Электронная библиотека » Наталья Горская » » онлайн чтение - страница 5

Текст книги "Сила слова (сборник)"


  • Текст добавлен: 1 мая 2017, 01:10


Автор книги: Наталья Горская


Жанр: Современная русская литература, Современная проза


Возрастные ограничения: +18

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 5 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Шрифт:
- 100% +

– Да не перебивай ты! Нынче быдлом всех кличут, только не себя… Лазутчиков в эстонское правительство специально заслали, чтобы они чесотку посеяли насчёт сноса памятников. Наш народ только так и можно сплотить, когда его кто-то посторонний кусает. Поговаривали, что Листьева тоже убили для объединения разобщённого общества. А что? Убили популярного ведущего, всенародного любимца, вот народ сразу и того, консолидировался. На время. Тогда как раз все стали дробиться на кучки: у одной денег до потолка, а у другой мышь в кармане повесилась. Одним высокое искусство подавай, а другим боевики и голых девок. Тогда наверху и решили, что надо бы как-то эту разобщённость сплотить. И снова такую же петрушку с нами проделывают. Это же для власти очень опасная ситуация, когда в стране общества как такового нет, а есть только разрозненные меж собой социальные группировки.

– Скажешь тоже! – недоверчиво сплюнул Кешка. – Они нас ненавидят, а ты консолидацию какую-то разглядел.

– Никто так не ненавидит русских, как сами русские. Половина наших жертв – от рук своих же. В Эстонии одного мальчонку убили, а наши бездарные военачальники или борцы с врагами народа сколько своих сограждан на тот свет отправили? Десятки миллионов. Шахтёры каждый год сотнями гибнут, но никто не дёргается. А тут, вишь, надо мировому сообществу показать, что нам дорога одна жизнь нашего соплеменника.

– Так памятник-то снесли!

– Мы только и умеем сначала своих солдат в пекло бросать за чужую страну, – закурил самокрутку сторож, – а потом им памятники на чужой земле ставить. Мёртвым. А живые никому не нужны. Живым кричат: «Беги в атаку, падла!». У нас людей только тогда и любят, когда они погибли. Всю Европу русскими костями усеяли. Как ещё только до Америки не добрались, а то и там бы всё памятниками заставили. Я бы хрен стал европейцев освобождать от гитлеров и наполеонов. Они их сейчас добрым словом вспоминают, а не наших солдат-оккупантов.

– Взвод НКВД у тебя за спиной поставили бы, так и до Америки бы дотопал, до освобождения индейцев.

– Ну, разве только так… А что касается памятников, сколько их у нас снесено? И не сосчитаешь. Церквей сколько снесли, усадеб, памятников архитектуры? И хоть бы кому за это по рукам дали. Поговаривают, что аж на месте дуэли Пушкина хотят автозаправку построить, если уже не построили. Места-де мало в таком громадном городе Ленинграде, больше негде. Провоняют бензином, зальют чёрт-те чем, закусочную какую-нибудь организуют, засрут всё. Ничо! У себя дома можно над памятными местами изгаляться, а вот заграницу будем неусыпно контролировать. Это называется не патриотизм, а самцовость. Например, мужик колотит жену или мамку и считает это в порядке вещей, а если кто другой на неё замахнётся, он уже возмущается и защищает, но только не знающие истинной картины могут этим восхищаться: гляньте, какой заступник, какой патриот! Вот и мы свою страну не украшаем, а только уродуем да плюём на землю, себя не любим, здоровье не бережём, проматываем лучшие годы на худшие занятия, ведём себя непотребно. Но при этом хотим, чтобы нас все уважали, восхищались нами, а так не бывает. На Прибалтику зыкаем, что она память Великой Отечественной уважать не хочет, а тут по радио передавали, что в окрестностях Москвы местные власти какой-то мемориал закрыли и объяснили сей факт тем, что рядом с ним, видите ли, проститутки себе стоянку устроили. Ишь, причина какая уважительная! Нашли, что придумать. Убрали бы девиц, и дело с концом, так нет же: решили, что правильней будет мемориал закрыть. Молодёжь на это смотрит и видит, что шалавы в нашей стране важнее памяти о тех, кто за это «торжество демократии» жизнь отдал.

– Ну ты сказал, дед! – усмехнулся Кешка. – У руководства всюду сидят сытые кобели. А где это видано, чтобы такая публика на проституток заводилась? В каком-то городе власти вообще постановили открыть несколько публичных домов. Для себя. Не для народа же. Откуда у работяг деньги на шлюх? А ты предлагаешь их убрать от какого-то мемориала. Да никогда такого не будет! Скорее церковь снесут или памятник неизвестному солдату, чем эту клубничку разгонят.

– Нечего тогда на эстонцев да поляков обижаться, что они демонтируют на своей территории каких-то истуканов в советской военной форме. Были бы у меня деньги, я выкупил бы все эти памятники, какие мы в Европе понаставили. Трептов-парк выкупил бы и перевёз сюда, напротив своего дома установил бы. А то у меня из окна видна только покосившаяся водонапорная башня, сараи полусгнившие да помойка, которую неделями не вывозят. А так будет вид на что-то возвышающее…

– Ну-ну, мечтай-мечтай, пенсия, ха-ха!

– Или нет: я бы лучше город для этих памятников построил. Целый музей под открытым небом! Экскурсии школьников туда бы водил и наказывал: вот, дети, живите только для России, тратьте свои силы и таланты только на неё и соотечественников, а не бегайте освобождать другие народы от всего на свете. Каждый сам должен определиться, кто ему враг, а кто – друг. И если ты лезешь кого-то освобождать от того, что он злом для себя и не считает, то не удивляйся, что тебе потом якобы освобождённые тобой плюнут в морду. Мне же бабка рассказывала, как их гоняли в Прибалтику на работы, и там никто фашизм злом не считал. И чего мы их от него освобождали? Для чего кровь лили? Своего народа положили за них миллионы, а теперь у нас землю пахать некому, дороги строить некому, нормальные здания проектировать тоже некому. Напроектировали вот чёрт-те что, как для врагов, будто спьяну, а кто мог бы это сделать нормально, головы сложили за освобождение чужих народов от того, чему они теперь гимны поют. И чего толку их теперь за это упрекать да осуждать? Они так воспитаны. Это всё одно, что дуб ругать, что он вырос не таким стройным, как тополь. Он другим не станет. Для них эти памятники ничего не значат, ни о чём не говорят, а мы навязываем. Как баба, которую замуж брать некому, всем навязывается, какая она замечательная, только никто этого не замечает. У всех стран теперь свои ценности, а нам надо свои ценности из руин вытаскивать. Мы же для самих себя не можем своё сберечь и защитить. Только орали по поводу памятника в Таллинне, а так и не сумели его спасти. Неужели у русских богачей ни у кого денег не нашлось, чтобы его сюда перевезти? На никому не нужные конкурсы миллиарды тратят, а тут и миллиона бы хватило. И правители наши тоже ничего не смогли сделать… Умиляет, как они работают! Вот передают: «Сегодня Госдума осудила действия Эстонии». Надо же! И при этом все с такими насупленными лицами сидят, словно испугается кто-то. Надо не щёки раздувать, а вернуть прах наших солдат на Родину. Почему это русский солдат должен лежать где-то на чужбине, да ещё при угрозе, что его могилу могут в любой момент вывернуть? А власти наши только и могут это: мы их осудили. Ой ты, а мы уж думали, что одобрили!

– Ха-ха-ха!

– Нет, не можем мы, что нам якобы дорого и важно, от самих же себя защитить, – подвёл неутешительный итог сторож. – У нас вот при повороте на тракт к совхозу «Кончай» пьянь какая-то пять лет тому назад разбила обелиск над могилой Неизвестного солдата – на КамАЗе въехал на полной скорости. Так и стоит всё до сих пор в растерзанном виде: ограда смята, камень расколот, плиты снесены. И что же, никто этого не видит? Мы же не закрытая страна, к нам родня ездит с той же Украины, Белоруссии, Молдовы, в Прибалтике, как ни крути, у многих родня осталась. Они же всё видят, хотя и не говорят. И что они о нас подумают? Что мы много кричим да кулаком в грудь себя стучим напоказ, а на деле ничего нет за этим криком, окромя глупой спеси. Да и вообще памятники ставят всегда тому, что наименее памятно, как зарубки. И что у нас всю страну утыкали одинаковыми стелами да обелисками, само за себя говорит. Тут один учёный по радио сказал, что в наш век, когда электронная информация за доли секунды формируют сознание людей, памятники исполняют только декоративную функцию. Наши внуки давно американским поп-идолам молятся, а мы тупо хотим их к холщовым косовороткам вернуть.

– Всё равно жаль, что все теперь разругались, – опять вздохнула Ксюша. – Простым людям между собой делить нечего. Это политики неугомонные сталкивают народы лбами, и мы должны расхлёбывать их неумение вести государственные дела. Они не умеют налаживать диалог между собой, и чуть что, сразу народ в атаку кличут, как кому на мозоль наступят. Но я к властям не бегаю за помощью, когда у меня на кухне плита не работает: сама чиню. Обычные люди в бывших советских республиках везде одинаково живут – хреново они живут. Раньше хотя бы дружить умели, а теперь поливаем друг друга, словно от этого жить станет лучше. Вот у меня бабушка с детьми до самого Самарканда в эвакуацию убежала. И делили они там маленький глиняный домик на три семьи: русские, украинцы и узбеки. И хоть бы раз поссорились. Ни разу! Вот как дружить умели. Потом уже после войны эта Фатима, у которой они жили, к нам сюда в гости приезжала, а с украинцами мы переписывались аж до середины девяностых, в гости к ним ездили. Перед праздниками полный почтовый ящик был открыток и писем со всего Союза. А сейчас чуть что, так сразу: «Гав-гав-гав, тяв-тяв-тяв, все плохие, мы самые лучшие». Вот что с людьми случилось, а?

– Эпоха такая нервная, – мудро констатировал Климыч. – Чего ж ты хочешь, ежели сейчас и кровная родня собачится. Те огород не могут поделить, эти – квартиру. В районе парень мамку и бабку порешил, чтобы одному единолично ветхим домишкой на шести сотках завладеть, а ты про межнациональные конфликты сокрушаешься.

– В том-то и дело, что нет никаких конфликтов, а искусственно всё раздувается, как тесто на опаре.

– Скажешь тоже: на опаре, – покачал головой Кешка. – Политика такое дело, что и не предскажешь, где там в следующий раз жахнет. Короче, не вашего бабьего ума дело.

– Да где уж нам уж! Конечно, у нас лицо настолько интеллектом не обезображено, – усмехнулась Лилия и спросила: – А помните, был эстонский певец Тынис Мяги? Про Яака Йоалу тоже ничего не слышно.

– Ты бы ещё Лайму Вайкуле вспомнила.

– А какие раньше снимали фильмы в Прибалтике, какие артисты были? Никого теперь не видно и не слышно, а жаль. Был такой Антс Эскола. Сколько он ролей переиграл в советских фильмах. И каких ролей! Цилинский был, Ярвет.

– Они уж умерли, поди, – затянулся Климыч горьким дымом и сморщился.

– А я помню Юриса Стренгу, – сказала Ксюша. – Ах, красавец мужчина! А Буткевич? Он много играл, запоминающийся такой актёр. Потом были такие Арийс Гейкинс, Арнис Лицитис, Улдис Думпис…

– Вот уж точно сказано: что русскому мат, то китайцу имя и фамилия, – съязвил Кешка. – И как ты их запомнила-то? Мозг вывихнуть можно!

– Ты бабам пенял, что они умом не вышли до политики, а уж сам мозг вывихнул на ровном месте. Каким боком тут китайцы, где ты тут их имена расслышал? У меня открытки были собраны со всеми прибалтийскими артистами, вся стена над письменным столом была ими обклеена, когда я ещё в школе училась…

– Вот так и училась, что теперь щи да каши варишь, а не в офисах у компьютера сидишь! – приревновал Кешка Ксюшу к импортному кинематографу.

– Зато ты в высоких кабинетах сидишь, – прыснула Лилия. – В кабинете трактора своего.

– Ой, убила, убила! Сиди там на мешках с нитритами, да не умничай.

– Неуч! Нет таких удобрений, как нитриты, они образуются из нитратов уже в организме…

– И жаль, что их теперь не увидишь в наших фильмах, – не слушала их свару Ксюша. – Очень жаль. Им сейчас не так уж и много лет для актёрской профессии, самый рассвет, можно сказать, а мы их не видим.

– Да, целая эпоха ушла, – согласилась Лилия. – А ещё были Томкус, Ульфсак и Гирт Яковлев.

– Как же, помню! Ещё актрисы были Эльза Радзиня, Мирдза Мартинсоне, Лилита Озолиня. Вот где они теперь?

– Теперь только и можно изредка увидеть Масюлиса, Будрайтиса и Баниониса. Политики всё чего-то делят меж собой, а актёры при чём?

– А уж зрительницы-то как страдают! – опять съязвил Кешка, а Ксюша перешла на грузинских актёров:

– А помните Зураба Кипшидзе и Темура Чхеидзе? Или «Узбекфильм» и «Казахфильм» сколько картин снимали. Где сейчас Асанали Ашимов, Рустам Сагдуллаев? А ещё был такой красивый актёр из Армении… как же его звали-то…

– Тьфу! – не выдержал Кешка, залез в трактор и закрылся какой-то газетой, потом высунулся из-за неё и обиженно произнёс: – Они нас всех не уважают, а вы ихних артистов нахваливаете, дуры продажные.

– Ха-ха-ха! – засмеялись женщины. – Какие же мы продажные, Кеша? Кто нас купит-то? Нам и продаваться-то бессмысленно, потому как не купит никто.

– Прекратите вы лаяться! – не выдержал Климыч. – Прямо, как бывшие союзные республики.

– А чего я-то? – возмутился Кешка. – Это они сами!

– Замолчь ты, орясина! Заладил: уважают – не уважают. Гадать на ромашке начни, кто тебя уважает, а кто – нет. Так алкаши друг друга за грудки трясут и ревут: «Ты мине уважаешь?». Но им простительно, потому что у них вместо мозгов тормозная жидкость булькает.

– А если в самом деле не уважают! Вон наших как на французском курорте не уважили. Ишь, взяли моду: наших не уважать!

– Какие они тебе «наши», дубина? Ты на них всю жизнь вкалываешь и штаны раз в три года не можешь себе купить, а они на курортах резвятся, и ты их уже в «наши» записал. Как есть дурак! Ещё воевать за них пойди, за дикарей этих.

– Какие ж они дикари? Они – богатые.

– А богатый дикарь ещё страшнее нищего. Культурные люди следуют простому правилу: едешь в гости – веди себя по законам хозяев. Не хочешь – сиди дома. Дома тоже хорошо и даже лучше, чем в гостях. Вряд ли кто из европейцев станет рвать на груди майку и орать, что его угнетают и забижают, если он приехал в чужую страну, а там никто не удосужился подготовиться к встрече такого высокого гостя и поголовно выучить его родной язык, дабы снискать честь общаться с такой шишкой. Он хотя бы прочтёт разговорник и не увидит в этом даже намёка на мировой заговор против своей нации. Он хотя бы поинтересуется, как принято в этой стране себя вести. А твои так называемые «наши» вломятся в чужой дом со своим дерьмом, нагадят, а потом орут: не уважили! И что это у россиян в последние годы за новый вид спорта образовался? Кого ни возьми, а все гадают: «А вот эта страна нас уважает или презирает, как все?». Всюду только и слышишь, даже из телевизора: «Любят ли нас чехи, прибалты, поляки и прочие? А как они к нам относятся?», словно бы где-то сидит мыслишка, что мы там чего-то наворотили, за что нет нам прощенья. Теперь русские больше всего озабочены вопросом любви к себе. А любим ли мы сами кого-нибудь и самих себя прежде всего? Ни один монгол не озабочен тем, уважают его жители Мозамбика или вовсе про него не слышали, а у нас только и бегают с вытаращенными глазами: «Уважьте мине хоть кто-нибудь!».

– В результате происков врагов мы и скурвились, – обосновал Кешка. – Вот в газете чего пишут: «В самой России отношение к русскости оставляет желать лучшего, большинство русских имеет сильно искажённые представления о своих традициях, в которых прочно закрепился пьяный хам. И как следствие этого – соответствующее отношение к русским за её пределами, где они ведут себя вызывающе, и тут же требуют одобрения и уважения. У русских развился колоссальный комплекс неполноценности, они боятся вызвать недовольство США, Европы и прочих государств, хотя и отрицают это на словах, но постоянно об этом думают, именно этой теме посвящено большинство российских политических передач и диспутов. Много кричат о патриотизме, но всем правит доллар. Не рубль даже, а доллар или евро. И эта зацикленность на одобрении каждого нашего шага отвратительней сексуальной озабоченности». А это как, Лилька?

– Это когда много говорят на одну и ту же тему, а от слов к делу не могут перейти.

– Наша беда, – пояснил Климыч, – что мы приучены судить обо всём с позиции «ниже – выше», «хуже – лучше». Кто лучше: вьетнамцы или японцы? Конечно же, вьетнамцы – они пытались строить коммунизм. Они нам только поэтому и близки, почти что свои. На самом деле любая нация совершенна в своём роде. Вот на поле морковь со свёклой растут и не дерутся, не выясняют, кто из них лучше и больше прав имеет расти, хотя и очень разные по вкусу и внешнему виду. Так и у разных наций – разная природа. Один народ приспособлен к жаре, другой – к холоду, поэтому у них разные реакции, разные эмоции. Природа каждому народу диктует и определённый образ жизни, и тип еды и жилища. Тело, потребляющее гамбургеры и пиво, совершенно иное, чем у любителей фруктов и кофе.

– Хоть бы пивка бесплатного дали в честь приезда заморских гостей, – вздохнул Кешка.

Работать он так и не поехал. Во-первых, никто не гнал, а во-вторых, никто не работал, все ждали приезда гостей. В совхозе «Даёшь» последним ярким событием был пожар на конюшне в конце позапрошлого года, поэтому ожидаемый визит гостей, живущих теперь за границей, всех будоражил, что ни о чём другом думать не могли.

Претенденты на покупку очистных сооружений приехали ближе к вечеру на рейсовом автобусе. У встречавшей их от совхоза машины в пути закончился бензин. Но гости не роптали, а с пониманием отнеслись к возникшей заминке. Всех как-то обрадовало, что они оказались простыми мужиками как из обычной русской деревни без какого-либо намёка на иностранщину и забугорный выпендрёж. Многим гражданам, никогда не бывавшим дальше районного центра, но много слышавшим о шумных выходках богатых соотечественников, активно путешествующих по миру, этот выпендрёж стал казаться чуть ли не главным атрибутом в поведении иностранца. Товарищ Сермяжный решил провести «трендер» на следующее утро, а то негоже людей с дороги мучить сложными вопросами. Гости съели по две порции гречневой каши, выпили компоту и пошли спать в комнаты отдыха при правлении совхоза. Товарищ Сермяжный не знал, предлагать ли им выпить, так как был плохо осведомлён об их местных традициях в отношении горячительных напитков, поэтому рисковать не стал.

Утром он совершил другую непростительную ошибку: зачем-то вызвал племянника-студента в качестве переводчика. Племянник гостил на каникулах и из языков знал только английский на уровне пользователей ПК и программистов, но товарищ Сермяжный решил, что этого будет достаточно. Гости же поначалу растерялись от такого внимания, а потом решили, что в России нынче так принято.

Директор совхоза «Даёшь» во время тендера произносил только одну фразу:

– Дык, стало быть, значит, кому оно надо и сколько могёте за него уплатить?

Племянник добросовестно перевёл каждое слово, а гости только жались и делали испуганные глаза. Выяснилось, что английского языка они не знают, зато все знают русский. Но поскольку с российской стороны присутствовал переводчик, возник спор, какое же наречие избрать в качестве общего. Выяснилось, что казахи неплохо знают немецкий, у кого-то там были очень крепкие германские корни ещё с поколения дедушки-антифашиста, сосланного в Азию в самом начале Великой Отечественной. Но немецкому вдруг воспротивились эстонцы, удивив всех, кто за последнее время был наслышан о сочувствии прибалтийских народов проделкам Вермахта. А тут выяснилось, что у представителя эстонской делегации корни оказались белорусскими, и эти корни в виде огромной семьи были сожжены нацистами в начале войны где-то под Барановичами. Остался от той семьи опалённый росток, который всё же выжил, вырос всем смертям назло и передал память рода эстонским потомкам.

Больше всего языков, как это ни покажется странным приверженцам теории, что азиат – синоним необразованного человека, знала туркменская группа. Один из них оказался правнуком муллы и знал башкирский, осетинский, аджарский и даже немного из арабского. Другой, помимо родного языка и русского, на котором изъяснялся совершенно без акцента, знал испанский – в школьные годы состоял в пионерском клубе памяти испанских коммунистов.

Английского же не знал никто! Прямо странно как-то. Хоть английский и лёгок в обучении, но не настолько, чтобы его совсем не изучать, как кажется некоторым жертвам рекламы, в которой им обещают изучение даже сложнейшего наречия осилить за пару суток, а то и часов. Ну, вот не изучали они английского – что тут поделать?

Возникла серьёзная заминка. Поначалу гостям польстило, что для встречи с ними пригласили переводчика, но вскоре выяснилось, что квалификация его неопределённа, да и вряд ли где сейчас готовят переводчиков, чтобы они могли переводить с эстонского на туркменский. С позиции лингвистики это непродуктивно – изучать сложнейшее наречие, на котором в мире говорит всего около миллиона человек, чтобы затем переводить его на другой, такой же непростой язык, на котором говорит нация, общая численность которой не превышает пяти миллионов человек. Поэтому издавна в мире сложилась система «мировых языков», на которых говорит наибольшее количество людей, так что их не надо специально обучать какому-либо языку для межнационального общения. А представителям немногочисленных народов разумнее общаться с этим многочисленным сообществом, изучив известный ему язык по принципу «семеро одного не ждут». Если английским владеет около миллиарда человек, то вряд ли эти люди согласятся изучать зугдидско-самурзаканский диалект, чтобы поговорить по душам с его носителями, коих всего-то полмиллиона или того меньше.

Почему Бог разделил народы по языкам? Насколько бы меньше стало проблем в мире, если бы все земляне говорили на одном языке. От неумения общаться происходят все войны. Люди начинают убивать друг друга, когда было можно поговорить и выяснить причину гнева. В то же время насколько бы обеднел мир, если бы в нём не стало такого разнообразия наречий, каждое из которых отражает характер народа. Иногда кажется, что у восточных народов и не могло быть других языков, какие есть. А французский язык – как же без него? А немецкий с голландским? Не было бы анекдотов типа:

– Слышал, вулкан Эйяфьядлайёкюдль ожил.

– А ты уверен, что не Хваннадальснукюр?

– Конечно! Ведь Хваннадальснукюр – это возле самого Каульвафедльсстадюра, а Эйяфьядлайёкюдль ближе к Вестманнаэйяру, если ехать в сторону Снайфедльсокюдля.

– Слава богу, а то у меня родственники живут в Брюнхоульскиркья!

Каким бы сложным ни казался тот или иной язык, но каждый народ непременно воскликнет, что лучшим в качестве международного был бы его родной. И не только потому, что другой язык учить лень, а просто большинству людей их наречие кажется самым разумным и красивым. Большинству, но не всем. Хотя бы сколько среди русских англоманов и франкофилов, которые брезгливо морщатся и в адрес родных песен, и фольклора: «То ли дело – заграница!».

Но в любом случае возникает известная ревность: а почему именно этот язык стал международным? Чем он лучше моего родного языка? В этом заключается повышенная обидчивость малых народов, которые в международном общении всё время вынуждены «подстраиваться под большинство». Чтобы никого не обижать, в своё время пытались создавать искусственные языки для общения между народами. Но романтичная идея споткнулась о факт, что тот же эсперанто знали единицы из весьма образованных слоёв общества против всё тех же миллионов владеющих «мировым языком» с самого рождения безо всякой специальной подготовки. Ведь в самом деле глупо протестовать, что пятая часть населения Земли говорит на китайском, и странно пытаться переучивать их какому-нибудь пусть даже усовершенствованному воляпюку. Это даже не миллионы, а один миллиард двести миллионов человек!

Лингвист Д’армонд Спирс воспитывал сына, разговаривая с ним исключительно на языке клингонов из сериала «Звездный путь». Основанный на языке американских индейцев, клингонский язык был разработан в 1984 году. Он включает около двух тысяч слов и имеет разработанную грамматику. Клингонский считается одновременно одним из самых популярных и сложных искусственных языков. «Мне было интересно, сможет ли он, проходя через стадию первичного усвоения языка, овладеть им точно так же, как любым человеческим языком, – пояснил Спирс. – И он действительно начал усваивать его!». Хотя Спирс и общался с сыном только на клингонском, в остальном мальчик находился в нормальной языковой среде. В связи с этим он, увидев, что отец понимает английский, так и не заговорил по-клингонски.

В августе 2009 года в мире запущен проект «архивации» существующих ныне на планете языков, которые могут уже через поколение перейти в категорию мертвых. В рамках этого проекта под эгидой Кембриджского университета эксперты призывают антропологов и самих представителей малочисленных народов собирать и сохранять в виде звуковых и видеофайлов мифы, предания, песнопения и другие произведения народного творчества. Они будут храниться в большом цифровом архиве, куда все желающие смогут попасть по запросу через Интернет. По этим записям можно будет составить общее впечатление о культуре и быте того или иного народа.

На африканском континенте свыше тысячи разных языков, и у некоторых до сих пор нет письменной формы. Жители Папуа Новой Гвинеи разговаривают примерно на семистах языках, что составляет около пятнадцати процентов от всех языков мира. Самый используемый язык в мире – наречие мандарин китайского языка, испанский язык занимает второе место, английский – третье. Русский язык в этом списке находится на седьмом месте.

В мире немало многонациональных государств, и Россия – одно из них. С одной стороны, русский язык преобладает по числу говорящих на нём, по богатству созданной на нём и для него литературы. Он великолепно выполняет функции государственного языка и служит целям межнационального общения, но в ряде ситуаций становится причиной недовольства и конфликтов. В бывших союзных республиках он олицетворяет советскую экспансию, от него там лихорадочно избавляются, свалив с ним в одну кучу памятники советским солдатам и другие атрибуты эпохи строительства коммунизма.

Русский язык, как атрибут советской власти, как главный язык межнационального общения не только на территории СССР, но и в странах Варшавского договора – а это вся Восточная Европа, – подвергся глумлению и искажению. Русскоязычные граждане столкнулись с языковой дискриминацией, когда из-за незнания языка страны проживания человек лишается работы и даже гражданства. Всё это является продолжением процесса «десоветизации», когда активно и без особой надобности выпячиваются любые отличные от бывшего СССР характеристики. Огромная, потерявшая былое влияние Россия похожа на слона, которого так и норовят укусить маленькие моськи. Ему эти укусы, в общем-то, тьфу и растереть, но раздражает, что моськи очень громко тявкают и сознательно приурочивают очередные пакости к дорогим для России датам, например, как демонтаж памятника в Таллинне накануне Дня Победы.

Россия сама в годы Перестройки тоже сдуру чуть не отказалась от своей истории, но потом решила оставить в качестве объединяющего стержня, потому что в зыбком настоящем ничего другого-то нет. Героическую оборону Севастополя и Сталинграда до сих пор помнят все, кто родился в СССР даже за двадцать лет до окончания XX века. Все знают, что Гагарин первым полетел в космос. Даже если вида не подают, что помнят и знают, всё равно это до сих пор объединяет такие разные и очень разрозненные народы бывшего Союза, каждый из которых сумел сохранить в этом едином котле свою неповторимую культуру и язык. Распад СССР огорчил рядовых граждан не политическими изысками и дворцовыми интригами, как любят думать политики и историки с той и этой стороны «баррикад». Людям стало не по себе, что огромное государство вдруг ни с того ни с сего сошло с ума, и у людей пропала возможность ездить в Крым или в Клайпеду, покупать знаменитый и до ностальгии знакомый грузинский чай и называть Кавказ «всесоюзной здравницей». Свои резко стали чужими. Но остался общенациональный язык. Русский, нравится это кому или нет. Его не отменить и не заменить уже на какой-либо другой.

Языком европейских университетов до XVIII века была латынь, которая перестала быть разговорным языком ещё в IX веке. Вот уже тысяча лет как не существует нации-носителя латинского языка, поэтому и ругать-то некого, что вся научная и религиозная терминология обошла стороной языки европейские. Некому выговаривать, что латынь задержала развитие литературы на французском и немецком языках, хотя и обогатила их. Поэтому все спокойно к ней относятся. К тому же изучение таких классических языков, как латынь, греческий и санскрит, даёт доступ к словарному запасу практически всех языков мира.

В царской России и в СССР языком государственных документов и университетского образования изначально был русский язык. Это приводило к тому, что даже в крупных городах союзных республик было мало школ с родным языком преподавания, что не могло не вызвать антирусские настроения.

Теперь же в качестве мирового языка всё более выдвигается английский, благодаря многовековым культурным и научным традициям, относительной лёгкости в изучении, своеобразной красоте звучания, а главное – огромному числу англоговорящих в мире. Великобритания, Австралия, США, Индия, Канада использует английский в качестве государственного. Это же не трудный в изучении вепсский язык, который даже не все вепсы знают, хотя их всего и осталось-то около двенадцати тысяч человек на Ленинградчине, в Вологодчине и Карелии. Ради этих двенадцати тысяч их язык станет изучать только учёный, занимающийся культурой и традициями малочисленных народов.

Английский в России – больше чем просто язык! Поклонение всему английскому на Руси – явление не для слабонервных. Иной российский журналист или писатель нынче побоится выглядеть «совком» и напишет вместо архаичного «проблема отцов и детей» модно и современно: рroblem generation gap! Если наш отечественный хам знает английский, он уже не хам, а олицетворение культуры и продвинутости. Иногда едешь мимо забытой богом станции, какая-то ветхая старушка тащит по грязи вёдро с водой, и тут же видишь ангар с проржавевшими рёбрами, на котором красуется некая белиберда: «Магазин Shopogolik. Welcome!» Ну, думаешь, цивилизация сии края тоже огрела. И не беда, что тут до сих пор нет дорог, водопровода и электричества, зато «английский след» имеется. В загибающихся моногородах можно встретить такие объявления о приёме на работу: «Требуется знание английского и основ работы на ПК». Всё! Больше не надо ничего. На звероферму бухгалтером ли человек устраивается или менеджером в солидный столичный офис, а требования одни и те же: английский плюс ПК. С кем бухгалтер на звероферме будет английский практиковать – тайна сия велика есть. Не важно, что человек не имеет соответствующего образования и не сможет наладить грамотную работу на новом посту, зато английский знает. Не страшно, что на родном русском умеет только хамить, материться или выпукивает через слово «клёво» и «жесть». Да он же культурнейший человек – английский как-никак знает! А если ещё и ПэКа…


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 7 8 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации