Текст книги "Ад под ключ"

Он надел наушники, стиснул зубы, прицелился и плавно, как учили, почти что нежно надавил на курок, потому что оружие, как женщина, холодно со своим партнером без взаимности, и его сначала надо приласкать. И сразу перестал ощущать свое тело. Оно превратилось в огромный барабан, по которому беспрерывно молотили беспощадные палочки. Вокруг и внутри грохотало, взгляд остановился в одной точке, во рту появился солоноватый привкус крови. Алексей добил обойму до конца и тут же сменил пустой магазин на полный.

Он не помнил, сколько времени провел в тире, не ощущал, как оно летит. Профессионал не тот, кто отлично делает то, что ему нравится, а тот, кто еще лучше делает то, что ему не нравится. Есть такое слово: «надо». Сегодня Алексею надо вспомнить, как выживают в перестрелке. И что такое огонь на поражение.

– Мишени возьмете? – спросил все тот же борзый парень-инструктор. На этот раз с уважением.

– Оставь себе на память. Я все равно еще приду. И не раз.

Он не сомневался, что эти изорванные в клочья мишени сегодня же лягут на стол Дмитрия Александровича. Нет, за Леонидовым не следили. Но за ним присматривали. Сажин тоже не может абы кому подставить спину. Ему в бою паникеры не нужны. А вот меткие стрелки необходимы.

«Проверка так проверка», – усмехнулся он, надевая куртку. Вот теперь можно ехать по делам.

Кочарян по-прежнему был неуловим, вот уже несколько дней Алексей пытался застать начальника юридического департамента на рабочем месте. Но заставал только его верного адъютанта Вагана.

– Тигран Давидович только что здесь был, – бодро врал тот. Или не врал, и Кочарян и в самом деле только что был в своем рабочем кабинете.

Потому что Алексей только что договорился с ним о встрече.

– И где же он?

– Только что вышел.

– Куда?

– Его вызвали.

– Кто?

– Дмитрий Александрович.

– Я только что от Дмитрия Александровича, но с Тиграном Давидовичем мы почему-то не встретились.

– Вы, видимо, ехали в разных лифтах, – невозмутимо отвечал Ваган.

Алексею хотелось взять лжеца за грудки и вытрясти из него правду. Где на самом деле Кочарян? И что вообще происходит? Но, возможно, Ваган был всего лишь телефонисткой на коммутаторе, которая в глаза не видела абонентов, которых друг с другом соединяет. Алексей бесился, но поделать ничего не мог. Исчезла и блондинка-«фрейлина».

«Эта куда подевалась?» – гадал Алексей, пока не сообразил заглянуть в отдел кадров. Где ему сообщили, что девушка взяла очередной отпуск.

– Сейчас? В ноябре? – удивился он.

– Это в порядке вещей, – невозмутимо ответила кадровичка. – Земной шар большой, все время где-то лето. Наши сотрудники любят отдыхать глубокой осенью. Сейчас в Египте хорошо, – мечтательно вздохнула она.

– Так девушка улетела в Египет?

– Она мне не докладывалась.

– А позвонить ей можно?

Женщина замялась.

– У меня неограниченные полномочия, – надавил Алексей. – Хотите иметь дело с Дмитрием Александровичем?

Угроза подействовала, но Алексей рано обрадовался. Телефон Наташи, так звали пассию Кочаряна, с которой у начальника юридического департамента был служебный роман, не отвечал.

«Абонент находится вне зоны доступа…» – слушал он, раз за разом набирая номер девушки, и бесился.

Они с Кочаряном ездили в разных лифтах вот уже несколько дней. У Тиграна Давидовича нашлась масса неотложных дел в самых разных местах. В офисе и вне его стен. Алексей уже подумывал устроить Кочаряну допрос по телефону, но потом понял, что в самый важный момент обязательно прервется связь.

«Что от меня скрывает царь Тигран?» – мучительно гадал он. И в конце концов решил поговорить сначала не с ним, а с его женой.

Кочаряны жили в коттедже на Рублевском шоссе. «Либо ФЗ обожает пускать пыль в глаза, либо у него полно денег, – подумал Алексей, садясь в машину. – А откуда у Кочаряна бешеные деньги?»

Недвижимость на Рублевке содержать дорого, да и ездить оттуда на работу в Москву не слишком удобно. Но понты дороже.

«Я живу на Рублевке» – звучит круто.

Поселок оказался мало примечательным, хоть и в самом дорогом и престижном округе, но в неудобном месте, на отшибе, многие дома были недостроены. Причем закладывали их с размахом. Алексей с интересом разглядывал кирпичные фасады с вензелями владельцев и даже с гербами. Стены были толстые, площади застройки огромные, многие владельцы начинали с забора, которым огораживали свои золотые сотки. Но над этими глухими заборами чуть ли не в два человеческих роста зияли выколотые глазницы окон. Словно после очередного взлета курса доллара и, соответственно, цен несчастные дома, поняв, что им не суждено согреться жилым теплом, ослепли от ужаса.

Продавался весь этот недострой плохо. Кризис затянулся и превратился в обыденную реальность, выход из которой – только новый кризис, еще глубже.

Дом Кочаряна оказался небольшим и почти достроенным. Во всяком случае, жилым. Из личного дела Алексей узнал, что жену Тиграна Давидовича зовут Зарой, она на десять лет моложе мужа, а младшему ребенку Кочарянов, сыну, два годика.

Еще на подъезде к дому Алексей глазами стал искать мамашу или няню с прогулочной коляской. Самое время для променада с малышом, нагулять перед обедом аппетит. Да и погода для ноября, можно сказать, хорошая. Но на плохо обустроенной неуютной улице с редкими чахлыми деревцами было практически безлюдно.

Глазами Алексей отыскал нужный дом. Хвала Гуглу Всемогущему и его картам! Теперь не надо тыкаться, подобно слепому котенку, в незнакомой местности, а можно перед поездкой совершить виртуальное путешествие и все заранее разузнать. Что Алексей и сделал. «Прогулялся» во владения Кочаряна и выбрал подходящее время, чтобы застать его жену на прогулке. Но не застал.

И теперь ему ничего не оставалось делать, как подойти к калитке и надавить на кнопку электрического звонка. За высоким забором раздалась мелодичная долгая трель, но открывать ворота незваному гостю никто не спешил. Слева над калиткой Алексей увидел камеру видеонаблюдения и, задрав подбородок, помахал рукой.

«Вас снимают – улыбнитесь!»

И он, улыбнувшись как можно шире, сказал:

– Откройте, пожалуйста. Я не грабитель. Я работаю вместе с Тиграном Давидовичем.

Похоже, его долго и внимательно изучали на экране, прежде чем поверить. Алексей терпеливо ждал, ежась от холодного ноябрьского ветра и переминаясь с ноги на ногу, чтобы согреться. Потом позвонил еще раз, долго, настойчиво.

Калитка наконец открылась, и он увидел существо в бесформенном балахоне и в надвинутом до бровей темном платке. Существо было женщиной неопределенного возраста. Она испуганно смотрела на Алексея большими карими глазами и молчала.

– Зара? – не слишком уверенно спросил он.

Трудно было поверить, что эта испуганная дамочка – жена царя Тиграна. Та и в самом деле отрицательно замотала головой.

– Вы здесь работаете? – догадался он.

Женщина по-прежнему молчала.

– А где хозяйка? Мне нужна Зара.

– Никого нет, – с трудом выговорила наконец несчастная. Она жалась к калитке, видимо, получив строгие инструкции в дом никого не пускать, но понимала, что при первом же энергичном натиске этого уверенного в себе мужчины сдастся. – Хозяев нет.

– А вы кто?

– Ануш.

– Ануш, а где хозяйка дома?

– Уехала, – Ануш сжалась в комок.

– Не бойтесь, я вас не укушу, – он даже отступил на шаг назад. – А когда Зара вернется?

– Не знаю.

– Вечером?

Женщина отрицательно замотала головой.

– Она уехала в другой город? – догадался Алексей. – В другую страну? На родину?

Ануш торопливо кивнула.

– Зара уехала к родителям? – продолжил он этот странный допрос.

Говорить приходилось ему, он же отвечал на заданные вопросы. Ануш только кивала согласно либо отрицательно мотала головой.

– Так. Детей она взяла с собой?

Ануш вновь торопливо кивнула.

– А давно она уехала? Дай-ка прикину. Дня три назад?

Еще один утвердительный кивок.

– Значит, Зара Кочарян взяла детей и уехала к родителям в Армению?

Он получил все тот же утвердительный ответ и спросил:

– А хозяин? Тигран Давидович?

Несчастная женщина сжалась еще больше. Не только ее брови, но и глаза исчезли под надвинутым платком. Казалось, она хочется вся заползти под этот платок, как черепаха в панцирь, и хотя физически это было невозможно, Алексей подумал, что от страха Ануш способна и на такой фокус. Алексей понял, что ее запугали. Она, скорее всего, живет в России нелегально, из дома выходит редко. Очень удобная прислуга. Очередная землячка из дальней родни, которую Кочарян пристроил и которая теперь верна ему, как собака.

– Хозяин ночует дома?

Ануш сжалась и молчала.

«Не пытать же ее?» – грустно подумал Алексей и отступил. Ему и так уже было понятно: Тигран Кочарян по каким-то причинам отправил жену с детьми на родину и спрятал любовницу. Сам избегает контакта с полномочным представителем Сажина Алексеем Леонидовым, который расследует убийство Хана. Попросту говоря, прячется и обрубил все возможные контакты.

Ануш ничего не знает. Она сторожит этот опустевший дом и боится хоть слово лишнее сказать.

Как только Алексей отступил, она тут же захлопнула калитку.

«Впустую съездил, – разочарованно подумал он. – Хотя…»

Алексей набрал номер мобильного телефона Кочаряна.

– Приветствую, – бодро ответил тот после долгой паузы.

– Тигран Давидович, это Леонидов, – ласково сказал Алексей.

– У меня есть определитель номера.

– А совесть у вас есть?

– Что вы хотите? – напрягся Кочарян.

– Как всегда: встретиться и поговорить.

– Я немножко занят.

Алексей напряженно прислушался. Что это за звук в телефоне? Какой-то не московский. Да где он, черт его возьми, Кочарян?

– Вы где сейчас, Тигран Давидович?

– На работе, где же еще? – невозмутимо ответил Кочарян.

– Я к вам сейчас подойду.

– Всегда пожалуйста, – с готовностью ответил начальник юридического департамента.

Алексей чуть не рассмеялся. Всегда к его услугам только непробиваемый Ваган. А его босс сейчас опять «сядет в другой лифт».

«Я тебя выведу на чистую воду, плут».

– Хорошо, до встречи.

Он сел в машину и задумался.

Неужто Кочарян знает, что будет стрельба, потому и прячется? В его планы уж точно не входит подставляться под пули. И жену с детьми отправил подальше от Москвы.

Алексей посмотрел на часы. Стоит ли ехать на работу?

Вчера, пользуясь старыми связями, он раздобыл номер мобильного телефона зятя Ванды Суве. Того самого, который учится в Академии МВД. Из семьи потомственных следователей. В академии преподавали и давние знакомые Леонидова. Мир-то тесен. Тот, кто дал Алексею заветный номер, даже спрашивать не стал зачем. Надо так надо. В сыщицком деле приходится отрабатывать каждую зацепку, бывает, что именно случайность приводит к успеху.

«А почему нет?» – подумал он, набирая номер.

– Слушаю вас, – почти сразу ответил вежливый молодой голос.

– Юрий, здравствуйте. Я ваш коллега, теперь уже можно сказать бывший. Телефон мне дал ваш преподаватель, – Алексей назвал фамилию.

– Вы по какому вопросу? – с готовностью отреагировал Юрий.

– Вы могли бы мне уделить полчаса?

– Хорошо.

– Когда вам удобно?

– У меня еще одна пара. Семинар.

– А я пока на Рублевке. Пока доеду да пообедаю, вы как раз освободитесь. Встретимся у главного входа.

– А вы знаете, где находится… Ах да!

– Вот именно. Как вам мое предложение?

– Нормально. Полчаса у меня есть.

– Я вас надолго не задержу, – пообещал он. – До встречи, Юрий, – и он дал отбой.

«Кто его знает, где найдешь, а где потеряешь и что именно?» – прикидывал он, заводя мотор.

В пробке хорошо думать. А подумать есть о чем.

Глава 8

«Дай-ка я угадаю», – Алексей внимательно разглядывал выходивших из дверей молодых мужчин. Фамилия у зятя Суве была самая что ни на есть русская: Иванов. Ирина Суве взяла фамилию мужа и стала Ириной Ивановой.

Едва Алексей поставил на коренастого белобрысого парня с носом-картошкой, как его окликнули:

– Приветствую. Это вы мне звонили?

Он резко обернулся и едва не рассмеялся: один-ноль в пользу студента Иванова! И даже два-ноль! Потому что тот оказался кучерявым брюнетом с карими, почти черными глазами и тонкими темными усиками над верхней губой. В общем, ни разу не Иванов.

«Скорее всего, это фамилия его матери», – подумал Алексей и протянул парню руку:

– Здравствуйте. Где бы нам присесть? Знаете по близости подходящее кафе?

Юрий Иванов кивнул. Вскоре они уже сидели в предназначенном как раз для таких деловых разговоров заведении. Где удобно встречаться с клиентами или будущими партнерами, вай-фай стремителен, всего за чашку американо или капучино, а хозяин лоялен к такой клиентуре, потому что все столики в его заведении заняты и создается ощущение процветающего бизнеса. То ли кафе, то ли офис для фрилансеров, которые теперь почковались и множились, как гремлины, на которых брызнули живой водой.

Москва менялась на глазах. На ее улицах становилось все больше такси и курьерских желтых с зелеными рюкзаков, поставщиков готовой еды на любой вкус, начиная от «Макдоналдса» и заканчивая раскрученными дорогими ресторанами. А люди с деньгами, те, кого возили и кормили все эти таксисты с курьерами, теперь работали преимущественно дома, встречи же назначали в таких вот кафешках-офисах, куда забрел ненароком Леонидов с Юрием Ивановым.

Они заказали по чашке кофе, проголодавшийся Алексей, который не рассчитывал на такую пробку из области в Москву днем, еще и сэндвич с ветчиной, и сели в углу, за уютным столиком на двоих.

– Слушаю вас, – Юрий с готовностью отхлебнул капучино.

– Я работаю с вашей тещей, Вандой Бруновной.

Или ему показалось, или Юрий насторожился. Про капучино он тут же забыл и нервно слизнул с черных усиков молочную пенку.

– Я в курсе, что вы не ладите, – продолжил Алексей.

– А вы разве ладите со своей тещей? – усмехнулся Юрий.

– Мою будущую тещу убили много лет назад. Расследуя это убийство, я и познакомился со своей женой.

– Сочувствую, – Юрий смущенно обмакнул усики в капучино.

– Но вас я понимаю. Квартиру снимать дорого, вы пока еще учитесь, а жена беременна, значит, не работает и работать долго еще не будет. Вы кое-как терпите ее родителей в небольшой квартирке, а теща тем временем зарабатывает на первоначальный взнос за вашу ипотеку.

– Мои родители тоже согласны помочь, – с готовностью откликнулся Юрий. – Просто я в семье не один. У меня еще два брата и сестра.

– И все Ивановы? – не удержался Алексей.

– Нет. Только я и сестра. Родители разводились, когда я родился.

– Из материальных соображений разводились, как я понимаю?

– Для улучшения жилищных условий, – ничуть не смутился Юрий.

– И вы еще успели зацепиться за подножку уходящего вагона? – чуть не рассмеялся Алексей. – Хотя… Ваши родители всю жизнь проработали в следственных органах, и бабушка с дедушкой тоже. Вы законы отлично знаете.

– Это плохо?

– Это замечательно, Юрий. И именно об этом я и хотел с вами поговорить. Скажите, вы когда-нибудь слышали от своей тещи фамилию Волков? Павел Волков. А может, кличку Биткоин?

Юрий вновь нырнул усиками в капучино. Его глаза спрятались за густыми черными ресницами.

– Слышали, – утвердительно кивнул Алексей.

– Они работают вместе, – принялся оправдываться Юрий.

– А вы часто сидите с тещей за обеденным столом? А может, обсуждаете ее и ваши дела за чашкой чая?

– Денежные дела обсуждаем, – нехотя ответил Иванов.

– Ага. Денежные. А меня другие и не интересуют. Теща ищет для вас возможность заработать. Так? Не одной же ей тянуть вашу ипотеку. Другая сторона тоже должна впрячься. Вы очень уж рано женились. Почему такая спешка?

– Мы с Ирой любим друг друга еще со школы.

– Это не повод, чтобы жениться аж на первом курсе.

– На втором.

– Все равно. Вы сели на шею родителям. А им это понравилось? Вы из многодетной семьи, Ванда Бруновна – женщина небогатая. Насколько я знаю, ваш свекор – военный пенсионер. Который вышел в отставку, но так и не смог найти работу, – давил Алексей.

Иванов давно уже допил свой кофе, но от чашки так и не отклеился.

– Откуда деньги на свадьбу? А свадебное путешествие?

– Мы ведь не на Мальдивы летали, – промямлил Юрий. – Всего лишь в Грецию.

– А Греция – это дешево? Расскажите об этом жителям Тверской области или Саратовской.

– Везде есть бедные и богатые. Сами-то вы тоже москвич.

– Но я, в отличие от вас, осознаю, что Москва живет намного лучше регионов. И что Греция – это недешево. Это очень дорого, Юрий, если жить на одну лишь зарплату. Так что случилось три года назад?

– Не понимаю, о чем вы, – Юрий ушел в глухую защиту. – Моя теща и года не работает в «БуЗе».

– Куда привел ее именно Волков.

– Я не в курсе. И вообще, кто вы такой? По какому праву вы меня допрашиваете? На такие вопросы отвечают в кабинете у следователя. Не забывайте, где я учусь и кто мои родители.

– Юрий, это не допрос, и я рассчитывал исключительно на вашу сознательность. И на профессиональную солидарность. Но, видимо, напрасно. Я ведь все равно узнаю правду.

– Вам ничего не удастся доказать. А я вам помогать не собираюсь. Мне нет в этом никакого резона.

«Ничего он мне не скажет, – грустно подумал Алексей. – Но не беда. Я на верном пути, и это главное», – он подозвал официанта и достал из кармана портмоне.

– Я сам заплачу за свой кофе, – Юрий тоже полез за пазуху.

– Не трудитесь. Это ведь я вас пригласил. Беседа прошла не без пользы. Я рад, что больше не служу в органах внутренних дел, куда скоро придут такие, как вы.

Он вынул карточку из платежного терминала и встал. Юрий тоже поднялся. Он был бледен, но сдаваться не собирался.

Когда они распрощались, Алексей не сразу сел в машину. Иванов растерялся, поэтому был напуган, и прямо на пороге кафе достал из кармана смартфон.

Алексей был уверен, что Юрий звонит не любимой жене. И не теще, которую терпеть не может. Либо маме, либо папе. А может, и дедушке, который все еще при делах. Во всяком случае, с большими связями. В том, что кто-то из семьи Юрия и помог Биткоину выпутаться из криминальной истории, Алексей почти не сомневался. Да и история эта мало его волновала. Важно было ее продолжение.

В приемной у Сажина его встретил сверкающий от ярости Дашин взгляд. С того рокового дня, как убили Хана, Алексей оказался в немилости у сажинской секретарши. И виной тому был Серёня Немилов.

– Дмитрия Александровича сегодня нет, – сквозь зубы процедила Белоснежка. Хотя Алексей уже был готов разжаловать ее в преследующую гномов ведьму.

– А я не к нему, а к вам.

– Ко мне? – она искренне удивилась.

– Даша, я хочу вас предупредить, – сказал он как можно мягче. – Сергей не тот мужчина, который вам нужен.

– Не лезьте не в свое дело! – Дашины глаза метнули в него молнии.

– Ого! Я вижу, вы всерьез влюбились! В Немилова или в его деньги и связи? Вы ведь не москвичка. Я заглянул в ваше личное дело. Снимаете квартиру пополам с подружкой и мечтаете о принце. Ради своей мечты вы готовы на все. А на что готов ваш принц?

– Кто вы такой, чтобы читать мне мораль?

– Человек, который знает, кто убил Тукаева, – грустно ответил он. – Вы замешаны в этой истории и вполне можете остаться не только без принца с московской пропиской, но и без работы.

– Я… Мне… – Даша словно задохнулась.

Алексей понял, что давить не стоит, и сказал все так же мягко:

– Подумайте об этом. У меня пока нет своего кабинета, но есть дозволение Дмитрия Александровича пользоваться в его отсутствие президентскими апартаментами. Мне нужен быстрый вай-фай и подумать. Кофе просить не смею, знаю, что вы мне откажете. Поэтому я выпил его в другом месте.

И он, игнорируя секретаршу, прошел в кабинет Сажина. Даша, стоя в дверях, кусала губы. Но молчала.

Алексей догадывался, что Сажин сейчас с женой и сыном. И слава богу! А ему надо работать, доверившись Дарье Витальевне и ее женской мудрости.

Итак, Ванда Бруновна Суве. Редкая фамилия. А редкая фамилия – находка для сыщика. Благословен Интернет, который нынче правит миром! Раньше надо было не одну пару ботинок истоптать, добывая ценную информацию, а теперь люди сами выкладывают о себе всю подноготную.

Суве – женщина средних лет. Типичный контингент «Одноклассников». Это поколение выросло и выучилось в СССР, для него дружба священна. Оно ностальгирует по тем благословенным временам, когда с горящими глазами таскало на школьный двор пачки старых газет, сваливало туда же ржавые чугунные батареи, ходило строем под горн и барабан и получало за это почетные грамоты. Когда не было ни олигархов, ни банкиров с их частными «прачечными» и каждый, в принципе, имел шанс подняться на ступеньку выше в социальной лестнице.

Такие, как Суве, давно уже нашли друг друга в социальных сетях и теперь ностальгируют вместе. Поэтому Алексей без колебаний залез на «Одноклассников» и забил в поисковой строке фамилию Суве. Хотя Ванда Бруновна вполне могла обосноваться там и под девичьей.

Оказалось, что фамилия в популярной соцсети у Ванды Бруновны двойная: Паускайте-Суве. И в друзьях почти весь класс. Алексей потратил совсем немного времени, чтобы узнать, почему Паша Волков привел Ванду Бруновну в «БуЗу», на хлебное местечко, и почему она три года назад попросила своего новоиспеченного зятя об услуге: помочь парнишке, который попал в крайне неприятную историю. Почему они вместе, Волков и Суве, или же порознь поднялись на крышу в день убийства Хана, в тайную переговорку, и почему Биткоин испортил записи с видеокамер. Почему Ванда Бруновна никогда не сдаст Пашу. Что до Биткоина, то тот послабее будет, не то поколение. С идеалами у него слабовато. Да и характер у Биткоина не тот, что у Суве, когда она защищает слабого, не кремень. Если дожимать, то его.

Алексей прикрыл глаза и задумался. Этого он, признаться, не ожидал. Идти на доклад к Сажину или не идти?

Он посмотрел на часы, потом на запертый сейф. Там все еще лежала визитка, на которой Алексей нацарапал фамилию убийцы. Это было мальчишество. Любовь к эффектным трюкам Леонидова подвела. Срочно надо было что-то придумать.

По внутреннему телефону он позвонил в епархию Волкова и спросил, на месте ли начальник?

– Павел Васильевич спустился в дата-центр, – официально ответили ему.

Вот они, крутые айтишники! Парню и тридцати еще нет, а он уже Васильевич! Алексей позвонил в дата-центр.

– Это Леонидов. Паша Волков у вас?

– Да, он здесь, – ответили ему после короткой паузы.

«А у меня пропуска в дата-центр по-прежнему нет», – с досадой подумал он и сказал в телефонную трубку:

– Передайте ему, как только появится на проходной, что я его искал.

– Хорошо.

«Похоже, и этот вздумал ездить со мной в разных лифтах», – и, поскольку выбора у него не было, Алексей позвонил в бухгалтерию:

– Ванда Бруновна на месте?

– Да, она здесь.

– Не говорите ей, что я звонил.

– Не поняла?

Он торопливо дал отбой. Это похоже на охоту за пугливыми зайцами, которые дружно прячутся в густой траве. Три этажа, переговорка на крыше, да еще и подвал! Лестница черного хода. Чем отлавливать этих зайцев поодиночке, надо попросить президента собрать правление.

Он захлопнул ноут и вышел в приемную. Даша сидела за своим столом и смотрела на него настороженным взглядом.

Алексей молча прошел мимо.

С Суве он столкнулся в дверях. Видимо, Ванде Бруновне все-таки сказали, что он ее искал, но Суве была медлительна и не рассчитывала, что у него-то реакция стремительная. Когда надо, разумеется.

– Далеко собрались? – он вежливо, но твердо взял даму за локоть.

– Я не обедала сегодня, – промямлила Суве.

– А как же ваши домашние котлетки? Или у вас сегодня борщ?

– Я… Мне хочется кофе.

– Отлично! Мне тоже. – Он не стал напоминать Суве, что к ее услугам зеленый, как трава, электрический чайник. – Где бы нам посидеть?

О чайнике Суве вспомнила сама.

– Мы могли бы выпить кофе у меня в подсобке.

– Я правильно понял: это приглашение?

– Вы ведь все равно не отстанете, – обреченно сказала Суве.

– Не отстану. Потому что я знаю ваш секрет.

Суве порозовела. Сегодня у нее были густо накрашены брови. Алексея уже начало раздражать это постоянно меняющееся лицо и необъятные юбки Ванды Бруновны. Он уже был уверен, что в этих бесчисленных оборках спрятан ворох тайн. Провожаемые любопытными взглядами работников бухгалтерии, они проследовали в подсобку. Суве тут же включила чайник.

– Вообще-то я не кофе хочу, а поговорить, – сказал он.

– Я тоже не пью кофе в это время суток. Не то буду плохо спать.

– А сейчас вы разве хорошо спите? – не удержался он от того, чтобы съязвить.

– Говорите уже. В чем именно вы меня подозреваете?

Чайник вскипел, но Ванда Бруновна это проигнорировала. Алексей тоже.

– Вы с мамой Паши Волкова учились в одном классе. И были близкими подругами. Вы и сейчас подруги. Это вам она позвонила, когда ее сын попал в аварию и погибла девушка. Мария Ивановна Волкова знала, что родня вашего зятя имеет связи в следственных органах. Она ведь была на свадьбе вашей дочери. Не отпирайтесь, я видел фотографии из ЗАГСа. Вы ведь сами выложили их на «Одноклассниках». Сколько она вам заплатила за помощь?

– Да как вы смеете! – Суве встала.

– Сядьте. Хотите сказать, что помогли подруге бескорыстно? А теперь, когда вас прижало, попросили вернуть долг? Денег попросили взаймы без процентов? Разве я вас к этому подталкивал, Ванда Бруновна? Я советовал обратиться к Сажину, а не вымогательством заниматься.

– У них есть деньги, – упавшим голосом сказала Суве. – У Павла космическая зарплата. Я ведь работаю в бухгалтерии и подписываю платежки. А я… А у меня…

– Безвыходная ситуация, понимаю.

– Ведь если бы не я, Паша бы здесь не работал и не получал бы такие деньги. У него была бы судимость, пусть условная, но это закрыло бы ему путь к хорошей, денежной работе. Он убил человека, пусть непреднамеренно, но убийство есть убийство.

– Резонно. Значит, вы признаете, что в период, когда убили Тукаева, поднимались с Волковым на крышу?

– Но мы его не убивали!

– Вы возможно. Но почему вы так уверенно говорите за Павла?

– Но зачем ему это надо?

– Значит, вы не уверены.

– Это вы во всем виноваты!

– Я?!

– Если бы вы не давили на меня, если бы не ваши намеки… Зачем вы только сюда пришли!

– В «БуЗу»? Меня Сажин позвал. Лично. А вот почему вы решили отсюда уйти… Вы ведь попросили у Павла денег, планируя свое увольнение. Вам не нравится эта работа. Вы что-то знаете?

– Я…

Суве резко замолчала, потому что зазвонил его телефон. Алексей не стал бы отвечать, но на дисплее увидел: Сажин.

– На связи, – сказал он в трубку.

– Гербер в больнице. Мне только что позвонили.

– В больнице?!

– Попытка суицида.

– Жив?!

– Да. Но в тяжелом состоянии. Еще один удар по «БуЗе», Леша?

– Погоди, я выйду…

– А ты где?

– В бухгалтерии.

– Перезвони.

Суве смотрела на него испуганными глазами.

– Яков Карлович в больнице?!

– Молчите об этом, – сказал он с досадой. – Вы ведь умеете молчать?

Ванда Бруновна кивнула. Алексей торопливо вышел из подсобки. Сажину он перезвонил с крыши, куда поднялся из президентского кабинета. Спросил:

– Кто поедет в больницу, ты или я?

– А смысл? Гербер в реанимации, к нему все равно не пускают. Да и станет ли он говорить? Он ведь с жизнью решил расстаться. Ему сейчас психиатр нужен, а не исповедник. Это он убил Хана? Гербер?

– Сомневаюсь. Хотя я теперь во всем сомневаюсь.

– Чье имя написано на визитке?

– Забудь об этом. Я сейчас поеду в больницу и все разузнаю.

– Хорошо. Езжай. Я на связи. Звони в любое время суток.

– Понял. Где он лежит?

Сажин назвал адрес в центре Москвы. Алексей дал отбой и стал спускаться с крыши.

«Кто еще знает?» – мучительно думал он, проходя мимо Даши. Та молчала. Грустила ли она по ветреному Серёне или мысленно оплакивала судьбу несчастного Гербария? На топ-менеджеров «БуЗы» с наступлением глубокой осени прямо мор напал. Один убит, другой исчез, третий попытался совершить суицид.

– Вы совсем уходите? – спросила ему в спину Даша, нарушив молчание.

Он обернулся и сказал с усмешкой:

– И не надейтесь.

– Я имела в виду, вернетесь ли вы сегодня, – смутилась Даша.

– А кому это так интересно?

– Почему вы постоянно цепляетесь к словам?!

– Работа такая. Раз зацепка, два зацепка – будет лесенка. Мне ведь надо добраться до истины, – подмигнул он и смилостивился: – Сегодня я ухожу совсем. Но завтра непременно вернусь.

Даша коротко вздохнула.

В больницу его пропустили, а вот в реанимацию – нет. Все, что удалось Алексею, это побеседовать с дежурным врачом. А тот говорил общие фразы: состояние тяжелое, но уже не критическое, стабильное, пациенту нужен покой, делаем все, что возможно. Никаких посещений и тем более разговоров. Пока не разрешил психотерапевт. Пришлось уйти ни с чем.

Гербера привезли под вечер, когда официальный рабочий день уже закончился и основные действующие лица разошлись, остались вездесущие практиканты, медсестры на боевом посту и, разумеется, дежурный врач. Повалили посетители, надеясь успеть до ужина.

Алексей надеялся, что в этот час с нарушителями дисциплины не так строги, но ошибся. Только не в реанимации.

«А суицид ли это?» – напряженно раздумывал он, остановленный на подступах к заветной двери строгой девушкой в белоснежном халате:

– Больной под капельницей, с ним ближайшие родственники. Вам туда нельзя.

В это время один из «ближайших родственников» вышел в коридор. На плечах у «родственника» красовались капитанские погоны. В руках он держал красную папку.

– Мальцев! Саша! – окликнул его Алексей.

Это был участковый, с которым они не раз уже сталкивались по общим полицейским делам.

– Алексей Алексеевич! – расплылся в улыбке тот. – Какими судьбами?

– Да вот, работаю теперь вместе с твоим «клиентом», – он кивнул на дверь. – Проблемы, да?

– Работа, сами понимаете, – Мальцев тяжело вздохнул.

– Это суицид или возможно покушение на убийство?

– Предсмертной записки не обнаружено, так что…

– Понятно. Как это случилось?

– Жена не вовремя вернулась. Занятия по йоге отменили, инструктор заболел. Это она мне так сказала. Клиент… то есть пациент, таблеток наглотался. Еще бы часа два – и крышка. А так откачали. Проблевался. Вовремя она пришла.

– А какие таблетки?

– Транквилизаторы. Гербер на них давно сидит.

– А ты давно его знаешь?

– Да с тех пор, как делал свой первый обход по квартирам, знакомился с жильцами. Дом старый, сталинка. Элитный. В советское время там шишки жили: партийная номенклатура, дипломаты… Да и сейчас контингент непростой. Одно слово: буржуи. Так просто не войдешь. Многие всю жизнь там живут. Как те же Герберы. Но со временем они ко мне привыкли.

– Тебя не удивило, что Яков Карлович решил уйти из жизни? – осторожно спросил Алексей. У Гербера уже была неудачная попытка суицида. Интересно, Мальцев в курсе?

– Всякое поговаривали, – вздохнул тот. – Если честно, то нет. Не удивило. Он с такими типами путался. Что ни рожа – то с плаката «их разыскивает полиция». Шучу, конечно, но некоторых я идентифицировал. Доложил, само собой.