Текст книги "Святитель Тихон Задонский"

Однажды один странствующий послушник из смоленских шляхтичей, Стефан Гаврилов, любопытствуя видеть святителя, зашел к нему. Разговорившись со свт. Тихоном, высокоумный странник вздумал учить его, осуждая за подстрижение усов (сам он носил большие, неподстриженные усы). Святитель с кротостью напомнил ему слова апостола: Смотри, брат, поступай осторожно; не высокомудрствуй. Кто думает, что он стоит, берегись, чтобы не упасть. Стефан Гаврилов не внял вразумлениям святителя. Но высокоумным и гордым свойственно впадать в какие-нибудь чувственные грязные страсти, чтобы падением смириться и принять те наставления, которые они отвергли в своем высокоумии. Так случилось и со Стефаном. Странствуя, он впал в пьянство и потерял свой паспорт. Его, конечно, взяли как бродягу, не имеющего никакого вида, обрили ему половину головы и бороды, а с тем вместе и один ус, и отравили в Задонск, где он сидел в тюрьме. Узнав об этом, святитель приказал своему келейнику взять его на поруки. Образумившийся странник признал себя наказанным единственно за него – святителя, – и потому просил прощения. Святитель, без сомнения, простил его и отпустил с миром.

Не ограничиваясь благотворением приходившим к нему бедным, свт. Тихон посылал иногда келейника своего в город Елец для тайных подаяний. Посланный, сверх посещения богаделен, в торговые дни, на городской площади, входил в разговоры с продающими хлеб на возах крестьянами об их нуждах и, узнав бедность и нищету, торговал у них хлеб, и, дав половину денег в задаток или и всю цену, скрывался от них.

Не раз, а именно в 1770, 1772 и 1774 гг., посылал святитель деньги для раздачи милостыни на своей родине – в Новгороде, Валдае и Короцке, – со своим келейником. «В Деяниях апостольских написано, – говорил он, – что в Антиохии первенствующие христиане собрали милостыню и отправили ее в Иерусалим к бедным христианам, и я хочу послать тебя пешком в село Короцк к брату моему Ефиму с деньгами, ибо там, в нашей стороне, очень бедные люди живут. Обще с братом вы там раздайте, а тебе за послушание будет мзда от Господа». Братьям своим, несмотря на то, что они были бедные причетники, он приказал дать – Ефиму пять, а Петру в Новгороде десять рублей: «Пусть братья, сами трудятся, а на меня не надеются». Посланного напутствовал обыкновенно молитвой, благословением, поцелуем в уста и давал заповедь во время дороги читать Псалмы. Но не надо думать, что свт. Тихон совсем не благотворил своим братьям, которые с такой самоотверженной любовью заботились о его образовании. Так, без сомнения, по его ходатайству и распоряжению, еще в бытность его в Новгородской епархии, старшего своего брата, дьячка Ефима Савельева, он возвел в сан диакона, а при отъезде в Воронеж взял его сына Филиппа с собой, дал ему воспитание в своей семинарии. После ее окончания сделал диаконом в селе Липовке. Была у него еще племянница, о которой он также заботился, но она скоро умерла. В этой смерти святитель видел особенное действие Промысла Божия, которым разрешалась его родственная привязанность и давалась ему свобода быть полезным для всех. Притом его собственное благочестие, его милосердие ко всем гораздо благодетельнее действовали на его родственников, чем исключительная привязанность к ним или благотворение.

Годовой его пенсии недоставало на дела человеколюбия. Тогда он продавал вещи свои, казавшиеся ненужными, продавал свою одежду и все излишнее из приносимого его благодетелями. Посылал нередко занимать у знакомых деньги, до получения пенсии, или выпрашивал у богатых. Тот день, когда не случалось ему подать кому-нибудь милостыни, он почитал для себя потерянным и был скучен. В один год, при бывшем около Задонска неурожае и от того дороговизне, он явился кормильцем всех бедных, при помощи добрых помещиков. Когда в Ельце сделался пожар, он сам ездил в Воронеж и Острогожск для сбора подаяния в пользу погоревших. В городе Ливнах, Орловской губернии, свт. Тихон, при церкви Св. Георгия устроил богадельню. Здание вначале было деревянным, затем каменным.

Чем тяжелее были страдания и скорби ближних, тем сильнее возбуждалась к ним любовь свт. Тихона. Самое живое участие он принимал в заключенных по темницам за преступления и долги. Пока Задонск не был городом, свт. Тихон часто ездил в Елец, под предлогом посещения друзей своих и под предлогом каких-либо неважных покупок, для того чтобы посещать тамошние богадельни и узников в темнице. Часто он бывал так скрытно, что и друзья его не знали о его приезде. Приехав к городу в сумерки, он оставлял свою повозку за рекой Сосной и пешком проходил в темницы. При входе он приветствовал их как своих детей. Садился с ними, каждого расспрашивал о причине его заключения. Испытывая совесть их, сперва утешал, потом увещевал к признанию, к раскаянию, к великодушному терпению своих уз. Уходя, оделял их милостыней, а содержащимся за долги давал выкупные деньги. Посетив богадельни для подаяния, уходил из города. Разносилась весть о его прибытии, знакомые искали видеть его, но он был уже далеко и на дороге останавливался только для перемены лошадей. С 1799 г., когда Задонск сделан был уездным городом, свт. Тихону открылась возможность удовлетворять своему благочестивому участию к несчастным гораздо ближе, ибо тюрьма была сначала помещена в монастыре. Неправедно обвиняемым и притесненным он давал просительные письма к начальствующим и судьям и ходатайствовал за них.

В 1770 г. двое причетников Задонской приходской церкви, родные братья, по наветам и клевете отданы были вместе в военную службу. После них остались престарелая мать, жены и десять малолетних детей в их бедных домах, бывших в смежности с монастырским садом. Однажды свт. Тихон, прохаживаясь в небольшой роще, за монастырем, нашел мать и детей плачущих. Узнав причину их слез, он стал посылать им деньги и хлеб на содержание, но эта помощь не могла уничтожить скорби о потере для матери сыновей, для жен мужей, для детей отцов. Разведав обстоятельства обвинения и находя его несправедливым, он решился ходатайствовать. Святитель написал от лица их просьбу в Святейший Синод и послал ее при просительном письме к архиепископу Гавриилу. Вследствие ходатайства святителя Тихона дело было вновь пересмотрено, прежнее решение найдено неправильным, и оба причетника были возвращены к своим местам.

Впрочем, любя ближнего и не желая подавать ему поводов к пересудам и осуждению, свт. Тихон стал скрывать свои добродетели, хотя нисколько не ослабевал в них. Соблазнялись его выездами из обители, – и он стал реже выезжать. Соблазнялись его личной раздачей милостыни, – и он стал подавать ее через келейника. Во время большого стечения народа в городе он делался предметом праздного любопытства и разных пересудов, – и он стал меньше показываться народу, больше заключаться в своей келии. Его стали пересуждать за посещение темницы, – и он начал скрываться или благотворить через доверенных людей. Но в праздник Пасхи и в другие дни, от нетерпеливого желания лично приветствовать заключенных в темнице и вернее узнать об их нуждах, Тихон отправлялся сам, нередко в одежде простолюдина, и, разузнав о потребностях заключенных, немедленно присылал им все нужное. Утолив таким образом свою жаждущую благотворительных дел душу, он успокаивался. Так любил он Христа в лице меньших братьев!

Слух о добродетельной жизни свт. Тихона, его духовной мудрости и сладости его поучений привлекал к нему многих раскольников. Вскоре после поселения его в Задонске, раскольники, безуспешно домогавшиеся найти себе архипастыря, обратились наконец к нему с предложением быть у них епископом. Не трудно представить, какое действие произвело на свт. Тихона это неразумное предложение. Святитель, со скорбью и негодованием смотревший на всякое своевольное и упорное противление Святой Православной Церкви, с презрением отвергнул их предложение, обличив их суеверие и суетность их начинаний. Однако, несмотря на отказ, раскольники продолжали питать к нему чувства уважения. Почему многие из них часто обращались к нему со своими сомнениями о вере и Церкви и всегда получали от него вразумление. Болея душой о заблуждениях раскольников, свт. Тихон не был, однако же, их миссионером, прилагавшим особенные и чрезвычайные попечения об их обращении.

Был такой случай. Около 1779 г. Донской Оксайской станицы ревностный по истинному благочестию священник о. Василий привез к Тихону для увещания одного упорнейшего расколоначальника с несколькими его единомышленниками. Святитель, хотя и уверил их в истинности Православной Церкви и пагубности их заблуждения, для подтверждения своих доказательств уговорил отправиться к Новгородскому архиепископу в Петербург, где они и присоединились к Православной Церкви. Возвращаясь домой, бывшие раскольники, вместе со священником, заехали поблагодарить святителя. С величайшей радостью принял их свт. Тихон и, взяв в свои объятия бывшего расколоучителя, воскликнул: «Да возрадуется душа наша о Господе, яко обретохом овцу погибшую, и яко мертв бе и оживе, изгибл было и обретеся. Слава Богу о всем! Слава Богу за Его благость к нам и человеколюбие!» Преподав им наставление и одарив тетрадями своих сочинений, он отпустил их восвояси. Особенно же старался Тихон предохранять от увлечения расколом простых, благочестивых богомольцев, которые ходили по святым монастырям и на пути своем встречались с учителями раскола. Он советовал им «при встрече с сими отщепенцами Св. Церкви, блудящими по пути погибели, подобно овцам не имеющим пастыря», отражать их лукавые вопросы и внушения словами: «Я верую так, как содержит и сказует Святая Матерь наша Церковь», а если спросят они: «А Церковь ваша как содержит и приказывает содержать веру?» – отвечать так: «Как мы веруем и содержим». «Этим ответом, – говорил свт. Тихон, – всякой секты раскольник, как пес палкой, будет отражен от вас, а вы соблюдете свою приверженность, глубочайшую преданность и повиновение Св. Церкви, как вернейшие чада Матери своей, пекущейся о спасении душ ваших». Совет действительно вполне соответствует простоте и вместе с тем остроумию русского простолюдина. Им, как непроницаемой броней, он был закрыт от хитрых нападений расколоучителей.

Отпуская в путь богомольцев и благословляя их, святитель в напутствие произносил над ними следующее молитвенное призывание: «Господь Иисус Христос Спаситель наш, да сохранит и избавит вас от сетей оных вражеских, яко истинных сынов Церкви святой и да соблюдет от всяких душевных искушений».

Духом такой кротости и любви были проникнуты и исполнены свт. Тихоном все вразумления заблуждающихся.

«Милостыня высока, но миротворение выше и милостыни, – говорил святитель, – ибо милостивые только сами помилованы будут, а миротворцы сынами Божиими нарекутся». Потому он так любил эту добродетель, что не только его собственный успех в водворении мира, но и вообще всякая весть о примирении враждовавших между собой всегда утешала и радовала его. Эту благодать примирения он распространял далеко вокруг себя, но преимущественно на монастырскую братию и на помещиков.

Для усмирения вражды в кругу помещиков святитель нередко, а особенно в первые годы своего пребывания на покое, сам приезжал к ним и старался водворить мир, где его не было, а это случалось преимущественно при семейных раздорах, при разделе наследства, при расстройстве детей и тому подобное. Приезд его был семейным праздником. Уважавшие святителя встречали его как посланника небес, лобызали как друга и благодетеля, внимали ему, как мудрому и опытному отцу и наставнику. На его суд отдавали домашние распри и несогласия, и кого он признавал виновным, тот беспрекословно подчинялся его приговору. Из такого дома он не выезжал до тех пор, пока не примирит между собой всех и не водворит полного согласия. В чувстве радости оставляя умиренный дом, святитель призывал на него благословение Божие и, радостный, возвращался в свою келию. Как велика была его радость и как глубоко чувствовал он блаженство заповеди о миротворении, можно заключить из того, что, примирив однажды соседнего помещика, долго враждовавшего со своим братом, он три дня, запершись в келии, молился Богу со слезами, благодаря его за эту ниспосланную ему благодать примирения.

Описывая дела милосердия свт. Тихона, келейник в заключение пишет: «Смело скажу, что он по Иову святому, был око слепым и нога хромым; двери у него всегда отворены для всех приходящих, и все (кто ни приходил) находили у него готовыми пищу, питие и спокойствие».

Подвизаясь таким образом в служении своим ближним, свт. Тихон имел великое нравственное влияние на своих знакомых и друзей. Но поскольку со временем болезнь Преосвященного все больше давала о себе знать, он не мог уже со многими беседовать и до себя по болезни допускать. А потому часть из тех, кто прибегал к его помощи, – помещики и из купеческого звания, – начали ослабевать в вере и оскудевать во всех добротворениях, повели жизнь свою так же, как и прежде, в роскоши, скупости, зависти, ненависти, миролюбии и прочем. Святитель, узнав об этом от своих благотворителей, весьма болезновал, оплакивал неверие и слабости человеческие, приводя слова пророка и апостола: И послю глад на землю, не глад хлеба, ни жажду воды, но глад слышания слова Господня (Ам. 8: 11). Вера от слышания, а слышание от слова Божия (Рим. 10: 17). Но за отступление от веры получали они наказание, даже и по смерти наставника. Один помещик, по увещанию святителя, оставил охоту, для которой содержал свору собак, и дал обещание свою жизнь проводить по-христиански, но после его смерти забыл свое обещание и предался картежной игре. Вскоре после этого помещика постигло великое несчастье: его двадцатилетний сын, которого он особенно любил, утонул в реке, а при этом стали сбываться и все другие прещения покойного святителя. Признав в этом несчастье наказание Божие за пренебрежение к внушениям Тихона, помещик исправился и со всем семейством стал проводить умеренную и благочестивую жизнь. Другой из друзей свт. Тихона, тоже помещик, слушая наставления святителя, распалился такой ревностью к благочестию, что решился, бросив жену и детей, бежать в какую-нибудь глубокую пустыню. Услышав об этом, святитель тотчас написал ему письмо, в котором останавливал его неразумную ревность, указывая возможность жить богоугодно и в том положении, в котором тот находился. Помещик вразумился и, оставив охоту, карты и веселые пирушки, начал жить по наставлениям святителя, как следует христианину. Но после кончины святителя забыл его наставления и свои обеты и опять мало-помалу обратился к старым своим привычкам. И однажды, отправившись на охоту верхом на лошади, с собаками, он упал с лошади и раздробил себе обе ноги, отчего и страдал долгое время. Тут он вспомнил прещения свт. Тихона и, раскаявшись в своем непостоянстве, возвратился к скромной и христианской жизни.

Благоразумно управляя ревностью своих друзей к удалению от мирской суеты, святитель со всем усердием содействовал поступлению в монастырь тем из них, в которых возгаралось истинное стремление к монашескому уединению и подвижничеству и которые не были связаны никакими семейными узами. Так поступил он с сыном знакомого помещика, секунд-майора Алексея Ивановича Бехтеева, Никандром Алексеевичем.

Еще во время управления епархией, в первое посещение помещика Бехтеева, в селе Ксизове, свт. Тихон обратил внимание на его юного сына Никандра. Другие дети, Гервасий и Сергей, приняв благословение от святителя, ушли играть, а Никандр, напротив, не отходил от него во все время пребывания Тихона. Оставляя дом Бехтеевых, святитель подозвал к себе Никандра и, дунув ему в лицо, сказал: «Да будет благословение Божие на сем юноше». Никандр почувствовал какую-то неизъяснимую радость и старался чаще видеть святителя в Воронеже или Задонске. Епископ, видя доброе расположение Никандра, тем охотнее поучал его словом Божиим.

Никандр отправился на службу в Петербург, напутствованный благословением и наставлениями Тихона. Через три года он вышел в отставку и заехал к Преосвященному Тихону в Задонск принять благословение. Святитель заметил, что молодому человеку надобно бы послужить еще, но Никандр отвечал, что желает теперь послужить Царю Небесному. Мудрый Тихон, хотя и одобрил его намерение, но советовал ему прежде испытать себя и приготовиться к духовной жизни. Так как деревня его родителей была недалеко от Задонска, то Тихон предложил ему чаще посещать монастырь и открывать свои мысли. При прощании с ним, Тихон дунул в уста Никандра, сказав: «Воля Божия да будет с тобой», – благословил и отпустил его со слезами.

Родители думали найти в сыне, после военной службы и столичной жизни, веселого молодого человека, а между тем увидели совсем противоположное. Никандр постоянно искал уединения, занимался чтением Священного Писания, постился и молился. Родители, видя в нем такую перемену, запретили ему свидания с Преосвященным и схимонахом Митрофаном. Два года Никандр был под надзором, но мог вести переписку со святителем. Когда же это было открыто, к его комнате был приставлен караул. В таком стесненном положении Никандр решился уйти из дому. Воспользовавшись отсутствием родителей, ночью он спустился из окна своей комнаты и, пробравшись садом к реке Дону, сел в лодку и поплыл. Ночь была темная, река в этом месте широкая, а надо было плыть двенадцать верст по реке. Долго Никандр плыл, не видя берега, наконец увидал его и, выйдя на берег, встретил здесь Преосвященного Тихона и схимонаха Митрофана. «Я чувствовал, – говорил святитель Никандру, – что Вы ныне оставите дом родителей и вышел встретить Вас, дерзайте и не бойтесь. Хотя со стороны Ваших родителей и будут поиски, но Вы останетесь в ограде Христовой».

Никандра отвели в келию о. Митрофана и скрыли там в пещере, выкопанной руками Митрофана, о которой никто не знал, кроме Тихона. На другой день в сильном гневе приезжает в монастырь отец Никандра. С позволения игумена он осмотрел все келии, кроме святительской и, не найдя сына, отправился с жалобой к губернатору и епархиальному архиерею. Но Преосвященный Тихон III, управлявший тогда Воронежской епархией, сказал ему, что для мирской жизни у него остались два сына, пусть же третий послужит Отцу Небесному, – и этим успокоил его. Никандр отдан был под руководство о. Митрофану и действительно навсегда остался в монастыре, проходя все возлагаемые на него послушания. После смерти отца Никандр хотел было доставшихся на его долю крестьян отпустить на свободу, но его братья не согласились на это и дали ему должное вознаграждение. Полученные деньги Никандр частью роздал бедным, частью употребил на украшение сельских церквей и на Задонский монастырь, выстроил себе келию и питался трудами своих рук. Сорок лет провел Бехтеев в монастыре и скончался в 1816 г.

«Со святителем Тихоном Задонским мистически связана была судьба еще одного представителя (точнее, представительницы) рода Бехтеевых. Речь идет об инокине Елене, в миру Екатерины Алексеевны Бехтеевой (1756–1834). Отцом этой славной Христовой невесты-подвижницы был отставной генерал-майор Задонского уезда Алексей Дмитриевич Бехтеев, который… также состоял в близком родстве и с… Алексеем Ивановичем. Они были двоюродными братьями. Таким образом, Никандр и Екатерина… были также в родстве… ‹…›

На восемнадцатом году жизни, в 1756 году, Екатерина тайно уходит из родительского дома и поступает в Воронежский Покровский женский монастырь. Подобно своему двоюродному брату, Алексею Ивановичу, разыскивавшему в гневе своего пропавшего сына Никандра, ищет свою дочь повсюду Алексей Дмитриевич Бехтеев, пока наконец не находит ее в Воронеже. Каким-то образом настоятельнице монастыря удается уговорить родителя Екатерины не противиться выбору дочери, и Екатерина остается в стенах монастыря. Согласно изданным еще в 1890 году «Воспоминаниям об инокине Елене», подвижнический путь Елены (Бехтеевой) был сопряжен многими скорбями, испытаниями и гонениями. Труден и поистине тесен был ее земной путь; пришлось терпеть порой не только нравственные унижения, но и всякого рода лишения: и голод, и жажду, и нужду. В 1817 году инокиня Елена была принята во Флоровский монастырь города Киева, где и почила 23 марта 1834 года. В течение 50 лет возила она с собой гроб, который приготовил для себя святитель Тихон Задонский, завещав в нем быть похороненным. Однако в архиерейском облачении святителя Тихона положили в иной гроб, ибо этот оказался тесен. Неисповедимыми Божьими путями гроб достался инокине Елене (возможно, через родственника своего Никандра Алексеевича), и, согласно последней воле подвижницы святости и благочестия, похоронили ее в том святительском тихоновском гробе. Могила инокини Елены сохранилась и поныне и очень почитаема среди верующих. На надгробной плите ее высечена надпись: “Здесь покоится инокиня Елена, а в мире Екатерина Алексеевна Бахтеева, генеральская дочь, скончавшаяся на 78 году жизни, прожив в монастыре 60 лет. Умерла 1834 года марта 23 дня. Похоронена во гробе святителя Тихона Задонского, который у нее сохранялся 50 лет”»[40]40
  Невярович В. Бехтеевы и святитель Тихон Задонский – http://www.rusk.ru/st.php?idar=110941


[Закрыть].

Истинные друзья святителя

Несмотря на природное расположение к задумчивости и уединению, свт. Тихон имел чувствительное, горячее и искреннее сердце, постоянно готовое на сострадание и сочувствие и само нуждавшееся в том, – или, как говорят, – имел симпатическую натуру. К тому же, воспитавшись в сельском быту, в котором простота, естественность и искренность отношений составляли обыкновенные добродетели людей, Тихон и сам отличался простотой в обращении с ближними, и в них привык встречать ту же простоту. Поэтому, когда сердце его наполнялось грустью и тоской, то он нуждался в живом общении или в искренней беседе с такими людьми, которым бы он мог раскрывать всю свою душу и которые бы, понимая его положение, могли искренне ему сочувствовать и разделять его скорбь.

Часто святитель обращался для утешения к рясофорному монаху Феофану, который жил при его келии. Это был семидесятилетний старец, неграмотный поселянин, большею частью занимавшийся плетением лаптей. Святой Тихон любил его за его простосердечие и за то, что он никогда не бывал празднен. Он редко обедал без него. Со святителем Феофан обращался как с простым поселянином и звал его: «Бачка»[41]41
  Батюшка.


[Закрыть]. Но простыми словами своими он умел утешать святителя так, что Тихон говорил: «Феофан – утеха моя!» Часто говорил Феофану святитель: «Феофан, пора, пора во Отечество; мне уже истинно наскучила жизнь сия. Я рад бы хотя и теперь блаженно умереть, только бы не лишиться вечного блаженства. Бедные, окаянные мы! Теперь избранные Божии радуются и веселятся, и в бесконечные веки будут радоваться, а мы, странники и пришельцы, в маловременной сей жизни бедствуем и волнуемся. Туда, Феофан, как надобно всегда мысленно стремиться, чтобы не лишиться с ними участниками быть! Пусть, Феофан, мир мирское и любит, а мы непременно всегда будем стремиться горняя доставать. Так-то, Феофанушка!» За три года до кончины свт. Тихон видел во сне, что его привели на прекрасный луг, на котором построены были палаты огромной величины, все из чистого хрусталя. Он увидел в них много веселящихся, и когда хотел войти туда, его остановили в дверях, сказав: «Через три года ты можешь войти, а теперь потрудись». Святитель, проснувшись, чувствовал, что его сердце исполнено неизреченной радости. После этого видения, с верою христианина, уповающего на милосердие Искупителя, святитель готовился к смерти. «У него всегда первые мысли и разговоры были о смерти, для сего и написана была у него картина, на которой изображен сединами украшенный старик, лежащий во гробе, в черном одеянии; картина прибита была на стене у ног его; тут же у кровати стоял аналойчик деревянный, на котором лежали книги. Он часто взглядывал на оную картину, и из глубины сердечной воздохнет и скажет: Скажи ми, Господи, кончину мою и число дней моих, кое есть, да разумею, что лишаюся аз[42]42
  Здесь: я.


[Закрыть]. Сей текст как днем, так и ночью, сидя и ходя, часто пел он, всегда с умиленными слезами и сердечным воздыханием». Каждый день так молился. И вот однажды, на утренней заре он услыхал тихий голос: «В день недельный будет конец жизни твоей». После этого всякое воскресение, после ранней литургии он причащался Святых Таин.

Истинным другом Свт. Тихона, поверенным его мыслей и советником был в Задонском монастыре схимонах Митрофан, старец, хотя простой и неученый, но отличавшийся строгой жизнью и ревностью по христианским добродетелям. Тихон узнал и полюбил его, будучи еще епархиальным архиереем. Тогда Митрофан был еще монах Матвей. В 1765 г. он поручил его руководству одного послушника из купцов: «Прими к себе в жительство, – писал к нему епископ Тихон, – новопришедшую овцу Христову. Наставляйте друг друга и созидайте духовно, и о мне грешном Господу Богу молитесь обще. А ты подвизайся о Господе, не поддавайся соблазнам, Страсти Христовы поминай и Страшный суд, прочитывай книги и уразумеешь лучше путь Господень, по которому дойдешь до вечного живота». Когда в городе Ливнах пожар в 1769 г. сделал сильное опустошение, святитель Тихон послал Митрофану 150 рублей, чтобы он раздал погоревшим, строго запретив ему говорить, от кого идут деньги; ему же поручил раздать деньги, вырученные за перину. Поселясь же в Толшевском монастыре, Святитель Тихон писал к Митрофану: «О, Митрофан, любезный о Христе брат! Поселился я в Толшов, разлучились мы с тобою. Быть так, не скорби. Дух мой всегда с вами соединен. Да даст, милостивый Господь быть купно в обителях Отца небесного! Где ни быть, от козней сатанинских не уйти; едина Христова благодать спасает. Буди слава и благодарение Его к нам недостойным и окаянным, неизреченному благоутробию во веки веков. Любезным моим Косме, его брату и прочим известным приятелям поклон и желаю есмь во благодати Христовой успевать, а меня грешнаго как тебя, так и их прошу в молитвах не забывать…» И в другом письме пишет: «Не скорби, что я отлучился от вас, дух мой всегда с вами неотлучно, и я сие, ей-ей, правду говорю, не лгу. Терпи, терпи, на то шел в монахи, тое обещал при пострижении. Вот скоро, вот приидет и не закоснит, и всему будет конец, и претерпевый до конца, той спасется». Переселившись в Задонск, святитель часто утешался духовной беседой с Митрофаном.

В Ельце же друзьями святителя были купцы Григорий Феодорович Ростовцев и Косма Игнатиевич Студеникин. Сам Ростовцев был человек воздержанный и набожный, а два сына его, Димитрий и Михаил, проводили безбрачную жизнь. Говоря о семействе Григория Феодоровича, Тихон прибавлял: «Нам-де чернецам надобно учиться добродетельной жизни из дому Григория Феодоровича Ростовцева». Особенно любил владыка старшего сына его Димитрия Григорьевича, который вел келейную и набожную жизнь. Ему Преосвященный поручал продавать подаренные ему шелковые материи на рясы и прочие вещи и покупать для себя, что нужно в келейной жизни, к нему имел большую доверенность и радовался, когда тот приезжал в Задонскую обитель навестить святителя, принять от него духовное наставление и побеседовать об обязанностях христианской жизни.

Косма Игнатиевич был из елецких граждан, служил ктитором Покровской в Ельце церкви. По свидетельству Бехтеева, Чеботарева и др. лиц, близко его знавших, он с юных лет посвятил себя Богу, служа церкви с молодых лет чтением и пением, а позднее, как староста церковный, в каковой должности служил с усердием и благоговением истинного христианина, сохраняя от юности своей до конца жизни, до 80 лет, девственную чистоту и непорочность нрава. С молодых лет он посвятил себя на служение ближнему. Так, он устроил при своем доме школу для обучения детей «русской грамоте и письму, а паче благочестию и благонравию». И духовенство, и граждане города его весьма уважали и охотно вверяли ему своих детей для обучения. Был нищелюбцем и тайным милостынедавцем и, несмотря на скудость своего состояния, все, получаемое в награду, раздавал ближним, свободное время посвящал он чтению Священного Писания, а в знании церковного круга службы столько преуспел, что все тогдашнее елецкое духовенство, в случае затруднения в отправлении службы, всегда обращалось к нему для общего совещания. Живя по близости той церкви, где он был ктитором, в бедной келии, Косма Игнатиевич жизнь свою проводил в посте и молитвах и в собеседованиях с людьми, посвятившими себя также Богу. По замечанию одного из келейников, святитель имел к Косме Игнатиевичу «особенное благоволение и великую доверенность до самой блаженной своей кончины; ему поручал деньги для раздачи вдовам и сиротам, также для выкупа содержащихся под стражею должников». «С ним проводил он целые ночи в бедной келии его в Ельце, а в Задонске в уединенной своей молитвенной комнате, без сна, упражняясь в чтении, молитвах и духовном собеседовании. Ему-то одному открывал он тайны духовные. И во искушениях прибегал к совету и утешению духовному».

Другом святителя местные предания называют и священника Покровской церкви о. Василия, погребенного в трапезной церкви. Когда перестраивалась Покровская церковь, тело священника нашли нетленным. И хотя духовенство старалось не давать этому огласки, молва об этом распространилась среди елецких жителей.

Святитель Тихон неоднократно посещал и любимый им город Елец, лежащий в 38 верстах от Задонска, в котором жили его друзья.

Обыкновенно он останавливался или у Ростовцевых, или у Космы Игнатиевича Студеникина. Радуясь, что к нему стекаются городские жители и ищут от него душеспасительных наставлений, он много разговаривал с ними. Они же, в знак своего усердия к нему, приносили ему рыбу, хлеб и прочее. Святитель принимал принесенное, но все отсылал в острог, дозволив разве келейнику взять себе калачей на дорогу. Утешив себя таким образом, Тихон в сопровождении жителей, провожавших его за реку Сосну, уезжал из города, преподавая им благословение. Отъехав версты три от города, он останавливался, чтобы еще посмотреть на город и поклониться его церквам. «Когда построен этот город? – спрашивал он. – Это (словно) Сион!» Вероятно, с той же целью и по тем же побуждениям, Тихон два раза ездил в Воронеж для посещения своего друга Тихона III.

Благословению свт. Тихона обязан своим восстановлением Елеций Знаменский женский монастырь. В большой пожар 1769 г. этот монастырь сгорел, и сестры переведены были в Воронежский. Вскоре после пожара елецкая девица Матрона Солнцева поступила в Воронежский монастырь. Пожив там несколько времени, она пошла в Елец повидаться с отцом и на пути зашла к святителю Тихону, в Задонск, принять его благословение. Святитель благословил ей остаться в Ельце на месте погоревшего монастыря, предрекая, что, по молитве почивших там старцев, после разных скорбей, устроится монастырь. Матрона на месте сгоревшего женского монастыря нашла одну только убогую келию, где жила старица Ксения. Эта келия сделана была из каменного погреба, покрытого дубовыми ветвями, смазанными глиной; Ксения сама сложила печку, сделала дверь также из дубков. Увидав скорбную жизнь Ксении и услышав, кроме того, о притеснениях со стороны крестьян, Матрона не решилась остаться тут, а пошла опять в Воронеж. Будучи в Задонске, она объяснила святителю Тихону причину, почему она не осталась в Ельце. «Ну, Матрона, – сказал святитель, – не послушалась меня остаться в Ельце, потужишь, да поздно будет; это тебе так не пройдет». По возвращении в Воронеж Матрона сделалась больна и полтора года пролежала в постели. Признавая в своей болезни наказание Божие за ослушание святителю Тихону, она дала обещание, если выздоровеет, исполнить волю Тихона. Вскоре после сего болезнь прошла, и Матрона, с другой послушницей, Екатериной, родом из Липецка, отправилась в Задонск и, испросив благословение у свт. Тихона, поселилась в Ельце на месте сгоревшего монастыря, вместе с Ксенией, которая имела уже деревянную келию. По просьбе святителя елецкий купец Конон Никитич Кожухов выстроил для Матроны с Екатериной особую келию. Около них начали собираться сестры. Матрона, в пострижении монахиня Олимпиада, выстроила, при пособии святителя Тихона, деревянную церковь во имя Знамения Божией Матери. Святитель навещал иногда, будучи в Ельце, смиренных сестер, руководил их своими советами и наставлениями в духовной жизни; убеждал купцов елецких не оставлять их и в телесных нуждах. В часы искушений он особенно являлся со своей помощью и благодатной силой своей молитвы, ограждал от падения. Он часто являлся ангелом-утешителем во время недостатков их, посылая им нужное для пищи и тепла. Однажды, в зимнее время, не имея дров, Матрона хотела изрубить половицу из пола и ею истопить печь. Святитель послал схимонаха Митрофана купить им дров, и он же доставил им дрова в то время, как сестры собирались рубить половицу. При умножении сестер Матрона, тяготясь неприятностями, хотела было оставить это место и поехала в Задонск просить благословения святителя, но, переезжая Дон на лодке, едва не утонула и воротилась на свое место. В 1823 г. указом Святейшего Синода был восстановлен Елецкий женский монастырь. Так исполнилось пророчество святителя Тихона[43]43
  После революции 1917 г. обитель была закрыта. 7 октября 2004 г. по благословению Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II началось восстановление Елецкого Знаменского женского монастыря.


[Закрыть].