Текст книги "Сказки на кушетке. Кай, Аленушка, Мертвая царевна, Кощей Бессмертный и другие персонажи глазами психотерапевтов"

Прогноз на дальнейшую жизнь

В этой сказке есть еще один человек, который порождает много надежд и фантазий, – принц. Именно на его появление делает ставку Золушка, надеясь на то, что он изменит ее жизнь. Поэтому миллионы девушек честно говорят: «Я жду своего принца на белом коне». Сказка о Золушке будоражит их сердца.

Попробуем поразмышлять об их дальнейшей семейной жизни. Осмелимся предположить, что она не будет такой радужной. Наша героиня в силу своей структуры личности и склонности предаваться фантазиям изначально запрограммирована на встречу с высокостатусным мужчиной. Принц интересует ее не как человек со своими личностными особенностями, характером, привычками и мечтами, а именно как принц – носитель власти, которой лишена сама героиня.

Реальность Золушка идеализирует. Героиня пытается воплотить свои фантазии о высоком статусе и признании, но не думает об эмоциональной близости и любви. Похоже, Золушка, утратившая и материнское, и отцовское тепло, не считает их ценными характеристиками семейной жизни. Она выбирает более весомый и важный для нее параметр – власть.

Принц, исходя из текста сказки, вероятнее всего, нарцисс. Он также ищет себе жену-принцессу – привлекательную, яркую девушку. Его, по-видимому, мало интересуют человеческие качества будущей жены. Проведя с ней два вечера, он так ничего о ней и не узнал: ни того, кто ее родители, ни где она живет, ни ее предпочтений, вкусов, привычек.

Однако принц по натуре охотник. Ему не так важно, кто она на самом деле. Почувствовав интерес и возбуждение, он начинает преследовать Золушку, потому что решил, что она ему нужна как привлекательный предмет. Интересно и то, как он ищет героиню. При попытке разыскать ее он делает основную ставку на туфельку: она либо подходит девушке, и тогда это его невеста, либо не подходит, и, следовательно, это не она. Эта метафора в целом отражает отношения нарцисса с другими. Люди сами по себе не важны: важно какое-то свойство или качество, нужное нарциссу. При этом принц два раза ошибается и выбирает не ту девушку.

Отрубила девушка палец, натянула с трудом туфельку, закусила губы от боли и вышла к королевичу. И взял он ее себе в невесты, посадил на коня и уехал с нею[34]34
  Я. Гримм, В. Гримм.


[Закрыть].

Ради того, чтобы стать женой принца, девушки готовы калечить себя. Как это похоже на современную ситуацию с пластической хирургией и бесконечным улучшением внешности. Девушкам кажется, что, изменив себя, они найдут достойного жениха. Жаль, что не все помнят, что принц замечает обман и возвращает девушек родителям.

С другой стороны, Золушка также задала принцу сложную задачу. Ведь при встрече она была в маске принцессы. Можно предположить, что вслед за идеализацией Золушки принцем произойдет ее обесценивание. Это типичное поведение нарцисса.

Таким образом, реальная встреча Золушки и принца в сказке не состоялась… Встреча – это контакт двух людей «без масок», с их живыми интересами, печалями и мечтами, с их несовершенством и поиском счастья… Масочно-ролевое поведение всегда носит защитный характер. Оно призвано спрятать непринимаемые, отвергаемые или вызывающие стыд черты личности. Зато благодаря такому завершению истории осталось богатое поле для читательских фантазий.

Как ни печально признавать, но без глубокой работы над собой, без соединения образов мачехи и феи в один образ «достаточно хорошей матери» Золушка пополнит ряды мечтательниц, жертв семейного насилия с высоким уровнем притязаний и низким – самореализации.

Резюме «Ребенок – козел отпущения»

Как появляется феномен. Личность по типу «Золушка» или «Козел отпущения» формируется в неблагоприятных семейных условиях, в ситуациях, когда ребенка отвергают. Не в силах справиться с обесценивающим, пренебрежительным, избегающим поведением родителей, либо не получая отзывчивой родительской заботы, ребенок разочаровывается. Он начинает формировать иную реальность, уходит в фантазии, либо пытается завоевать любовь хорошим поведением, подавляя собственные потребности и желания.

Как проявляется феномен. Такому человеку характерны высокий уровень тревоги и напряженности. Он может демонстрировать тепло и эмоциональную чувствительность, но совершенно скрывать злость, гнев, раздражение. Часто таких людей называют «искусственными». «Золушки» любят демонстрировать страдания и вызывать сочувствие. Используют подавление, регресс, драматизм и диссоциацию в качестве основных защит.

Как перестать быть «Козлом отпущения» и/или как помочь «Козлу отпущения»

1. Сформировать с кем-либо стиль терапевтических отношений. Он должен быть основан на уважении и доброжелательности и учитывать личные границы.

2. Помогающее лицо должно конфронтировать и интерпретировать защиты «Золушек». Они используют их, чтобы уйти от разрешения реальных проблем.

3. Помочь в осознании механизма отказа от собственной ответственности, силы, активности – «Золушки» ожидают помощь извне.

4. Помочь соединить все полярные стороны личности в одну.

5. Увеличить способность человека к адекватному восприятию, осознаванию, выражению и сдерживанию своих чувств и переживаний.

6. Проработать противоречивые чувства по отношению к себе и к другим. Прежде всего – тоску по зависимости и зависть в отношении к мужчинам; тоску по матери и одновременную ярость к ней за отвержение и использование; потребность в поощрении со стороны отца и вину за это и др.

7. Поддержать человека в его переживаниях печали, обиды и злости, связанных с семейной историей и личной драмой.

8. Поощрять формирование искренних человеческих отношений, конфронтировать манипуляции, кокетство, уклонение от глубоких контактов.

9. Поддерживать развитие, принятие, одобрение и проживание всех собственных чувств, особенно агрессивных, сексуальных, конкурентных и любовных.

10. Помочь найти адекватные способы выражения чувств, особенно сексуальных и агрессивных.

11. Поддержать в отказе от зависимых и созависимых моделей поведения.

12. Помочь в интеграции рациональных и эмоциональных импульсов.

13. Поддержать формирование интегрированной концепции собственного Я.

«Тайна Коко»
Мультфильм про предназначенного или посвященного ребенка, или История влияния семейных тайн на жизнь потомков

Почти всегда, когда мы прикасаемся к тайне, выясняется, что есть множество причин, по которым больно, страшно или стыдно ее раскрывать.

Наталья Олифирович, «Семейные тайны»

Настоящее – мост между прошлым и будущим

Это – непростые вопросы, и однозначного ответа на них нет. Если мы выбираем ответ «не нужно ворошить прошлое», «у них – своя жизнь, у нас – своя», то «отрезаем» важный опыт.

Если же считаем, что связь между нашим поведением, чувствами, выборами и жизнью наших предков все-таки существует, то нам предстоит не самое простое, но увлекательное путешествие. В ходе него можно выяснить:

• что именно влияет;

• как именно влияет;

• на что именно влияет.

Сейчас появилось много направлений психотерапии, использующих, а иногда эксплуатирующих идею связи человека с предками. Возможно, вы встречались с рассказами про «имена, которые не стоит давать детям», кармические связи, повторение судьбы, «родологию» и прочими поп-психологическими текстами, которые возбуждают, пугают, но мало что объясняют.

Однако идея связи «там и тогда» и «здесь и теперь» возникла не сегодня. Еще Карл Маркс в «Капитале» ссылался на известную французскую пословицу «Le mort saisit le vif» – «Мертвый хватает живого». Она напоминает нам о тяжелом бремени прошлого, об устаревших традициях и предубеждениях, ценностях и нормах, которые мешают человеку двигаться вперед, смотреть по-новому на вещи, отказываться от застревания в паутине отживших идей.

Но иногда даже жизни нескольких поколений не хватает, чтобы распутать сложные узлы отношений, связывающих намертво прошлое, настоящее и будущее. Поэтому важно вооружиться определенными инструментами, которые позволят нам понять, стоит ли искать ответы в прошлом, нужно ли листать семейный альбом или перебирать полуистлевшие архивные листки, коллекции грамот и значков, поваренную книгу прапрабабушки, исписанную мелким почерком, или лучше просто двигаться дальше. Но для этого нам все равно придется остановиться, задуматься и ответить на вопросы:

• Кто я?

• Куда я иду?

• Чего я хочу?

• Что меня поддерживает?

• Как относятся к тому, что я делаю, мои родители, прародители и другие родственники?

Могу ли я выбирать или обречен всегда оглядываться на их мнение и ожидать их одобрения?

• Моя связь с родными – это расставленные сотовые вышки, которые позволяют поддерживать контакт в обе стороны, или паутина, в которой я запутался?

В этой главе мы попытаемся провести исследование-расследование нашей связи с прошлым на примере мультфильма «Тайна Коко».

Звонок из прошлого

У Кира Булычева, доктора исторических наук, известного фантаста, «отца» Алисы Селезневой, есть прекрасный небольшой рассказ под названием «Можно попросить Нину?». Главный герой, Вадим, живущий в 1972 году, звонит знакомой, но его звонок внезапно попадает в военный 1942 г. Трубку снимает девочка Нина, которая живет в блокадном Ленинграде. Вначале она не верит, что Вадим – человек из будущего, но парень рассказывает Нине о множестве фактов и событий, а также о том, где в 1942-м потерял хлебную карточку. В этот момент их разъединяют.

Озадаченный Вадим устраивает детективное расследование и находит квартиру, где сейчас, спустя 30 лет после войны, должна жить Нина. Он приходит по адресу, звонит в дверь, но ему никто не отрывает. И в тот момент, когда он собирается уйти, женщина из соседней квартиры выходит и спрашивает: «Вы Вадим Николаевич?» Парень отвечает положительно, и соседка отдает ему письмо:

«Дорогой Вадим Николаевич!

Я, конечно, знаю, что вы не придете. Да и как можно верить детским мечтам, которые и себе уже кажутся только мечтами. Но ведь хлебная карточка была в том самом подвале, о котором вы успели мне сказать…»

Конечно, это фантастика, и у нас нет возможности поговорить с кем-то из прошлого. Но внутри нас часто живут «призраки» – наши бабушки и дедушки, прабабушки и прадедушки. Они «звонят» по невидимой связи, что-то говорят, требуют, указывают. Их «послания» могут выражаться в сновидении, в котором, например, бабушка говорит внучке, чтобы та не покупала квартиру или скрупулезнее обдумала переезд. Или это может быть наше необъяснимое поведение, которое люди часто описывают так: «В него кто-то вселился», «Я действовал как другой человек».

Например, когда внучка умершей от аборта бабушки не хочет выходить замуж или дальняя родственница предка, убившего в революцию священника, уходит в монастырь замаливать грехи своего рода – это тоже «послания» предков.

Иногда мы сталкиваемся с внутриличностным конфликтом, потому что не понимаем, чем и откуда подпитывается источник наших страхов, сомнений, переживаний и страданий. Иногда «призраки» указывают на место, где лежит «хлебная карточка», а иногда требуют воспроизведения трагической истории и повторения своей судьбы.

Мы часто пропускаем эти «звонки из прошлого», но их можно заметить в тех ситуациях, когда:

• Ваша реакция на что-то не соответствует событию. Например, в абсолютно безопасной ситуации вы чувствуете волны ужаса, тревоги и паники. Так, внучка несправедливо осужденного дедушки каждый раз испытывает прилив жара к щекам и скачок пульса при встрече с любыми представителями закона.

• Ваши эмоции очень сильны в ничего не вызывающей у других людей ситуации. Например, потомок семьи, где многие погибли в газовых печах концлагеря, чувствует страх, стоя в любой очереди. Или, наоборот, эмоции отсутствуют там, где должны быть: в ситуации давления, унижения, грубого нарушения границ потомок выжившей в войну прабабушки живет по принципу «Лишь бы не убивали».

• Какая-то тема, история, проблема сильно цепляет и долго не отпускает, хотя на первый взгляд не имеет к вам никакого отношения. Просмотр новостей с «военных полей», застревание в соцсетях в определенных тематических группах может указывать на зону тайного или незнаемого – «пробела» в семейной истории.

• Вы действуете по наитию, автоматически, не раздумывая, будто вами кто-то руководит. Это – повод задуматься: не участвуем ли мы в разыгрывании какой-то старинной драмы, где нам отведена сложная и болезненная роль, которую совсем не хочется играть?

• Не сигналит ли нам кто-то из прошлого, чтобы мы вновь воспроизвели какую-то историю, окруженную ореолом тайны? То есть возникает желание вспомнить, что на самом деле произошло.

• Нет ли в семье кого-то, чья жизнь или смерть сопровождались стыдом, виной, ужасом, позорным секретом?

• Не забыли ли о ком-то из предков?

Если человек замечает частые сигналы «призраков прошлого», то это повод задуматься и, возможно, проанализировать истории своих предков. Это поможет осознать и проработать свои паттерны поведения, свои желания и страхи.

День мертвых

В каждой стране – свои ритуалы и обычаи, позволяющие поддерживать связь поколений. И если на постсоветском пространстве лозунг «Мы наш, мы новый мир построим» привел к разрывам и лакунам в ткани истории и связи поколений, то в других странах эта связь – такая же часть жизни, как сон, еда и дыхание.

Именно поэтому мы решили проанализировать мульфтфильм «Тайна Коко». Он иллюстрирует сложные, напряженные и порой трагические последствия забывания своих корней, истоков, предков.

И в качестве предварительных замечаний мы хотим напомнить о том, что в Мексике и некоторых других странах ежегодно празднуют День мертвых – El Día de Muertos. Интересно, что его празднование 1 и 2 ноября совпадает с католическими праздниками – Днем всех святых и Днем всех душ. Просто удивительно, как жители Южной Америки вплели в свое настоящее, с одной стороны, традиции индейцев майя и ацтеков, с другой – католическое вероисповедание и не мучаются вопросом «или – или», а выбирают «и то и другое». Этот праздник – настолько масштабное и красивое зрелище, что в 2003 году ЮНЕСКО включила его в список нематериального культурного наследия человечества.

По традиции в эти дни в стране проходит карнавал. Создаются алтари в честь умерших предков, на которые выставляются их фотографии, любимая еда и сладости в виде черепов, посещаются могилы родственников. Кладбища украшают, а на дорогах ставят свечи, чтобы покойники могли «добраться» до дома.

Именно на этом празднике завязан сюжет анимационного фильма. Он начинается со слов главного героя, 12-летнего мальчика Мигеля Риверы:

«Мне иногда кажется, надо мной нависло проклятие, причем еще до того, как я успел родиться. Дело было так. Жила на свете одна семья. Папа был музыкант. И всей семьей они пели, плясали и радовались жизни. Но была у папы мечта: радовать музыкой весь мир. И вот однажды он взял свою гитару и навсегда ушел.

Жена не плакала – некогда ей было лить слезы из-за беглеца-музыканта. Она вычеркнула музыку из жизни и озаботилась тем, как прокормить дочь. Она засучила рукава и выучилась мастерить обувь.

Могла бы делать леденцы, или – еще лучше – пиротехнику, или блестящие трусы для реслеров. Но нет – она выбрала сапожное ремесло. Затем она обучила и дочь, а потом, когда пришло время, – и зятя. Потом приобщились и внуки. Росла семья, росло и крепло семейное дело.

Музыка расколола ее семью, а обувное ремесло сплотило. Так вот, той женщиной была моя прапрабабушка Имельда. Я прапрабабушку Имельду при жизни не застал, но родные пересказывают мне ее историю каждый год в наш главный семейный праздник – День мертвых. А ее дочурка – моя это прабабушка, бабуля Коко».

Это – завязка, это – начало сюжета. И невозможно не обратить внимание на то, что семья много лет назад пережила трагедию. Муж Имельды навсегда исчез из ее жизни и жизни дочери – малышки Коко. Имельде пришлось взять в свои руки штурвал семейного корабля. Она прекрасно справилась – нашла семейное дело, приобщила к нему дочь, зятя, внуков и других родственников. Семья живет и процветает. Но все ли так просто?

В психологии есть понятие «синдром годовщины». Он описывает реакцию на какое-то давнее событие, которое привело к тяжелым последствиям или не было переработано психикой предков. Тогда потомки сохраняют тревогу и иногда, не помня о самом событии, совершают бессознательный ритуал, который символизирует их преданность семье. Например, можно болеть в те даты, когда умер любимый родственник, или попадать в неприятные ситуации, похожие на те, что происходили с умершими родственниками: терять деньги, ломать конечности, уходить с работы, рушить важные отношения.

День мертвых – это своеобразный легализованный синдром годовщины, когда не нужно доказывать свою преданность предкам, а можно просто их чтить. И это прекрасно срабатывает, если предок по каким-то причинам не был забыт, исключен или вышвырнут из семейной системы.

Травматический опыт

Наша жизнь полна неожиданностей, проблемных и стрессовых ситуаций. Но в нас заложен большой запас прочности, благодаря которому многим из нас удается пережить страшные, болезненные, неприятные события без особого ущерба для психики. Но что происходит с человеком в момент кризиса, даже если этот кризис – ожидаемое событие, такое как заключение брака, рождение ребенка, переезд? А что насчет травматичного опыта – измен, гибели, техногенной катастрофы? Что происходит, когда привычный мир рушится, разбивается на осколки, распадается на фрагменты?

Человек пытается справиться с ситуацией всеми доступными способами: обращается за советом, договаривается, меняет поведение. Если ничего не выходит, то на помощь приходят защитные механизмы психики. Но если и это не действует – возникают психосоматические заболевания, в критических случаях – психоз.

Как вы думаете, что почувствовала молодая женщина с ребенком на руках, когда ее покинул муж? Что она подумала о нем, о себе и о их дочери? И самое главное – что она сделала?

Об этом в самом начале говорит Мигель: она «не плакала – некогда ей было лить слезы из-за беглеца-музыканта». Имельда сосредоточилась на выживании, на помощи себе и своему ребенку. Но какую цену она заплатила за свое остановленное горе? Чего ей стоили эти невыплаканные слезы, превратившиеся в айсберг в ее душе? И как ей удалось справиться?

Она просто:

• заморозила свою боль,

• «отрезала» все воспоминания,

• «репрессировала» своего мужа, подавив все их совместное прошлое.

О нем не говорят в семье, его не принято упоминать. Все, что разрешено, – это восхвалять Имельду и игнорировать беглеца, которого даже не называют по имени. А еще нельзя думать о музыке и заниматься музыкой.

Новая семейная идентичность – «мы – сапожники» – позволяет проходить по тоненькому льду мимо острова боли, реки безнадежности, берега предательства. И запрет на воспоминание о пропавшем музыканте расширяется и распространяется и на его профессию. Музыка в любом виде и любых проявлениях выброшена за борт бодро плывущего семейного корабля. Ведь что может различаться больше, чем одухотворенное, творческое служение музыканта, создающего нематериальные ценности, и ремесло сапожника, предназначенное «укоренять» и «заземлять» людей. Ведь обувь – это то, что связывает нас с землей, а музыка служит для путешествия по мирам мечтаний и возвышенных фантазий. Мигелю Ривере грустно говорить об этом: «Возможно, мы единственная семья в Мексике, которая не любит музыку».

Несмотря на то что с момента описанных событий прошло больше 100 лет, сила чувств по поводу музыки – злости, ярости, обиды – не ослабевает. Внучка Имельды, бабушка главного героя Мигеля, строго-настрого запрещает мальчику приближаться к гитаре. Это происходит потому, что Имельда не пережила травму. Непережитая травма ведет к остановке времени. Именно поэтому члены семьи, знающие об истории только понаслышке, реагируют так, будто сами были свидетелями произошедшего: запрещают слушать музыку, нападают на музыкантов, обесценивают их роль в обществе. Им кажется, что они занимаются настоящим делом – по сути, приземляют людей, при помощи обуви дают им возможность ходить по земле.

Но не все члены семьи Ривера разделяют убеждение о том, что именно это – хорошая и достойная жизнь. Мальчик Мигель бредит музыкой. Он безумно хочет петь и играть на гитаре. У него есть кумир – легендарный Эрнесто де ла Крус, который когда-то жил в его родном городе. Мигель пытается подражать ему и, несмотря на запреты и агрессию родственников, пробует играть на самодельном инструменте.

Почему? Кто-то скажет: «Это гены». Но кроме генетики есть огромная заряженность семьи музыкальным или антимузыкальным настроем, что в принципе является разными сторонами одной медали. Табу на музыку, наложенное Имельдой, передается от поколения к поколению. Женщины семьи помнят о матриархе, идентифицируются с болью ее утраты, которая, несмотря на прошедшее время, не ослабевает, передаваясь, как эстафетная палочка, от поколения к поколению.

Поведение бабулиты Елены, которая набрасывается на уличного музыканта с башмаком в руке, на первый взгляд кажется несколько озадачивающим. Степень ее агрессии, уровень тревоги и возбуждения кажутся совсем не соответствующими ситуации – мальчик всего лишь хочет поиграть на гитаре. Но его желание в Елене вызывает такие эмоции, что она свирепеет от ярости. В ее картине мира мальчик пытается сделать что-то ужасное, страшное, преступное.

Возникает предположение, что у бабулиты Елены более глубоко нарушенная структура личности. Этого не распознать с первого взгляда, так как героиня хорошо адаптирована к жизни. Ее поведение говорит о диссоциации личности, расколе Я на несколько частей. В Елене есть добрая, заботливая, любящая часть, которая помнит и чтит своих предков. Но один из фрагментов Я бабулиты функционирует таким образом, будто он остается нетронутым временем. Его она получила путем трансгенерационной передачи[35]35
  Передача следующему поколению травматического, несимволизированного, неосознанного опыта.


[Закрыть] от своей собственной бабушки Имельды.

Идентифицируясь с Имельдой, с ее историей, с ее страданиями и болью, последующие поколения выбирают то же, что и она: не думать, не переживать, а идти и делать то, что отвлечет от грустных мыслей, загрузит голову и заставит человека трудиться на благо семьи. Это так называемая радиоактивная идентификация. Переданные следующим поколениям травмированные обломки представлений Имельды о себе (я – женщина, которую променяли на музыку) и о других (муж бросил меня с дочерью, она ему не нужна), как радиация, незаметно разъедают психику вовлеченных потомков.

Возникает поляризация: семья становится сверхсплоченной, или слитой; дети являются сверхценностью, но при этом ни у кого нет собственного мнения. Никто не готов играть какую-то роль, кроме той, которую ему – и другим членам семьи – давным-давно отвела Имельда.

По сути, из жизни вместе с пропавшим прапрадедушкой Мигеля безжалостно выброшена музыка, право на выбор чего-то, кроме профессии сапожника, способность мечтать о высоком и искать свое предназначение, если оно отличается от уготованного семейным сценарием ясного, но весьма приземленного ремесла.

Но именно в День мертвых Мигель готов взять в руки гитару, несмотря на запреты родных. Именно в этот день, когда вспоминается история рода, Мигель всем своим поведением сигналит: музыка есть, музыканты есть, и сколько бы вы ни забывали о прапрадедушке – он есть в памяти, в генах и истории семьи.