Текст книги "Гадючий Яр"

13

Света то ли была слишком настойчивой, то ли имела знакомых в местной полиции, но звонить ей разрешали каждый день. И звонила она в основном Яре. Если бы не интересное и непонятное расследование, та уже сто раз пожалела бы, что пообещала помочь бывшей однокласснице. Светка хотела знать во всех подробностях, что Яра уже сделала для ее спасения и какие шаги собирается предпринять, лезла с ненужными советами и злилась, поскольку, по ее мнению, Яра работала слишком медленно. Несколько раз Яра едва сдерживалась, чтобы не назвать Повалиевой цену, за которую продолжит искать настоящего убийцу.

За два дня Яра собрала много интересной информации и уже почти не сомневалась в том, что смерти всех трех девушек связаны.

Тщательный опрос друзей и знакомых Стаси подтвердил слова Артура: та на самом деле любила внимание, но распускать руки никому не позволяла. Вести о ее непотребном поведении придумали местные сплетницы.

– Стаська просто в детстве была ужасно некрасивой, – сморкаясь в платочек, рассказывала Яре лучшая Стасина подружка, Маша. Девушки дружили с детского сада, жили в соседних квартирах. Только Маша работала в городе, в цветочном магазинчике своих родителей, поэтому и встречалась с ней Яра в городе. – У нее лет до пяти были кривые ноги и до тринадцати – кривые зубы. Ноги исправили то ли массаж, то ли время, зубы – брекеты. А еще ее мамка всегда выступала за качественную одежду, считая, что такая продается только в магазинах. Только, может, там, конечно, и качественное, но все какое-то убогое. И дорогое. Поэтому в то время, как мы покупали на рынке несколько модных вещей, которых хватало хорошо если на сезон, Стасе мама покупала одну уродскую куртку на несколько лет. Вот над ней и смеялись все. И только когда ей исполнилось пятнадцать, она смогла отвоевать право покупать то, что хочет. Ее родители как раз развелись, и отец давал ей деньги напрямую.

– И с тех пор Стася словно бы пыталась постоянно искать доказательства, что она привлекательна? – догадалась Яра.

Маша кивнула, снова промокнув глаза. Яра видела, что девушка горюет по подруге по-настоящему, слезы ее не напускные, девушки на самом деле были очень дружны.

– Я ей говорила, что однажды она нарвется на неприятности, – продолжала Маша. – Потому что нельзя бесконечно флиртовать с парнями, строить им глазки, отбивать у других девчонок и при этом ничего не давать взамен. Правда, я думала, что ее однажды просто изнасилуют, но не убьют…

Маша прижала к глазам салфетку, которая давно промокла насквозь, и разрыдалась. Яра терпеливо ждала, пока девушка возьмет себя в руки.

– Маша, а может быть, у вас есть подозрения, кто мог желать Стасе смерти? – спросила она, когда девушка отняла салфетку от глаз. – Она рассказывала вам об отношениях с коллегами по стройке?

Маша мотнула головой, попыталась как-то так свернуть салфетку, чтобы найти в ней сухое место, но, не справившись, выбросила в мусорное ведро и взяла новую.

– Ей вроде бы нравился кто-то из местных, – поведала Маша неуверенно. – Какой-то парнишка на мотоцикле. Мы последние несколько месяцев мало общались, в основном по телефону. Стася уехала в деревню эту, работала с утра до ночи, ей там хорошие деньги пообещали, она хотела на первый взнос по ипотеке накопить и съехать от матери наконец. Поэтому мы почти не виделись. Но по телефону она говорила об этом парне.

Яра догадалась, что речь шла о Романе. Что ж, если он действительно нравился Стасе, то неудивительно, что именно для него она сделала исключение той ночью возле Яриного забора.

– А что она говорила о своем начальнике? – поинтересовалась Яра. – Он ей нравился?

– Как мужчина, имеете в виду? – Маша даже салфетку от глаз отняла, удивившись. – Не знаю… Ей нравилось с ним работать, она говорила, что как начальник он ее всем устраивает: платит щедро, не орет почем зря, полностью ей доверяет, не лезет в те дела, в которых ничего не понимает. Но она ни разу не упоминала, чтобы он нравился ей не просто как начальник. Да и он же сильно старше, вроде… Вообще, по-моему, ей так нравился этот байкер, что на других она и не смотрела.

Что ж, значит, слова Казакова тоже подтверждаются.

– А что насчет врагов? Были они у Стаси?

– Такие, чтоб убить, вряд ли, – покачала головой Маша. – Конфликты случались. И из-за парней, не всем девчонкам нравится, как вы понимаете, что их парни пускают слюни по Стасе. Да и на работе случались. Стасе всего двадцать два… было… Молодая совсем, а ей уже доверили проектировать сад. Тем, кто старше, не нравилось, что они должны ей подчиняться. Особенно женщинам, кто давно работает в озеленении. Но Стася на самом деле была хорошим специалистом, поверьте! Она этими растениями с детства интересовалась, по биологии всегда знала больше, чем училка. Каталоги какие-то выписывала постоянно, вырезки журнальные собирала. Мамка моя часто ее в пример ставила, говорила, вот кого надо в цветочный на работу брать, а не меня. Но мамка платит мало, а Стасе деньги нужны были. Такие специалисты, как она, букеты составлять не пойдут.

Яра Маше верила. Конечно, сложно судить об Артуре наверняка, поговорив с ним всего полчаса, но Яре казалось, что он не из тех, кто доверит такую ответственную работу просто из личных симпатий. Он явно умеет считать деньги, профессионализм для него должен быть на первом месте. А о том, как не любят подчиняться младшим по возрасту начальникам, Яра знала не понаслышке.

Неправа Маша в другом: из-за подобных конфликтов вполне могут убить. Особенно если Артур обещал такие деньги, которыми можно покрыть первый взнос по ипотеке. Цены на квартиры в маленьких городах, конечно, не такие, как в Москве, но деньги это все равно достойные. Кто-то другой мог их захотеть, а для этого пришлось избавиться от Стаси.

Сделав себе пометку выяснить у Казакова, сколько он платил Стасе, а также подбросить эту версию полиции, Яра распрощалась с Машей и вернулась обратно в Змеевку. Ей предстояло выяснить детали убийств двух других девушек.

Начать она решила по порядку и первый день посвятила Диане Солнцевой, которую нашли мертвой еще в феврале. Вскоре Яра уже знала, что Диана была местной, и даже смутно помнила ее. По крайней мере, родителей знала хорошо. Диана в прошлом году закончила школу, и в феврале состоялась первая встреча вчерашних, по сути, выпускников. Из двенадцати человек, закончивших школу, собрались семь. Отмечали сначала в уже знакомом Яре кафе, а после его закрытия переместились в дом одного из выпускников. Родители того как раз уехали в командировку, и хата была свободна. Яре удалось отыскать почти всех участников тех событий: в августе даже поступившие в другие города находились дома. И все они твердили одно и то же. Либо говорили правду, либо досконально выучили ложь.

По всему выходило, что в дом к Сашке Селиванову компания явилась около одиннадцати вечера. Они забрали из кафе то, что не успели съесть, плюс семья Селивановых была не из бедных, в холодильнике имелось достаточно еды, а в баре – напитков, поэтому гулянка продолжилась с шиком. Диана Солнцева всегда числилась в отличниках и передовиках производства, а тут с непривычки напилась так, что то и дело искала место, где бы прилечь. Сашка на правах хозяина отвел ее в свою спальню, да и сам задержался на десять минут. Поначалу он не хотел рассказывать этого полиции, но его отпечатки пальцев были найдены и на пуговицах блузки Дианы, и на ее очках, поэтому ему пришлось сознаться в том, что именно он воспользовался состоянием одноклассницы. В школе Диана была недоступной ботаничкой, и ему показалось забавным оказаться у нее первым. А потом еще и похвастаться этим перед друзьями.

Мнения друзей на этот счет, правда, разделились: парни хихикали и поздравляли хозяина дома, а вот девчонки в красках рассказали, какая он сволочь. Чтобы бедная Дианка не пришла в ужас сразу, две одноклассницы зашли в спальню и привели ее в порядок, решив, что расскажут ей обо всем чуть позже. Если вдруг сама не вспомнит. Обе утверждали, что Диана была еще жива и что-то пыталась сказать им.

Затем девчонки вернулись вниз и продолжили гулять, все были друг у друга на виду, никто никуда не отлучался. Особенно следили за Сашкой, чтобы тот не выкинул что-то еще. А утром Диану обнаружили мертвой. Сначала все решили, что она умерла от отравления алкоголем, все-таки не была привычна столько пить, но судмедэксперт установил, что ее задушили.

Всех присутствующих долго и упорно допрашивали, но, было ли найдено орудие убийства, никто из них не знал. Следователь не говорил, а сами они спрашивать не рискнули, чтобы не привлекать к себе внимание лишний раз. Знали только, что смерть наступила в районе четырех утра. Сашку Селиванова хотели задержать за изнасилование, но его родители были очень обеспеченными людьми. Семья же Дианы, напротив, считалась неблагонадежной. Кроме Дианы, в ней было еще трое младших детей. Никто из одноклассников не знал наверняка, но говорили, что Селивановы неплохо заплатили Солнцевым, чтобы те не давали делу ход. Мол, Диану все равно уже не вернуть, да и не Сашка виноват в ее смерти, а троих детей поднимать надо, деньги лишними не будут. Яра не понимала такого, сама она никогда в деньгах не нуждалась, зато правду любила всеми фибрами души, но не сомневалась в том, что Солнцевы деньги взяли.

С самим Сашкой Селивановым поговорить Яре не удалось. После того случая родители отправили его подальше, и сейчас отпрыск находился где-то за границей, домой не приезжал, чтобы не нервировать лишний раз полицию. Убийцу-то Дианы так и не нашли.

Следом настала очередь скромной учительницы Розы Шульман. Розе было двадцать шесть лет, приехала в Змеевку она откуда-то издалека, поэтому никаких родственников у нее здесь не было, да и друзей тихая преподавательница не завела. Поговорить о ней Яре удалось только с директрисой школы, Алевтиной Матвеевной. В те времена, когда Яра сама училась в школе, Алевтина Матвеевна преподавала русский язык, в новой же школе заняла место директора. И сейчас, в конце августа, уже находилась на рабочем месте.

Увидев в дверях бывшую ученицу, Алевтина Матвеевна обрадовалась ей как родной.

– Ярочка! – широко улыбнулась она, отчего из уголков глаз побежали к вискам мелкие морщинки, многократно увеличенные толстыми стеклами очков. Алевтине Матвеевне было уже под шестьдесят, плохое зрение она имела с детства. Сколько Яра ее помнила, она всегда носила очки с толстыми стеклами, делавшими еще уродливее ее и так некрасивое лицо. – Как я рада, что ты заглянула! Я уже слышала, что ты вернулась, все надеялась тебя встретить где-то, а тут такая удача!

Алевтина Матвеевна усадила Яру за стол, поставила перед ней вазочку с печеньем, налила в две чашки горячего чая и добрых полчаса выспрашивала о жизни в столице. Учительницу русского языка и литературы Яра любила. Та никогда не кричала на учеников, а Яру привечала особенно. И не столько из-за ее дедушки, как остальные учителя, сколько из-за любви к литературе. Яра с детства знала, что станет журналистом, и Алевтина Матвеевна много внимания уделяла тому, чтобы Яра не только изучала на должном уровне грамматику, но и училась хорошо формулировать мысли и писала лучшие в районе сочинения.

И только полностью удовлетворив любопытство директрисы насчет своей жизни и карьеры, Яра смогла перейти к тому, что интересовало ее.

– Ох, ужасная трагедия! – покачала головой Алевтина Матвеевна, когда услышала имя Розы. – Розочка работала у нас с сентября. Очень милая была девочка. Диковатая немного, но это объяснимо: она никого здесь не знала, перед детьми авторитет завоевать надо было. Вот и вела себя строго и даже немного неприступно. О себе особо не рассказывала в учительской. Почему к нам приехала, мы не знали. Конечно, у нас был адрес ее прописки, его мы и сообщили полиции. Деньги собрали со всех учителей, потом передали родителям, когда те приезжали за телом.

– А какие-то подробности случившегося знаете? – поинтересовалась Яра.

– Да какие там подробности? – Алевтина Матвеевна снова тяжело вздохнула. – Утром Роза не пришла на работу. Это было нетипично для нее, она даже не болела ни разу за время работы. Я позвонила Тане Вороновой, у которой Роза снимала квартиру. Это в тех новых домах на въезде в Змеевку, ты, должно быть, их уже не застала?

Яра кивнула. Два трехэтажных дома на шесть квартир каждый построили несколько лет назад. Все квартиры приобрели местные жители, но некоторые сдавали приезжим. Очевидно, Роза была как раз из таких приезжих.

– Таня сходила на квартиру, но ей никто не открыл, – продолжала Алевтина Матвеевна. – Она вызвала участкового нашего, тот зашел и нашел Розу. Бедная девочка лежала в постели, очевидно, спала, когда все случилось. Мне потом следователь говорил, что ее убили ночью.

– А во сколько точно? – перебила Яра.

Директриса пожала плечами.

– Вот тут не подскажу, не спрашивала.

– Подозреваемые были?

– Нет, насколько я знаю. У Розы вроде бы ничего не украли, вообще квартира находилась в полном порядке.

– Что насчет изнасилования?

Алевтина Матвеевна даже испугалась такого предположения.

– Ничего об этом не говорили. Может, не хотели о таком распространяться, не знаю. Знаю только, что задушили ее, вот и все.

Распрощавшись с Алевтиной Матвеевной, Яра вышла на улицу. Рука привычно потянулась к сумке за сигаретами, но Яра остановила себя. Надо иметь силу воли, раз решила бросить – не стоит отступать от плана. Как-то же люди умеют думать и без сигареты в руках. Присев на лавочку прямо в школьном дворе и вытащив из сумки вместо сигарет телефон, Яра принялась крутить его в руках, чтобы чем-то занять их, но вместо того, чтобы просто разложить по полочкам информацию, позвонила следователю. И внезапно выяснила, что провинциальная полиция намного лучше, чем она себе представляла. По крайней мере, следователь Павел Александрович и без нее додумался объединить все три смерти в одно дело.

– Почему сразу не сказали? – оскорбилась Яра.

– А вы кто, чтобы вам докладывать? – хмыкнул в ответ следователь.

Что ж, возразить тут было нечего.

– Во сколько была убита Роза Шульман? – вместо бессмысленных обид спросила она.

– Как и остальные: в четыре утра, – ответил Павел Александрович. Очевидно, он не собирался давать Яре лишней информации, но, если уж она до чего-то дошла сама, утаивать данные не собирался.

– Сексуальный контакт перед смертью?

И вот тут следователь завис. Яра догадалась, что до этого он не додумывался.

– Что вы имеете в виду? – настороженно уточнил он.

Яра сделала победный жест рукой, но постаралась, чтобы торжество не просочилось в голос.

– Пока просто ответьте.

В трубке что-то зашуршало.

– В отчете эксперта ничего такого не указано, – наконец сказал следователь, и Яра разочарованно выдохнула. – Роза Шульман найдена мертвой в своей постели, одетая в пижаму, на теле никаких доказательств того, что ее могли держать. В квартире никаких следов посторонних. Вы думали, у нас завелся сексуальный маньяк?

– Не то чтобы маньяк, все-таки сексуального партнера и первой, и третьей жертвы мы знаем, и это не один человек, просто мне казалось, что это может быть тоже важно. Например, кто-то следил за этими девушками и после того, как они вступали в связь с мужчинами, убивал их. Может, это псих какой-то.

– В таком случае этот псих должен был быть на вечеринке, где погибла Солнцева, – развил ее мысль следователь. – Потому что она как раз-таки ни с кем спать не планировала.

– А что, это идея! – поддержала Яра. – Надо проверить тех, кто был на вечеринке. Где они были в момент смерти учительницы и Стаси? Ведь если, к примеру, у Шульман секс был по согласию и довольно стандартный, безо всяких там излишеств, то следов могло и не остаться.

– Тут есть одна загвоздка, – хмыкнул следователь. – У всех, кто был на вечеринке, есть алиби на момент смерти Солнцевой.

– Павел Александрович, я вас умоляю! – воскликнула Яра. – Толпа пьяной молодежи! Они не могут быть стопроцентно уверены, что каждый был на виду. А задушить девушку – дело пяти минут. Кто-то сказал, что отлучился в туалет, а сам быстренько сгонял наверх – и все. Надо проверить, где были все ребята с вечеринки, когда убили учительницу. Мог ли кто-то из них находиться в Змеевке?

В трубке повисла долгая пауза. Яра понимала, что следователь размышляет над ее словами. И ей это нравилось. Он не сказал сразу, что ее догадки – полная ерунда, а Яра встречала таких, кто свое мнение отстаивал вопреки фактам и здравому смыслу, только бы какая-то там девчонка-журналистка не оказалась права.

– Я проверю, – наконец решил следователь. – Правда, Шульман была убита в апреле, а сейчас август заканчивается, едва ли кто-то точно вспомнит, где был и что делал в ту ночь. Но вы правы, связь интересная. Тем более, по свидетельствам соседки, в тот вечер Шульман вернулась домой поздно. Вполне возможно, была на каком-то тайном свидании, о котором нам ничего не известно. Никто не говорил, что у Розы был поклонник, да и сам поклонник после ее смерти не объявлялся, но это не значит, что его не было. Роза была девушкой закрытой, могла и не рассказать никому ничего.

Договорившись со следователем, что впредь будут делиться друг с другом любой мелочью, Яра выключила телефон. Надо все-таки подробнее расспросить знакомых Розы Шульман. Не может быть, чтобы никто и нигде не видел ее с поклонником, если тот на самом деле был. Даже если он не убийца, то, если она найдет этого поклонника, узнает наверняка, спала ли с ним Роза в тот вечер, и если да, то кто и где мог их увидеть. Ведь о том, что произошло с Дианой, знали минимум шесть человек, Стасю с ее байкером тоже могли увидеть. Оставалась лишь Роза.

14

Чтобы не забывать о том, что приехала отдыхать, Яра решила наведаться вечером в кафе. Тем более Артур и сам приглашал ее приходить послушать его игру. В кафе, к удивлению Яры, было много народу. Официантка Катя в прошлый раз говорила об этом, но, лишь увидев толпу по-настоящему, Яра поверила в то, что деревня изменилась до неузнаваемости.

Через большое окно Яра заметила, что Артур уже находился внутри, в неизменных черных брюках и такой же черной рубашке, в которой она видела его в первый вечер. Возможно, для игры он всегда выбирает темные вещи, придающие ему загадочности. Сидел за фортепиано, и по небольшому помещению разливалась удивительная по своей красоте и грусти мелодия. Окна были открыты, поскольку кафе не могло вместить всех посетителей, да и сидеть теплым августовским вечером на террасе и слушать музыку гораздо приятнее, чем в помещении.

Поздоровавшись с несколькими знакомыми, Яра нырнула внутрь. Ей не хотелось бесконечно с кем-то разговаривать, напротив, сегодня она предпочитала уединение. А еще хотелось не только слышать игру Артура, но и наблюдать за ним. Яра не могла отрицать, что он определенно чем-то зацепил ее.

Внутри было тоже многолюдно: за барной стойкой стояла все та же Катя, три столика занимали компании, но оставались места за самой стойкой. Одно из них и заняла Яра. Заказала себе чашку капучино и полуобернулась к фортепиано, наслаждаясь музыкой. Все люди в кафе вели себя тихо, и ей удалось полностью отключиться от происходящего, позволить музыке подхватить ее, унести на волнах. Артур закончил одну мелодию, тут же начал другую, еще более красивую и еще более трагичную. Сидя в деревенском кафе, держа в руках чашку с горячим напитком, Яра мыслями перенеслась куда-то в горы, уходящие вершинами прямо в небо, где бушуют грозы и ураганы, несутся мощными потоками вниз реки, где каждый шаг дается с трудом, а каждый день наполнен смыслом. Где особенно остро ощущается одиночество и нестерпимо хочется жить вопреки всему. И лишь когда мелодия закончилась, Яра тряхнула головой, возвращаясь обратно.

– Здорово, да? – улыбнулась ей Катя, правильно разгадав произошедшие с Ярой метаморфозы. – Я первые дни работать не могла, так уплывала.

Яра кивнула. Волшебство в чистом виде. Катя посмотрела куда-то за ее спину, махнула рукой в знак приветствия, и прежде, чем Яра обернулась и посмотрела бы, кому та так рада, она услышала знакомый голос:

– Привет, Катюха!

Пальцы сами собой сжались в кулаки, и Яре стоило большого труда не обернуться.

– Дэн, я рада, что ты заглянул! – улыбнулась в ответ Катя. – Тебе как обычно?

– Только двойную порцию, устал как собака.

Катя кивнула и отвернулась к кофеварке, а Денис плюхнулся на свободный стул рядом с Ярой. Справедливости ради, это было единственное свободное место в кафе, но Яра видела, что компания за одним из столиков уже собирается уходить. Мог бы подождать и сесть туда! Нет же, специально сел рядом, чтобы позлить.

– Ты что, преследуешь меня? – тихо прошипела Яра, не удержавшись.

Денис повернулся к ней, сделав вид, что только что ее заметил.

– Я часто здесь бываю, – заметил он как ни в чем не бывало. – Так что преследование твоей персоны – последнее, о чем я думал, идя сюда.

– Дэн наш постоянный клиент и не менее постоянный поставщик, – с неизменной улыбкой поддержала его Катя, ставя перед ним чашку черного кофе. – Кстати, мама просила напомнить, что через недельку нам будет нужна смородина.

– Как обычно? – уточнил Денис.

– Ох, наверное, даже больше. В этом году варенье закончилось уже к весне! По остальному уже с мамкой договоришься после ее возвращения, я только про смородину знаю.

Катя и Денис обсуждали какие-то дела, а Яра продолжала злиться. Она была бы не так умна, как считала, если бы не понимала очевидную вещь: столкновения с Денисом неизбежны, если она в принципе будет выходить из дома. И если она еще могла обвинить его в том, что он купается в ее бухте, то это кафе открылось уже после ее отъезда, и Денис определенно имеет больше прав сюда ходить, чем она.

Тем временем Катя и Денис обсудили отпуск ее родителей, и Денис даже поделился тем, что в ноябре собирается лететь куда-то в Азию.

– Значит, мне терпеть тебя еще до ноября? – хмыкнула Яра, когда Катя в очередной раз отвернулась к кофеварке. Сказала – и тут же пожалела. Зачем вообще дала понять, что подслушивала разговор? Впрочем, не услышать у нее не было ни единого шанса: они говорили слишком громко, а она сидела слишком близко.

– Можешь уехать раньше, если я тебя так раздражаю, – пожал плечами Денис, нагло уставившись на нее.

– Не дождешься, – фыркнула Яра. – Хватит и того, что я из-за тебя не приезжала сюда столько лет.

– Я тебя об этом не просил.

Яра прищурила глаза, перебирая в уме все ругательства, которые знала.

– Ну ты и нахал! – наконец выдохнула она. – Как у тебя совести вообще хватает?

– А ты – бестолковая гордячка, – не остался в долгу Денис, возвращаясь к своему кофе. – Пришла бы сразу все выяснить, я бы тебе объяснил…

– Что? – перебила его Яра. – Что ты мне объяснил бы? Что нашел себе какую-то шлюху, а я могу идти лесом? Почему у тебя не хватило совести сказать мне это до того, как ты с ней переспал, а не после?

Яра вдруг поймала себя на мысли, что повышает голос, а в музыка уже стихла. Еще немного – и на них начнут оборачиваться. Стоило держать себя в руках и не давать поводов для досужих сплетен.

– Если бы ты пришла ко мне… – снова начал Денис, но Яра не дала ему договорить. Заметила вдруг, что Артур уже не просто не играет, а сидит за освободившимся столиком и внимательно смотрит на них.

– Мне неинтересно, как ты собираешься сейчас оправдываться, – высокомерно заявила Яра, соскальзывая с высокого стула.

Гордо подняв голову и не глядя больше на Дениса, она подошла к столику Артура и улыбнулась ему.

– Прекрасная игра.

– Спасибо, – тот тоже растянул губы в улыбке, но глаза при этом оставались холодными, отчего Яре стало немного неуютно. – У тебя какие-то проблемы?

– Никаких! Можно я угощу тебя кофе?

Артур легким кивком попросил ее наклониться чуть ближе, а когда заинтригованная Яра выполнила его просьбу, внезапно крепко обхватил ее за запястье и заглянул в глаза.

– Не играй со мной, Ярослава, – произнес тихо, но твердо и немного угрожающе. – Если ты хочешь просто насолить бывшему, то я не тот кандидат, с кем стоит это делать.

Значит, говорили они все же громко, раз Артур не только все услышал, но и правильно понял.

– Я не хочу насолить бывшему, – глядя в его глаза, произнесла Яра, ничем не дав понять, что ей больно. – Я просто хочу угостить тебя кофе, потому что ты мне интересен.

Артур еще несколько секунд сверлил ее взглядом, а потом расслабил пальцы и позволил выпрямиться.

– В таком случае я предпочту сам тебя угостить, и не только кофе.

Больше всего на свете Яре сейчас хотелось сбежать. И от Дениса, и от Артура. Но она, конечно же, не стала. Села за столик к Артуру, подождала, пока Катя примет у них новый заказ, чувствуя на себе взгляд Дениса. Сидела к нему вполоборота, изредка убеждаясь, что он действительно бросает на нее взгляды.

Несмотря на напряженное начало, беседа с Артуром протекала хорошо, и вскоре Яра расслабилась. Может, конечно, еще и бокал красного сухого этому поспособствовал. Артур оказался приятным собеседником. И хоть улыбался редко, да и говорил мало, в основном расспрашивая Яру то о ее работе, то о столичной жизни, с ним все равно было интересно болтать.

Постепенно за окном сгустились сумерки, посетителей в кафе оставалось все меньше. Завтра многим предстоял очередной рабочий день, и Яра наконец тоже засобиралась домой. Еще бы сидела, но Артур упомянул, что утром у него прием в поликлинике с восьми часов, и ей не хотелось сильно его задерживать. Катя попросила его сыграть еще что-нибудь короткое напоследок, поэтому он отправился к фортепиано, а Яра вышла на улицу.

На террасе было уже пусто. Пусть августовские вечера все еще оставались теплыми, но проклятые комары не давали спокойно сидеть на открытом пространстве, поэтому последние посетители предпочитали допивать кофе внутри. Яра отошла чуть дальше от входа, остановилась. Окна хоть и закрыли, но до нее все еще долетали звуки фортепиано, и Яра стояла, прикрыв глаза и прислушиваясь к ним. Она никогда не считала себя таким уж ценителем искусств, но было в том, что и как играл Артур, нечто чарующее. А может, дело было в самом Артуре. Яра не могла отрицать, что доктор ей определенно нравится. Пугает иногда, рядом с ним Яра чувствует опасность, словно бы витающую в воздухе, но тем привлекает еще сильнее. Пожалуй, встреться они в городе, она бы даже закрутила с ним роман. В городе у нее не было знакомых на каждом шагу, никто не одаривал ее пристальным вниманием. В Змеевке же ее приезд и так не прошел незамеченным, нечего добавлять еще поводов для сплетен. Тем более ничего, кроме романа на несколько месяцев, Яра Артуру все равно не смогла бы предложить. Не оставаться же ей в Змеевке. Это она уже проходила.

За спиной тихо хлопнула дверь, и Яра обернулась. На улицу вышел Денис. Надо же, а она и не видела, что он все еще в кафе. Если первое время оборачивалась, смотрела, наблюдает ли он за ней, то потом так увлеклась беседой с Артуром, что начисто забыла о бывшем женихе. Оказывается, он все еще был внутри.

Мог бы просто пройти мимо.

Естественно, не прошел.

– Устала от своего собеседника? – насмешливо поинтересовался он, останавливаясь рядом.

– От тебя устала больше, – процедила Яра. – Иди мимо.

– Может, поговорим?

Яра даже повернулась к нему от удивления.

– О чем?

– О нас.

– Нет больше нас. Десять лет уже как нет.

– Ты могла бы выслушать мою версию событий.

Яра качнула головой.

– Мне не интересно. Что бы ты ни сказал – мне уже не интересно. Так что иди, куда шел.

В кафе стихли звуки фортепиано, и пару секунд спустя на пороге показался Артур.

– Ты еще не ушла? – формально спросил он. – Я рад.

Яра улыбнулась ему как можно шире.

– Музыка не отпустила.

Она слышала, как тихонько фыркнул Денис, но даже не взглянула в его сторону. Может изображать из себя ежа сколько угодно.

– В таком случае, я тебя провожу.

Артур подошел к ним, бросил короткий взгляд на Дениса. Тот ничего не сказал, лишь сложил руки на груди. Артур подал Яре локоть, и она с удовольствием взяла его под руку. Со двора они выходили молча, и лишь когда и кафе, и Денис остались позади, Артур внезапно спросил:

– Он докучает тебе?

Яра даже не сразу поняла, кого он имеет в виду.

– Вовсе нет, – пожала она плечами. – Между нами давно все кончилось, и разговаривать больше не о чем.

Артур кивнул, но затем все же спросил:

– Из-за чего вы расстались?

– Банально: он мне изменил.

Надо же, а второй раз говорить об этом еще проще. Яра даже не ожидала.

– Да уж, действительно – банально, – хмыкнул Артур, и Яра почувствовала, как он положил на ее ладонь вторую руку, едва заметно погладил пальцы. Его ладонь была прохладной, будто на дворе не стоял теплый август. – Из-за измен в нашем мире распадается слишком много пар.

Ей на мгновение показалось, что Артур знает, о чем говорит, что ему однажды тоже изменяли. Но спрашивать не решилась. Казалось: он не ответит. Да и вообще портить вечер подобными разговорами не хотелось. Вместо этого Яра свернула разговор к музыке, и оставшуюся дорогу они обсуждали исключительно ее.

– Серьезно, ни разу не была на концерте классической музыки? – удивлялся Артур, когда Яра призналась в этом.

– Я не… – начала было Яра, но тут же оборвала себя.

– Не любительница такого направления? – закончил за нее Артур, приподняв бровь, но даже в полутьме улицы Яра видела, что на его губах играет легкая улыбка.

– Но твоя игра мне нравится! – заверила она. – Если бы ты был профессиональным музыкантом, на твой концерт я бы сходила, честно.

Артур неопределенно хмыкнул.

– Почему ты выбрал медицину, а не музыку? – спросила она.

Он пожал плечами.

– Потому что лечить людей мне тоже нравится. Музыка может лечить душу, я же предпочитаю исцелять еще и тело.

– А почему в таком случае терапия, а не что-то другое?

– А почему нет?

– Ну… – Яра пожала плечами. – У меня есть несколько знакомых врачей, и от них я слышала, что в терапию идут те, кому не хватило знаний на узкие специальности. Мол, терапевты знают медицину по верхам, их задача – сплавить больного к другому врачу, а сами могут только простуды лечить.

– Но ведь лечить простуды тоже кому-то надо, – усмехнулся Артур. – На самом деле лично я считаю, что терапевт должен быть хорош в любой области медицины. Ведь чтобы отправить пациента к узкому специалисту, он должен понимать, к какому. И потом, я всегда знал, что однажды уеду работать сельским врачом, а тут уж терапевт – самая лучшая для этого специальность.

Вот так, болтая о медицине, они и дошли до Яриного дома. Дорога показалась слишком короткой, Яра совсем ничего не успела выяснить о самом Артуре: откуда он родом, кто его родители и все такое прочее. О том, зачем ей вся эта информация, Яра предпочла сейчас не думать.