Текст книги "Взмахом одного крыла"

– Вы где там? Уснули, что ли?

– Сейчас идём! – крикнула Катя.

В саду стоял красиво сервированный деревянный стол. В каждой тарелке парилась горячая уха. Посередине, на круглом небольшом подносе, лежали нарезанные дольками овощи, политые подсолнечным маслом и посыпанные перцем с солью, с краю блюда украшали веточки укропа и петрушки. В корзинке на полотенчике лежал нарезанный хлеб. Дед с Ильёй сидели у костра.

– А вы что Александру Степановну не позвали? – спросила Катя, подходя поближе.

– Она отказалась, сказала, ноги болят. Я к ней заходил, – ответил дед.

Катя повернулась к Максиму:

– Давай за ней съездим, а потом опять отвезём. Как-то не очень без неё!

Максим молча открыл ворота и выгнал машину.

Катя вышла на улицу, открыла дверь и села впереди. Ехать было три минуты.

Старушка упрямилась, но не долго, узнав, что Илья там что-то замутил. Подъехали обратно во двор.

– Что, привезли барыню? – дед сидел на лавочке за столом, и уже хлебал уху.

– Конечно, привезли, а ты как хотел? Думал, я сама пойду? А вот фиг тебе? – и тётя Шура показала деду всем известную комбинацию из трёх пальцев.

– Вот дурра!

– Да ладно вам скубаться, садись Александра Степановна! – Катя пригласила старушку.

Все, кроме повара, с наслаждением начали уплетать ушицу. Илья последним сел за большой стол, перед этим поставив на середину большую чашку с шашлыками из сома.

– У меня, наверно, дежавю. – сказал Максим. – Вчера – рыба, сегодня – рыба.

– А тебе что, не нравится? – Илья посмотрел на товарища.

– Очень всё нравится, просто превосходно!

– Вот так-то, я самый лучший в мире повар! – и засмеялся.

Максим искренне был рад, что Илья согласился приехать и пригнать машину. Хоть он и был иногда невыносим, но Максим ценил его за верность и умение хранить тайны, хотя такому болтуну, как Илюха, это давалось с трудом.

Сытно поужинав и выпив по три стопочки водки, все расслабились. Катя с дедом присели к затухающему костру покурить.

– И чего тебя понесло на заимку?

– Да я не мог уснуть, как с тобой потолковал, накатили воспоминания.

– А что ты пешком не пошёл?

– Так заросло всё, я бы три дня по кущерям бы лазил.

– Получается, клад тоже совсем зарос. Ты его сам-то потом найдёшь?

– Найду, не сомневайся! И я теперь знаю, что тот человек имел в виду, когда говорил про ещё одно.

У Кати округлились глаза.

– Но я тебе пока ничего не скажу.

– А это имеет какое-нибудь отношение к поиску его семьи?

– Прямое!

Дед резко встал, показывая, что разговор окончен, и не спеша подошёл к столу.

– Ну, мне пора, ребята, завтра рыбку коптить надо, дел много. Шура, я нынче у тебя заночую, если ты не против, – неожиданно сказал старик.

– Тогда пошли! – тётя Шура недоумённо смотрела на деда, не понимая его прихотей. А потом добавила: – Вы что, с Катей поругались, что ли?

– Нет, не поругались, подушка у неё плохая, старая, спать невозможно. Как камень! – начал жаловаться дед.

– Что верно, то верно! – подтвердила старушка. – Надо тебе, Кать, новую купить!

Катя сразу поняла, почему дед решил смыться. Ну и пусть идёт с Богом!

– Пойдёмте, я отвезу вас, – сказал Максим.

– Нет, ты лучше помоги Кате порядок навести, а я отвезу, – вставил Илья. – Ты же знаешь, как я «люблю» убираться.

– Как скажешь! – и вручил ему ключи от машины.

Илья вернулся нескоро, за это время Максим с Катериной успели всё убрать, попить чайку и уже два раза поиграть в карты.

– Ты что там, заблудился? – спросил Максим у входящего в комнату Ильи.

– Нет, просто сидели, чай пили, болтали. Ну как, пойдём к деду? А то я что-то уже спать хочу.

– А я поговорить хотел с вами обоими.

Илья прошёл в комнату, сел, развалившись, на диван, и посмотрел на Максима:

– Ну, давай! Я давно жду, когда ты мне расскажешь, что всё-таки случилось, и как ты тут оказался. Я хотел Жанку с собой взять, но ты сказал, чтобы я один приехал. Мне интересно, что за хрень тут творится?

Катерина сидела около окошка, дымя своей сигареткой. Максим начал свой рассказ, опуская некоторые незначительные детали. В конце он произнёс:

– Я, Илюха, не знаю, что делать.

– Да-а-а, – протянул Илья. – Зашибись, рубашка в клетку, и без клетки зашибись! А ты уверен, что в лодке ничего не осталось? Ну, например, кружки от термоса? Или сам термос, может, закатился под сидушки?

– Даже если каким-то чудом там что-то и осталось, то что это мне даст?

– Можно отправить на экспертизу, параллельно написав заявление о покушении.

– На кого писать? Мне его дала жена, но Катя говорит, что она не могла так поступить со мной.

– Пусть полиция ищет! Ты можешь им только версии свои озвучить, а они пусть роют, это их прямая обязанность. А ты с Оксанкой развёлся уже? – вдруг невзначай спросил Илья.

– Нет, ещё не развелись, – голос Максима стал грустным. – Она полгода как ушла, я надеялся, что одумается.

– Вот бабы! И чего им не хватает?! – стал возмущаться товарищ. – Деньги – пожалуйста, дом, квартира, машина крутая, чего ещё надо?

– С жиру бесятся, – тихо произнесла Катя. – Скучно было, особых проблем не водилось. Наверняка Максим все проблемы сам решал, как истинный мужчина. Да и, наверно, постоянно на работе торчал на операциях. А в её жизни не было ничего интересного, за исключением сходить в магазин, рубашки погладить, с подружками по телефону потрепаться, в салоне красоты посидеть, чтобы подружки на работе в понедельник охренели от зависти.

– Я смотрю, ты тут местный семейный психолог? – спросил Илья.

– Нет, я просто хорошо знаю женщин.

– А что ты можешь сказать про мою жену, если я тебе опишу её характер и поведение?

– Послушай, дружок, не стоит задавать вопросы, на которые не хочешь знать ответы. Спрашивая меня, ты подсознательно боишься разочарования в своей женщине. Поэтому ещё раз говорю: не стоит… В общем, вы приняли какое-нибудь решение? – перевела тему Катя.

Мужчины сидели удивлённые и не знали, что ответить.

– Тогда я продолжу с вашего позволения. Во-первых, завтра рано утром надо сходить к лодке и перерыть её вверх дном. Во-вторых, в любом случае надо обратиться в полицию. Этим займёшься ты, Илья. Потому что Максиму рано сейчас воскресать. В-третьих, ты их, Илюша, направишь сюда. И когда они появятся, мы с ними решим, что делать дальше. Пока делаешь вид, что ты тоже очень озабочен пропажей друга, это естественно для остальных. А твоя Жанна общается с Оксаной?

– Раньше общались, сейчас не знаю.

– Так вот: во избежание утечки информации ты должен молчать как рыба даже с близкими людьми. Я надеюсь, ты ей не сказал, что Максим звонил, и куда ты поехал вообще?

– Ничего я не говорил. Сказал, что к старому приятелю на озеро порыбачить еду.

– Вот и славно, пусть так и думает. Иногда можно и наврать, дабы сохранить спокойствие в семье.

Максим слушал Катерину и в очередной раз удивлялся: эта худощавая «мелкая» женщина командовала ими, как пацанами. Он – подполковник, который делал сложнейшие операции людям, сидел и, как осёл, слушал её. Так мало того, что слушал, он ещё и соглашался с ней. А как не согласишься? Если она права.

– Ты как генерал в юбке! – засмеялся Илья.

– Представляешь, я и генерал, и психолог, и ещё хрен знает кто, но только не женщина, которая хочет спасти твоего друга!

Илье стало неудобно за сравнение. Он поднялся с дивана и обратился к Максиму:

– Ну, что, пошли уже? Я спать хочу – не могу!

Максим посмотрел на Катерину:

– Ладно, до завтра.

– Спокойной ночи, – тихо ответила Катя.

Мужчины вышли из комнаты.

Утро было пасмурным. Катерина открыла глаза и подумала: интересно, который сейчас час? И в тоже время поймала себя на мысли, что привыкла ориентироваться по солнцу. Вспомнив вчерашний разговор, Катя встала с кровати, накинула старую длинную куртку и вышла из дома.

На улице даже в такую погоду было хорошо. Катерина, не спеша, обошла свои владения, по дороге умылась, почистила зубы у старого чугунного рукомойника, прибитого кем-то в саду на ограду. Ей нравился этот незатейливый простой уют. Зимой, конечно, хотелось комфорта в плане удобств. Но это было крайне редко.

Катерина уже было направилась к дому, как вдруг увидела идущего по двору Максима, за ним следом шёл местный участковый. Лёгок на помине, – подумала Катя и пошла им на встречу.

– Не меня ищете? Здравствуйте!

Катя посмотрела на мужчин. Участковый стоял с папкой в руках в своей полицейской форме. На вид мужчине было около сорока, крепкого телосложения, среднего роста и абсолютно лысый. Его всегда хищный взгляд не нравился Кате. Человек этот был какой-то фальшивый. Казалось, он всегда играет в одному ему понятную игру под названием «догадайся с трёх раз». Мог с тобой разговаривать, как старый приятель, о всякой ерунде, и в этом разговоре незаметно вставлять свои хитрые вопросы. Да так ловко, что человек даже не замечал, как сдает своего соседа, например. Всё это Кате очень не нравилось.

– Мы к вам, Екатерина Геннадьевна! Здравствуйте! Мы вот тут с вашим родственником встретились! – и посмотрел на Максима. – А тут здорово, правда? Природа, свежий воздух.

Катя сразу прекрасно поняла, как участковый издалека начал плести свою «паутину».

– Ладно, пошли в дом! – резко оборвала Катерина.

Мужчины по очереди вошли в комнату. Максим сел на диван. Участковый направился к столу, положил сначала папку, затем снял фуражку и аккуратно положил её сверху.

– Чаем-то угостите?

– Конечно! Только сначала хотелось бы поинтересоваться, с чем пожаловали? – громко из прихожей спросила Катя.

– А вы что, не догадались? Вы же такая проницательная всегда! – съязвил полицейский.

– Давайте без ваших фокусов, Иван!

– Трофимович, – добавил участковый.

– Отчество надо заработать, а вы пока в моих глазах только начинаете это делать.

Максим сидел тихо и слушал этот диалог, мотая на ус.

– Ладно, у меня тоже нет никого желания с вами тут долго общаться. В общем, я приехал по поводу… – не успел он договорить, как в окошко кто-то постучал.

– Кать! Максим у тебя? Я термос нашёл! Слышишь?

Катерина резко отворила створки окошка и, свесив голову вниз, обратилась к Илье:

– Ты чего орёшь, как ужаленный? Я сейчас выйду, стой тут.

Но выйти ей не удалось. Участковый послал за Ильёй Максима. И пока того не было в комнате, начал расспрашивать, кто это такие и чего тут делают. Катя решила пойти на хитрость, зная высокое самомнение участкового о своём профессионализме. Она первая начала его просить о помощи. Максим с Ильёй вернулись и присели на диван.

– Нет, ты подожди, это всё потом! Я здесь из-за того, что вы не обратились в медпункт, когда умерла старушка. Никто не написал заключение о смерти. Меня послали выяснить, при каких обстоятельствах нашли тело.

– А разве дед к вам не заходил?

– Нет. По крайней мере, я его не видел.

– Короче, дед нашёл баб Машу утром уже умершую, – начала Катерина: – потом Максим с тёть Шурой пошли к ней. Максим, кстати, военный хирург, он может вам написать заключение. Так что врач у нас был.

– Тогда это всё меняет, – ответил Иван.

– Так что у вас тут стряслось?

Видно было, что его зацепил интерес.

– Расскажи ему, Максим, ему доверять можно, – сама не зная почему, выпалила Катерина.

Максим начал свой рассказ. Участковый слушал, не перебивая, то прищуривая, то, наоборот, выпучивая свои глаза. Видно было, что заинтригован. Уже в самом конце Максим добавил:

– Собственно, мы не знаем, как дальше поступить. И кроме того, мы не знаем, ищет ли кто меня или нет.

– Вот видите, как я вовремя к вам приехал! Я как чувствовал! Во-первых, насколько я помню, вас в сводках пропавших нет, – посмотрел он на Максима. – Во-вторых, вам надо обратиться в детективное агентство, потому что не факт, что вам дадут, вернее, ваше дело дадут профессионалу.

– А разве нельзя самому найти хорошего следователя? – наивно спросила Катя.

Иван улыбнулся:

– Вы как ребёнок! Следователя назначают на дело в следственном комитете. Ни он, ни вы ничего выбрать не можете. Поэтому я вам и хочу порекомендовать отличное агентство, у меня там есть очень хороший знакомый. Если он возьмется за расследование, то и мне спокойней будет, я с ним сам буду держать связь. Например, если кто-то начнет вас искать.

Мужчины условились на том, что назавтра из агентства прямо сюда кто-нибудь приедет.

Тучи на небе незаметно рассеялись, и показалось солнышко.

– Ладно, пошли на улицу, у нас сегодня много работы, – сказала Катерина.

Как только проводили участкового, Катя стала накрывать на улице стол для позднего завтрака. Пока они с Ильёй суетились, подошли тётя Шура с дедом.

После обеда дед начал объяснять Максиму, какие дрова надо использовать для копчения, и как это вообще делается. Катя и тётя Шура насобирали и помыли яблок, сели на скамейки возле большого таза и начали крошить фрукты для сушки. Илья расстелил покрывало на траве и вместе с Ханькой тихо посапывал. В конце дня, когда всё было готово, начали собирать в дорогу Илью. Насобирали в корзинку яблок, в газеты завернули копченую рыбку, дед со своей пасеки принёс поллитровую баночку мёда. Максим и дед повезли Илью домой.

Катерина проснулась посередине ночи от страшного сна, ей снилось, что они с Максимом на бешеной скорости врезаются в бетонный забор. Она лежала в холодном поту, часто и тяжело дышала. Придя в себя через несколько минут, она встала с кровати, включила свет и с разочарованием посмотрела на часы. Было полтретьего ночи. И что теперь мне до утра сидеть? – подумала Катя. Ладно, пойду, чайник поставлю. Хорошо, что Максим радио починил. А то вообще с ума сойти можно в такие минуты. Катя накинула пуховую шальку на плечи, подошла к приёмнику, что-то покрутила, пока не поймала волну, делать громко не стала, всё-таки любила тишину, налила себе чайку и села за стол. Только закурила сигарету, как в окне показались лучи от фар приближающейся машины. Через несколько минут она поняла, что машина остановилась около её дома. Кате ещё никогда не было так жутко. То ли она не осознавала до этого времени, что может быть подвергнута опасности, то ли надеялась на авось. Всё тело сжалось в один комок, Катя потушила сигарету, потому что воздуха и так не хватало, сердце бешено колотилось, чуть ли не выскакивая из груди.

В окошко тихо постучали. Катерина собственным страхом была зажата как пружина. Она просто сидела, не двигаясь и даже не дыша.

Стук стал настойчивей, и за окном послышался голос Максима:

– Катерина, это я, Максим, у тебя всё в порядке?

Прежде чем она открыла окошко и смогла вымолвить хоть слово, в голове её пронеслась целая куча нецензурной брани и оскорблений.

– Вы что только вернулись? А где дед?

– Он в машине спит, сказал, чтоб я его не трогал.

– Знаешь что? Мне всё равно уже не заснуть до утра, может, зайдёшь, расскажешь, как съездили и почему так долго, если ты конечно не устал. А вообще можешь и поспать, это же твой дом теперь!

Максим был очень удивлён таким поведением Кати, он и представить не мог, насколько её испугал сначала сон, потом его визит.

– Хорошо, я как раз тут печенюшек тебе купил к чаю.

Максим вытащил пакет, закрыл машину, и направился к дому. Тихо разулся в прихожей и зашёл в комнату. Увидев Катерину за столом, он вдруг вспомнил свою маму. Она вот так же в ночной сорочке, накрывшись шалькой, когда-то здесь сидела. Сделав беспечный вид, Максим положил на стол пакет, присел напротив.

– Ты меня, конечно, извини, но мне очень интересно, почему ты тут живёшь, и как ты вообще сюда попала? Я понимаю, что это абсолютно не моё дело, но просто действительно очень хочу знать.

– И только? Простое любопытство? Ладно, в двух словах. Я сбежала от проблем.

– Может, я смогу тебе чем-нибудь помочь?

Катерина горько усмехнулась.

– От себя не уйдёшь, и никто не поможет.

– В каком смысле?

– Ну, вот видишь, двух слов тебе недостаточно, а если рассказать всё полностью, то на это уйдёт минимум дня три. И к чему это? У тебя своих проблем хватает. А я со своими сама разберусь. А, может, и нет! Не знаю, – неуверенно сказала Катя.

– Может, ты не будешь за меня решать?! Что мне надо, а чего нет?! Времени у меня предостаточно, и три дня – это не так уж и много, просто ты не хочешь мне ничего рассказывать, и меня это раздражает!

Катя разозлилась не на шутку:

– А чего рассказывать-то? Что вы все – моральные уроды и козлы? Что среди вашего племени мужского только единицы с правом могут называться людьми? Я лично за всю свою жизнь видела только двух действительно мужчин, к которым можно относиться с уважением, остальные так, не пойми кто! Я, конечно, тоже не святая. Я знаю, что я невоспитанная, грубая, мужиковатая хамка, но я хотя бы этого не скрываю, не надеваю маски, и я, конечно, этим тоже не горжусь, я пытаюсь работать над собой, но у меня пока ничего не получается.

И тут, будто из пробки, прорвало. Катя сидела, закрыв лицо руками, и рыдала в голос, рыдала, наверно, за всё: и за пережитый страх накануне, и за несложившуюся семейную жизнь, и за покинутого сына, в общем, накопилось предостаточно.

Максим сразу понял, что тут что-то не так.

Он тихо подошёл к ней, обнял за хрупкие плечи и молча стал гладить по голове, словно маленькую девочку:

– Катенька, извини, пожалуйста, я не думал, что задену тебя за живое.

В комнате стояла полная тишина, приёмник опять внезапно замолчал, наверно, опять сломался, – подумала Катя, вытирая красные, воспалённые от слёз глаза.

– Ты прости меня, – Кате стало неловко за оскорбления.

– Сам виноват, не надо было давить. И всё же я надеюсь, что ты когда-нибудь мне сама всё расскажешь. А сейчас успокаивайся, и давай в кроватку. Надо хотя бы часик поспать.

Утро началось с заливистого, настойчивого лая Ханьки.

Максим резко подскочил с дивана и посмотрел в окно. Дед стоял у старого забора и пытался палкой кого-то ударить на земле. Максим быстро выскочил на улицу. Оказалось, что Хани притащила огромную недобитую крысу на порожки дома, крыса метнулась к забору, всю эту картину видел дед и решил помочь собаке. В общем, как всегда: где дед, там переполох. Когда мужики вошли в комнату, Катя уже не спала. Опухшие глаза, задумчивый взгляд – дед понял, что ночью что-то произошло. Точно такой же взгляд он уже видел, когда она только приехала к ним, а через три дня пришлось всем хором поить её успокоительными и дежурить, чтоб она ничего с собой ни сделала.

– А ну пойдём-ка, выйдем на минутку, пусть девка оденется! – обратился дед к Максиму, и они вышли на улицу.

Как только они сошли с порожек, дед, как коршун, налетел на Максима, схватив его за грудки:

– Ты что думаешь, я ничего не понимаю? Дурачок совсем? Ты чего ночью тут делал?

– Да ничего я не делал! – начал оправдываться Максим. – Мы просто разговаривали. Ты зря так, дед, неужели ты думаешь, что я могу её обидеть?

– А то я не вижу? Почему она опять как будто с войны пришла? И глаза все опухшие? Что ты ей молотил там?

– Просто хотел узнать, как она тут оказалась?

– Не твоего ума это дело, понял? Нет? Ты отсюда умотаешь – и дело с концом, а она тут с ума будет сходить опять. Не лезь к ней в душу, сказал! Ты понял?

– Понял, отпусти, давай!

Дед был настолько зол, что аж желваки ходили. Была бы его воля, разорвал бы, наверно, мужика.

– По-моему, вы тут все психи, вам всем лечиться надо!

– У тебя забыли спросить?!

Дед сел на порожки и закурил. Руки его тряслись, а голос был взволнованный. Потом, немного остыв, уже спокойно продолжил:

– Если тебе чего-то интересно, у меня спросил бы или у Шурки. Зачем к ней полез?

– Откуда я знал, что у неё будет такая реакция?

– Какая такая?

– Она рассердилась, сказала, что все мужики – козлы и потом долго плакала.

– Правильно сказала, потому что как с ней поступали, так люди не делают, так только фашисты делали! На мороз с грудным младенцем выгонять!

– А кто с ней так? И за что?

– Отец родной, из-за того, что пеленки над печкой ему надоели. Муж первый её издевался, как хотел, потом руки распускать начал на беременную, она к родителям ушла. А там своя чиритка, братья младшие! Отец, говорит, трудяга был, но пил сильно, а по пьяни всех строил. Очень жестокий был, невменяемый. Мать истерики закатывала, обзывала девок проститутками. Это в десять-то лет уже проститутки?!

– А что, у неё и сестры есть?

– Было две, одна осталась.

– Так получается, что их в семье пятеро было?

– Ну да, наверно. В общем, я всю её подноготную знаю, как видишь, и скажу тебе одно: если бы на меня столько свалилось, я бы точно умом тронулся. Меня тоже жизнь потрепала, и я её прекрасно понимаю. А она видишь, живёт и ещё другим помогает.

Тут до Максима начало доходить, что эта женщина совсем не простая.

– А дети её где?

– Сын у неё есть. Женатый уже, семья своя. А она вот к нам подалась. Сказала, что уехала ото всех, чтобы выжить.

Максим не понял и переспросил деда. Дед ответил:

– Я тоже не знаю, как это понять.

Тут со скрипом отворилась дверь, на пороге стояла Катя.

– Вы меня, конечно, извините, но я всё слышала. И вот что я вам скажу. Ты, дед, заменил мне отца, за что я тебя люблю и уважаю, я также очень тебе благодарна за всё, что ты для меня сделал. Но постоять за себя я и сама могу. И не надо всегда думать, что я способна руки на себя наложить, это было давно и не правда. А тебе, Максим, тоже хочу сказать: я не бедная овечка, с поджатым хвостом сиротливо стоящая в пустыне. Я тебе вчера просто озвучила своё отношение к мужчинам, так уж получилось, извини.

Катя переступила порог и пошла в сад умываться.

Мужчинам стало неловко, и они просто молчали.

Некоторое время спустя Катя вернулась и решила как-то замять эти не очень приятные разговоры, приглашая всех позавтракать. Мужики радостно поддержали.

Катерина начистила картошки, пожарила на сале с луком, достала из холодильника малосольных огурчиков и копчёной рыбки.

– Я дома завтракал всегда, ну, каша какая-нибудь или бутерброды, а тут целый обед получается! – заметил Максим.

– А у нас так потому, что про обед можем забыть. Вот и получается, что кушаем два раза в день, но зато плотно. И очень любим чай, его можем пить вёдрами, – дед поддержал беседу.

– Я это уже заметил.

Катя молча ела, натыкая на вилку картошку. Опустошив тарелку, она встала из за стола и пошла ставить чайник.

Максим задумался над всем предыдущим разговором. Ему было очень неприятно осознавать, что Катя ненавидит мужчин. Конечно, можно было бы тыкать пальцем и говорить: а вы, женщины, лучше? Но это было бы очень по-детски. Ещё его коробило, что она всех под одну гребёнку поставила, ну или почти всех. Максим осознавал, что тоже мог из-за поступков своей жены на всех женщин накинуть ярлык, но он же этого ни сделал! Почему же Катерина такого плохого мнения? Не все же люди одинаковые! Нет, ему не хотелось бежать бегом и доказывать, что он не такой, но и соглашаться с этим тоже не желал. Если бы не тот факт, что она спасла, по сути, ему жизнь, то ему вообще было бы начихать на её мнение, мало ли у кого какие тараканы в голове? И всё-таки она чем-то его зацепила.

Размышления его закончились, когда Катерина принесла кружки и горячий чайник. Поставила на стол, и так же молча пошла за заваркой и сахаром. Вернувшись в очередной раз, Катя налила себе кружку чая и села на пенёк под яблоньку. Мужчины поняли, что она не хотела ни с кем разговаривать.

– Ладно, – первым прервал молчание дед: – пойду я домой, пчёл надо посмотреть, как они там? Я надеюсь, ты не будешь опять ей докучать? – дед пристально посмотрел на Максима.

Максим сразу и не понял, что тот имел в виду:

– Ты про что, Тимофей Ильич?

– Не придуривайся, ты знаешь, о чём я.

– А-а-а… Я понял! – и посмотрел на Катю. – Дед, не сходи с ума, пожалуйста! Мне вообще сейчас ни до чего дела нет, если хочешь, я могу вообще сюда не приходить, если ты так переживаешь. Только глупо всё это.

Дед повернулся и зашагал вдоль ограды.

Да… Настроение было – дрянь! Максиму действительно хотелось убраться отсюда куда-нибудь подальше. И вообще стереть всё из памяти, как будто ничего и не было. Ему Катя такой вообще не нравилась, пусть бы она лучше хамила или грубила, но только не молчала. И ещё он подумал о том, что когда она улыбается, она очень красивая.

– Катя! Ты в саду? – послышался голос тёти Шуры.

– Да, тёть Шур, мы здесь с Максимом!

Старушка шла со стороны двора с каким-то человеком.

Катя поднялась с пенька и пошла им на встречу.

– Здравствуйте, тёть Шур!

– Привет, дорогая! А что это на тебе лица нет?

– Не важно! – Катя посмотрела на высокого худощавого мужчину лет пятидесяти с седой копной волос на голове. И спросила: – Чаю не желаете?

Мужчина улыбнулся в ответ:

– С удовольствием, тем более, из рук такой прелестной женщины.

Катя опустила глаза и пошла в дом за двумя кружками и печенюшками.

Тётя Шура и гость направились к столу.

– Вы что, поругались, что ли? – посмотрела старушка на Максима.

– Нет, просто поговорили.

– И о чём так можно было поговорить, что у вас теперь лица, как на похоронах? Или дед что-то опять наплёл?

– Причём тут дед-то? – Максим поднял удивлённо брови.

– А то я не видела, как он чесал бегом домой. Он так бегает, когда что-то случается. Это деревня, сынок, тут ты ничего не утаишь!

– Я так понимаю, вы и есть Максим? – вступил мужчина.

– Ну да, а что?

– Я к вам по просьбе Ивана Трофимовича, из детективного агентства, вот моё удостоверение, – мужчина протянул документ.

Катерина принесла кружки, поставила на стол вазочку с печеньем, сама тихо села в сторонку.

– Кать, этот человек из агентства, – Максим посмотрел в её сторону.

– Меня зовут Геннадий Николаевич, я по поводу вашего заявления, если оно, конечно, будет…

– Конечно, будет! – сказала тётя Шура. – А как не быть, если такое дело!

– А откуда вы всё знаете? – поинтересовался Максим.

– Я же тебе сказала: это деревня!

– Собственно, мне надо вас опросить и тщательно осмотреть ваши вещи. Лодку, машину, одежду.

Катя прикурила сигарету, встала и, собираясь уже уходить, сказала:

– Прошу прощения. К сожалению, я не очень хорошо себя чувствую, вы без меня, пожалуйста. Угощайтесь.

Геннадий Николаевич посмотрел Кате вслед и добавил:

– Удивительно милая женщина!

Максима словно к лавке прибило, он и сам был поражен. Он её никогда такой не видел. Оказывается, она прекрасно владела манерами и культурой речи. Но тут вдруг так же резко осёкся, вспомнив, как она сказала про маску. Ведьма какая-то, – выругался про себя Максим.

– Что вы сказали?

– Нет, ничего, это я так про вещи подумал, – соврал Макс.

Геннадий Николаевич долго всё расспрашивал, записывал, даже рисовал какую-то схему, пока, в конце концов, они все вместе не пошли к реке. Там он ещё раз обо всём расспросил, теперь уже по поводу спасения. Обшарил лодку. Вернувшись с реки, с фонариком обследовал машину и вещи. И ничего больше не найдя, кроме термоса, который и то Илья нашёл, отбыл восвояси, попросив напоследок, чтобы Максим всегда был на связи. А как ему быть на связи если связи не было? И тут дед придумал хитроумный план: положить телефон на крышу. Если кто будет звонить, то хотя бы высветится, что были звонки.

Максим так и сделал. Пока они искали место и переставляли лестницу с места на место, ища, где сигнал посильнее берёт, Катя собрала свои вещички, взяла удочку и пошла на речку.

Абсолютно спокойная гладь реки, как будто передавала Катерине своё настроение. Вода мощными течениями уносила каждую долю секунды всё из её памяти. Река очищала и в тоже время лечила разбитое на мелкие осколки женское сердечко. Поэтому Катя большое количество времени проводила именно здесь. Это был её островок спасения в бескрайнем океане бед.

Максим, занятый делом, даже на время позабыл про Катерину и свои проблемы.

Когда, наконец, они с дедом всё сделали, Максиму стало грустно. За эти несколько дней он привык к тому, что Катя всегда принимала активное участие в его жизни. Пусть иногда ему и не нравился её командный тон и некоторые выражения, но её присутствия мужчине явно не хватало.

Максиму хотелось пойти к ней, но под каким предлогом? Да и после сегодняшнего разговора она, наверно, не очень обрадуется его визиту. Так он сидел и размышлял рядом с дедом, который курил свои вонючие сигареты, и о чём-то бойко рассказывал.

– Слышишь меня, нет? – голос деда точно врезался в мысли. – Ты что такой хмурый?

– Да нет, ничего, – Максим пытался скрыть своё настроение.

– Я вот знаешь, что думаю, – дед немного замялся, потом продолжил: – ты ведь неплохой мужик, тебе бы бабу нормальную найти и всё бы у тебя наладилось.

Максим невольно ухмыльнулся:

– Разве несчастный одинокий человек может научить другого, как быть счастливым и не одиноким?

– Ты вот зря меня подкусываешь, я просто хотел тебе намекнуть, чтобы ты моих ошибок не повторял! Катя была права, когда сказала, что я после моей первой искал её в других женщинах. А надо было отпустить её с миром и другого человека найти.

– Кажется, я понял, к чему ты клонишь, только вот нет у меня таких проблем. Я не думаю о жене: ушла значит ушла, она имела право на выбор, и нравится мне или нет, я должен уважать его. И если бы я поступил так же, как она, думаю, она аналогично бы отнеслась к моему выбору.

– А если она попросится назад, скажет, что это было ошибкой, и будет умолять начать всё сначала? Что ты тогда будешь делать?

– Я не смогу принять её обратно. Я очень много думал об этом, и понял, что не смогу. Потому что после её ухода у меня началась другая жизнь и, кажется, она мне больше нравится, чем прежняя.

Деду очень понравилось признание Максима, но он ничего не ответил. Единственное, он попросил прощения за несдержанность утром. Но и деда можно было понять: он так расстроился, когда увидел Катино лицо, что его просто накрыло, как пеленой, от злости.

Катя сидела на берегу, наслаждаясь тишиной и природой. Послышав сзади шаги, даже не обернулась.

– Я не ожидал тебя здесь увидеть. – Максим присел рядом на песок, согнув босые ноги.

Через минуту, запыхавшись, прибежала Ханька. Вывалив розовый язычок, прилегла рядом с Катей.

Катерина сидела, не издав ни звука.

– Я тебе очень неприятен?

– Почему?

– Вижу по твоему отношению…

– Глаза могут обманывать.

– Тогда почему ты молчишь?

– Потому что нечего сказать.

– Может, мне уйти?

– Слушай, Максим, чего тебе надо от меня?

– Да, собственно, ничего, я просто хотел пообщаться.

– А мне не хочется общаться, потому что это до добра не доведёт!

– Ну, раньше мы же могли с тобой разговаривать.

– Раньше – это когда? Когда мы с тобой сидели и мило беседовали? Мы с тобой только проблемы обсуждали или дела вместе делали, а когда разговаривать начали, то, если ты помнишь, конфуз вышел.

– Это ты про утро опять?

– Мне очень, жаль, но я вынуждена тебя разочаровать: я не хочу никого ни видеть, ни слышать. Это не потому, что ты в чём-то виноват! Или ещё там какая-то хрень! Просто это я такая! Я очень плохой человек!