Текст книги "Целительница. Первое испытание"

Я только кивнула.

Усталость и апатия.

Главное, пережить ночь. Утром точно станет легче.

Двор перед домом был небольшим. Одна дорожка от ворот вела к крыльцу главного входа. Вторая, по которой мы шли, к флигелю.

Нам оставалось только повернуть, когда за углом зашебуршились. И ведь негромко так. Словно кто-то сидел и начал вставать. Скрипнуло дерево. Потом еще раз.

Будь вечер ветреным, не расслышать, а так в вечерней тишине получилось очень даже отчетливо. Да и освещение осталось там, за спиной. Здесь было довольно темно.

Андрей, отреагировав первым, сдвинул меня за спину. Выхватил пистолет, тут же сняв его с предохранителя…

– Вот только стрелять не надо, – язвительно произнес знакомый голос.

Трубецкой вышел из-за угла, встал у нас на пути.

– Какие люди! – вновь поставив пистолет на предохранитель и вернув его в кобуру, с теми же интонациями протянул Андрей. – Княжич Трубецкой собственной персоной. И не один, а со свитой, – добавил крестный, заметив появление еще троих. – Я могу узнать, что вы здесь делаете?

– Хотим поговорить, – взял на себя роль переговорщика мой тезка. – С Сашей.

– А она хочет с вами разговаривать? – удивился крестный.

Вот ведь… Из любой ерунды устроит показательную порку.

– А это мы сейчас… Саша? – дернулся ко мне Трубецкой, не пропустив, как я покачнулась.

Андрей успел первым. Обхватив за талию, вновь прижал к себе.

– Что ты с ней… – Трубецкой сделал еще шаг вперед, явно нарываясь на скандал.

– «Вы», молодой человек! – процедил сквозь зубы Андрей. – Прочь с дороги!

– Вы слышали?! – Трубецкой решил продемонстрировать княжеские замашки. Оглянулся на парней, хмуро смотревших на разыгрывавшееся представление.

Не будь мне так отвратительно, я бы, может, и восхитилась лицедейством сторон, но ноги уже откровенно не держали. Да и зябко было. Не рассчитывала, что операция затянется так надолго.

– Саш, перестань, пожалуйста, – попросила я, надеясь, что противостояние на этом будет закончится. – У меня все в порядке. Я просто устала.

– Это ведь то, о чем я подумал? – выдвинулся к Трубецкому Игорь.

– Это то, о чем ты подумал, – кивнула я, крепче прижимаясь к Андрею. – Кстати, – встрепенулась я, – у вас же увольнительная до двадцати!

С Ильей было проще – гражданский вуз, но эта троица…

– Какая прелесть! – не удержался от сарказма Андрей. – Мы еще и грубо нарушаем дисциплину. А подумать о последствиях?

– Андрей, – жалобно протянула я, посмотрев на крестного снизу вверх.

О парнях я не беспокоилась – знали, на что шли, но хотелось закончить все как можно скорее и отправиться спать.

Их присутствие здесь было проблемой. Я была уверена, что Андрей способен ее решить к вящему удовольствию всех.

Я не ошиблась. Да и думал крестный недолго. Только слегка осознать и проникнуться.

– Ну если только ради тебя, – довольно усмехнувшись, подмигнул мне Андрей. Достал магофон.

– Господин Хлопонин…

– Помолчи! – легко сбросив образ доброго дядюшки, вновь оборвал Трубецкого Андрей. Набрал номер. Дождался, когда ответят. – Степан Петрович, приветствую! Хлопонин беспокоит так поздно.

Я хоть и стояла рядом, но расслышать, что ему сказали, не получилось. Магофон – не телефон, у него встроенная защита.

– А я ведь к тебе не просто так, – когда на той стороне, похоже, замолчали, бросил на меня взгляд Андрей. – По-хорошему тебе должен был Трофим Иванович звонить… А, – после короткой паузы воскликнул он, – вы уже в курсе кипиша! Так вот в нем и дело. Обстоятельства так сложились, что трое ваших курсантов поучаствовали. Не хочется, чтобы за доброе дело, да на губу…

Я хмыкнула, парни переглянулись, а Андрей качнул головой. Мол, тут серьезные дела, а этим бы все веселиться.

Впрочем, особого веселья на лицах ребят я не видела. Скорее уж упертая уверенность в том, что поступают правильно.

– Так я их сейчас отправлю на своей машине, а завтра загляну на огонек. – Очередная пауза. – После обеда? Часам к трем? Договорились.

Он отключил магофон, убрал в карман пиджака – костюм возил в машине, так что успел переодеться и выглядел, скорее, как бизнесмен, но отнюдь не боец.

– Короче, вам повезло, что я сегодня добрый и у вас есть такая защитница, – вновь чмокнул меня куда-то в макушку Андрей. – Поэтому без разговоров идете в машину и ждете меня.

– Господин Хлопонин… – на этот раз решил выступить Илья.

– В машину, я сказал! – давая понять, что предел его терпения уже близок, рыкнул Андрей.

Не сказать, что парней прямо так и сдуло, но задерживаться никто не стал. Обойдя по траве, прошли мимо…

– А там Данила Евгеньевич ждет, – уже отойдя, крикнул вдруг Тоха. С намеком.

– И Людмила Викторовна, – поддержал его Илья.

– Вот ведь обормоты! – с ухмылкой качнул головой Андрей.

Мысленно согласилась с ним, но на душе потеплело. И даже стало легче. Да и Сашка…

Да – несдержанный грубиян, но лишь когда становится горячо. А потом остывает и…

– Постелешь мне на диване?

– Что? – не сразу поняла я вопрос Андрея. Когда сообразила, удивленно приподняла бровь. – А как же Мария?

Он пожал плечом:

– У взрослых так иногда бывает.

– А домой ехать далеко, – подхватила я. – Постелю, – не дала я ему начать оправдываться. – Но постарайся потише.

– Я как мышка, – улыбнулся Андрей и подтолкнул меня вперед. – Ты там держись…

– Так и говори, что струсил! – хохотнула я в ответ и направилась к крыльцу.

И не важно, что ноги все еще подгибались, а желание забиться в какой-нибудь угол и закрыть глаза оставалось навязчивым.

Мне хватило нескольких минут, чтобы вновь почувствовать себя живой. И нужной.

И не только тем двоим, чей поиск стоил мне сегодня всех сил, но и тем, кто даже на расстоянии продолжал оставаться рядом.

Глава 9

Утро вечера мудренее…

Народная мудрость в очередной раз доказала свою правоту. События вчерашнего дня сгладились. И хотя воспоминания были все еще свежими, ясными, но уже без той эмоциональной составляющей, от которой корежило не только душу, но и тело.

И даже тот факт, что вчера я нашла двоих, остался лишь фактом. Да, чувство гордости присутствовало, но и только. Я четко осознавала, насколько мне повезло. Судя по всему, парень, которого я знала как Луку, тоже был пусть и слабым, но поисковиком, успев взять образ ребенка до того, как сам начал проваливаться в магическую кому.

А ведь сложись обстоятельства иначе…

Думать об этом не стоило. Тем более теперь, когда уже все позади.

К сожалению, в моем окружении имелись те, кто оказался вполне способен испортить только-только восстановившееся настроение.

– Ты не знаешь, где Лука? – даже не спросив разрешения, устроилась на стуле напротив Аня.

Положив ложку – «поймала» она меня в столовой, посмотрела недоуменно:

– А почему я должна знать, где Лука?

Мне, естественно, об этом было известно – парень находился в военном госпитале, где его вполне успешно вывели из комы, но вопрос Анны явно подразумевал какие-то иные формы знания.

С предположением я не ошиблась.

– Ты же живешь в доме Соколовых. Уж они-то…

– Я живу во флигеле дома Соколовых, – аккуратно перебила я ее. – К тому же у нас не те отношения, чтобы мне докладывали об одногруппниках.

– Жаль, – совершенно спокойно отреагировала Анна на мой тон. – С ним хотела встретиться моя мама. Сделать хорошее предложение.

– Какое предложение? – почти искренне удивилась я.

Кем была госпожа Филоненко, я помнила. Охотник за головами. Хищница, для которой чужие судьбы были лишь вариантом заработка.

– Моя мама – хедхантер, – с гордостью произнесла Аня. – Она сводит перспективных сотрудников и их работодателей.

– Вот как? – задумчиво протянула я. – А не рано?

– Это для середнячков рано, а для таких, как мы с тобой или Лука, в самый раз! – разгорячилась Анна. – Хороший работодатель своего будущего сотрудника не обидит. И поможет со специализацией, и нормальными бытовыми условиями обеспечит. Флигель – это, конечно, здорово, а вот собственный домик к окончанию первого курса еще лучше.

– И что, есть такие работодатели, которые готовы и домик подарить? – сделала я вид, что удивилась.

Про домик она вряд ли врала – девицу сватают, золотые горы обещают, но явно умолчала про долги, за которые потом еще долго придется рассчитываться.

– Луке – готовы! – перейдя на шепот, уверила меня Аня. – Да и тебе… Хочешь, поговорю с мамой?

– А ничего, что Луку охраняют? – пропустила я мимо ушей ее предложение.

– А! – выпрямившись, отмахнулась она. – Если он согласится, его будет охранять не какой-то там стрелковый клуб, а очень серьезные люди.

– Даже так… – вроде как поразившись, пару раз кивнула я. – Завидую. Но где он, я не знаю.

– А твой крестный? – этак… задумчиво приподняла она бровку. – Не можешь у него поинтересоваться?

Вот теперь все встало на свои места. А то начала с невинного: «Не знаешь, где Лука…» И взгляд такой… наивно-беззащитный.

Впрочем, важнее было другое. Эта барышня умела замечать нюансы и делать правильные выводы. Чтобы связать меня с хозяином стрелкового клуба, ей хватило упоминания крестного и машины с соответствующей эмблемой на стоянке.

– Ты предлагаешь мне влезть в его дела? – в очередной раз напомнив себе, что держаться с ней нужно настороже, посмотрела я на Анну как на умалишенную.

Игрой здесь и не пахло. Не знаю, как ее, но меня с детства приучали, что чужие дела – это чужие дела и любопытство не просто неприемлемо, а категорически запрещено. И если тебя не просят…

А то, что у меня не всегда получалось следовать этому правилу… Это были уже семейные проблемы.

Похоже, о чем-то подобном она все-таки слышала. Вздохнув, развела руками и поднялась.

– Извини, не подумала. Но если вдруг…

– Если вдруг, то обязательно скажу, – заверила я, с грустью посмотрев на остывающий борщ.

Аня намек поняла правильно. Еще раз кивнула и направилась в сторону раздачи.

Я проследила взглядом, успокоившись, когда она, уже с заставленным тарелками подносом, устроилась за столиком в другом конце столовой.

Первые две пары стали настоящим кошмаром – каждого в группе опрашивали не по одному разу, дав понять, что времени на раскачку нет и выходные не для отдыха, а для повторения всего изученного.

После большой перемены – факультатив по медицине катастроф.

На первый взгляд можно и расслабиться, но не тогда, когда занятия ведет Людмила Викторовна. Уж она-то не ограничивалась простой подачей материала, устраивая нам смесь из короткой теоретической подготовки и практических заданий.

С одной стороны, это было даже здорово – все закреплялось по мере изучения. С другой…

С другой, тем, кто с третьего курса, было все-таки легче. Как минимум физически. Особенно когда речь заходила об отработке эвакуации.

– Чего она от тебя хотела? – Я только и успела взять ложку, как мое одиночество вновь оказалось нарушенным. На этот раз парочкой, Петром и Киром.

Окинув столовую быстрым взглядом – свободных мест было более чем достаточно, посмотрела на них исподлобья:

– Вас здороваться не учили?

Вчерашний поиск стоил мне почти двух килограммов. И это несмотря на то, что меня все-таки заставляли есть.

– Привет, – добродушно улыбнулся Кир и кивком указал брату на раздачу.

Тот, ни слова не говоря, встал и направился за едой.

– Привет, – как только Петр отошел, ответила я Киру. – Вы по делу или просто стало скучно?

– У тебя борщ остыл. Петька сейчас принесет горячий, – проигнорировал мой вопрос Кир.

Вздохнув, взяла тарелку в руки. Небольшое усилие и…

Стихийный дар у меня тоже имелся. На всякие мелочи, вроде подогрева пищи, его вполне хватало.

– Здорово! – вполне серьезно оценил мои успехи Кир. – А охладить можешь?

– Могу, – не стала я делать секрета из своих «талантов». – Немного.

– А что еще можешь? – не скрывая интереса, уточнил он.

– Надеть тарелку тебе на голову! – разозлилась я. – Вы мне дадите поесть или нет?!

– Извини, – довольно улыбаясь, откинулся на спинку стула Кир. – Приятного аппетита.

– Спасибо, – буркнула я, вновь принимаясь за еду. Пока была такая возможность.

Петр вернулся, когда я уже покончила с борщом. Не знаю, с чего Кир решил, что его братец позаботится и обо мне, но на подносе наличествовали только по две тарелки с салатом и вторым и кружки с морсом.

Ели мы молча. Да и о чем говорить? Я бы, может, и хотела спросить, о какой двоюродной сестре шла речь в разговоре с Трубецким, но делать этого точно не стоило. Юля стала случайной свидетельницей их общения. Так все и должно было остаться.

– Саш, а что от тебя хотела Анна? – дав мне доесть, повторил свой вопрос Кир.

Отставив почти пустой стакан – в отличие от парней я взяла чай, откинулась на спинку стула и сложила руки на груди.

– Это допрос?

Кир с Петром переглянулись и продемонстрировали мне похожие на оскал улыбки.

– Да, – категорично подтвердил один.

– Нет, – уверенно возразил другой.

– Вы хотя бы определились, – не сдержавшись, хмыкнула я. И тут же, опустив руки, начала подниматься. – И вас это совершенно не касается.

– Ее мать занимается не очень хорошими вещами, – жестко произнес Кир.

Сев обратно, посмотрела на него вопросительно. Мол, сказав «а», не стоит затягивать с «б».

– Она вербует студентов для родов. В том числе и за границу. Наем долгосрочный, но там такие условия, что вполне может стать пожизненным.

– А вы откуда знаете? – нахмурилась я. – Тоже предлагала?

– Смеешься?! – хмыкнул Кир. – Нам?! Она еще не совсем с ума сошла, чтобы связываться с нашей семьей.

– А с моей, значит… – скривившись, качнула я головой.

– Саш, ты не принимай на свой счет, но приехавшие из провинции студенты часто не понимают, что скрывается за подобными предложениями. А когда до них доходит, становится поздно. Контракт подписан, и расторгнуть его практически невозможно.

– И многих вы уберегли от ошибочного шага? – не без сарказма уточнила я.

А сама почему-то вспомнила встречу в ночном клубе с завлекалами из тайного студенческого общества под весьма говорящим названием «Валите в свою провинцию».

Сашка Трубецкой тогда ругался. Называл меня идиоткой. А я убеждала, что готова справиться с любой ситуацией. Кичилась собственными знаниями.

В чем-то была права – магема Хинстона, возвращающая организм к среднестатистическому состоянию, должна была помочь при накачке наркотиками, но это при благоприятных обстоятельствах, когда сумела бы ее создать и активировать.

А ведь могло сложиться и иначе. Достаточно было только растеряться.

– Скажем так, – улыбнулся Кир, пропустив мою язвительность мимо ушей, – ты не первая и, скорее всего, не последняя.

– Тогда это меняет дело, – отзеркалила я его эмоции. – Анна интересовалась Лукой.

– Ну здесь ей ничего не обломится, – как-то даже довольно заметил Петр. Потом бросил взгляд мне за спину. Нахмурился. – А этот что здесь делает?

Я оглянулась…

– Извините, – поднялась я.

Ответ на вопрос, что делает в академии Илья Воронцов, мне был известен.

Ищет меня.

* * *

– Значит, полкана в почетную отставку? – подумав, что сон на диване в его возрасте не самое правильное решение, откинулся Андрей на спинку кресла.

Князь Трубецкой появился на территории стрелкового клуба лишь на полчаса позже его самого. Хорошо еще предупредил, потому как у Андрея были в городе планы, которые пришлось резко сворачивать.

– Можно сказать, отделался легким испугом, – скривился Трубецкой. Сделал глоток – пили кофе, отставил чашку на стоявший между их креслами столик. – Всех причастных, включая Серебрякова, на Дальний Восток. С пяток лет послужат где-нибудь в Хабаровске или Владивостоке, умнее станут.

– Могло быть и хуже, – философски заметил Андрей.

То, что спецы избегут серьезного наказания, он сообразил, как только сложилась картинка происходящего.

Благие намерения! Вытащить пацана, вроде как пойдя на поводу у похитителей.

И вряд ли кто подумал, что военная полиция нацелена на совершенно иного рода операции. Привыкли, что круче них только яйца!

В результате – сплошное дилетантство и шапкозакидательство!

Подобный подход Андрея бесил. Каждый должен заниматься своим делом и действовать, имея полное представление о методах, обеспечивающих получение ожидаемого результата.

– Могло, – кивнул Трубецкой, – но государь наш милостив и милосерден. Долгие годы ему жизни.

Андрей приподнял бровь, но ничего не сказал. Утро у князя Трубецкого было, скорее всего, насыщенным. И вряд ли ограничилось аудиенцией у его императорского величества.

С другой стороны, жалеть тайного советника Тайной коллегии точно не стоило. Уж кто-кто, а этот в мутных водах дворцовых интриг чувствовал себя вполне комфортно.

– Уже понятно, куда ведут следы? – поинтересовался он.

Парня, которого считали Лукой Трофимовым, продолжали охранять бойцы стрелкового клуба, поэтому информация о том, что тот пришел в себя, была у Андрея уже спустя пару минут.

О визите следователя он тоже узнал. Еще до того, как это произошло.

– А вот здесь непонятки, – поднявшись с кресла, отошел Трубецкой к окну.

Сидели они в кабинете Андрея рядом с операторским залом. В одну сторону посмотришь – дорога к главному корпусу. В другую – тоже дорога, но уже на стрельбище.

Все, конечно, ухожено и облагорожено, но при этом утилитарно. С намеком, что предназначено не для нежных барышень, а для суровых мужиков.

Мелькнувшая мысль была идиотской.

Впрочем, после того как полночи проворочался без сна, а за завтраком ловил сочувственные взгляды крестницы, ничего другого и не предполагалось.

– Ожидали британцев, а проявились персы? – глядя на расслабленную спину Трубецкого, уточнил он.

Князь напрягся, обернулся…

– Угадал? – усмехнулся Андрей, глядя на задумчивого Трубецкого.

То, что грешили на британцев, стало понятно по маршруту, отрабатываемому группой Владимира, в которую входила Сашка. А вот персы…

В последнее время их уши торчали из-за всех кустов. Почему бы не засветиться и на этот раз?

За версию работал и еще один аргумент – единственный выход Игната за территорию посольства обернулся попыткой его похищения, но об этом Трубецкой вряд ли уже знал. Это его канал поторопился доложиться, княжеский же тормозил. По не зависящим от него причинам.

– Угадал, – мрачно кивнул Трубецкой. – И вот это мне…

– Это – не Филоненко, – не дав ему закончить фразу, уверенно заявил Андрей. – Ее мы жестко контролируем. На все встречи – фото и видеоматериалы. Криминального больше, чем надо, но никаких контактов, которые могли бы вывести на персов или тех же бриттов, нет. Только наши роды. Да и отдельного запроса на донора тоже не было, лишь на перспективных целителей.

Трубецкой ответил не сразу. Задумчиво покивал, качнулся с пятки на носок…

– Но тянется все из академии, – наконец произнес он. – Других вариантов…

– Я бы не стал скидывать со счетов учебный центр, – вновь перебил Трубецкого Андрей. Про Виктора Бабичева, отцу которого требовался донор, он не забыл, но там была иная история. Искали девицу. – Слишком быстро вышли на Серебрякова. А ведь досье на эту братию собрать совсем не просто.

Спорить Трубецкой не стал. Вернулся в кресло. Кивнул, когда Андрей взялся за кофейник. Чашечки буквально на два глотка. Только посмаковать.

– А я ведь к тебе не за этим, – сделав первый из них, заметил Трубецкой. – Что твой Стас говорит про Воронцовых?

Андрей мысленно усмехнулся – не терпится государю избавиться от зарвавшегося князя, – но на лице не дрогнул ни один мускул. А то, что все это касалось и Сашки…

За крестницу он не беспокоился. Даже с учетом возможных неожиданностей.

– Говорит, что старшенький встал на сторону матери, но князя это вряд ли остановит. Группа по захвату Александры готова, ждут отмашку.

– Умом, значит, тронулся Ванюша? – Трубецкой вновь поднес чашечку ко рту. – Тяжело таких вразумлять. Тут только кардинальные меры.

– Государю виднее, – соглашаясь, покивал Андрей. – Наше дело маленькое – не дать случиться непоправимому. Ну а все остальное… – Он развел руками.

– И все-таки интересно, кто у Воронцовых сливает твоему Стрельникову информацию? Уж не сам ли наследник? Больно осведомлен.

Андрей дернул плечом и промолчал. Имена информаторов – святая святых. А что касается осведомленности…

Согласен Андрей был с Трубецким – сведения, поступавшие по этому каналу, были горячими. С пылу с жару. Так что версия князя вполне имела право на существование.

Впрочем, была у самого Андрея еще одна, не менее жизнеспособная. Имелся у Воронцова личный секретарь из рода, служившего секретарями не одному предку нынешнего князя.

Верность в таких случаях является едва ли не безоговорочной, подтвержденной множеством клятв, но это если не учитывать нюанс, о котором часто забывали, принимая все как должное.

Честь и достоинство!

Хватало одного подлого поступка, чтобы от клятвы остались только слова.

– Но это меня не касается, – вдруг резко произнес Трубецкой. – А скажи-ка ты мне…

– Извините, – перебил его Андрей, поднимаясь. Подойдя к рабочему столу, нажал моргающую красным кнопку интеркома. – Слушаю.

– Объект восемь, – раздалось по громкой связи. – Подозрительный контакт. Вы просили докладывать немедленно.

– Принято, – оглянувшись на Трубецкого, ответил Андрей. – Всю информацию на планшет.

– Принято, – отозвались с той стороны. – Всю информацию на планшет…

– Что-то серьезное? – когда затих фоновый шум, доносившийся из операторской, поинтересовался Трубецкой.

Андрей вздрогнул – вроде и не «отключался», но вопрос князя стал неожиданностью, – прихватив планшет, развернулся:

– Наследник Волынских попросил присмотреть за одной из дочерей. Изменилось поведение. Опасается, как бы во что не вляпалась.

– Инга или Марина? – поинтересовался Трубецкой.

Внешне – не придерешься, спокоен и незыблем князь, но Андрей вряд ли ошибся, посчитав, что тот зацепился за сказанное.

Впрочем, ничего удивительного в этом не было. Волынские – род из приближенных к императору. Более того, одна из императорских внучек благосклонно принимала знаки внимания от старшего внука Волынского.

И хотя в этом возрасте говорить о серьезных планах на будущее не приходилось, шанс, что отношения закончатся браком, имелся.

Но и это было еще не все. Род Волынских славился магами-прикладниками, многие из которых работали на военное ведомство. При таких раскладах и не захочешь, а начнешь дуть на воду.

– Марина, – бросив взгляд на присланную фотографию, нахмурился он.

Трубецкой поднялся. Подойдя, встал рядом, развернул планшет в руке Андрея так, чтобы не бликовал экран.

Фотография была четкой, словно позировали. На заднем фоне здание университета, в котором училась Марина. Не все – подъезд, из которого выходила. Рядом с ней парень…

Эту смазливую физиономию Андрей точно видел.

Аналитики, конечно, разберутся, но вот это «видел» ему совершенно не нравилось.

– Знаешь? – подался вперед Трубецкой.

Андрей только качнул головой. Видел мельком, не так давно, но в памяти осталось. Значит…

– Даже так… – протянул он, сообразив, с чем могло быть связаны выверты памяти.

Оставив планшет Трубецкому, обошел стол. Сев, тут же пододвинул ближе мышку стационарного компа.

Файлов в нужной папке было немного. Начав с последнего, просмотрел запись, пройдя по меткам, выставленным технарями. Нужной физиономии на записи не оказалось. Как и на последующей, и еще на одной.

Файл, который он искал, оказался в самом конце. Точнее, первым, если упорядочить по датам. Да и листать далеко не пришлось. Остановился уже на четвертой отметке.

– Неожиданно, – произнес за его спиной Трубецкой.

– И не говорите, – медленно выдохнул Андрей. Как обычно, все это было совсем не вовремя.

– Это в каком? – правильно опознал картинку на экране Трубецкой.

Ночной клуб. Сашка у барной стойки и парочка – парень с девушкой, стоявшие рядом со стулом, на котором сидела крестница.

– «Юпитер» Ушаковых, – ответил Андрей, вглядываясь в лицо парня.

Лет девятнадцать – двадцать. Смазлив, но не излишне, присутствовала в чертах лица определенная мужественность. Да и взгляд… Метка поставлена удачно, парень как раз анфас, так что цепкость в его взгляде видна четко.

Жаль, основания заинтересоваться этими двоими у него имелись, но слишком многое тогда происходило, чтобы отвлекаться, как ему казалось, на непрофильные события.

– Это тот, куда я отправлял своего Сашку? – В голосе Трубецкого проявилось напряжение.

– Именно! – посмотрел на него Андрей. – А эти двое – завлекалы из «Валите в свою провинцию». И как вы понимаете…

Он не закончил, да и не требовалось. Тщательная проверка студентов университета показала, что эта зараза до главного столичного вуза пока не добралась.

Судя по всему, ситуация менялась. Не в лучшую сторону.

* * *

Жизнь и здоровье целителя важнее жизни и здоровья пациента!

Исключений из этого правила два – император и его наследник, да и то с нюансами, учитывавшими возраст одного и наличие здорового сына у другого.

А еще в работе целителя МЧС имела значение постоянная оценка ситуации.

Именно этому нас сегодня и учили. Оценке!

Сколько на месте происшествия целителей? Каков уровень их квалификации? Опыт работы на выезде? Сколько пострадавших в той или иной сортировочной группе? Какова вероятность утяжеления состояния пораженных. Насколько ты имеешь право выложиться, чтобы, случись кризисная ситуация, был способен пусть и не блокировать ее полностью, так хотя бы обеспечить «дожитие» пациента до момента оказания полноценной помощи. Ну и едва ли не главное – риск для самих целителей, связанных с местом происшествия.

Первый час мы отрабатывали условный ЧС в спокойном ритме, обсуждая каждую из предложенных Людмилой Викторовной ситуаций.

Действовали как первая бригада по принципу ОБЛДМ: обзор – быстрая оценка масштаба происшествия; безопасность – обеспечение безопасности персонала на месте происшествия; лечение – экстренная помощь пострадавшим с угрожающими состояниями; доклад – обратная связь с руководителем; мероприятия – определение приоритетов, экстренная помощь, транспортировка.

А вот затем времени на принятие решения становилось все меньше, а вводных, требовавших внимания, все больше.

Не знаю, как остальные, но к окончанию факультатива я пришла с неожиданной мыслью о том, так ли хотела быть целительницей, как мне это казалось еще недавно.

Если говорить откровенно, то на медицину катастроф меня никто не тянул, что позволяло отказаться от затеи без малейшего намека на какие-либо отрицательные последствия для учебы. Но ведь характер! Не зря отец иногда заявлял, что я не Близнец, что соответствовало месяцу рождения, а баран. Такая же упертая.

Судя по тому, что видела вокруг себя, таких баранов здесь было много.

– Выдохлась? – перехватил меня Кир, стоило оказаться в коридоре.

– Сторожишь? – даже не притормозив, бросила я на него подозрительный взгляд.

Из аудитории выходила последней из студентов. Предупредила Людмилу Викторовну, что договорилась с Ильей о встрече с княгиней Воронцовой.

– Охраняю, – хмыкнул он. Когда я удивленно вскинулась, ощерился довольной улыбкой. – Да не парься. Просто надо поговорить.

– О чем? – остановилась я.

Кир машинально сделал еще один шаг. Развернулся.

– Прямо здесь? – огляделся он.

Народу в коридоре было немного. Точнее, только мы вдвоем.

– А что тебе мешает? – провокационно приподняла я бровь.

Вряд ли он собирается пригласить на свидание. А для всего остального…

Кир и Петр – парни видные. Высокие, широкоплечие. Про кубики пресса можно только догадываться – с обнаженным торсом ни одного, ни другого я не видела, но догадки в данном случае оказались верными. На факультативе оба сняли пиджаки, рельеф под приталенными рубашками определялся четко.

Да и внешностью предки их не обидели. Не сказать, что совсем уж писаные красавцы, но лица у обоих приятные. И что не менее важно – мужественные. Таким хочется доверять, потому как чувствуется в них не только сила, но и надежность.

А то, что наша первая встреча не задалась… Уже тогда они не вызвали у меня ни малейшего отвращения. Если только подумала, что выпендрежники.

– Да ничего, – кивнул он на окно, предлагая отойти в сторону.

Спорить не стала. Подойдя, присела на подоконник, благо были те низкими и широкими. Как раз для утомленных учебой студиозусов.

– И долго будешь молчать? – расправив юбку, поторопила я.

Кир задумчиво посмотрел на мои ноги и только после этого поднял голову.

– Мы с Петькой хотим, чтобы ты была в нашей тройке.

Хмыкнув, бросила взгляд на дверь кабинета, в котором проходило занятие.

Триста первая аудитория располагалась в начале коридора, который вел к главной лестнице. Мы же с Киром шли к другой, в конце. Так было ближе к гардеробу и выходу на стоянку.

– С Анной, значит, не хотите связываться? – вновь посмотрела я на Кира.

Разбивка на тройки или четверки – классический вариант работы группы целителей МЧС. В основе – сильный диагност. Двое – специалисты общей практики, на них обычно лежало оказание первой помощи. Ну и последний, если таковой имелся, донор или нейтрализатор, что было особенно важно, когда речь шла об опасности отравлений любого типа.

Впрочем, нейтрализатор играл значительную роль и при других видах ЧС. Особенно при обрушениях.

Вопреки ожиданиям, ответ Кирилла был не столь категоричен:

– Если согласишься стать диагностом, то можно рассмотреть и вариант четверки.

Почему именно меня они хотят видеть в своей группе – основу составляли все-таки студенты третьего курса, – спрашивать не стала. Диагностика мне нравилась, и, как показала практика, магемы этого вида получались у меня без всяких усилий.

– А тот парень, который белобрысенький? – на всякий случай решила уточнить я.

– Олег? – догадался Кир. Когда я кивнула – вспомнила, что его действительно называли Олегом, поморщился. – Пижон.

Мне он пижоном не показался, но выяснять сейчас этот вопрос не стоило.

– А Петр считает так же?

Вот не хотелось мне соглашаться. И причин для отказа не было – братья работали так, что только позавидовать, но внутри что-то протестовало. То ли жажда хотя бы относительной самостоятельности – эти меня точно возьмут под опеку, то ли непонятки с собственным будущим – я уже почти смирилась с тем, что плыву по течению, позволяя другим решать, как мне жить. То ли просто нашла коса на камень. Не подойди ко мне Кир, мечтала бы о том, чтобы оказаться с ними в одной группе. Но он подошел, что позволяло немного покочевряжиться.

– Так же, так же, – успокоил меня Кир. – У Петра «хвост», побежал сдавать.

– Двоечник, значит?! – хохотнула я. Заметив, что Кир собирается встать на защиту брата, качнула головой. – Я согласна. А по поводу Анны думайте сами.

– Сомневаюсь, что она откажется, если предложим, – совершенно спокойно отреагировал на мое решение Кир. – Не то у нее положение.

– Это ты о чем? – не поняла я.

– Да все о том же, – поморщился Кир. – Кое-кто с нашего курса уже попался в сети ее мамочки. Так что наши все знают, что это за фифа. Кстати, – протянул он мне руку, давая понять, что тема разговора исчерпала сама себя, – ты с кем идешь на бал первокурсников?