Текст книги "Бабочка в кулаке, или Неуловимый оргазм"

Глава пятая. Как разбудить свою сексуальность (упражнение 2)

Примерно месяц назад Алиса внезапно перестала испытывать желание. Это произошло как-то резко и безвозвратно. Стало абсолютно не до секса и даже думать о нем не хотелось. Такое с ней было впервые, и поэтому она слегка испугалась.

Когда я стала спрашивать, что случилось месяц назад в ее жизни, Алиса с удивлением ответила, что вообще-то к ним в гости приехала свекровь.

– И она уже месяц у вас живет?

– Да. У нас были сложные отношения, и я много лет противилась таким визитам. А тут она заболела, стала просить, чтобы мы ее повозили по врачам в нашем большом городе, и я не смогла отказать. Думала, что уже все в прошлом и сейчас я справлюсь.

– А что было в прошлом?

– Она очень не хотела нашего брака. Я была недостойна ее прекрасного сына. Они считали себя элитой и интеллигенцией, а я – девочка из деревни. Правда, окончила университет с красным дипломом. Но для семьи мужа так и осталась Золушкой.

– Понятно. А сейчас думаешь, что свекровь тебя приняла?

– Надеялась. Мы давно вместе, у нас хорошие дети, но, похоже, как раз наоборот. Еще много лет назад свекровь как-то сказала, что все равно нас разведет. Видимо, в ее картине мира пришло для этого время. Ей нужен сын, который должен быть с ней, а не с женой.

– Да уж. Надо сказать, ее план работает. У вас вот уже закончился секс…

– Нет! Этого у нее не выйдет. Я все поняла. Спасибо! Я люблю мужа, и у меня будет отличная семья с прекрасным сексом.

Я рада за Алису. В ее случае не понадобилось ничего делать дополнительно. Достаточно было обратить ее внимание на причины снижения либидо, а дальше она уже разобралась сама.

Когда в семье долго все было хорошо, а потом вдруг какая-то ситуация разрушает идиллию, важно вовремя распознать причину снижения желания и устранить ее. Иногда устранить невозможно, но осознать ее – уже полдела.

Дальше пара может откровенно поговорить и найти способы вернуть себе хороший секс или обратиться за помощью к специалисту.

Самое главное – не винить друг друга, а искать выход совместными усилиями.

У Олеси ситуация сложнее:

«Мы с мужем уже 21 год вместе. Конечно, как вы говорите, много накопленных обид и недопонимания. И отвращение я тоже подавляю.

После вебинара, когда я об этом думала, чувствовала такую сильную тошноту, что едва могла добежать до ванной, чтобы вместе со рвотой из меня вышло все, что подавлялось годами. Потом внезапно я заболела ангиной. Думаю, я таким образом избавляюсь от запретов и зажимов.

Что делать-то теперь? В последние годы секса у нас почти нет. Да мне и не хотелось его. А тут прочитала отзывы, и что-то меня подтолкнуло пойти к вам. Ну и мое желание просыпается. Начала замечать других мужчин, и удивительным образом они на меня тоже стали обращать внимание. Но мужа-то я по-прежнему не хочу! И разводиться не хочу. Дети опять же. Да и мужик он сам по себе неплохой».

Олеся написала мне это сообщение после вебинара о разных видах подавленного влечения. Я задумалась.

Понятно, что надо разбираться с отношениями, позволять себе отстаивать границы, менять правила в этой семье. При этом, естественно, муж будет возмущаться. Он же привык к стабильности, а никому не нравится, когда вдруг партнер инициирует перемены, даже если они, по сути, хорошие.

Любая система стремится к стабильности и противодействует изменениям. Но что же Олесе делать прямо сейчас?

Я дала ей следующее задание.

Неделю наблюдать за своим мужем примерно так же, как до этого мы наблюдали за посторонними мужчинами в кафе. Замечать, что же меня сейчас в моем муже восхищает? Что заводит? Может быть, обтянутые одеждой мускулы? Или белозубая улыбка? Нежный взгляд? Гордый профиль?

Наблюдать и отмечать, как и на что именно реагирует тело. Может быть, даже на то, как он решает задачки с сыном или играет в нарды с дочерью.

Для Олеси действительно оказалось достаточно этих двух последовательных упражнений, чтобы ее угасшая сексуальность проснулась. И муж, к счастью, отреагировал радостью. Вот что написала Олеся:

«Я взяла и сказала ему, что прохожу курс по женским оргазмам. Он сначала очень удивился. А потом я стала замечать, как он то и дело на меня посматривает. Ну, в общем… через две недели мы улетаем в отпуск вдвоем, без детей. Заказали номер для молодоженов. Будем второй медовый месяц отмечать, спасибо вам большое!»

Я вам предлагаю проделать это упражнение – то, которое помогло Олесе. Понаблюдайте за своим партнером, поищите в нем то, что вас заводит. Прочувствуйте в своем теле, как именно вы реагируете на те или иные сексуальные особенности вашего партнера. Если у вас сейчас все хорошо и вы любите своего партнера – тем более попробуйте выполнить это задание.

Глава шестая. Сила женского круга и инициации

Инга – яркая, красивая, шикарная женщина. Актриса. Сексуальность сквозит во всех ее образах, движениях и голосе. В сексе она легко возбуждается и получает множественные оргазмы. Но за блестящим фасадом скрываются жесткие депрессии, которыми она расплачивается за производимое впечатление. И личная жизнь никак не ладится: никто из мужчин не соответствует ее высоким и противоречивым требованиям.

Ей нужен сильный, уверенный в себе мужчина с утонченными манерами и любящий искусство, но при этом готовый брать на себя ответственность за все. А мужчины, по мнению Инги, либо сильные, но «мужланы», либо утонченные, но слишком слабые, такие, которые, несмотря на ее красоту и яркость, убегают от отношений с ней.

После очередного жестокого разочарования в любви и нового витка депрессии Инга пришла к терапевту. Речь, безусловно, зашла о детстве и о родителях. Выяснилось, что мама ревновала своего мужа к дочери. Нет, никакого инцеста не было, и папа был нормальный. Только он не выдерживал эмоционального накала в отношениях со своей женой, и ему было проще общаться с дочерью, чем с супругой. Папа и дочь как бы объединялись против мамы. Вместе могли пошалить и получить от нее нагоняй. Им нравилось проводить время вместе – гулять, обсуждать книги.

Мама была сильной женщиной, начальницей, ей не до сантиментов. Но внимание, любовь и забота ей были необходимы. Ей был нужен сильный мужчина. Ко всему прочему муж избегал ее во время вспышек гнева и истерик. Зато все внимание отдавал дочери, которая росла белокурым ангелочком, в отличие от мамы с ее мужскими, грубыми чертами лица.

В итоге Инга в подростковом возрасте поняла, что отлично может управлять мужчинами через флирт. Легко кокетничала с папиными друзьями, с историком в школе… И получала за это множество бонусов. Поскольку никто из мужчин ей ничего плохого не делал, Инга продолжала дружить с мальчиками, а потом и с мужчинами. Она их не боялась. Она ощущала власть над ними и была довольна своей успешностью.

С женщинами же все было наоборот, поскольку Инга с раннего детства видела в них опасность. Да и мама частенько прохаживалась по своим коллегам на работе, обязательно подчеркивая, что женщины – это угроза, конкуренция и вообще «змеиное гнездо». Так Инга и жила: женщин втайне боялась и всегда вызывала в них зависть.

Когда психолог сказала, что в отношениях с женщинами кроются проблемы с личной жизнью Инги, она не поверила. Даже смеялась с «подругами» над странным психологом. Но эти слова все же засели в голове у Инги – она всегда была умной и наблюдательной.

Прошло еще три года попыток доказать свою правоту через красоту и сексуальность. Вместе с тем подрастала дочь Инги, и пришлось взглянуть правде в глаза. Так она оказалась у меня на курсе.

Когда девочка растет и взрослеет, ей очень важно женское общество, женское признание. Важно понимать, что у нее и у других девочек похожие переживания, проблемы и радости. Важно уметь сотрудничать, а не только конкурировать, видеть перед собой взрослых женщин и учиться у них тому, как это – быть женщиной.

Я категорически против навязывания патриархальных установок и моделей, как и вообще любых других моделей и установок, но для того, чтобы у девочки, девушки, женщины сформировалась идентичность, чтобы она ощущала себя принятой и нормальной, нужно дать ей возможность с кем-то разделить свои переживания. Ей важно видеть людей, таких же, как она сама, и то, как они справляются с жизненными вызовами.

Принять себя женщина можно только через круг других женщин, идентифицироваться с ними. И, как ни странно, именно тогда появится возможность выбирать любую модель поведения и быть разной.

Потому что если меня со всеми моими особенностями принимают другие женщины – важные для меня старшие, лучше, если из моего рода (мама, бабушка, тети), то я буду автоматически ощущать себя уверенно, буду иметь право на любое свое проявление, мнение и эксперименты.

Мне не надо будет никому ничего доказывать, выходить замуж назло кому-то или страдать от того, что я не хочу или не могу иметь детей, а родные постоянно донимают с этим вопросом и т. д. Женщина осознает себя женщиной среди таких же, как она, – среди других женщин. Сначала принятие мамы, а потом и подружек.

Если с девушкой или женщиной происходит беда (например, насилие), то от принятия и поддержки близких очень зависит, станет это для нее травмой или она сумеет пережить тяжелый опыт, не страдать от посттравматического синдрома. Когда есть ресурсы и поддержка, мы можем перенести очень многое и даже сохранить целостность своей психики. Проблема в том, что такой поддержки у нас зачастую нет.

Многие женщины в свои 30–40–50 лет и старше говорят, что на моих курсах впервые сумели поделиться своей болью или сомнениями с другими людьми, с другими женщинами. И впервые увидели, что с ними все в порядке, что не только они переживают или переживали похожие сложности. Побыть в «женском кругу», где откровенно можно говорить о сложных эмоциях и событиях, где тебя принимают и не осуждают, – это очень целительно! Увидеть, что и другие фантазируют о насилии во время мастурбации, например. Или узнать, что многие мечтают о йони-массаже, а не только развратные извращенки. Или понять, что чуть ли не каждой второй больно при введении полового члена в позиции сзади.

Когда на курсе пришло время занятия по женской инициации, Инга сильно возмущалась:

– Зачем мне все эти женщины? Я хочу сама заниматься по лекциям и упражнениям. Наталья, вы вроде современный доктор и не замечены во всех этих тренингах, где «юбки в пол и торсионные завихрения в матку»!

Да, я против юбок в пол и прочих сектантских патриархальных штук. Но я знаю, как формируется наша психика, как формируется идентичность.

Если я занимаюсь плаванием или футболом в юности, а меня никто не признает пловчихой или футболисткой (ни тренеры, ни коллеги по команде), мне будет очень сложно. Я или брошу занятия, или буду считать себя плохой и стремиться к достижениям в ущерб своим интересам. Или буду бунтовать и доказывать, что они не правы. Может быть, мой бунт сделает меня олимпийской чемпионкой в этом виде спорта. Но внутренняя неуверенность останется, если коллеги и тренеры по-прежнему меня не признают.

Так уж мы устроены.

Поскольку у нас почти нет шансов перестать быть женщиной, то остается либо подавить себя, либо бунтовать и доказывать, как делала Инга. Тогда есть риск потратить много энергии не на то, что действительно нужно. Как сейчас модно говорить: «проживем не свою жизнь».

Еще одна важная деталь: Инга определяла свою привлекательность, сексуальность через мужчин. Она одевалась так, как нравилось мужчинам, вела себя так, чтобы они одобряли. При этом считала, что она успешнее других женщин. Считала их клушами и слабачками, но на самом деле это была защита. Именно потому, что ей не удавалось ощутить себя одной из этих женщин, она обесценила женственность вообще.

Дело в том, что если женщина определяет себя через то, насколько нравится мужчинам, ей не слезть с иглы их одобрения. Ей придется слишком тщательно следить за собой и жить, исходя не из своих личных ценностей и целей, а из идеи соответствия. В таком случае женщина очень боится старости, бесконечно улучшает себя. Однажды ей просто будет не на что опереться: неизбежно настанет время, когда привлекательность, которая лежит в основе ее личности, исчезнет.

Инга считала себя феминисткой и удивлялась, что как раз феминистки ее часто критиковали. Она не замечала того, что на самом деле своим образом жизни поддерживает патриархальные ценности.

К счастью, пообщавшись в группе с другими женщинами, послушав их истории, увидев, что на ее истории они тепло отзываются искренним сочувствием, Инга стала понемногу оттаивать. И к концу курса написала:

«Как же трудно было понять, что общество женщин важно для меня! Оказывается, я вас всех просто боялась. Очень трудно было это признать. Сначала меня поражало, что в нас много общего. Я читала чат и видела, что все переживают то же, что и я. И это помогало мне оттаять. Я начала доверять женщинам. Мы все так похожи и в то же время – такие разные! И это тоже важно. С какого-то момента от сочувствия, даже от плачущих смайликов, я стала рыдать. Просто взахлеб. Спасибо вам за это. Я была будто заморожена в глыбе льда! И понимаю, что мне еще предстоит долгая работа. Для этого я пошла на терапию. Спасибо вам, милые женщины. Я одна из вас! И это счастье!»

* * *

Бывает и другой вариант: женщине может казаться, будто она предает маму и всех других женщин своего рода, если позволит себе женское счастье. Но далеко не все отдают себе в этом отчет. Никто не думает ни о каком роде, и вообще все это – пережитки прошлого или признак сектантского мышления. Но если прислушаться к себе и вспомнить манеру общения с мамой, то окажется, что многие скрывают от нее свое счастье. Или после обычного телефонного разговора с ней чувствуют себя виноватыми – мама же так мучается и страдает (одинокая, несчастная), а я тут о сексе думаю и третью машину собралась покупать.

На самом деле, мы часто не позволяем себе быть счастливее, чем мама. Все еще стараемся быть «хорошей девочкой», как в детстве, приносим условные «пятерки» из школы и ждем маминой радости и похвалы. Трудно перестать что-то ей доказывать, ждать одобрения и начать жить по своим правилам. Еще труднее понять, что именно этим доказыванием мы и занимаемся. Можно думать: «это мои правила», «я так считаю», но на самом деле сомнение остается, хоть и глубоко внутри.

Внутренний критик очень часто говорит голосом мамы (а у кого-то и маминой мамы – то есть бабушки). Это происходит потому, что и та, и другая изо всех сил старались нас удержать от опасных социальных поступков – раннего флирта, подросткового секса, репутации доступной девушки и т. д.

Во времена юности наших бабушек, например, это было действительно опасно. В любой деревне согрешившую девушку ожидали позор и осуждение вплоть до того, что она не могла устроить свою жизнь, выйти замуж. Сейчас в нашем подсознании мы продолжаем нести последствия тех устаревших правил жизни, и по-прежнему страдаем от них. Недостаточно начать мыслить свободно, сформировать современную картину мира и т. п. Внутри остается большой страх быть отверженной своим родом, своей мамой. Это случается гораздо чаще, чем кажется.

Может быть, то, о чем я пишу, явно не проявляется в вашей жизни, и вы думаете: «Я-то уж точно давно избавилась от этих пережитков». Но только почему-то в момент перед оргазмом внезапно возникает мысль: «На кого ж я похожа тут… разлеглась… и лицо глупое, как у тех дур в порно». Всякое удовольствие тут же улетучивается вместе с оргазмом. Или оргазм остается, но слишком смазанный и бледный – совсем не такой, как хотелось бы. А часто это может произойти только после пары бокалов вина.

В идеале, когда мы взрослеем, мама проводит некий условный обряд психологической инициации. Она показывает, что быть женщиной – это хорошо, быть сексуальной и получать наслаждение – это прекрасно.

Когда мама и папа счастливы в отношениях и отец показывает, что выбирает маму как женщину, а мама выбирает папу как мужчину, у девочки появляется внутреннее право искать себе подходящего партнера. Право быть счастливой, сексуальной, любящей и любимой.

Но что же делать, если такого не случилось? Если мама страшно боится слова «секс», никогда не говорила о теле. Или рассказывала, как ужасно мучилась с отцом и ненавидела моменты супружеского долга. Что, если папы не было или он вел себя не очень достойно. Или родители были несчастливы вместе.

Как теперь пройти инициацию уже во взрослом возрасте?

Для этого и нужно сообщество женщин. Это могут быть подруги или женщина-наставница, которая станет для вас авторитетом и сможет дать то, чего не дала в свое время мама. Это может быть женщина-терапевт или компания женщин на специальной психологической группе.

Сейчас я хочу предложить упражнение, которое растопило эмоциональный лед Инги и многих других женщин. Проделайте его, пожалуйста, обязательно и неоднократно.

Попробуйте себе сказать такую фразу:

«В нашем роду были красивые и счастливые женщины».

Если она вызывает у вас желание ответить «нет, не были», то попробуйте все же поискать тех из них, кто хотя бы ненадолго узнал счастье.

Может быть, это тетя.

Или бабушка, которая выходила замуж по большой любви, но потом что-то пошло не так.

Но даже если вообще ничего подобного не случалось, просто представьте: раз вы появились на свет, значит ваша семья выжила после всех войн и катаклизмов.

То есть женщины в этой семье, безусловно, имели большой ресурс.

Прислушайтесь к звучанию этой фразы. Почувствуйте, как она отзывается в вашем теле. Может быть, от нее становится теплее в груди? Или появляются слезы?

Вот что пишут мне женщины после того, как мы сделали это упражнение:

– Чувствую удовольствие, счастье;

– Приятно, тепло;

– Нежность;

– Ком в горле;

– Я больше не виновата, что счастлива;

– Радость и гордость;

– Сила.

А теперь примерьте к себе следующую фразу. Представьте, что ее произносит кто-то из женщин вашего рода:

«Я хочу, чтобы ты была счастлива!»

Что вы чувствуете, когда говорите это себе? Если вы снова ощущаете недоверие, то представьте, что это говорит прапрапрабабушка. Или какое-то гипотетическое собирательное женское начало.

Чаще всего женщины реагируют так:

– Улыбаюсь и плачу;

– Трогательно;

– Слышу, как от мамы, и благодарна ей;

– Благодарность всем женщинам рода. Плачу;

– Тепло и спокойно;

– Узел какой-то развязался внутри и слезы просто полились ручьем;

– Как будто я всегда ждала этих слов от мамы и бабушки;

– Как будто что-то раскрывается изнутри;

– Услышала голос прабабушки: мы именно поэтому столько и передали тебе сексуальности, чтобы ты наслаждалась;

– Пришел образ Волшебной феи как разрешение. Кто пока еще не может поверить – представьте, будто прошло сто лет и ваша правнучка сидит на вебинаре и переживает из-за права быть счастливой. Вы бы сейчас радовались за ее счастье, если бы она вас спросила? Просто представьте.

Наши прабабушки вообще ничего не поняли бы про нашу сегодняшнюю жизнь, если бы могли ее увидеть: как мы сейчас одеваемся, как мы не хотим замуж, как зарабатываем деньги. Они могут думать что угодно, но чисто женское счастье у нас то же самое. Та же влюбленность, те же переживания за детей, те же ощущения при менструации. И это женское все равно никуда не исчезает. За тысячи лет мы не изменились. Мы по-прежнему хорошо понимаем женщин своего рода, которые по-настоящему за нас радуются.

Если вы всех их почувствовали, женщин своего рода, можете сделать дополнительное домашнее задание – нарисовать свое генеалогическое древо. Сейчас для этого есть отличные удобные сайты. Расспросите старших родственников про предков, это очень интересно и ресурсно. Запишите все, чтобы не забыть и чтобы увидеть картину чуть иначе, чем казалось до этого.

Я недавно занималась таким исследованием и очень удивилась, узнав, что мои бабушки и даже мама совсем иначе относились к мужьям, нежели мне казалось в детстве. Оказывается, они были куда счастливее, чем я себе это представляла! Просто никто этого не демонстрировал, особенно с возрастом. И при детях было не принято о таком говорить.

Глава седьмая. «А я люблю женатого…» При чем здесь папа. Нарушения семейной иерархии

Женя легко соблазняла мужчин, относилась к ним свысока и вертела ими, как ей было удобно. Вместе с тем абсолютно им не доверяла и боялась их. Высокомерие, постоянное обесценивание и властность удивительным образом сочетались в ней со стремлением угодить, быть «хорошей девочкой» и правильной женой.

Кроме того, Женя совершенно не ценила себя, глубоко внутри была уверена, что недостойна любви, и думала, что она какая-то «недоженщина». В первую очередь, этому способствовали проблемы в сексе. Она не могла расслабиться с мужем, не могла допустить, чтобы он увидел ее в «распущенном» состоянии, не могла показать себя в оргазме – как будто после этого она потеряет уважение, станет зависимой и будет унижена.

Женя гениально изображала страсть и оргазм, а вот отпустить себя и довериться мужу не получалось. Казалось бы, он видит ее в оргазме, пусть и мнимом, и уважение не теряет и унижать не начинает. Она сама себе много раз приводила этот аргумент, но он не убеждал. Что же стало причиной такой сложной конструкции в психике? Почему столько противоречий?

Женя уже знала из книг, что это как-то связано с папой. Но было непонятно как. Папа был, с мамой не разводился, не гулял, во всяком случае Женя ничего такого не знала, да и мама, видимо, тоже. Женю он не бил, не обижал. Ну да, в основном был на работе, но в целом – отец как отец. Почему же все, что с ним связано, Женя воспринимает как в тумане? А когда она вспоминает про себя и отца в юности, ее почему-то слегка подташнивает и кружится голова.

По аккуратным и осторожным вопросам психолога Женя поняла, что та подозревает что-то вроде инцеста. Но ничего такого точно не было! Женя это хорошо помнит. Только ярко вспомнилась картинка, как еще юная Женя выходит из ванной, а папа саркастично и, казалось, совершенно безосновательно набрасывается на нее с обвинениями: «Что ты там так долго делала? Рассматривала себя в зеркало, да? Целых полчаса!»

Женя что-то лепетала в ответ, было очень обидно. Как тут оправдаться? Да и не понятно, почему папа так несправедлив и чем вообще недоволен. Откуда об этом может знать девочка тринадцати лет?

На самом деле папа тяжело переносил взросление дочери. Смущался, терялся, не знал, как себя вести, как обезопасить дочь, как подготовить ее к взрослой жизни и защитить от возможных бед, боли, насилия. И, очевидно, выбрал единственную ему доступную и понятную тактику: обесценивать, отстраняться, чтобы как-то справиться с собственными переживаниями. Ну и укрощать ее темперамент, чтобы «не принесла в подоле» и не испортила себе жизнь. Понятное дело, папина тактика оказалась для Жени губительной.

Папа видел красоту и сексуальность юной девушки и думал, что она тоже все видит и понимает. Почему-то считал, что дочь слишком зазнается, если будет считать себя привлекательной, бросит учебу и «пойдет по рукам». А дочь видела себя в отражении папиных реакций и усваивала не любовь и восхищение, а отвращение к себе. Когда она была маленькой, папа ее любил, но как только начала расти грудь, все резко изменилось, папа стал отстраняться от нее. Значит, быть женщиной – это ужасно. От этого рушатся отношения. «Я испорчена!»

Повзрослев, Женя поняла, что может соблазнить и заполучить чуть ли не любого мужчину. Но в ее голове это никак не отменяло того, что она на самом деле ужасна – и пальцы кривые, и живот выступает, и ноги не той формы. Даже когда мужчины, очевидно, влюблялись в нее, Женя решала: все потому, что они не знают, насколько она некрасива без одежды. А если восхищались те, кто видел ее обнаженной, значит, с ними самими что-то не так. Она же точно знает, что без одежды некрасива.

С таким убеждением Женя жила много лет. Как тут расслабишься и покажешь мужу свое истинное лицо? Обязательно надо носить маску! В том числе и для оргазмов. Искренность немыслима: может разоблачить, унизить и с позором высмеять. Сексуальность не стала удовольствием и ресурсом. Она расщепилась и стала восприниматься как нечто постыдное. Это лишь мощный рычаг управления мужчинами и преимущество в конкуренции с женщинами. Женя стала сама себя воспринимать как вещь, а свое тело – как средство получения выгоды.

Отношения девочек с папами накладывают отпечаток на всю жизнь. Самая непонятная, неявная и запутанная проблема – когда папа выделяет дочь и в семье нарушается иерархия. Жену гнобит, а с дочерью объединяется. Например, говорит: «Дочка у нас красивая, не то что мать». Или «в наказание» жене берет дочку с собой в отпуск. Он с ней не спит и не соблазняет на физический инцест, но психологически это оборачивается для девочки катастрофой.

Девочка чувствует, что нелегально заняла чужое место, что что-то с ней не так. Она теряет поддержку самой главной женщины – своей мамы. Кроме того, родная мать становится конкурентом и очень опасным человеком. С одной стороны, бывают моменты упоения властью и преимуществом: «Папа выбрал меня!», но с другой – приходит чувство опасности и постоянный страх разоблачения.

А бывает и так, как у Жени. Папа не делает выбор в пользу дочери, не превращает ее в принцессу, бонусов вообще никаких нет, наоборот, унижение и обесценивание. Но последствия не менее катастрофичны, потому что стараниями отца Женя не научилась ценить и любить себя. Вместо этого – неприятное ощущение, что она не на своем месте.

Папа хоть и не делал из Жени принцессу, но конкуренцию между женой и дочерью неосознанно тоже устраивал. Он не справлялся с эмоциями жены, не удовлетворял ее потребности в любви, тепле и принятии. Он сбегал от всего этого в работу. Соответственно, мама утоляла свой эмоциональный голод за счет дочери. На нее же и сливала свою обиду на мужа, когда поздними вечерами ждала его с работы.

А папа? Он перетягивал Женю на свою сторону в каких-то сложных ситуациях с женой. Через тот же сарказм, обесценивание. Это было неявно, но при этом сильно влияло на отношения внутри семьи. Отец мог сказать жене при дочери что-то очень язвительное и посмотреть победоносно на Женю, приглашая разделить его триумф над мамой. В эти моменты Женя действительно ощущала себя победительницей, и в этом было много драйва. Но в то же время ее начинало подташнивать, кружилась голова, и было страшно до колик в животе.

Еще один важный момент: отец был эмоционально недоступен. В те моменты, когда он объединялся с дочерью против жены, Жене казалось, что у них с папой есть что-то общее. Она думала, что папа понимает, как ей, Жене, трудно с мамой, что он разделяет ее переживания. Но это была иллюзия: потом папа снова отдалялся, уходил в свою работу и дела, ему было не до дочери.

Из-за такой двойственности Женя никак не могла сформировать однозначного отношения к отцу. Она чувствовала одновременно и тепло, и обиду, и страх, и отвращение… Все сплеталось в паутину, из которой невозможно было выбраться, отдалиться и стать взрослой. Именно это порождает созависимость.

Такие девочки, вырастая, выбирают себе мужей возраста папы. В преподавателях, профессорах, начальниках на работе они видят своего отца, которому важно что-то доказать и от которого важно добиться любви.

Женя нашла свой способ: добивалась влияния через секс. Она завязывала романы с научным руководителем и боссом на работе. И замуж она вышла за мужчину значительно старше себя и эмоционально недоступного.

Это тот вариант, когда женщина может долго встречаться с женатым человеком и вечно ждать его, как мама ждала папу вечерами с работы. Та же эмоциональная недоступность с периодическими включениями близости и любви. Постоянная надежда на то, что поймет, увидит, полюбит. Постоянная иллюзия, что действительно любит и ценит.

Женя много лет старалась быть хорошей женой: ублажала, спасала, варила борщи, старалась в постели. Но при этом не могла расслабиться с мужем, довериться ему, потому что считала, что это стыдно и отвратительно, а она обязана все контролировать. Отсюда полная путаница в чувствах и противоречивое поведение.

На этом держатся созависимые отношения всех видов: невозможность доверять мужчине в сексе в сочетании с подчеркнутой гиперсексуальностью женщины. Ей же надо доказать «папе», что она лучше всех и незаменима, а тот постоянно поддерживает это шоу. При этом она лишена женского круга, женской поддержки, ведь «все женщины – конкурентки». Это уже послание из отношений с мамой. Но в основе лежит все тот же треугольный конфликт: девочка включена в отношения мамы и папы. Вместо того чтобы быть на своем месте – месте ребенка – она вынуждена выполнять не свойственную ей роль и при этом еще и не понимает, какую именно. Об этом, кстати, нельзя ни в коем случае говорить – все покрыто туманом стыда и тайны.

Что делать, если ваша история похожа на эту?

В первую очередь, нужно для себя максимально все прояснить. Попробуйте написать обо всех чувствах к папе. Особенно если там много непонятного. Важно разобраться, была ли в родительской семье четкая иерархия между поколениями. Или, напротив, иерархия путалась и размывалась, границы расплывались. В тех случаях, когда границы между родителями и детьми отсутствуют, а ребенок исполняет роль взрослого, ему рано или поздно понадобится личная терапия. Без этого будет очень трудно внести ясность в происходящее.

Прозрачность, открытость и ясность крайне важны для близких отношений. Без этого не будет ни крепкой семьи, ни хорошего секса. Даже если мы вступаем в сексуальные отношения ради разового удовольствия и не собираемся сближаться с партнером, нам нужна эта ясность с самой собой. Иначе невозможно получать удовольствие даже в одноразовых встречах, не говоря уже про долгосрочные отношения.

Важно, чтобы родители были главными в семье, и было очевидно, что они всем управляют и заботятся о детях. Что решения принимаются взрослыми и что у них есть согласие по всем вопросам, касающимся воспитания детей. Даже если у родителей такого согласия нет, важно обсуждать это между собой и договариваться. Тогда не будет ситуаций, когда мама что-то запретила, а отец тут же разрешил (или наоборот). Взрослые договариваются и дают однозначные согласованные разрешения и запреты, обозначают границы родительской подсистемы. Это крайне необходимо для формирования здоровой психики у детей.

К сожалению, часто бывает, что мама, например, после развода рассказывает дочери, как ей изменял отец и что он был недостаточно хорош в постели. Девочки становятся наперсницами мамы в 10–11 лет и ощущают себя главой семьи. Это, безусловно, неподъемное бремя для ребенка.