Текст книги "Гостья из прошлого"

ГЛАВА ШЕСТАЯ
ОЛЬГА

Оставшись одна, я облегченно вздохнула и подпрыгнула до потолка. Вот счастье! Мне хотелось запеть и заходить колесом по квартире. Но предстояло ехать на похороны, поэтому пока не время веселиться. Нужно настроиться соответственно, а то будешь там сиять на кладбище, просто святотатство какое-то получится.

Нужно уже было поторопиться, поэтому я поспешила на остановку и запрыгнула в переполненный троллейбус.

Конечно, можно было поехать на машине с Полиной, но мне совершенно не хотелось находиться рядом с Колей. К тому же по дороге он мог выкинуть что-нибудь непредвиденное. Нет уж, я его с таким трудом спровадила, что лучше с ним не встречаться от греха подальше. Лучше уж я на троллейбусе доберусь.

Дверь в квартиру Коринский была открыта. Я прошла и поздоровалась. В комнате сидели Антонина Матвеевна, еще несколько соседок, Женщина непонятного возраста, с постным лицом, замотанная в черный платок, низко надвинутый на глаза. Наверное, это и была Вера. У стены стояла дамочка лет сорока, в черной шляпке и с кружевным платочком в руках.

– Проходи, Поленька, – пригласила меня Антонина Матвеевна. Мне не хотелось обманывать ее в такой момент, поэтому я сказала:

– Я не Полина, я Ольга. Полина, к сожалению, не смогла прийти – у нее работа.

– Ах, вот что. Ну что ж, я рада, что ты пришла вместо нее. Садись. Скоро уже… – старушка заплакала.

В центре комнаты стоял гроб, в котором лежала Анжелка. Лицо ее было бледным и спокойным. Ни тени страха, ни боли, ни измученности.

Мне было очень интересно, что за дамочка в шляпке присутствует на похоронах? Антонина Матвеевна была с ней не очень любезна, Вера вообще сторонилась, кто же она? И зачем здесь?

На кладбище я изо всех сил прислушивалась к разговору соседок.

– Антонину Матвеевну-то как все это сломило, – говорила одна женщина другой. – Свет в окошке для нее внучка была.

– А эта-то явилась, мамаша называется. Столько лет не приезжала, а теперь вспомнила, что у нее дочь есть! – при этом женщина смерила ненавидящим взглядом женщину в черной шляпке.

Ах вот оно что! Ну конечно, это родная Анжелкина мать! Конечно, Полина же говорила, что они с Верой сестры по отцу! И что мать давным-давно уехала в Ленинград, а Анжелку не взяла.

Мать Анжелки краснела под осуждающими и явно неприязненными взглядами и злилась про себя.

– А эта сестра-то не замужем, что ль? – спросила одна из соседок.

– Нет. И не была никогда. И уже, наверное, не будет. И вообще… она, по-моему, на этой почве помешанная, – ответила вторая.

– На какой почве?

– Как на какой? На сексуальной!

Все соседки разом повернулись к собеседнице, услышав последнее слово, но ничего не сказали, а только поджали губы.

Я пробралась к Анжелкиной матери и встала рядом, приветливо улыбнувшись. Та тоже изобразила какое-то подобие улыбки. Наверное, она была рада, что хоть кто-то из присутствующих отнесся к ней доброжелательно.

– Простите, вы давно приехали? – спросила я.

– Сегодня утром, – шепотом ответила она. – Самолетом прилетела.

– Надолго?

– Нет. Завтра утром улетаю обратно. У меня муж, работа… – она явно оправдывалась. – А вы Анжелина подруга?

– Ну, не совсем. Но я ее знала. И теперь вот решила прийти проводить в последний путь…

– Да, да, – женщина приложила к сухим глазам кружевной платочек.

– А вы что, не знаете Анжелиных подруг? – в упор спросила я.

– Я… – женщина замялась. – Вообще-то я живу в Ленинграде.

– Ну и что? – безжалостно продолжала я. Меня резко захлестнула злость на эту благополучную дамочку, с надушенным платочком и в нарядной шляпочке, которая приехала единственный раз за много лет, только потому, что ее дочь умерла! И то не может побыть здесь хотя бы неделю с женщиной, которая ее вырастила! Я понимала, что сообщить на мне ничего не сможет, потому что ни черта не знает об Анжеле, и перестала сдерживать себя. – Могли бы хотя бы поинтересоваться, чем жила ваша дочь, с кем дружила! Вы хотя бы знаете, что ее убили?

Соседки с удивлением наблюдали за нами, и несмотря на то что я выбрала не совсем удачное место для своих разборок, видела, что они меня одобряют.

– Да, знаю… – тихо ответила женщина.

– И что, вам совсем неинтересно узнать, кто ее убил?

– Простите, я не понимаю, какое я к этому имею отношение? Ведь я же не милиционер? Убийцу пусть ищут те, кому это положено.

Я еле сдержалась, чтобы не залепить ей пощечину.

– Катя, – послышался мрачный голос Антонины Матвеевны, которая, видимо, не церемонилась со своей невесткой. – Прощайся иди! – старушка сурово посмотрела на свою родственницу.

Та качнулась на длинных ногах, приоткрыла было рот, потом, опустив голову пошла к гробу, обиженно виляя бедрами.

– Как таких земля носит! – прошептала одна из соседок, но так, что Катя услышала. Плечи ее дрогнули, она замерла на миг, но тут же взяла себя в руки, подошла к гробу и поцеловала мертвую дочь в лоб. После этого ее словно прорвало, и она повалилась на землю, захлебываясь слезами. Антонина Матвеевна молча стояла рядом и только гладила женщину по спине, а та хватала ее за руку и припадала к ней лицом, пытаясь что-то сказать. Но слезы душили ее. Они стекали по лицу черными от туши потоками, женщина вытирала их своим нарядным платочком, не обращая внимания на то, что он весь перепачкался, а шляпка слетела в грязь…

* * *

Вернувшись домой с похорон, я решила устроить себе небольшой праздник. Успокоить нервы и развеяться. И отпраздновать событие, что Коля у меня больше не живет.

Слава богу, коньячок еще оставался. И на полке в шкафу я даже обнаружила две шоколадные конфеты, которые каким-то чудом не заметили ни мои дети, ни Коля.

Стол получился шикарным: коньяк, конфеты. Я просто балдела, пока не почувствовала, что мне чего-то не хватает. Осознав это, я поняла, что мне не хватает Коли.

Честно признаться, я успела привыкнуть к нему и теперь мне было скучно. Нужно поскорее забрать своих детей, что ли… А то еще Кирилл нагрянет – ругаться будет.

У меня уже чесались руки позвонить Полине под видом того, что я хочу рассказать ей про похороны, а самой узнать, как они там с Колей. Но я пересиливала себя: нужно выдержать характер, чтобы маленький поганец не думал, что я тут терзаюсь без него!

Вечером Полина позвонила сама и велела назавтра съездить к Жоре и выяснить то, что она просила. Я заверила ее, что так и сделаю и робко спросила, как там Коля?

– Нормально, – послышался ответ. – Мы с ним очень хорошо ладим.

– Да? – подивилась я. – Ну удачи вам. Видишь, как все хорошо получилось? – И поскорее повесила трубку.

Спала я спокойно, не боясь, что кто-нибудь перебьет мой сон. Наутро я встала рано, часов около девяти, и собралась ехать к Жоре, чтобы это дело не тянуло меня за душу весь оставшийся день.

Ступая по книжкам, разбросанным по полу (их, конечно, следовало убрать, но у меня совершенно не было на это времени), я прошла в ванную, умылась, а от завтрака решила отказаться. Ведь некогда же его готовить!

Жора Овсянников сидел в своем кабинете и задумчиво смотрел в окно.

– Привет! – отвлекла я его от этого важного занятия, протискиваясь в дверь.

– Здравствуй, Оленька, – тут же пришел в себя Жора.

– Чем занимаешься?

– Да вот… Дело одно расследую.

– Понятно, понятно. А Полинину просьбу ты выполнил?

– Какую просьбу? – спросил хитрый Жора.

– Насчет Анжелы!

– Ах, да, конечно. Но я думал, что Полина сама сюда приедет.

– Она на работе, а узнать нужно быстрее.

– Ну, слушай. Коринский Виктор Иванович погиб в 1982 году. Дело закрыто.

– А почему закрыто?

– Потому что не обнаружено состава преступления. Все обстояло следующим образом: Виктор Иванович полез на крышу чинить трубу. Нашли его лежащим во дворе с пробитой головой. Решили, что это несчастный случай. Но Полина почему-то заинтересовалась этим делом, хотя, по-моему, там все ясно. Полина говорит, что никто из сегодняшних знакомых не мог убить Полину. И ей кажется, что над этой семьей висит что-то вроде проклятья. Представляешь, это Полина так говорит! – Жора хмыкнул. Потом продолжил:

– Но кто мог желать зла этой семье? Что же, и мать старшей сестры убили? Я даже этим делом поинтерсовался! Сам, просто так.

– И что?

– Валентина Петровна Коринская утонула в речке. Была там вместе с мужем. При чем непонятно, что ее понесло в воду, да еще в том месте, где очень сильное течение – ведь она не умела плавать!

– Это ты откуда знаешь?

– Из свидетельских показаний. В общем, дело тоже закрыто. Знаешь, я в проклятья не верю, но если допустить, что кто-то желал зла этой семье, то почему тогда не убил Веру? Или вторую жену Виктора, Катерину?

– Знаешь, Жор, Катерина вообще тут ни при чем, по-моему. Я с ней виделась на похоронах. Похоже, она и вправду ничего не знает.

– А может, нет никакой связи между этими смертями? Для чего их всех убивали-то? И кто?

– А может, Вера?

– Шутишь! – махнул рукой Жора. – Когда ее отец погиб, ей двенадцать лет было. А когда мать утонула – и того меньше. Лет восемь. Отец после смерти Валентины с Катериной сошелся. Анжела эта самая у них родилась.

– Да это я знаю. В общем, думать надо, – заключила я. – Думать и искать.

С этими словами я вышла из кабинета Овсянникова. Я решила проехать к Полине на работу и все ей рассказать. А потом навестить Колю.

Полина была в спортзале. Я устроилась в вестибюле подождать ее. Сестра появилась минут через десять.

– Ну что? – спросила она вместо приветствия.

Я все-таки решила продемонстрировать воспитанность и поздоровалась.

– Была на похоронах? – не ответив, спросила Полина.

– Была. Но ничего полезного не выяснила. Кроме, разве что, того, что Анжелкина мать здесь совершенно ни при чем.

– Понятно, – вздохнула Полина и закурила. – А Жора что сказал?

Я передала ей разговор с Овсянниковым.

– Что-то мне не дает покоя в этих смертях, – задумчиво проговорила Полина. – Что-то тут не так. Мы еще подумаем над этим вместе. А ты пока поезжай ко мне. И Колю проведаешь, и покормишь его.

Честно говоря, я обрадовалась. Мне очень хотелось увидеть Колю и просто поболтать с ним. Поэтому я схватила у Полины ключи и рванула к ней.

Но ключи мне не пригодились: дверь была незаперта. Дома никого не было. Я обшарила всю квартиру, но Коли так и не нашла.

Я почувствовала, что во мне снова начинает закипать злость и раздражение на этого выродка. Сказано же ему было, чтобы из дома не выходил! А он усвистал, подлец, и дверь, конечно, не запер, потому что ключей Полина ему, естественно, не оставила! Ну, негодник! Ух, и нажалуюсь же я на него Полине, пусть только вернется.

Но Колька не вернулся. Я даже выходила несколько раз на улицу и бродила по окрестностям, но мальчишку так и не нашла. Через три часа я уже просто места себе не находила.

Когда вернулась с работы Полина, она по моему расстроенному, убитому лицу поняла, что случилось нечто ужасное.

– Что такое? – сразу же спросила сестра, едва перешагнув порог.

Услышав, что пропал Колька, Полина потемнела лицом. Она бросила сумки с продуктами в дверях и рванулась к телефону. Я видела, как она дрожащими пальцами набирает Жорин номер.

– Жоры нет на месте, – сказала она через некоторое время мне, выбегая в коридор. – Я поеду к нему сама.

По-моему, это был единственный случай, когда мы не могли застать майора Овсянникова в его кабинете.

– Подожди, Поля, – выскочила и я в коридор. – Я с тобой!

– А если Коля вернется?

– Ничего, ничего. Подождет. Он ведь предполагал подобное, когда выходил?

– А почему ты решила, что он выходил? Может быть, егопохитили?

– Но кто?

– А я откуда знаю, кто! – говорила Полина чуть не плача, обуваясь в босоножки.

Мы вышли вместе.

– Может быть, не запирать дверь? – спросила потерявшая разум Полина.

– Ага, конечно! Коля еще неизвестно, вернется или нет, а вот из квартиры у тебя точно все вынесут! Да ты что, Полина? Что с тобой случилось?

– Не знаю! – простонала Полина. – Но я очень беспокоюсь за Колю!

– Полин, а зачем нам ехать к Жоре, если его телефон не отвечает? Может, он уже домой уехал?

– А может, в буфет пошел? Нужно ехать! Если его там уже нет, поедем к нему домой. Я боюсь, не бандиты ли эти Колю украли?

– Какие бандиты? Эдик с Вованом? Ты же сказала, что их арестовали!

– А кто их знает, может, отпустили? У нас же, сама знаешь, как может быть.

Полина вовсю гнала машину к отделению. На второй этаж она просто взлетела и принялась отчаянно дергать ручку двери Жориного кабинета. Дверь была заперта.

Тут из соседней двери высунулось удивленное лицо мужчины лет сорока.

– Полина? – сощурившись, уточнил он. – Ты чего?

– Слава, ты не знаешь, где Жора? – спросила Полина.

– Жора? Он на первом этаже, в третьем кабинете. Там у него допрос. Ты подожди…

Но Полина уже не слушала. Она бегом неслась к лестнице. Слава изумленно поднял брови, потом покрутил пальцем у виска и захлопнул дверь.

Полина ворвалась в кабинет номер три без разрешения и стука. Я налетела на нее сзади и ударилась лбом о ее плечо.

Жора смотрел на нас растерянным и удивленным взглядом. Он даже немного испугался. На стуле перед ним сидел Эдик. Вид у него был весьма помятый, видимо, допрос был в самом разгаре.

– Жора! – задыхаясь, прокричала Полина. – Скорее! У меня Коля пропал!

– Подожди, как пропал? – все еще не мог ничего понять Жора.

– Ольга пришла, а у меня дверь открыта, и мальчика нет. Признавайся, скотина, твоя работа? – заорала вдруг сестра, кинувшись к Эдику и вцепляясь ему в горло.

Эдик выпучил глаза, Жора кинулся оттаскивать от него Полину, испугавшись, что она его просто сейчас задушит, настолько разбушевавшейся была моя сестра.

– Поля, Поля, успокойся, что ты несешь? – кричал Жора. – Он же под арестом был, как он мог твоего Колю изловить?

Полина понемногу затихала в сильных Жориных руках, теряя силы. Приходила в себя. Хуже всех было Эдику: он растирал посиневшее горло, пытаясь вдохнуть хоть каплю кислорода.

Жора усадил Полину в кресло и налил ей стакан воды. Полина, лязгая зубами о край стакана, с жадностью выпила воду. Потом посмотрела на Жору:

– Жора, вызывай всех, кого только сможешь. Нужно объехать все злачные места и поискать его!

Жора позвонил куда-то по телефону, потом перевел взгляд на бывшую жену, вздохнул, поняв, что она все равно увяжется с ним, и тихо уронил:

– Поехали!

Потом повернулся к Эдику и сказал:

– А ты сиди и вспоминай все, что может облегчить твою участь.

Объездили мы все, что можно. И различные притоны, и блатхаты, и всякие лесочки и полянки, и облазили все подвалы и чердаки. Выражение тревоги не сходило с лица Полины. Она сидела в машине, высунувшись наружу, и просила затормозить при малейшем подозрительном признаке.

Бригада, вызванная Жорой, обследовала морги и больницы. Жора потихоньку от Полины сказал, чтобы искали труп. Естественно, он не сообщил своим коллегам, что ищем мы именно того мальчика, которого обвиняют в убийстве Анжелы Коринской. К тому же как рассказала мне Полина, она так преобразила Колю, что его даже бандиты не узнали. Значит, и никто не узнает. Так что лишь бы его найти!

Через четыре часа бесплодных усилий мы вернулись в отделение. На Полину больно было смотреть. Она прошла к Жориному столу и в изнеможении опустилась на стул, закрыв лицо руками.

Жора подошел и обнял ее за плечи. Эдик, уныло сидящий на стуле и рассматривал незатейливый рисунок на обоях. Когда мы вошли, он облегченно вздохнул, очевидно, запарившись скучать в одиночестве. Нет, конечно, его не оставили одного – с ним находился охранник. Но с охранником особо не разболтаешься.

Полина беззвучно плакала. Я даже не знала, что и сказать. Кто бы мог подумать, что она сможет так привязаться к мальчику, о котором несколько дней назад даже слышать не хотела?!

Тут Эдик завозился на стуле, потом поднял голову и спросил:

– У вас что, сын пропал?

Полина кивнула головой и заплакала еще сильнее.

– А… вы хорошо искали?

– Да, – тихо ответила Полина. – И не только мы.

– На Кумыске были? – деловито спросил Эдик.

– Были, – машинально отвечала Полина, совершенно забыв о том, что Эдик вламывался к нам в дом. И что благодаря ей его упекли в ментовку. Она разговаривала с ним просто как с человеком. – И все подвалы проверили, все рассадники, все морги…

– А на Увале?

Полина вскинула голову.

– А там-то что нам делать? – удивленно спросила она.

– Так там место одно есть. Почти никто туда не ходит – страшно. Шахта там заброшенная. Так, может быть, там и спрятали… тело?

– Чего? – сжала кулаки Полина. – Какое тело? – она медленно начала подниматься со кресла.

Эдик вжался в спинку стула.

– Да я что, я ничего, – заговорил он испуганно. – Я просто так сказал.

Полина смерила его мрачным взглядом. Потом посмотрела на Жору и сказала:

– Едем туда!

Жора только руками развел. Потом, услышав, что Полинины каблуки громыхают уже где-то на лестнице, крикнул:

– Где эта шахта-то?

– Да там, на Увале, через лесок вправо пройти.

– Короче, вспоминай дальше свои грехи. Если что найдем там – снисхождение тебе обещаю!

С этими словами, обращенными к Эдику, Жора выскочил из кабинета. Эдик сразу снова утух и принялся тупо грызть ногти.

Я побежала вслед за Жорой. Полина уже сидела в машине. Мы впрыгнули туда же, и машина понеслась к Увалу, старому району в окрестностях Тарасова.

Было уже темно. Место, к которому мы подъехали, и вправду было жутким. Невидимые птицы издавали какие-то странные звуки: то ли стонали, то ли плакали. Мне постоянно казалось, что кто-то вот-вот протянет ко мне из-за кустов костлявые руки и схватит.

Когда подол моего платья зацепился за высокий куст, я взвизгнула и рванула так, что все разом вздрогнули, повернулись в мою сторону, а Жора вскинул ствол.

– Ничего, ничего, – застенчиво сказала я, поправляя разорванный подол, – не беспокойтесь, пожалуйста…

Все молча отвернулись и продолжили путь.

– Где-то тут должна быть эта шахта, – глухо произнес один из Жориных коллег.

Мы прошли еще немного и, наконец, увидели ее. Шахту то есть. Подойдя к ее краю, мы заглянули вниз. Глубокая темнота открылась перед нашими глазами.

Жора осторожно пошарил руками и сказал:

– Подъемное устройство цело. Попробуем спуститься.

Полина сразу же шагнула к нему, но Жора мягко отстранил ее и сказал:

– Только мужчины. Тебе туда лезть нечего.

Лифт был совсем старый, он проржавел насквозь, но еще функционировал. Жора и еще один парень стали спускаться вниз. Полина стояла, глядя вниз и святя туда фонариком.

Вскоре лифт поднялся. Оттуда вылезли Жорин напарник и сам Жора с Колькой на руках!

Полина бросилась к ним.

– Осторожнее, подожди, – тихо сказал ей Жора. – Он, похоже, в шоке.

– Господи! – воскликнула Полина, забирая у Жоры мальчика. – Он хоть жив?

– Жив, но, кажется, сильно напуган.

Глаза у Кольки были закрыты. Полина наклонилась к его лицу и принялась шептать что-то на ухо, гладя по лицу. Наконец, мальчик открыл глаза. Он посмотрел на Полину, и на лице его отразилась слабая улыбка. Потом он попытался что-то сказать, но вдруг всхлипнул, затрясся всем своим худеньким телом. Полина прижала его к себе покрепче и чуть ли не бегом побежала к машине.

– Надо же, надо же, – все никак не могла я успокоиться. – Кто бы мог подумать? Если бы не Эдик…

– Да, вот и от бандитов ваших толк нашелся, – усмехнулся Жора. – Не зря их арестовали. За такое я им даже кое-какие поблажки организую.

И я посчитала, что это будет справедливо.

– Где он там был-то? – спросила я у Жоры, пока Полина не слышит.

– Сидел в каком-то ящике типа клетки. Вернее, лежал.

Я ахнула про себя. Господи, да кто же это с ним так?

Ночевать я поехала к Полине. Она была очень возбуждена, постоянно тискала Кольку и не знала, как его уложить на сиденье, чтобы ему было удобнее.

Дома она немедленно спустилась на нижний этаж, решительно подняла среди ночи своего соседа-врача и притащила к себе, настоятельно требуя, чтобы он немедленно осмотрел Кольку.

Тот пришел в пижаме, осмотрел мальчика, не нашел никаких травм или ушибов, прописал успокоительное и ушел досыпать.

– Полина, успокойся, – сказала я сестре. – Завтра я с ним поговорю, если будет нужно – проведу сеанс, и все будет нормально. Самое главное, что он жив и нашелся. Видишь, не зря ты Эдика отколошматила. А сейчас его лучше ни о чем не расспрашивать. пускай отдохнет. Давай спать.

Мы разделись и легли. Но Полина, похоже, так и не уснула. Она то и дело вставала, подходила к Колькиной кровати, щупала его лоб и поправляла ему одеяло.

Наутро Колька был молчалив и спокоен.

– Как ты себя чувствуешь, малыш? – ласково спросила Полина.

– Хорошо, – ответил Колька. И вдруг добавил:

– Там старуха была.

– Где? – вскинулась Полина.

– Там, в шахте. Это она меня схватила.

У Полины расширились глаза.

– Какая старуха? – спросила она изумленно и на всякий случай снова потрогала мальчику лоб.

– Худая такая. Как смерть.

– Подожди, подожди, а как она тебя, говоришь, схватила?

– Я на улицу вышел… – Колька виновато опустил голову и заговорил, оправдываясь:

– Я только до ларька хотел дойти, честно! И сразу назад!

– У тебя же денег нет, – тихо сказала Полина.

Колька еще ниже нагнул голову.

– Ладно, дальше, – мягко попросила Полина.

– А тут старуха подходит. И говорит: «Полина Андреевна твоя просила тебя к ней приехать срочно. А меня передать попросила.» Я и не заподозрил ничего. Она на вид так старуха ничего, приличная. Чисто одетая. Только глаза какие-то ненормальные. Но я сначала не придал этому значения. Она мне говорит: «Поехали на автобусе на работу к ней. Я тебе покажу, где это.» И мы поехали. Я еще подумал, чего-то мы долго едем. А когда вышли, она говорит: пешком еще идти нужно. Я говорю, не пойду дальше. А она тогда как вцепится в меня! как начнет душить! Я, наверное, сознание потерял. А очнулся в той клетке.

– Эх, ты, – тихо сказала Полина, вытирая слезы. – Вроде мальчик серьезный, опыт у тебя какой жизненный, а на такую уловку попался…

– Мне и самому стыдно, – Колька залился краской.

– Ладно, – вздохнула я. – Теперь-то что об этом говорить? Слава богу, что все хорошо закончилось.

– Нет уж, не закончилось! – прошипела Полина. – Как это закончилось? Ты хочешь сказать, я не узнаю, кто похитил мальчика? Ты плохо обо мне думаешь! Я из кожи вон вылезу, но доберусь до этой твари! Коля! – повысила она голос, – опиши мне эту старуху!

– Ну… Старая такая… – неуверенно сказал Колька.

– Понятно, – усмехнулась я.

– Седая, – добавил Колька.

– Ладно! – махнула рукой Полина. – Попробую пообщаться со знакомыми местными, может, кто чего видел?

Полина пошла общаться, а я отправилась домой. Кольку на всякий случай Полина заперла в ванной.