесят бокал. Давай на твой номер запишем. Ты же главный редактор – тебе по статусу можно пить шампанское за деньги редакции.

– Хорошо, – покорно согласилась Лиза. Ею вдруг овладел такой давно забытый покой, что она ни за что не хотела думать о том, кто и сколько будет платить за эти удивительные минуты. Она знала, что платить придется. Но думать об этом была не в силах. Ведь так хорошо она чувствовала себя в те минуты, когда Иван Бекетов жил в ее квартире. Всего месяц. Так недолго.

Лиза подумала, что заплатит за шампанское сама.

– А ты точно знаешь, что она здесь живет?

– Конечно! – воскликнула Маша. – Нам же в первый день сказали, что она здесь живет во время съемок второй части фильма «Секс в большом городе». Да я и в интернете посмотрела – все сходится. Им запретили снимать в Арабских Эмиратах, поэтому они приехали в Марокко. И Сара заняла один из лучших сьютов отеля. Ой, мне так хочется передать ей привет от всех российских женщин...

– А подружки ее где живут? – поинтересовалась Лиза и сделала знак молодому человеку в униформе, кивнув на опустевший бокал. Хотя понимала, что больше пить не стоит – вдруг на смену покою придет тоска. И она, Лиза, сделает то, что хочет сделать все последние полгода – наберет его номер. Просто чтобы услышать голос. А потом «даст отбой». Она, конечно, знала: смешно так себя вести, когда месяц назад тебе исполнилось тридцать шесть...

– Про подружек ничего не пишут, – вздохнула Маша. – А жаль... Я бы так хотела Саманту повидать. И даже не привет ей передать, а расцеловать от лица всех российских женщин. Прямо задушила бы ее в объятиях. Так и сказала бы, что мы, российские женщины-«пумы»...

– Маш, какие «пумы»? – не поняла Лиза.

– О, а говорят, что Лиза Соболевская всегда в тренде! – засмеялась Маша и заговорщицки подмигнула. – «Пумы» – это мы, женщины за тридцать, а потом и за сорок, которые спят с юношами намного моложе. Такие хищницы, которым нужна юная кровь.

Кровь в одно мгновение прилила к щекам Лизы. Ей стало так жарко, что захотелось прыгнуть в бассейн, очищаемый по самой последней технологии.

– Я знаю, ты пока не по этой части, – засмеялась Маша. – Ты же у нас верная подруга Сапфирова.

– Бирюзова, – поправила Лиза.

– Знаю, знаю, мы так его в редакции называем – гражданин Сапфиров. Хотя в кризис звали даже Бриллиантовым – без его денег мы бы давно закрылись.

– Маш, а как ты думаешь, молодым мужчинам действительно с нами может быть интересно? – тихо спросила Лиза и оглядела Машу повнимательней, словно в ее тщательно оттюнингованной внешности могла найти ответ на свой вопрос.

Для сорока четырех лет Маша выглядела потрясающе. Среднего роста, с отличной фигурой, высокой грудью (спасибо пуш-ап, но какое это имеет значение?). Ее темные волосы блестели на солнце как тщательно отполированный бок дорогого автомобиля. На лице, казалось, не было ни грамма косметики, но оно все равно было выразительным. Лиза отлично знала, какой путь пришлось пройти, чтобы выглядеть так. Мезотерапия, дорогостоящие маски, аппаратные массажи, а потом долгие часы татуажа – губы, мягко очерченные опытной рукой и тщательно растушеванные, брови, в которых прорисован каждый волосок, едва заметные стрелки на веках. Всю эту азбуку красоты Лиза Соболевская знала назубок и знала главное правило, которое нельзя нарушать: любая небрежность – пуля, что убьет всю красоту. Небрежный макияж, растрепанные, плохо прокрашенные волосы, неудачная стрижка... Такое можно позволить себе лишь в молодости. Увы.

– Не надо думать об этом, – произнесла уверенно Маша. – Интересно им или нет – какая разница. Мы используем друг друга. И все это отлично понимают. Вот у меня недавно был роман с одним юношей, ему только двадцать исполнилось. Что плохого? Он сейчас главный пиарщик в журнале. И все благодаря мне. Да в нашем бизнесе, Лиза, еще постараться надо, чтобы найти натурала – и неважно, старого или молодого. А самый большой риск – нарваться на бисексуала. Некоторым «пумам», правда, на это плевать, но я, честно говоря, не могу. Как представлю...

– Давай без подробностей, – засмеялась Лиза. – А дети у тебя есть?

– У настоящей «пумы» или нет детей, или они уже выросли.

– А, – не сдержалась Лиза, – и она решила кого-то усыновить.

– Так думают те, кто никогда не пробовал завести роман с молодым юношей. Это как, знаешь, сейчас в Америке новая мода – закрутить роман с черным. Ну, с негром. Так вот, там даже такая поговорка есть – «кто черного попробовал, к белому больше никогда не вернется». Я в интернете форумы почитала – мама дорогая, что там пишут! Эти самые черные могут семь раз за ночь...

– Маша, прекрати! – зашептала Лиза. – Смотри, у этого русского уже ухо выросло на два метра.

– Да это оно у него от пива выросло, – не смутилась Маша, хотя голос понизила. – Ты только посмотри на него: маленький, толстый, ноги, как бочки. Конечно, кому он, кроме проституток, нужен, бедных девушек, которые приехали черт знает откуда и любой конфетке рады.

– Ну, допустим, не конфетке. Я вчера видела их в бутике «Диор», они сумки покупали, – зачем-то заступилась за девушек Лиза.

– Кстати о бутике. Я завтра заказала экскурсию в сад Мажорель, хочу взглянуть на мемориал Ив Сен Лорана. Поедешь со мной?

– Конечно, – кивнула Лиза. – Слушай, Маш, а вот что делать, если эта самая «пума» влюбилась? Ведь бывает и такое, наверное.

– Да, и очень часто. Но тогда это не настоящая «пума». А просто несчастная женщина. О, смотри, вон идет представитель твоей любимой возрастной группы. И зачем он, дурак, жену с собой притащил?

Мимо них неспешно прошел известный продюсер Игорь Юровский с женщиной, которая уже никакими ухищрениями не могла скрыть, что ей далеко за сорок. Продюсер улыбнулся Лизе и Маше, затем быстро сбросил с себя шорты и майку, продемонстрировав отлично натренированное тело и, шумно вдохнув, бросился в бассейн. Он плыл так уверенно и даже нагло, словно переплывал не десятиметровый в ширину бассейн роскошного отеля, а бороздил океан. Но Игорь Юровский все делал так – уверенно и нагло. Лиза Соболевская сразу заметила это, когда встретилась с ним в саду во время утренней пробежки.

* * *

– Девушка, вы неправильно оделись для бега, – услышала она за спиной. – Ой, Лиза, извините, не узнал вас сразу. Вы первый раз бежите?

– А как вы узнали?

– Это видно. Одежда должна быть специальная, чтобы пот впитывала и быстро сохла. Обувь нужна другая. Но главное – вы просто бежите, а надо бежать «с носка», чтобы суставы не повредить. Впрочем, здесь мягкое покрытие, можно и обычный бег использовать... Но сейчас так никто уже не бегает. Как говорится, везде свои тренды.

– Да уж, никуда от них не деться, – засмеялась Лиза.

Они, не сговариваясь, медленно пошли по широкой аллее. Вокруг суетились работники отеля – подрезали деревья, поливали цветы, но Лизе казалось, что они с Игорем одни в этом парке – ведь никто не мог знать, о чем они говорят в это чудесное прохладное утро.

– Вы давно приехали? – поинтересовалась Лиза.

– Уже неделю здесь. Завтра уезжаем.

– Вам понравилось?

Это был просто вопрос. Дежурный. В ответ должно было прозвучать, мол, да, очень, отель роскошный, Гарсия молодец, кухня отменная. Именно этих слов ждала Лиза. И ошиблась.

– А вам? Вы были в городе? Ведь отель – это резервация. Все самое настоящее происходит там, за этой крепостью, – Игорь кивнул на отштукатуренную и выкрашенную в розовый цвет стену, отделяющую отель от остального города.

– И что же там? – поинтересовалась Лиза.

– Там – все, как обычно. Жизнь, в которой очень много ненависти. Ненависти к тем, кто не такой, как ты. Вам не было жутко, когда вы в первый вечер услышали, как муэдзин призывает к молитве?

Лиза вспомнила, что ей действительно на секунду стало не по себе, когда она услышала этот словно растекающийся по всему городу наполненный неведомой тоской голос. Голос, который звал всех помолиться своему Богу. Но именно в этот момент они с Машей пили вино на террасе, поэтому быстро отвлеклись.

– Человеку всегда жутко, когда он сталкивается с чужим миром, – продолжал Игорь. – И только совсем наивный человек может не чувствовать той опасности, которая разлита в воздухе. Той ненависти, которая все определяет.

На секунду Лиза растерялась от того, что Игорь затеял такой серьезный разговор. А потом решила, что его просто давно никто не слушал – жене надоело, подчиненные только делают вид, будто слушают рассуждения шефа. А тут, в прекрасное теплое утро, случайно встретилась женщина. Почему бы не порисоваться и не произвести на нее впечатление?

– Кстати, вы знаете, что в отеле живет Сара Джессика Паркер? – решила она перевести разговор на другую тему. – Не хотите снять ее в своем следующем проекте? А то ваш последний фильм был слишком мрачным.

– Не хочу, – покачал головой Игорь. – Это, как сейчас говорят, не мой формат. Мы уже запустили новый проект.

– Будет еще больше жути? – засмеялась Лиза, которой вдруг ужасно захотелось пококетничать. Вспомнить ту себя, которая легко перепархивала от одного любовника к другому – из Парижа в Лондон, из Лондона в Нью-Йорк. Это было такое чудесное время, которое Лизе неожиданно захотелось если не вернуть, то вспомнить.

Игорь сразу почувствовал перемену в ее настроении и тоже переменил тон.

– Лиза, вы помните, как мы с вами вместе участвовали в теледискуссии на тему «глянца». Вы были очень убедительны и выглядели просто потрясающе. Как, впрочем, и сейчас. Кстати, как ваш журнал пережил кризис?

– Знаете, сейчас здесь, в Марокко, совсем не хочется говорить про кризис, – улыбнулась Лиза и пристально посмотрела ему в глаза. Это был грубый, беспроигрышный ход. Но Лизе так хотелось вернуть себя прежнюю, что для достижения цели сгодились бы любые методы.

Игорь посмотрел на нее внимательно, словно прокручивая в голове ее слова и оценивая интонации, мол, правильно ли он все понял. Чтобы окончательно рассеять его сомнения, Лиза улыбнулась ему еще раз. Почему-то этим утром все было очень легко.

– Знаете, мы с женой сегодня ужинаем в марокканском ресторане, – уверенно произнес Игорь. – Будем рады, если вы составите нам компанию.

– Замечательно, только я приду с подругой – она директор отдела культуры журнала «Star».

– Очень хорошо. Просто прекрасно. Думаю, мы найдем много общих тем.

Они были умные взрослые люди и отлично поняли друг друга – им никто не помешает: ни его жена, ни ее подруга.

* * *

Вечером в ресторане было очень холодно. Лиза насквозь продрогла в своем черном, усыпанном блестками и чересчур декольтированном платье. Она не надевала его, как ей казалось, очень давно. Почти год. Раньше платье было любимым – на мужчин оно действовало буквально магически. Они сразу начинали смотреть на Лизу особенным взглядом. Но только сейчас Лизе вдруг пришла в голову простая мысль, что дело совсем не в платье. Она сама всегда выбирала его именно в те моменты, когда чувствовала, что ее женские силы иссякают и нужен срочно кто-то, кто убедит ее в том, что она по-прежнему хороша собой и может нравиться.

Игорю Юровскому Лиза безусловно нравилась. Но было так холодно, что ей пришлось извиниться перед Машей, Игорем, его женой Олей и отправиться в номер за шалью. Лиза понимала, что шаль в этой ситуации – не лучший выбор. Она сразу все испортит. Но выхода не было.

Лиза вошла в холл отеля и, снова вдохнув одуряющий запах мыла, едва устояла на ногах. Впрочем, возможно, в этом был виноват блестящий, как зеркало, мраморный пол. А может, слишком тонкие и высокие каблуки. Или прекрасное марокканское вино неожиданно ударило в голову.

Лиза присела на круглый диван, который стоял посреди холла, и загадала: «Если вдруг сейчас появится Сара Джессика Паркер, то все сложится, все вернется. Я случайно где-нибудь встречу Бекетова, мы посмотрим друг другу в глаза и все поймем без слов. Разве может быть иначе между людьми, которые когда-то прожили вместе целый месяц?». А Бирюзову она скажет, что ... Впрочем, пока Лиза даже представить себе не могла, что она скажет Бирюзову. Но сейчас думать об этом не хотелось. Когда выходишь на охоту, опасно думать о том, кто ждет тебя за тысячи километров. Отвлекает от цели.

– Лиза, что вы делаете? С вами все в порядке? – к ней уверенным шагом шел Игорь.

Слава тебе, великий дизайнер Жак Гарсия! Твои усилия не пропали даром! Идея создать в отеле сказочный и чуточку пугающий полумрак – поистине гениальна. Будь холл ярко освещен миллионами хрустальных светильников, вся правда оказалась бы как на ладони. Лиза сразу стала бы собой – очень уставшей женщиной за тридцать, которая зачем-то надела слишком сексуальное платье. А Игорь – очень успешным мужчиной, который вдали от дома захотел пережить легкое сексуальное приключение, ведь присутствие законной жены делало ощущения еще острее.

Но спасительный полумрак и одуряющий запах диктовали другой сюжет. Просто мужчина и просто женщина, которые долго ждали момента. Момента, когда можно будет приникнуть друг к другу и пережить такое фантастическое, такое короткое ощущение счастья.

«Господи, почему же я все время целуюсь в лифте? Просто наваждение какое-то!» – мельком подумала Лиза, когда Юровский, едва дождавшись закрытия дверей, прижал ее своим хорошо тренированным телом к зеркальной стене и начал целовать, решительно и умело.

Было такое ощущение, что он заранее спланировал всю историю их короткой любви. А то, что это была любовь, Лиза не сомневалась. Нет, не та, которая бывает один раз в жизни, не та, которая мучает до разрыва сердца и дарит только ей подвластный покой. Это была та любовь, которая лишает чувства одиночества. А разве есть что-то страшнее на свете? И разве есть средство наиболее доступное, чтобы излечиться хотя бы на миг, чем короткая, пусть и краденая любовь? Любовь без прав и обязательств. Но с четко выверенным сценарием, автором которого, как правило, бывает мужчина. Вообще-то женщины предпочитают сериалы. Но мужчинам больше нравятся короткометражки. Пусть так. Это лучше, чем ничего.

– Лиза, ты фантастическая женщина, – прошептал ей на ухо Юровский. И эта заезженная реплика не была отвратительна именно потому, что точно соответствовала жанру.

– Я хотел тебя с той самой минуты, как увидел утром на прогулке...

Тоже ничего из ряда вон выходящего. Именно те слова, которые и должны быть. Вот только Лиза никак не могла вспомнить, что именно она должна сказать в ответ. Выложить правду она не могла. Ей хотелось спросить, как им быть, если в ресторане сидит его жена, – как им от нее отделаться? Потому что Лизе хотелось секса – того самого, который заставит почувствовать себя живой. Просто молодой женщиной, отправившейся в далекую страну и мечтающей пережить увлекательное сексуальное приключение, которое потом она будет вспоминать до глубокой старости.

Юровский, продолжая целовать Лизу, задрал ее узкое платье, провел рукой по бедру и вздохнул с облегчением:

– Так я и знал, я не ошибся...

Лиза Соболевская никогда не носила колготки – только чулки. Правда, без пояса – это было бы уже слишком старомодно. Впрочем, резинки, украшенные черным кружевом, мужчин вполне устраивали.

– Лиза, – командным тоном сказал Юровский, когда они подошли к двери ее номера. – Бери шаль и возвращайся в ресторан. Я тоже возьму пиджак и вернусь. Только подожди минут десять, чтобы я пришел раньше тебя, – тогда это вызовет меньше подозрений. А потом, после ужина, будь в номере. Только подругу свою отправь спать. Хорошо?

– Хорошо, – покорно кивнула Лиза.

Она вошла в свой номер и прислонилась к стене, замысловато отделанной разноцветной мозаикой, которая оказалась тоже холодной. Затем зашла в гардеробную и задумалась, какую шаль выбрать. Решила взять самую скромную – черную, шелковую, которая, Лиза это прекрасно знала, делала ее слегка похожей на монашку.

Ей надо было чем-то занять себя минут десять. И она включила компьютер. Набрала в поиске «женщина-пума». На нее словно рухнул поток – бесстыдства, отчаяния, позора, тоски...

«Милый мальчик желает познакомиться с настоящей женщиной-«пумой». Пиши, я жду. Олег».

«Пума»! Ты не пожалеешь» (адрес электронной почты прилагается).

«Внешность значения не имеет, главное, чтобы ты была настоящей «пумой». Твои деньги помогут нам быть счастливыми. Митя.

Желающих познакомиться с «пумой» было не счесть. Но это была торговля, вернее, первобытная ее форма – товарный обмен. Молодое мужское тело менялось на деньги, разочарование и обман – на секс с тем, кто в силу возраста еще даже не подозревал, что это такое.

Лизе стало страшно. Она всегда думала, что ее история с Иваном Бекетовым – исключение, а оказалось, что это тренд, модное направление. Лиза вспомнила всю короткую историю их романа. Смокинг, туфли, ворох одежды, который она притащила со съемок. Да она с радостью подарила и купила бы ему все – просто не успела. Так получилось. Не успела она стать настоящей «пумой». А ведь еще пару часов назад, болтая с Машей возле бассейна, Лиза даже подумать не могла о том, что она одна из многих – хищница, вышедшая на охоту. Правда, стрелять было не нужно – жертвы сами радостно бежали в объятия, едва завидев их – красивых, успешных, состоятельных и отчаянно несчастных женщин с приставкой «за» – за сорок, за тридцать, за пятьдесят.

Лиза шла по полутемному коридору отеля, едва сдерживая слезы, и не разреветься еле хватало сил. Но она должна была сыграть роль, которая была ей так хорошо знакома – роль любовницы чужого мужа. Правда, ситуацию скрашивало то обстоятельство, что Игорь Юровский действительно понравился Лизе.

Он и правда оказался умным человеком. На протяжении всего ужина ненавязчиво заигрывал с Машей, обсуждая с ней последние кинопремьеры.

– Игорь Антонович всегда так волнуется, когда начинает новый проект, – мягко улыбнулась его жена Оля и похвалила Лизину шаль, даже поинтересовалась, не винтажная ли – мол, такая изысканная вещь.

– Нет, нет, – подчеркнуто дружелюбно ответила Лиза. – Купила года два назад в Нью-Йорке, в Барнисе.

– А... – разочарованно протянула Оля и поправила воротничок на своем очень скромном и очень дорогом платье из темно-серой ткани. – Красивая шаль. Ой, я так не люблю ходить по магазинам – даже не представляю себе, как вы можете этим заниматься бесконечно!

У этой женщины, по всей видимости, было очень странное представление о том, как живет главный редактор глянцевого журнала. Впрочем, не странное, а самое распространенное. Салоны красоты, магазины, поездки...Что еще? Впрочем, этого в жизни Лизы Соболевской тоже хватало с избытком, но было много другого – отчет перед издателями за каждый свой шаг, маниакальное отслеживание роста или падения аудитории, споры с авторами или редакторами. Но рассказывать об этой стороне работы сейчас, когда они лениво поедали превосходный кус-кус с фруктами, не было ни малейшего желания. Да и вообще, Лизе не хотелось ничего объяснять этой женщине, муж которой двадцать минут назад искал под ее черным платьем чулки с кружевной резинкой. А отыскав, с облегчением вздохнул: «Я не ошибся».

Лиза тоже не ошиблась в оценке Оли Юровской. Таких женщин она ненавидела.

– А вы давно женаты? – спросила Лиза, пытаясь подцепить на вилку кусочек инжира.

– С Игорем Антоновичем? – переспросила Оля и посмотрела на мужа, который в это время азартно спорил с Машей по поводу съемок нового фильма Никиты Михалкова. Маша была уверена, что при таких бюджетах фильм непременно провалится. А Юровский утверждал, что даже провал такого выдающегося мастера – это победа.

– Мы вместе учились, – чуть снисходительно начала рассказывать Оля. – Когда он первый раз пришел к нам домой, то мой папа, а он был очень известным человеком, сразу сказал, что из этого парня выйдет толк. Но знаете, что удивительно?..

Дальше слушать Лизе было неинтересно. Потому что вся дальнейшая история была абсолютно предсказуема. Мальчик из провинции женился на симпатичной, но ничем не выдающейся дочке высокопоставленного то ли чиновника, то ли работника КГБ – какая разница. А потом сам – Сам! – об этом, наверное, и хотела рассказать Оля, предварив словом «удивительно», – сделал блестящую карьеру. Закончил финансовый институт, организовал бизнес, заработал деньги и решил, что в конце концов нужно заняться тем, о чем он мечтал всегда, – снимать кино. И все получилось. Сейчас Игорю Юровскому было сорок пять лет, он отдыхал с женой в одном из самых роскошных отелей мира и готов был к тому, чтобы в ближайшие часы изменить ей с главным редактором глянцевого журнала. Но несмотря на это, женщина с пепельными волосами, в которых уже поблескивала седина, чувствовала себя победительницей.

– Слушай, она выглядит ужасно! – громко сказала Маша, когда Юровский с женой, выпив чаю, ушли в свой номер, сославшись на то, что им завтра нужно уезжать в Москву, поэтому придется рано вставать. – Могла бы хоть немного подкраситься перед тем, как идти в ресторан.

– Зачем? – лениво поинтересовалась Лиза. – Она себе и так нравится.

– Вот именно! – разгоряченная вином, воскликнула Маша. – Но мужу каково?

– А муж на нее, по всей видимости, давно уже не смотрит. Они первые такие, что ли? Сама подумай, зачем ей лезть из кожи вон? Он – самая лучшая инвестиция в ее жизни. Сначала ее папа ему помог, и теперь он перед ней в долгу на всю жизнь. Да еще наверняка и весь бизнес ей принадлежит на бумаге. А он кто? Обычный провинциальный мальчик.

– Ну для своего возраста мальчик отлично выглядит, – засмеялась Маша. – Ты же видела сегодня в бассейне. Красавец!

– Красавец, – согласилась Лиза. – Ладно, Маша, идем, нам тоже завтра рано вставать... А может, ну его, этот сад?

– Ты с ума сошла? – возмутилась Маша. – Да я об этой поездке еще в Москве мечтала!

* * *

Лиза уже решила, что он не придет. В конце концов, мало ли что говорил тебе мужчина, целуясь в лифте. Она лежала на огромной роскошной кровати и слушала музыку. Музыка была чужой – с непривычными словами и интонациями. Но она успокаивала. Захотелось пить – видимо, от еды, тоже чужой и непривычной. Лиза выбралась из-под пышного белоснежного одеяла, набросила длинный халат из розового шелка, вышла в гостиную и открыла мини-бар. Виски, вино, сок, вода... «Может, чуточку выпить?» – прикинула Лиза. Но, увы, алкоголь никогда не дарил ей покоя и расслабленности, а вот отеки по утрам гарантировал.

В этот момент в дверь тихо постучали.

Лиза подумала, как было бы здорово сейчас броситься в постель и накрыться одеялом с головой. Но это означало трусость. А в этой слабости Лизу Соболевскую никто не мог бы упрекнуть.

Она запахнула поплотнее халат, который все равно тут же предательски разъехался на груди, и открыла дверь.

Увидев ее на пороге, Игорь улыбнулся так радостно, что Лиза не смогла удержаться и сама бросилась ему на шею. Он был очень теплый, сильный и отлично пах – этот абсолютно чужой для нее мужчина.

Он взял Лизу за руку и потянул за собой. Вся окружающая их декорация – мягкий свет металлических светильников, бархатный диван в гостиной, аромат цветов в огромном букете, разрисованные причудливыми узорами двери между комнатами, которые распахивались, стоило только до них дотронуться, – ему словно помогали. Казалось, в этом гостиничном номере все создано для любви – и неважно какой, той, которая длится всю жизнь, или той, которой отведена только одна ночь.

– «Тысяча и одна ночь», – прошептала Лиза, когда Игорь, успокоенный и довольный, немного отодвинулся от нее и даже не подумал накрыться одеялом. Впрочем, надо признать, выглядел он отлично – уверенный в себе мужчина с тренированным загоревшим телом на фоне белоснежного постельного белья.

– Наверное, – засмеялся Игорь. – Только тогда ты, как Шехерезада, должна рассказать мне сказки. Знаешь хоть одну?

– Я знаю их миллион.

– Нет, я не про глянцевые сказки. А такие, более жизненные...

– Хочешь сейчас совместить полезное с приятным? – поинтересовалась Лиза. – Заодно, может, и сюжет какой-то зацепится. Нет, я сейчас отдыхаю. Так что лучше ты мне что-нибудь расскажи.