Текст книги "Чужая война"

И в первый же изнурительный полдень эльф с изумлением узрел, как император подхватил топор и подался из сомнительной тени, в которую забился Элидор, на солнышко. На самый солнцепек.

Даже смотреть на его разминку было тошно. А уж подумать о том, чтобы начать двигаться самому... Боги! Да Элидору растаять хотелось в этом пекле, растечься грязной лужицей и чтоб не трогал никто.

Но на следующий день, на привале, Эльрик подошел к монаху, держа в руках... двуручный меч.

– Вот. – Он пожал плечами и покривился как-то смущенно. – Поучишь?

– Что?! – Элидор вытаращился на Торанго, как на привидение родного дедушки. – Тебя поучить?

– Я с такими дела почти не имел. Саблей – запросто. Меч и щит – тоже сколько угодно. Топор вот. Ну, на ножах, понятно, могу. А длинный клинок как-то... упустил.

– Господи, да зачем тебе? И вообще, где ты его взял?

– Ну. – Эльрик уставился на траву под ногами. – Придумал. В смысле иллюзия это. А зачем?.. Так ведь все равно делать нечего, пока кони

отдыхают.

Эльф застонал и вытянулся на земле, закрыв красные глаза:

– Кони отдыхают! – Он снова издал полузадушенный не то хрип, не то стон. – Кони! А я тебе что – хуже коня что ли?

– Ездить на тебе я бы не стал, – задумчиво ответил де Фокс. – Может, и хуже. Поучишь?

– Ночью, – тоскливо пообещал монах, понимая, что шефанго все равно не отвяжется.

– Договорились, – покладисто согласился Торанго.

Степь. Бесконечная, жаркая Степь.

Эльрик соскакивал с седла и подолгу бежал рядом с Тарсашем, держась рукой за стремя. Он радовался солнцу. Он тянулся к нему. Он словно черпал из него силы. Тот Эльрик, которого видел эльф на Западе, угрюмый, неразговорчивый, мрачно-настороженный шефанго, исчез. Как будто его и не было.

– Тебя как подменили, – угрюмо пробурчал Элидор на одной из ночевок после очередной тренировки. Звездное небо дышало прохладой, и это как-то мирило с жизнью. Даже нашлись силы сказать несколько слов.

Эльрик улыбнулся и покачал головой:

– Тепло.

– С ума сошел, – печально констатировал эльф. – Это ж пекло!

– Тепло. – Эльрик потянулся, глядя на звезды. Голос его был непривычно мягким... Спокойным. Без угрожающего шелеста. Без порыкивающей насмешки. – Я уезжал на два года. – Шефанго смотрел в огонь, кутаясь в свой плащ. – В Венедию. Нужно было навестить Ярослава, да и вообще проведать знакомых. Я всегда начинаю с Венедии, чтобы привыкнуть к холодам. Из Эннэма, через Великую Степь... Там хорошо, еще даже лучше, чем здесь.

А на Западе холодно, Элидор. Там нет солнца. Совсем. Я вернулся сюда, как будто приехал домой... Ахмази говорил: мой дом в Эннэме. Может быть, он прав? Я не знаю. Может быть. Эннэм. Эзис. Знаешь, я готов был с потрохами продаться Аль-Апсару. Вы с Симом живы, Дракон из Драконов убит, и ничто не держит меня на службе у Величайших. Ничто. Мы задавили бы Запад одной только магией. Да и война за веру – это не просто громкие слова. Это сила. И воля, И вера. Яростная и безумная вера в свою правоту.

Монах слушал, не перебивая. С легким недоумением. Что нашло на императора? Откуда эта неожиданная задумчивая доверчивость? И... зачем она? Что кроется за кажущейся откровенностью?

– Люди даже здесь не любят солнца, – как-то тоскливо сказал шефанго. – Прячутся от него... Вот как ты. Да, я знаю, у них нежная кожа, она сгорает. Им больно от тепла, им больно от света. Боги... Я не хочу на Запад. Там нельзя жить. Жить хорошо только здесь, под этим солнцем, небом... А еще на Анго.

– Вот уж где солнца-то завались. – хмыкнул Элидор. – У вас же там даже летом снег лежит.

– Летом не лежит. – Эльрик, не глядя, протянул сухарь вышедшему из темноты Тарсашу. Погладил коня по мягким ноздрям. – Летом он у нас с неба сыплется. Давай спать. Охранять тут не от кого.

Эльрик де Фокс

Когда стены и башни Весты показались на горизонте, у меня уже вполне сносно получалось управляться с двуручным мечом. Во всяком случае, если верить Элидору. А какой смысл, скажите, ему меня обманывать? То есть я понимаю – обругать, тут он не скупится. Но хвалить... Монах утверждает, что я умел когда-то работать с длинным оружием. Не помню. Может, и умел.

Однако какой вялый Элидор стал, под солнышком-то. Как услышал, что пора доспехи надеть, аж перекосился весь, будто его селедка хвостом по лицу мазнула. Обленился парень. Прямо как я в холода.

Лошади его, почуяв жилье, ободрились, прибавили шагу. Тарсаш, недовольно мотнув головой, поддал, и в Весту мы влетели хорошей рысью, так что стража на воротах, переполошившись, едва не начала стрельбу.

– Да с миром мы, с миром! – недовольно проскрипел эльф, разворачиваясь в седле и отсчитывая несколько медяков.

– Видали мы таких «мирных»! – Старший охраны деньги брать медлил и косился недоверчиво на пыльные плащи; на арбалеты, притороченные у седел; на меч Элидоров, что рукояткой нахально из-под плаща выглядывал. – Сизый! Лейтенанта кликни!

Солдат, цвет носа которого соответствовал прозвищу, кивнул и дунул по улице, только пятки засверкали. Элидор вздохнул, откинулся в седле и прикрыл глаза. Две заводные лошади, радуясь остановке, начали бешено кивать головами. Тарсаш сердито храпел на солдат, загородивших дорогу, и на людей, что толпились позади, поскольку, перекрыв дорогу нам, ее, естественно, перекрыли для всех въезжающих в город.

– Может, подождем в сторонке? – поинтересовался я у монаха.

– Слышишь, десятник! – Эльф небрежно повысил командира охраны в звании. – Может, людей-то пропустишь, а мы вашего лейтенанта в стороне подождем?

Старший задумался.

Под аркой ворот пыли не было, и я скинул капюшон. Стянул перчатки.

Ш-штез! Когти неухожены. Сколько уж я ими не занимался вплотную?

Маникюрный набор лежал в кошельке на поясе. Хороший такой наборчик, я его не так давно заказал в Великих Западных. Сделано простенько и со вкусом – тисненая кожа, накладки из изумрудной щетки с агатом. Люблю гномийскую работу!

– Дурак ты. Фокс, – мрачно и неожиданно сообщил Элидор. – Теперь от нас точно не отвяжутся.

– Чего так? – Я заканчивал полировать коготь на среднем пальце и не хотел отвлекаться.

Однако пришлось. Элидор зря не скажет. Солдаты стояли вокруг нас со взведенными арбалетами и напряженными лицами. Толпа в воротах резво рассеивалась. По улице рысью несся десяток тяжелой пехоты, и поспешал, трясясь на рослом жеребце, бородатый мужик с нашивками лейтенанта городской стражи.

– Господин лейтенант, шифанги в город ворвались!

– Сам ты шифанга! – проревели мы с Элидором в один голос и с изумлением воззрились друг на друга.

– Всем стоять! Сдать оружие! – завопил лейтенант, не вникая в суть происходящего и удовольствовавшись лишь лицезрением моей маски.

Я протянул ближайшему солдату пилочку.

Солдат шарахнулся.

Лошади Элидора испугались. Все сразу.

Демиурги вмешались, как всегда, не вовремя.

***

– Так, Величайшие. – Окошко в стене, где застыли под воротами солдаты и Элидор, что-то втолковывающий лейтенанту, притягивало взгляд и отвлекало внимание. – Насчет перстней и Паучьего Камня. Они сейчас у некоего Аль-Апсара, «султана» Эрзама. Мы его, правда, убили, но пока он был жив...

– Султана? – тот из Демиургов, кого я называл для себя Первым, проследил наконец направление моих взглядов, и окошечко подернулось мутной пеленой.

– Ну, главы местных ублюдков. – Номер Пятый, светлый-ликом, с глазами, полными вековечной мудрости, любезно взялся поработать переводчиком. Первый поморщился.

– Он хотел сказать – подонков, – поспешил я на помощь.

– Понятно. Понятно. – Первый неопределенно пошевелил пальцами. – А... про последнюю... про последнюю звездочку ты что-нибудь знаешь?

«Поторговаться с ними, что ли?» – мелькнула гадкая мысль. Я ее поспешно забыл и честно сказал:

– Это не ко мне. Это к Элидору.

– О, Боги, – вздохнул Первый, явно забыв, что Боги в нашем мире не при делах. И в Зале появился мой монах.

Элидор

Эльрик взял и исчез. Охрана выпучила глаза. И наступила оглушающая тишина. «Эльрик, как ты вовремя смылся».

– Где ваш спутник? – осторожно поинтересовался лейтенант.

Я пожал плечами:

– Я знаю не больше вашего.

– Вам придется пройти со мной. – Лейтенант стал еще более осторожным.

– И ответить на несколько вопросов.

– И куда мы пойдем?

– В тюрьму, – ласково улыбнулся офицер. «А там мы вас по-быстрому повесим. До выяснения», – закончил я его фразу про себя.

– Я монах ордена Белого Креста...

Продолжить мне не дал внезапно взметнувшийся вихрь.

Я обнаружил себя посреди колонного зала, знакомого мне по описаниям Эльрика. Сам Эльрик стоял перед девятью неопределенной расы красавцами и брезгливо показывал в мою сторону.

– Вечер добрый, милейшие. – Я слегка поклонился.

– Торанго сообщил нам, что ты знаешь эльфа по имени Элеман, – мило улыбнувшись, сказал мне один из Демиургов.

Его улыбка живо напомнила мне такой же ласковый оскал давешнего лейтенанта.

– Знаю.

– Мы будем очень благодарны тебе, если ты сообщишь нам, как его найти.

Вот как! Вы, конечно, Светлые и, стало быть, наши потенциальные союзники. Но де Фокс вот, например, божится, что вы уничтожили собственный народ. Кому верить-то?

– А для чего он вам нужен?

И улыбку, улыбку повежливее. «Элидор, учись быть вежливым не только с дамами» – доподлинные слова отца Лукаса. Улыбка Демиурга стала немного натянутой:

– За ним охотятся многие люди. И не все они беспокоятся о его неприкосновенности.

Я заметил бессмысленный взгляд Эльрика. То ли вырубили его, то ли послушать разговор не дали.

– А вы, значит, гарантируете его неприкосновенность?

– На момент изъятия артефакта – да.

– А потом?

– Мы не можем вмешиваться в дела мира напрямую.

– То есть выбросите его, как использованную тряпку. Демиург вообще перестал улыбаться:

– Повторяю. Мы не можем вмешиваться в дела мира напрямую.

– И не можете дать Элеману даже какую-нибудь защиту?

– Можем.

– А если ему, к примеру, потребуется оказаться в определенном месте?

– Мы дадим ему все, что он попросит, – не выдержав, зарычал другой красавец.

– В пределах разумного, конечно, – поспешно добавил первый.

– Элеман – это я, – сказал я скромно и начал ждать оваций и фанфар. Их не последовало.

– Чего ты хочешь? – с некоторым облегчением спросил первый.

– То, что перечислил. Но сначала отправьте нас в монастырь святого Фелисьена. Когда я буду готов, вы заберете меня оттуда. Сигналом будет кукиш, направленный в небо. А потом доставите меня на Айнодор.

– Айнодор нам не доступен. Я с подозрением посмотрел на них. Потом посмотрел с некоторой жалостью. Не подействовало.

– Тогда в Грэс. До свидания, милейшие.

Эльрик де Фокс

О чем там Величайшие разговаривали с Элидором, я не знаю. Не слушал. Не из высоких каких-то побуждений, естественно, не слушал. А потому, что услышать не получалось.

Вот так всегда и бывает. Служишь Свету, не щадя живота своего – в прямом смысле не щадя: сколько дней на сушеной козлятине и холодной воде! Жизнью, можно сказать, рискуешь. Задницу о седло сбиваешь... Угу. И не верят. Все равно не верят. Начальство называется! Плохо то начальство, которое подчиненным не доверяет.

Стоп! Это кто подчиненный?!

Это я подчиненный?!

Не знаю, до чего бы меня такие мысли довели, однако от Элидора неожиданно отвязались, милостиво нам обоим кивнули, и оказались мы вдруг на мощенном камнем дворе, куда выходило множество низеньких дверок, как в хороших караван-сараях. А с нами, фыркая и вздрагивая, стояла вся четверка наших коней, и целы были чересседельные сумки, и вообще ничего не пропало.

Это не я, это Элидор проверял, честное слово. Я-то Демиургам верю.

А потом вдруг нам обоим стало не до Величайших: галерея, проходящая над двором, огласилась пронзительным визгом, и по лестнице – не промчалась даже – пролетела, не касаясь ступеней, самая красивая, хоть и не самая воспитанная в мире эльфийка.

Разумеется, спешила она к Элидору, это я, хоть и дурак, сообразил. И очень удивился, надо сказать, когда Кина повисла у меня на шее, продолжая причитать о чем-то нечленораздельно, и понять в ее восторженном монологе можно было одно-единственное слово: «Эльрик!» Однако удивление пришло уже после того, как я осознал, что кружу девочку по широкому двору, и, честное слово, от каждого ее поцелуя у меня сил прибывало стократ.

Я сейчас готов был с любым из Демиургов на ножах...

С драконом в рукопашную...

Я...

Я поставил Кину на землю, стараясь, чтобы щенячья радость из меня не перла так откровенно, и тут ее перехватил Элидор.

Ну вот.

Что называется, справедливость восторжествовала.

Чтобы отвлечься, я сам решил проверить, неужто господа Величайшие ничего не позаимствовали из нашей с эльфом поклажи. И если оправдавшиеся сомнения можно считать удовлетворительным результатом, то я оказался вполне удовлетворен. Потому что не обнаружил перстня Аль-Ап-сара и своей любимой маникюрной пилочки.

Зачем Демиургам понадобилась пилочка, ума не приложу.

Элидор

Отец Лукас явился следом за Киной. Его появление бурной радости не вызвало. Эльрик так и вовсе напрягся. Я думал, он за топор свой схватится. Нет, хватило ума просто клыки оскалить. Вроде улыбается он так. Из вежливости.

Ну и отец Лукас тоже улыбнулся.

Из вежливости.

Кажется, Эльрик его малость зауважал.

– Пойдемте в трапезную, дети мои.

Де Фокс поморщился. Мне это понравилось.

– Обед уже ждет. И мы пошли в трапезную.

Я был дома. Я снова был дома. Где мне всегда рады. Где прежде всего кормят, а потом уже спрашивают об успехах.

На следующее утро я предстал перед очами Черного Беркута.

Келья магистра удивительно походила на кабинет отца Лукаса в Румии.

– Рассказывай, сын мой.

Ненавижу! Ведь все уже написал. Я вздохнул и начал рассказывать.

– Я убил Шакора и снял с него перстень. После этого, помогая Эльрику де Фоксу, я убил Аль-Апсара, «султана» барбакитов и ночного султана

Эрзама. У него я нашел еще один перстень. После этого мы покинули Эрзам на первом же корабле. Вскоре разразилась буря. С помощью магии Его Величества мы выбрались на берег. Там на нас напали барбакиты. Я убил их.

«Элидор, не слишком ли много убил?» – явственно отразилось мне во взгляде отца Лукаса. Магистр не оставлял надежды научить меня изящно излагать свои мысли вслух. Захотелось мстительно ухмыльнуться.

– На одном из нападавших я обнаружил еще один перстень.

Черный Беркут не то хмыкнул, не то хрюкнул. Смешно ему! Конечно, сначала лучший боец ордена не в состоянии добыть даже один перстенек, а потом эти бирюльки сами в руки валятся. Мы с де Фоксом уже успели повеселиться по этому поводу, а настоятель оценил всю прелесть ситуации только сейчас.

– Перстень я отдал Эльрику де Фоксу. В Весте Эльрика забрали к себе Демиурги. Через пару минут они забрали и меня. По утверждению Аль-Апсара и Демиургов, последняя звездочка находится в моем сердце. В обмен на звездочку Демиурги пообещали мне магическую защиту и возможность попасть в любую точку Мессера.

– Корабль утонул?

– Скорее всего, да.

– Сколько было нападающих и каков был уровень их подготовки?

– Двадцать один. Профессионалы. Магистр задумчиво посмотрел на меня:

– Растешь, Элидор. Я покачал головой:

– Я должен был погибнуть, отец. Как я сумел выжить и убить всех напавших, я не понимаю до сих пор.

– Когда Демиурги хотят извлечь звездочку?

– Как только я подам сигнал.

– А если ты откажешься?

– Этот вопрос не оговаривался.

– Это все?

– Нет, отец. Аль-Апсар упомянул мое настоящее имя, и я вспомнил, кто я.

– И...

– Я – Элеман. Наследный принц Айнодора.

– Брат Шарль примчался в монастырь с этой новостью через три дня после твоего отъезда.

Я изумленно уставился на отца Лукаса.

– Он услышал песню заезжего эльфа-менестреля. Отслоил всю романтическую шелуху и сделал правильные выводы. – Черный Беркут сочувственно глянул на меня. – Если хочешь, кури.

Я достал трубку и занялся ею.

– Чтобы решить твою проблему, собирался капитул. После долгих споров я постановил следующее: ты по-прежнему состоишь в Белом Кресте и пользуешься всеми правами брата, но ты в любой момент можешь уйти из ордена без всяких последствий.

– Я не собираюсь уходить из ордена.

– Сначала обдумай все, Элидор. Но вернемся к звездочке. Что ты думаешь по поводу этих Демиургов?

– Я не знаю, кто они и откуда взялись. Это совершенно точно не Величайшие. И магия их не имеет ничего общего с Силой Анласа. Но я доверяю мнению Эльрика де Фокса о том, что они однозначно выступают на стороне Света. Может быть, отец, мои мысли покажутся вам еретическими, но мне кажется, что нам стоит задуматься о применении магии орденом.

– Маги убили Учителя.

– Я помню это, отец. Но тех магов давно нет в живых. А на примере последних событий я убедился, что магия может служить и Святому Огню.

– Я подумаю над твоим предложением. Значит, ты рекомендуешь отдать звездочку Демиургам?

– Да.

– Я подумаю и об этом. Зайди ко мне завтра.

Эльрик де Фокс

Элидор погряз в отчетах и докладах, а у меня была неделя полноценного отдыха. Никто никуда не спешил. Никто, что характерно, никуда не гнал. Никаких заданий от Белого Креста. Никаких Величайших. Тишь да гладь.

Вообще-то, не могу сказать, что мне нравилось эдакое затишье. И не только потому, что атмосфера мужских монастырей не располагает Торанго Эльрика Трессу де Фокса задерживаться в них надолго.

На самом-то деле я собирался уехать сразу, как только сдал Элидора Кине, но отец-настоятель, от ханзер хисс, вежливо – стараясь не смотреть на мое лицо – порекомендовал «Его Величеству» (это мне то есть) задержаться на неопределенный срок.

Я спросил: зачем?

Мне не ответили.

Однако вместо того, чтобы по-обыкновению забуянить и усвистать из слишком гостеприимных стен, я остался. И отдыхал. Если не душой, то уж, во всяком случае, телом. Действительно ОТДЫХАЛ. Не так, как изложил бы это Его Высочество, принц Айнодора, а как отдыхают простые смертные. То бишь ел, спал (один!) и разминался с топором аж трижды в день.

Топор радовался такому вниманию. Посвистывал, напевал свою извечную песню, а под нее очень хорошо думалось. О многом. О том, например, что ничего еще на самом деле не кончилось. И хотя освободили уже Элидора от обетов, хотя прояснили нам любезно всю запуганную ситуацию со звездочками и перстнями, хотя оказались мы в неожиданной милости у власть имущих мира сего, ничего это не решало, а лишь прибавляло неясностей. Причем во всем.

Демиурги опасались неприятностей с Востока.

Аль-Апсар?

Но нет у него сейчас ни полного набора звездочек, ни перстней, да и Аль-Апсара самого нет. Не в нем, конечно, дело, а свято место, как

известно, редко пустует, однако Паучий Камень сейчас бессилен. Надолго или нет, неизвестно, и все же.

Ждали Величайшие врагов с Запада.

Орки в Аквитоне. Гоблины в баронствах. Подозрительно терпимые к ним анласиты и друиды. Но у Железного Зигфрида, с благословения Деструктора командовавшего всей этой нечистью, не было полного набора цацек, точно так же, как и у Аль-Апсара.

И был еще Князь. Властелин Мертвых. Незваный гость, заглянувший в наш мир и задержавшийся в нем слишком уж надолго.

Солнышко вставало над миром и пригревало холодные камни двора, по которым вытанцовывал я босиком, чувствуя послушную смертоносность топора в руках. И радоваться бы солнышку, да как-то нерадостно было. Я бы даже сказал, что мне было неуютно.

Элидор

– Слушай меня внимательно, Элидор. Ты отправишься домой. Только не надо возражать. Ты сам хочешь туда попасть. Можешь расценивать это как боевой выход по приказу разведывательного секрета ордена. Звездочку пусть забирают Демиурги. Она нам не так уж и важна. Что ты будешь делать на Айнодоре, решать не мне. Ты полностью свободен в своих действиях. Теперь о раскладе сил. Готы и исманы в ближайшем будущем начнут войну против Аквитона, Румии и иже с ними. Во главе Империи и Эзиса – рилдираны. После их победы планируется совместное нападение исманов и сипанщев на Эннэм. При условии, что все эти действия хорошо скоординированы, и при том, что у них есть несколько очень сильных магов, шансы на успех у рилдиран очень велики. Орден исчезнет. Официально. Нас можно будет найти в Ригондо или северных баронствах. Оттуда мы и будем действовать. Кроме этих сил, существует еще одна – Князь. Я непроизвольно дернулся.

– Эмоции зачастую сводят на нет все успехи, Элидор.

– Эмоции кончились, отец. Он – просто труп.

– Не просто. За ним стоит Готландия.

– Что это?

– Мы не знаем. Все что известно – это название и то, что там копятся очень крупные военные силы. На чьей стороне, по-твоему, он будет выступать?

– Понятия не имею. Эльрик утверждает, что он повелитель мертвых. И он не из нашего мира. По словам императора, кроме нашего существует еще бесконечное множество других миров. Но-в то же время Князь соперничал с рилдиранами. Если у него крупные силы, то он может просто подождать конца войны и попробовать добить победителей. Но это все предположения. Я очень смутно представляю его силы и возможности. Ясно только, что они очень велики.

Отец Лукас задумчиво покивал головой.

– Что ты собираешься делать на Айнодоре?

– Постараюсь убедить эльфов вмешаться в эту войну.

– Ты знаешь что-нибудь о планах Торанго? Я пожал плечами:

– Вернуться домой.

– Иди, сын мой. Загляни ко мне перед тем, как соберешься к Демиургам и на Айнодор.

***

Кина постучалась осторожно и вошла, услышав привычно недовольный рык:

– Ну!

– Доброе утро. – Эльфийка остановилась у порога, с восхищением глядя на Эльрика. Сидя на кровати по-исмански, шефанго причесывался, и длинные белые волосы его струились блестящей волной, сбегая на покрывало. – Ты тоже еще не ложился?

– Я уже проснулся. – Император отложил гребень, начал заплетать косу и только сейчас сообразил, что он без маски...

– Ой! – Кина приложила руки к щекам. – Эльрик, кой ты... страшный.

– Сам знаю. – Эльфийка, кажется, не собиралась хлопаться в обморок, и де Фокс сверкнул клыками. – Не красавец

– У тебя лицо... как маска. Жуткая.

– У меня лицо, как у шефанго.

– Ты не обижайся. – Эльфийка подошла ближе. – Я тебя вовсе не боюсь. Мне Величайшие подарок такой сделали. Как Элидору с Симом. Подожди, косу не так надо заплетать.

– Чего? – Эльрик поднял голову, и жесткие, непослушные пряди волос выскользнули у него из пальцев. Коса мгновенно распалась. – Слушай,

девочка! – Шефанго оглядел Кину с головы до ног. – Я носил косу, когда твоих дедушки с бабушкой ещё на свете не было. И не тебе бы меня учить.

– Но это не правильная коса. – Кина улыбнулась ему, как капризному ребенку, который сам не знает, что ему нужно. – Давай я тебе заплету.

Может, Эльрик и закатил глаза, разве же у шефанго поймешь? Но эльфийка уже взяла гребень и кожаную ленту которой Эльрик подхватывал обычно конец своей косищи

– Кина...

Женщины питали какую-то неизъяснимую тягу к его волосам. Де Фокс знал это прекрасно, хоть и не мог понять. И ни одной из многочисленных пассий не позволял вносить изменения в свою устоявшуюся за тысячелетия прическу. Вообще относился к косе трепетно, раз и навсегда приняв обычай Великой Степи: коса – честь воина. Если суждено тебе умереть – пусть. Главное – умереть достойно. Но если! сохранили тебе жизнь, лишив при этом косы, – не человек ты больше. Не воин. Вообще никто.

Глупо. Наивно. Однако въелось в душу, срослось. Не вырвешь ведь по живому.

– Не рычи, – фыркнула эльфийка. – Не боюсь я тебя. Ну-ка! – Она заставила его нагнуть голову. Нахмурилась. – Нет. Высоко. Сядь лучше на пол.

– Еще куда сесть?

Словно наблюдая за собой со стороны, Эльрик с бес конечным удивлением осознал, что послушно усаживается на пушистый, узорчатый коврик на полу. Здравый смысл онемел от изумления. Потом отвернулся и наглухо запер, за собой дверь, прошипев оттуда: «Женским капризам потакать можно, но надо ведь и меру знать».

– Умница. – Кина явно развеселилась. Обеими руками загребла невообразимую копну ослепительно-белых волос Эльрика, а потом рассыпала их по его плечам. Блестящие пряди заструились по полу мягким ковром. – С ума сойти! – искренне восхитилась девушка. – Все. Сиди так. Голову опусти.

Полчаса Эльрик честно терпел. Нет, Кина очень бережно обращалась с его буйной, подчас ему самому ненавистной гривой. И руки у нее были осторожными. И гребнем она не выдирала волосы остервенело, как делал это сам де Фокс. И не затягивала она ленту со злобной руганью в адрес так и норовящей расплестись косы. И... в этом-то и была загвоздка.

– Отойди, – выдавил наконец шефанго.

– Что, больно? Я уже почти все. – Эльфийка наклонилась. Ее теплое дыхание коснулось шеи Эльрика. – Ой, ты зачем когтями коврик подрал?

– Отойди. – Император дернулся сам. Поднялся на ноги. Увидел себя в тускловатом серебряном зеркальце и замер:

– Эт-то что?

– Где? – Кина чуть заробела. Подошла сзади.

– Вот это. – Де Фокс ткнул пальцем в зеркало, из которого смотрел на него... Там, в зеркале, был не просто шефанго. В лице его не осталось вообще ничего человеческого. Высоко, на самом темени заплетенная коса подчеркнула и без того выпирающие скулы; еще резче выдвинулся вперед узкий, тонко очерченный подбородок; совсем уж огромными стали однотонные, миндалевидного разреза жуткие глаза. Даже горбинка на сломанном когда-то давно носу стала заметнее.

– Ой, а в профиль-то... – Кина вывернулась откуда-то из-под локтя. – Просто жуть!

– Спасибо. – Эльрик мрачно разглядывал себя, пытаясь понять, нравится ему или нет.

– Пожалуйста, – искренне ответила эльфийка.

– Так я вообще на человека не похож.

– А ты и не человек, – резонно заметила Кина. – Теперь ты такой страшный стал, что...

– Ну-ну, – с хмурым интересом подбодрил ее Эльрик.

– Что даже и не страшно. Просто помрешь раньше, чем испугаешься. – Она вскинула голову, заглядывая в лицо шефанго. – Так лучше. Правда. Страшнее, но лучше. Видно, что ты – другой. Совсем другой, чем мы или люди.

Де Фокс задумчиво потянул себя за косу. Расплести? Но что-то в новой прическе действительно было...

– Постригусь я, – буркнул Эльрик, отворачиваясь от зеркала. – А ты чего не спишь?

– Ну... Я же говорю, не ложилась еще.

– Угу. – Император взял трубку. – Понятно. Дело молодое.

Кина мучительно покраснела, но спросила с некоторым даже вызовом:

– И что?

– Да ничего, – Де Фокс улыбнулся. – Что скажешь хорошего? Помимо того, что ты еще не ложилась.

– Они пообещали, что доставят нас в Грэс сразу, как только вынут звездочку. – Кина забралась с ногами на узкую монастырскую койку. – Знаешь, кажется, они были очень недовольны тем, что Элидор все мне рассказал.

– Правильно сделал, что рассказал. А Демиурги, они всегда недовольны. Жизнь у них такая. Трудно им.

– Понимаю. – Она свернулась по-кошачьи, положила подбородок на руки.

– Я до сих пор поверить не могу. Это же надо! Принц. Его Высочество, принц Айнодора!

– Я тоже не верю, – охотно поддержал ее Торанго. – Манеры у него... Таким принцам только свиней пасти. И то не всяких, а особо невоспитанных.

– Фу, Эльрик! – Черные брови сдвинулись над синими глазами.

«Боги! – взвыл про себя шефанго, – ну может ли женщина быть так красива?!»

– Перестань. Ты вовсе так не думаешь?

– Как не думаю? – Де Фокс заставил себя отвести от нее глаза. – Да. Так не думаю. Я вообще никак не думаю.

– Да ну тебя! – Кина подтянула к себе лютню, и тонкие пальцы побежали по струнам. – Вот он придет сейчас, вот ему попробуй сказать, что ему свиней надо пасти.

– Да я говорил. Не верит.

– Госпожа Кина. – В дверь тихонько и вежливо постучали. – Вас просил зайти брат-эконом.

– Бегу! – Эльфийка соскочила на пол. – Уже бегу!

– Эконому-то ты зачем? – совсем уж потерянно спросил Эльрик.

– А! – Девушка махнула рукой. – Они тут, оказывается, из малины вино делать не умеют. Правильное – не умеют. Так я обещала научить. А еще мы с ним Хранительское вино дегустируем.

– Что?

– Ладно. Я побежала.

Она выскользнула за дверь. И только слабо тренькнула, зацепившись за что-то, лютня.

– Ничего не понимаю. – Эльрик присел на кровать с нераскуренной трубкой в руках. Огляделся в поисках огнива. Дверь распахнулась. Ввалился Элидор, злой и веселый, и вместо «здравствуй» выпалил:

– Ты был прав.

– Здравствуй, – сказал Эльрик, бросив искать огниво и прикуривая от магического огонька. – Я знаю. А в чем прав-то?

– Ну-ка, ну-ка. – Голос Элидора резко изменился. Стал каким-то совсем уж гадким, склизким таким, паскудненьким. – Ты что с собой сделал?

– Это не я. – Де Фокс хмуро затянулся. – Ты сказать что-то хотел.

– Знаешь, – эльф наклонил голову, разглядывая Эльрика, – в этом что-то есть. Нет, я серьезно.

– Д'шагах!

– В кои-то веки говоришь шефанго, что он хорошо выглядит, и что взамен? – обиженно пробурчал Элидор. – Посылают. Сам Д'шагах!

– Следи за интонацией, придурок. Я-то тебя послал. А ты мне пожелал

хорошей дороги. Ты новости принес или обижаться пришел? Если да, то говори.

– Если да. Ты кури-кури. А то трубка погаснет. Ты был прав, угроза

идет не только с Востока и Запада. Помнишь орков в Аквитоне?

– Ну.

– Большие военные силы собраны в государстве, называемом Готландия.

– Это где?

– Не знаю. Готландцы заключили союз с орками, живущими на севере Айнодора. Собственно, это они оттянули на себя гарнизон в тот день, когда был сожжен город Кины. К барбакитам, рилдиранам или «Бичам» это отношения не имеет. Во всяком случае, аквитонские орки точно не служат ни Зигфриду, ни императору готскому. Они вообще новоопаленные. Изгнанники.

– Ну и ладно. – Де Фоксу было лень думать о войне, а уж тем паче действовать. – Светлых прижмут с трех сторон, но на то они и Светлые, чтобы их прижимали.

– Ты все еще не понял? – Элидор воззрился на него с изумленной жалостью. – Да ведь ты-то тоже Светлый. Уже почти месяц.

– Я домой хочу, Элидор! Домой, понимаешь? – император впился зубами в мундштук, и тот сломался с треском. – От ханзер хисс эльфе! Зеш гратге геррс! – Эльрик отшвырнул горящую трубку и прошелся по келье из угла в угол. – То, что вы с Симом умудрились втянуть меня во всю эту кашу, еще не означает, что я собираюсь расхлебывать ее дальше.

Он остановился, уставившись на улыбающегося эльфа, как на врага. Трубка тлела в углу, и Эльрик машинально забрал «силу» у чахлого огонька.

– Тебе, кстати, тоже не мешало бы на Айнодор наведаться, принц новоиспеченный, – проговорил он уже спокойнее. – Здесь все кончилось. Для того Мессера, который мы знаем, все кончилось. Пусть смертные грызутся между собой...

– Да, а мы отсидимся на Айнодоре и на Ямах Собаки. Так? Туда никто не сунется. Вы, как всем известно, – самые что ни на есть черные-расчерные чернушники...

– Мы не Черные! – Эльрик вновь начал сердиться. Элидор все сказал верно. Но тон его не понравился де Фоксу. Совсем не понравился. Можно было подумать, что эльф подозревает шефанго в трусости.

– А в чем разница-то?