Текст книги "Герцог Борджиа н-ской губернии"

ГЛАВА 8

До конца рабочего дня существенной информации о Зубове не поступало. Один только раз позвонил Антонов-старший с сообщением, что Зубов неоднократно пытался до кого-то дозвониться, но безрезультатно. Да и по поводу Чечена, а Валандра смирилась с этой кличкой и уже сама стала называть так Ахметова, новостей не было.

Зато в половине шестого позвонил Головинов.

– Валентина Андреевна, – Вершинина даже заволновалась, как девчонка, услышав звук его голоса.

– Да, это я, – ответила она.

– Вы ничем не хотите порадовать вашего покорного слугу?

– Что-то я не пойму, вроде бы я не подряжалась никого радовать, – со смехом отозвалась Валандра.

– Я имею в виду какую-нибудь приятную новость.

– К сожалению, у меня для вас пока нет ни приятных, ни неприятных новостей.

– То есть, встречаться со мной вы сегодня не будете? – произнес разочарованный Головинов.

– Нет, в программу моих действий на сегодня это не входит.

– Очень жаль, – на другом конце провода воцарилось молчание, – но, по крайней мере, вы не будете против, если я позвоню вам завтра?

– Звоните, – милостиво разрешила Вершинина, хотя на самом деле она и мысли не допускала, что может быть иначе.

«Какой настойчивый мужчина! – подумала Валандра, положив трубку, – все-таки нужно будет как-нибудь встретиться с ним».

На мгновение у Вершининой даже мелькнула мысль о том, чтобы рассмотреть Головинова в качестве кандидатуры, подходящей для замены Виктора, который не звонил уже несколько дней. Связь с таким интересным импозантным мужчиной сделала бы честь любой женщине. Но в следующий момент на Валандру нахлынуло чувство вины. Знай Виктор о таких ее мыслях, он, наверное, с ума бы сошел от ревности. Да и потом, не в привычках Вершининой было заводить интимные знакомства с человеком, о котором она еще почти ничего не знала.

«Поживем – увидим», – сказала она себе, отметая прочь эти неуместные в рабочее время мысли.

Она посмотрела на часы: было почти шесть. Рабочий день приблизился к концу, чего никак нельзя было сказать о расследовании. Но Вершинина покуда не особенно сильно переживала по этому поводу – зацепки были, а это уже не так мало.

Планерку, которую она обычно проводила в конце рабочего дня, Валандра решила отменить, так как половина ее сотрудников не могла на ней присутствовать.

Ровно в шесть раздался телефонный звонок, который ждала Вершинина.

– Валентина Андреевна, – раздался в трубке голос Болдырева, – Маркелов и Толкушкин нас сменили.

– Ничего нового нет? – осведомилась Валандра.

– Как я уже сообщал, Зубов несколько раз куда-то звонил, но разговора не было, видимо не мог дозвониться. В последний раз это было сорок пять минут назад. И больше ничего. Никто не приходил к нему и не звонил.

– Это даже странно, что Зубов не пытается никуда пойти, – задумчиво проговорила Вершинина, – ну что ж, – словно очнувшись, сказала она, – вы свободны.

– Можно домой?

– Да, поезжайте, – разрешила Вершинина, – только старайтесь по возможности никуда не отлучаться из дома – мало ли что может случиться.

– Хорошо, – ответил Сергей и, попрощавшись, повесил трубку.

Валандра всегда напоминала об этом своим подчиненным, хотя и осознавала, что в этом уже нет необходимости. Все они работали с ней достаточно долго и знали, что в период расследования каждый из них и душой, и телом должен принадлежать службе безопасности и в частности ее главе, то есть ей, Валентине Андреевне Вершининой. Но напоминать им об этом уже вошло у нее в привычку.

«Интересно, куда же так настойчиво пытается дозвониться Зубов?» – думала Валандра, запирая дверь своего кабинета.

– Валюша!

Вершинина встрепенулась и посмотрела на Мещерякова, идущего по коридору прямо к ней.

– Ты домой собралась?

– Да, – односложно ответила Валандра, у которой не было настроения язвить шефу.

– Давай я тебя подвезу.

– Спасибо, не надо. Меня внизу ждет Мамедов на машине.

– Как знаешь, – Мещеряков остановился и подождал, пока она запрет кабинет.

– Что новенького? – спросил он, пока они спускались по лестнице.

– Ищут второго подозреваемого, а Зубова отпустили под подписку о невыезде.

– Нужно сообщить об этом его деду! – возбужденно сказал шеф.

– Мы пытались ему дозвониться в течение всего дня, но так и не смогли. Видимо, что-то с телефоном.

– Так пошли своего секретаря! Они там волнуются, ждут известий…

– Миша, понимаешь, – начала Валандра, доверительно взяв его за лацкан пиджака, – мне нужно, чтобы Зубов некоторое время побыл один. Возможно, завтра уже можно будет сообщить Василию Васильевичу.

– Ну как знаешь, Валюша, – со вздохом протянул Мещеряков, которому, видно, не терпелось поскорее отрапортовать заказчику о успехах в расследовании.

* * *

– Кто заступил в ночь? – осведомилась она у Мамедова.

– Ганке и Антонов, – ответил Алискер.

Валандра кивнула и, откинувшись на спинку сиденья, закрыла глаза.

– Устали, Валентина Андреевна? – участливо спросил Мамедов.

– Есть немного. Сама не знаю, почему. Вроде особо не напрягалась.

– Вам в отпуск нужно, – посоветовал Алискер.

– В отпуск? – Валандра с удивлением подумала, что, действительно, уже давно толком не отдыхала. – А что, это хорошая мысль. Может, и испрошу себе недельку после расследования этого дела.

– Сейчас как раз бархатный сезон начался. Вам бы на море съездить. Там пока тепло и народа поменьше, чем в разгар лета.

«А что? – подумалось Вершининой, – может, и впрямь съездить на недельку в Анапу. Надо будет сказать об этом Виктору, если он, конечно, соизволит мне позвонить. Максима можно на это время отправить к отцу, пусть пообщаются».

* * *

В этот вечер Виктор мне так и не позвонил. Несколько раз я порывалась набрать его номер, но в последний момент останавливалась, вспоминая о данном самой себе обещании не звонить ему самой. Это было не похоже на Виктора – не подавать о себе известий целых шесть дней.

«Может, у него что-то случилось?» – вдруг пришла в голову неприятная мысль.

Я опять подошла к телефону и сняла трубку.

«Если бы что-то произошло, я бы уже об этом узнала. Нет, не буду звонить, подожду еще один день. А если окажется, что он пропал без уважительной причины, ох и задам же я ему перца!»

Настроение было, хуже некуда. Я с удивлением прислушивалась к своим чувствам. Вот тебе и независимость – недели без мужика пробыть не можешь!

Мои размышления прервал телефонный звонок. Сердце екнуло. Я было почти уверена, что звонит мой ненаглядный. Но меня ждало жестокое разочарование: это был Вадик Маркелов.

– Валентина Андреевна, только что к Зубову пришел Комаров, он сейчас у него.

– О чем они говорят?

– Дело в том, что мы не можем ничего услышать!

– То есть, как это? – с возмущением вопросила я.

– Они разговаривают в ванной комнате, где шумит вода.

– Ну и дела! – вырвалось у меня.

– Видимо, они допускают возможность прослушивания, поэтому приняли такие меры.

– Черт возьми! Прямо шпионский боевик! Но хоть что-то вы услышали?

– Только несколько слов. Зубов сразу же набросился на Комарова с расспросами о том, почему его так долго не было. А тот, видимо, разу дал ему знак молчать, потому что Зубов перешел на шепот. Я не уверен, но, по-моему, мне послышалось, что Владимир спросил что-то вроде: «Ну где же доцент!»

– Хорошо, – сказала я, – как только он выйдет, позвони мне еще раз.

Мысли о моей несчастной любви мигом выскочили у меня из головы. Дело запахло жареным. Почему Комаров повел себя, как заправский шпион? Как он мог догадаться, что квартиру Зубова прослушивают? И о каком-таком доценте говорил Владимир?

Я закурила сигарету и открыла форточку. Максим уже давно спал – был первый час ночи. А у меня весь сон как рукой сняло.

Не подвело меня мое шестое чувство. Зубова что-то очень сильно угнетает и тревожит. И это «что-то» как-то связано с Комаровым. А может быть, не только с ним, но и с его начальником, который что-то уж слишком сильно озабочен судьбой своего аспиранта…

Доцент! Я даже вздрогнула от этой неожиданной догадки. А не Головинова ли он имел ввиду, ведь тот, насколько мне помнилось, как раз имел звание доцента!

Снова раздался телефонный звонок.

– Да! – крикнула я, позабыв о том, что могу разбудить Максима.

– Валентина Андреевна, Комаров только что вышел от Зубова, – доложил Маркелов.

– Вы больше ничего не услышали?

– Нет, они расстались в полной тишине.

– Хорошо, продолжайте наблюдение.

– Валентина Андреевна, вам нужно звонить, если что-нибудь случится, или до утра подождать?

– Звоните немедленно!

– Хорошо.

Я положила трубку и поняла, что сегодня мне так и не удастся нормально выспаться.

Я все же легла в постель, но не стала выключать бра, чтобы не тратить в темноте время на поиски телефона, который я положила рядом с собой.

Однако, Маркелов с Толкушкиным мне больше так и не позвонили. Всю ночь я провела в дремоте, то просыпаясь, то снова проваливаясь в беспокойный неглубокий сон.

* * *

На следующий день, который был четвертым днем расследования, вся моя команда собралась на очередную планерку. Валандра внимательно выслушала повторный отчет Толкушкина и Маркелова.

– Всю ночь у него в квартире горел свет, – говорил Валера, – нам показалось, что Зубов так и не ложился.

– Вы не могли определить по звукам, что он делал?

– Ходил из угла в угол – Зубов то и дело мелькал в окнах. Он включил телевизор, поэтому мы мало что могли услышать.

– Он сейчас у себя?

– Когда мы уезжали, был у себя.

– Шурик, – обратилась Вершинина к Антонову, – срочно двигай туда. Прежде всего удостоверься, что Зубов находится дома.

– Будет сделано, – Антонов немедленно исчез за дверью.

– Валера, тебе тоже показалось, что Зубов спрашивал у Комарова о доценте?

– Я не мог расслышать, Валентина Андреевна. В этот момент рядом машина засигналила, я ничего не услышал.

– А почему тогда Вадик услышал?

– У него, наверное, слух острее. Все-таки он профессионал в этом деле.

– Ты на что это намекаешь? – спросил возмутившийся Маркелов, что я шпик профессиональный…

– Тише, ребята, тише! – Вершинина легонько стукнула по столу ладонью. – Все мы шпики, если уж на то пошло. И ничего в этом зазорного нет. И тебе, Валера, не пристало обвинять Вадика, если ему удалось услышать больше, чем тебе.

Толкушкин смущенно потупил глаза.

Все присутствующие, включая Валандру, сдержанно заулыбались – очень уж комично выглядел этот спор.

– Всем, кто работал ночью, – отбой! – объявила Валентина Андреевна.

– А для тебя, Алискер, у меня будет особое задание.

– Что нужно делать? – с готовностью спросил Мамедов, когда все остальные вышли из кабинета начальницы.

– С «Великаном» вы уже все закончили?

– Да, Валентина Андреевна, все документы подписаны.

– Замечательно, я буду хлопотать на счет премии.

– Большое спасибо, – Алискер даже покраснел от удовольствия.

– Исполнительных сотрудников следует поощрять, – заметила Валандра.

Мамедов по этому поводу ничего сказал, но чувствовалось, что он не имеет ничего против похвалы. В памяти у Вершининой всплыл очередной афоризм Ларошфуко: «Воздавать должное своим достоинствам наедине с собою столь же разумно, сколь смехотворно превозносить их в присутствии других».

«Особенно, если другие – это начальство», – добавила про себя Валандра.

– В «Кайзер» поступило два заказа, нам нужно немедленно за них взяться. Сам понимаешь, с этим тянуть нельзя. У нас каждый клиент на вес золота.

– Какие заказы? – спросил Мамедов.

– Один поступил от магазина хозтоваров. Вот заявление, – Валентина Андреевна протянула секретарю листок бумаги. А второй – от частного лица. Это квартира на Первомайской. Займешься?

– Конечно, о чем речь, Валентина Андреевна?

– Понимаешь, Алискер, нужно сделать это как можно скорее, потому что у нас и так хлопот – полон рот. Я хочу установить наблюдение за Комаровым и Головиновым, а также повнимательнее присмотреться к деятельности их лаборатории.

– Я так понимаю, что вы склоняетесь к версии о виновности Зубова?

– Пока ни к какой версии я не склоняюсь.

– А как же Чечен?

– Я не отрицаю, что Ахметов может быть причастен к убийству, но поведение Комарова меня очень настораживает. Неспроста они так себя ведут.

Вершинина закурила.

– Если даже Зубов и невиновен в убийстве, но он может быть замешан в чем-то другом. Как знать, не раскроем ли мы за одно расследование целых два преступления?

От такой идеи Мамедов заерзал на стуле, его черные глаза возбужденно заблестели.

– Тогда, может быть, вы поручите эти контракты кому-нибудь другому? – сказал он, не скрывая, что ему хочется целиком посвятить себя расследованию.

– Тебя даже не прельщает мысль о процентах за сделку?

– Нет, Валентина Андреевна, не прельщает. В конце концов, не такие уж они и большие, эти проценты. А раскрыть дело – гораздо интереснее.

– Не стоит бежать впереди лошади, – глубокомысленно заметила Вершинина, – это только мои домыслы, не более того. А контракты я поручаю тебе, потому что знаю, что ты быстрее всех с ними справишься.

Валандра видела, что Мамедов без особого энтузиазма принимает ее похвалу. Тогда она позволила себе поделиться с секретарем своими планами.

– Если нам удастся успешно провести это расследование, я буду ставить перед Мещеряковым вопрос о том, чтобы нашу службу переформировали в отдел сыска.

– А контрактами будут заниматься другие? – оживленно спросил Алискер.

– Да. Конечно, это будет сопряжено с дополнительными расходами для фирмы, но я думаю, что в конечном счете они себя оправдают.

– Конечно оправдают, Валентина Андреевна!

Мамедову с трудом удавалось спокойно усидеть на стуле – до того увлекла его эта идея.

– Но сначала нам следует закончить это дело. Когда я смогу представить шефу результаты, у меня будут железные аргументы в пользу этого. Так что, нужно поднапрячься. К тому же, – Валандра затушила окурок, – я немного сомневаюсь, что все остальные воспримут мою идею так же, как и ты.

– Это вряд ли, Валентина Андреевна, – уверенно возразил Алискер, – мне кажется, что все будут только рады, не придется разрываться на части.

– Видишь ли, Алискер, расследования нам доводится проводить не так уж и часто, а работа с клиентами идет постоянно.

– На счет этого не волнуйтесь, стоит только дать хорошую рекламу, и к нам весь город потянется. Преступности сейчас сколько угодно. Только успевай расследовать.

– А ты не думаешь, что скоро тебе это надоест?

– Нет, Валентина Андреевна, не думаю. Я уверен, что нашел себя, и эта работа – как раз для меня.

– Посмотрим, – неопределенно ответила Вершинина, чтобы хоть как-то умерить пыл секретаря.

Мамедов уже был в дверях, когда раздался телефонный звонок. Он замер на месте, горя желанием услышать новости. Валандра махнула ему рукой, разрешая снова войти.

– Вершинина слушает.

– Доброе утро, Валентина Андреевна, – услышала она знакомый голос, принадлежавший следователю Юрьеву.

– Здравствуйте, Андрей… – Валандра умолкла, давая понять, что не знает его отчества.

– Петрович, но вам можно просто «Андрей».

– Что случилось, Андрей?

– Только что пришла информация об Ахметове.

– Об Ахметове? – переспросила Вершинина, чтобы дать понять Алискеру, кто ей звонит.

Мамедов подошел ближе и, затаив дыхание, продолжал слушать.

– Не знаю, к сожалению или нет, но Ахметов не мог совершить преступления. У него, если так можно выразиться, железное алиби.

– Какое?

Валандра почувствовала досаду от того, что Юрьев так долго тянет.

– Он в это время находился в СИЗО в городе Гулькевичи, в Краснодарском крае. Он и сейчас там. Ему инкриминируется попытка ограбления. Так что, как вы сами понимаете, Ахметов не мог находиться одновременно в двух разных местах. Я обдумал возможность наемников, каких-нибудь друзей Ахметова, но эта версия кажется мне слишком слабой.

– Да, это вряд ли, – согласилась Вершинина – Чечен был не такой важной птицей, чтобы нанять кого-то для убийства.

– Но все же я попросил следователя, который ведет его дело, допросить Ахметова.

– Спасибо вам большое, Андрей, – угасшим голосом произнесла Валандра и положила трубку.

Мамедов сразу определил по выражению ее лица и голоса, что версия о Чечене провалилась. Вершинина подтвердила его догадку, сказав:

– Оборвалась наша ниточка. Ахметов сейчас в отсидке в каких-то Гулькевичах.

– Опять на наркоте погорел.

Валандра поморщилась.

– Алискер, я понимаю, что тебе приходится много общаться с уголовниками, но все же не стоит заимствовать у них лексику.

– Простите, Валентина Андреевна, я имел в виду…

– Я знаю, что ты имел в виду. Нет, Ахметову предъявлено обвинение в попытке ограбления. Но от этого нам не легче.

– Самое плохое, что Зубова в этом случае опять могут посадить в изолятор, и тогда мы не сможем за ним следить, – резонно заметил Алискер.

– Ты прав, поэтому надо действовать быстро.

* * *

«Придется работать по ненормированному графику, – подумала Вершинина, поднимая телефонную трубку.

– Антонов у телефона, – услышала Валандра голос Коли.

– Позвони Толкушкину и Маркелову, скажи им, пусть отдыхают часов до двух, а потом едут на работу.

– Срочное задание, Валентина Андреевна?

– Да, скоро объявлю срочный сбор.

Нажав на рычаг, Вершинина не стала вешать трубку, а набрала номер следователя, который вел дело Зубова. Поскольку его имя, отчество и фамилия были написаны неразборчиво, Валандра решила выйти из положения следующим образом:

– Вас беспокоит Вершинина Валентина Андреевна, звоню по поводу Владимира Зубова.

– Доброе утро, Валентина Андреевна, – услышала она в ответ голос следователя.

– Я хотела бы выяснить, нет ли уже результатов экспертизы напитка, которым, предположительно, была отравлена Сергеева?

– Пока ничего определенного, Валентина Андреевна. Наши эксперты работали над этим несколько дней, но безуспешно. Мы послали образец в Москву. Завтра должны быть получены результаты.

– Понятно, – произнесла Валандра, закусив от досады губу, у меня к вам будет большая просьба, – сказала она, – вы не могли бы сообщить мне результаты, когда они появятся?

– Как только получим из Москвы факс, я немедленно вам позвоню.

Поблагодарив следователя, Вершинина повесила трубку. И как раз во время, потому что в следующую секунду позвонил Ганке.

– Есть что-нибудь новое?

– Все по-прежнему, Валентина Андреевна. Зубов никуда не выходит, даже на балконе не показывается. Все окна тщательно завешаны, так что невозможно разглядеть, чем он занимается. В квартире на всю катушку работает телевизор, а на кухне включено радио.

– Спасибо, Валентин, буду ждать дальнейших сообщений.

* * *

До обеда она занималась текущими делами. Периодически отзванивался Ганке, но лишь затем, чтобы доложить, что ничего так и не происходит.

«Очень странно… – думала Валандра, куря одну сигарету за другой, – совсем не так должен вести себя человек, у которого совесть чиста».

В половине второго в кабинет Вершининой зашел Мамедов. По сияющей физиономии Алискера Валандра определила, что все ему удалось в лучшем виде. Он, не мешкая, положил ей на стол два подписанных контракта.

– Молодчина, Алискер, – похвалила Вершинина своего расторопного секретаря, – не миновать тебе премии. Сейчас мы перекусим на скорую руку, а потом у нас будет планерка – нам предстоит напыщенный день. Ты иди в дежурку, поставь чайник, а я поднимусь к Мещерякову, обрадую его.

И, забрав контракты, Вершинина отправилась на верхний этаж.

– Валюша! Какими судьбами? В последнее время ты без вызова ко мне не являлась, что же тебя привело?

Мещеряков, по-видимому, был в приподнятом расположении. Валандра внимательно посмотрела на него, пытаясь понять, что тому причиной. Для этого не потребовалось особой наблюдательности: шеф успел «наподдать» слегка. Очевидно, проводил светскую беседу с каким-нибудь важным клиентом, а в таком деликатном деле без крепких напитков не обойтись.

– Вот, – Вершинина положила перед начальником два свеженьких контракта.

– Так-так, – Мещеряков приблизил к близоруким глазам листы, – а-а-а, это контракты! Молодцы! Заказ только вчера поступил, а сегодня вы уже все сделали.

– Это снова Мамедов постарался.

– Прежде всего, это твоя заслуга, Валюша. Ты сумела создать такую прекрасную команду.

– Ну спасибо на добром слове, Миша.

– Ты же меня знаешь, я человек объективный. Когда надо хвалю, а когда надо и поругаю.

На этот счет у Вершининой была другая точка зрения, но она не стала афишировать ее перед шефом, так как рисковала испортить его лучезарное настроение.

Она знала, что Мещеряков обязательно спросит ее о ходе расследования, и решила предвосхитить его.

– А расследование наше идет полным ходом. Но Василию Васильевичу пока ничего сообщать не будем. Открылись новые обстоятельства дела. Надеюсь, что в течении сегодняшнего дня мы сможем выяснить что-либо определенное.

– Странно, что сам старик не показывается, – сказал Мещеряков.

– Мне кажется, я могу это объяснить. Позавчера я разрешила ему покуда не ставить родителей Владимира в известность. Он, по-моему, был очень рад этому. И теперь не появляется, чтобы оттянуть как можно больше времени.

– Валюш, а ты по-прежнему считаешь, что его внук причастен к убийству?

– Миша, не пытай меня. Все, что я могу сказать по этому поводу, будет только домыслом. Фактов у меня пока нет.

– Ну хорошо, Валентина, тебе виднее.

– Спасибо за доверие, – сказала Валандра, вставая.

* * *

В дежурке собрались все подчиненные Вершининой, кроме Ганке, который все еще находился у дома Зубова.

– Валентин не звонил? – спросила она первым делом.

– Нет, пока не звонил.

– Вы уже перекусили?

– Нет, Валентина Андреевна, мы вас ждем.

Валандра посмотрела на накрытый стол, вокруг которого все сидели, но не притрагивались к бутербродам и кофе.

– Хорошо, давайте подкрепимся, а потом обсудим наши дальнейшие действия.

– А зря этот Зубов так себя ведет, сразу видно, нет у него опыта, – сказал Толкушкин, когда они приступили к еде.

Вообще-то, Валандра не приветствовала, когда во время трапезы кто-то пытался говорить о делах. Но сегодня был не тот случай.

– Почему ты так думаешь? – спросила она у Валеры.

– Да по его поведению сразу ясно становится, что он чего-то боится. Будь Зубов похитрее, он стал бы вести себя, как ни в чем не бывало. А если человек запирается в квартире, ни с кем не общается, сразу становится ясно – он что-то затевает.

– Что, например? – продолжала интересоваться Вершинина.

– Не знаю, – Толкушкин повел глазами, – может быть, он следы заметает, а может, побег собирается устроить.

– Ну, это ты загнул, – возразил ему Шурик Антонов, – какой там побег.

– Валерка, наверное, боевиков насмотрелся, – добавил Болдырев.

– Ну может, я преувеличиваю, – без боя сдался Толкушкин, – но все равно ведет он себя очень подозрительно.

С этим были согласны все, включая Валандру.